Все не так, как кажется - читать онлайн

Глава 1. Возвращение

Ночь окутывала своим темным расшитым мерцающими звездами плащом этот мир, когда небольшой черный автомобиль остановился на старой смотровой площадке, с которой открывался великолепный вид на простирающийся внизу город. Он был окружен плотным кольцом вековых деревьев, которые нечетким строем уходили в гору. Вдалеке виднелись крыши аккуратных зданий, создавая некое впечатление кукольности городка. В центре, на круглой площади возвышалась высокая башня с часами, венчавшая ратушу. Дороги в городке расходились от центра в девять разных сторон, образовывая некое подобие звезды. Один из этих лучей упирался в здание небольшой фабрики, находившейся на возвышении. У ее ворот располагался довольно громоздкий дом со странной архитектурой.

Девушка, сидевшая за рулем автомобиля, поправила выбившийся из поднятой наверх прически темный локон и чиркнула зажигалкой. Сизоватый дым заполнил салон, проникая во все вокруг своим едким запахом. Но хозяйка машины не обращала внимания на это, она скользила взглядом по ярким огонькам окон домов, подмигивающим ей из долины, по сверкающим нитям гирлянд, тянущимся параллельно девяти дорогам от башни ратуши. Сегодня в городе праздник, день фестиваля звезд. Утром, наверняка, прошел традиционный парад. А вечером состоится очередной выбор королевы звезд, после которого в небо запустят сотни взрывающихся фейерверков. Брюнетка сделала последнюю затяжку и выкинула остатки сигареты в окно. Длинные тонкие пальцы сомкнулись на висках, гудящая головная боль отразилась в затылке. Девушка сделала глубокий вдох и вновь посмотрела на город, где внизу, словно маленькие таракашки, суетились люди. Когда-то и она была частью этой толпы, наряжалась в красивое платье, подвязывала густые темные волосы яркой лентой и со смехом гуляла по площади сначала в компании родителей, а потом уже и подруг. Но те времена канули в лету, оставив легкое послевкусие мимолетного счастья. Родители давно покинули этот мир, подруги погрязли в собственной жизни, как, впрочем, и она сама. Этот кукольный город был городом ее детства, которое закончилось в тот момент, когда она села в старенький автобус и уехала в большой мир, который принес ей много боли. Брошенный на пассажирское сиденье телефон мерно загудел, одновременно проигрывая незамысловатую мелодию. Брюнетка улыбнулась и коснулась пальцем экрана. Нет, большой мир принес ей не только боль, он смог подарить ей и момент радости. Возможность воспитывать своего ребенка в достатке, за который ей, конечно, пришлось побороться.

– Райли, рада слышать тебя, – стараясь придать голосу, как можно, бодрый оттенок. – Я почти на месте, ты хорошо устроился у миссис Дэвис?

Звонкий чуть срывающийся голос послышался в трубке, периодически выдавая нотки возмущения. Брюнетка закрыла глаза и вобрала в легкие побольше воздуха. Она понимала возмущение сына: она сорвалась с места практически в одну секунду, оставив мальчика на попечении старой няни ее бывшего мужа. Это была вынужденная мера, всего на два дня, так как отец Райли был в командировке, но по возвращению обещал позаботиться о ребенке. И сколько продлится ее вынужденная командировка, она тоже не может предположить, пока планируется на месяц. И зная ее везучесть по жизни, девушка могла предположить, что этот срок увеличится. Но одиннадцатилетний мальчуган, выдающий рулады на той стороне, отчаянно не хотел этого признавать. Он так хотел попасть в город ее прошлого, о котором слышал лишь в далеком детстве. Но мать по каким-то, известным только ей причинам, отказывала в этой просьбе мальчишке. Они ни разу не бывали здесь вместе, даже когда были живы ее родители. Выслушав монолог сына, брюнетка резко выдохнула воздух:

–Райли, ты уже не маленький мальчик. И это не первая моя командировка. Бобби вернется через два дня, да и я всегда на связи. Постараюсь закончить статью побыстрее и вернутся к тебе. Пожалуйста, не докучай миссис Дэвис и не ругайся с отцом. Все, малыш, до связи. Я заезжаю в город.

Девушка дождалась пока сын попрощается с ней и нажала кнопку «отбой». После развода отношения мальчика с отцом резко ухудшились, и теперь ей приходилось бороться с возникающими вспышками гнева и духом противоречия. Но в целом было грех жаловаться, ее сын был целеустремленным и пытливым мальчишкой, который всегда старался быть первым. «Как и его отец когда-то», – подумала девушка, смотрясь в зеркало заднего вида. Красивые темные глаза тронула пелена усталости, но цель пути уже была достигнута. Заведя машину и бросив еще один взгляд в долину, она устремилась по расколотой дороге, ведущей в город. Спустя пятнадцать минут, пропетляв по узким улочкам, избегая центральных, машина остановилась на небольшой парковке, прилегающей к трехэтажному зданию с яркой вывеской «Гостеприимный Джонс». Прихватив небольшую дорожную сумку, брюнетка покинула автомобиль, который моргнул на прощание фарами.

Толкнув тяжелую дверь с изысканной резьбой, она очутилась в полукруглой комнате, в центре которой была размещена дубовая стойка. За этой самой стойкой, подперев голову рукой, дремала миловидная девчушка лет двадцати пяти с рыжей косой. От стука закрывающейся двери она вздрогнула и открыла глаза. Прищурившись, как будто привыкая к приглушенному свету комнаты, она оценила прибывшую гостью и улыбнулась:

–Здравствуйте, мисс Кэтрин. Джо предупредил меня, что вы приедете, но мы ожидали вас раньше. Но вы не волнуйтесь, все готово. Как вы и просили. Сам Джо где-то на празднике, вы же знаете, как он любит эти потехи.

Девушка практически выпорхнула из-за стойки, и крутясь вокруг гостьи, подталкивала ее к лестнице, ведущей на верхние этажи. Кэтрин слегка поморщилась от такого бурного приема, но тут же взяла себя в руки. Семейство Джонс, помимо ярко-рыжих волос, отличалось также гиперобщительностью, с которым волей-неволей приходилось мириться всем окружающим. Но больше гостиниц в городе не было, поэтому пришлось смирится и взять клятву с болтливого Джорджа Джонса, который в прошлом был ее одноклассником и другом, что он не сообщит ни одной живой душе о ее прибытии в город. Сдержал ли мужчина обещание, предстояло выяснить завтра, а пока она шла в сопровождении его младшей сестры в свой номер. Рыжая девушка довела новую постоялицу до места, пожелала спокойной ночи и скрылась. Оказавшись в номере, брюнетка рухнула на широкую кровать, даже не раздеваясь, и забылась крепким сном.

Глава 2. Неожиданный поворот

Утро добрым не бывает, в очередной раз убедилась Кэтрин, проснувшись от настойчивого стука в дверь. Она нехотя скатилась с кровати, попутно зацепив глазами свой внешний вид в отражении напольного зеркала, стоящего чуть поодаль от нее. Прическа рассыпалась тяжелыми прядями по плечам и спине, одежда помялась, под глазами образовались огромные круги, из-за которых девушка напоминала панду. Утренний гость не унимался, продолжая издавать методичные звуки. Кэтрин распахнула дверь и была уже готова низвергнуть волны ярости на посетителя, как он влетел в комнату легким ураганом, оставляя за собой шлейф терпкого, но в то же время ненавязчивого парфюма. Нежданный визитер сверкнул своими ярко-зелеными чуть раскосыми глазами, громко цокнул языком и упал в мягкое кресло, стоящее около массивного комода.

– Бредфорд, побойся всех богов и духов, ты ужасно выглядишь! Или в больших городах совершенно забыли, что значит умываться? Неужели ты настолько экономишь водные ресурсы?

– Ха-ха, – скривилась Кэтрин, глядя на мужчину. – Джонс, тебя вообще учили, что невежливо вламываться к гостям ранним утром. А уж тем более оскорблять их внешний вид.

–А кто оскорблял? Я лишь констатировал факт, ты жутко выглядишь, – Джордж Джонс сложил пальцы домиком и наклонил голову. – Ты меня прекрасно знаешь, я всегда говорю близким людям в лицо то, что хочу. А не близким то, что считаю нужным. Джин сказала, что ты вчера поздно приехала. Как ты, девочка?

Кэтрин, к тому моменту, копошившаяся в дорожной сумке в поисках гигиенического набора, оторвалась от этого и удивленно посмотрела на Джонс. В школе они были довольно близкими друзьями. И не смотря на длинный язык Джорджа, она обратилась именно к нему, планируя эту поездку. Рыжий всегда называл своих людей, как ему заблагорассудится, даже если это было немного обидно. Например, одного из братьев Ричардс, Этана, также когда-то учившегося в их школе, он называл не иначе как хорек, а его младшего брата, умника Доналда, каланчой. Но при всем этом Джонс являлся закадычным другом третьего брата, Марка, что спасало несносного рыжего от расправы. Но больше всех обижалась на свое прозвище, первая красавица школы, Фрэнсис Терри. Ее Джордж именовал вешалкой, и никому не пояснял почему. А вот Кэтрин от него досталось немного странное «девочка». С одной стороны, в этом было что-то ласковое, с другой – обезличенное. Насколько Кэтрин знала, с возрастом Джо отошел от этой подростковой привычки, и став хозяином небольшой гостинцы, доставшейся ему после смерти родителей, разговаривал с окружающими более чем вежливо. И тут «девочка». К тому же она вспомнила еще одного человека, голос которого она иногда слышала в темноте, и который так хотела забыть. Она передернула плечами, словно сгоняя с себя наваждение. Наконец найдя искомую косметичку, девушка посмотрела на развалившегося в кресле гостя.

– Я в душ, подожди меня внизу. Все наши разговоры могут подождать, – она демонстративно открыла дверь, ведущую в ванную комнату, – и к тому моменту, когда я спущусь меня должны ждать горячие гренки, ломтик бекона и обжигающий крепкий кофе без сахара.

Джонс усмехнулся, но ничего не сказав, вскочил на ноги и направился к выходу. На секунду он остановился из-за приглушенного голоса Бредфорд: – И больше никогда не называй меня девочкой, Джо, пожалуйста.

Он кивнул и вышел, оставив Кэтрин в вихре утренних сборов.

***

Спустя полчаса посвежевшая и окончательно проснувшаяся брюнетка продефилировала по лестнице на первый этаж и тут же была остановлена Джин Джонс. Сегодня ее рыжие волосы были распущены, создавая эффект волшебного ореола вокруг своей обладательницы. Сноп ярких конопушек рассыпался по носу и щекам девушки, совершенно ее при этом не портив, а создавав определенную изюминку. Увидев Кэтрин, она радостно улыбнулась:

– Завтрак уже ждет, и мой брат тоже. Я ему говорила, что он тебя не будил. Не против, если я буду на «ты»? Но он меня никогда не слушает, он считает раз он старший, то он лучше меня всегда все знает, а это не так. А, ты, не обращай внимания, что я такая балаболка. Мы, Джонсы, все такие. Эта наша семейная черта.

– Зато ты заболтаешь даже мертвого, Джин. Если тебя вовремя не остановить, конечно, – Джо возник за спиной сестры и щелкнул в воздухе пальцами. – Пойдем, Кэтрин, все как ты просила. На данный момент ты – единственный наш гость, так что утром кухня вся в твоем распоряжении. Но вечером мы открываем наш бар для всех желающих, так что будь готова к множеству знакомых и не самых приятных лиц.

– Но вчера здесь было тихо, – посмотрела на друга Кэтрин.

– Это, потому что кое-кто убежал смотреть на праздничных шутих, и в честь этого устроил всем выходной. Всем, кроме родной сестры. Вроде ему двадцать девять, уж скоро четвертый десяток пойдет, а Джордж Джонс все как маленький, бегает смотреть на фейерверки. Ему бы девушку найти, а то так и помрет бобылем.

