Секунды растягиваются, сменяют друг друга, но ничего не происходит. Мы так и стоим, глядя друг другу в глаза.
На лице мужа нельзя прочесть ни единой эмоции. Его ярость я ощущаю на животном уровне – понимаю, что спровоцировала, но лучше пусть он выстрелит сейчас, чем я окажусь у его ног, как и все остальные девушки, проданные в жены.
– Еще одна такая выходка, и ты получишь пулю в лоб, – обманчиво тихо произносит Марко.
Рвано выдыхаю. Легкие жжет от недостатка кислорода, но моя шея словно в тисках. Лучано крепко держит одним своим взглядом.
– Твое тело принадлежит мне, – чеканит он, буквально вдавливая ствол пистолета мне в лоб. Металл обжигает кожу, а у меня перед глазами проносится образ Массимо, чья жизнь сегодня оборвалась за считанные мгновения. – Только я могу заставить его кровоточить!
– Так давай! – провоцирую, да. Чувствую, как дрожит мой голос, но я на пределе. Ноги немеют, и я вот-вот позорно осяду на пол, потеряв остатки гордости. Меня начинает трясти от страха и понимания, что я хожу по краю. – Стреляй! Пусти эту пулю! Потому что я ни за что не стану твоей, Марко. Не лягу и не отдам тебе то, что ты так хочешь. А если возьмешь меня силой, клянусь, я найду другой нож и вскрою себе вены!
Под конец у меня садится голос, а на лице мужа появляется кривая ухмылка – пожалуй, это максимум его эмоций за сегодняшний день.
– Слишком громкие слова, Аделина.
Его голос пропитан насмешкой, и протест в моей груди вспыхивает с новой силой.
– Я не шучу! – взвизгиваю.
Взгляд мужа буквально полосует, как тот самый нож.
Холодный, острый.
Смертоносный.
– Стой смирно, – приказывает он.
Несмотря на желание отстоять себя, поспорить и сделать все наперекор, я не смею ослушаться. Боль в обеих руках дает о себе знать, но я не отвожу взгляда от мужа.
Он разворачивается и, подойдя к одному из шкафов у противоположной стены, достает аптечку. Раскладывает ту на раковине, а затем, взяв бутыль с прозрачной жидкостью и несколько ватных тампонов, идет ко мне.
Я шарахаюсь от него, но позади стена. Мне даже сбежать некуда.
– Смирно, – повторяет он, даже не взглянув в мою сторону. Дергает к себе мою поврежденную руку и протирает рану. Мне больно, но я упрямо стискиваю зубы.
Кровь все еще идет, и я только сейчас начинаю осознавать, что натворила, и как глупо спровоцировала хищника.
Будь на моем месте Сандра, она наверняка бы смогла найти компромисс. Сестра в этом плане всегда была более гибкой. Я же никогда не умела ничего подобного.
Страх снова выходит на первое место, но я пытаюсь спрятать его поглубже. Не хочу становиться безмолвной куклой. Мне претит эта роль послушной жены рядом с нелюбимым мужем-монстром.
Кровь на моем платье смотрится безобразными кляксами, напоминая мою сломанную жизнь. Точно так же мою судьбу предрешили отец и брат, смяв и выбросив все мои желания и надежды.
Впрочем, я всегда знала, что рожденные в мафии никогда не будут свободны.
Никогда.
И все же надеялась до последнего, что смогу, что найду способ, что стану первой.
Нож был моей надеждой, хотя изначально я ничего такого не планировала. Теперь же я наблюдаю, как Марко тщательно забинтовывает мою руку, и не понимаю, зачем он это делает.
Последнее, чего я ждала от него – заботы о моей ране. Однако я не обольщаюсь – позиция Лучано предельно ясна. Только он может причинять мне боль. Вопрос лишь в том, как скоро он начнет это делать?
Закончив, муж так же молча складывает все разложенные предметы обратно в аптечку, а использованное выбрасывает.
Настороженно слежу за его действиям, пытаясь найти, куда же упал мой нож. Понятно, что застать Марко врасплох я уже не смогу. Да и не мастер я в физическом противостоянии. Но и молчаливо принимать свою судьбу, на которую меня обрекли родные, я не хочу и не буду.
Нож оказывается чуть ли не у дальней стены. Мысленно застонав, прикидываю, смогу ли проскочить мимо мужа, чтобы достать тот. Если Лучано сейчас потребует выполнить мой долг как жены, то я буду сопротивляться!
– Разворачивайся, – приказывает он, словно догадываясь о моих мыслях. – Лицом к стене.
– Ч-что?
Только после этого Марко соизволяет посмотреть на меня. Радужка в его глазах чуть темнеет, и я интуитивно понимаю – ничем хорошим это не закончится.
– Я не прощу, – хриплю, видя, как муж медленно приближается ко мне. Словно хищник, который готовится напасть. Вжимаюсь спиной в стену, пораненную руку неприятно тянет, стоит мне сжать ладонь в кулак.
Здесь и сейчас мои шансы отстоять себя равны нулю. Я слишком бестолково распорядилась единственной возможностью защититься.
Между нами остается меньше метра, когда Лучано мрачно ухмыляется, а затем резко дергает меня за плечи, насильно разворачивая так, как ему хочется.
На меня снова нападает ступор. Гормональные качели, на которых я весь день летаю, доводят до странного состояния – я будто проваливаюсь под воду. И хотела бы сопротивляться, но животный ужас пронизывает каждую клеточку.
Я видела ярость в глазах Марко, слышала его слова. Он открыто угрожал мне, а теперь в его руках полная власть надо мной. Никто не защитит, и все, что мне остается – кричать и царапаться, чтобы не превратиться в бессловесную куклу.
Когда он перекидывает мои волосы вперед, оголяя шею, я дергаюсь, чтобы возразить. Это требует огромных усилий – побороть страх перед тем, кто сильнее, и кто смертельно опасен, непросто, но у меня почти получается.
Пока я не чувствую у шеи холод металла.