Вторая земля. Проект третьего тысячелетия - читать онлайн

2.1. Безграничен космос, а не варианты

Эта безграничность, эти возможности внушают оптимизм. Можно полететь и к одной звезде, и к другой… Можно послать экспедиции ко всем ближайшим звёздам. Или сначала стоит подождать того времени, когда учёные смогут определить, у каких звёзд есть планетные системы, и лететь уже к ним…

Ну и что, даже если добровольцы, а они найдутся непременно, и долетят до какой-то планетной системы, где гарантия, что на тех планетах для нас приготовлена копия Земли? Или хотя бы нечто отдалённо похожее? Значит, летели сотню лет и возвращаться назад несолоно хлебавши. Но даже если подходящая планета вдруг найдётся, как туда отправить поселенцев? Не занести «споры» земной жизни, а отправить хотя бы часть землян, чтобы реально разгрузить Землю? Достаточно вспомнить, как добирались переселенцы в Америку, чтобы понять, что невозможно создать приемлемые условия в длительном космическом перелёте для большого числа людей.

На межзвёздный полёт на существующей технической базе одних материалов понадобятся миллиарды тонн. Придётся окончательно ободрать Землю. Вряд ли на это согласятся остающиеся на ней. А их будет большинство.

По фантастическим книгам и фильмам мы хорошо представляем звездолёты будущего. Но даже фантасты ограничивают их население. Даже у них хватает здравомыслия, чтобы не грузить на них миллиарды или хотя бы тысячи человек.

Возможно, когда-то, когда будет освоено и обжито околосолнечное пространство, это и станет возможным. Вот тогда и придёт время обдумывать варианты и готовить проект межзвёздных путешествий. Сейчас в этом нет смысла. То есть нет смысла с точки зрения наших целей.

Но не потому, что Циолковский сказал, что нельзя вечно оставаться в колыбели. Он, как это свойственно истинным, а не ложным пророкам, смог прозреть будущее. И не потому нельзя оставаться в колыбели, что не хватит места, питания или тепла, хотя и так может статься. А потому, что нельзя останавливаться. Нужно развиваться, расти, таков непреложный закон жизни. Остановка приводит к застою и падению. Это в природе человека. Человечество должно всё время идти вперёд. Опыты уже поставлены. Те, кто в своё время остановился, канули в глубину Вечности. Хотя и не всегда поймёшь, почему и куда делась цветущая некогда цивилизация.

Кстати, вспомнив Циолковского, отметим, на каком историческом фоне формировал он свои идеи. Разве во времена Циолковского были хоть какие-то перспективы развития космических исследований? Была давнишняя мечта о полёте, которая ожила при появлении первых самолётов. И ещё был качественный скачок в развитии наук и техники. Но разглядеть в них залог будущих свершений мог только очень мечтательный ум. И вот за какие-то полвека пропасть преодолена. Успели развиться новые отрасли, а потом полёты в космос стали рутиной и были сделаны уже заметные шаги назад.

Теперь, через сто лет, мы понимаем, насколько нереально было тогда даже мечтать обо всём ныне достигнутом. Но зато теперь, когда многие неразрешимые проблемы решены, мы уже не имеем права считать бредом никакие, даже самые смелые космические проекты. Просто мы теперь уже приблизительно знаем, сколько времени, денег, сил нужно для их осуществления.

Ну а что, если спасение – в пассивности? Действительно, можно было бы остановиться, прилечь и отдохнуть, если бы удалось «пассивировать» наиболее активную часть человечества. Это от них всё беспокойство. И такие опыты ставились, унять строптивцев удавалось. Но потом страна эксперимента неминуемо отставала в развитии, и её поглощали или обижали активные соседи. Ну а если эксперимент будет поставлен в общеземном масштабе, тогда ведь никто не будет вырываться вперёд и все будут спокойны и счастливы?

К. Э. Циолковский

Если это сделать в масштабе всей Земли, всё человечество «отстанет». От кого? От себя самого, от предков, которые трудились и дерзали. Дело в том, что невозможна просто остановка – за ней неминуемо последует откат. Нерастраченная творческая энергия обязательно выльется в какие-нибудь безобразия. В данном случае эти безобразия будут глобальными.

Такой вариант развития описан в романе Лема «Возвращение со звёзд» и во многих других сочинениях, фантастических и не очень.

К счастью, представить это несложно, а осуществить – непросто. Все уже хорошо знают, что спокойнее всего на кладбище. И как выглядит дурдом, где всем вкатили успокоительного, а самые буйные ещё и привязаны к кроватям. Вряд ли люди пойдут на это сознательно.

Вот и остаётся из всех возможных вариантов развития только космос. Только в космосе можно будет решить все перечисленные проблемы, и вновь возникающие, по-видимому, тоже. Именно потому, что он безграничен. Только освоение космоса позволит человечеству развиваться. Развиваться безгранично и непрерывно.

Напомним, что нас интересуют только «реальные» варианты, то есть те, для которых можно представить процесс реализации. Именно «представить» хотя бы. И не в далёком будущем, а на протяжении, скажем, века. Вот так ставится задача. Это инженерный подход. Его плодотворность подтверждена миллионами экспериментов. Только поставив конкретную задачу, можно рассчитывать на реальный результат.

Мы намеренно не рассматриваем варианты, где фигурируют достижения науки будущего, в виде всяких «нуль-транспортировок», сверхдлительного анабиоза, путешествия в звездолёте размером с небольшую планету и прочие, придуманные многочисленными фантастами. Мы обсуждаем проблему сейчас, когда всего этого реально не существует. Вот когда какой-то из способов путешествий реально возникнет, тогда его станет можно и обсуждать. Тогда будущие проектировщики внесут изменения в наш проект. Пока говорить не о чем. Их пока нет, этих достижений, и мы не знаем, какими именно они будут. Ну, фантастическими, ну потрясающими…. Но пока говорить не о чем.

Здесь возможен и другой подход – не лететь самим, а ждать, когда за нами прилетят инопланетяне. Ну вот, когда прилетят и внятно объяснят, куда и зачем они нас приглашают, вот тогда об этом стоит подумать.