– Ой, какие мы слова-то знаем, – рыжий ехидно скривил тонкие губы. – Ты возмущаешься только потому, что сама хотела пойти на площадь и мозолить глаза этому Теду или как его там. Да он в твою сторону даже не смотрит, а она все за ним бегает. Еще с младшей школы, причем.

– Ты сам до недавнего времени бегал за этой заучкой, но ты для нее слишком тупой, – Джин совсем по-детски показала брату язык, уселась на стул за стойкой и гордо вскинула голову. Джордж в один момент как-то сник и ничего не стал отвечать сестре, просто взяв руку Кэтрин, потянул ее в соседнюю комнату.

Устроившись за небольшим столиком в баре гостиницы, Кэтрин медленно начала поглощать свой завтрак. Джо не сплоховал, и трапеза оказалась отменной.

– Очень вкусно, – протянула девушка, допивая кофе, – мои поздравления повару.

– Джин будет в восторге, хоть кто-то оценил ее талант. Я ей таких комплиментов не делаю.

Они замолчали, погружаясь каждый в свои мысли. После Джо тихо встал, составил посуду на поднос и отнес ее на кухню. Кэтрин следила за его передвижениями, размышляя как же он все-таки изменился. Внешне он еще был тем беззаботным, вечно подкалывающим мальчишкой, в двадцать девять Джордж совсем не выглядел на свой возраст. Но в то же время он перестал излучать то заразительное тепло, какое чувствовалось от него в семнадцать лет. У каждого человека была своя грустная история, и Джонс не был исключением из правил.

– Может пойдем прогуляемся? – Джордж вернулся за столик и вопросительно смотрел на брюнетку. – Мы можем сходить к Марку и Эрин, они будут рады тебя видеть.

– Ты же знаешь по какому делу я здесь, – девушка медленно накручивала темный локон на палец. – Мне нужно написать статью о нарушениях на обувной фабрике, которые предпочитают не озвучивать. О том случае, когда в цехе несколько человек попали под пресс гудел весь округ. Почему-то мой редактор решил, что это будет интересно аудитории нашего журнала. Хотя так по мне тема тухловатая. Но работа есть работа, и я не хотела, чтобы Марк об этом знал.

– Но фабрика – одна из крупнейших в регионе. К тому же идут слухи, что кто-то специально вставляет палки в колеса Ричардсам. Фабрикой занимаются Доналд и Марк, и они не раз говорили мне, что тщательно следят за состоянием оборудования. Наверняка есть соответствующие документы. Почему бы тебе не помочь старому другу?

Кэтрин задумчиво посмотрела в зеленые глаза Джо. В чем-то он был прав. Редактор поручил ей написать разгромную статью, от которой за милю пахло заказом. Но почему бы не сделать так, как говорит Джонс. Почему действительно не посмотреть на все факты, с другой стороны.

– Хорошо, пойдем. Но все-таки держи язык за зубами, я сама скажу им.

***

Они шли по улочкам старого городка, и на какое мгновенье им обоим показалось, что им снова восемнадцать. Вот-вот отгремел их выпускной, и они полны надежд и мечтаний. Что им кажется будто весь мир падет к их ногам. Как же они ошибались, в реальной жизни все оказывается не так просто и понятно.

– Ты скучаешь по ней? – спросила Кэтрин, когда они проходили мимо небольшой аптеки, расположенной на первом этаже симпатичного двухэтажного дома, заботливо выкрашенного в голубой цвет. Джордж передернул плечами и запихнул руки в карманы джинс.

– Она иногда мне пишет, иногда звонит. Говорит, что когда-нибудь вернется. А иногда зовет меня к себе. Но я тоже не могу уехать. Или не хочу. Может все так и надо, иногда она мне кажется моей выдумкой. Особенно в те моменты, когда от нее нет весточки месяцами. Но потом она все равно появляется вновь, и я заново проживаю все моменты, проведенные вместе. Я иногда захожу к ее родителям, помогаю. Но никогда не говорю с ними о ней. Они и сами не заводят разговор, но по глазам я вижу, что они меня жалеют. Жалеют, потому что я не могу отпустить ее и жить дальше. Смотри, какой я стал сентиментальный. – Джо рассмеялся и взлохматил рыжую шевелюру. – Но больше давай не будем об этом. Как там твой прекрасный отпрыск?

– Райли показывает мне свой характер, особенно после развода с Бобби. У него и так с ним непростые отношения, а тут напряжение выросло в Абсолют. Я переживаю, как они будут ладить то время, пока я буду здесь. Поэтому мне нужно все поскорее закончить и вернуться домой. Райли только одиннадцать, мне страшно представить, что будет дальше. И в кого он только такой?

– Ты же понимаешь, что это риторический вопрос, – протянул Джо, подмигивая ей. Кэтрин ничего не ответила. Практически до самого дома Ричардсов они шли в полной тишине. Девушка оглядывалась по сторонам, понимая, что за время ее отсутствия город практически не изменился. Он словно застыл в одном времени. Было ясное воскресное утро, поэтому по дороге им почти никого не встретилось. Наконец они преодолели улицу, на которой располагалась их школа, а это значило, что дома семьи Ричардс, который находился при фабрике и в народе был известен как Большой Дом, оставался один квартал.

– Кстати, а почему Этан не работает с братьями? Ведь обувная фабрика их семейный бизнес уже три или четыре поколения.

– Не знаю, я никогда этим не интересовался, – пожал плечами рыжик. – Господин Хорек является одним из членов городского совета, и на время его заседаний превращается в господина Напыщенную Жабу.

Кэтрин рассмеялась: – Все-таки отношение к старшему брату Ричардс у тебя не изменилось. Я думала, что ты перестал давать людям прозвища.

– Доналду – да, даже Терри я больше не трогаю. Но Этан Ричардс – очень раздражающий меня субъект, поэтому мне доставляет удовольствие называть его хорьком. А вон кстати и он, легок на помине. С ними и Эрин. Эй, Ричардс!

Джордж вскинул руку вверх и помахал двум фигурам, видневшимся на крыльце дома. Невысокий молодой человек с пепельными волосами стоял, прислонившись к колонне дома. У его ног, на ступенях сидела миниатюрная блондинка, обхватившая свои коленки. Ее волосы были растрепаны, а нарядное платье помялось и приобрело нетоварный вид. На приветственный выпад они никак не отреагировали.

– Судя по внешнему виду Эрин, они с Марком опять ночевали где-то вне дома. Вчера она была в этом платье, – прошептал на ухо Кэтрин парень.

– Джо, что-то случилось, – озабоченно посмотрела на друга брюнетка. – Они как будто оба в трансе, даже не обратили на твой крик внимания.

Рыжик вновь бросил взгляд на двух человек, находившихся на крыльце. С ними явно было что-то не так. Кэтрин и Джонс поспешили к ним, в этот момент на крыльце появился Марк Ричардс. Темные волосы, обычно аккуратно причесанные, растрепались, глаза горели безумием. Заметив приближающегося Джорджа, он обогнул стоявшего у колонны брата и сидевшую на ступенях жену.

– Джо, – вцепился младший Ричардс длинными пальцами в ворот футболки рыжика. – Джо, что делать? Они мертвы, понимаешь, мертвы.

Глава 3. Шок

Джордж ошарашенно смотрел на повисшего на нем друга и не мог сказать ни слова. Тем временем, Кэтрин пришла в себя от сиюминутного шока, вызванного словами Марка, и резко встряхнула того за рукав.

– Что ты сказал? Кто мертв? Марк, что ты несешь?

Брюнет посмотрел невидящим взглядом на нее, потом на дом и начал бормотать под нос что-то несвязное. Он выпустил из рук футболку Джорджа и начал хлопать по карманам своих брюк. Кэтрин и Джо переглянулись, и девушка уверенной походкой пошла к входной двери. Рыжик же схватил мельтешившего перед глазами друга за шиворот и усадил того рядом с женой. Кэтрин поравнялась с Этаном Ричардсом, который по-прежнему стоял словно безмолвная статуя. Парень имел весьма помятый вид, и от него явно тянуло спиртным. Темно-синий галстук был ослаблен и съехал в бок, на рубашке, как, впрочем, и на брюках виднелись комья грязи. Создавалось впечатление, что мужчина долго катался по земле. Его взгляд был таким же потерянным, как и у младшего брата, и в довесок затуманен алкоголем. Бредфорд цокнула языком и нажала на дверную ручку. Она оказалось в просторном холле семейного дома Ричардсов, которым не раз восхищалась в детстве. Отец часто бывал у старшего Ричардса по делам и изредка брал с собой дочь. Лет в пять, этот огромный, внешне непривлекательный дом, изнутри казался ей сказочным королевством. Огромный светлый холл с витиеватой лестницей, ведущей на верхний этаж, просторные залы, которые служили хозяевам и их гостям столовой и гостиной, большая темная библиотека, в которой пахло какой-то загадочностью и мистикой. Взрослея, Кэтрин понимала, что это всего лишь дом людей с хорошим достатком, которые любят жить в комфорте, но первые впечатления, они на то и первые. Последний раз она здесь была двенадцать лет назад, в день своего выпускного. Они с Марком сбежали с официальной части, чтобы умыкнуть пару бутылок виски из запасов Гарри Ричардса, отца братьев. И теперь она вновь оказалась гостьей в Большой Доме, который начинал пугать ее гробовой тишиной. С улицы послышался плач, больше похоже на вой, но Кэтрин лишь бросила взгляд в сторону улицы и тихонько пошла по направлению приоткрытой двери, которая, если она правильно помнит, вела в столовую. Замешкавшись на секунду, она коснулась холодной ручки и толкнула. От увиденного крик ужаса застыл в ее горле. Во главах стола сидели Гарри и Шэннон Ричардс, родители братьев. По левую руку от отца находился средний брат Доналд Ричардс, чуть дальше его жена Мия, ее бывшая одноклассница. Еще три стула пустовали, и было очевидно, что эти места были предназначены для Этана, Марка и Эрин. И все бы ничего, обычная семья собралась за столом в ожидании остальных ее членов, но глаза трех из обращенных к Кэтрин сидящих были безжизненные. Девушка была готова поклясться, что и в глазах главы семьи, который сидел к ней спиной, она не увидит света жизни. Гарри сидел, уронив голову на грудь, его руки лежали на столе. Его жена же напротив чуть откинулась на стул, ее левая рука сомкнулась на груди, словно женщине не хватало воздуха. Доналд сидел в расслабленной позе, чуть склонив голову на бок. Его зрачки некогда живых и умных глаза с редким фиолетовым отливом расширились, одной рукой парень касался рукава отца, второй крепко сжимал пальцы жены. Мия же уронила голову на плечо мужа и устремила взгляд куда-то вверх. Кэтрин поежилась от представшей перед ней картины, и пятясь, покинула комнату. Стараясь не впадать в панику и выровнять дыхание, она вышла на улицу. Теперь на ступенях сидели Марк и Эрин, которая плакала, уткнувшись мужу в грудь. Этан Ричардс сидел на газоне напротив них и смотрел на брата немигающим взглядом. Джордж, подобно квочке над гнездом, метался между ними, пытаясь вытянуть хоть какую-нибудь информацию. Увидев, что Кэтрин вернулась, он остановился и посмотрел на нее:

– Что там?

– Звони в полицию. Они все мертвы.

– Это я уже слышал, вот от них, – махнул одной рукой в сторону Ричардсов Джо, попутно набирая второй, номер местного участка. – Объясни, пожалуйста. А то у меня уже нервы начинают сдавать.

– Вызови сначала полицейских, я все расскажу, – тихо произнесла девушка, опускаясь рядом с Этаном. Джо кивнул, отошел чуть в сторону, быстро проговорил несколько слов в трубку и вернулся.

– Они будут через минут пять, так что там? – поинтересовался рыжик, подхватывая старшего Ричардса, который начал заваливаться на бок. – Эй, хорек, ты бы пил поменьше, а то даже сидеть не в состоянии.

