В плавание, то есть, прошу пардону, в поход, стартовали мы из Самары на большом (по речным меркам) четырёхпалубном теплоходе «Александр Пушкин». Строился он в Австрии, так что комфорт, декор (в стиле «хай-тек») и прочее – всё по высшему классу. Под весёлую музыку отчалили мы в 19.00 и неторопливо шли вдоль всего самарского берега, ужиная на застеклённой «веранде» третьей палубы с отличным обзором и наслаждаясь кондиционированным воздухом, хотя еще пару часов до этого ехали в такси в обратном направлении (к порту) по этому же берегу и изнывали от жары – в день отплытия на улице было +35, а в такси…
Но, не будем о грустном.
Отужинали мы, значит, и пошли знакомиться с судном. Пока излазили все четыре палубы, побывали на ознакомительной встрече с командой и организаторами круиза, уж и вечер опустился. На палубе дул порывистый ветер, от которого мы в летнюю жару совсем отвыкли. Сила его была такова, что казалось, будто натыкаешься на упругую стену, которая хочет тебя свалить. Причём эта «стена» была раскалённой – температура-то воздуха +35 и даже на воде холодка не ощущалось…
Но с палубы мы не уходили, т.к. предстояло интересное мероприятие – шлюзование. Поскольку шли мы вверх по Волге (круиз из Самары до Нижнего Новгорода и обратно), то к ночи вернулись к родному городу, и нам предстояло преодолеть плотину Жигулёвского водохранилища им. В.И. Ленина. Шлюзование – процесс до жути любопытный, особенно когда стоишь на самой верхней (4-ой) палубе на носу, а чуть сзади и выше тебя «аквариум» капитана. Наш капитан, кстати, большой шутник: когда его в «аквариуме» не было, на капитанском месте восседал огромный плюшевый медведь, причём на голове у него всегда красовалась капитанская фуражка. И мы знали, что штурвал судна в надёжных «руках», вернее лапах.
Итак, издали подходя ночью к «башенной стене» плотины не видать ничего. Только какие-то крошечные красные огонёчки периодически «всплывают» невдалеке от судна, обозначая «тропинку» в воде («фарватер» по навигационной терминологии). А впереди простирается сплошной мрак, и даже не верится, что в этом пространстве может быть ещё что-то кроме чёрной пустоты. Хотя берег-то по идее должен быть рядом – не более чем в двухстах метрах…
Спустя некоторое время впереди начинает различаться скопление ярких жёлто-оранжевых точечек, пока в виде бесформенного массива света. Становится ясно, что именно к ним мы и приближаемся, и этот светящийся покров выстраивается в виде вытянутой буквы «П». По мере приближения «буква П» всё больше вытягивается, а её «ножки» и «перекладина» распадаются на отдельные огоньки. Ещё миг и мы оказываемся перед входом в длинный и узкий «коридор», а «ножки буквы П» теперь видны в виде искусственных бетонных островов-рёбер, на которых частоколом возвышаются столбы с оранжевыми прожекторами. Впереди виднеется высокая тёмная стена, перегораживающая всю реку – надо сказать зрелище довольно внушительное. Снизу стена монолитная, зато сверху в ней множество стеклянных окон технологических помещений, «наросты» будок и каких-то механизмов. Кругом темно, мрачно и безлюдно…
Наш теплоход неспешно вплывает в узкое пространство – эдакий вытянутый погреб, спереди наглухо закрытый металлической громадиной шлюза. Стоя на носу можно видеть, что недалеко впереди, не более двух корпусов судна, на верхней границе стены предупреждающе горит красный сигнал семафора – стой! По правому борту неумолимо приближается тёмная сырая стена камеры шлюза, вся в мелких неровностях и бороздах.