Существует множество предположений и даже вроде бы фактов, когда в дела людей активно вмешивались пришельцы, и с очень плодотворными результатами. Чуть ли не идею пирамид они подкинули египтянам, да и инкам, кажется, тоже. Однако, когда мы обращаемся к более близким временам, констатируем, что все сколько-нибудь заметные прорывы в науке и технике имеют конкретных и вполне земных авторов и исполнителей. Может быть, это и есть переодетые инопланетяне? Но даже если и так, всё равно людям приходилось самим браться за дело. Придётся так же поступить и теперь. А если пришельцы помогут – спасибо и на этом.

Варианты, которые здесь возможны, не так многочисленны, как в дальнем космосе, и давно рассмотрены.

Главное его достоинство – в том, что это единственный вариант, который уже реализован. Нет, конечно, не в том виде, который решил бы поставленную задачу, но всё же это некоторая модель того, что нам требуется.

Но именно потому, что такая модель уже существует, мы и можем видеть её недостатки. Главный недостаток в том, что она неавтономна. Вопиюще неавтономна. Такое человеческое поселение не только не экономит ресурсы Земли, а тратит несравнимо больше, чем аналогичное на Земле. Его приходится обслуживать с Земли с огромными затратами. Это и было главной причиной ликвидации станции «Мир», на которую долго не могли решиться.

В условиях рыночных отношений у страны не стало хватать ресурса на космическое обиталище для трёх человек. Что же говорить об огромных поселениях в космосе? То есть орбитальные станции выполняли и, возможно, несмотря на конкуренцию автоматических станций, будут выполнять научно-исследовательские функции в космосе. Но не роль долговременных массовых поселений. А в таком виде они не выполняют поставленной задачи. Люди фактически «остаются на Земле». Так же, как научники в Антарктике остаются жителями своей страны, потому что оттуда снабжаются и питаются.

Тем более что не очень привлекательна перспектива жить всю жизнь в «консервной банке», которую трудно сделать комфортабельной.

Правда, разработаны проекты больших и огромных космических поселений, вроде Сферы Дайсона или Раковины Покровского. Эти циклопические сооружения, построенные из планетного материала и окружающие сплошной оболочкой огромную область вокруг Солнца, конечно бы, решили проблему с расселением землян на многие тысячелетия. Вот только с технической точки зрения они неосуществимы ни в ближайшем, ни в далёком будущем. Мы не будем останавливаться на препятствиях к их осуществлению по той причине, что столь далёкое будущее нас попросту не интересует. До него нужно ещё дожить. Создатели этих проектов вслед за Циолковским отважно перешагнули тысячелетия и забросили в будущее свои идеи. Но время их не только осуществления, а даже и серьёзного рассмотрения придёт ещё не скоро.

Он не такой грандиозный и более реально может быть осуществлён. Человечество расселится в космосе колониями от 100 тысяч до 20 миллионов человек в каждом из огромных металлических цилиндров. «Маленькие» диаметром в 1 километр и длиной 3 километра. «Большие» – соответственно 6 и 30 километров. На внутренней их поверхности будут не только постройки, но и горы, леса, озёра, реки. Освещаться они будут солнечным светом и энергию получать из него же. Цилиндры будут вращаться, так что жители колоний не будут испытывать последствий длительного состояния невесомости.

Могут возразить, что нет смысла строить гигантские цилиндры и воссоздавать земные условия в этих цилиндрах. Пока нет. Но мы исходим из того начального условия, что на Земле жить будет уже хуже, чем в космическом цилиндре. Сюда следует добавить и то соображение, что жить во многих районах на Земле тоже было бы невозможно, если бы не специальные меры и ухищрения. Попробуйте пожить не только в Арктике, а хотя бы в средней полосе без зданий, транспорта, электричества. Так что цилиндры О’Нейла не так уж принципиально отличаются от привычных нам мест обитания.

С одним доводом автора проекта нельзя не согласиться. «Если мы можем колонизовать космос, то и должны это делать». Так считал О’Нейл. Это как раз то, о чём шла речь выше: останавливаться нельзя.

Однако земной опыт показывает, что чем сложнее творение людей, тем более серьёзными должны быть причины для его создания. Самые сложные проекты создают для научных или военных целей. И, конечно, для извлечения прибылей. Но не для жизни. Для жизни – только тогда, когда это престижно или модно.

Общую стоимость строительства и заселения колонии диаметром 1,2 километра (приблизительно на 100 тысяч поселенцев) О’Нейл оценивает в 34 миллиарда долларов. Продолжительность создания – 4 года. Это каждому переселение туда обойдётся в 340 тысяч долларов. Ну что же, если находятся люди, готовые сейчас потратить десятки миллионов, чтобы просто слетать в космос, в дальнейшем может найтись достаточно людей, чтобы за значительно меньшую сумму там поселиться.

Постойте, это сколько же таких цилиндров понадобится на будущее человечество? На 10 миллиардов людей потребуется 100 тысяч таких «цилиндриков»! Стоимость подсчитать несложно, но я не знаю, как такое число называется. Ну, очень серьёзные причины нужны, чтобы заставить людей так потратиться. Строительство, если строить их поочерёдно, продлится 400 тысяч лет – тоже не слабо. За такое время нужда в них уж точно отпадёт по одной из перечисленных причин или тех, которых мы пока и вообразить не можем.

Кстати, плотность населения такой колонии будет больше, чем в современной Москве. Это ещё можно стерпеть. Но не случайно же из Москвы народ устремляется летом на природу. А там ведь некуда будет выйти, разве что в открытый космос.

Проблему затрат материалов на строительство в данном проекте автор предполагает решать за счёт космических рудников, использования материалов с Луны и астероидов. Идея верная, но не приближает срока её реализации.

С учётом уже накопленного опыта создания орбитальных станций можно сказать, что до осуществление этих проектов ещё очень далеко. Пожалуй даже, накопление всё новых знаний о космосе отодвигает их всё дальше в будущее.

