Господин Волшебник снимает шляпу, полную до краев мыслей: чёрных, белых, пятнистых, своих, чужих, да разных.
Он садится на лавочку и погружается в окружающий мир. Птицы щебечут "Чиви-чиви-чиви- чил", солнце красным яблоком скатывается в ложбинку гор и вечер приятной прохладой после жаркого денечка ложится на плечи. Господин Волшебник пьёт из трубочки лимонад и воздух. Не спеша, мелкими глотками, чувствуя даже сквозь закрытые глаза жизнь – каждое её мгновение.
– Тадададам! Время волшебства! – выскакивает из шляпы мысль-напоминалка.
– Ах, да! – спохватывается Волшебник, хлопая себя по лбу. – Самое время!
Он достаёт из кармана палочку, стряхивает остатки вчерашних чудес, произносит чётко и громко: Тийла-тайла-та, дом номер 8, квартира 11!
Тонкая перламутровая струйка вырывается из палочки, звонко смеётся, переливается и летит высоко-высоко, далеко-далеко прямиком в ладошки девочки Полли, высунувшейся из окна своей комнаты вместо того, чтобы спать.
– Так и запишем, дом номер 8, квартира 11 – исполнено 19:52, – жирная галочка важной птицей садится в блокнот.
Волшебник ещё немного смотрит вдаль, а затем наскоро прячет палочку во внутренний карман пиджака и натягивает по самые уши шляпу. Нестройный хор мыслей нарушает робкую недавнюю тишину.
– Что приготовить на ужин: котлеты, макароны, мясо по-французски или запеканку?
– Сорок третий жмёт, а сорок четвертый велик. И что прикажешь делать? Ходить босиком?
– Твёрдость бетона определяется его составом и технологией приготовления…
– Двадцать второе апреля ровно в тринадцать ноль-ноль…
Фигура темнеет и горбится, будто не он только что подарил маленькой Полли самое необходимое в десять лет – веру в чудо. Которой, у него похоже, давно уж не было…
Какой волшебник, скажете вы, без веры в чудеса? Тот самый, что превратил их в свою работу, а стало быть, в рутину. Спросите у любого кондитера, любит ли он конфеты. " О да, конечно!" – ответит он, уплетая за обе щеки копченую колбасу.
Нет, право, профессионализм, опыт, высшая школа творят чудеса первого сорта. Только по списку, не от души. А это, знаете ли, совершенно разные вещи.
Взобраться на самую высокую крышу города, взмахнуть палочкой и запустить в него стаю озорных снежинок – вот это дело! Резные пушинки полетят, заискрятся, превращая город в огромный снежный шар типа тех, что в сувенирной лавке на полочках тормозят уставший взор. Красивые – но не по списку. Не по графику. Не по плану. А у "сурьёзных" людей так не бывает, даже чудеса должны быть расписаны в ежедневнике по номерам. Но от таких глаза почему-то не горят. Лишь машинальные галочки горделиво глядят из клеток – "Исполнено, принято, исполнено, отклонено…"
Как это глупо – ложиться спать, когда на небе ещё ни одной звезды, а по телевизору идёт смешная передача! Но мама была непреклонна – Режим – есть режим.
– Время-то ещё детское! – протестовала Полли. Даже папа её почему-то не поддержал.
– Спокойной ночи, моя милая По, – дверь в детскую закрылась. Полли прислонилась ухом к холодной стене: в зале работал телевизор, кто-то что-то бормотал будто из-под воды, но слов было не разобрать. Спать совсем не хотелось. Тогда она тихонечко выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. Прохладный вечерний воздух бодрил, а во дворе мальчишки, те, что постарше ещё гоняли мяч.
Полли была той ещё фантазеркой. В своих мечтах она создавала невероятные миры, населяла их самыми чудными существами, порой гуляла по волшебному лесу, подводному городу или небесному замку. Вот и сейчас, девочка мысленно проскользнула в прихожую, наспех накинув папину толстовку, а ноги засунув в башмаки, быстро выбежала во двор. Со двора на улицу прямиком до парка. Там, на лавочке, как обычно сидел господин Волшебник. Чёрная шляпа и палочка, конечно, были при нем.
– Сейчас чудеса творить будет! – затаившись подумала Полли. Наблюдать как происходят чудеса, она любила не меньше, чем мамины пончики и прогулки по воздушным замкам.
– А что такое чудеса? – спросил тут голос в её голове.
– Ну-у-у, это что-то та-а-а-кое, чтоб дух захватывало! – ответила она, нисколько не смущаясь голоса в голове. Когда фантазируешь всё возможно. Поверьте. Как-то раз ей довелось пол часа беседовать с уличным комаром. Странный оказался тип, утверждал, что он слон – только маленький.
