Кто бы мог подумать, что этот несчастный мир доживает последние дни? Что есть жизнь? Мы, люди, не задумываемся над этим, но, тем не менее, стремимся к ней, хотим создать для себя наиболее приемлемые условия. Вся наша жизнь уходит на то, чтобы научиться пользоваться ею, но, увы, мы этому так и не научились. До сих пор ее не ценим, уверенно стремясь к саморазрушению, с наслаждением упиваясь его ядом. Человечество, к чему ты идешь? Какова твоя цель? Почему мир уверенно катится под откос? К сожалению, ответов на эти вопросы не существует.
Да будет нам Бог судьей. Он решит, уничтожать нас или нет. Именно для такого случая он создал четырех Всадников Апокалипсиса. Могущественных созданий, способных обратить Землю в прах. Возможно, тогда Господь пожелает создать новый чистый мир, который не посмеет запятнать себя в грязи корысти и обмана. Кто знает, может это действительно когда-нибудь случится, кто знает…
Вечер размеренно опускал свои темные объятия на столичный город – Москву. Солнце, бросая последний взгляд на жителей «большой деревни», лениво скрывалось за горизонтом. Небо, окрасившееся в яркие оттенки пурпура, еле заметно выставляло всем напоказ далекие звезды. На все еще людных шумных улицах начинал властвовать легкий ветерок, и, чувствуя холод, люди ежились, пряча носы за шарфами и высокими воротниками.
Рыжая девушка весьма маленького ростика, из-за чего ее вполне можно было принять за ребенка, подняв повыше ворот куртки, размеренным шагом направлялась к огромному особняку по одинокой улице. В окнах горел свет. Она зашла за ворота, и ее взгляд тут же упал на два автомобиля, припаркованных на специально отведенной территории.
«Эти двое уже здесь», – подумала девушка и, поднявшись на крыльцо, позвонила в дверь.
Послышались торопливые шаги и… волна грохота. Судя по звуку, упала вешалка, подставка для зонтиков и сам виновник сего происшествия.
– Чума! – послышался раздраженно-недовольный возглас и вскоре дверь распахнулась. За ней стоял взъерошенный парень, потирая ушибленный бок. – О, привет!
– Привет.
Девушка скинула куртку и прошла в гостиную. На диване сидел еще один молодой человек и глазел в телефон, своей неподвижностью напоминая каменное изваяние, с таким же каменным лицом, не выражающим никаких эмоций, кроме безразличия.
– Привет, – бросил он, не отрываясь от экрана.
– Они еще не прибыли?
– Нет, – ответил парень, который недавно устроил погром в коридоре. – Вообще неизвестно, зачем Они нас вызвали. У нас уже лет десять не проходили собрания.
Девушка тяжело вздохнула и опустилась в кресло.
– Мэтт, налей мне что-нибудь попить, – обратилась она к неуклюжему, разминая подмерзшие пальцы.
– Ага! – возмутился он, подпирая бока руками.
– Мэтт! Пожалуйста! – процедила девушка сквозь зубы, начиная закипать. Парень оценил ситуацию и побежал на кухню. – Слушай, Рэн… – юноша, к которому она обращалась, промолчал, все также уставившись в гаджет, и рыжая продолжила:
– Ты не замечал, что с Рикой в последнее время творится что – то странное?
– Она всегда была странной.
– Нет. Неделю назад она начала себя как-то необычно вести… – обеспокоенно заметила она, но парень ничего не ответил. Рыжая вскочила с кресла и от полного отсутствия терпения стала орать на весь дом:
– Рэн, меня бесит твоя флегматичность! Хватит мне нервы расчесывать!
Она уселась обратно на свое место и отвернулась в окно, глядя, как ветер треплет желтые листья.
– А вот и я! – завалился в комнату третий со стаканом сока. – Я что-то пропустил? – спросил он с растерянным видом, переводя взгляд с одного отвернувшегося на другого. – Так, что-то здесь случилось. По крайней мере, я уверен, что слышал крик Тори. И вам не стыдно?! Меня не могли позвать?! – все проигнорировали его разглагольствования, и Мэтт вздохнул, поставив стакан на журнальный столик. Он понял, что надо как-то разрядить обстановку и как всегда ляпнул, не думая:
– Что – то Рика задерживается. Провалилась что ли? Кстати, она сегодня такая чумная ходила.
Девушка резко обернулась, вперившись своими ярко-зелеными глазами в парнишку, подобно хищнику.
– Тори, сделай лицо попроще.
– Мэтт, заткнись! Ты знаешь, где она?! Она что-нибудь тебе говорила?
– Так мне заткнуться или говорить?
– Говори уже!
– Ладно-ладно, – он поднял руки, показывая «сдаюсь». – «Сон – сладкая капля небытия. Как же хочется почувствовать эту сладость» – это все что она сказала, когда я ее видел в последний раз. Я, правда, не понял, о чем идет речь, – он задумчиво почесал затылок.
Девушка пулей «просвистела» в коридор, накинула куртку и выбежала на улицу. В ее голове мелькала только одна мысль:
«Что же ты задумала, Рика?»
– Ада, давай быстрее. Мне уже жарко! – поторапливала свою подругу школьница, разглядывая себя в зеркало.
– Иду-иду!
Копуша выбежала из школьной раздевалки, по пути натягивая сумку на плечо и завязывая шарф.
– Ну, наконец-то!
– Мика, не кипятись. Пошли.
– Ты сначала с шарфом разберись.
Ада уже совсем скоро справилась с надоедливым предметом одежды. Подруги вышли на улицу и направились домой. Уже стемнело – девочки оставались после занятий в школе на факультативы и домой возвращались по темноте.
Ада убрала темно-русую прядь за ухо и вдохнула свежий холодный воздух. Из сумки Мики заиграла драйвовая музыка, и она принялась шарить по карманам сумки в поисках мобильного. Наконец девушка выудила телефон, нажала на «зеленую» и спокойно слушала своего собеседника.
Ада посмотрела на свою подругу и невольно улыбнулась. Ветер играл с ее черными волосами, которые едва доставали до лопаток. Аквамариновые глаза сосредоточенно смотрели вперед, но словно ничего не видели.
Характер Мики Ада всегда сравнивала с чайником. Стоит прибавить огонь и начинает закипать, еще чуть-чуть и из ушей пойдет пар. Мика была раскрепощенная прямолинейная девушка. Все свое мнение, не утаивая, высказывала в лицо, хоть это и часто оборачивалось против нее, но за эту непосредственность и прямоту Ада и любила свою подругу. Дружили они с первого класса. Одноклассники зачастую называли их сестрами за невероятную схожесть характеров и интересов, да и внешне они были чем-то похожи. Разве что волосы у Ады темно-русые, а глаза отражали центральную гетерохромию: сама радужка была зеленой с серым оттенком, но вокруг зрачка присутствовало тонкое карее кольцо.
Мика отключила мобильный и кинула обратно в сумку.
– Мама сказала пулей нестись домой, – нехотя протянула она, натягивая на уши шапку. – До завтра.
– Пока, – Ада махнула рукой и свернула на тропинку, ведущую к ее дому.
На улице было тихо и безлюдно. Девчонка услышала странный шорох у себя за спиной, резко обернулась, но там никого не было. Ада продолжила путь, ускорив шаг. Откуда ни возьмись перед ее носом появилась девушка в белой одежде. Ада вскрикнула от неожиданности, но поняв, что это простая прохожая, пошла дальше. Поравнявшись со странной незнакомкой, которая не внушала своим видом ничего хорошего, школьница вздрогнула: «белая» выставила руку, преграждая путь. Она подняла свои ледяные серые глаза, и вдруг ее рука засветилась серебряным искрящимся светом. Сияние погасло, и девушка держала в руке… косу! Волна страха пробежала по всему телу Ады. Она рванула с места, лихо перепрыгивая через лужи. Преграждавшая ей путь снова появилась перед ней и, не проронив ни слова, перекинула косу в левую руку, правая устремилась вперед и словно лезвие пронзила грудь Ады. Девчонка только прерывисто вздохнула, шокировано понимая происходящее. Белая незнакомка отдернула руку, и на ее ладони колотилось сердце школьницы. На чистый белый снег брызнули алые капли крови. Глаза Ады расширились от страха и ужаса, она упала на спину, отчаянно глотая воздух, чувствуя, что жизнь ее покидает. Убийца подкинула все еще колотящееся сердце и взмахнула косой, разрубая его. Последнее, что увидела Ада – это медленно рассыпающаяся на светящиеся частицы девушка, прошептавшая: «Твое сердце принадлежит Смерти».
Ада Диксон
Холодно… тихо… и очень больно. Чувствую нестерпимую боль в области сердца, будто его прожгли раскаленным железом.
Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Темная прохладная комната. Я лежала на жесткой кровати под легкой простыней и совсем… голая?! Где я?!
В мыслях стали всплывать недавние события: странная девушка с косой, вырвавшая мое сердце из груди… Стоп! В таком случае, почему я сейчас живехонькая лежу… сама не знаю где. Я попыталась приподняться на локтях, скинув с головы простыню и глаза стали потихоньку привыкать к темноте.
Вдали послышались голоса, становясь все громче и отчетливей. Судя по ним, это были двое мужчин, и кажется, они направлялись сюда! Я быстро плюхнулась обратно на кровать, хотя, по-моему, это была кушетка, накинула на лицо простынку и закрыла глаза, когда люди вошли в помещение.
– …Но кто мог такое сделать? – донеслась до меня последняя фраза одного из вошедших.
– Без понятия. Тело нашли прямо посреди улицы в луже крови. И главное вытащили сердце, – другой мужчина немного помолчал. – При ней были какие-либо документы?
– Да, в сумке нашли паспорт. Ада Диксон, 16 лет.
– Родственникам уже сообщили?
– Да…
Его речь оборвала сигнализация, и я приоткрыла один глаз, взглянуть что происходит, но из-под простыни много не разглядишь. Помещение «мигало» красным. Вдалеке раздался шум, крики, грохот.
– Что происходит?! – воскликнул один из мужчин, и оба выбежали из комнаты.
