16 марта 2023 г. Санкт-Петербург
Что объединяло эти два убийства? Способ и оружие были одинаковыми, экспертиза это подтвердила, как и ожидал капитан. Место убийства. Убитые были знакомы. Что еще?
Пожалуй, внешнее сходство, сосредоточенно размышлял Андрей, глядя невидящими глазами в окно. Оба чуть выше среднего роста, плотные, спортивного телосложения. Остеопат помоложе и волосы у него светлее и длиннее, а вот черные полупальто у обоих мужчин были очень похожи. И что из этого следует? В районе появился маньяк, который охотится на хорошо одетых мужчин среднего роста в черных полупальто? Этакая черная вдова с кухонным ножом в рукаве. Веселенькая бы ждала его жизнь, окажись это правдой. Но в реалистичность такой версии капитан не верил.
А значит, ему придется усердно и кропотливо разбираться в жизни обоих покойников, собирая по крошкам фактики, выуживая у необщительных и равнодушных свидетелей крупицы информации. Пыхтя и потея, изощряясь в способах добычи этих самых фактиков и этой самой информации.
«Хорошо было работать в правоохранительных органах годах в пятидесятых-шестидесятых, когда каждый гражданин считал своим долгом помочь родной милиции. А теперь что?» – ворчал про себя Андрей, брезгливо глядя на папку с делом.
С родственниками Кулебина капитан уже пообщался. Несостоявшаяся вдовица, девица молодая, сочная, лет двадцати пяти пребывала в состоянии шока. Еще бы, столько трудов, и все насмарку. Развести состоятельного мужика с семьей – это не фунт изюму. Это только кажется, что нет ничего проще. Мужики – они такие, погулять с молодой да сдобной – это они всегда пожалуйста, а вот уйти от жены, от родного очага, с насиженного места, где все привычное, годами устоявшееся, где жена каждую твою болячку знает, и как ее лечить, и что делать, и нытье твое будет слушать, и про разыгравшуюся простату ей рассказать можно, и про радикулит, и про запор, и про все что хочешь, а вот с молодой женой надо хвост пистолетом держать, тут уж не поноешь, не постонешь, тут соответствовать надо, а то мало ли что, вот и держатся старые ловеласы за жен, а любовницам мозги парят.
А вот Алиса Рачкова сей фортель провернула. Увела Кулебина из семьи, он и квартиру купил новую, и ремонт в ней по Алисиному вкусу сделал, только вот оформлена квартира на самого Кулебина, а свадьба их с Алисой на июнь месяц назначена. Заявление во дворец бракосочетания подано, загородный клуб зарезервирован, платье заказано, организатору свадебных торжеств залог внесен, все предусмотрено, кроме смерти жениха. Подвело Алису Юрьевну тще‑ славие. Очень ей хотелось такую свадьбу отгрохать, чтобы все вздрогнули, а у подружек от зависти волосы повылезли. Вот и поплатилась голубушка. Что ей теперь останется? Машина, пара брюликов и гардероб? И это за все труды и хлопоты? Нет, не было у девушки мотивов убивать Кулебина. Впрочем, как и у бывшей жены. С нею капитан тоже встретился.
Мадам Кулебина была женщиной малоприятной, хоть и дорого одетой и причесанной. А вот выглядела она как… даже не сразу сообразишь. Как будто просидела всю жизнь диспетчером в ЖЭКе. Этакая напористая, малообразованная, вечно готовая к бою бабища. В общем, неприятная. По поводу смерти бывшего мужа испытывала умеренное злорадство, мол, так ему кобелю и надо, но огорчал ее один существенный факт. Очень сильно огорчал. Муж бывший ежемесячно переводил ей на карту весьма солидную сумму, на жизнь. Мадам-то уже много лет не работала. Возраст у нее был предпенсионный, и осталась она после развода без средств к существованию. Тут надо отдать должное господину Кулебину, проявил благородство, не бросил бывшую супругу прозябать в нищете и квартиру с дачей тоже ей оставил. А вот теперь после его смерти у мадам образовались серьезные материальные проблемы.
– И как вы теперь жить собираетесь?
– Дети помогут, – ответила Кулебина, недовольно поджав губы. Очевидно, дети помочь согласились, только вот не в тех объемах, в каких бы хотелось.
В общем, мотивов у нее не имелось. У Кулебиных-младших их тоже не наблюдалось. Оба были устроены в жизни, финансовых проблем не имели. А тут еще и остеопата Щелокова убили, значит, личностные мотивы стоит забыть. А жаль.