– Оставь его, Джонс, – отдернула Кэтрин друга. – У него шок. И у них, по-видимому, тоже. В столовой сидят четыре мертвеца.

– Что ты сказала? Мертвеца?! – Джо вытаращил глаза на брюнетку.

– Гарри, Шэннон, Доналд и Мия Ричардс. Они все мертвы, но при этом сидят за столом почти так как будто готовы приступить к трапезе. Это действительно жутко.

Джонс не успел ничего ответить, так как в этот момент Эрин оторвалась от мужа и, закинув голову вверх, издала какой-то нечеловеческий звук и упала ничком на газон. Марк бросился к жене и начал трясти ее за плечи, Этан же все так же равнодушно взирал на всю картину перед собой. Джо бросился набирать телефон больницы, а Кэтрин оттащила брюнета в сторону, уложила девушку на спину и проверила пульс.

– Марк, она упала в обморок, успокойся. Сейчас приедет полиция и врачи, только успокойся.

Младший Ричардс нервно кивнул и сел на ступеньки дома, закрыв лицо руками. И тут около невысокого заборчика, ограждающего двор дома от остальной улицы, остановилась полицейская машина. Из нее выбрались двое. Один был никто иной, как Грант Максвелл, упитанный мужчина среднего роста с шикарными усами. Он был неизменным шефом полиции города уже много лет, и всегда отличался излишним лизоблюдством. Во втором прибывшем офицере полиции Кэтрин признала Кори Коул, которая раньше была чемпионкой округа по смешанным единоборствам, ее фотографию она часто раньше видела в местных газетах. В отличии от многих живущих в городе, шатенка не была его уроженкой, а приехала сюда уже в зрелом возрасте. До этого она жила чуть южнее, в одном из городов по ту сторону горы. Максвелл и Коул уверенно зашли во двор и двинулись в направлении странной компании.

– Что случилось, Джонс? – обратился глухим голосом Грант. – Что за дело в Большом Доме в воскресное утро?

– Дело в четырех трупах, сидящих в одной из комнат, – ответила за Джо Кэтрин. – А также в тройке практически невменяемых родственниках этих покойников. Вам кажется, что это стоит вашего внимания?

– Четыре покойника? – переспросила Кори брюнетку. Ее удивление было вполне оправданно, в городе был крайне низкий уровень преступности, и сама новость о таком казалось нереальной. – Вы уверены?

– Я видела их собственным глазами. Признаков насильственной смерти вроде нет, и в доме не пахнет газом, чтобы можно было списать это на подобное отравление. В конце концов они же не лебеди, чтобы скопом умирать. Это все очень странно.

– Вызывай криминалистов из округа, Коул. Пусть едут сюда как можно быстрее, скажи, что речь идет о важных людях. Позвони Рэмси, уж тут она будет как никто, кстати. А вы мисс?

– Бредфорд, Кэтрин Бредфорд. Неужели вы меня не помните, шеф Максвелл?

– А вы выросли и похорошели, мисс Бредфорд, – чуть улыбнулся мужчина. – Мы виделись в последний раз лет десять назад, я частенько работал с вашим отцом. Вернулись в родные края?

– С непродолжительным визитом, я надеюсь.

– Кто-нибудь еще кроме вас входил в дом? – лицо Максвелла вновь стало серьезным.

– Точно входил Марк, мы видели его выходящим из дома. Но возможно и Эрин с Этаном тоже были там, мы нашли их в таком состоянии еще до его появления.

Грант кивнул, достал из нагрудного кармана блокнот и начал что-то там черкать. К дому подъехала карета скорой помощи.

– Доктор Паркер, – крикнул Максвелл в сторону вышедшей из автомобиля женщины. – У нас тут трое в состоянии шока. Позаботитесь о них, но не спускайте с них глаз. Они важные свидетели. А может быть и обвиняемые. – Последнюю фразу мужчина пробурчал себе под нос. За женщиной из кареты скорой помощи выбрались еще двое мужчин. Они аккуратно погрузили лежавшую без сознания Эрин на носилки и понесли ее в сторону машины. Джордж помог подняться Этану, а Максвелл Марку. Вскоре оставшиеся члены семейства Ричардс отправились в госпиталь. Шеф полиции повернулся к Кэтрин и Джорджу.

– А теперь поясните, что вы делали здесь, мисс Бредфорд и мистер Джонс?

– Я только вчера вернулась в город, мы хотели навестить Марка и Эрин. Мы дружили в школе. Собственно, поэтому мы и оказались здесь.

– Вам есть что добавить, мистер Джонс?

Джордж помотал головой, судя по всему, волна всеобщего шока, царившей вокруг него, наконец захлестнула мужчину. Кэтрин заметила, как трясутся руки рыжика, и легко коснулась их. Джонс переплел ее пальцы со своими, но его продолжала пробивать мелкая дрожь. Максвелл задал еще пару вопросов и разрешил им идти домой с просьбой не покидать город.

***

Буквально спустя час слух о смерти большой части семьи Ричардс разнесся по всему городу. Ближе к обеду, в кабинет Джо, находившемуся за помещением бара, влетела взволнованная Джин.

– Джо, там, там…– сумбурно начала говорить она, указывая куда-то в пустоту. Кэтрин, сидевшая к одном из кресел, расположившихся в кабинете, оглянулась на нее. Джонс оторвался от каких-то бумаг, которыми был буквально завален его стол, и посмотрел на сестру.

– Что там? Привидение? Зомби? Твой очередной прекрасный принц?

– Принц не принц, но прекрасный, – закатила глаза Джин. – И он спрашивает вас. Кстати, он тоже из бывших местных.

Кэтрин и Джордж переглянулись, и последовали за вертлявой Джин, которая буквально бежала впереди. В холле гостиницы, небрежно облокотившись на стойку, стоял высокий блондин в черной рубашке и джинсах. На ногах у него были синие броги. Он развернулся в сторону вошедших и хитро прищурил бирюзово-голубые глаза.

– Джордж Джонс и Кэтрин Бредфорд, полагаю. Я вас ищу. Меня зовут Джеймс Эллис.

Глава 4. Незваный посетитель

– Падальщик, – еле слышно прошипела Кэтрин, глядя на стоящего перед ней мужчину. Джордж бросил на нее непонимающий взгляд, но спрашивать ничего не стал. Тем временем, Джеймс щелкнул пальцами и обратился к стоящей позади брата Джин:

– Милашка, а в этом месте варят приличный кофе? Ты меня поняла?

Рыжая девушка пошла красными пятнами, открыла рот, прижала ладони к щекам, а потом и вовсе практически бегом направилась в сторону кухни. Кэтрин презрительно хмыкнула, а Джо смерил непрошеного гостя злым взглядом. Но Джеймс как будто не замечал реакцию окружающих на себя. Подперев голову рукой, он стоял около стойки и смотрел на Кэтрин:

– Ты слышала мое прозвище? Очень интересно, хотя это не удивительно.

– Прозвище? – рыжик посмотрел на подругу. Та закатила глаза и указала на Эллиса:

– Его называют падальщиком по причине того, что он частенько оказывается на местах громких преступлений. Наблюдает, вынюхивает, а потом пишет разгромные статьи. Причем нередко его мнение расходится с официальным заключением полиции. Была даже пара случаев, когда из-за его статей люди переступали черту и решались на самоубийство. Хотя так по мне, он обычный жук-могильщик.

– О, да вы зубастая, мисс Бредфорд, – ехидно улыбнулся Джеймс, – я смотрю, вы тщательно следите за моей карьерой. В свою защиту скажу, что люди переступали черту в тот момент, когда решались на преступление. А дальше я уж не при чем. Кстати, мы с вами раньше не встречались?

– Мы учились в одной школе, – встрял в разговор Джо, замечая, что Бредфорд начинает закипать.

– Да ладно? – почесал переносицу Джеймс, принимая чашку кофе из рук Джин, тихо проскользнувшую в холл с кухни. – Спасибо, солнышко. Твои веснушки очаровательны.

– Не смей лезь к моей сестре, Эллис, – пришла очередь Джорджа выходить из себя. – Джин, марш к себе. Девушка испуганно посмотрела на брата, сделала шаг в сторону лестнице, но была остановлена жестом Эллис:

– Молодая леди, сама в состоянии решить, кто может, а кто нет. Вы ведь достигли совершеннолетия, мисс? – посмотрел он в сторону Джин.

Та кивнула, потом вновь посмотрела на сверкающего зелеными глазами брата и поспешила вверх по лестнице. Джеймс проводил ее взглядом:

– Да вы тиран, Джонс. Так мы действительно учились с вами в школе? Хотя, чему я удивляюсь, в этой дыре лишь одно учебное заведение.

– Ты пришел ввести с нами пространственную беседу или тебя интересует что-то конкретное? И вообще твоя карьера уходит в закат, раз ты вернулся в эту дыру?

– А кто сказал, что я сюда вернулся? – Джеймс медленно тянул кофе. – Но к делу. По моим сведениям, вы были с утра около Большого Дома. И именно вы вызвали патруль. Не хотите поделиться впечатлениями?

– Нет, не хотим, – Джордж по-прежнему волком глядел на Эллиса. – И к тому же, чтобы ты знал, мисс Бредфорд…

Кэтрин закрыла ладошкой рот друга и покачала головой. Эллис удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Брюнетка развернулась к нему и указала на дверь:

– Мы не намерены с вами разговаривать по этому поводу, поэтому прошу больше не утруждать нас вашим обществом.

Блондин поставил чашку на стойку, хмыкнул и почти вплотную приблизился к девушке. Голубые глаза схлестнулись с темными. Эллис громко втянул воздух и склонился к ее уху:

– Ты еще будешь просить о моем обществе. Все так делают.

– Очень в этом сомневаюсь, – прошептала она ему в ответ.

Джеймс отстранился от девушки, протянул небольшой кусочек картона Джорджу:

– Если вы все-таки решите со мной поболтать о прошествии в доме Ричардсов, вот моя визитка. До встречи, ведьмочка.

***

Кэтрин и Джо посмотрели в окно в след удаляющему Эллису. После этого рыжик подошел к стойке, с яростью схватил оставленную чашку из-под кофе и направился в сторону кухни. За стойкой зазвонил телефон.

– Ответь, пожалуйста, – кинул в сторону Кэтрин Джонс. Звонил Максвелл. Кратко объяснил, что из-за пришествия в Большом Доме в город на несколько дней приехала группа из округа, и их необходимо где-то разместить. К тому же было принято решение, что оставшиеся члены семьи Ричардс также будут размещены у Джонса до тех пор, пока им не будет разрешено вернуться домой. Записав информацию о будущих гостях, Бредфорд попрощалась с шефом полиции и пошла искать Джорджа. Тот обнаружился в кабинете вместе с Джин. Последняя сидела напротив брата и, закатив глаза, слушала его монолог. Кэтрин тихо проскользнула в комнату и заняла свободное кресло.

– Да он перетрахал половину города, еще будучи старшеклассником. Второй половиной занимался его дружок Хьюго Хадсон.

– Это который сейчас работает технологом на фабрике? И был одним из пострадавших во время того инцидента? – спокойно уточнила Джин, стараясь остудить пыл братца. Но Джо было уже не остановить.

– Да, именно он. И его хромота при этом не мешает активно изменять своей жене, даже не смотря на наличие трех детей. А сейчас и этот второй прощелыга вернулся. Знаешь, Джин, когда мы с Кэтрин еще учились в школе, ходили слухи, что эти двое заключают пари на девушек. После выпуска они уехали учится, но не раз возвращались домой, оставляя за собой шлейф разбитых сердец. И не только сердец. Из такой вот интрижки Хадсону пришлось задержаться здесь навсегда! Его буквально силком женили на этой Сандре Миллер, которая имела несчастье забеременеть от него. Хочешь повторить ее судьбу?

– Кэтрин, ты можешь его утихомирить? – прошептала рыжая девушка брюнетке. – Я и слова не могу вставить, чтобы сказать, что мне совсем неинтересен этот Эллис, для меня существует только мой Тед.