Хороши хотя бы тем, что есть материал для строительства, есть «земная» твердь под ногами. Можно подобрать астероид, который позволит создать поселение той же вместимости, что проект О’Нейла, и с похожим комфортом. Преимущество ещё и в том, что не придётся строить в открытом космосе. Выгрызать помещение внутри небесного тела, конечно, непросто, но всё же работать придётся «под крышей» и, возможно даже, в нормальной земной атмосфере. Причём добываемая порода сама по себе представляет в космосе огромную ценность. Это либо сырьё для разных видов производства, либо топливо для двигателей. Ведь не исключено, что строящийся космический дом придётся буксировать на более безопасную орбиту, где ему не будет грозить столкновение с другими астероидами.

Пожалуй, есть одно достоинство космических поселений, по сравнению с матушкой Землёй. Это, конечно, тоже коммуналка, но всё же не такая обширная. Можно позаботиться, чтобы на ней не было крупных антагонистических групп населения. Тогда и жизнь на ней будет менее конфликтной, чем на Земле за всю её историю. Тем более что объективных трудностей у обитателей космоса будет более чем достаточно.

Всё равно это будет именно колония. Так же, как европейские страны издавна «скидывали» излишки населения, обычно, самых активных, деятельных и опасных в свои колонии, а Россия – в Сибирь и на другие окраины, так и здесь космическая колония станет местом ссылки, пусть даже почётной.

Это вариант наиболее изученный. Слава богу, люди уже тысячи лет живут на одной из планет, излазили её вдоль и поперёк и изрядно изменили её первоначальный облик. Тем не менее нельзя сказать, что у нас есть опыт освоения планет. Ведь то, что получилось, – не осуществлённый проект, не результат задуманного и проведённого эксперимента. Всё вышло как бы само собой. Или «по замыслу Божию», как многие считают. Наша планета, по крайней мере, уже неплохо проверена на надёжность. Разве что теперь люди своей активностью несколько «раскачали лодочку».

Нельзя ли подобрать поблизости что-то подобное: «второй дом», «запасной аэродром»? Чтобы он мог вместить значительную часть населения Земли и в то же время не требовал столь огромных затрат сил и средств, как создание поселений в открытом космосе.

У планет Солнечной системы как средства решения нашей проблемы есть огромные преимущества перед планетами других солнц:

а) они уж точно существуют,

б) они достижимы,

в) они достаточно изучены, то есть мы к ним можем подходить не как к «чёрному ящику», а как к нормальному объекту освоения с конкретными, вполне реальными свойствами.

Ну и что же, что ни одна из них для жизни не только человека, а даже крысы не пригодна? Это уже задача, которую можно решать. Кстати, те же крысы предпочитают селиться не в чистом поле, а на территории, уже освоенной людьми.

Здесь нет такой неопределённости, как в дальнем космосе. Ну, сможем мы долететь до далёкой звезды, а на тамошней планете окажется пекло, хуже, чем на Венере. Или она вообще – газовый шар, как Юпитер. И придётся лет 100 лететь обратно домой ни с чем. А это ведь была всего лишь разведка.

Поэтому имеет смысл посмотреть, что у нас в наличии. Тем более мы будем тогда лучше знать, что делать с подходящей планеткой у чужой звезды, если она нам вдруг подвернётся в дальнейшем.

В Солнечной системе не так много вариантов, которые могут быть рассмотрены в нашей постановке проблемы. Обычно планеты рассматриваются как ресурсные базы для землян. Планеты для расселения как-то не рассматриваются. Разве что для создания научных или производственных комплексов. Или как промежуточная космическая база для дальнейших полётов в космос. Ну да, в той же детской надежде, что где-то там для нас что-то лакомое подготовлено. Может быть, и есть где-нибудь «родная сестра» нашей Земли. Но это может быть в противоположном рукаве нашей Галактики или вовсе в другой Галактике. А мы ничего не знаем о планетах около даже ближайших к нам звёзд.

Но даже и планетарный масштаб поражает воображение. Человеческое сообщество потратило тысячи лет, чтобы изучить Землю и приспособить её для своих потребностей. Притом что условия жизни на ней были уже вполне «человеческие». Сколько же времени и сил понадобится, чтобы освоить другую планету?

Для научной объективности следовало бы рассмотреть все планеты Солнечной системы и сравнить их по всем существенным параметрам. Но мы занимаемся не научным исследованием, а вполне конкретным вопросом подбора планеты, пригодной для преобразования. Поэтому ограничимся поверхностными, качественными оценками.

Сразу отпадают в качестве кандидатов Меркурий и Плутон. На первом слишком жарко, на втором слишком холодно. Очень удобные для рассмотрения планеты, все остальные их особенности нас уже не интересуют.

Отпадают газовые гиганты: Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун. И слава богу: уж очень много вопросов и сложностей с ними. А не годятся они нам прежде всего потому, что у них отсутствует твёрдая поверхность. Их, по мнению некоторых учёных, в довольно далёком будущем, удастся использовать как фактически неисчерпаемые источники водородного топлива для космических перелётов. И в конце концов «разобрать» полностью. Жалко, конечно, но пока «зелёные» могут не беспокоиться. Осуществление этих планов долго будет не по плечу и не по зубам никому на Земле. Зато на ней, матушке, проблем уже и теперь хватает.

Остаются следующие возможные варианты: Луна, Марс, Венера, спутники планет-гигантов… и всё.

Правильно было бы свести их в таблицу и сравнить чётко по отдельным параметрам. Но мы знаем, что когда сравнивают даже гораздо более однородные предметы, и то возникают недоразумения и разночтения. А тут буквально каждый параметр будет вызывать сомнения. Уж не говоря об оценке значения параметров в баллах, для которого, собственно, и имело бы смысл составлять таблицу. То есть мы достигнем псевдообъективности, зато запутаться можем основательно. Поэтому рассмотрим небесные тела по отдельности.

Самый удобный объект, потому что близко. Лучше всего изучена. На неё, единственную, люди уже сумели слетать. Она находится в космических условиях, равных земным. На этом сходство заканчивается. Главное различие состоит в её безжизненности. Следует признать, что на Земле существуют весьма похожие и всё же обитаемые районы. Вот если бы на Луне создать атмосферу!.. Но это вряд ли возможно: она из-за своего небольшого размера атмосферы не удержит. Значит, там придётся жить «под колпаком». И довольно прочным, потому что нет защиты даже от мелких метеоритов и излучений. Или зарываться в грунт. Так же, как на астероидах.