Теперь что касается Щелокова. Доктор медицинских наук, дипломы, конференции, доклады и прочее. Солидный врач, обширная частная практика. За прием этот чудо-доктор по десять тысяч с человека брал, и это за двадцать минут работы! Нехило. И что мама его, Андрея, во врачи не отдала?
Сидишь тут на нищенской зарплате с утра до ночи без сна и отдыха, контингент, опять же, совсем не интеллигентный, а люди вон, за двадцать минут десятку зарабатывают и в ус не дуют.
Размеры остеопатских гонораров второй день не давали капитану покоя. Он уж всем знакомым растрезвонил, как в их стране остеопаты хорошо живут. И ведь даже не воруют и взятки не берут. И еще небось налоги платят. Но может и не совсем по-честному, но платят наверняка. Вот устраиваются же люди!
Отвлечься от этой темы капитану было непросто, но все же он смог это сделать нечеловеческим усилием воли.
Итак. Семейство остеопата он тоже навестил, еще вчера. Супруга ухоженная, невысокая, с кудрявыми волосами и объемистой попкой производила впечатление женщины интеллигентной, как выяснилось, они с покойным мужем вместе учились в медицинском институте, на пятом курсе поженились и с тех пор жили тихо-мирно, разводов не планируя. Их старший сын учится в Америке на фармацевта, живет у тещи остеопата, которая с мужем эмигрировала в Штаты еще в девяностых. Платил за учебу сына остеопат. Младший сын учится в Санкт-Петербургском университете. Единственным кормильцем в семье был покойный Щелоков. У семейства имеются две квартиры, в одной они живут, вторую сдают, пока младший сын окончательно не оперится и не начнет самостоятельную жизнь. Еще у Щелоковых имелись дача и три машины. Никакой выгоды от смерти кормильца семейство извлечь не могло. Одни сплошные убытки. Да к тому же еще и убийство Кулебина, так что личный мотив и тут отпадал.
Ни о каких неприятностях мужа Марина Дмитриевна Щелокова не слыхала, да и какие могли быть неприятности у остеопата? Операции он не проводил, соответственно, месть родственников убитого отпадала, диагностикой не занимался, никого не подсиживал, за руководящее кресло ни с кем не боролся. Что еще? Любовница? По мнению жены, таковой не имелось. Или он ее хорошо скрывал. Но с секретаршей у остеопата ничего не было абсолютно точно. Это слишком вульгарно и глупо – гадить там, где работаешь. Кроме неприятностей, такие романы ничего не сулят, Павел Евгеньевич был слишком умен и прекрасно это понимал, с завидным здравомыслием или, скорее, цинизмом заявила мадам Щелокова. Капитан решил ей поверить до поры до времени.
Так что же оставалось, если отбросить личные мотивы? Убиты два взрослых успешных мужика лет пятидесяти, работающих в совершенно различных отраслях, не связанных финансовыми интересами, да вообще ничем не связанных, кроме врачебных приемов раз в месяц. И что из этого вытекает?
– Хрен знает, что из этого вытекает, – зло буркнул капитан, хлопнув рукой по столу.
Действительно вытекало мало чего.
Итак. Кулебин приходил на прием к Щелокову, во время сеанса они разговаривали о ничего не значащих вещах. Со слов остеопата. А если это неправда? А если Кулебин со Щелоковым находились в более близких отношениях? А если тот рассказывал остеопату о своих делах, как, скажем, психоаналитику или, например, парикмахеру? Привык болтать о всякой всячине, как это бывает с малознакомыми людьми, да и сболтнул вдруг что-то важное?
Допустим. Что из этого вытекает? Капитан задумался. Что вытекает? Если бы убили остеопата, можно было бы подумать, что тот шантажировал Кулебина. А убили обоих, так что выходит? Выходит, что Кулебин рассказал кому-то, что проболтался остеопату? И некто третий убрал их обоих от греха подальше? Чушь какая-то. И потом, какие такие тайны могли быть у директора парка снегоуборочных машин?
А вдруг это остеопат разболтал Кулебину чью-то тайну? Тоже не сходится. Остается одна версия. Этих двоих связывает нечто, не лежащее на поверхности. Подпольное казино, наркотическая зависимость, общая любовница, подпольный бойцовский клуб, что-то не вполне законное, порочное. В любом случае придется копать под обоих.
– Андрей, ты чего сидишь медитируешь, по домам пора, или ты на ночевку нацелился? – вывел капитана из задумчивости Вадим Роговцев. – Пошли уже, мыслитель, а то тебя Машка дома вместо ужина с потрохами сжует.
Это была правда. А потому Андрей, засунув папку в сейф, схватил куртку и поспешил следом за Вадимом.