– Дай ему выплеснуть свои эмоции, – ответила ей Бредфорд. – Твой брат любит изображать из себя защитника обездоленных. А о тебе он действительно беспокоится, к тому же он еще не сказал ни слова лжи о Джеймсе.

– Да, наверное, только Кэтрин не оказалась у них в койке! – закончил свой монолог Джонс и воззрился на сестру. Джин поправила рыжие локоны и зевнула:

–Да я все поняла, Джо. Буду обходить этого блондина за несколько километров. Могу я уже заняться своими делами?

– Кстати, звонил Максвелл. У вас ожидаются еще постояльцы, – Кэтрин протянула девушке лист со своими записями.

– Вот видишь, братец. У меня много работы. И у тебя тоже. Не надейся, что я буду готовить комнаты одна.

Джин выпорхнула из кабинета, оставив Джорджа и Кэтрин вдвоем. Рыжий посмотрел на брюнетку:

– Считаешь, я зря так с ней?

– Нет, это даже мило, – улыбнулась Бредфорд, отвлекаясь на свой телефон. – К тому же тебе действительно стоит ей помочь. Прости, мне звонит Бобби, надеюсь с Райли ничего не случилось.

***

Джеймс покинул «Гостеприимного Джонса» и решил прогуляться. Уже неделю он скучает в этом городишке, из которого мечтал сбежать всю свою жизнь. Собственно, как и его сестра-двойняшка Рут. И ведь им это удалось: он – довольно успешный журналист пусть и со скандальной репутацией, она – велогонщица с мировым именем. Но им обоим пришлось вернуться в этот городок, так как отцу становится все хуже и хуже в последнее время. Все-таки в его возрасте со здоровьем не шутят. Вначале они хотели просто нанять отцу сиделку, но старик заартачился, сказав, что позволит ухаживать за собой только собственным детям. Да и на работе у Джеймса случился коллапс. В очередной раз на него подали в суд, Эллис уже сбился со счету. Но сейчас дело оказалось намного серьезнее, поэтому юрист газеты, где числился блондин, посоветовал ему залечь на дно на некоторое время. Звезды сошлись, и вот он здесь. Как и предполагал Джеймс, город за время его отсутствия практически не изменился. Зато изменились люди. С тоской он смотрел на своего школьного друга Хьюго Хадсона, всем своим видом показывающего недовольство своей жизнью. Они встретились в первый же вечер по возвращению двойняшек Эллис, и хоть Хью особо не жаловался, но Джеймс понял – для себя он бы такой судьбы не хотел. Женатый на нелюбимой женщине, к которой он был холоден буквально с первого дня совместной жизни, он тем не менее умудрился завести с ней троих детей, которых безумно любил и жалел. Жалел, что не может показать, что родители могут любить друг друга. Частенько Хью срывал свою злость за загубленную, по его мнению, жизнь на жену. Когда Рут спросила, почему же он не разведется с Сандрой, ведь детей можно воспитывать и поддерживать и вне брака, Хью сокрушительно ответил, что ни раз предлагал ей это, но упрямая женщина уперлась и каждый раз отвечала отрицательно. Хадсон изменял ей и не скрывал это, но требовал от нее только одного: дети не должны ничего заподозрить. Да, по городу ходили легенды о его любвеобильности, но прямых доказательств никто не предъявлял. После этого разговор о несчастной жизни шатена свернули и больше к нему не возвращались. Погрузившись в мысли, Джеймс не заметил, как дошел до городского госпиталя. У входа в приемное отделение суетились какие-то люди, громко обсуждавшие случившееся в доме Ричардсов. Эллис устроился на одной из деревянных скамеек, установленных во дворе, и прислушался. Неподалеку сидели две женщины в возрасте, по внешнему виду их униформы, Джеймс решил, что они работали санитарками в больнице.

– Эта странная доктор Рэмси сама не своя от этого. Я слышала, что она говорила Коул, той дылде-полицейской, что по результатам первоначального осмотра у всех четверых неожиданно случился сердечный приступ, но точнее она скажет только после вскрытия. Но судя по выражению лица Рэмси, дело тут совсем нечисто. «Остальных Ричардсов доставили практически в невменяемом состоянии», —быстро говорила одна другой, при этом осматриваясь по сторонам. – Жалко чету младших Ричардсов, оказывается девчонка была беременна, неделе на четвертой-пятой. Ее привезли сюда без сознания, попытались привести в чувства, а потом у нее пошла кровь. В общем ребенка она потеряла, но говорить ей пока не стали. Муж настоял. Бедный мальчик. Он был более-менее в себе, но, когда ему сказали про ребенка, взвыл как раненное животное. Доктор Ренделл распорядилась вколоть обоим успокоительное, и никого к ним не пускать.

– Это ужасно, потерять в один день половину семьи и не рожденного ребенка, – посетовала вторая женщина. – А что со старшим, Этаном?

– С этим-то? Он всегда был самым мерзким из всех Ричардсов. Моя племянница работает с ним, так ни разу слова доброго не слышала. Он заносчив, не сдержан на язык. И считает, что все должны ему ноги целовать, только потому что он – Ричардс. Так вот он был просто мертвецки пьян. Непонятно отразил ли он вообще, что произошло. Его под капельницу положили, чтобы вообще из неадекватного состояния вывести, – говорившая мельком взглянула на часы. – Ну что-то я с тобой заболталась, мне еще в отделении травмы надо помыть все.

Джеймс проводил взглядом болтливую санитарку, спешившую в сторону госпиталя, и закурил. Значит, к младшим Ричардсам никого не пускают, а Этан на данный момент совершенно бесполезный собеседник. В старшей школе они были приятелями с Этаном Ричардсом – учились на одном потоке, хоть и в разных классах, и были неизменными звездами школьных вечеринок. Джеймс обычно был их бессменным ведущим, а на Ричардсе было все музыкальное сопровождение. У него были незаурядные вокальные способности, к которым прилагалось любовь к кручению вертушек. В свое время, Эллис очень удивился, когда узнал, что Этан после окончания университета бросил карьеру ди-джея и вернулся в родной город, чтобы в последствие стать одним из членов городского совета. Тут глаз блондина зацепился за знакомую фигуру в толпе. Он поднялся на ноги, выкинул остатки сигареты в урну и пошел в сторону входа в госпиталь.

Глава 5. В больнице

Войдя в холл, Джеймс огляделся. Народу было немерено, даже удивительно для небольшого городка, население которого едва насчитывало пять тысяч человек, большинство из которых трудилось на обувной фабрике Ричардсов. При этом город был полностью автономен от центра региона, так как в нем разместились собственная школа, пожарная станция, больница и многое другое. Засунув руки в карманы джинс, Эллис прошел к стойке регистратуры, за которой мелькала тоненькая фигурка медсестры.

– Добрый день, мисс. Могли бы вы мне помочь? – Джеймс подарил девушке одну из тех улыбок, от которой большинство женщин млело. Медсестра посмотрела на посетителя и буквально расцвела:

– Джеймс Эллис! Какими судьбами! Ты же вроде уехал навсегда.

Мужчина недоуменно посмотрел на нее, судорожно соображая откуда он может знать эту девушку. Но та, не замечая ничего, продолжала:

– Ты, наверное, меня не узнал, действительно столько лет прошло, – девушка смущенно рассмеялась, неосознанно поправляя юбку униформы. – Я, Табита Куинн. Мы…у нас…

– Табита значит, – пробормотал Джеймс себе под нос. – Табита, конечно, я не могу этого забыть. А теперь, милая, подскажи, в вашем госпитале работает девушка по имени Фиби Стоун?

Лицо Табита мгновенно помрачнело, она вздохнула:

– Да, в лаборатории.

– Не подскажешь, где это? У меня к ней небольшое дело.

– Секция С, кабинет 3. Это на втором этаже, по лестнице и направо.

– Спасибо, Табита. Надеюсь, мы еще встретимся.

Не дожидаясь ответа девушки, Эллис бросился в сторону лестницы. С Фиби когда-то его связывали довольно близкие отношения, мужчина даже подозревал, что брюнетка мечтала видеть его в качестве супруга. Но брак никогда не входил в планы Джеймса, что не мешало ему проводить жаркие ночи в объятиях Стоун. Теперь он надеялся, что старая знакомая поможет ему побольше разузнать о деле Ричардсов, точнее о результатах вскрытия. Загадочная смерть одних из сильных города явно заинтересует его главного редактора, и соответствующая статья реабилитирует Эллиса в глазах того же редактора после очередного скандала с судом. Но нужны факты, коих было катастрофически мало. Пробегая по одному из коридоров второго этажа, он чуть не столкнулся с эффектной блондинкой, выходящей из одной из палат. Девушка удивленно вздрогнула, но ничего не сказала, поспешив ретироваться прочь. В проеме приоткрытой двери палаты Эллис увидел спящего Этана Ричардса. Посмотрев убегающей блондинке в след, Джеймс нахмурился, пытаясь вспомнить, где он ее раньше видел, но память отказывала ему в этой любезности. Запомнив номер палаты старшего Ричардса, Джеймс поспешил к нужному кабинету. Третий кабинет секции C он нашел довольно быстро, и уже вскоре сидел на стуле, стоящем рядом со столом его бывшей любовницы. Она практически не изменилась, разве, что чуть-чуть поправилась. На руке нет кольца, отметил про себя Эллис, разглядывая Фиби. Наконец та не выдерживала изучающего взгляда:

– В гляделки пришел играть, Эллис? Или еще зачем? Насколько я тебя знаю, ты никогда не приходишь просто так.

– Ну почему же? Может я просто соскучился по тебе, – мужчина накрыл своей ладонью ее.

– Ага, и поэтому решил почтить мою скромную персону спустя неделю после своего приезда.

– Было много дел, Фибс. Сама понимаешь, отец болен, пришлось делать распоряжения по поводу магазина…

Фиби прижала палец к его губам: – Врать ты умеешь, Джеймс. Я это знаю лучше всех. Но время на попойки с Хадсоном в забегаловке Эдди у тебя время нашлось. Тебя видели и сразу доложили мне об этом. Я все ждала, когда же ты придешь.

– И вот он я, – Джеймс поцеловал тыльную сторону ее ладони. – Весь твой.

– По вскрытию тел семьи Ричардс результатов пока нет, Рэмси еще не передавала нам образцы, – Фиби насмешливо изогнула чувственные губы. – Ты ведь за этим пришел, падальщик?

– Ты уже вторая, кто сегодня меня так называет, – усмехнулся Джеймс, выпуская ее руку. – Но ты как всегда проницательна, моя страстная девочка. Но это лишь одно из дел, по которому я к тебе пришел, – произнося это мужчина положил руку на ее бедро и начал движение вверх. Брюнетка продолжая ухмыляться, сверкнула глазами и наклонилась вплотную к его лицу.

– Может нам стоит закрыть дверь, Джейми? – выдохнула она ему в губы.

– Не надо, возможность быть пойманными меня больше заводит, – и Эллис впился любовнице в губы.

***

Кэтрин въехала на парковку госпиталя и заглушила мотор. Джо так и не смог дозвонится до доктора Ренделл, матери его драгоценной Эми, чтобы спросить о состоянии Ричардсов, и поэтому брюнетка приняла решение ехать в больницу. Белое молочное здание возвышалось над ней, вызывая неоднозначные ощущения. Кэтрин всегда боялась больниц, но выбора не было. Войдя в холл, она уверенным шагом направилась к стойке регистратуры. Хорошенькая медсестричка выглядела чем-то расстроенной и поначалу не обратила на Кэтрин никакого внимания. Лишь когда Бредфорд легко встряхнула ту за плечо, она подняла на нее глаза.

– Я хотела бы узнать о состоянии членов семьи Ричардс.

