Теряясь в догадках, парень в испуге оглядывался по сторонам. Сотни вопросов метались в его голове, но не было на них никакого ответа. Тогда он взял себя в руки и стал рассуждать максимально логично:
– «Судя по ближайшим деревьям, огромная ель растёт здесь не меньше, чем семьдесят лет, а то и побольше. Вчера, поздно вечером, я видел возле неё баню пожилого вогула, его прочный дом и сарай. Всё это находилось в небольшой деревеньке дворов в десять-пятнадцать. Мало того, сегодня, перед рассветом, я прошёл мимо данного дерева.
С тех пор, прошло девять или десять часов. Так куда девалось сельцо за столь короткое время? Откуда взялись здесь развалины русских печей и довольно высокий подлесок?
Или мне только кажется, что с того самого времени, когда я видел селенье, прошла всего одна короткая ночь?» – одёрнул парень себя: – «Неужели я наглотался плевков таинственной На’ги. Впал в забытьё и проспал двадцать лет, словно сказочный Рип Ван Винкль? Но даже за столь долгое время, лес на месте деревни не мог зарасти до такой сильной степени. Или я проспал значительно больше?»
Насколько Глеб помнил сюжет небольшого рассказа, Рип Ван Винкль пошёл на охоту на соседнюю гору. Встретил там людей в старинных камзолах и те угостили его стаканчиком виски.
Колониста слегка развезло, и он прилёг отдохнуть в тени под ближайшим кустом. Проснулся он постаревшим на двадцать человеческих лет и обнаружил, что за столь продолжительный срок, лишился всего, что когда-то имел.
Опасаясь, что с ним случилось нечто похожее, парень с опаской потрогал лицо. К счастью, Глеб не нашёл у себя густой бороды и усов длинною до пояса. Так было лишь у героя писателя Вашингтона Ирвинга.
К своей неописуемой радости, он не нащупал у себя и глубоких морщин на лбу и щеках. После чего, глянул на руки и совсем успокоился. Кожа выглядела такой же упругой и гладкой, как и вчера поздно вечером.
– «Ну, хоть в этом мне повезло больше, чем Рипу Ван Винклю!» – успокоившись сказал себе Глеб: – «Значит, я по-прежнему такой же молодой человек, каким был до встречи с таинственной На’гой».
Он вспомнил, что мушкет, с которым Рип Ван Винкль ушёл на охоту, стоял возле хозяина все двадцать лет. За столь долгое время он проржавел почти что насквозь. Пытаясь найти хоть какой-нибудь знакомый предмет, парень с интересом повертел головой, и увидел рюкзак.
Верный «Ермак Тимофеевич» смотрелся вовсе не так, как должен был выглядеть после того, как многие годы пролежал в лесу под кустом. Он оказался таким же новым и крепким, как сутки назад.
– «А как же люди и здания небольшой деревеньки?» – заволновался вдруг парень: – «Что стало со старым вогулом и лошадью? Куда они все подевались?» – ответы на эти вопросы беглецу было взять негде. Поэтому, он решил, сначала нужно выйти из леса, а потом размышлять, о столь необычном ночном приключении.
Привычным движением, Глеб взялся за широкие лямки своего рюкзака. Закинул за спину и надел их на крепкие плечи. Тут его обожгла внезапная мысль: – «Если деревня исчезла, то откуда здесь появился Тагай? Или это совсем другой пёс? Просто на нём очень похожая сбруя? Значит, рядом есть другое село и мне нужно двигаться следом за ним».
В том, что это не волк, парень не сомневался ни единой секунды: – «Не может же «серый разбойник» разгуливать по лесу в обычном собачьем ошейнике? Кто бы его стал одевать на такого крупного дикого зверя? Тут у нас не Европа или, скажем, Америка. Волков у нас ещё очень много и на строгом учёте у нас они пока не стоят. Бей сколько хочешь. За шкуру тебе даже премию выпишут».
