Милана вышла в коридор и облегчённо выдохнула. Стараясь максимально аккуратно закрыть дверь, чтобы никто не подумал, что она ей хлопает, она прошла несколько шагов и тихо толкнула следующую дверь. Оставшись стоять в проёме, она увидела просторный холл, большая его часть была заставлена столами с лавками по обеим сторонам. Люди, сидевшие на них, что-то ели и разговаривали между собой. В отличии от прошлой комнаты, в этой никто и не подумал обратить на Милану какое-то внимание. Аппетитно пахло едой, и Милана вспомнила, что с утра ничего, собственно, и не ела. Тут же захотелось присоединиться к этим людям, но она вспомнила про ожидающего её джентльмена. Зачем только она вообще открыла эту первую дверь? Что ж, в конце концов, голод – причина весьма веская для переноса разговора, сейчас она быстро к нему заглянет и под этим предлогом прилично отменит их разговор.
Милана быстро вернулась к первой двери и решительно надавила на неё. На удивление дверь оказалась закрыта. «Вот что за человек!»– подумала Милана, но тут же осознав, что ей это только на руку, так как удалось избежать неловких объяснений, она пошла обратно в холл. Войдя в него, она остановилась на полпути к лавкам. Было не очевидно, что и как здесь происходит. Откуда берут еду? Куда можно садиться, а куда нельзя? В распределении людей явно наблюдалась какая-то система. Большинство компаний группировались по цвету одежды – синей, красной или зелёной. Но были и исключения. Одетые в зелёное чаще всего встречались в компаниях с другими доминирующими цветами. Люди в синей одежде иногда сидели по одиночке.
Один из таких одиночек сидел достаточно близко к Милане, и она решила разузнать о местных правилах и путях получения еды именно у него. Другой вариант – бритый парень в красном, который сосредоточенно что-то жевал. Но бритых Милана никогда не любила, от них веяло агрессией и ненужной резкостью. Тем более, у синего одиночки было какое-то спокойное и задумчивое выражение лица.Она уже открыла рот, чтобы поздороваться, как он сам заметил её, быстро оглядел и явно удивился ей:
– О, ничего себе! Несколько неожиданно всё происходит, да?
– Ну, и да, и нет.
– И да, и нет, – медленно повторил он. – Странно, да? – Потом он полностью развернулся к ней и, улыбаясь, спросил:
– Так, ну а от меня ты что сейчас хочешь?
– Я хочу узнать, как тут можно получить еду.
– Это есть хорошо.
– Что хорошо есть? То, что ты ешь?
– Нет, не есть хорошо. Просто хорошо. Не это важно. Еда в том конце, – он указал в дальний угол холла. – Подойдёшь, выбираешь, что хочется, есть поднос, и всё.
Милана пристально смотрела на синего одиночку. «С тобой-то что не так? – думала она. – Ведь что-то не так…».
– Я непонятно объяснил? – после некоторой паузы продолжил парень. – Так, лучше показать. Давай иди вперёд, я все сделаю для тебя.
– Ты… все для меня сделаешь?
– Ну да, а что не так?
– А что именно ты для меня сделаешь?
– Ну, возьму поднос, расскажу блюда из чего. Или блюдо.
– А… понятно.
– А ты что ещё хочешь?
– Нет, ничего. Пошли.
В дальнем углу оказалась целая система с кнопками и надписями – некое интерактивное меню, которое позволяло не только выбрать самое подходящее на данным момент блюдо, но и получить рекомендации по подбору гарнира, соуса, напитка и т.д. В итоге на табло отражалось распределение в блюде четырёх вкусов – сладкого, солёного, кислого и горького. И аппарат очень хотел, чтобы ты выбрал обед, уравновешенный по этим четырем позициям. После того, как машина несколько раз предложила выбрать хрен, для увеличения уровня горького, Милана сдалась и нажала соответствующую кнопку. В результате появилась радостная зелёная табличка: «Ваша еда идеально сбалансирована по вкусовым оттенкам. Приятного аппетита!» Из другого конца появился поднос с едой, украшенный живой розочкой.