– Вам лучше обратиться к доктору Ренделл, она должны быть в ординаторской. Это здесь, на первом этаже, кабинет перед лестницей, – девушка тихонько всхлипнула и отвернулась от Бредфорд. Брюнетка пожала плечами и устремилась в сторону нужного кабинета. Легонько постучав в дверь, к которой была прикреплена табличка с именем Джеммы Ренделл, Кэтрин вошла в небольшую комнату. Доктор Ренделл была маленькой тоненькой женщиной с темными волосами, собранными в аккуратную прическу. Глаза были закрыты очками с толстыми линзами, тонкие пальцы летали по клавиатуре лэптопа. Услышав звук закрывающейся двери, она оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на посетительницу. Кэтрин немного смутилась от пристального взгляда, но все же заговорила:

– Добрый день, доктор Ренделл. Простите за беспокойство, меня зовут Кэтрин Бредфорд. Джордж Джонс безуспешно пытался до вас дозвониться. Мы хотели бы узнать о состоянии Марка, Эрин и Этана Ричардсов.

Врач судорожно забила руками по карманам халата и выудила из одного из них небольшой телефончик. Проведя несколько раз по нему пальцами, она улыбнулась, а потом ударила себя по лбу:

– Опять забыла включить звук, неудивительно, что Джо не смог до меня дозвонится. Как, впрочем, и мой муж, – засмеялась она. – Так значит вы Кэтрин? Я помню вас совсем другой, вы просто расцвели.

– Спасибо, – провела рукой по волосам брюнетка, – так что насчет Ричардсов?

– К сожалению, вы не их близкий родственник или доверенное лицо, поэтому я не могу обсуждать их состояние с вами, Кэтрин. Скажу только, что они в состоянии шока, поэтому на сегодня я рекомендовала бы отказаться от посещений. Насколько я знаю, что вы были там, поэтому ничего особого нового я вас не сообщила. Приходите завтра, если они будут согласны, то вы сможете их увидеть.

– Спасибо и за это, – Бредфорд слегка поклонилась женщине и взялась за ручку двери.

– Кэтрин, милая, – остановила ее доктор Ренделл, девушка повернулась к ней. – Я хорошо знала вашу мать, очень жаль, что ее больше с нами нет. И жаль, что вы так и не смогли с ней попрощаться.

– Да, мне тоже, – тихо прошептала Кэтрин. – Я пойду, еще раз извините за беспокойство.

***

Сидя в машине, Бредфорд курила в приоткрытую створку окна. Доктор Ренделл, сама того не ведая, задела одну из самых больных тем в жизни девушки. По определенным обстоятельствам после окончания школы Кэтрин серьезно поругалась с отцом, вследствие чего путь в родной город был закрыт. Мать Кэтрин, Джун Бредфорд, очень переживала по поводу ссоры мужа и дочери, но ничего подделать не могла: Питер Бредфорд был принципиальным и несгибаемым человеком, да к тому же упрямым. Эту черту унаследовала и его дочь. Джун несколько раз приезжала в гости к дочери, уже после свадьбы последней, но отец так и не пожелал увидеть дочь до самой своей смерти. Миссис Бредфорд сгорела от болезни буквально за год, но Питер, наплевав на горе дочери, запретил той присутствовать на похоронах матери, пообещав в противном случае закатить грандиозный скандал. И Кэтрин пришлось подчинится, она не хотела осквернять память Джун. Сигарета в тонких пальцах брюнетки дрожала, сизый дым въедался в глаза. Кэтрин еще больше опустила стекло, позволив дыму развеяться. Тут две фигуры, появившиеся на парковке, привлекли ее внимание. Высокий блондин шел, поддерживая под локоть, брюнетку в больничном халате. Он что-то шептал ей на ухо, от чего девушка заливалась смехом, буквально сгибаясь пополам. Не дойдя пары метров до машины Кэтрин, эти двое остановились. Девушка быстро чмокнула парня в губы и поспешила обратно в сторону госпиталя. Мужчина же запустил пальцы в взлохмаченные волосы и тряхнул головой. Нахмурившись, Кэтрин наблюдала за действиями Джеймса Эллиса и неосознанно сжимала руки в кулаки. Этот ублюдок находился здесь явно не только ради этой грудастой брюнетки, ясно же было, что он разнюхивал про Ричардсов.

– Сволочь, – прошипела Кэтрин, понимая, что Эллис идет точнехонько по направлению к ее машине. Но, судя по всему, он не заметил ее. Как только мужчина поравнялся с машиной, Кэтрин, неожиданно для самой себя, что есть силы толкнула дверцу. Задумавшийся о чем-то Джеймс налетел на неожиданное препятствие и ударился о него грудной клеткой. Удар был не сильным, но ощутимым. Голубые глаза сверкнули гневом, как только увидели виновницу всего.

– Ты что преследуешь меня, ведьма?!

Глава 6. Утраты и открытия

– Ты что преследуешь меня, ведьма?! – мужчина потер ушибленную грудную клетку и уперся глазами в сидевшую в машине брюнетку. Та, гордо вскинув голову, схлестнулась с ним взглядом. Темные глаза горели бушующим пламенем, указывая на то, что с их обладательницей лучше не связываться.

– Не смей приближаться к Ричардсам, падальщик. Им и без тебя сейчас не сладко, – голос прозвучал довольно угрожающе, отчего что-то внутри обычно невозмутимого Джеймса сжалось в комок. После этого до слуха мужчины донеся громкий хлопок и звук удаляющейся машины. Блондин, точно замороженный, стоял на месте и смотрел вслед вздымающемуся клубу пыли. Из ступора его вывел сигнал надрывающегося телефона. Джеймс посмотрел на экран и непроизвольно сморщился. Звонила сестра. Не то, чтобы он не любил Рут, вовсе нет. У них были довольно близкие и доверительные отношения, которые в последние три дня слегка начали портиться. Сразу после той ссоры с отцом. Самочувствие Энтони Эллиса, отца двойняшек, становился хуже день ото дня. А вместе со здоровьем портился его и без того тяжелый характер. С самого детства, между Джеймсом и Рут, отец всегда больше выделял последнюю. Он безумно ей гордился, и зачастую ставил брату в пример. Поначалу Джеймса это бесило, но с возрастом он стал проще ко всему относится, видя, что сестра никогда не пользуется этим. Более того, всем своим видом девушка показывала, что ей абсолютно неважно это отцовское почитание. Оказавшись вновь в городке из-за болезни Энтони двойняшки поначалу разделили обязанности между собой, но отец постоянно был недоволен сыном. Он брюзжал, критиковал каждый его шаг и действие, а три дня назад случайно услышал, как двойняшки обсуждали сложившуюся ситуацию Джеймса на работе. После этого старик не полез за словом в карман, назвал отпрыска бездарностью, который позорит славное имя Эллис вечными скандалами. На резонное замечание Рут о том, что Энтони всегда их уверял, что гордится обоими детьми в равной степени, старший Эллис окончательно вышел из себя и разразился тирадой отборной брани. В тот момент Джеймс почувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, и поступил, собственно, как озлобленный подросток – он ушел из дома. Первую ночь он перекантовался у Хьюго, вторую провел в квартире у барышни, с которой познакомился в баре у Эдди. Сегодня, по истечению третьего дня после своего импровизированного бегства, он намеревался вернуться домой. Все это время он не связывался ни с сестрой, ни с отцом. Видимо, последняя все-таки обеспокоилась его отсутствием.

– Милая Рут, сегодня ты будешь иметь счастье лицезреть блудного брата дома, – не дав сестре сказать ни слова, отрапортовал Джеймс. Но в следующую секунду он помрачнел и, резко развернувшись на пятках, бросился в сторону госпиталя.

***

Рут сидела в холле в отделении реанимации и ждала, когда ее наконец пустят к отцу. Ее отчаянно клонило в сон, но девушка сопротивлялась ему из последних сил. Три дня, проведенные наедине с больным отцом, давали о себе знать. После ссоры с сыном старик плевался ядовитой слюной, изводя дочь бесконечным просьбами и придирками. Обычно несдержанная на язык, Рут, стиснув зубы, терпела выпады отца, понимая, что во всем виновата опухоль, поселившаяся в его голове. Сдвиги в поведении она заметила давно. В отличии от брата, она довольно часто навещала малую родину, стараясь поддерживать отца. Когда тому озвучили диагноз, девушка пыталась убедить того пройти лечение в лучших клиниках мира, но Энтони наотрез отказался. Сейчас сидя на неудобном стуле в больнице, Рут Эллис понимала, что отцу осталось недолго. Сегодня она накормила его, попутно рассказывая о случившемся в Большом Доме, после спустилась вниз, в строительный магазин, который был еще одним детищем Энтони. Прокрутившись в магазине часа три, Рут вернулась к отцу и не смогла его разбудить. Приехавшие врачи констатировали кому.

– Это начало конца, – рядом с девушкой опустился запыхавшийся брат. – Что говорят врачи?

– Ничего, – потерла руками глаза блондинка, – сказали ждать здесь, спустя какое-то время нас пустят. Но с учетом его болезни он может и не выкарабкаться.

– Он сильный, он справится, – Джеймс сжал руку сестры, – кто еще будет наставлять меня на путь истинный?

– Ты все еще такой ребенок, Джеймс Эллис, – хмыкнула Рут, – четвертый десяток, а ведешь себя как подросток. В твои годы у некоторых уже есть жена с тремя детьми в придачу, дом, собака…

– Ну тут за меня отдувается Хью, – Джеймс откинулся на спинку кресла, – к тому же я больше кошек люблю.

Рут слегка улыбнулась и ткнула брата в плечо. Тот хохотнул ей в ответ, но в следующую минуту улыбки стерлись с их лиц. Взгляд двух пар глаз сосредоточился на белой двери напротив. Часы, висевшие в холле, старательно отбивали счет времени, разбавляя напряженное молчание. Рут задремала, положив голову на плечо брата. Несмотря на старательную работу часов, двойняшки не заметили сколько прошло времени, прежде чем, из-за белой двери вышел угрюмый врач и выразил свои соболезнования. От этой новости Рут охнула и затряслась, охватив себя руками. Джеймс приобнял сестру за плечи, сдерживая сумбур, происходивший внутри него. Они вошли в палату, Энтони лежал спокойный и умиротворенный. Черты несколько заострились, но выражение лица говорило о том, что старик был рад своему избавлению от постоянной боли. Рут села на стул рядом с кроватью отца и дотронулась до его руки:

– Тебе надо организовать похороны, Джеймс. Ты его старший сын, – тихо проговорила она.

–Я – его единственный сын, закроем глаза на твое, зачастую, мужское поведение, – ответил он в тон сестре. – Я займусь этим немедленно.

– Да, это будет правильно. Так он скорее встретится с мамой, – двойняшки замолчали, наблюдая как появившаяся в палате медсестра освобождает тело скончавшегося от множества проводов.

***

Следующие два дня Джеймс был настолько занят проводами отца, что совершенно забыл об истории с Ричардсами. Ему быстро удалось договориться о дне погребения и всех сопутствующих делах. Рут тем временем занималась магазином, посчитав, что ее рвение в этом вопросе будет самым лучшим проявлением уважения к усопшему. В последний путь Энтони Эллис, кроме его родных детей, провожали немногочисленные друзья и коллеги. Как только прощание закончилось, и урна с прахом заняла свое почетное место в семейной гробнице, двойняшки в компании Хьюго Хадсона отправились в город с намерением промочить горло.

– Почему ты сегодня отказал Фиби? – поинтересовался у Джеймса Хьюго, прикуривая сигарету, едва они покинули территорию кладбища, и кивая в сторону полноватой брюнетки, идущей впереди.

– Может позже, – отмахнулся от него Джеймс, забирая сигарету и затягиваясь. – Надо залить в желудок что-то горячительное, чтобы затормозить умственную деятельность. Ну, и против нервов тоже.

– Это точно, – Рут подхватила брата под локоть, – мы к Эдди? Как обычно?

– А пошли сегодня в «Гостеприимный Джонс»? – подал голос Хьюго. – Бар там вполне уютный, к тому же гораздо лучше забегаловки Эдди.