Глеб внимательно глянул по сторонам, но нигде не заметил огромной собаки. Он слегка огорчился, но не стал думать над тем, куда пропал поводырь? Теперь он был уверен, что и сам доберётся до трассы.
Повернув в правую сторону, парень прошёл всего несколько метров, и выбрался из подлеска на сельскую улицу. Она почти вся покрылась высоким частым кустарником.
У противоположной обочины узкой дороги он заметил вросший в землю деревенский колодец. Подошёл к сильно замшелому срубу и аккуратно снял с него трухлявую, дощатую крышку.
Немного нагнулся вперёд и, осторожно, не опираясь на сгнившие брёвна, заглянул в прохладную глубь. Внизу, в нескольких метрах от уровня почвы, блеснула гладкая поверхность воды.
Скинув рюкзак, Глеб открыл верхний клапан и порылся внутри объёмного «сидора». Достал фляжку из пластика, а так же моток прочной бечёвки, которая всегда там лежала в пеших походах. Привязал к веревочке лёгкую ёмкость и, перебирая руками, спустил снасть в тёмноту.
Лёгкая тара чуть покувыркалась на глянцевитой поверхности. Потом всё же смогла зачерпнуть немного воды. Постепенно заполнилась и потянула ко дну. Парень вытащил ёмкость наружу. Поднёс к пересохшим губам и влил в себя чайную ложечку весьма сомнительной влаги.
Судя по запаху, шибанувшему в нос, колодец уже очень давно никто не использовал. Желтоватая жидкость весьма отдавала гнилой древесиной и плесенью, но другого питья Глеб не имел. Поэтому, он строго напомнил себе:
– «Совсем без воды я далеко не уйду. Так что, станет совсем тяжело, начну понемногу отхлёбывать. По одному небольшому глотку, но только не больше. Будем надеяться, что мой голодный желудок это сможет стерпеть».
Парень аккуратно закрутил колпачок и повесил фляжку на широкий кожаный пояс. Благо, что там имелись стальные крепленья для подобных предметов. Он вернулся на улицу, пропавшей неизвестно куда деревеньки. Встал лицом на восток и тронулся в путь. Впереди было двадцать семь вёрст по неизвестной ему территории.
Узкий просёлок взобрался на пологий пригорок, и выскочил на небольшую площадку размером с пару телег. Глеб остановился на том самом месте, откуда впервые увидел поселенье вогулов. Обернулся и внимательно посмотрел на долину.
Местность, что лежала под ним, оказалась совсем не похожа на ту, что он видел меньше, чем сутки назад. Теперь парень заметил только грунтовку. Она пересекала плотный лесок, состоявший из молодых, высоких, но ещё тонких деревьев. Кроме просёлка, ничего не говорило о том, что вчера здесь находилось небольшое сельцо дворов в десять-пятнадцать.
Ни добротных домов, ни просторных сараев, ни чистеньких бань, ни ухоженных огородов и высоких оград, ничего теперь не было. Впереди торчали только густые кусты и молодые осины. Парень тяжко вздохнул, повернулся и отправился дальше.
Колея заросла очень сильно. К счастью, с обеих сторон от неё, стояли стволы лесных великанов толщиной в два обхвата. Они позволяли легко проследить направленье движения. Несмотря на заброшенность старой дороги, идти оказалось значительно легче, чем по густому подлеску, занявшему деревню вогулов.
К сожаленью парня и здесь приходилось иногда продираться сквозь густой бурелом. Не такой непролазный, как в нетронутой пуще, где очнулся беглец, но всё же, он оказывался достаточно плотным и весьма неудобным для нормального пешего хода.
– «Сюда бы обычный бульдозер или хотя бы трелёвочный трактор». – говорил себе Глеб и, жалея о том, что не взял с собой в лагерь туристский топорик, со вздохом устремлялся вперёд.