– Я удивлён, что у тебя на подносе цветок. Я бы подумал иначе.
– Почему?
– Ну, я вот больше люблю свечку, хотя никогда её и не зажигаю. Я думал, у тебя тоже будет свечка.
– Ну, знаешь, может, я бы и предпочла свечку, но это же не мой выбор был.
– А как понять, что выбор не твой?
– Что ты имеешь в виду? Как тебе понять? Или как мне понять? – Милана выдохнула, сделала паузу и только потом продолжила – Или что вообще ты имеешь в виду?
– Нет, почему выбор не твой?
– Ну потому что я про розочку ничего не говорила, это же аппарат выбрал.
– Аппарат выбрал?!
– Да.
– То есть ты думаешь, что аппарат может выбрать что-то вместо тебя?
– Ну да, в каком-то роде. Он же уговорил меня на хрен, я вообще его не собиралась брать.
– Аппарат тебя уговорил? Он же ничего тебе не сказал.
– Слушай, ну я в другом смысле, что ты придираешься к словам? Ладно хрен, но розу точно я не выбирала.
– Ты всегда выбираешь. Всегда. Выбираешь. – Он посмотрел на её озадаченный вид, и тут же продолжил, – ну, это общие слова. Общая мысль. А аппарат сложен, да. Иногда как будто он тоже живой. Ладно, если ты готова, то мы идём.
Пока они шли обратно, Милана заметила, что все, кто обращает на неё внимание, смотрят с удивлением. А внимание больше всего обращали люди в красной одежде. На одну из таких компаний Милана засмотрелась, так как в ней инородным пятном выделялась весёлая девушка в зелёной одежде спортивного типа. Она радостно было помахала Милане рукой, но тут же её красная соседка слегка толкнула локтём в бок и начала что-то объяснять, размахивая руками. Спортивная девушка тут же забыла про Милану и стала увлечённо слушать и кивать своей соседке.
Рассматривая компании за столами, Милана заметила, что есть некоторые люди, одежда которых не однотонна. У одного пожилого мужчины, медленно вещающего что-то молодой аудитории и тыкающего в какой-то график, были зелёные рукава на синей кофте. А у шикарной брюнетки на красном платье с вырезом красовался большой зелёный цветок – брошь. Она постоянно поправляла его. Как будто стараясь обратить всеобщее внимание на его наличие.
Как-только они сели обратно за стол, зазвучала приятная мелодия. Даже что-то вроде знакомое, но Милана не успела прислушаться к музыке, так как вдруг все начали вставать и куда-то расходиться. Её помощник тоже встал.
– Ты куда? И все куда уходят?
– Была мелодия. Главный перерыв завершён. Я должен идти. Прямой сейчас. Ещё увидимся. – Он успел пройти два шага, но потом всё-таки обернулся к растерянной Милане. – Слушай, ты странная.
– Я странная?!
– Я что-то не правильно сказал? «Ты странная» – это непонятное предложение?
– Предложение-то понятное
– А почему ты спросила?
– Так, всё. Я тогда тоже пошла, – сказала Милана, оставаясь сидеть на месте.
– Да, думаю это хорошая идея. И… я – Патрик. Это просто информация, вдруг ты интересуешься. – Он улыбнулся, развернулся и, насвистывая, пошёл в сторону аппарата для выдачи еды.
– Понятно, – медленно проговорила сама себе Милана, наблюдая, как в зале становится всё меньше и меньше людей. На мгновение ей показалось, что у выхода она увидела знакомую фигуру с рыжей шевелюрой. Милана подскочила, чтобы получше рассмотреть, но силуэт уже завернул за дверь. Она видела его всего пару секунд, но почему-то была почти уверена, что это был тот тип с ножом-ручкой. Что он здесь делает?