– Чего это тебя туда потянуло? – удивилась Эллис, – ты же в прошлый раз нелицеприятно отзывался о его владельце?

– А действительно, пойдем к Джонсу, – оживился вдруг Джеймс, отправляя щелчком остатки сигареты в ближайшую урну. – Хочется как-то разнообразия.

Рут обвела взглядом брата и его друга, но ничего не сказав, легко кивнула.

***

В баре гостиницы «Гостеприимный Джонс», не взирая на будний день, было достаточно шумно. Небольшая компания, сидевшая в одном из углов, довольно громко отмечала какое-то событие, сопровождая трапезу громкими возгласами. За несколькими столами ужинали добропорядочные семьи городка, негромко переговариваясь о прошедшем дне и бытовых делах. Кэтрин сидела за стойкой и мешала трубочкой коктейль, наблюдая, как Джин и приходящая в такие вечера задорная шатенка Майя лавируют среди столов, расточая приветливые улыбки и разнося заказы. Джо стоял за стойкой и неспешно тянул кофе.

– А кто за стойкой гостиницы? – повернулась Кэтрин к другу.

– Я, – ответил тот спокойно, делая глоток кофе, – здесь слышно, когда бьют по звоночку на стойке. Дела идут неплохо, но мне приходится платить Майе и двум поварам, к тому же здесь не бывает много гостей.

– Как Этан? – Кэтрин перегнулась через стойку и схватила небольшую плитку шоколада.

– В своей комнате. Когда Джин заходила к нему, он лежал и изучал узор на обоях. Этот хорек уже второй день прибывает в этом ступоре, я думаю зря его так рано отпустили из больницы.

–Врачам лучше знать, – пожала плечами Бредфорд. – К тому же у него шок. Тела Доналда и старших Ричардсов пока не разрешают придать погребению. Марк постоянно находится у Эрин, которую буквально держат на успокоительных. Их два раза пытались допросить, но безуспешно. Я сама пыталась поговорить с Марком, но он как безумный: сверкает своими синими глазами и сразу бежит к Эрин.

– Он всегда был такой. Ради своей куколки младший Ричардс готов на все, к тому же сейчас, – Джо поставил кружку и махнул Майе, указывая на один из столов.

– Жалко их, – протянула Кэтрин, разворачиваясь лицом к залу и натыкаясь на того, кого безумно не хотела видеть.

– А меня пожалеть не хочешь? – напротив нее стоял Джеймс Эллис в компании своей сестры Рут и Хьюго Хадсона. Кэтрин услышала, как позади нее что-то буркнул Джо, и повела плечами.

– А ты так нуждаешься в моей жалости, Эллис? – Кэтрин скрестила руки на груди и посмотрела на блондина с вызовом.

– Вообще-то у них умер отец, – вклинился в разговор Хьюго, – мы только с кладбища. Джонс, ты мог бы нам организовать столик подальше от этих шумных? – шатен указал на гудящую компанию. В тот же момент Джордж сорвался с места и жестом пригласил двойняшек и Хадсона следовать за ним.

– Прости, я не знала. Мои соболезнования, – прошептала Кэтрин, взгляд темных глаз смягчился. Джеймс, уже шагнувший в сторону, указанную Джонсом, обернулся и легко кивнул в ответ.

***

Устроившись за небольшим столиком, стоявшим в противоположном углу от стойки и скрытым от основного зала небольшой перегородкой, Эллис и Хадсон немного расслабились. Рут коснулась пальцами висков и посмотрела на брата:

– Мне нужно уехать в округ. Я созванивалась с нотариусом отца, там какие-то заморочки с завещанием и документами на магазин. Ничего не поняла, но господин Гаррисон очень просил приехать. Приеду дня через два – три.

– А почему ты, а не Джеймс? – удивился Хьюго, кивая принесшей их заказ Майе.

– Потому что этот умник решил влезть в дело Ричардсов, – хмыкнула Рут, – но это его основная версия.

– Не понял, – посмотрел на нее разливающийся виски по бокалам Джеймс, – что ты хочешь сказать этим «его основная версия»?

Рут еще раз хмыкнула, многозначительно посмотрела на Хьюго и махнула головой в сторону стойки. Шатен перехватил ее взгляд, после чего захохотал.

– Ну ради такой я бы тоже прикинулся, что я такой весь важный журналист и у меня здесь неотложное дело. Очень важное расследование.

Хадсон сделал в воздухе характерный жест, означающий кавычки, и запрокинул голову назад, все так же громко хохоча. Рут присоединилась к нему, смотря как меняется выражение лица брата.

– Знаете, что, вообще-то мы пришли помянуть отца, а не строить какие-то идиотские домыслы?

– Значит ты не отрицаешь? – Рут хитро посмотрела на брата. – К тому же наш папочка был бы рад, что его свободолюбивый и любвеобильный сынок обломал об кого-то зубы. Ты же знаешь, как он относился к твоим отношениям с женщинами?

– А при чем здесь эта Бредфорд? – Джеймс посмотрел в сторону барной стойки, за которой по-прежнему сидела Кэтрин в полном одиночестве. – Я знаю ее, от силы, дня четыре.

– Зато как смотришь, – Рут осушила бокал одним залпом, – а вообще, спасибо тебе, братец, ты как-то развеял грусть этого дня. Мы, наверное, самые ужасные дети раз смеемся в день похорон своего отца.

– Энтони понял бы, он не хотел бы, чтобы вы закрывались со своим горем, – в один миг Хьюго стал серьезным. Он хорошо помнил, как переживали двойняшки смерть матери в свои неполные тринадцать лет. И как любыми способами старший Эллис пытался вдохнуть в детей жажду жизни. Они дружили всю сознательную жизнь, для Хадсона двойняшки Эллис были семьей. Все трое выпили за Энтони Эллис и замолчали. Спустя некоторое время и почти полбутылки друзья расслабились, разговор пошел более оживленно. Они предавались воспоминаниям, как старший Эллис гонял своих отпрысков в школе, а во время их учебы в университете ходил и показывал вырезки из газет об успехах Рут и первые статьи Джеймса всем своим знакомым. Время от времени Джеймс бросал взгляды на плотно обосновавшуюся за барной стойкой брюнетку, которая вела неспешную беседу с рыжим владельцем гостиницы.

– Она хорошеет год от года, – протянул Хадсон, перехватывая взгляд блондина. Джеймс и Рут посмотрели осоловелыми глазами на друга. Тот усмехнулся: – Вы оба правда ее не помните? Эта Бредфорд была лучшей подружкой Эрин Круз, нынешней Эрин Ричардс. Они постоянно таскались вчетвером: Эрин, Марк, Джордж и Кэтрин. Этан еще постоянно жаловался на них, не помните?

– Я помню младшего Ричардса и его белобрысую подружку, – протянул Джеймс, – Этан частенько смеялся над слепым обожанием братца. Джонса я тоже начинаю припоминать, он постоянно задирался на всех в школе.

–Да, за то, что его дразнили девчонкой, – подхватила Рут, – а в отместку он вроде придумывал всем какие-то прозвища.

– Точно, – указал Джеймс в сторону сестры. – А еще с ними была такая толстушка с брекетами, – парень изобразил руками силуэт в воздухе, обозначая размеры девушки.

– Это не помешало тебе подкатить к ней четыре года спустя, – загоготал Хьюго, ударяя ладонями об стол. – Хотя тогда она уже не выглядела такой, какой ты сейчас ее изобразил.

– Что? Не помню такого, – Джеймс, не донесся бокал до рта, застыл, смотря на шатена.

– Это было за год до окончания университета, – Хадсон начал вещать с видом человека, просвещенного в сакральные знания. – В тот кошмарный год, когда я имел несчастье связаться со своей женой. Нет, детей я своих люблю, но моя жена… Ну ладно мы сейчас не об этом, – шатен почесал бровь и продолжил: – Так вот мы тогда приехали после закрытия очередной сессии и попали, что называется, с корабля на бал. А точнее на выпускной в старшей школе. Туда нас потянул Этан Ричардс, с которым мы зависали у Эдди, с целью поздравить своего младшенького с окончанием. Когда мы прибыли на сие торжество, то находились уже в изрядном подпитии, что в принципе не помешало нам продолжать дальше. В какой-то момент ты заметил эффектную брюнетку и решил к ней подкатить, а она тебя отшила.

– И это была…– вскинула брови Рут.

– И это была Кэтрин Бредфорд, – кивнул ей Хьюго. – Та, что сейчас сидит за стойкой бара и смеется со своим рыжим школьным другом. Та, что когда-то была толстушкой, которая за четыре года нашей учебы в университете преобразилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. И та, что отшила нашего мистера «прекрасные голубые глаза».

Рут и Хьюго захохотали, не забыв при этом опрокинуть в себя по стаканчику. Джеймс сидел оглушенный, по каким-то причинам, хотя понятно по каким причинам, он не помнил этого эпизода много лет назад. А эта ведьмочка, по всей вероятности, все это помнила, хоть и не подала виду.

– А дальше, что было? После того как она, якобы меня отшила?

– Не якобы, а точно. При этом присутствовали мы с Сандрой. Но продолжения я не знаю, так как вскоре отбыл для совершения того, что круто изменило всю мою жизнь.

Шатен вздохнул и вновь наполнил свой бокал. Рут посмотрела на него, потом на брата, который судя по его виду что-то задумал, и спросила:

– А Этан Ричардс? Он не знает, чем дело кончилось? И где была я?

– Ричардс отвалился от нашей компании еще раньше, увидел кого-то в толпе и растворился. Больше мы с ним в тот вечер не сталкивались. А ты была на каких-то очередных соревнованиях, – Хьюго поболтал янтарную жидкость в бокале и опрокинул ее в себя. – Ты чего затих, Джеймс?

– Я думаю, что эта чертовка ответит мне за тот вечер, – сказал блондин, слегка заплетающимся языком. – Она ведь и виду не подала, что мы уже знакомы более близко. Только упомянула о моей карьере. Может она следила за мной?

– Ага, она следила за тобой всю свою жизнь, а в момент встречи решила не говорить о том, что ты парень ее мечты, – проговорила Рут сквозь смех. – Фантазер, ты, братец.

– Ну с фантазией у него проблем нет. – поддержал подругу Хьюго. – А насчет твоей карьеры, она вообще-то журналистка, к тому же довольно известная. Публикуется в одном серьезном бизнес-издании. Ее статьи попадались мне пару раз по работе.

– И ты молчал? – Джеймс удивленно посмотрел на нее. – Тоже мне друг называется.

– А ты не спрашивал, – парировал шатен. – Ты же не говорил мне, что опять сцепился с ней. Только интересно, что она здесь делает? Родители ее умерли, других родственников у нее тут нет.

– Да какая разница, – хлопнул по столу Джеймс, – теперь понятно почему она препятствует моему общению с Ричардсами, и сама не стала ничего рассказывать. Хочет украсть мой материал.

После этого мужчина резко встал и схватил накинутый на спинку стула пиджак.

– Ты куда собрался? – посмотрела на брата Рут.

– К Фибс. Нужно снять стресс, – бросил ей брат. – А завтра я разберусь с этой Бредфорд.

Джеймс пожал руку Хьюго, поцеловал сестру в щеку и под их прищуренными взглядами покинул бар.

– Вот он мой великовозрастный брат с элементами поведения подростка, – кашлянула Рут, глядя ему вслед сквозь жидкость в бокале. Хьюго усмехнулся, но ничего не сказал, только бросил еще один взгляд в сторону Кэтрин Бредфорд, все еще находившейся у стойки бара.

Глава 7. Ричардс

Когда утром Джеймс вернулся домой от Фиби сестры уже не было дома. На столе в кухне лежала записка, в которой она в красках изложила, что брат не должен делать ни в коем случае. Смяв листок бумаги и откинув его куда-то в сторону, мужчина хмыкнул и залез в холодильник. Достав бутылку минералки, Эллис опорожнил ее практически залпом.