Ну что же, тоже вариант. Только трудности и затраты приблизительно те же, что на астероидах. Остаётся разве только одно бесспорное преимущество в близком расположении

Наиболее привлекательный небесный объект. Во-первых, загадочен. Во-вторых, всё же планета, хотя и небольшая. Существует атмосфера – правда, для дыхания вовсе не годная и крайне разреженная. Выхода два:

1) либо создавать атмосферу, что проблематично опять же из-за малых размеров планеты и потому, что создание атмосферы для небольшой даже планеты – огромная индустриальная задача. Это только в фильмах вроде «Вспомнить всё» получается так просто. И то – не у людей, а у древних «хозяев» Марса;

2) либо залезать внутрь, как на Луне или астероидах (смотри выше).

Остальное не так принципиально. Отрадно, конечно, если на Марсе действительно окажется вода и масса полезных ископаемых. Но решающим для нашей проблемы будет не это. Воду и полезные ископаемые можно добывать на астероидах автоматизированными системами. А сейчас мы выясняем, где можно жить.

Есть у Марса и существенный недостаток по сравнению с той же Луной: он гораздо дальше от Солнца, и энергетическая проблема там будет острее. А нам сложностей с энергетикой достаточно и в земном варианте. Она, если помните, и является одной из главных проблем, для решения которых должен служить наш проект.

Так что Марс, так же как и Луна, сгодится лишь как база для межпланетных перелётов, как сырьевой придаток, как экзотический объект, но не как «вторая Земля».

Общим для Луны и Марса в смысле отношения к ним является, конечно, их притягательность, «загадочность». Ведь на Луну предки наши заглядывались и «выли», ещё когда ходили на четырёх конечностях. Пик ажиотажного интереса к Марсу поднялся позднее.

Здесь видится некая опасность. После первых полётов к Марсу люди, удовлетворив свой интерес, быстро разочаруются и отвернутся от него. Так получилось с Луной. Это не относится к учёным – те найдут, чем заниматься долгие годы на любом небесном теле. А обывательский интерес короток. Поглядели, увидели и отвернулись к какому-нибудь новому объекту любопытства. Так вот, нецелесообразно предпринимать столь многотрудные и дорогостоящие затеи ради удовлетворения научного интереса немногих и кратковременного любопытства миллиардов. У космического предприятия должны быть серьёзные мотивы. Таким мотивом, на наш взгляд, и является задача создания запасного дома для землян.

Они привлекают пристальное внимание учёных в последнее время, когда уникальные сведения об этих дальних объектах были получены с американских космических аппаратов. В них много интересного, в том числе и для наших целей. Во-первых, некоторые из многочисленных спутников Юпитера и Сатурна больше Луны и даже Меркурия. На некоторых есть атмосфера, в основном азотная. На Европе, покрытой льдом, предполагается существование под ним незамерзающих морей и даже океанов, в которых может быть жизнь.

Конечно, любопытно, но не наша проблема. Это всё же экзотические объекты, представляющие интерес для учёных. Но это не повод их осваивать или заселять. Они далеко от Солнца и получают мало энергии, которая является, возможно, главным ресурсом на обитаемой планете.

Впрочем, не исключено, что в будущем возобладает и более оптимистический взгляд на эти диковинные «планеты».

Чуть меньше Земли, её даже называли космической сестрой нашей планеты. (Теперь её так не называют.) Она находится ближе других планет к нам и значительно ближе к Солнцу, благодаря чему получает в два раза больше солнечной энергии, нежели Земля.

Вот и все достоинства. Всё остальное следует отнести к недостаткам. Противоположное направление вращения, слишком долгие день и ночь, отсутствие магнитного поля и атмосфера, температура которой у поверхности без малого 500 градусов, а давление – под 100 атмосфер, то есть почти как на километровой глубине в Мировом океане. То есть условия, начисто отрицающие возможность жизни там.

А мы и не надеялись. Мы точно знаем, что даже если где-то и есть готовая планета, нам её не найти. Нечего и отвлекаться пустыми мечтами. Надо поступать так, как издавна поступали люди, решая свои проблемы. Засучить рукава и делать. А Бог, видя наши старания, может быть, и поможет.

Да и не так уж безнадёжна Венера: главное-то на ней есть – твёрдая поверхность и масса места. Его даже больше, чем на Земле, где большая часть поверхности занята водой или льдами.

Но что толку в этих пространствах, если на этой поверхности в 10 раз жарче, чем в самых суровых пустынях Земли?

Вот об этом мы и будем говорить несколько позже.

2.2. Венера. История. Суть проекта

Венеру люди знали с незапамятных времен. Вавилонские жрецы за 20 веков до новой эры посвятили её богине любви Иштар.

В древности начались и первые недоразумения с загадочной планетой. Во времена Пифагора (VI в до н. э.) греки называли утреннюю звезду Эосфор («несущей утро») или Фосфор («несущей свет»), а вечернюю – Геспер («вечер»).

В IV в до н. э. греки уже знали, что утренняя и вечерняя звезда – это одна и та же планета. Они называли её именем богини любви Афродиты.

Римляне присвоили планетам имена своих богов, которые были аналогичны соответствующим греческим богам. Так появилось название «Венера».

Ошибка древних греков была распространена у многих народов. Существовали латинские названия Люцифер и Веспер, немцы называли её Моргенштерн и Абендштерн, поляки – Ютренка и Вечорница, наши предки называли её Зарянкой, Утренницей, Денницей, Вечерней и Утренней Зарницей. А ещё её называли Чигирь, это название, по-видимому, арабского происхождения. А сами арабы называли её Зухра («блестящая»), а якуты – Уоттах Сулус («огненная звезда»).

Астрономия сильно шагнула вперёд с изобретением телескопа. Но не для Венеры. На ней ничего не удавалось разглядеть и в телескоп. Плотные облака в её атмосфере не позволяли непосредственно видеть её поверхность. Неизвестными оставались скорость и даже направление её вращения.