Ход судна замедляется, а я быстрым шагом иду на корму, чтобы лицезреть как за нами закрываются створки шлюзов. На стульчике скучает симпатичная девушка, во взгляде которой сквозь равнодушие ощущается лёгкое любопытство. Но сейчас мне не до девушки, ведь я на себе ощущаю действие теории относительности: теплоход продолжает идти вперед, я иду назад, а относительно берега остаюсь неподвижным! И сбоку перед глазами всё тот же темный бугор – дефект бетонной стены – как мне от него убежать??! Прав был Альберт: движение и покой ничто, если ни с чем не соотносятся. Беглый взгляд вниз за борт, и с высоты четвёртой палубы виднеется упругая тёмная масса воды. Взгляд вверх, а там, на десятиметровой высоте, сероватые облака выплывают из-за границы стены…
Наконец, не противореча Эйнштейну, я оказываюсь на корме (или это она вместе с теплоходом «подходит» ко мне?..). За кормой слегка вспененная гладь воды: винты почти остановились и лишь постепенно затягивающийся «шрам» рассечённой реки и расходящиеся клином волны далеко позади теплохода напоминают об их былом вращении. Тем временем шлюзовая камера затворяет за нами свои огромные металлические створки. Вас когда-нибудь закрывали в спичечном коробке? Нет? Тогда вы не знаете, каково это наблюдать медленно сужающееся «окно мира»: вот позади осталась только половина пространства, вот уже четверть, ещё и ещё меньше, пока последняя узкая полоска бледноватого света не была сомкнута металлическими челюстями шлюзов, что любопытно – абсолютно бесшумно. Мы в каменной ловушке, а теплоход почему-то всё ближе и ближе правым бортом к серой, скользкой стене.
Катастрофа – врежемся?!!
Нет, всего лишь обычная технологическая процедура: продольные стенки камеры шлюза снабжены рядом вертикальных пазов с рельсами. В пазах находятся ярко красные поплавки с роликами по бокам и крепёжными гаками сверху. При подъёме уровня воды поплавки движутся вверх, скользя роликами по рельсам – это отдалённо напоминает поведение шарика уровня воды в обычном электрочайнике, только в «несколько больших» масштабах…
Наш борт уже вплотную приблизился к стене. Короткий и мощный импульс боковых водомётов, поднимающих из-под теплохода бежевую пену воды, и мы замерли так близко от стены, что её можно коснуться вытянутой рукой (к слову сказать, ничего в этом приятного нет – стена не грязная, но шершавая, сырая и холодная на ощупь, брр…). Тем временем, появившиеся на нижней палубе матросы накидывают верёвочное лассо на ближайший гак поплавка и наш теплоход вдоль всего борта (в трёх точках) оказывается плотно прихваченным к стенке.
Что дальше?
А дальше без всяких видимых причин стенка начинает уходить под воду. Медленно погружаются в глубину отметки уровня у поплавков: 8м…, 7м…, 5м… Всё это, повторюсь, в абсолютной тишине – даже когда в лифте едешь и то звуков больше. Постепенно мы начинаем подниматься из каменной клетки – уже виднеются верхушки деревьев…, вот уже наша палуба вровень с границей стены. Ба-а-а, да это же до боли знакомый район – вон в том месте мы тысячу раз ездили в Жигулёвск через плотину на машине! А нитка железной дороги всегда гостеприимно приводит нас в Москву… Правда с такого непривычного ракурса эти просторы видятся впервые, а берег так близко, что на него можно спрыгнуть! Но нет, уже нельзя, ибо уровень воды порядочно поднял нашу четвертую палубу, и мы вновь с гордостью взираем на окрестности с высоты почти капитанского мостика!
Негромкий металлический лязг, какая-то суетня, и передние громадины шлюзов, теперь комично торчащие из воды на высоте всего-то полуметра, начинают не спеша расходиться в стороны. Довольно вялый этот процесс, наконец, заканчивается, матросы отвязывают нас от поплавков, раздаётся однократная сирена и свет на семафоре, висящем теперь чуть ниже нас, сменяется на приветливый зелёный. Снова мощный удар водомётов с правого борта и, одновременна ожившая главная силовая установка, толкают нас вбок и вперёд, вон из каменного плена навстречу просторам, скрытым во мраке горячей летней ночи.
Мы на свободе и готовы к новым захватывающим впечатлениям, а первый день завершён!