Через два с половиной часа, узкий просёлок неожиданно кончился. Он упёрся в широкую полосу леса, расчищенную когда-то людьми, и внезапно куда-то исчез. По крайней мере, на другой стороне длинной поляны парень не заметил его продолжения. Там высокой стеной стоял глухой тёмный ельник.
Беглец вышел на почти заросшую просеку и горько подумал: – «Похоже, что когда-то давно советская власть собиралась построить здесь ЛЭП. Затем, в связи с «перестройкой», так всё и бросили на половине пути».
Парень повертел головой. Он старался найти любую подсказку, позволившую ему угадать направление, по которому нужно идти. Ведь, хочешь не хочешь, а он, чтобы выжить, должен добраться до ближайшего людского жилья.
Ничего не найдя, он спросил неизвестно кого: – «Ну и куда мне идти?»
К своему удивлению, с правой стороны от себя, Глеб снова увидел Тагая. Матёрый кобель сидел в той же расслабленной позе, как и в первую встречу в лесу, и спокойно смотрел на сильно уставшего парня.
Путник с облегченьем вздохнул и двинулся к равнодушному псу. Теперь он был совершенно уверен, что зверь должен довести его до людей. Иначе он бы не оказался поблизости.
Тагай легко поднялся на ноги. Повернулся к Глебу хвостом и затрусил по брошенной просеке в правую сторону. Человек, не мешкая, поплёлся за ним. Беглец добрался до места, где недавно сидел проводник. Внимательно глянул на землю, но опять не замети следов на зелёной траве.
К тому времени парень так сильно устал, что у него не было сил удивляться таким мелочам. Нет, ну и ладно. Лишь бы привёл туда, куда нужно. Собрав волю в кулак, он шёл вслед за огромной собакой, неизвестно откуда возникшей в диком лесу.
Время от времени, он останавливался. Снимал с пояса фляжку из пластика и делал мелкий глоток тёплой и затхлой воды. Возвращал ёмкость на место и механически двигался дальше.
Ещё через час с небольшим, Глеб вдруг уловил какой-то не очень понятный приглушённый гул. Он встряхнул головой. Сосредоточил внимание на таинственном рокоте и с неописуемой радостью понял, что это ревёт грузовик, идущий по трассе.
На всякий случай, парень замер на месте. Затаил сухое дыхание и напряжённо прислушался. Несколько утомительно долгих секунд он не различал никаких других звуков, кроме шелеста свежей листвы и травы, колеблемой ветром. Отчего мало-помалу начал склоняться к отчаянию.
Затем, вновь послышался отдалённый рёв тягача, идущего на повышенной скорости. Воспрянув смутившимся духом, парень собрал последние силы, и устремился вперёд.
Метров через триста-пятьсот он с облегченьем увидел, что идёт прямо к лесному шоссе. Очень скоро шум тяжёлых машин стал звучать постоянно. С каждым шагом он становился всё громче и явственней.
Только теперь Глеб заметил, что Тагай, всё время маячивший у него впереди, опять куда-то исчез. Парень долго вертел головой и очень внимательно всматривался в частый подлесок. К своему сожалению, он так и не смог разглядеть большую собаку.
Он громко звал странного зверя, который вывел его из тайги на дорогу. Подманивая странного пса, он несколько раз тихонечко свистнул. Однако, и это не принесло никаких результатов.
Кобель, как в воду канул, бесследно пропал непонятно куда. Так же, как и появился неизвестно откуда. Беглец печально вздохнул. Утомлённо покачал головой и, собрав последние силы, поплёлся к шоссе.
Попутка в Трёхреченск
Минут через тридцать, он выбрался на большую дорогу, по которой в две стороны иногда проносились многотонные автомобили. Глеб посмотрел налево, направо и увидел невдалеке от себя два покосившихся столбика. К ним, когда-то давно была прибита табличка длинною около метра. Сейчас она проржавела почти что насквозь.