Ломоносов во время прохождения Венеры по диску Солнца в 1761 году наблюдал «тонкое, как волос» свечение вокруг диска планеты. Из этого великий учёный заключил, что Венера обладает атмосферой, притом «знатною».

Долгое время после Ломоносова ничего существенного о небесной соседке узнать не удавалось.

Это давало пищу множеству гипотез и предположений, иногда самых невероятных. Одни предполагали встретить на поверхности Венеры сплошной океан, другие – тоже океан, но из нефти, третьи – заболоченные леса, вроде тех, что покрывали Землю в каменноугольный период. Особенно резвились фантасты. Появились романы об экспедициях на Венеру. Авторы населяли мокрые тамошние леса динозаврами и прочей экзотикой.

Как это часто бывает, частичное сходство наталкивало на предположение о полном подобии.

Знание и одновременно разочарование («во многой мудрости много печали» говорил Екклесиаст) началось с эрой межпланетных полётов.

Первые же удачные запуски наших и американских АМС к Венере вызвали удивление, плавно переходящее в шок. Худшие подозрения относительно «нечеловеческих» условий на поверхности Венеры подтвердились. Стало ясно, что не только экзотических растений, не только нефтяных океанов, но и обычных для Земли водоёмов в этом пекле с температурой под пятьсот градусов нет и быть не может. Разве что озера из расплавленных солей или лужи из легкоплавких металлов.

М. В. Ломоносов

Причём учёные настолько не верили в возможность таких параметров атмосферы, что не сразу выдали конструкторам правильные технические требования к спускаемым аппаратам. Из-за этого корпуса спускаемых аппаратов были рассчитаны на более низкое давление атмосферы, чем оно оказалось в действительности, и имели недостаточную прочность. Поэтому станция «Венера-4» была раздавлена давлением атмосферы на высоте 24 километра над поверхностью, а «Венера-5 и «Венера-6» продержались до высоты 19 километров. После этого прочность следующих спускаемых аппаратов была увеличена. Начиная с «Венеры-7» станции выдерживали давление вплоть до поверхности и работали там столько времени, сколько позволяла продержаться их теплозащита.

У американцев тоже были успехи с Венерой. Они получили подробные радиолокационные карты планеты.

Венера – вторая от Солнца планета, имеющая почти круговую орбиту, которую она обходит за 225 земных суток на расстоянии 108 млн км от Солнца. Оборот вокруг оси Венера совершает за 243 земных суток – максимальное время среди всех планет. Вокруг своей оси Венера вращается в обратную сторону, то есть в направлении, противоположном движению по орбите. Такое медленное, и при этом обратное, вращение означает, что, если смотреть с Венеры, Солнце восходит и заходит всего лишь два раза за год, поскольку венерианские сутки равны 117 нашим.

По своим размерам Венера лишь немного меньше Земли, масса её 0,82 земной. Поскольку орбита Венеры ближе к Солнцу, чем земная, то в нашем небе Венера никогда сильно не удаляется от Солнца. Каждые семь месяцев в течение нескольких недель Венера по вечерам представляет собой самый яркий объект в западной части неба. В эти периоды видимый блеск Венеры в 20 раз превосходит блеск Сириуса, самой яркой звезды на небосводе. Три с половиной месяца спустя Венера восходит на 3 часа раньше Солнца, становясь сверкающей утренней звездой восточной части неба. Венера подходит к Земле на расстояние 45 млн км ближе, чем любая другая планета.

В мощной атмосфере Венеры разместилось многослойное облачное покрывало. Облака, состоящие из капелек серной кислоты, находятся в верхних слоях атмосферы, где очень сильны ветры. Поэтому на снимках всегда видны бледно-жёлтые облака, а не ландшафт, да и невооружённым глазом найти Венеру на небе проще, чем любую другую планету. Её плотные облака прекрасно отражают солнечный свет, делая планету яркой.

Атмосфера Венеры жаркая и сухая благодаря парниковому эффекту, тому самому, который делает возможным жизнь на Земле. Но на Венере он работает гораздо мощнее, подняв температуру на поверхности до +480 °C. В атмосфере Венеры содержится в 105 раз больше газа, чем в атмосфере Земли. Поэтому давление этой атмосферы у поверхности очень велико, в 95 раз выше, чем на Земле. В 1970 году первый космический аппарат, совершивший мягкую посадку на Венере, смог выдержать страшную жару лишь около одного часа – этого как раз хватило, чтобы послать на Землю данные об условиях на поверхности. К Венере направлялись уже более 20 американских и российских космических кораблей – больше, чем к какой-либо другой планете.

В конце 1970-х – начале 1980-х годов были получены первые фотографии поверхности планеты, на которых видны образования из твёрдых пород, химический состав которых сходен с вулканическими породами Земли. Подробные карты поверхности получены в 1990 году кораблём «Магеллан» радиолокационной съёмкой. Поверхность Венеры значительно сглажена по сравнению с поверхностью Земли и покрыта множеством кратеров вулканического и метеоритного происхождения. Но они не такие глубокие, как на планетах с разреженной атмосферой.

Но как же собирается автор решить проблему расселения человечества с помощью Венеры? Каким образом надеется он преобразовать царящее там пекло в нечто приемлемое для жизни? И не попытаться тогда уж создать атмосферу на том же Марсе, куда можно высадиться и работать там в обычном космическом скафандре, заботясь лишь о пополнении запаса воздуха.

Но, как мы говорили, создание атмосферы для планеты – предприятие почти безнадёжное. Для этого нужна циклопическая индустрия, нечто фантастическое. А нам ведь нужно обойтись без фантастики. Трудно представить, сколько тысячелетий армии землян, облачённых в скафандры, будут справляться с такой работой.

На Венере создавать атмосферу не нужно. Там атмосфера «знатная», по выражению Ломоносова. И только сейчас мы убедились, насколько основоположник отечественной науки был прав. Там атмосферы даже слишком много. Поэтому атмосферу нужно не создавать, а уничтожать основную её массу, а остальное преобразовывать в пригодную для земной жизни.

