Озадачив деда, я убралась в кухне, вымыла чашки и поднялась в свою комнату. Раз никуда сегодня ехать не надо, предамся, пожалуй, своему любимому занятию – полежу на диване с книгой. Я уже раскрыла недочитанный роман на той странице, где остановилась в прошлый раз, но в этот самый момент зазвонил телефон. Это была Алина.
– Полин, ты дома?
Странный вопрос. Если я взяла трубку моего домашнего телефона, где, интересно, кроме как в своем доме, я могу находиться?
– Догадайся с трех раз!
– Полин, я ведь серьезно говорю. Мы тут с Мальвиной беседуем на разные темы.
– И что?
– Нам тебя не хватает.
– Я-то вам зачем?
– У нас возник спор: Мальвина говорит, что все богатые такие, как ее благоверный. Бывший, разумеется. А я говорю, что не все. Есть среди богатых и порядочные люди. Которые жен из дома не выгоняют и детей у них не забирают. А главное, машину и драгоценности тоже… Вот как, по-твоему, кто из нас прав? Может, приедешь, рассудишь?
Честно говоря, мне было лень подниматься с дивана и тащиться к Алине домой, тем более под дождем. Я уже так хорошо устроилась здесь, на диване. Да и книга попалась очень интересная! Хочется узнать, чем там все кончится… Но, поразмыслив, я решила, что все-таки поеду к Алине. Может, Золотова расскажет что-нибудь еще про своего бывшего муженька. Мне сейчас могут пригодиться любые сведения о нем.
Они сидели в гостиной на диване и взахлеб рассказывали друг другу про загранпоездки – кто где был, какая страна лучше, и все в таком духе. Перед ними стоял сервировочный металлический столик, на котором красовалась запотевшая бутылка колы и два высоких стакана с соломинками. Алина открыла мне дверь и тут же вернулась в комнату, бросив через плечо:
– Давай проходи и присоединяйся…
– …Так вот я и говорю. В первый раз мы отправились в Турцию, – рассказывала между тем Марина, – десять дней жили в Анкаре – это у них столица…
– Знаю! Была! – тут же откликнулась Алина. – Там летом очень жарко: под тридцать.
– А вы деньги какие ввозили?
– Мы обменивали на турецкие лиры…
– Зря! Обменный курс там нестабилен. Деньги надо было ввозить в американских долларах или евро, они принимаются практически везде. А в Анталии были?
– Были и в Анталии…
– А во второй раз мы ездили в Испанию. Жили в Мадриде. Гостиница – сказка! Двадцать этажей, обслуживание – люкс…
– Зато там жарче, чем в Турции, – со знанием дела опять встряла Алина, – там уже за тридцать! Летом, я имею в виду… Но зато ввоз валюты не ограничен, а в Турцию можно ввозить только три тысячи долларов на человека, конечно.
– Это без банковской справки. А со справкой…
Я поняла, что этот экскурс по туристическим маршрутам надолго, и решила перебить подруг. Не физически, разумеется.
– Девочки, давайте вы потом обменяетесь своими впечатлениями о Турции и Испании. Ладно?
– А что, есть другая тема? – Алина взяла со столика бутылку колы, плеснула немного себе в стакан и принялась тянуть холодный напиток через соломинку.
– Есть. Ты, например, чем собираешься заниматься в ближайшее время?
– Я?
И что у Алины за манера переспрашивать? Если я смотрю на нее, ясно же, что говорю с ней. Я постаралась не раздражаться и ответила как можно более спокойно:
– Ты, конечно! Кто же еще? Чем занимается Марина, я и так знаю: подметает по вечерам дорожки в городском парке. А ты?
Алина округлила глаза:
– Ты предлагаешь мне заняться тем же?
Золотова удивленно посмотрела на нас:
– Но дворник в парк пока не нужен. Нас там и так двое…
– Спасибо, успокоила, – Нечаева поставила свой стакан на место.
– Так чем ты у нас занята?
– В данный момент или вообще?
Я глубоко вздохнула и мысленно сосчитала до пяти. Медленно. Это вернуло мне душевное равновесие.
– Вообще.
– Ой, так ведь я чуть не забыла! Полина, я хотела тебе сразу сказать, но Марина так заболтала меня своими загранпоездками…
– Это я тебя заболтала? – обиделась Золотова. – Ты сама начала спрашивать меня, где именно мы с мужем были за границей и какое впечатление произвели на меня эти страны!