– Рут наивно полагает, что я нуждаюсь в ее наставлениях, – ухмыльнулся он и отправился в душ.

Спустя полчаса посвежевший блондин сидел на диване в гостиной и делал пометки в стареньком блокноте. Сегодня он намеревался встретится с Этаном Ричардсом. От Хьюго и Фиби Джеймс слышал, что старший из братьев в последние дни находился не в себе из-за произошедшего, так что задача перед Эллисом стояла трудная. Этан и в обычные дни был не очень словоохотлив, а теперь… Но другого источника информации о событиях такого утра в Большом Доме у Джеймса не было. Вряд ли Марк Ричардс, а уж тем более его жена стали бы с ним говорить. Зато вот с Бредфорд они точно поделятся всем, что знают. Значит нужно, во чтобы то не стало, опередить брюнетку. Обмозговав все хорошенько, Джеймс натянул чистую одежду и направился в сторону «Гостеприимного Джонса». Подойдя к гостинице, блондин набрал в легкие побольше воздуха и резко выдохнул.

– Главное, не столкнутся с Бредфорд. Не стоит начинать прекрасное утро со скандала, – пробормотал он себе под нос и вошел в холл. С первой же секунды блондин понял, что ему не сказано повезло: место за стойкой пустовало, зато со стороны кухни доносились громкие голоса Джорджа и Джин, споривших о чем-то. Перегнувшись через стойку Джеймс залез в толстую регистрационную книгу.

– Ну просто каменный век, – ухмыльнулся он, ища имя Этана Ричардса в списке постояльцев. Судя по количеству записей в гостинице, был аншлаг, но так как на данный момент не было заметно никого из гостей, Эллис сделал вывод, что все указанные в книге лица заняты на работе.

– Даже к лучшему, – пробубнил он, поднимаясь на второй этаж бесшумной походкой. Пройдя несколько шагов по темному коридору, он остановился у одной из дверей и тихонько постучал. В ответ была лишь тишина, блондин прислонил ухо к гладкой поверхности и нажал на дверную ручку. Было заперто, да и звуков из-за двери не доносилось. Зато позади него прозвучали еле слышные скрипы половиц.

– Меня ждешь, Эллис? – обладатель чуть хрипловатого низкого голоса окликнул Джеймса. Последний обернулся. Перед ним стоял мужчина невысокого роста, его пепельные волосы свисали сосульками вокруг узкого лица. Под потухшими зелеными глазами залегли темные круги, бледность лица даже пугала.

– Жутко выглядишь, Этан, – сказал Джеймс, пропуская пепельноволосого к двери. Тот лишь передернул плечами и начал возиться с замком. Эллис молча наблюдал за действиями старого приятеля, а потом прошел в комнату, следуя за приглашающим жестом Ричардса. Небольшая комната, занимаемая Этаном, казалась нежилой, если бы неразобранная постель. Лишь потом Джеймс заметил рядом с ней небольшую сумку с вещами временного хозяина помещения. Ричардс наскоро закинул кровать толстым покрывалом и уселся на край. Подняв некогда горевшие ярким огнем зеленые глаза на незваного гостя, он сказал:

– Спрашивай, что хотел узнать, Джеймс, и проваливай. Мне, если честно, совсем не хочется ни с кем общаться.

– А ты знаешь зачем я здесь? – Эллис оторвался от изучения небольшого ловца снов, висевшего на окне.

– Затем же, зачем и все остальные. Я хоть и живу в этом захолустье, но знаю о твоей репутации, Джеймс. Я только что вернулся из участка, где Максвелл битых два часа пытал меня о том, где я был тем утром и вечером перед ним. И знаешь, что самое противное? Что все окружающие меня люди налетают словно стервятники с этими же вопросами, – блондин скривил губы. – Ах, Этан, скажи заходил ли ты в дом? Видел ли ты своих родителей и брата мертвыми? Имели ли место ссоры в вашей семье? Могли ли твои родители и брат с женой покончить с собой таким образом? – мужчина кривлялся, изображая пристающих к нему с подобными вопросами людей. – И всем я отвечу да, да, да и нет!!! А эти лицемеры из городского совета? Наши соболезнования, мистер Ричардс. Нам так жаль вашу родню. Да черт-то с два им жаль. Мой отец был мерзким и гнилым человеком, и многие это знали. Мой брат был хорошим парнем, но многим мешал. Его одержимость этой чертовой обувной фабрикой, с ней одни проблемы! Предприятие на грани разорения, за нее предлагали хорошие деньги, но они уперлись. Надеются все на какой-то новый дизайн каких-то новых кроссовок. Да кому он нужен?!!!

Этан сорвался на крик и запустил длинные пальцы в волосы. Зеленые глаза стали влажными. Тело мужчины сотрясало мелкой дрожью: – Ты ведь это хочешь услышать, Джеймс Эллис?

Джеймс молчал и смотрел на приятеля. Таким он его никогда не видел, да и с чего бы. Внешне холодный, саркастичный Этан Ричардс в данный момент выдавал такие эмоции, что становилось жутко.

– Сигарету? – Джеймс вытянул пачку из кармана джинс и протянул Ричардсу. Тот схватил ее дрожащими пальцами и выудил сигарету. Джеймс распахнул окно, впуская свежий воздух, разгоняющий сизый дым. Эллис последовал примеру блондина. Они молча курили, наконец Этан заговорил:

– Я в последние дни вообще себя не узнаю, я закрываю глаза и вижу их. Сидящих за нашим обеденным столом со стеклянными глазами. Глазами, отмеченными смертью. Я был пьян и не сразу понял, что что-то не так. Я окликнул Доналда, проходя мимо столовой, а он мне не ответил. Тогда я зашел, Донни крепко сжимал руку жены, а взгляд… Ужас и боль… Я практически выбежал из той комнаты и наткнулся на Эрин. Увидев меня, она забеспокоилась и что-то крикнула отцу. Но он ее уже не слышал. Дальше я все плохо помню, я окончательно пришел в себя уже в больнице. И все надеялся, что увиденное мной – это бред моего больного воображения. Но нет… а теперь они допрашивают нас…Мы с Марком почти не общаемся, он всегда бежит к своей Эрин. Я даже не представлю, что он чувствует, что она чувствует. А самое страшное, что они не дают нам похоронить родителей и Доналда с Мией. Так скажи мне, Эллис, ты готов влезть в эту историю?

Джеймс смотрел на мечущегося по комнате Этана и сжимал в руках очередную сигарету. Его раздирали смешанные чувства: с одной стороны, возможность подстегнуть карьеру: известная семья, странная смерть, практически обанкротившееся предприятие, а с другой… Они не были близкими друзьями с Ричардсом, но и бесчувственным Джеймс не был. Сам он не ощущал особой потери в связи со смертью отца, старик болел и то, что он уйдет было для них с Рут очевидно. Они не желали этого, но Энтони отказался от лечения и им пришлось смириться. Этан же потерял родных в одночасье. Раньше Эллис особо не задумывался, как чувствуют себя родственники жертв преступлений, что кроется в их душе. Возможно, это было из-за того, что они были ему чужими людьми. С Этаном же они когда-то дружили, и Джеймс немного знал его семью.

– Какова причина смерти? Это они тебе сказали?

– Отравление каким-то сильнодействующим ядом. Они проверили всю еду и напитки в доме, яд был в вине. Разве тебе твоя грудастая подружка не сказала?

– Ты о Фибс? Я пытался ее вчера спросить, но мы отвлеклись, – Джеймс улыбнулся и выкинул остатки сигареты в окно. Во рту уже появился неприятный привкус, и курить больше не хотелось. Тут дверь в комнату распахнулась и на пороге возник высокий брюнет. Он посмотрел на присутствующих и прошел внутрь. Этан остановился и посмотрел на вошедшего:

– Как она, Марк?

– Уже лучше. Врачи сказали, что можно отменить часть препаратов, но пока ее лучше не трогать. Впрочем, она согласилась переговорить с Коул по поводу произошедшего. И они наконец закончили свои исследования. Завтра нам отдадут…их. Нужно заняться организацией похорон.

– Мои соболезнования, Марк, – Джеймс протянул брюнету руку. Тот ответил крепким рукопожатием:

– Теперь мы станем сюжетом очередной твоей статьи, Эллис?

– А ты предпочел бы стать героем статьи Бредфорд?

Марк отпустил его руку и, ничего не сказав, устроился в одном из кресел, стоявшим в комнате. Этан окинул брата быстрым взглядом и повернулся к Джеймсу:

– Давай мы расскажем тебе все о том вечере, но ты пообещаешь, что не напишешь о нем ни строчки, пока у тебя не будет четких доказательств и достоверных фактов. Никаких домыслов и предположений. Полиции я не доверяю, в этом городке и в округе полно мерзких людей, которые спят и видят конец всей семьи Ричардс, – он сомкнул руки и вздохнул. – Знаешь, Джеймс, в тот вечер мы должны были быть все за этим столом.

Этан начал свой рассказ. Он говорил долго и сбивчиво, память все-таки его подводила. Как только старший брат умолк, его речь подхватил младший.

***

Этан Ричардс всегда отличался вредным характером и надменным поведением. Он был достаточно хрупкого телосложения, с правильными, практически идеальными чертами лица и огромными чуть раскосыми глазами редкого зеленого оттенка. Но почти женская внешность парня не отталкивала представительниц прекрасного пола, а, напротив, притягивала еще больше. К тому же Этан был представителем известной в городе и округе фамилии. Его школьная жизнь протекла достаточно бурно, он был популярен, чем успешно пользовался. Но все когда-нибудь кончается, мальчишеским мечтам не суждено было сбыться, и Этан застрял в ненавистном городке. Гарри Ричардс видел в старшем сыне достойного продолжателя своего дела, но тут отпрыск заартачился и вопреки воле отца пошел по политической стезе. Карьера его развивалась довольно успешно, но вот в личной жизни блондину не везло. Все женщины ему казались пустышками, которые интересовались только деньгами и положением его семьи в обществе. Так было до того момента, пока в город спустя некоторое время не вернулась она. Имя загадочной девушки Ричардс наотрез отказался говорить, но Джеймс догадывался, что ей была та блондинка, которую он видел в больнице. Именно с этой женщиной Этан Ричардс понял, что значит любить и быть любимым. Но огромной ложкой дегтя в этой банке меда являлось то, что его избранница была замужем. Поначалу Этан это даже устраивало, но только до тех пор, пока он не признал самому себе, что не может прожить без нее и дня. Их тайные встречи становились все чаще, и в какой-то момент Ричардс попросил ее развестись и стать его женой. Ответ зазноба блондина должна была дать в день фестиваля. Они договорились встретиться сразу после шествия, а потом Этан хотел пригласить ее на ужин и представить родителям. Но вопреки его ожиданиям, на свое предложение он получил отказ, и поэтому домой на ужин не пришел, а заливал свое горе в забегаловке Эдди, после чего отправился в свою квартиру, которую приобрел в городе именно для встреч с ней. Собственно, там он продолжил пить и только под утро решил вернуться в Большой Дом. Дальше Джеймс уже знал в общих чертах. В какой-то момент Марк перебил брата и сказал, что видел его, ругающегося с какой-то девушкой недалеко от железнодорожной станции. Этого Этан не помнил, но слова брата под сомнения не ставил. На вопрос, что делал Марк около станции, тот ответил, что они с Эрин ездили в округ. Причины он объяснять отказался, но вернуться в тот день они не смогли, потому что вечером на переезде с рельс сошел товарный поезд, и движение до города было закрыто до самого утра.

– Я отдал Максвеллу билеты, ведь как оказалось, что мы с Этаном и моей женой первые подозреваемые в отравлении собственной семьи, – брюнет горько усмехнулся и закрыл лицо руками. – Но мы все должны были быть там, а значит…

– Значит и мы должны были лежать в морге, – закончил за него Этан.

– Вы можете предположить, кто это сделал? – спросил их Джеймс.