Как будто эта задача менее утопична? Она циклопична, но она другая. И известен опыт её успешного решения. Что, как не бывшая углекислотная атмосфера – гигантские пласты известняка и мела, которые скрыты под почвой и под водой океанов на обширных пространствах во многих регионах Земли?

Земля имела раньше тоже углекислотную атмосферу, которую в твёрдое состояние перевели мириады мельчайших живых существ.

Но мы же не можем ждать миллиарды лет, пока такое произойдёт на Венере. А кто сказал, что этот процесс должен продолжаться именно столько? Во-первых, тогда не ставилась задача провести его быстро. Во-вторых, люди всё же поумнее радиолярий, которые в основном и занимались этим делом в первобытных океанах. И в-третьих, тогда одновременно создавались и сами преобразователи, эти самые древние организмы. А мы можем подобрать готовые из огромного числа имеющихся видов. Или создать новые методами генной инженерии.

Конечно, всё это выглядит не очень убедительно и вселяет сомнение в умственных способностях автора. Но, к моему счастью, я не являюсь автором этой идеи. Первым её высказал в 1961 году Карл Саган – известный американский астроном и специалист в области космических исследований. Есть сведения, что аналогичные предложения были и у других светил науки. В частности, подобную мысль высказывал наш академик Семёнов. Сам я говорил о проекте и обсуждал различные его стороны и, естественно, механизм преобразования атмосферы со многими специалистами, среди которых были и академики, работающие в различных областях. И ни один из них мне не сказал, что идея эта нереализуема или противоречит законам природы. Ну а то, что она глобальна, трудно реализуема и граничит вплотную с фантастикой, – это очевидный факт, не требующий доказательств. В дальнейшем мы остановимся на возможности реализации, а пока ограничимся лишь её кратким изложением, чтобы понятнее было, о чём идёт речь.

Микроорганизмы, например цианобактерии, будут отправлены в плавание в атмосферу Венеры. Им будут созданы необходимые условия и обеспечен запас микроэлементов, необходимых для их нормального функционирования. Они начнут потреблять СО2, переводя его в состав собственного организма. При этом они будут плодиться в геометрической прогрессии, как это всегда бывает с подобными организмами при избытке пищи и отсутствии конкуренции.

Часть отработавших бактерий будет выпадать на поверхность планеты в виде осадка, а вновь образующиеся особи будут перерабатывать всё новые порции газа и плодиться с определённой их природой скоростью. Быстрота их размножения может ограничиваться лишь отсутствием питательных веществ в окружающей среде.

После даже незначительного связывания СО2 и снижения его концентрации в атмосфере начнёт ослабляться тепличный эффект, при этом будет понижаться температура атмосферы, меняться её состав и снижаться атмосферное давление. После значительного снижения температуры можно будет сначала в атмосфере на плавающем в ней субстрате, а после и на поверхности высадить наиболее непритязательные растения земного типа.

Сколько могут занять эти процессы? Не знаю. Могу сказать, что теоретически (в идеале, в принципе), если исходить только из возможной скорости размножения микроорганизмов, это могут быть буквально считаные годы. Даже если всё будет происходить значительно дольше, когда речь идёт о планетных масштабах, и сотня лет не срок.

Это звучит неправдоподобно, если не вспомнить хрестоматийные примеры о том, как размножались не только микроорганизмы, но и высшие животные и растения в земных условиях при отсутствии конкуренции. Те же кролики, которые едва не съели Австралию.

Конечно, не всё так просто. Достаточно оглянуться вокруг себя на Земле, которую люди осваивают уже давно, чтобы понять, как всё непросто. Ведь Земля досталась людям всё же не в том виде, в каком предстаёт сейчас Венера. Но и человечество теперь не то, которое начинало преобразование Земли. На Земле у людей теперь вовсе иные проблемы – не как преобразовать, а как бы прекратить цепную реакцию преобразований.

Все эти планы выглядят бредом – переделать целую планету. Но они не более бредовы, чем надежды найти где-то в необозримом космосе уже готовую планету, на которой всё как будто прямо для нас приготовлено. Так что и говорить о ней нет смысла нигде, кроме фантастических романов. Там же оставим не менее модный фантастический сюжет – дождаться неких пришельцев и улететь с ними в их космический рай.

Наша авантюра, по крайней мере, состоит из вполне реальных и представимых элементов, а не из ожидания инопланетян и не из поисков неизвестно чего в бескрайнем космосе.

Мало того, что авантюра, она и решение проблем обещает только в будущем. А что можно сделать прямо сейчас? Ведь многие проблемы на Земле уже назрели и требуют немедленного решения. Например, реализация излишнего деятельностного потенциала некоторых наиболее активных наших «земляков».

Для них работа по проекту найдётся практически сразу после его начала. Преобразование атмосферы требует времени, а со всеми подготовительными этапами – весьма продолжительного. Но жить и работать на Венере можно уже в ближайшие десятилетия. Как только будет решена проблема межпланетных сообщений. Первые исследователи и преобразователи будут жить и работать сначала в орбитальных станциях, потом в дирижаблях, плавучих домах, а позже и городах, которые будут постоянно барражировать в атмосфере. Это и будет основное местожительство колонистов на долгие годы, пока поверхность планеты не сделается пригодной для жизни на ней. Они ничем не хуже «цилиндров» О’Нейла, но значительно дешевле. А самое главное и принципиальное отличие, что это будет не убежище, не острова спасения от безобразного состояния, в которое приведут к тому времени Землю, а форпосты создания нового мира.

Конечно, это авантюра, и решаться на неё стоит только тогда, когда другого выхода не будет. Но важно не опоздать с решением, а то оно может и не понадобиться.

В результате мы получаем планету целиком. Возможно, очень неплохую планетку. Правда, там не будет земных морей и океанов, зато площадь суши гораздо больше, чем на Земле. Там не будет энергетических кризисов, потому что энергии от Солнца Венера получает в два раза больше, чем Земля.

Будут и проблемы. Очень специфический характер вращения, например. Или тектоническая активность. О температуре и давлении мы не говорим, потому что эти факторы придётся изменить кардинально. Иначе не о чём и говорить.