– Марин, извини! Я только спросила тебя, где вы были, но ты начала рассказывать мне…
Наверное, это будет продолжаться до самой ночи. Или до утра. Если сошлись две женщины, побывавшие за границей, – это конец света. Нет, хуже. Конец света когда-нибудь кончится, а болтовня двух трындычих никогда!
– Марина, у тебя есть здесь фото твоих детей?
Мой вопрос мгновенно привел в чувство Золотову. Спор был забыт напрочь.
– А что?
Определенно, Алина плохо влияет на Марину.
– Есть или нет?
– У меня только одно…
– Ничего, мне хватит и одного.
Золотова встала с дивана и подошла к своему пакету, лежавшему в углу. Она достала оттуда книгу, а из нее – фотографию и протянула мне:
– Это вот последнее – здесь Ванечка с Танечкой со мной в зоопарке. Им по пять с половиной…
Я посмотрела на детей. Хорошие, симпатичные ребятишки, в меру упитанные. Одеты – просто супер, хоть сейчас на детский подиум. А на маму не похожи. Совсем.
– Они у тебя что, в папочку?
– Внешностью – да, а характер, кажется, мой, – не без гордости сказала Золотова.
– Это радует.
Я внимательно рассмотрела детей и вернула мамаше ее сокровище. Она тоже посмотрела на своих ангелочков.
– Ну-ка, дай мне, – Нечаева тоже взяла фотографию, – да, хорошие малыши, но точно: с тобой – ничего общего.
Марина бережно погладила ладонью матовую бумагу и убрала фото в книгу, которую тут же положила обратно в пакет.
– Других фото у меня нет. Эту мне няня передала уже после того, как… после развода… за тысячу рублей…
Золотова всхлипнула.
Мы с Алиной обе уставились на подругу.
– Тебе няня отдала эту фотку за тысячу? – переспросила я с сомнением.
– Ну да. У меня же не было ни одной их фотографии! Корнил, когда выгонял меня из дома, не дал мне возможность взять ничего – вообще ничего. Даже все мои личные вещи остались у него в доме. Я ушла буквально в чем была… А с няней потом созвонилась, и одну фотографию она потихоньку выкрала из альбома и принесла мне. Но, правда, попросила за это деньги, точнее, за риск.
– Ну и няня! – не удержалась Алина.
– Девочки, вы не понимаете! Она же рисковала! Если бы Корнил узнал, для кого она выкрала фото, он ее тут же уволил бы!
– Ну и Корнил!
– Да, Марина, твой бывший, по-моему, заслуживает самого сурового наказания. Если до этого у меня еще были какие-то сомнения на его счет, то теперь решено: он получит по полной.
– Полина, а что именно ты собираешься с ним сделать?
– Лишить его всего имущества и заставить подметать дорожки в парке! И детей у него забрать.
Золотова посмотрела на меня с сомнением:
– Куда хватила! Как же ты его лишишь всего?
– Пока не знаю… Я думаю.
– И дорожки в парке он подметать не будет.
Марина грустно покачала головой.
– Если Полина говорит, что будет, значит, будет! – заверила Золотову Нечаева.
Подруга посмотрела на нас удивленно:
– Ой, что-то вы темните, девочки…
– Ладно, придет время, все сама узнаешь, – сказала я и повернулась к Алине: – А ты мне так и не ответила на мой вопрос: чем ты у нас занята в ближайшее время?
– Ой, Полина, сейчас я тебе все расскажу! Это вообще такое дело! Супер!.. Прочитала я объявление в газете и пришла в восторг! Это как раз то, что мне нужно…
Что-то слишком длинное предисловие, подумала я. Не иначе как Нечаева записалась на очередные курсы. Интересно, какие на этот раз?
Между тем Алина продолжала самым загадочным тоном:
– Полина, я сегодня записалась на курсы…
Я была права.
– …на курсы «Выйти замуж за олигарха»!
Нечаева внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, какое впечатление произвело на меня такое известие. Я поняла, что на этот раз досчитать до пяти будет недостаточно. Даже если считать очень медленно.
– Что, прямо вот так и называются: «Выйти замуж за олигарха»? – переспросила я.
– Да. На эти курсы набирают девушек до тридцати. Так я как раз попала в эту категорию.
– Алина, ты что, с ума сошла? Мало тебе примера с нашей Золотовой?!
– Полина, подожди шуметь! При чем здесь Мальвинка?! Ей просто не повезло. А мне, может, повезет… Не все же олигархи – мерзавцы.