Снова грохот, возмущенные и одновременно испуганные голоса резко стихли. В коридоре послышались чьи-то шаги, приближающиеся к тому месту, где я нахожусь. Я повернула голову к двери в приступах любопытства, чуть откинув прикрывающую меня тряпку. К двери подошел какой-то парень, на вид совсем юный. Он прошел в комнату и зажег свет, который тут же ударил мне по глазам. Наверняка ему было не больше семнадцати, а его внешность… в жизни не видела настолько симпатичного и приятного на вид юношу. Волосы, находящиеся в творческом ребяческом беспорядке, были совсем белые, как снег, не имеющие естественно-желтоватого отблеска. Казалось, при нежном прикосновении лунного света они заискрились бы серебром. Под длинноватыми волосами я заметила серьгу в левом ухе – маленькое серебряное кольцо. Главным его достоинством были глаза, глядя в которые просыпалось чувство доверия к этому парню. Искренний глубокий взгляд, выразительный в оправе черных ресниц. Он словно проникал в душу и мог увидеть настоящую сущность, даже если человек старательно прятался за лживой маской. Он скользнул взором небесно-голубых глаз по моей обнаженной фигуре, прикрытой тонким покрывалом, и на его бледных щеках заиграл едва заметный румянец. Он облизнул губы, растягивая их в насмешливой ухмылке.
– Так значит, ты и есть новая Смерть? – спросил он, усаживаясь на стул. – Как звать?
– Э-э-это ты мне?
– Нет, я с кушеткой решил познакомиться! – усмехнулся он.
– Ну, я… Ада.
– Да не стесняйся ты меня! Я свой человек, – он покачнулся и начал расхаживать по комнате. Следует отметить, что он был одет весьма опрятно. – Ты долго еще будешь здесь валяться? Давай вставай, одевайся и поедем.
– Куда?! – я вскочила с койки, вытаращив на незнакомца глаза и едва поспевая ловить простынь.
У парня отвисла челюсть, при этом он умудрился присвистнуть. Чувствуя, как начинают полыхать щеки, я постаралась продолжить оборвавшийся разговор:
– Так куда мы поедем?
– А? – парень явно еще пребывал в шоке от такого представления и смотрел мне сейчас явно не в глаза!
– Не надо «а»! – прикрикнула я, снова заливаясь румянцем. – Я тебе вопрос задала.
– Увидишь, – на его лице появилась ухмылка, и он мне кинул пакет, как оказалось с одеждой. – Одевайся.
Я поймала пакет, в то время как вниз заскользило покрывало. Удержав его одной рукой, я впилась глазами в парня, который разочарованно скривил гримасу.
– Ты специально?!
– Да, – расплылся он в улыбке, усиленно сдерживая смех.
– Извращенец! Может, ты выйдешь?
– А может, я останусь? – спросил он насмешливым тоном.
Я схватила со столика какой-то инструмент наподобие скальпеля и замахнулась на наглеца.
– Ладно-ладно, – смеясь, произнес парень. – Ухожу.
Пока у этого нахала не хватило ума ворваться в комнату с криками «Ага! Попалась!», я быстро нацепила одежду. Шмотки оказались довольно комфортными, хоть и простыми. Черная обтягивающая водолазка, расклешенные от бедра джинсы с кучей карманов и кожаные кроссовки.
Я вышла в коридор, старательно приглаживая поднявшийся на голове беспорядок. Парень сидел на скамейке, листая журнал со скучающим видом. На полу лежали люди в белых халатах без сознания.
– Это ты их так? – поинтересовалась я, пребывая в состоянии шока.
– Ага, не волнуйся, они живы, – как ни в чем не бывало ответил подросток, откинул журнал и посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Тебе идет.
– Спасибо.
Он сунул руки в карманы джинсов и не спеша направился по коридору. На полпути он обернулся:
– Ну, ты идешь?
Я моргнула пару раз, приходя в себя, и побежала догонять паренька. Я его совсем не знаю, но тем не менее добровольно следую за ним! О, Господь, что я делаю? Где мой разум?
Выйдя на улицу, я глянула на здание, откуда мы только что вышли. У меня чуть колени не подкосились… Морг?!
– Ты чего опять встала? – лениво поинтересовался он, обернувшись. Я взглянула на него, выжидая объяснений. – Ну, понимаешь… как бы это тебе сказать, – замялся он. – Короче говоря, ты умерла. – От услышанного я точно чуть ласты не склеила! – Я тебе позже все расскажу, когда приедем, а теперь садись в машину.
Он достал ключи, снимая сигнализацию. Ярко-красный спорткар мигнул фарами и пикнул в знак того, что в него можно садиться. Мы уселись в автомобиль с весьма-весьма комфортабельным чистым салоном. Парень завел машину, включил радио, и мы с ветерком понеслись по ночным улицам Москвы.
– Кстати, – начал парень, – я же не представился – Мэттью Картер. Зови меня – Мэтт, – он подмигнул мне, расплываясь в своей белозубой улыбке. – Ты чего покраснела? Влюбилась в меня что ли?
Я отвернулась, глядя в окно, и попыталась сделать невозмутимый голос:
– Нет, конечно!
Мэтт рассмеялся, но больше не стал меня подкалывать.
– Не местный что ли?
– Вроде того, – ответил он довольно быстро с тем же загадочным британским акцентом.
Я смотрела в окно на пробегающие машины и огни фонарей. Разноцветными подсветками горели витрины магазинов. По улицам сновали люди, не спеша домой.
Мы разговорились. Я была знакома с этим парнем всего ничего, но за это короткое время он успел мне понравиться. С ним было легко и интересно, да и выглядел он опрятно, и при этом блистал обаянием.
Мэтт выехал на безлюдную улицу и сбавил скорость. Вскоре мы оказались около большого особняка, огражденного высоким кирпичным забором, сверху переходящим в металлическое узорчатое ограждение. Через минуту моему взору предстали превосходной ручной работы кованые ворота с выгравированным на них гербом, изображающем копье, обвитое змеей. Мэтт въехал во двор и вышел из машины. Я с открытым ртом уставилась на огромный дом, забыв, что надо покинуть транспорт.
От самых ворот до центрального входа вела мощеная булыжником дорожка, разветвляющаяся в разные стороны до уютной беседки, мастерски сооруженного плато для гриля и до бассейна, отбрасывающего голубоватые блики воды на стенах особняка. По центру главной дорожки величественно возвышался поразительный фонтан со скульптурами четырех коней из темного камня. По всей площади двора были аккуратно высажены маленькие пушистые елочки, а вдоль дома тянулись ряды из клумб с множеством дивных цветов. Сам же дом, выстроенный из красного кирпича, напоминал неорусский стиль архитектуры, красующийся двухметровыми дубовыми дверями, прямоугольными оконцами и чуть возвышающимися башенками по обеим сторонам фасада.
Мэтт обошел авто, открыв для меня дверцу.
– Ты идешь? – спросил он, заглядывая в салон.
– Чума-а-а… – протянула я, выбираясь из машины.
– Что?
– Нет, ничего.
– А, мне просто показалось, что ты меня позвала, – он захлопнул дверь авто и потащил меня за руку к входу в дом.
Мэтт повернул в замке ключ, открывая дверь и пропуская меня вперед. Он помог мне снять куртку и провел в гостиную. Комната была просторная и светлая: мягкий диван, два кресла, соответственно выбранные под интерьер, вдоль стены тянулись шкафы с книгами, фарфором, хрусталем и полкой для телевизора, где он собственно и стоял. Плазменный, видно, что дорогой, с широкой диагональю. На журнальном столике были разбросаны книги, журналы и прочий бумажный бред.
– Я скоро вернусь, – сказал Мэтт и покинул зал.
Пока я осматривалась по сторонам, заметила овальное зеркало на стене. Подойдя к нему, я, честно говоря, ужаснулась от увиденного. Словно в отражении я видела другую девушку с привлекающей и одновременно отталкивающей красотой. Мое лицо так изменилось… Мои русые волосы поседели, стали белыми как у Мэтта, только кое-где проглядывались серебристые старческие пряди. Зеленые глаза превратились в льдисто-серые; холодные, будто неживые. Кожа стала ужасно бледная, словно я какой-то мертвец…
В комнату кто-то бесшумно вошел, но я заметила его в зеркале. Обернувшись, я увидела высокого, статного, неземной красоты молодого человека, выглядящего не старше двадцати. Боже, как он был прекрасен. Это была то ли красота вампира, то ли идеальная оболочка демона, но святого в этом парне не было ничего. Он аристократично, я бы даже сказала величественно, держал прямую осанку, смотря на мир сверху вниз холодным надменным взглядом. Его глаза, нефритовые с необычным лазурным отблеском, не имели никакого интереса к происходящему, были безразличны, как казалось даже к самой жизни. Еще одним его богатством были густые длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девушка, используя пусть самую дорогую тушь. На эти дьявольски завораживающие глаза под прямыми черными бровями спадала длинная челка. Сами волосы были роскошными, густыми, вьющимися, цвета вороньего пера. Парень смахнул со лба непослушные пряди, и на безымянном пальце левой руки я заметила дорогой платиновый перстень с неизвестным мне зеленым камнем, гармонирующим с его глазами. Язык не поворачивался назвать это старинное кольцо подделкой, которое, если предположить, досталось ему по наследству в династии, существующей уже несколько веков. На другой руке в свете люстры поблескивали наручные часы, созданные некой швейцарской фирмой, наверняка стоящие бешеные деньги. В поддержание своей обворожительной внешности он был одет в классическом стиле: черная рубашка навыпуск с расстегнутыми верхними пуговицами, обычные джинсы, не испорченные нашивками, заплатками и прочими штуками.
Он бегло нажимал тонкими изящными пальцами на экран смартфона, но, увидев меня, отвлекся и улыбнулся приятной, хоть и слабенькой улыбкой, демонстрируя идеально ровные белые зубы.
– Так значит, теперь ты будешь Смертью? – мягким голосом спросил он, впиваясь в меня до глубины своим пронзительным взглядом.
– Что? Ты мне? – от него было невозможно отвести взгляд, я, кажется стала терять дар речи, как и способность оценивать очевидные вопросы.
– Да, тебе, – он говорил спокойно, размеренно.
– Если честно, то я вообще не понимаю, зачем меня сюда привели, и я не…
– Ясно, – он оборвал меня и продолжил. – Дождемся еще кое-кого и все тебе расскажем. Ты присядь.
Я осторожно присела на край дивана, искоса поглядывая на него.
– Как тебя зовут? – спросил он, включая телевизор.