– Миланочка, вы все-таки подумайте, – уговаривал бывшую секретаршу покойного остеопата капитан. – Может, вы случайно какой-то разговор слышали или видели, как он с какой-то девушкой вне офиса общался, может, СМС читал? – с неугасающей надеждой расспрашивал он.
– Да нет же. Ничего такого я не знаю. Да и стал бы он при мне любовницу афишировать, а вдруг я жене накапаю или шантажировать его вздумаю?
– А вы могли бы?
– Нет, конечно!
– Ладно. А как давно вы здесь работаете?
– С весны двадцатого года. А до того я в клинике на ресепшене сидела, Павел Евгеньевич у нас там два раза в неделю принимал. Он мне предложил перейти, я согласилась, – предвосхищая вопрос капитана, пояснила Милана. – В клинике было суетно, народу тьма, а тут еще коронавирус. Даже страшно стало работать.
– Ясно. А до вас кто у него работал?
– По-моему, никого, он сам как-то справлялся.
– И дверь открывал и пациентов принимал?
– Дверь можно открыть из кабинета. Туда выведен монитор камеры и переговорное устройство. Нажал клавишу и открыл.
– Зачем тогда ему вы?
– Не знаю. Может, для солидности, может, так спокойнее, а то и пациенты, и телефонные звонки, и запись на прием, и отмена, и дверь открой. Наверное, стало тяжело справляться, – пожала плечами Милана.
– Ясно. Ну а к вам он не пытался приставать или заигрывать?
– Что? – фыркнула Милана. – Вы еще скажите, глазки строить! Нет, не пытался. С праздниками поздравлял, на день рождения и Восьмое марта цветы, на Новый год и Четырнадцатое февраля конфеты. И то, наверное, жена покупала.
– А жену его вы видели?
– Видела несколько раз. Обычная женщина, не красавица, не уродина, но выглядит хорошо. Одевается дорого. Они часто в Италию ездили, даже просто на распродажу в Милан. Так вещички у нее что надо, брендовые. Однажды даже мне перепало. Привезла в подарок шарф и сумочку.
– Значит, отношения с женой покойного у вас были хорошие?
– Ну да.
– А сына его вы видели?
– Видела пару раз. Парень как парень. Обычный. Он студент, еще учится.
– А друзья-приятели?
– Слушайте, он же здесь работал, а не вечеринки устраивал! Спросите лучше жену. Я его приятелей не знаю. Они ему на личный номер, наверное, звонят, и не в рабочее время. И вообще, извините, но у меня встреча. Меня ждут.
Больше из секретарши выудить ничего не удалось, кроме того, что обычно покойный остеопат устраивал себе обеденный перерыв с часу до двух, иногда этот перерыв бывал короче, иногда длиннее, в зависимости от загруженности. И как правило, во время перерыва он ходил куда-нибудь пообедать. Поблизости от офиса имелось несколько заведений, которые он посещал. Но в день убийства Кулебина они с Миланой работали без перерыва, перекусывали на рабочем месте, выделив на это минут пятнадцать, потому что Павел Евгеньевич должен был вскоре уехать на неделю, надо было поднажать до отъезда.
Марина Щелокова проснулась очень рано от какого-то внутреннего дискомфорта, и, едва открыв глаза, сразу вспомнила. Убили Павла. Никогда в жизни она не думала, что с ними может такое случиться. Муж всегда был очень законопослушным, осторожным, внимательным. Не нарушал правил, тем более законов. Не связывался с сомнительными личностями. Его клиенты были исключительно респектабельные люди. Они жили в хорошем новом доме с закрытой территорией и подъездом. Он старался избегать конфликтов, ссор, всегда владел собой. И вдруг такое.
Как ей теперь жить, что делать? Их жизнь была налажена, устроена. Налажена и устроена Павлом. Он работал, она уже давно занималась только домом и детьми, в последнее время домом. Максим уж четыре года учится в Штатах, приезжает только на каникулы. Они летали к нему несколько раз, но разве это настоящее общение? Остается только скайп. Хорошо хоть ее родители рядом с парнем, Марина не так о нем волнуется. Михаил теперь студент, ему тоже не до матери. Учеба, приятели, девушки. По сути, у нее оставался только Павел.
Марина любила мужа. Павел был самым близким на свете человеком. Человеком, который понимал ее, разделял ее вкусы и интересы, знал ее «от» и «до», принимал. Как без него жить? Тоска на Марину навались как бетонная плита, придавив к кровати.
– Мам, я в универ, у меня сегодня важные лекции. Ты справишься без меня? – заглянул в комнату сын.