Ну а что вы хотите, целую планету – и без проблем? Так бывает лишь в мечтах. А бесплатный сыр – только в мышеловке.

Всё, о чём здесь сказано, – это только схема. Она не очень противоречива и не требует нарушения законов природы. Не ждёт она и сногсшибательных изобретений. Чего-то сверхъестественного, вроде изобретения способов преодоления пространства со сверхсветовыми скоростями, при которых реальными стали бы межзвёздные перелёты. Нет, нормальное, поступательное развитие науки и техники всё ближе подводит нас к осуществлению подобных проектов. Начать осуществлять этот проект можно хоть сегодня. Наличного уровня развития науки и техники должно хватить для его осуществления, были бы желание и деньги.

Спускаемый аппарат (СА) автоматической станции «Венера-4»

Тем более в перспективе, когда во всех областях науки и техники появятся новые разработки. К тому же такой проект сможет их наилучшим образом стимулировать так, как стимулировали их гонка вооружений или конкретная американская лунная программа.

2.3. Люди всегда сами решали свои проблемы

Не поработать ли ещё раз для будущего всего человечества?

Только в древнейшие времена люди жили, как животные, довольствуясь тем, что давала природа. Да и сами они тогда были больше похожи на животных, чем на людей в теперешнем нашем понимании. Впрочем, многие животные организуют среду своего обитания: птицы строят гнёзда, звери роют норы. Вот и людям пришлось учиться строить укрытия и добывать пропитание разными хитрыми способами. Это был человеческий шанс в борьбе за существование. Иначе бы людям не выжить. Они вынужденно встали на путь преобразования окружающей среды и идут по нему до сих пор. Иногда, правда, непонятно, где прогресс плавно переходит в регресс.

Позднее люди начали обрабатывать землю для получения провизии. Это было неизбежно, потому что росло население. А население росло, потому что становилось больше пищи. Приходилось строить всё более сложные и большие жилища. Потом селения, потом города.

Некоторые создания людей имеют циклопические размеры. В результате всей этой деятельности люди заметным образом преобразовали целую планету. Другой вопрос, хорошо или плохо преобразовали, но это так. Всегда и всё люди делали сами, и никто им не помогал?

Если заглянуть в историю, так было не всегда. В мифологические времена мы то и дело встречаем случаи вмешательства богов и всяких потусторонних сил в деятельность людей. Если не сами боги, то джинны, гномы, гуси-лебеди, Баба-яга, золотая рыбка или, на худой конец, палочка-выручалочка издавна помогали людям решать их проблемы. Но помогали не всякому, а тем, кто сам преодолевал трудности. То есть именно помогали, а не за тунеядцев работу делали.

Только в российской сказочной традиции на помощь приходят не трудолюбивому, а ленивому, беззаботному, хитрому, а то и попросту нахальному. Как известно, сказка – ложь, да в ней намёк.

Даже Ною, любимцу своему, Бог только посоветовал ковчег строить, а вкалывать на постройке Ною с сыновьями пришлось самим. Хотя чего бы проще было для Господа своему любимчику готовое плавсредство предоставить. Но Бог не кораблестроительная компания. Он только вразумлять может, а сам ничего материального не делает. Хотя информация, вовремя полученная, тоже многого стоит.

Вот древнегреческий Гефест мог, по слухам, многое сковать своими руками. Должно быть, сказалось низкое происхождение, за что другие боги им помыкали. Зато он был одним из самых почитаемых богов у греческих мастеров и ремесленников.

В историческую эпоху мы про божью помощь тоже слышим, но делать всегда и всё людям приходится самим, своим умом и своими руками. Чем ближе к нашему времени, тем меньше случаев конкретной божьей помощи То есть достоверного случая как-то не припомнится.

Придётся надеяться на себя и дальше. Вероятно, и раньше вмешательство богов требовалось не для реальной помощи, а для того, чтобы снять запрет, страх перед тем, чего никто никогда прежде не делал. Богу помолиться, чтобы он снял с тебя грех посягательства на запретное, на руки поплевать, да за дело.

Но таких дел люди всё же не затевали! Так ли? А представьте себя на месте прораба в Древнем Египте. И даёт вам фараон Хеопс задание – построить пирамиду его имени к назначенному сроку. А когда вы начинаете выяснять, как там со средствами механизации, большегрузными автомобилями, подъёмными кранами и прочим, на вас смотрят с нехорошим выражением их древнеегипетского статуса.

Пирамиды – это феномен строительного искусства и эталон величественности сооружения. Гораздо более скромно выглядят теперь древнеримские или персидские дороги, но ведь тоже гигантские проекты. Ну а Великая китайская стена с её огромной протяжённостью и 25 тысячами башен в рекламе не нуждается. То есть могли предки – правда, не наши – создавать циклопические сооружения.

Все эти сооружения, во-первых строились в тоталитарных государствах на дармовой рабочей силе, которой было не счесть, во-вторых, очень долго, в-третьих, они всё же относительно просты и не требовали особо сложных технологий.

А нашим предкам просто не повезло. Основной строительный материал на Руси – дерево – очень уж недолговечен. Существовал же город Искростень, поражавший своими размерами европейских путешественников. Наверное, тоже сгорел от одной искры. Если бы собрать всё, что предки строили каждый раз, полностью восстанавливая свои выгоравшие дотла города, получилось бы нечто более величественное, чем Долина царей в Египте. Их потомки при советской власти также отличались тяготением к гигантизму. Это у нас были самые большие плотины, домны, каналы и статуи вождей. А ведь все эти постройки призваны были решить менее значимые задачи, и не всего человечества, а отдельной страны или нескольких стран.

Теперь приходит время взяться за другие планеты. Это не причуда и не каприз некоторых учёных или конструкторов, как думают противники освоения космического пространства. Это историческая необходимость. Назад пути попросту нет! Поэтому нам «на роду написано» идти только вперёд. Впереди у человечества космос как среда обитания. Свернуть с генерального пути человечеству нельзя – некуда. Остановиться тоже нельзя – упадёшь. Как мотоцикл – стоит, пока едет.