– Ада… Ада, да.
Он взял мою ладонь и слегка дотронулся до нее губами.
– Рэн Гриффит.
Я отдернула руку в бесконечном смущении, хоть и быстро пожалела об этом, медленно расплываясь в лужу от его манер.
– Засмущал бедную девушку, – усмехнулся Мэтт, заходя в комнату. – Где Тори пропала?
– Скоро придет, – ответил Рэн, с головой погрузившись в телефон. Не знаю почему, но я не могла оторвать от него взгляд. И пусть весь мир подождет…
В коридоре хлопнула дверь, и в комнату влетела запыхавшаяся девушка.
– А вот и Тори! – радостно воскликнул Мэтт, всплеснув руками.
– Извините за опоздание, – скороговоркой произнесла она, усаживаясь на диван рядом с Рэном.
Она была очень маленького роста; если прикинуть на глаз, то не больше полутора метров. «Дюймовочка» с виду казалась хрупкой беззащитной девочкой, но стоило взглянуть в ее поразительно красивые изумрудные глаза, то первое впечатление тут же менялось. В ее взоре присутствовала та наглость, напористость и властность, отвечающая всему миру «я выше вас, и вы обязаны играть только по моим правилам». При детальном рассмотрении можно было заметить, что в уголках белков краснели лопнувшие сосуды, а под глазами красовались серые круги, будто эта девчонка и вовсе не отлипала от компьютера. Ее смазливое личико было усыпано озорными конопушками, создавая образ шкодливой прелести. Коротко подстриженные огненно-рыжие волосы с приданным им мокрым эффектом, немного спутались от сильного ветра на улице. Она была одета в белое кожаное болеро на манер пиджака поверх черной обтягивающей майки и узкие синие джинсы, заправленные в высокие кожаные сапоги. На руках помимо белых перчаток были закреплены неизвестные мне гаджеты по размерам чуть превосходящие обычные часы. К выразительной внешности были добавлены несколько неброских аксессуаров: серебряные серьги-гвоздики в форме мелких паучков и кулон, представляющий собой японский иероглиф, означающий «солнце».
– Вы ей уже все рассказали? – строго спросила она у парней, поправив на шее наушники, проводом уходящие в карман джинсов, но те покачали головами. – Вы ей вообще хоть что-нибудь рассказывали?! – Беззвучный отрицательный ответ повторился. Девушка нетерпеливо вздохнула и подняла на меня невероятно выразительные глаза. – Без отступлений сразу перейду к главному. Мы все, включая тебя, Всадники Апокалипсиса.
Ада Диксон
– Что? Ребята, вы что сбрендили?! Вы что курили? – возмущалась я под серьезными взглядами.
– Нет, – просто ответил Мэтт.
– Ты не понял. Я спрашиваю, что вы курили?
– Тишина! – крикнула девушка, которую Мэтт, кажется, называл Тори.
Повисла затяжная пауза. У меня было чувство, что я нахожусь в клубе «палата #6».
– Какие еще всадники? – я первая нарушила тишину, нервно теребя седую прядь. – Что за бред вы несете? – мой рацио наотрез отказывался верить их словам, но глубоко внутри я ждала и верила, что все это окажется правдой. Отказаться от человеческой сущности – вот, чего я хотела все эти годы.
– Это не бред, – сказал Мэтт, подходя ближе ко мне, но я с неодобрением посмотрела на него, пятясь назад. – Мы, правда, четыре Всадника Апокалипсиса. Я – Чума, или говоря иначе Мор. Вот этот патлатый, – он указал на Рэна, – Голод. А эта пороховая бочка – Война.
Тори гневно глянула на Мэтта и с тем же выражением лица снова повернулась ко мне:
– Соответственно, ты – Смерть. Кстати, забыла представиться – Виктория.
– Ребят, вы реально чокнутые! – я выскочила в коридор, натянула куртку и выбежала на улицу. Изо рта тут же вырвалось белое облачко пара. За спиной послышался звук закрывающейся двери, и ко мне подошел Мэтт, разочарованно глядя на меня, но когда я повернула голову в его сторону, он отвернулся, подминая под собой тонкий слой снега.
– Я довезу тебя до дома. Садись, – он кивнул на автомобиль, снимая сигнашку.
– И вы не будете меня останавливать? Говорить, что я должна быть с вами, потому что больше не человек…
– Нет. Ты сама к нам придешь, когда посчитаешь нужным, – он улыбнулся, открывая для меня дверцу.
Я забралась на сидение и тут же отвернулась в окно. Мэтт повернул ключ, включил музыку, убавив громкость, и выехал со двора.
– Зря ты так, – сказал он, выруливая на трассу. – Рано или поздно ты все равно придешь к нам, потому что не сможешь контролировать свою силу.
– Мэтт, помолчи, пожалуйста.
Как ни странно этот болтун заткнулся и всю дорогу до дома мы ехали молча. Я смотрела в окно на пролетающие мимо машины, Мэтт кивал головой в такт музыке и отбивал ритм на руле. До моего дома было рукой подать. Интересно, откуда он узнал, где я живу? Хотя, в данный момент вообще было все равно. Я обожаю фэнтези и постоянно мечтала о том, чтобы стать каким-нибудь чудиком по типу вампира, оборотня, эльфа, список можно продолжать до бесконечности, но когда я просыпаюсь в морге, и после этого мне говорят, что я Всадник Апокалипсиса, становится как-то жутковато.
Пока я витала где-то далеко в своих мыслях, парень остановился напротив моего подъезда, ожидая, когда пассажир «проснется».
– Спасибо, что подвез, – вялым голосом сказала я, выбираясь из авто.
– Всегда пожалуйста. Надеюсь, скоро увидимся, – ухмыльнулся Мэтт.
Я еле заметно улыбнулась, захлопнула дверцу и пошла к подъезду. Парень опустил стекло и окликнул меня:
– Ада, если понадоблюсь, просто позови.
Я посмотрела вслед уезжающей машине, на мгновение пожалев о том, что могу больше не встретиться с ним и поплелась к домофону, набрала номер своей квартиры и нажала «вызов». Не спрашивая «кто там?», мне открыли. Еле волоча ноги, я преодолела целый лестничный пролет. Дверь распахнулась, на пороге стояла мама и не верила своим глазам.
– Ада… – прошептала она и в слезах кинулась мне на шею.
Я лежала на своей мягкой удобной кровати, с головой укрывшись одеялом, и размышляла о том, что сегодня произошло. За целый день на меня навалилась куча информации. Жила я себе спокойно, никого не трогала, ну почти… и довелось же мне повстречать этих ненормальных!
А может они правы? Может я действительно стала одной из них – Смертью. Тогда хоть как-то можно объяснить появление той странной «белой» девушки и то, что у меня в груди ничего не колотится. Ну, по крайней мере, мне нужно осознать и переварить полученную информацию, а потом, если посчитаю нужным, встречусь с кандидатами на место в дурке.
Я неимоверно устала за этот день, и глаза слипались сами собой. Я перевернулась на другой бок, принимая теплые объятия сна.
– Что ты сказала?! – громогласно заявил Рэн на всю улицу и встал как вкопанный.
Тори не обратила на это внимания и пошла дальше, а Мэтт вернулся за «статуей», утягивая его за рукав, но стоило Голоду сделать один шаг, как он пулей рванул догонять Викторию.
– Ты уверена, что я на это соглашусь?! – не унимался он.
– Уверена. Тем более, что это не я придумала.
– А кто тогда?
– Это просьба Доры. И заметь, не приказ, а просьба. Такое редко случается.
Парень услышал у себя за спиной тихий смех и обернулся. Мэтт, сдерживая себя как бы не заржать на всю улицу, шел сзади и наблюдал за своими друзьями.
– Что смешного? – с возмущением в голосе спросил Рэн.
– Событие века: Рэн орет! – воскликнул белобрысый. – Ты такой няшка когда дуешься. Подумаешь, походишь за ней хвостиком пару дней.
– Почему бы Доре не поручить это задание тебе? Эта девчонка же тебе понравилась, разве нет?
– Мэтт был дозорным уже много лет, – подала голос Тори, останавливаясь у дороги. – Пора бы и тебе выйти в «свет».
Я вышла из подъезда, натянула на плечо сумку и побежала в школу, ибо уже опаздывала, что практически никогда не случалось. Тропинку замело снегом. Октябрь, а уже сугробы лежат.
Я залетела в школу, скинула куртку, сунула шапку в сумку и понеслась в кабинет. Как назло прозвенел звонок. Рванув вверх по лестнице, я преодолевала пролеты, ловко перепрыгивая через перила. Mein Gott… откуда у меня взялась такая прыткость? Так, потом с этим разберусь, я на урок опаздываю. Я завалилась в класс и кое-как выговорила:
– Извините… за опоздание…
Вслед за мной в дверь вежливо постучали.
– Это, наверное, наш новый ученик, – радостно воскликнула учительница. – Войдите!
– Извините, что опоздал, – произнес новенький. Где-то я уже слышала этот приятный голос.
Мария Ивановна жестом пригласила его к доске. Даже вид «сзади» говорил о том, что я его знаю. Они издеваются! Сначала заявили что они «Фантастическая Четверка», а потом еще и няньку ко мне приставили!
Парень скользнул по классу взглядом, остановив его на мне.
– Меня зовут – Рэн Гриффит, я родом из Ирландии. Рад познакомиться, – он откинул челку и ослепительно улыбнулся так, что все девчонки чуть не попадали со своих мест.
Я отвернулась от него и фыркнула под нос, чувствуя на себе его пронизывающий до костей взгляд.
Урок пролетел быстро. После звонка все рванули в коридор, а я неспешно складывала учебные принадлежности, поглядывая на Мику. По ее виду было ясно, что ее распирает расспросить меня о «новом имидже».
– Можно тебя на пару слов? – чуть слышно спросил Рэн, обдавая мою шею своим дыханием. Я аж подпрыгнула от неожиданности.
Я, не обращая на него внимания, вышла в коридор, Мика бежала за мной.
«Новенький» поймал меня за руку, и я не могла вырваться из этой хватки, сколько бы сил ни приложила.
– Мика я тебя догоню, – обратилась я к подруге. Она кивнула и поплелась вниз по лестнице, оглянувшись на нас как минимум три раза.
