Волей-неволей приходится начинать с запоздалого признания.
Российское телевидение отметило недавно свое 75-летие, отметило торжественно и широко, но в рамках юбилея, конечно же, не удалось воздать должное всем, кому телевидение обязано своими достижениями.
В отличие, скажем, от Нобелевской премии, чей статут не позволяет это сделать в отношении тех, кто ушел из жизни, мы это можем сделать и должны.
Всеволод Михайлович Вильчек, скончавшийся в прошлом году, не дожил до своего 70-летия. Не будет преувеличением сказать, что он был из числа – пусть и немалого – тех, кто создавал и формировал сегодняшнее телевидение, и относительная меньшая, чем он заслуживает, известность его обычной публике объясняется тем, что Всеволод Михайлович трудился не на внешней стороне телеэкрана, а оставался за экраном, создавал невидимые снаружи опоры телевидения, его инфраструктуру – и как социально-информационной службы, и как искусства.
По сути дела, Всеволод Михайлович отдал телевидению всю свою жизнь – 46 лет, с 1959 года до конца жизненного пути. Как говорил сам Вильчек, «знаю телевидение почти изначально». Труднее определить, кем именно он был на телевидении и для телевидения.
Если совсем коротко – социолог, можно сказать, главный социолог телевидения страны, социолог номер один.
Конечно, за этими словами стоит очень многое. И прежде всего тот факт, что Вильчек был создателем социологической службы телевидения. Понятно, что телевидение живет не в вакууме. Но оно просто не знало бы, где оно живет, если бы не располагало надежной и развитой социологической службой. Или, другими словами, объективными, честными, правдивыми, научно выверенными и научно проверяемыми данными – и о работе телевидения, и о том, как и чем в действительности живет страна.
Стоит задуматься, насколько сложно создать и постоянно поддерживать такую службу, какими знаниями, мышлением и нравственными качествами нужно обладать для этого. Всем этим бесспорно обладал Всеволод Михайлович. Не стоит пояснять, в какой обстановке, в какие времена – попросту сказать, зажима социологии вообще и даже гонений на нее – Вильчек делал свои социологические открытия, демонстрируя прежде всего научную честность и мужество.
И это вовсе не было эдаким броском на амбразуру. По-настоящему породнить, а не искусственно скрестить, социологию и телевидение можно было только на прочной базе глубоких гуманитарных знаний.
Его практическая – и весьма плодотворная – работа на телевидении и в журналистике, где главным предметом для него также было телевидение, всегда сопровождалась научно-исследовательской деятельностью в области общественной теории. И не случайно первая теоретическая работа Всеволода Михайловича оказалась посвящена телевидению, исследованию его природы как искусства и как необъемлемой части современной общественной жизни.
Именно такой подход определил направление и последующих более широких и углубленных теоретических исследований. Итогом их стал труд «Алгоритмы истории», которому Всеволод Михайлович дал скромный подзаголовок «философско-социологические этюды».
Не вдаваясь в дискуссию о границах жанра, можно уверенно сказать, что этой книгой Вильчек сказал веское, незабываемое слово в науке, называемой философия истории.
И здесь он, как и во всей своей работе, оставался в первую очередь самим самой. Он был честен и мужественен, он был ученым и мыслителем, умевшим смотреть за горизонт, он был деятелен и творчески неистощим.
Не секрет, что телевидение, вошедшее ныне, как воздух, в жизнь миллионов людей, всегда создавали яркие и сильные, можно сказать, прорывные личности.
Всеволод Михайлович Вильчек навсегда занял среди них свое место в первых рядах.