Тема у нас звучит сегодня как «Антикризисный пиар в Рунете». Чуть позже объясню, почему именно в Рунете. Критическая ситуация: как с ней быть, как быть к ней готовым, как ей противостоять, как защитить репутацию первых лиц.
Я являюсь, помимо указанных в презентации статусов, кандидатом философских наук, что позволяет смотреть на ситуацию более широко.
И постараюсь вам сегодня рассказать, как работать с негативом: что с ним делать или, может быть, ничего не делать, или, например, как к этому подходить не столько комплексом, сколько централизованно. По мере общения до семинара у меня родилась одна идея. В конце сегодняшнего семинара, мастер-класса или лекции – как угодно, в принципе, можно назвать – я поделюсь этой идеей. Потому что основная проблема, как я понял, это не только среагировать на негатив правильно, правильно к нему подготовиться, но еще и пробить это решение у руководства, чтобы оно одобрило ваш план действий или не одобрило. Вот в этой связи, соответственно, у меня тоже есть пара идей. Точнее одна идея, которой, как я уже сказал, поделюсь.
Итак, прежде чем вообще понять, что такое антикризисный пиар, собственно: антикризисный пиар сегодня применителен (этот термин), в основном, только именно к интернету именно в том сегменте языка, в котором вы работаете – в русском интернете. Иностранные публикации тоже можно использовать, но это все-таки хоть и мощно, но второстепенно. Об этом тоже коротко сегодня скажу.
Пиар в интернете. Раньше было как? Допустим, какая-нибудь фармацевтическая компания, которую уже во всех учебниках процитировали, извинилась перед всеми, провела пресс-коференцию, и вроде бы как бы все. На этом они считают, что дело закрыто, и уже дальше отпиаривают эту ситуацию в учебниках, литература, как они классно все сделали. На самом деле, там может быть все было и по-другому, но случай вошел, я считаю, запланировано. Все знают уж этот приснопамятный Тайленол.
Сейчас ситуация другая. Пресс-конференцию уже провести недостаточно. Отделаться пресс-релизом тоже не получится. То есть: на каждую пресс-конференцию, на которую придет, допустим, тридцать журналистов, у каждого будет по десять тысяч читателей, получается у нас триста тысяч в суме читателей. И для этого целая пресс-конференция. Ну хорошо, окей, они напишут. А потом напишут два блогера, у которых в сумме читателей минимум полмиллиона. Если три напишут, то миллион. Ну и, собственно, где здесь получается фокус внимания?
Пресс-релиз. Вы его написали, все официально, от имени компании, по всем распространили, но здесь другая ситуация: он еще и не всем дойдет, а всем, кому он дойдет, скажут: «Ой, а мы без денег его не публикуем», – или: «Вообще здесь какая-то неактуальная фигня, вообще мы сейчас о другом пишем».
Простой пример: мы разговаривали с корреспондентами Рен-ТВ о повестке дня, о том, о чем пишут журналисты. Мы организовывали интересный информационный повод на первое апреля. Коротко о нем, и почему, собственно, разговор состоялся.
Мы принесли в офис одной сервисной компании двух питонов. Там их оставили, потом позвонили во все СМИ и сказали: «Что с ними делать? Они сейчас загрызут всех сотрудников! Помогите их пристроить! Мы их боимся!» – и так далее. Через полтора часа у нас стояла очередь из пяти телеканалов, чтобы снять это действо. Один телеканал пропустили, потому что мы их встретили, остальные телеканалы не пропустила охрана, потому что было воскресенье и по тупости их «завернули». Охранник не дозвонился кому-то – в общем, глупейшая фигня. И даже несмотря на это, в понедельник-вторник выходили полосы центральных федеральных газет с этим случаем. То есть: «Обнаружены два питона, что делать?» Соответственно, здесь уже защитники животных подключились. То есть очень серьезный резонанс.
Ну, понятно, что это было для пиара компании организовано.
Той, в которой оставили этих животных. Этот случай можно до сих пор в интернете посмотреть, если интересно, набрать «питоны в офисе» в Яндексе.
Так вот, приехали снимать Рен-ТВ, и мы спрашиваем, как бы играем роль: «Чем вас заинтересовала ситуация?» Все-таки Рен-ТВ, федеральный канал, мол, где мотивация-то? И они рассказали такую интересную историю: «Вот вы знаете, мы снимаем для зрителей, а зрителям не интересны взрывы газопроводов, масляные пятна, какие-нибудь обрушения каких-нибудь цистерн. Нет, конечно, интересно, но больше интересна судьба каких-нибудь животных, людей, детей. Вот у нас был случай, – говорят они, – взрыв газопровода. И через пять минут обращение: «Пропал котенок», – застрял в мусорном отсеке. Он пищит на весь дом, ничего поделать нельзя, жители уже не спят третью ночь, и вот сейчас они обратились во все газеты. И как вы думаете, куда мы поехали? Что нам сказал редактор: взрыв газопровода или котенок?»