– Угу, через одного. Тебе-то наверняка достанется «лапочка». Только как ты его захомутаешь, интересно?
– А вот этому как раз меня там и научат!
– И сколько ты отвалила за эту «школу жизни»?
– Ну… вообще-то много, но это не имеет значения. Главное, нас научат, как вести себя с богатым человеком, чтобы он обратил на тебя внимание, а потом влюбился, затем предложил руку и сердце.
– И сколько вас… таких на этих курсах?
– Около тридцати девушек.
– В нашем городишке и олигархов-то, наверное, не найдется, а уж холостых тем более… Алина, неужели ты не понимаешь: эти курсы – элементарный отъем денег у недалекого в умственном плане населения.
Нечаева даже обиделась:
– Слушай, Казакова, ты не догоняешь! Я вот закончу курсы, познакомлюсь с олигархом и выйду за него назло тебе. Тогда узнаешь!
– Да где ты в нашем городе олигархов видела? Разве что в кино. Максимум – просто богатые люди.
– Ничего! Мне и просто богатый сойдет. Я не гордая. И еще я умею смотреть на вещи реально.
Нечаева себе льстила, но сказать об этом подруге означало бы потерять ее.
– Хорошо, – сказала я примирительно, – ходи на курсы, знакомься с олигархами, нефтяными магнатами, министрами, президентами, шейхами – с кем хочешь. Одно скажи: помогать-то мне ты будешь?
– Полин, ну, когда я тебе отказывала? – спросила Нечаева все еще обиженным тоном. – Одно другому не мешает. Я и на курсы успею, там занятия не каждый день.
– А чему вас все-таки там обещали научить? – спросила Марина.
Нечаева сделала загадочное лицо.
– Во-первых, держаться…
– За кого?
– Не за кого, а себя держать в обществе… Осанка, походка, жесты. Далее, манера говорить. Потом еще с нами будут работать стилисты…
– И сколько все-таки ты отвалила за эту ахинею?
Нечаева закатила глаза в потолок. Мы с Мальвиной тоже посмотрели туда, но ничего, кроме люстры, не увидели. Однако Алина так и не решилась назвать нам сумму, должно быть, не хотела травмировать нашу психику.
Домой я приехала поздно вечером. Ариши не было. Очевидно, снова пропадает в своем казино. Понравилось срывать большой куш? А может, договаривается с господином Версальским насчет моих липовых документов? Я нашла на столе недоеденную коврижку, сунула ее в рот и отправилась готовиться ко сну.
На другое утро я проснулась поздно. Еще с полчаса лежала в постели, прикидывая, чем бы заняться сегодня. А вдруг господин Золотов все-таки позвонит? Что я ему отвечу? Документов у меня пока нет, идти к нему не с чем… Потянуть время? Под каким предлогом? А вдруг Ариша вообще не сумеет договориться со своим криминальным приятелем и я останусь в пролете? Что ж, и такой вариант возможен. Тогда, пожалуй, придется хорошо заплатить кому-нибудь из обслуги Золотова – няне или домработнице, чтобы они освободили для меня свое рабочее место. Для этой цели, возможно, придется экспроприировать нетрудовые доходы моего деда. Впрочем, я не сомневаюсь, что на доброе дело он сам отдаст их добровольно в надежде, что ему удастся выиграть еще.
А если няня или горничная не захотят добровольно освобождать свое рабочее место даже за деньги? Что мне тогда делать? Ждать, когда хозяин обрушит на них свой гнев и они уйдут сами, устав от его самодурства?
Приняв душ, я спустилась в кухню к завтраку. Этот ритуал я проделывала каждое утро с тех пор, как мы с Аришей живем в этом доме. Даже когда у меня возникали проблемы и аппетита не было совсем, я все равно приходила сюда. Включала кофеварку и тостер, доставала из холодильника что-нибудь съедобное – сыр или джем, – и постепенно все как будто становилось на свои места. На запах ароматного кофе, как правило, подтягивался Ариша, и мы завтракали вдвоем. Это давно стало для нас чем-то вроде семейной традиции – встречаться за завтраком и обсуждать свои дела и проблемы. Под шум кофеварки дед иногда рассказывал мне о моей бабушке, которая была для меня легендой. Когда-то давно она исчезла при весьма странных обстоятельствах…
Но в этот раз дед почему-то к завтраку не вышел. Я пила кофе в одиночестве и размышляла, почему он не идет завтракать? Может, не чувствует аромата? Может, у него насморк и ему заложило нос?
