Никки и Гейб буквально врезались в пса и посмотрели друг на друга. Лицо Гейба потемнело от злости, а Никки побледнела от испуга. На Гейбе были только трусы-боксеры, но положение это не спасало. Они не посмотрели под ноги, туда, где, словно мокрый коврик, лежал пес.
Теперь он был еще крупнее, чем показался Никки ночью, и занимал почти все небольшое крыльцо. Собака лежала неподвижно, и только равномерное движение ее груди указывало на то, что она все еще дышит.
– Это Коняшка! – восторженно произнесла Никки.
Огромный пес приподнял большую голову от пола, словно совершая над собой неимоверное усилие. Он уставился на нее, и в этом взгляде она увидела такую печаль, словно пес познал все горести этого мира.
Никки ничего не знала о собаках. Если бы ее спросили об этом прямо, пожалуй, она бы призналась, что не очень любит их. Но этот взгляд…
Он перевернул ее сердце. Она забыла о своем соседе и опустилась на колени:
– О, мой… Привет, Коняшка!
– Что за игры вы тут затеяли? – Голос хозяина дома словно хлестнул ее кнутом. – Вы притащили его сюда…
Но Никки не слушала. С пса ручьями стекала вода. Надо что-то делать. Она должна помочь ему. На этот раз она не сможет просто уйти от проблемы. Это не ее проблема? Похоже, все же ее…
– Я не притаскивала его. Скорее всего, он нашел кусок мяса и пошел по нашему запаху. Дошел до крыльца и улегся здесь. Думаете, он хочет еще поесть?
– Он провел здесь всю ночь?
– Вы с ума сошли? Посмотрите на него. С него течет вода. Почему он не двигается? Его нужно показать ветеринару. Вы поможете мне донести его до машины?
– Фред усыпит его.
– Ветеринар…
Это слово сразу оживило в ее памяти события прошлой ночи. Она вспомнила подслушанный телефонный разговор. Уже принято решение усыпить эту собаку. Если они отвезут его к ветеринару, приговор будет приведен в исполнение.
– Нет! – выкрикнула Никки.
– Вы собирались заводить собаку?
– Я… – Никки сглотнула.
Собиралась ли она заводить собаку? Нет, не собиралась. Даже не думала об этом. Но сейчас речь шла о другом.
– Я подумаю об этом потом. В любом случае его нельзя никуда везти, пока он не обсохнет, не согреется и не утолит голод. Вы поможете занести его ко мне?
Она посмотрела на Гейба и поняла – ее хозяин очень зол. Видимо, им предстояло еще обсудить немало неприятных моментов перед тем, как он согласится помогать ей.
Его тело снова заворожило ее. Его грудь, его плечи…
Очередной всплеск гормонов!
– Я проспал, – сказал он, стараясь соблюдать безразличие в голосе. – Не услышал звук будильника. Возможно, из-за того, что кто-то унес его с моего прикроватного столика?
– Я тоже проспала, – призналась Никки. – Поэтому не вернула его на место.
– Моя команда…
«Пора действовать, – решилась она. – Вперед!»
– Хэтти сейчас на… дайте вспомнить… «Мариетте», – сообщила она. – Потому что один из членов их команды заболел и не смог выйти на работу сегодня утром. «Леди Нэлл» осталась в порту. У вас сегодня выходной.
Он ничего не ответил. Видимо, у него не было слов.
– Вы утащили мой будильник!
– Вы плохо себя чувствовали. Я думала, что убила вас…
– Вы забрали и мой телефон!
– Да, и я ответила на звонок Хэтти. Она согласилась со мной – выходной вам не помешает.
– Ее это не касается! И вас это тоже не касается.
– Согласна. Но это не должно касаться и собаки, которая сейчас замерзнет окончательно. Идите сюда и помогите мне.
Их взгляды схлестнулись. Никки ощутила его ярость, его замешательство, его удивление. Но сейчас она не могла себе позволить анализировать чьи-то чувства. Она должна была думать о собаке.
Гейб наклонился и дотронулся до собачьей морды. Собака вновь попыталась приподнять морду, но ей это не удалось.
Все внимание Гейба теперь было сосредоточено на собаке. Пес посмотрел на него и застонал, и в лице Гейба что-то изменилось.
– Хорошо, – сказал он. – Если у вас серьезные намерения, давайте затащим его ко мне. В камине горит огонь. Это вы поддерживали его?
– Да, я сделала это для вас.
Или не совсем для него. Каждый раз, приходя с проверкой, Никки подкидывала по паре поленьев в огонь. Ей казалось, это создает некоторый уют.
– Ты можешь встать, большой мальчик? – спросил Гейб. – Давай, дружище, посмотрим, как ты двигаешься.
Гейб поглаживал пса за ушами и разговаривал с ним очень тихо и мягко. И пес отозвался. Он посмотрел на Гейба своим душераздирающим взглядом, снова застонал и тяжело вздохнул. А затем встал.
Теперь пес больше походил на мешок с костями, обтянутый рваной шерстяной тряпкой. Казалось, от прежнего красавца пса, которым он, несомненно, когда-то являлся, остались только уши, на которых шерсть сохранилась в приличном состоянии.
Его качнуло, но Гейб помог ему удержаться на лапах, все еще продолжая поглаживать его за ушами.
– Ты решил прийти сюда и обратиться за помощью? – мягко спросил он. – Отличное решение. Здесь ты будешь в безопасности. Похоже, ты даже обрел нового друга. Только хочу тебя предупредить – надо опасаться кочерги.
При этих словах Гейб даже не взглянул на нее, чтобы проверить, какую реакцию вызвало едкое замечание. Все его внимание было приковано к собаке.