– Да, – с трудом разлепила губы Марина. – Иди.
Хлопнула входная дверь. Марина лежала в сумраке комнаты, и тишина навались на нее еще одним непосильным грузом. Как в гробу, подумала она без всяких эмоций.
Вывел ее из состояния глухой тоски телефонный звонок.
– Да?
– Марина, я все знаю. Как ты? – Голос Александра звучал, как всегда, ясно, строго.
– Нормально.
– Я сейчас приеду.
– Не надо. – Муж едва остыл, а любовник уже на пороге, то ли с горечью, то ли с сарказмом подумала Марина.
– Надо. Я приеду как друг. Тебе надо похороны организовывать. Я помогу. Будем ездить вместе.
Точно, похороны. Марина с содроганием подумала о предстоящих хлопотах и согласилась. Прости, Павлик, одна я не справлюсь. Даже родителей нет. А мне так нужен сейчас кто-то близкий.
Александр приехал через полчаса. Приготовил кофе. Подсказал, что взять. Рассказал, куда надо ехать и что делать. Марина лишь пассивно кивала.
Они познакомились случайно, несколько месяцев назад. Это был не первый Маринин роман. Иногда она позволяла себе от скуки небольшие интрижки, что никак не сказывалось на ее отношениях с мужем. У Павла они тоже случались. Марина об этом знала и не переживала, за столько лет супружеской жизни люди иногда так надоедают друг другу, что повеситься можно. У них такого не было. Может, именно потому, что иногда они разбавляли супружескую рутину свежими впечатлениями? Александр был немного моложе ее, симпатичный, подтянутый, состоятельный, неженатый. Работал в каком-то фонде. На серьезные отношения он не претендовал, к мужу не ревновал, в душу к ней не лез, был в меру образован, интересен и хорош в постели. Идеальный любовник.
А может, теперь, после смерти Павла, ей выйти за него замуж, мелькнула у Марины неожиданная мысль. Нет. Он не захочет. Старая баба с двумя взрослыми детьми. А он, небось, еще своих хочет. Спасибо, что сразу не бросил.
День на удивление прошел быстро, с поддержкой Александра все устроилось без особых хлопот. Они даже пообедать успели, и аппетит у Марины никуда не пропал, хотя она и помнила все время о Павлике. Александр ее даже в церковь отвез, чтобы она панихиду заказала, а сам тактично в машине остался, сказал, чтобы она не торопилась. Ей после церкви как-то легче стало. Жаль, что нельзя Александра на похороны позвать, размышляла Марина, поднимаясь в лифте на свой этаж.
Вечером надо было обзвонить всех знакомых, сообщить о похоронах. Но уж это дело она поручила ближайшей своей подружке Лене Душкиной, та полвечера просидела с телефонной книгой в руках, а потом они долго пили чай на кухне.
– Да точно наркоман какой-то из-за денег, – в сотый раз повторяла свою версию убийства Лена.
– У него ничего не украли. Ни деньги, ни часы, ничего, – из какого-то глупого упрямства продолжала спорить Марина. – И полиция тоже так думает.
– Дураки они все, вот и все. Потому что если не наркоман, то кто?
– Не знаю.
– У Павла в жизни врагов не было. Конкурентов тоже, он никого не подсиживал. Рога никому не наставлял.
А вот это как раз вопрос, подумала Марина. Хотя ей казалось, что в последнее время у Павла никого не было.
– Марина, он врач, а не криминальный авторитет, кому нужно его убивать?
– Кстати, полиция говорит, что за два дня до гибели Павла убили его пациента, там же, на Черной речке, сразу после приема, – вспомнила Марина.
– Что, серьезно? Ну, это уже другое дело, – озабоченно нахмурилась Лена. – Так может, Павла из-за этого мужика убили?
– Может. Полиция разбирается, – вяло проговорила Марина. Она уже клевала носом, но Лена этого словно не замечала и продолжала бодро тарахтеть.
– Слушай, а сама-то ты что думаешь, ты ж Павла лучше всех знала? Может, он ввязался в какой-то криминал?
– Лена, у нас не девяностые, какой криминал?
– Ну да. Точно. Ничего не понятно.
Тут Марина была с подругой полностью согласна.
И хотя весь вечер Марину клонило в сон, едва она легла в кровать, дремоту как рукой сняло. А полезли в голову всякие тревожные мысли.
Лена была права, никто не знал Павла лучше, чем она, а полицейский говорил, что это было преднамеренное убийство. То есть Павла убили нарочно. Хотели убить именно его и убили. Боже, как страшно! Но кто, кто это мог сделать? А главное, за что?
Этого Марина никак не могла понять.