Оригинальный русский мыслитель Николай Фёдорович Фёдоров – прадедушка космонавтики (ну да – Циолковский приходится ей дедушкой, а Фёдоров оказал сильное воздействие на формирование космических пристрастий юного Циолковского) ещё в ХIХ веке высказывал идеи о неизбежности освоения космического пространства. Мысли и идеи Фёдорова были сложны для восприятия однопараметрических мозгов советского начальства, взращённых на скудном рационе цитат из классиков марксизма-ленинизма. Поэтому о нём не распространялись, так же как и об идеях самого Циолковского, не имеющих прямого отношения к технике космического полёта.

Фёдоров видел единственный выход для человечества, упирающегося в неотвратимый земной финал – истощение земных ресурсов при постоянном умножении численности населения, космическую катастрофу (угасание солнца) и т. д., – в завоевании новых сред обитания, в преобразовании Солнечной системы, а затем и дальнего космоса.

«Этот великий подвиг, который предстоит совершить человеку, заключает в себе всё, что есть возвышенного в войне (отвага, самоотвержение), и исключает всё, что есть в ней ужасного (лишение жизни себе подобных)» (Сочинения. С. 360).

«Высшее благо, как и свобода, составляет проект; в настоящее время под свободою подразумевается полное подчинение природе и такая же полная независимость друг от друга… А между тем сама природа не подтверждает, не оправдывает такого взгляда; человек – крепостной земли, праздный пассажир, паразит, захребетник её и совершает с ней невольные рейсы вокруг Солнца, которое тоже не свободно в своих движениях, но в то же время Солнце изливает на землю волны силы, …следовательно сама природа как бы нарушает крепостное право. В человеке движение получает сознание, соединённое с понятием бесконечности; таким образом, следуя природе, задача человека есть безграничное перемещение. Существо, одарённое движением, если оно исследует отдалённые миры, – то, конечно, как цели движения, пространства же между ними – как пути к ним» (Сочинения. С. 429).

Рассматриваемый проект всё же неимоверно сложен. Ну да, если брать его весь, во всём гигантском объёме. А давайте рассматривать его по частям. Кстати, может быть, всё же найдётся нечто подобное в богатой человеческой истории.

Казалось бы, это неправдоподобно звучит. Ну что может быть сложнее преобразования целой планеты?

Здесь завораживает масштаб – целая планета! То, что люди одну планету уже преобразовали, ничего не доказывает, ведь это всё человечество трудилось много тысяч лет со всё возрастающей эффективностью. Трудились без единого плана или проекта – скорее наоборот, со многими взаимоисключающими и противоречащими друг другу планами. Надо надеяться, что люди поумнели, во всяком случае, там, где дело касается конкретной работы. И за такое большое дело возьмутся после доскональной проектной проработки всех деталей.

Хорошо, но подобной по сложности задачи не было в истории уж точно. Да, не было задачи именно такого масштаба и сложности.

Но давайте перевернём ситуацию и представим, что в начале прошлого века, когда радиоактивность уже была открыта, правит некто, кому отказать никак нельзя. (Ну, как товарищу Сталину – ему ведь никто не отказывал, отвечали: «Сделаем, товарищ Сталин! Выполним, товарищ Сталин!» А если кто-то говорил вдруг, что это невозможно, он остроумно отвечал: «А мы вас нэ агранычиваем, сдэлайтэ нэвозможное…» То есть важно, кто и как попросит.) Так вот этот некто просит группу учёных создать оружие огромной разрушительной силы (теперь это называется атомная бомба). Или попробуйте представить, как бы вы реагировали тогда на предложение создать атомный реактор? Возможно, вы с энтузиазмом согласились бы. Но это оттого, что вы толком не знали, что это такое. Сейчас, с высот нашего знания об объёме и сложности всего, что пришлось для этого проделать, от расчётов до создания специализированных отраслей промышленности, мы должны признать, что это было невозможно. Но ведь сделано! То есть сделано невозможное!

А если бы тот же руководитель предложил создать хотя бы плохонький искусственный разум, его бы самого заподозрили в отсутствии разума. В начале прошлого века, когда счёты являлись реальным вычислительным прибором, а образ арифмометра маячил в будущем, современную вездесущесть компьютеров мог представить себе только человек с разнузданным и сугубо гуманитарным воображением. Однако же сказка стала-таки былью.

Если в последнем случае масштаб не кажется столь впечатляющим, то потому, что ПК при всём их могуществе всё же правят лишь виртуальным миром. И миллион самых мощных компьютеров сами по себе не создадут ничего материального, кроме тепла и шума.

Когда дети на уроке говорили мне о всемогуществе компьютеров, я предлагал им мысленный эксперимент: «Вот вы приходите домой, мама вам на компьютере жарит виртуальную котлетку, добавляет туда виртуальный гарнир, и вы виртуально сытый идёте спать.… Устроит вас такая жизнь – по существу, как в каморке у папы Карло?»

В нашем воображаемом эксперименте мы лишь немного отступили от истины. Мы только представили, что тогда был задан проект ядерной бомбы или персонального компьютера. То, что его на самом деле не было, для нашего вопроса не важно.

А что произошло в авиации? Возьмём лишь несколько точек на кривой подъёма в небо.

Рассмотрим другой случай, когда сперва была идея и был проект. Проект Циолковского. Прошло полвека, и проект начал осуществляться. Ещё за пару десятилетий из некоторых не очень внятных идей и полулабораторных разработок была создана ракетно-космическая отрасль. Дело не в том, что летали в космосе тысячи спутников, что вокруг Земли почти непрерывно кружатся обитаемые космические аппараты, а автоматические облетали всю Солнечную систему и вышли за её пределы. И не в тысячах ракет, множестве ракетных комплексов под землей, на земле и в море. Дело в том объёме проделанной работы, на котором всё это зиждется. Это научные институты и заводы, на которых работают миллионы людей. Причём, при гигантских объёмах трудозатрат, ресурсов, капиталовложений, эти отрасли потребовали ещё гигантских вложений научной и творческой мысли. И всё это было сделано менее чем за полвека.

Если мы теперь экстраполируем этот рывок в техническом прогрессе на полвека или на век вперёд, мы увидим, что задача преобразования планеты выглядит не так уж нереально.