– Давай мы поможем тебе согреться. Мисс Моррисси, принесите, пожалуйста, парочку полотенец. Точнее, кучу полотенец. Положите некоторые из них в сушилку, чтобы они согрелись.
– Зовите меня Никки, – сказала она.
– Никки, – послушно повторил Гейб, но так и не поднял на нее глаза.
Пес осторожно шагнул вперед и остановился. Дальше идти он не мог. Гейб поднял его на руки, словно пес был совсем невесомый, не встретив никакого сопротивления со стороны животного. Возможно, тот уже понял, что скоро окажется в тепле.
Никки отправилась за полотенцами. Из ее головы не выходил образ Гейба, обнимающего собаку.
Коняшка дрожал от холода. Ночью дождя не было, но с животного ручьями стекала вода. Он что, простоял в морских волнах всю ночь?
Никки принесла с собой фен. Гейб губкой убрал остатки застывшей соли с шерсти пса, затем начал растирать его полотенцем, в то время как она пыталась высушить шерсть с помощью фена. Огромный пес лежал без движения. Он был таким жалким и несчастным, что Никки почувствовала острую необходимость обнять его.
Она готова была убить тех, кто так ужасно поступил с ним. Как можно быть таким жестоким?
– Ваш друг-полицейский сказал, что пса выбросили с лодки.
– И он все еще предан негодяям, которые так поступили с ним, – мрачно ответил Гейб. – Он не уходил с пляжа и выл.
Никки всхлипнула. И даже не один раз, пока орудовала феном.
Ей пришлось ненадолго прерваться, чтобы сходить за новой партией полотенец. Она положила новую стопку теплых полотенец около камина перед Гейбом. Феном и полотенцами они уже высушили один бок собаки. Гейб приподнял пса, Никки заменила мокрые полотенца на сухие, и они занялись другим собачьим боком.
Гейб не переставал говорить с ним. Медленно, нежно, утешая.
Слова Гейба ласкали ее слух. Она могла физически ощущать их тепло. Гейб так нежно ласкал его шерсть… говорил такие милые слова…
Он был угрюмым суровым рыбаком, но он умел заботиться о собаках. Он был холоден и неприветлив с ней в день их знакомства. Куда теперь делась его отчужденность?
Никки попыталась представить себе, как Джонатан делает то, чем сейчас занят Гейб, но у нее ничего не получилось.
Гейб снова оказался на опасном к ней расстоянии.
Нет! Это все глупости, глупости и еще раз глупости!
Надо думать о собаке.
Ее огромное тело продолжало дрожать, словно по нему пробегали волны холода и отчаяния. По мере того как пес начал согреваться, дрожь уменьшалась.
Гейб одновременно вытирал его полотенцем, похлопывал и гладил:
– Все в порядке, дружище. Мы отогреем тебя и снаружи и внутри.
– Думаете, ему удалось найти тот кусок мяса?
– Думаю, нет, – покачал головой Гейб. – Еда бы немного согрела его, и он не выглядел бы так безнадежно. На пляже полно разных хищников: сов, крыс, старых бездомных котов. Мясо съели. Думаю, поэтому пес здесь. Он вернулся на мыс в поисках мяса, а затем пошел по нашему запаху. Ему больше некуда было идти.
– Бедный Коняшка…
– Коняшка? – спросил он.
– Я думала о нем всю ночь, – призналась Никки. – Когда не думала о том, что нечаянно убила вас. Собака, похожая на лошадь… И хозяин моей квартиры, который может умереть…
– Кругом счастливый конец, – неприветливо отозвался Гейб, и она испуганно посмотрела на него.
– А у вас есть еще мясо? – Ей с трудом удалось совладать с голосом. Сердце бешено стучало.
– Нет. А у вас?
– У меня есть мясо цыпленка. Низкокалорийное.
– Можно подумать, Коняшке сейчас есть дело до диеты.
– Я принесу, – кивнула Никки.
Они снова были в одной комнате. Гейб натянул футболку и джинсы, так же как и она, но их внимание все еще было приковано к собаке. Пес был настолько истощен, что попытка накормить его закончилась неудачей – собаку стошнило.
– Все из-за морской воды, – мрачно заметил Гейб, вытирая пса. – В округе практически нет пресной воды. Скорее всего, он ничего не пил в течение недели.
Гейб попытался убедить собаку выпить воды – маленькими глотками. Он нашел большой шприц и начал постепенно вводить в рот животного воду мелкими порциями. Как только они убедились, что пес может глотать, Никки разрезала цыпленка на мелкие кусочки и начала класть их в распахнутый рот Коняшки. К их громадному облегчению, пес наконец начал проглатывать пищу.
Очень медленно.
– Если мы поторопимся, его опять стошнит, и все наши предыдущие усилия потеряют смысл, – сказал Гейб.
Он говорил так, словно твердо знал, как надо поступать в подобной ситуации. Откуда у него в доме шприц? Он уже имел дело с больными животными?
Гейб казался ей все более загадочным. Грубый и мрачный. Профессиональный рыбак. Сначала он был молчаливым и злым, теперь стал нежным и заботливым. Его руки, гладившие собаку, стали удивительно ласковыми. Грубые обветренные руки рыбака почесывали пса за ушами, держали шприц с водой. Гейб терпеливо ждал, когда наконец Коняшка откроет рот.
Коняшка…
Зачем она дала имя бродячей собаке? Зачем смотрит на руки своего арендодателя и думает, что…
Никки не находила объяснений.
Она должна была уйти прямо сейчас. Спрятаться в своей части дома и заниматься проектированием системы вентиляции для огромного городского торгового центра, который попал в скандальную историю из-за вспышки пневмонии. Система кондиционирования нуждалась в обновлении, и руководство ожидало, что мисс Моррисси закончит работу в кратчайшие сроки.