Скоро она осталась одна, и было в этом что-то неправильное. Даже пить кофе в центре пустого пространства было неуютно. Так, а как он сказал, его зовут? Какое-то странное имя… и вроде простое, без сложных букв… мда, опять это имя не задержалось у неё в памяти. Записывать их, что ли?
Да, сидеть одной на целой скамейке было как-то странно и даже как-будто не очень безопасно. Милана взяла еду, пересела в уголок, быстро все съела и направилась к двери. Но на полдороги она остановилась, оглянулась – её поднос с пустой посудой смотрелся бельмом на фоне идеально чистых столов. Милана сразу почувствовала себя виноватой, пришлось вернуться, взять поднос и… и что делать дальше? В суматохе прощания с… ну с этим… как его?.. назовём его, пожалуй, одиночкой. Так вот, пока она прощалась с одиночкой и наблюдала, как все люди в едином порыве вдруг куда-то уходят, совершенно меняя атмосферу помещёния, она совсем не проследила, что же все эти люди успели сделать с подносами, прежде чем уйти.
Запись в журнале: «В ситуации без постороннего наблюдения действует в полном соответствии с теорией разбитых окон (зачёркнуто)… стёкол (зачёркнуто)… окон…» (прим. Автора. Теория разбитых окон Джеймса Уилсона и Джорджа Келлинга 1982 года), Тут помощник перечитал свою фразу и начал переживать, что его отчёт может быть трудным для понимания. Вот, например, в последней фразе, особенно, если прочитать её отдельно, то совсем непонятно, кто именно действует в соответствии с теорией. И стоит ли название теории взять в кавычки? Такие логические размышления отвлекли помощника от собственно наблюдения за своим объектом и погрузили его в переживания и моделирование развития различных вероятных ситуаций того, каким именно образом его отчёт может быть истолкован как неточный или написанный не в полном соответствии с инструкциями, или слишком вольно сформулированный. А ведь он мог ещё оказаться и скучным, содержащим грамматические ошибки или, наоборот, не содержащим никакой ценной информации, мог оказаться чрезмерно сухим или непростительно поверхностным. И все возможные варианты развития процедуры оценки его отчёта приводили к тому, что его признавали недостаточно готовым для предоставления ему Выбора. Да, нужно было, конечно, идти не в помощники с этой сложной процедурой наблюдения и отчётности, а, например, в модератора заданий или в обсчётчика тестов… или в распределители! Да, как-будто кто-то когда-то разрешит ему стать распределителем. Он уже представил себя в этом высоком кресле и бежевом одеянии… это было бы волшебно. Как же тогда спасти свой отчёт, а значит, и себя? Помощник подумал, что хорошо бы ему знать имя объекта своего наблюдения, ведь так ему было бы гораздо удобнее писать отчёт. Он полез в большую папку, и начал листать первые страницы. Ага, значит, Милана, 35 лет, не замужем, живёт одна… Почему раньше ему никогда не приходило в голову почитать информацию об объекте? Не обвинят ли его в незаинтересованности своей работой? Но как только он посильнее взял папку в руки, тут же текст стал размытым и появилась надпись: «К сожалению, с целью объективности выполнения задания у вас нет разрешения на ознакомление с этой информацией. Если хотите, вы можете обсудить этот вопрос с командой». Ладно, что ж, нет так нет, тем более, что, посмотрев на экран, он с досадой обнаружил, что Миланы уже нет в общем зале. Тысяча желаний, как мог он пропустить результат теста с подносом! Конечно, никакого такого теста не существовало, но что это, как не возможность проявить себя и увидеть в ситуации возможность проверки теории разбитых стёкол… или окон… а может, и зеркал… Надо бы записывать основные понятия, чтобы не путаться в терминологии. А то это выглядит непрофессионально. Просто счастье, что он быстро обнаружил Милану у выхода из зала.