Убравшись на кухне, я поднялась в его комнату и осторожно приоткрыла дверь, стараясь не шуметь. Вдруг Ариша еще спит?
Но мои предосторожности были напрасны: деда в комнате не наблюдалось. Постель заправлена, будто он и не ложился спать. Или ушел куда-то рано утром? Я вернулась в свою комнату и легла на диван с книгой. Я не очень расстроилась, Ариша, конечно, объявится, никуда не денется. Как говорится, захочет кушать – прибежит. Я углубилась в чтение и так увлеклась этим занятием, что не заметила, как подошло время обеда.
Едва я подумала о том, что неплохо бы спуститься в кухню и перекусить, как внизу в прихожей послышался стук двери, потом возня. Никак дед вернулся. Ну, вот и славно, значит, пообедаем вдвоем. Я закрыла книгу и пошла встречать Аришу.
Но что это? Дед стоял в прихожей покачиваясь и цеплялся за косяк двери. Увидев меня, он встал по стойке «смирно», если можно так назвать позу с подгибающимися коленями, и приложил руку к виску – как военный.
– Мисс Робин Гуд!.. Р-разрешите д-доложить… ваше задание выполнено… Ик! – Дед икнул, покачнулся и снова схватился за дверной косяк. Да, похоже, дедуля мой хорошо «принял» и теперь без помощи стен и косяков вряд ли дойдет до своей комнаты.
– Ну-ка, дед, держись за меня.
Я обняла его за талию, он меня – за шею, и мы медленно пошли к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Эх, дедуля, зачем же ты так набрался?! О возрасте не помнишь? – не удержалась я от укора.
– Полетт!.. Я выполнял партийное поручение… С риском для жизни… Я добыл…
– Чего ты добыл, добытчик?! Иди скорее в постель… Потом расскажешь про партийное поручение.
В комнате, сняв с деда пиджак и повесив его на плечики, я уложила Аришу на диван.
– Там… в кармане… – бормотал он, – возьми…
И тут же уснул, засопев, как младенец. Я засунула руку во внутренний карман его пиджака и извлекла на свет документы. Это были паспорт и красный диплом на имя Умновой Оксаны Игоревны. Ничего себе! Вот это у меня дедуля! Договорился-таки с криминальным авторитетом.
Я держала в руках ксиву, рассматривала свое фото, где я была в гриме, рядом с фото красовалось мое новое имя. Ну и как после этого ругать деда за «перебор»?! Осторожно закрыв дверь в его комнату, я вернулась в свою и, взяв телефон, набрала номер Алины. Вообще-то мне нужна была Золотова, но, поскольку она теперь проживает у моей подруги, я звонила на ее номер.
– Марина? Привет. Ты одна, Алины нет?
– Она на курсы отправилась. Сегодня у них первое занятие. А что?
– Марин, к тебе вопрос: если бы твоему Корнилу сказали, что детей в школу надо бы привести уже подготовленными – в плане иностранных языков, – он бы нанял для них репетитора?
– Конечно, нанял бы! Без разговоров. Это он со мной так… а с детьми – нормально, ничего для них не жалеет. А кто ему может сказать насчет языков?
– Ну, допустим, позвонит завуч школы.
– Спрашиваешь! Конечно, наймет репетитора.
– А у него, случайно, нет знакомого?
– Репетитора? – Золотова на минуту задумалась. – По-моему, нет. Я, во всяком случае, о нем не слышала.
– И если завуч школы порекомендует ему хорошего педагога со стажем и знанием нескольких языков, твой муж прислушается к ее мнению, как ты думаешь?
– Думаю, да.
– Значит, я все рассчитала верно…
– Что-что? Полина, я не слышу, что ты там бормочешь?
– Да это я так… Все, Мальвин, пока! У меня тут еще дела. Созвонимся…
Я положила трубку. Итак, Золотова подтвердила, что мой расчет на репетиторство верен. Остается только ждать, когда заботливый папаша позвонит мне, самому лучшему репетитору города, и попросит заниматься с его детками. Что же он тогда не торопится звонить? Так занят делами фирмы? А может, он до сих пор обо мне не знает? Может, одноклассница Антона все еще с ним не связалась?..
Вопросы… вопросы… Получить бы на них ответы. Нет, определенно: ждать и догонять хуже всего.