– У нашей семьи много недругов, – покачал головой Марк. – И на фабрике большие проблемы: продажи идут плохо, была парочка несчастных случаев на производстве, мы практически разорены. У Доналда был какой-то план, отец его поддерживал, но меня они не посвящали в него. Я занимаюсь рекламой, для них я был просто рядовым работником. Сейчас придется погружаться во все это дерьмо.

Они проговорили еще с час, пока Джеймс наконец не попрощался с братьями, оставив их заниматься организацией похорон. В коридоре гостинцы было тихо, мужчина почти дошел до лестницы, когда вдруг развернулся и быстрым шагом подошел к одной из дверей. Два негромких удара по дереву, и послышался скрип открывающейся двери.

– Как насчет того, чтобы помочь мне? – протиснулся он в комнату мимо удивленной Кэтрин.

Глава 8. Интересное начало

Кэтрин с недовольством смотрела на названного гостя, который нагло развалился в кресле и изучал взглядом комнату. Она схватила с комода пачку сигарет, распахнула окно и, устроившись поудобнее на подоконнике, закурила. Джеймс приподнял бровь:

– Ну, так как? Хочешь помочь мне?

– Для журналиста ты слишком плох в донесении своей мысли, Эллис. Предлагаешь мне согласиться на то, что еще не озвучил, – Кэтрин сделала затяжку.

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я, Бредфорд. Но если ты все же хочешь поиграть, то дам тебе подсказку «Ричардс».

– Я, по-моему, тебя предупредила, чтобы ты не приближался к ним, – Кэтрин выкинула сигарету в окно и вскочила с подоконника на ноги. Уперев руки в бока, она сверлила сидевшего напротив нее блондина суровым взглядом. Джеймс улыбнулся и подпер голову рукой, оперевшись на подлокотник кресла.

– И что ты мне сделаешь, девочка? Поколотишь своими маленькими ручками? Ты же взрослый человек, Кэтрин, – улыбнулся ей Джеймс, – к тому же, как я узнал, очень неплохой специалист в своем деле. Мы можем быть полезными друг другу.

Кэтрин закусила губу, Эллис был прав. Она вела себя с ним словно маленький ребенок. Действительно, что она может ему сделать? Он же не маленький мальчик, которого она может наказать. Тем временем, Джеймс кратко ей излагал то, что ему рассказали братья Ричардс.

– Ты ведь хорошо знакома с Марком и, как ее, Эрин, – заметил он. – Я неплохо знаком с Этаном. По его словам, в тот вечер, они все должны были быть дома, но судьба распорядилась иначе. Их семью отравили, понимаешь? Неужели тебе самой неинтересно, кто это сделал?

– Если ты знаешь, что я журналист, и значит, ты должен быть в курсе, что я не занимаюсь подобными делами. Я больше пишу о финансах, рынке, бизнесе или о чем-то подобном, – Кэтрин присела на край кровати. – К тому же твоя репутация, как специалиста, так и человека, настолько сомнительна, что у меня нет никакого желания с тобой связываться.

Джеймс резко встал с кресла и, буквально через секунду, Кэтрин оказалась прижата кровати сильными руками. Пряди светлых волос щекотали лицо, запах мужского парфюма обволакивал девушку.

– Я знаю, что люди обо мне думают. И мне наплевать, – тихо произнес Джеймс, – но из-за моей репутации кое-кто в этом городе не станет со мной говорить, в отличие от тебя. Судя по всему, жители этого захолустья хорошо к тебе относятся. К тебе или к Джонсу, мне-то он точно не станет помогать.

– Я приехала сюда впервые за двенадцать лет, – Кэтрин посмотрела ему прямо в глаза. – И все это время я практически ни с кем не общалась. А теперь быстро отпустил меня, Эллис.

– Тогда скажи, зачем ты вообще сюда приехала спустя только лет? Не провести же время с твоим рыжим другом? Признайся, тебе же самой до жути интересно, что случилось с семьей Ричардс, девочка.

Джеймс почувствовал, как все тело брюнетки содрогнулось. Он приподнялся на руках и посмотрел на нее. Зрачки девушки были расширены, губы дрожали. И вовсе не от истерики, в какой-то момент блондину показалось, что девушка способна испепелить его одним лишь взглядом. В эту секунду напряжение в комнате разорвал настойчивый звук телефона. Кэтрин резко ударила ладонями мужчину в грудь и перекатилась от него в сторону. Свесившись с кровати, она начала шарить руками по полу. Джеймс молча смотрел за движениями девушки оценивающим взглядом.

– И не поверишь, что ты когда-то была толстушкой, Бредфорд, – протянул он, касаясь ее левой ноги. За этот жест он тут же получил ответный пинок пяткой прямо в живот. Согнувшись пополам, блондин сполз на пол. Тем временем, Кэтрин, выудив искомый аппарат из-под кровати, ударила пальцами по экрану. Приложив палец к губам, она мимикой попросила Джеймса помолчать. Тот согласно кивнул, решив больше не нарываться на довольно-таки агрессивную даму. Кэтрин отвечала односложно, но с каждой минутой выражение ее лица менялось.

– Но господин Рёма, – вдруг громко выкрикнула она, – это же не наш профиль! С какой стати я должна этим заниматься? Я напишу статью, которую мы обговаривали изначально. К тому же дома меня ждет сын.

Человек на том конце провода, по-видимому, резко ее оборвал. Джеймс услышал приятный баритон, но слов разобрать не мог. Брюнетка продолжала предпринимать попытки что-то вставить в бесконечный монолог загадочного господина Рёма, но у нее это не получалось

– Ах, вот оно что, – протянула, в конце концов, Бредфорд, когда ее собеседник выговорился. – Ну, спасибо, большей свиньи я от вас не ожидала. Но я сделаю это, раз это моя работа. – Последнюю фразу девушка саркастично выплюнула. После этого она с яростью ударила пальцем по телефону и воззрилась на сидящего до сих пор на полу блондина.

– Тебе знакомо имя Джона Уилсона?

– Да, так зовут моего главного редактора, – протянул Джеймс, ехидно улыбаясь.

– И какого черта этот субъект звонит моему главному редактору и предлагает какую-то немыслимую авантюру? Просит объединиться с одним его распрекрайснешим сотрудником, чтобы написать большую статью о нарушениях на обувной фабрике и убийстве семьи Ричардс. Какому идиоту вообще пришла в голову эта мысль?!

– Она пришла в голову мне, и я не считаю себя идиотом, – Джеймс засмеялся, но в один момент был сбит темным вихрем, начавшим осыпать его четкими и несколько болезненными ударами.

– Ты не представляешь, какой ты придурок, Джеймс Эллис! – кричала на него Кэтрин. – Меня дома ждет одиннадцатилетний мальчишка, который каждый день ноет, что устал от общества моего бывшего мужа, и что он соскучился. И вместо того, чтобы спокойно переговорить с Марком и быстро состряпать статью о производстве, я застряла здесь, с тобой, в качестве «не-пойми-кого», до окончания расследования.

Она сидела на нем верхом и продолжала бить руками в широкую грудь. Джеймс лишь громко смеялся в ответ, слабо отбиваясь от разъяренной фурии. Но тут девушка попала ему по лицу, и мужчина не выдержал. Он приподнялся и крепко обнял брюнетку, столкнувшись с ней кончиками носа. Кэтрин тяжело дышала, пронизывая его горящим взглядом. В какой-то момент Джеймс понял, что его сознание плывет, он придвинулся еще ближе, почти касаясь губами ее губ. От этого движения девушка вдруг закрыла глаза и поддалась ему на встречу. Еще секунда…и дверь в комнату резко распахнулась, на пороге возник Джордж.

– И ты туда же, Кэтрин, – громко вскрикнул Джонс, заставляя девушку, отшатнутся от блондина. Она посмотрела огромными глазами на рыжика и осознала всю двойственность ситуации: она сидела на Джеймсе Эллисе, сжатая в его объятиях, находясь при этом в весьма взъерошенном состоянии. Джордж же закатил глаза и ударил себя по лбу: – Я пойду, а вы тут дальше занимайтесь своими делами, только не поднимайте такой шум. Все-таки ты взрослая девочка, Кэтрин Бредфорд, так что решай сама.

На этих словах он подцепил указательным пальцем ручку и захлопнул дверь. Послышались удаляющиеся шаги, Кэтрин вышла из оцепенения и дернулась:

– Отпусти меня, Эллис, – Джеймс разомкнул свои объятия, выпуская брюнетку. Та поспешно поднялась на ноги, поправила одежду и бросилась к зеркалу. Мужчина тоже поднялся на ноги, одной рукой одернув полы рубашки, второй взлохматил чуть вьющиеся волосы:

– Так мы теперь в одной упряжке, Бредфорд. Я зайду попозже, когда ты, наконец, успокоишься.

Увернувшись от полетевшей в его сторону расчески, он выскочил за дверь, и вскоре вышел из здания гостиницы, сопровождаемый тяжелым взглядом Джонса. Оказавшись на улице, Джеймс втянул носом свежий воздух и пробормотал себе под нос:

–И все-таки ты мне почти ответила, Кэтрин Бредфорд.

***

– Зачем ты все это затеял, Джеймс? Неужели ты сам не в состоянии разобраться с делом Ричардсов? – Хьюго сидел рядом с другом на скамейке и наблюдал, как на площадке перед ними резвятся два его младших отпрыска. Два мальчишки семи и пяти лет носились словно маленькие ураганы, периодически поглядывая на отца.

– В состоянии, но с ней будет веселее. Ты бы ее сегодня видел, Хью. Настоящая фурия. К тому же к ней люди будут явно более расположены, чем ко мне, – блондин неспешно потягивал кофе из бумажного стаканчика. – Но и еще к тому же она оказалось довольно талантливой. Я успел прочесть парочку ее статей. Темы скучны до скрежета зубов, но стиль ее мне понравился.

– То есть ты хочешь сказать, что все это чисто из профессионального интереса? – хохотнул Хадсон и крикнул младшему из сыновей: – Тоби, завяжи шнурки, иначе споткнешься и упадешь. Мама нам потом не похвалит за твой расшибленный лоб и грязную рубашку.

Мальчишка засмеялся, аккуратно подошел к лавочке, сел рядом с отцом и начал старательно завязывать шнурок. Маленькие пальчики не могли ловко справится с задачей, и ребенок начал ныть, прося помощи у отца. Хьюго вздохнул, потрепал сына по голове и начал ему помогать, что-то тихонько шепча. Наконец вдвоем они справились с этой нелегкой задачей, и вихрастый паренек убежал к брату, который весело раскачивался на качели. Джеймс, наблюдая за всей это картиной, невольно усмехнулся:

– Никогда не думал, что увижу тебя таким.

– Каким? – Хьюго откинулся на спинку скамейке и посмотрел на друга.

– Заботливым папашей. В школе и университете ты был еще тот сорвиголова. А сейчас рассказываешь сыну милый стишок о том, как нужно правильно завязывать шнурки.

– Знаешь, друг мой, Джеймс. Я не люблю свою жену и, заметь, не скрываю этого. Но своих детей я обожаю. Они – лучшее, что случилось со мной в жизни. Только ради них я готов терпеть весь этот фарс с Сандрой. Может я и неправильно поступаю, но я хочу видеть, как они растут, как они меняются. И они знают, что их отец всегда рядом, чтобы не случилось. Может быть однажды ты это поймешь, когда у тебя самого появятся дети.

Хьюго замолчал и вновь посмотрел на мальчишек. Они были удивительно похожи на него в детстве. Оба довольно высокие для своего возраста шатены с шапкой вьющихся волос и пронзительным взглядом синих глаз. Их старшая сестра, которая в данный момент находилась на занятиях по плаванию, была больше похожа на мать, что внешне, что по характеру. Но для Хьюго она была его маленькой принцессой, даже несмотря на то, что именно она оказалась невольной причиной его женитьбы. Хадсон потер больную ногу и сказал: