Координатор полулёжа сидел в своём любимом кожаном кресле и, рассматривая вазу из русского старинного хрусталя, стоящую слева от него на мощной столешнице маленького круглого трёхногого столика из дерева твёрдых пород, давал распоряжения своему помощнику. Тонкие ноги координатора были вытянуты по шерстяному ковру умеренной ворсистости и упирались каблуками обутых на них туфель в коричнево-бордовый цветок узора. Руки от локтя до кончиков пальцев лежали на мягких подлокотниках кресла. Помощник координатора, как всегда, расположившийся напротив начальника на расстоянии десяти-двенадцати метров за небольшим круглым стеклянным столом внимательно слушал. Никаких записей, пометок он не делал, это было запрещено, всё сказанное надо было запомнить. Сейчас, когда начальник не смотрит на него, а, как обычно, рассматривает свою любимую вазу, помощнику было легко всё запомнить, он, выработавший для себя особую систему запоминания, умело пользовался ею, и мог запомнить не только содержание сказанного, но даже интонации голоса начальника. Интонации голоса были значимы, по ним помощник определял степень важности сказанного, подтекстовый смысл сказанного, настроение начальника и даже его самочувствие.
Вскоре координатор оторвал свой взгляд от вазы и перевёл его на помощника. Взгляд начальника тоже многое говорил. И может быть от избытка информации или ещё отчего-то, но под взглядом начальника система запоминания, выработанная помощником, давала некий сбой, при котором чуть искажался, а чаще и вовсе ускользал от помощника подтекстовый смысл.
– Скоро Бахи не станет, – сказал всё тем же ровным голосом координатор, но, уже глядя в глаза помощнику. Ни один мускул на красивом лице помощника не дрогнул, хотя он был удивлён. «Не станет? Почему? Бака здоров, как бык, значит, его уберут. За что?» – такие краткие мысли-вопросы стремглав пронеслись в сознании помощника и вслед за ними всплыли три цифры – количество тонн крокодильей кожи, слоновой кости, кожи жирафов, вывезенных за прошлый год из страны, управляемой Бахой. Другие цифры, означающие количество тонн вывезенной кожи иных животных, количество вывезенных минералов и прочие остались не тронутыми сознанием помощника.
Баха – так был кратко прозван президент той крохотной страны, которую координатор называл Чернильницей. Почему Чернильницей, помощник не знал, да и вряд ли кто в рабочем окружении координатора знал это наверняка, все могли только догадываться. Помощник предположил, что такому названию способствовал цвет кожи жителей этой страны – необычно тёмный с фиолетовым отливом. Координатор редко называл страны их географическими названиями, почти каждой из стран им было дано своё название, равно как и каждому руководителю стран были даны некие краткие удобопроизносимые имена. Президент Чернильницы носил длинное имя, три первых буквы которого были б, а, х.