– А ты вот чего желаешь?
Полли задумалась. Вроде пожелать можно много всего, но чего конкретно? Игрушек – полная комната. Книг – целый шкаф. Не как у папы в детстве: азбука, пара солдатиков и машинка из спичечного коробка. Бедный папа. Надо пожелать ему игрушек потом.
– Братика! – внезапная идея озарила детской улыбкой всю комнату. – Чтоб было с кем не спать в детское время.
– Э, нет, – покачал невидимой головой голос. – Это у мамы надо спрашивать. Кормить, одевать, в садик водить-то ей
– Хм, тогда собаку! Большую, рыжую, лохматую!
– О собаке с папой договориться сперва нужно. Гулять-то с ней ему.
Полли приуныла, кроме братика и собаки в голову ничего не приходило.
– Чего ты хочешь сейчас больше всего?
– Мороженого. Ванильного с шоколадной крошкой, – выдохнула такое простое, но искреннее желание девочка Полли.
– Принято, – сказал голос и исчез.
"Ха-ха" – вдруг захохотал за стенкой папа так громко, что Полли невольно повернулась на звук. А когда она вернулась обратно, на подоконнике стоял стаканчик мороженого. Сливочно-ванильного, с шоколадной крошкой. Полли не поверила своим глазам. Она крепко зажмурилась, больно ущипнула себя за руку, но стаканчик никуда не исчез. Полли высунулась в окно, соседка сверху поливала цветы. Вечно злая и ворчливая, такая вряд ли поделится мороженным. На балконе справа сидел толстый соседский кот. Этот даже мышей не таскает. Ну, а слева только стена.
– Вот так чудеса! – прошептала Полли, уже сама не понимая, закончилась её фантазия или ещё нет. Мороженое было более чем реальным и уже начинало таять.
Девочка осторожно лизнула белую сливочную шапочку вафельного стаканчика. Нежнейший пломбир. "Как в советское время за 19 копеек," – непременно сказала бы мама, если б попробовала.
Но Полли выходить из комнаты запрещено. Да и не поверит никто, что само по себе из воздуха что-то появилось. Расскажи кто подобное, Полли бы точно не поверила. Чудеса…
– А ещё, – девочка подняла свои ясно голубые глаза в небо, там как раз загорались первые звезды, – Я бы очень хотела встретить волшебника. Настоящего. Не выдуманного.
– Принято, – сказал вновь появившийся голос.
– А теперь, марш в кровать! Спать давно пора!
Бывают такие дни, что работа – волк. Того и гляди выпрыгнет из портфеля, цапнет за палец, а то и всю руку отхватит. Вот, потому Волшебник сидел на любимой лавочке, искоса поглядывал на раскалившийся до красна ежедневник и делал вид, что с ним не знаком. Мимо озабоченно прохаживал взад-вперед квартальный отчёт, периодически тактично покашливая в напоминание о себе. А над головой тяжёлым грузом повисла статья в журнал "Научно-практическая магия". Эта, ничуть не церемонясь, больно клевала Волшебника в самое темечко и истошно верещала о сроках. У волшебства, как у всего прочего есть своя занудная сторона. Её Волшебник терпеть не мог. И это, похоже, было взаимно.
Хотя, обычно он делал всё вовремя. Даже считал это предметом особой гордости – не иметь "хвостов". Но на этот раз вышло иначе. А ведь он за главного внештатного волшебника города N уже лет сто, не меньше. Чудеса стали искуснее, да по всем канонам. В прошлом году, помнится, он по этим самым канонам юным волшебникам академии лекцию читал – скучную как брокколи на пару без соли. Тьфу! А раньше случалось чудить по настроению! Так, чтоб запах волшебства, точно озон после грозы, витал в воздухе, щекоча душу и грея сердце. Ах, какие были чудеса! Ах, какие были времена! Ностальгия сладкими воспоминаниями защипала в носу.
– А что сейчас мешает чудить? – спросил внезапно возникший воображаемый друг. Была у него такая привычка – появляться, когда вздумается.
– Айда, снега в июле наваляем, то-то будет потеха!
– По инструкции не положено, – волшебник, надел шляпу и, привычно сгорбившись, побрел по парковой дорожке. Воображаемый друг не отставал.
– Тогда дождь из конфет? Или лягушек? А? Здорово? В Арканзасе на днях прошёл мотыльковый снег. Представляешь? Все жители дела побросали, на чудо смотреть побежали.
– Погодными аномалиями другой отдел занимается, – уныло ответил господин Волшебник. – Своих дел по горло.
– Скукотища! – скривился воображаемый друг и позеленел до кончика хвоста.