Парень двинулся к старому указателю. Подошёл к нему и всмотрелся в то, что там до сих пор сохранилось. На некогда белой, а теперь грязно-рыжей поверхности виднелись едва различимые цифры, говорившие о расстоянии до ближайших городов и посёлков. Самое главное, что он смог разобрать, это была небольшая чёрная стрелка, указывающая направленье к Трёхреченску.
Судя по острию данной стрелки, Глеб должен был перейти на противоположную сторону трассы. Он подождал, пока промчаться машины, что находились поблизости, и устремился через дорогу.
Встал на неширокой обочине. С большим облегчением скинул с плеч лямки своего рюкзака. Опустил «Ермака Тимофееича» вниз и поставил его на щёбенку, поросшую мелкой травой.
Выпрямившись во весь рост, Глеб приготовился поднять праву руку, когда увидит тот грузовик, что идёт в его сторону. После чего, ему оставалось лишь ждать, пока кто-нибудь из шоферов затормозит рядом с ним. До наступления сумерков ещё далеко. Машины днём ходят достаточно часто. Так что, возможно, к вечеру он всё-таки доберётся до дома.
К искренней радости парня, долго ждать такого попутчика ему не пришлось. Минут через пять или шесть рядом с ним остановился большущий «КАМАЗ» с прицепом-рефрижератором светло-серого цвета.
Подхватив с земли свой рюкзак, парень помчался к машине, проехавшей немного вперёд. Дёрнул за ручку, оказавшуюся на уровне глаз. Открыл широкую дверцу и хрипло спросил: – Подкинете меня до Трёхреченска?
Внутри, за рулём, сидел крепкий мужчина лет тридцати с небольшим. Он взглянул на взъерошенного автостопщика и с добродушной усмешкой ответил: – Садись, подвезу.
Не веря столь скорой удаче, Глеб кинул «сидор» на пол просторной кабины, высоко поднятой над шоссейной дорогой. Ловко взобрался по узким ступенькам и уселся в удобное, широкое кресло.
Облегчённо вздохнул и, стараясь сильно не хлопнуть, аккуратно закрыл дверь за собой. Только теперь он почувствовал, что, наконец-то, выбрался из странного леса, где хозяйничает древняя и непостижимая На’га.
– Рюкзак брось назад. – предложил пассажиру водитель.
Глеб обернулся и понял, что там находится узкая полка. Она походила на откидное спальное место в плацкартном железнодорожном вагоне. Сверху лежал полосатый матрац, свёрнутый в плотный рулон.
Парень сроду не ездил в подобных машинах, но тотчас догадался, что это, так называемая, «походная койка». На ней во время пути, спят дальнобойщики. Он бросил «сидор» рядом с постелью хозяина транспорта. Сел лицом к лобовому стеклу. Пристёгнулся ремнём безопасности и с большим удовольствием откинулся на мягкую спинку сидения. Мышцы усталого тела сильно заныли.
Шофёр переключил передачу, плавно отпустил сцепление, а правой ногой вдавил педаль газа. Мотор мощно взревел. Тяжёлый «КАМАЗ» медленно тронулся с места. Быстро набрал приличную скорость и влился в редкий поток автомашин, мчащихся по широкой асфальтовой трассе.
Глеб с трудом разлепил опухшие губы, слипшиеся от мучительной жажды. Повернулся к водителю и сказал просительным тоном: – Извините, пожалуйста, у вас воды не найдётся?
Водитель слегка наклонился. Пошарил под сиденьем кабины и вытащил в узкий проход объёмную сумку чёрного цвета. Не снимая с руля левую руку, он правой открыл длинную молнию. Выудил из баула увесистый термос, с танцующим журавлем, нарисованным на блестящем боку. Протянул измождённому Глебу и предложил: – Угощайся. Свежезаваренный чай.
Пассажир взял ярко-красный заморский сосуд и осторожно, стараясь не обидеть водителя, тихо спросил: – Может быть, у вас есть простая вода?
Шофёр глянул на парня и удивленно покачал головой. Мол, что за чудак попался на долгом пути? Просит воду вместо отличного горячего чая. Мужчина вернул китайское чудо на место. Сунул сумку под ноги и коротко бросил: – Возьми её сам. Она находится под пассажирским сиденьем.
Низко нагнувшись, Глеб пошарил рукой под собой. Нащупал, что-то округлое и довольно громоздкое. Наткнулся на грубую ручку и потянул её на себя. Это оказался внушительный водительский термос, в невзрачном корпусе из некрашеной нержавеющей стали.
Глеб как-то видел такие крупные, с виду неуклюжие ёмкости. Знал, что они входят в комплект тракторов и машин и вмещают в себя не менее трёх с лишним литров. В этой тяжёлой баклаге тихо плескалась какая-то жидкость, а на ощупь она оказалась на удивленье прохладной.
Не обращая вниманья на пыль, покрывавшую корпус, парень крепко зажал его между своими коленями. Действуя двумя руками, он с трудом открутил высокую крышку из пластика и с нетерпенье глянул внутрь большого сосуда. К неописуемой радости парня, тот был доверху заполнен чистой прозрачной водой.
Стараясь не расплескать даже и капельки, Глеб перевернул крышку термоса, и осторожно налил в неё содержимое термоса. На его придирчивый взгляд, в неё вошло не менее полулитра холодной живительной влаги. Парень залпом осушил ёмкость до дна и снова налил её доверху.
Новую порцию божественной жидкости он пил, уже никуда не спеша. Медленно цедил прохладную свежую воду сквозь зубы. Вливал её в себя малюсенькими глотками и изо всех своих сил старался продлить ни с чем несравнимое чувство утоления долгой и мучительной жажды.
Шофер крутил большую баранку машины и с недоуменьем поглядывал на странного парня. Сожалея, что восхитительный процесс всё же закончился, Глеб аккуратно закрутил крышку из пластика и поставил термос назад, под сидение. Он чувствовал, как в желудке плещется вожделенная влага и, как сытый кот, жмурился от удовольствия.
Шофёр в упор посмотрел на молодого попутчика и спросил напрямик: – Ты как здесь оказался?
– Удрал из летнего спортивного лагеря. – не стал вдаваться в подробности Глеб: – Обстановка мне там не очень понравилось.
– Из этого что ли? – уточнил у парня водитель и кивнул на большой указатель, показавшийся из-за макушек высоких деревьев. На нём красовалась едва различимая надпись – «Спортивный лагерь «Олимп».
Потрясённый увиденной стелой Глеб только тупо кивнул. Он смотрел на приближающийся поворот к месту своего неудачного отдыха, угрюмо молчал и не знал, что сказать. Ему почему-то казалось, что он ушёл далеко от жуткого учреждения и находится между ним и Трёхреченском. А оно, вот, почти что под боком.
– Как же ты оказался в двадцати километрах отсюда? – настойчиво поинтересовался водитель: – И почему ты шёл в противоположную сторону от ближайшего города? Видать, попав на свободу, ты направление перепутал от радости? – шофер пристально взглянул на своего пассажира.
Нужно сказать, что парень представлял собой достаточно жалкое зрелище. Одет в простенькую джинсовую куртку и брюки, порванные во многих местах. На ногах дешёвая, сильно разбитая обувь, кроссовки какой-то задрипанной фирмы. Взлохмаченная шевелюра, из которой торчат тонкие веточки, мелкие листья и длинные еловые иглы.
На лбу красуется огромная продолговатая шишка с глубоким порезом на коже. Губы, словно оладьи. На лице синяки всех размеров, цветов и оттенков. От аспидно-чёрных, до почти фиолетовых, с ядовитой каймой желтизны по краям. Плюс ко всему, отчётливо различимые, багрово-красные следы многих пальцев на шее.
Хмурый водитель не стал миндальничать с парнем и спросил напрямую: – Это тебя в лагере так сильно отделали?