– Что тебе от меня нужно? – накинулась я на него. – Дозорного ко мне приставили!
– Меня это тоже не устраивает, – спокойно сказал Гриффит, – но против Доры не попрешь.
– Какой дуры? – я не расслышала.
– Не дуры, а Доры! Потом расскажу кто это.
– Ладно, но только не таскайся за мной везде хвостом!
– Я и не собирался.
– Вот и отлично, – бросила я и побежала в кабинет, по пути заметив завистливые взгляды девчонок из своего класса.
Отсидев все уроки, мы с Микой пошли по домам. На удивление эта болтушка была сегодня тише воды ниже травы. По дороге она начала меня расспрашивать о прошедших инцидентах, и я наплела ей то же, что и родителям: про смерть повторилась и сказала, что это была другая девушка, про седые волосы – перекрасила, про другой цвет глаз – линзы, про бледный цвет кожи – болею, а вопрос «откуда я знаю Рэна», поставил меня в тупик. Я выкрутилась, сказав, что познакомилась с ним в супермаркете, хотя мне показалось, что Мика не поверила в этот бред.
Всю дорогу мы шли и болтали, обсуждая грядущую контрольную. Когда нужно было расходиться в разные стороны, мы попрощались и пошли домой. На секунду у меня помутнело перед глазами, закружилась голова, но я решила, что это обычное переутомление и продолжила путь домой.
Очередной нудный день начался и продолжался как и все обычные серые будни школьника. Ада практически спала на всех занятиях и думала о своей новой жизни, но так и не могла ее принять. После третьего урока старшеклассники сломя голову понеслись в столовую, чтобы булочек побольше досталось. Мика радостно о чем-то рассказывала, но эти сведения почему-то пролетали мимо ушей Ады. Она остановилась посреди коридора и схватилась за голову, стиснув зубы от давящей на виски боли.
– Что случилось? – обеспокоено посмотрела Мика на свою подругу.
– Нет, ничего, – ответила Ада, натягивая на лицо маску «нормальности», – погода наверное меняется, вот и голова трещит.
Девочки продолжили свой путь в класс. Ада снова остановилась, колени подогнулись, и она чуть не упала, но ее кто-то мягко поймал, не дав удариться о пол.
– Ты в порядке? – спросил Рэн, наклоняясь вперед.
– Как ты? – тут же встрепенулась ее подруга.
– Не знаю, – вяло ответила Ада. Она осмотрелась по сторонам и когда, наконец, сообразила, в чьих объятиях находится, вскочила как ошпаренная. – Рэн, ты… ты… – Ада развернулась, ударилась об стенку и понеслась дальше.
Минул еще один скучный урок. Ада явно себя плохо чувствовала, но тщательно пыталась это скрывать. Рэн внимательно за ней наблюдал, не обращая внимания на визжащих рядом девчонок и на просьбы дать «инстаграмчик».
На перемене Мика и Ада встали со своих мест и куда-то направились, Рэн тоже поднялся вслед за девушками.
– Ты за мной и в женский туалет пойдешь? – не выдержала Ада.
– А вдруг тебе станет плохо? Кто же тогда тебя поймает? – ответил вопросами на вопрос парень, присев на край парты.
– Унитаз!
Девушка развернулась и вылетела из класса. Стоило ей сделать два шага от порога, как она пошатнулась и упала в обморок. Секунду назад сидевший со скучающим видом Рэн, сорвался с места и успел поймать Аду, подхватив ее на руки. Парень поспешно зашагал по коридору к выходу из школы.
– Ада! Рэн, что с ней? Она ведь в порядке, да? – засыпала вопросами Мика, прыгая рядом на манер зайчика. – Куда ты ее несешь? Медкабинет в другой стороне!
– Сделай одолжение, – спокойно начала Рэн, но продолжил весьма грубо: – заткнись!
Девушка опешила и вросла в пол. Парень вылетел из школы, и Мика тут же побежала за ним, но когда вышла на улицу, нигде не было ни Ады, ни Рэна.
Чувствуя под собой твердую поверхность, Ада открыла глаза, понимая, что смотрит на небо за проплывающими в медленном темпе облаками. Она приподнялась на локтях и увидела Рэна, который стоял на краю какой-то бетонной площадки с дымящейся в зубах сигаретой. Глянув под себя, она увидела черный плащ своего нового одноклассника.
– О, очнулась, – заметил парень и выбросил сигарету, выдыхая дым.
Они пробыли здесь примерно полчаса, и никто не подавал голоса. Парень наслаждался высотой и ветром, а Ада просто не знала, о чем можно поговорить с “патлатым”, как однажды назвал его Мэтт. С Картером ей было проще, ибо все темы для разговора находил он. Рэн же был спокойным и молчаливым.
– Что со мной происходит? – нарушила тишину Ада, смотря в одну точку.
– Твоя сила начинает брать над тобой верх. Если не присоединишься к нам, то просто не сможешь ее контролировать. Она поглотит тебя.
– Я не хочу быть такой, не хочу быть Смертью! Это звучит жутко! Я запуталась. Мне страшно.
– Ты сейчас напомнила мне Мэтта. Когда-то я также сидел с ним на крыше и разговаривал о всадниках. Мэтт отказывался нам верить, считал нас больными, убегал, вырывался, когда его наконец-таки удавалось поймать, но, как видишь, он среди нас. Обстоятельства заставили его принять себя. И я уверен, что совсем скоро ты придешь к нам.
Рэн развернулся на каблуках и отошел за спину Аде.
– А что, если так и не соглашусь? – спросила девушка.
– Люди начнут умирать. От одного твоего прикосновения, – последняя фраза прозвучала будто издалека.
Ада обернулась, но Рэна уже здесь не было.
На город опускалась вечерняя темнота. Солнце заходило за горизонт, окрашивая небо в яркие алые тона. На дорогах гудели машины, а люди суетливо бегали по тротуарам.
Ада простояла на остановке примерно 10 минут, пока не подошел ее транспорт. Автобус был почти пустым, но присутствующие пассажиры то и дело пялились на девушку, вместо того чтобы уткнуть носы в газеты или окна. Они даже не пытались скрыть своего слишком ярко выраженного интереса.
Ада вышла из автобуса и пошла по дворам, пробираясь к своему дому. Перед глазами опять помутнело, и жутко разболелась голова.
– Девушка, Вам плохо? – услышала она чей-то голос. К ней подошла женщина и обеспокоено обвела взглядом.
– Нет, все в порядке.
– С Вами точно все хорошо? – прохожая дотронулась до плеча Ады, и тут же ее глаза закатились, дыхание прервалось, она упала на землю, не подавая признаков жизни. Ада стояла как вкопанная и с ужасом смотрела на покойника. Откуда-то прибежали еще две женщины и стали расспрашивать, что случилось, но у девушки пропал дар речи, она не могла издать ни звука. Она поняла – произошло то, о чем говорил Рэн, человек умер от одного прикосновения. Ада развернулась и стремительно понеслась домой, не замечая ничего и никого вокруг.
Девушка залетела в квартиру, скинула обувь и, зайдя в комнату, закрыла за собой дверь. В голове стучала одна фраза «я не хочу, чтобы люди умирали». Ада сползла по двери на корточки, мысленно пытаясь себя успокоить, но тело все равно била ужасная дрожь.
В зале послышался шум, и девушка решила посмотреть, что случилось.
– Мам? Пап? – Ада заглянула в зал, и ее окатило волной страха. Ее родители без сознания лежали на полу. Она подбежала к ним и хотела дотронуться, но вспомнила, что произошло с той женщиной на улице, и отошла подальше. – Мэтт… – неуверенно позвала девушка, особо не надеясь, что парень ее услышит. – Мэтт, – уже громче сказала она, но все без толку. – Мэтт! – она сорвалась на крик со слезами, сминая край футболки.
– Что? – послышалось у нее за спиной. Ада повернулась и увидела Мэтта в домашнем костюме и тапочках.
– Мэтт… мои родители… они живы?
Парень нахмурился и подошел к родителям Ады, слегка коснувшись каждого.
– Да, они пока живы.
– Что значит «пока»?! – воскликнула она дрожащим голосом.
– В воздухе веет могильным холодом. От такой ауры они и умереть могут.
– А что нужно сделать, чтобы…
– Научиться контролировать свою силу, – перебил ее парень и подошел ближе.
Ада опустила глаза в пол, закрыв лицо седыми волосами. Мэтт вздохнул, понимая, что ей сейчас тяжело.
– Идем, – сказал он, протягивая ладонь.
– Нет, если я до тебя дотро…
Мэтт опередил ее и взял за руку.
– Ну что, я умер? Как видишь, нет.
Вдруг Ада почувствовала, как проваливается в темноту бездонной пропасти. Она ничего не видела и не слышала, но ощущала теплую руку Мэтта и сжала ее сильнее. Ада моргнула и увидела богатые апартаменты особняка, в котором ей уже приходилось бывать.
– Ай-ай! – Мэтт пытался освободиться от цепкой хватки Ады. Она посмотрела на его попытки и тут же отпустила.
– Ой, прости.
Они зашли в гостиную. На диване сидели Рэн, Тори и еще одна девушка, с которой Ада раньше не встречалась. Они о чем-то разговаривали, но замолчали, когда заметили прибывших. Незнакомка откинула за спину косу длинных, пускающихся до самого пояса, каштановых волос, посмотрев на Аду завораживающими серыми глазами цвета стали. Она обладала тонкой одухотворенной красотой античной богини. Стройную фигуру подчеркивал деловой брючный костюм с приталенным пиджаком, но эта строгость не была лишена своей изящности: из-за волос виднелись длинные серебряные серьги, на пальцах блестело множество различных колец того же металла. В ее взгляде присутствовало что-то повелительное, подчиняющее себе, скорее всего она была здесь за старшую.
– Дора, я привел тебе новую ученицу, – сказал Мэтт и потом обратился к Аде: – Она будет учить тебя управлять своей силой, чтобы ты никого не поубивала ненароком.
– Здравствуй, Ада, – приятным голосом поздоровалась девушка и поднялась на ноги. – Пандора, – представилась она. – Зови меня просто Дора.
– П-приятно познакомиться, – ответила Ада, удивившись диковинному имени. Ей стало интересно – это псевдоним, или это и есть та самая Пандора, мифическая обладательница волшебного ларца со всеми бедами и надеждой.
– С этого дня, пока ты не научишься более-менее контролировать себя, будешь жить здесь. Про школу тоже можешь забыть на некоторое время.
– Это меня радует, но как же родители?
– Мэтт? – Дора вопросительно посмотрела на белячка, и тот коротко кивнул. – Мэтт уже внушил твоим родителям, что ты в санатории в другом городе. Пораньше ложись спать, а завтра с утра начнем курс обучения. Мэтт покажет тебе твою комнату, – Дора закончила свою реплику и снова опустилась на диван.
Ада с Мэттом переглянулись, и он повел ее по лестнице на второй этаж.
Ада Диксон
Я проснулась от слепящего света солнечных лучей, проникающих в комнату, прищурила глаза и перевернулась на другой бок. Вот так-то лучше.
Моя новая обитель досталась мне от предыдущей владелицы – Рики, здесь еще ничего толком не изменилось с момента ее исчезновения: в шкафу по-прежнему висели ее вещи, на полках стояли милые рамочки с фотографиями, на которых Рика вместе с друзьями весело улыбалась или корчила рожицы. Большинство фотокарточек показывало счастливое веснушчатое лицо Тори, обращенное в камеру рядом с ушедшей подругой. Все полочки были сплошь усеяны статуэтками и сувенирами из других стран, шкатулками и книгами, посвященными теме танатологии на разных языках. Сама комната была светлая и довольно уютная, с широкой кроватью, высоким шкафом, письменным столом и несколькими картинами, изображающими реалистичные пейзажи русской глубинки.
Я услышала, как скрипнула дверь, но не потрудилась посмотреть, кто решил мне помешать поспать еще хотя бы 5 минут. Приоткрыв один глаз, я узрела наклонившуюся ко мне довольную моську Мэтта.
– Доброе утро, соня! – с улыбкой заявил ранний гость. – Вставай, уже обед!
Парень отошел и, судя по звуку, дернул шторы, открывая их пошире.
– Мэтт, дай поспать, – сонно промямлила я.
– Не – а! – нагло заявил он и сдернул с меня одеяло. Я свернулась калачиком и накрыла голову подушкой, но вскоре и она оказалась в руках Мэтта. – Ада, встава-а-ай! – протяжно голосил он, стягивая меня с кровати за ногу, но я упорно сопротивлялась, уцепившись за изголовье. – Дора скоро приедет, а ты еще валяешься.
– Я уверена: она поймет и простит.
– Дора не из таких людей. Ну вставай, совенок! – руки Мэтта соскользнули, и он шмякнулся на заднее место, а я быстро подогнула под себя ногу, воспользовавшись моментом. Я уже обрадовалась, что он от меня отстал, но, увы, в меня прилетела подушка.
– Ну! – я села на кровати, уставившись на его самодовольное лицо.
Сонно зевая, я кое-как встала.
Я спустилась на кухню, излучая утреннюю чистоту и свежесть. На столе меня уже ждала тарелка с сэндвичами, а Мэтт в фартучке наливал ароматный чай. Я невольно улыбнулась такой милости и села за стол. Парень поставил передо мной чашку горячего чая с бергамотом, и в это время на кухню зашла Дора.
– Всем доброго дня, – поздоровалась она и присела напротив меня. – Приятного аппетита.
Я кивнула, пережевывая завтрак.
– Мэтти, – с улыбкой обратилась к нему Дора. – Как у тебя дела с той книгой, которую я тебе давала?
Белячок закусил нижнюю губу и виновато опустил глаза в пол, еле сдерживая улыбку.
– Все понятно, – вздохнула Дора.
– Но я ее обязательно прочитаю! – поспешил заверить наставницу парень, тараторя как пулемет. – Правда-правда!
– Я поняла тебя, тунеядец. Уйди с глаз моих.
Я поспешно управилась с едой, поблагодарила Мэтта за завтрак, и мы с Дорой поднялись к ней в кабинет на второй этаж. В кабинете стояли стеллажи с книгами, письменный стол и черный кожаный диван – ничего лишнего. Стол был сплошь завален бумагами и папками, выложенными в безукоризненно ровные стопочки – отрада для глаз перфекциониста.
– Присядь, – Дора кивнула на диван, а сама стала водить пальцем по корешкам, в поисках нужной книги. Достав толстый потрепанный фолиант, она аккуратно положила его на стол и, что-то напевая себе под нос, начала копошиться в ящиках. – О, нашла! – радостно воскликнула девушка и подошла ко мне, держа в руках белые кожаные перчатки с узорчатой вышивкой странных древних символов, надела их мне на руки и отошла к своему столу. – Эти перчатки временно смогут сдерживать твою силу, так что не смей снимать. Обычно я начинаю с теории, – она вздохнула и бросила взгляд на старый фолиант, – но в твоем случае лучше начать с практики. Сперва задам один вопрос: что тебе известно о Всадниках Апокалипсиса?
– Я знаю, что их четверо.
– Понятно, негусто. Ладно, расскажу тебе в двух словах: появлению каждого предшествует снятие агнцем печатей с Книги Жизни. После снятия каждой из первых четырех печатей поочередно появляются апокалиптические всадники.
Первый – всадник на белом коне. Цитирую Иоанна: «Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он победоносный, и чтобы победить». В традиционной трактовке имя всадника – «Чума» или «Мор».
Всадник на рыжем коне, Война. «И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч».
Всадник на вороном коне, Голод. «И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей».
И, наконец, Всадник на бледном коне. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «Смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными».
Дора взяла со стола старинный фолиант и благоговейно протянула его мне.
– Откровение Иоанна Богослова, – прочитала я на обложке.
– Прочти ее. Это последняя книга Нового Завета, также часто упоминается как «Апокалипсис». Там излагается полученное Иоанном от Бога откровение.
– Мне все это надо прочитать? – я чуть не задохнулась от удивления.
– А чему ты удивляешься? Все ее читали. Ну, кроме Мэтта, тот вообще ни черта не читал. Ты сильно не расстраивайся, времени у тебя полно. Целая вечность.
– В смысле?
– А ты не знала? – искренне удивилась Дора. – Всадники бессмертны.
– Но если они бессмертны, тогда почему их было несколько?
– Кому-то вечная жизнь приходится в тягость. Появляется желание узнать, что такое смерть. Есть один единственный выход – всадник должен передать свои силы с помощью своего оружия другому человеку. Как, например, поступила предыдущая Смерть. Ты же помнишь, что она с тобой сделала?
– Да. Она вырвала у меня сердце из груди и разрубила его косой.
– Таким способом она передала тебе свои силы.
Повисла тишина. Дора глянула на часы.
– Время тренировок. Все наверняка сейчас там.
– А где это «там»? – спросила я.
– Я все покажу. Отнеси книгу к себе в комнату, надень что-нибудь удобное, не стесняющее движения и спускайся вниз.
– Хорошо, – я кивнула и вышла из кабинета.
Я положила фолиант на письменный стол в своей комнате, наскоро надела спортивный костюм и сбежала по лестнице на первый этаж. Доры нигде не было. Я вышла на улицу, принимая холодные объятия ветра, и увидела ее на крыльце.
– Идем, – она быстрым шагом направилась на задний двор.
Девушка подошла к какому-то железному люку и открыла его. Вниз вела широкая лестница.
– Ты первая, – сказала она. – Мне еще за нами люк закрыть надо.
Я с недоверием смотрела то на нее, то на вход в неизвестное подземелье. Тартар, это ты?
– Там темно и страшно.
– Сейчас там будет светло и красиво! Ада, лезь давай.
Я сделала глубокий вдох, будто перед нырянем в воду, и начала осторожно спускаться. Дора шла за мной, и когда она закрыла крышку, стало просто жутко!
Вдруг постепенно одна за другой стали загораться лампочки, выстроенные в ряд по обеим стенам.
– Пропусти меня вперед, – сказала она, оттесняя меня в сторону.
Мы шли по длинному коридору, спускаясь все ниже и ниже. Впереди виднелись четыре двери разного цвета. Белая, красная, черная и светло-зеленая. Дора достала из кармана связку ключей, открыла последнюю дверь и перед ней прямо из пола выехала интерактивная панель. На экране загорелось: «введите пароль». Она бегло протарабанила по кнопкам, вводя длиннющий код. Компьютер дал добро и уехал обратно в пол.
– Ничего себе hi-tech у вас, – я и представить не могла, что все это может находиться у них под домом. – А что в этой комнате?
– Твоя тренировочная площадка.
– А в других?
– Первая дверь для Мэтта, вторая для Тори и третья для Рэна.
Мы оказались в небольшой комнатушке, где было четыре двери и одна винтовая лестница, ведущая наверх.
– Знакомлю, – сказала Дора и по очереди говорила, что скрывается за каждой из дверей. – Душевая, спортзал с различными тренажерами, дальше – тренировочная площадка, где ты будешь развивать свою силу всадника, зал для духовного самосовершенствования – таким как вы необходимо контролировать не только сверхспособности, но и эмоции. Эта лестница ведет в комнату, откуда я буду наблюдать за твоими занятиями. Сейчас заходи в третью дверь и жди моих указаний.
Дора стала подниматься по лестнице, а я, чувствуя, что мне сейчас будет несладко, осторожно открыла дверь. К моему большому удивлению за дверью простирался сказочный лес, самый настоящий, манящий свежим ароматом травы и пением птиц.
– Ада! – откуда-то донесся голос Доры из динамиков. – Раз-раз, проверка связи.
Я осмотрелась и увидела наверху большое окно прямо в лесу, который в том месте шел едва различимыми помехами. За ним стояла Дора в наушниках и помахала мне рукой.
– Сейчас ты постараешься использовать свою силу в ходе экстремальных условий. Сильно не пугайся. Удачи.
Лес на моих глазах стал исчезать, трансформироваться в темную глухую местность. Деревья становились голыми и горбатыми, искривляя свои ветки, солнце исчезло, подул легкий ветер. Теперь я стояла посреди жуткой черной чащи.
– Дора? – неуверенно позвала я, начиная трястись от страха. Я подняла голову, чтобы найти глазами то окошко, откуда видела Дору, но кроме обшарпанных стволов тут ничего не было.
У меня за спиной послышался странный шорох, но обернувшись, я никого не увидела. Над ухом снова кто-то прохрипел. Я нигде никого не замечала, от страха тряслись коленки, в горле пересохло. Думая, что стоя на одном месте я ничего не добьюсь, я медленно пошла вперед и была уверена, что слышу чей-то страшный хриплый голос. По спине внезапно пробежал холодок от нехорошего предчувствия. Мне кажется или у меня за спиной кто-то стоит?
Обернувшись, я готова была провалиться сквозь землю. Надо мной парило нечто в разодранном черном балахоне, лицо скрывал широкий капюшон, но я отчетливо слышала его хриплое дыхание. Фигура подплыла еще ближе и протянула свои костлявые руки, покрытые струпьями и засохшей кровью.
Я вскрикнула и тут же устремилась прочь без оглядки. Бежала, не зная куда, не видя ничего кроме ужасных кривых деревьев и цепляясь за их острые сухие ветки. Я была уверена, что темная фигура преследует меня, но я старалась не думать об этом и неслась как можно быстрее. Голос, рокотавший за мной внезапно стих. Я остановилась и обвела взглядом всю местность, но ужасной фигуры нигде не было. В какой-то степени меня это радовало, но в какой-то пугало.
А, черт! Я схватилась за бок. Порванная и грязная куртка обагрилась кровью, хлещущей из глубокого пореза возле живота. Где это я так «удачно»? На моих глазах рана начала затягиваться и вскоре от нее ничего не осталось, кроме большого пятна крови. Удивленно вздохнув, я продолжила двигаться вперед, предполагая, что вряд ли найду выход. Вдали снова послышался скрипучий голос. Хрип раздавался то слева, то справа, то за мной, то впереди… Будто это нечто все время перемещалось. И тут оно появилось прямо передо мной. Я попятилась назад, но споткнулась о выступающий корень и упала, но продолжала отползать от парящей надо мной фигуры. Она взвилась высоко в небо и стремительно полетела на меня, протягивая длинные костлявые руки. Я зажмурилась, и неожиданно мои ладони обожгло, они засветились, и из них вырвался поток холодного голубого пламени. Фигура отпрянула, издав какой – то неопределенный звук.
Что это было? Как я это сделала? Поднявшись на ноги, я удивленно посмотрела на свои руки. Существо перестало метаться и, злобно рыча, снова устремилось на меня. На сей раз, я чувствовала себя немного увереннее. Я вскинула руки, сосредоточилась, и когда это создание подлетело ближе, сожгла его синим огнем. Фигура вспыхнула, и вскоре от нее остался только пепел.
Постепенно дремучий лес стал исчезать. Я уже стояла посреди серой комнаты, в которой кроме голых стен ничего больше не было.
– Молодец, – я услышала голос Доры и обернулась на него. – На сегодня закончим с тренировками. Идем домой.
Как же ласкает уши последняя фраза.
Приняв горячий душ, я вернулась в свою комнату и, дойдя до кровати, обессилено упала на нее, не потрудившись даже расправить. Сон постепенно заволакивал меня в свои объятия, и я почти уснула, но сквозь полудрем услышала, как кто-то тихо пробрался в мою комнату. Этот «кто-то» аккуратно выдернул из-под меня одеяло и укрыл, ударившись ногой о кровать. Он чертыхнулся, и по голосу я поняла, что это был Мэтт. Улыбнувшись внутри самой себе, я погрузилась в сон, слыша, как закрывается дверь.
Ада сидела на кухне, ковыряя вилкой в тарелке и пролистывая бесполезную ленту тиктоков. Дора провела утреннюю тренировку, после которой ныли кости, и куда-то убежала. Рэн еще спал, Тори уехала в город, а Мэтт – в спортзале под землей. Скукота. Ада вздохнула и отключила экран смартфона. Завтрак она так и не тронула.
– И для кого я потратила целые полчаса своей жизни, стоя у плиты? – пожаловалась она сама себе и отодвинула тарелку. Хорошее настроение видимо взяло отпуск.
Входная дверь «слегка» хлопнула, напугав Аду своим грохотом.
– Я вернулся! – раздался мужской голос из прихожей. Ада нахмурилась, понимая, что это точно не Мэтт, а Рэн дрыхнет наверху в своей комнате. – Народ!
Шаги приблизились к кухне. Дверь открыл, а точнее «легонько» пнул парень, которого Ада видела впервые. Внешне он был разительно похож на Дору: такие же большие серые глаза, подчеркнутые черной подводкой, смотрели на дурацкий мир с легкомысленной простотой, словно ему было до фонаря, что вообще в реальности творится. Выкрашенные в черный волосы на концах бросались в глаза ярко-красным цветом. Уши были сплошь усыпаны серьгами, а на ногтях красовался черный лак – рокер с большой буквы, и это только судя по внешнему виду. Вся одежда была того же цвета: кроссовки, джинсы, футболка с вызывающей матерной надписью на английском, кожаные перчатки с обрезанными пальцами и солнечные очки с белыми дужками, висящие на воротнике.
«Хоть что-то есть белое в этом человеке», – подумала Ада, гуляя взглядом по незнакомцу.
– Оп-ля! А я вообще в тот дом зашел? – он обвел глазами кухню. – Вроде в тот. Привет, девчушка. Прости за нескромный вопрос: ты кто?
– Ада, я… – она запнулась, думая, что лучше не надо болтать о себе много гостю, которого первый раз видишь.
– …новый Всадник? – закончил парень, усаживаясь верхом на стул.
Аду это поставило в тупик. Она не знала, стоит ли признаваться ему или лучше подождать Мэтта или Рэна, а еще лучше Дору. Наступила тишина, но вскоре нарушилась урчанием живота прибывшего.
– Тихо, друг мой, тихо, – сказал парень, и его взгляд упал на нетронутый завтрак Ады. – Ты не ешь? Я возьму, ладно? Спасибо, – он притянул тарелку и махом умял яичницу с гренками.
На кухню зашел Мэтт и тут же остановился в дверях. Его брови поползли вверх, а рот раскрылся от удивления. Гость обернулся и как заведенный вскочил со стула.
– Мэтт!
– Эл!
Парни, счастливые, кинулись друг на друга с объятиями.
– И давно ты в Москве?
– Сегодня прилетел и сразу к вам, даже вещи домой не забросил.
– Давай рассказывай. Как сам? Как Греция?
– Афины украли мое сердечко! Правда, изменились с моего последнего визита, но это даже к лучшему. Солнышко греет, водичка просто прелесть. Жаль, Дора отказалась ехать.
– Ну, надо же кому-то присматривать за такими оболтусами как мы, – усмехнулся Мэтт.
– Кстати, дружище… тебе не кажется, что мы ставим эту девчушку в неловкое положение?
– Напомни, когда тебя волновало кого-то ставить в неловкое положение? Знакомься, это Ада – наша новая Смерть, – представил Мэтт. – Ада, а это нечто – Элвин, брат – близнец Доры. На самом деле его зовут не Элвин, но… в общем, он часто имена меняет.
– А какое твое настоящее имя? – поинтересовалась Ада.
– Кириан, – недовольно буркнул рокер.
– И чем оно тебе не угодило? По-моему нормальное имя.
– Может в античной Греции оно было нормальным, да и надоело оно мне.
Мэтт налил воды из фильтра, опрокинул целый стакан и тяжело опустился на стул. Он вытер пот со лба и обратился к Аде:
– Он уже имен 10 сменил. Кроме Кириана его звали Александр, Демиан, Джарон… всех не припомню. А выбор имени Ачбор он вообще объяснил «тупо поржать захотелось».
Ребята перебрались в гостиную. Мэтт уже привел себя в порядок после тренировки и оживленно рассказывал Элвину о том, что творится в мире. Сидя на диване, они, смеясь и подшучивая, разговаривали о чем только можно и нельзя. Ада узнала, что Элвин любит путешествовать, особенно его привлекает любимая Греция, где он родился и вырос. Он безумно обожает рок, что по его виду и так было понятно, к тому же является солистом одной из действующий рок-групп, большой любитель поразвлечься и он такой же долгожитель (то есть вечножитель) как и все живущие в этом доме.
Вдруг в кармане Эла что-то засветилось и завибрировало. То же самое происходило с кулоном Мэтта, который он никогда не снимал. Парни встревожено переглянулись. В гостиную мухой влетела Тори, стряхивая с волос снежную крупу. Ее подвеска в форме иероглифа тоже странно мерцала. Ада не понимала, что происходит.
– Какие люди! – воскликнула Тори, глядя на Элвина. – С приездом.
– Здравствуй, дорогая! Ты как всегда очаровательна!
– Льстец несчастный, – сказала она, сощурив глаза. Виктория нагло отпихнула Аду и уселась рядом с Мэттом.
В комнату вбежал взъерошенный ото сна Рэн, на ходу застегивая рубашку. Он поздоровался с Элвином, и парни обменялись рукопожатием.
– Где пропала моя ненаглядная сестренка? – спросил у всех Эл.
– Она приедет только вечером или завтра утром. Они дали ей одно поручение после того как не явились на собрание, о котором предупреждали, – ответила Тори.
– И я что ли должен Их встречать? – встрепенулся Эл.
Ада перегнулась через Тори и, не обращая внимания на недовольные возгласы, спросила у Мэтта:
– Что тут творится?
– Потом объясню, – быстро выговорил парень и затих. Все затихли.
Посреди комнаты образовалась черная дыра, из которой вышли три человека, облаченные в балахоны. Капюшоны скрывали их лица. От одного их вида становилось не по себе.
«Наверное, о них сейчас все так напряженно говорили», – пронеслось в мыслях у Ады.
Все поднялись с дивана, и Элвин подошел поближе к троим людям.
– Здравствуйте, – забвенным голосом проговорил один из них, стоящий посередине.
Все промолчали и просто кивнули.
– Мы прибыли сюда, чтобы сообщить одну ужасную новость, – продолжил тот же человек. – Кириан, все, что мы расскажем вам, должна знать и Пандора.
– Хорошо, – послушно ответил парень.
После недолгой паузы мужчина произнес:
– Украдена Книга Жизни.
Элвин и другие пребывали мыслями где-то в другой вселенной. Новость о том, что украдена Книга Жизни, потрясла всех.
Тори распахнула свои изумрудные глаза и подошла ближе к людям в черных балахонах, гневно вздымая грудь от частого дыхания.
– Что?! – вспыхнула девушка, активно жестикулируя. – Как Вы могли допустить, чтобы у Вас из-под носа увели Книгу?! Вы понимаете, чем это может обернуться?!
– Тори, перестань, – натянуто сказал Элвин, тяжело сглотнув. Его голос немного дрожал. Ситуация накалялась, да и Виктория подливала масла в огонь. Девушка не слушала его и продолжала свою тираду срывающимся голосом:
– Чудесно! Молодцы! Захотели мир погубить?!
Человек стоящий чуть впереди остальных замахнулся и ударил Тори, оставив на щеке красный след. Повисла напряженная тишина, которую все боялись нарушить, даже банально чихнув. Виктория слизнула кровь в уголке рта, сто процентов закипая изнутри. Элвин явно нервничал, переводя взгляд то на Тори, то на скрытных людей.
Аду била дрожь, и чувство страха колыхалось где-то в районе желудка. Мэтт взял ее за руку и слабо улыбнулся, убеждая этим жестом, что все будет хорошо. Один только Рэн не выражал никаких эмоций – он спокойно наблюдал за происходящим, ни во что не вмешиваясь.
Тори резко развернулась и двинулась к выходу, но тут же остановилась, схватившись за горло, будто ее душила невидимая удавка.
– Что за дерзость! – воскликнула одна из троицы. – Мы еще не закончили!
Тори отчаянно глотала воздух, пытаясь что-то предпринять, но все тщетно. Женщина в балахоне сделала короткий взмах рукой, и рыжая отлетела к противоположной стене, врезавшись спиной в стеллаж, и упала без сознания. Осколки стекла со звоном посыпались на пол, с полок попадали книги, сувениры, хрусталь. Шкаф опасно пошатнулся. Ада испуганно вздохнула, еще сильнее сжав руку Мэтта. В один прыжок Рэн оказался рядом с Тори и поймал стеллаж, претерпевая боль от врезавшихся в плечо осколков на дверцах. Он без лишних эмоций поджал губы, возвращая шкаф в прежнее положение.
– Это было лишнее, – сказал главный.
– Прошу прощения, – женщина склонила голову и отошла на шаг назад.
– Ничего не предпринимайте, – продолжил глава. – Мы оповестим о следующем собрании. Мы уходим, – он обратился к третьему. За их спинами снова образовалась черная дыра и сомкнулась, утянув троицу в себя.
Элвин схватился за голову и начал ходить из стороны в сторону, лихорадочно что – то бормоча себе под нос. Рэн осторожно поднял Тори, держа направление на второй этаж.
– Ада, – выдавил из себя Мэтт. – Мне больно.
– Ой, прости, – девушка поспешно выпустила его руку, неловко себя чувствуя, но при этом начала засыпать парня вопросами: – Кто они? И почему так болезненно отреагировали на выпад Тори? Что за Книга Жизни? Хотя нет, я, по-моему, знаю…
– Пошли, нужно убрать осколки, а пока убираемся, я тебе все расскажу.
Они вышли в холл с лестницей, ведущей на второй этаж. Прямо перед их носами ураганом пронесся Элвин и вылетел на улицу, по пути зажигая сигарету. Мэтт, проводив его взглядом, подошел к двери, которая была прямо в лестнице.
– Эти трое – мы называем Их Старейшинами – поддерживают баланс между граничащими мирами.
– Ты имеешь в виду наш мир, Рай и Ад? – спросила Ада, наблюдая за тем, как Мэтт пытается открыть дверь кладовой. – Они действительно существуют?
– Это далеко не все пространственные параллели.
– А сколько их?
Парень усмехнулся, нарисовав в воздухе перевернутую восьмерку – знак бесконечности:
– Примерно столько.
Мэтт, наконец, разобрался с дверью и дернул ее на себя. Швабра, стоявшая крайне неудачно, ударила его по голове и упала на пол.
– Ах ты… – воскликнул парень, потирая ушибленное место, – … швабра!
Он закинул обидчицу обратно, выудил совок с веником и закрыл дверь, одарив ее недобрым взглядом.
Подростки вернулись в гостиную и принялись за уборку. Ада собрала книги и уцелевшие фигурки с пола, разложив их на журнальном столике. Разобравшись с ними, она присела на корточки, держа в руках совок. Парень стал аккуратно заметать осколки стекла и хрусталя.
– Мэтт, я давно хотела спросить: как вы зарабатываете деньги, если позволяете себе так богато жить?
– Боюсь, тебе не совсем понравится мой ответ, – усмехнулся он. – Ладно, так и быть расскажу, только после этого ты не убегай отсюда с криками «маньяки!». С кого начнем?
– С Рэна, – ответила Ада, и в ее глазах появился живой блеск. Ей начинало нравиться общаться, жить с ними, интересоваться их жизнью, узнавать что-то новое.
– О-о-о, Рэн отнюдь не ангел небесный. Он – киллер.
– Что, прости? – переспросила Ада. Ее брови мгновенно подскочили вверх, а челюсть так же быстро упала вниз.
– А ты что думала мы продавцы и дворники? – рассмеялся Мэтт. – В своей мафиозной организации Рэн самый востребованный киллер, с ног до головы умытый кровью своих жертв. Он шарашит колоссальные деньжищи. В его профессии поговорка «людская жизнь дорого стоит» имеет двусмысленное значение. Да и… без стука к нему в комнату лучше не заходить.
Ада издала нервный смешок.
– Ладно, давай дальше. Про Тори расскажи, – Ада приготовилась дальше слушать умопомрачительную правду.
– Тори – хакер-программист. Абсолютно неуловимый хакер, разрабатывающий различные программы, в том числе защитные и вредоносные. Ты когда-нибудь заглядывала к ней в комнату?
Ада отрицательно помотала головой и продолжила слушать Мэтта:
– Хо, электронная душа! Какой канители у нее только нет. Супернавороченный ПК с тремя мониторами, куча проводов и непонятных боксов, верный друг – ноутбук. О, как я в рифму сказал, – усмехнулся парень. – В ее арсенале также есть несколько последних японских гаджетов по типу часов, три смартфона и пять планшетов, хотя я не понимаю, зачем так много.
Ада присвистнула и слегка покачала головой.
– И это я еще не все назвал! – воскликнул Мэтт. – Ну хватит про нее, двигаемся дальше. Элвин закоренелый музыкант. Совсем недавно организовал собственную рок-группу. Они, как и все становились на ноги репетициями в гараже, а потом пробились на сцены ночных клубов. Если так пойдет и дальше, кажись, станут мировыми звездами. Эл – это вообще уникальная личность. Ну об этом потом.
– Не надо откладывать. Давай прямо сейчас.
– Хорошо, расскажу о самых мозгосрывающих выходках. Вот ты когда-нибудь хотела узнать, каково это прыгнуть с крыши девятиэтажки?
– Нет, конечно! Я, по-твоему, похожа на самоубийцу?
– Нет, но Эл похож. Он захотел узнать и таки узнал! Прыгнул, сказал «круто!» и пошел дальше. И, нет, это не был бейсджампинг. Пробовал совать пальцы в розетку, обожает кататься по супермаркету в тележке, в Новый Год бухим идет на улицу с криками наподобие «с Новым Годом, уроды!», однажды выкурил десяток сигарет разом, видимо остался доволен…
– Достаточно, – выдавила сквозь смех Ада. – Я уже хочу с ним подружиться.
Мэтт улыбнулся:
– Это несложно. Эл – открытый человек. Несмотря на все его безбашенные поступки, он классный парень.
– А что насчет Доры?
– Она не прыгает с крыш девятиэтажек, крича «банзай», но тоже не промах. Работает адвокатом и еще успевает учить нас уму разуму. Юлий Цезарь по сравнению с ней дитя.
– Теперь про себя рассказывай, – смеясь, попросила Ада.
– А я так надеялся, что ты меня пропустишь. Как бы тебе сказать, – замялся Мэтт, подбирая нужные слова. – Я не совсем честно зарабатываю на хлеб, – он немного помолчал. – Я – вымогатель, грабитель, подлюга. Зови, как хочешь. Внушаю людям чушь всякую, и они как миленькие отдают мне свою «зелень».
– Цыган? – спросила Ада, посерьезнев.
– Не-не-не, ха-ха, нет. Как ты уже знаешь у Всадников кроме их основной силы – заражения чумой, разжигания войны, голода и смерти, есть второстепенные способности, исходящие из главной. У Тори – управление стихиями, резкое повышение давления (отчего тело может разлететься на мелкие кусочки), у Рэна – иллюзии, обездвиживание, лишение чувств восприятия, то бишь зрения, слуха и так далее. У меня – внушение, лишение воли, чтение мыслей, одним словом, я – телепат. У тебя вообще целый арсенал дополнительных способностей. Кроме всего этого мы можем перемещаться в пространстве, мысленно связываться и чувствовать друг друга.
Неизвестно на каком моменте, но Ада впала в прострацию. За несколько минут она узнала столько информации, сколько не узнавала за все 16 лет.
Мэтт сгонял за мусорным ведром на кухню, и они высыпали туда все, что насобирали. Парень завязал мешок, и ребята вышли на улицу, ежась от холода. Осень в этом году выдалась холодная.
– Молодежь, вы простыть захотели? – обратилась к ним какая-то старушка, которую они даже не заметили – так увлеченно болтали.
– Ну что Вы! Нас дружба греет! – смеясь, воскликнул Мэтт и потрепал Аду по плечу.
– Ребята, вы бегите, а то замерзнете.
Они кивнули и «легко бегом, марш» избавляться от разбитых вещиц.
– Милая бабуля, – сказал Мэтт, выдыхая облако пара. Он закинул мешок в мусорный бак, подул на замерзшие ладони и бойко произнес:
– Давай, кто быстрее до дома.
– А давай! – также бодро ответила Ада.
– На счет «три». Раз… два… три!
Они рванули с места и устремились вперед. Ветер свистел в ушах, а улыбка не сходила с лица Ады. Давно ей не было так легко и весело. Она посмотрела на Мэтта, бежавшего чуть впереди. Ада знала – она нашла нового друга, на которого безоговорочно может положиться в любой ситуации.
Ада переоделась в пижаму, стянула волосы в высокий хвост и направилась в ванную. Она лениво пошаркала к зеркалу, которое висело над раковиной.
– Любой упырь сейчас по сравнению со мной просто супермодель, – она вздохнула и начала водить щеткой по зубам.
Над ее ухом кто-то шепнул. Ада обернулась, но никого не увидела. Тори с Мэттом по традиции о чем-то спорили в коридоре перед сном, а Рэн смотрел фильмы в своей комнате. Она решила, что просто переутомилась.
Ада прополоскала рот, умылась и посмотрела в зеркало. На двери вдруг появился отпечаток крови в форме маленькой детской ладони. Он медленно опускался вниз, к полу, оставляя алую дорожку. Девушка стремительно обернулась, но след от ладони исчез, будто его там и не было. Она закрутила кран и только собралась уходить, но вдруг на стенах стали появляться и исчезать следы от кровавой детской ладошки. Свет замерцал, флакончики, стоящие на полках задрожали. Ада слышала отдаленный шепот маленького ребенка, пролетающий мимо нее. Она не могла пошевелиться – от страха сковало все тело. Наконец, переборов себя, она сделала шаг в сторону двери. Внезапно перед ней появилась маленькая девочка лет 10-ти. Светленькие волосы закрывали покрытое копотью личико. Когда-то нарядное платье было разодрано в клочья, заляпано алыми пятнами. В руке девочка держала безвольно висящего медвежонка, чья лапа была оторвана, глаз болтался на ниточке, из дыр вылез плюш. Девочка наклонила голову и посмотрела на Аду полными страдания фиалковыми глазами. По ее щекам скатились слезы, оставив мокрые дорожки. Маленькие губки еле шевелились, но она смогла выговорить два пропитанных отчаянием слова:
– Помоги мне…
Ада шла по узкой тропе сквозь дремучий лес, не понимая, где находится. Впереди замелькали странные яркие огоньки. Ада прибавила шаг и, постепенно перейдя на бег, она добралась до маленькой деревушки. Деревянные домики были поглощены безжалостным потоком пламени. В воздухе стоял густой смрад трупной вони и гари.
– Что здесь произошло? – еле выговорила Ада, с ужасом наблюдая за кроваво-огненной картиной.
Ее кто-то подергал за рукав и девушка резко обернулась. Перед ней стояла маленькая белокурая девочка, вся вымазанная в грязи и копоти. Ада тут же ее узнала. Она попятилась назад, не сводя глаз с преследующей ее девчушки.
– Что тебе надо от меня? – довольно грубо спросила Ада, отходя дальше и дальше, но и девочка подступала к ней все ближе.
– Помоги мне… – вяло шепнула она.
В следующий миг перед Адой выросла огненная стена. Она заключила девушку в пылающую клетку, из которой не было выхода. Ада чувствовала беспощадный жар огня, охватывающий все ее тело. Она зажмурилась и закричала.
– Ада! Ада, проснись!
Она распахнула глаза – пламя исчезло. Она сидела на кровати в своей комнате. Рядом из кожи вон лез Мэтт и испуганно тряс ее за плечи, с беспокойством глядя в лицо.
– Ада, ты в порядке? – не унимался парень. – Что тебе приснилось?
– Она…
– Что?
– Она преследует меня, – пролепетала Ада, указывая перед собой. Около своей кровати она видела ту же девочку.
Мэтт обернулся, но его глаза никого не уловили.
– Ада, там никого нет.
– Неправда! – вскричала девушка.
– Успокойся, все хорошо.
Мэтт закрыл собой детскую видимость и заключил в теплые объятия Аду, поглаживая ее седые растрепавшиеся во сне волосы. Она начинала постепенно приходить в себя, но страх закрадывался все глубже и глубже.
– Дора, куда мы идем? – сонно спросила Ада, потирая глаза. – Если у тебя хорошее настроение это не значит что надо дергать меня в такую рань и тащить неизвестно куда…
Ада раньше не замечала, что под лестницей есть еще одна дверь помимо кладовой. Дора открыла ее и лихо побежала вниз по ступеням, несмотря на высокие каблуки.
В конце лестницы была маленькая металлическая дверь. Дора нашарила в кармане ключи, открыла проход и вошла туда, чуть нагнувшись. Ада последовала за ней. Не выдающаяся размерами комнатка с низким потолком напоминала лабораторию: в шкафчиках за стеклянными дверцами виднелись какие-то флаконы и склянки, а около стены стояла кушетка, на которой лежал человеческий скелет.
– Воу. Прямо как настоящий, – выдохнула Ада и засунула палец черепу в рот.
– Это и есть настоящий, – как ни в чем не бывало, ответила Дора, проверяя на столе записи.
Ада поспешно отдернула руку и отошла подальше, хотя скелет невозмутимо лежал, не подавая признаков жизни.
– Одно из преимуществ Смерти – создавать себе слуг, – начала лекцию Дора. – Если «вдохнуть» в неживое тело жизнь, оно будет беспрекословно подчиняться любым приказам. Заставь этого скелета двигаться.
– Как я это сделаю? – удивилась Ада.
– Ты сама поймешь.
Ада закатила глаза, но не стала возражать. Сегодня Дора явно не была расположена на многословье. Она приблизилась к костям на кушетке и, настроившись на особую волну, почувствовала, как по ней пробежала искорка чужой души. Не осознавая свои действия, Ада прикоснулась ко лбу черепа, передавая эту «искру жизни». Кости скрипнули, и скелет поднялся на ноги. Ада отбежала от него к самой двери, испугавшись такой картины.
– Не бойся, – успокоила ее Дора. – Прикажи ему что-нибудь.
– А?
– Тебе от страха уши заложило?
Ада отрицательно качнула головой, перебираясь бочком к наставнице. Она прокрутила в мыслях варианты возможных «приказов».
– Принеси мне стакан воды, – выговорила она самое банальное, что пришло в ее светлую голову.
Скелет послушно двинулся в сторону выхода. Ада и Дора пошли за ним, внимательно следя за ожившим набором костей. Ноги скелета подкосились, и он упал, затем снова встал и пошел дальше.
– Чтобы не было таких перепадов, ты должна поддерживать в тонусе его жизненные силы, – объяснила Дора. – Другими словами – не теряй концентрации.
Слуга прошагал на кухню. В этот момент там находился Рэн и только хотел сделать глоток воды, как скелет отобрал у него стакан и передал Аде.
– Можно тренироваться не в ущерб другим? – возмутился парень и налил себе еще один стакан.
– Прости, – смутилась Ада.
К вечеру Ада отправила скелета обратно в лабораторию, а сама вернулась в комнату. Вдруг снова… следы крови, тихое всхлипывание девочки и мольба о помощи.
Ада повернулась к ней и дрожащим голосом начала кричать:
– Что тебе от меня нужно?! Чего ты хочешь?!
Голос призрака становился все громче и громче. Вперемешку с ним в ушах раздавался шум. Ада схватилась за голову и забилась в угол, дрожа как осиновый лист.
– Прекрати! Уйди от меня! Хватит!
Из глаз текли слезы, тряслись руки. Повсюду мелькали цветные мушки.
– Пожалуйста, хватит… – всхлипывала девушка.
В комнату вбежал Мэтт и, заметив дрожащую Аду в углу, тут же ринулся к ней.
– Ада, что случилось?
Услышав его голос, она зарыдала еще сильнее, закрыв лицо руками.
– Ада, это же я. Все хорошо, – Мэтт старался ее успокоить, уже с силой отрывая руки от лица, но она будто его не слышала, только бездумно повторяла:
– Хватит… хватит… хватит…
Мэтт не знал, что делать и просто обнял ее, поглаживая по голове. Он успокаивал ее как маленького ребенка, которому приснился кошмар. Потихоньку она стала приходить в себя, вцепившись в его водолазку. Он проводил ее до кровати и укрыл одеялом, но как только он собрался уйти, Ада поймала его за руку.
– Не уходи.
Белячок присел на краешек кровати. Она так и держала его за руку, не думая отпускать. Не прошло и пяти минут, как она уснула, ослабив и без того слабенькую хватку.
Мэтт перебрался в свою комнату и упал на кровать лицом в подушку, перекрыв себе тем самым кислород, но его это не сильно волновало. Ему не давали покоя видения Ады. Кого она видела? Что ее так пугало? Эти вопросы терзали парня каждую минуту, и даже Дора толком не могла ничего сказать. Одно было ясно точно – эти галлюцинации сводят Аду с ума.
Мэтт бессильно ударил подушку кулаком. Надо что-то делать, пока Ада окончательно не свихнулась. Но что?..
Ада Диксон
Я постучалась в дверь кабинета Доры, но мне никто не ответил с той стороны. Видимо хозяйка вышла куда-то. Я тихонько нырнула в комнату. Обстановка напомнила мне саму Дору – тихая, умиротворенная, но с легким поверхностным беспорядком.
Мой взгляд упал на резную деревянную шкатулку, стоящую прямо посреди письменного стола. Для шкатулки эта вещица была довольно большая; искусно выделанная из черного дерева с золотыми причудливыми узорами.
Я обошла стол, рассматривая ее с разных сторон. Она так и манила к себе. Открыть ее мешал лишь маленький замочек, надежно защищающий секреты черного ларца. Удивляясь своим действиям, я стала шарить в ящиках стола в поисках ключика, но его нигде не было. Тогда я взяла пару скрепок и, вообразив себя великим взломщиком, усердно старалась открыть замок. Не понимаю, что со мной произошло, но этот ларец так и манил к себе, будто нашептывал “открой меня”.
– Ты слышала о ящике Пандоры?
Я подняла глаза и увидела Дору, как ни странно спокойно наблюдающую за моим хулиганством.
– Да, – немного неуверенно ответила я.
– И ты сейчас пытаешься его открыть.
У меня брови подскочили вверх от такого сюрприза. Так значит Дора – это… это та самая женщина из мифов, владеющая волшебным ларцом.
– Да, я и есть «та самая Пандора», – сказала она, будто прочитав мои мысли. – Этот ларец притягивает к себе людей и заставляет их открыть его, впустить в мир хаос.
Я с недоверием посмотрела на вещицу и перешла на другую тему, стараясь не думать о том, что может сотворить один безобидный на вид ящичек.
– Чему сегодня будем учиться?
– Вызову духа, оживлению.
Я нахмурилась, обведя глазами потолок.
– Так я же уже умею вселять душу в неживое тело.
– Ты думаешь живой набор костей это все? Призвав духа, ты можешь возродить полноценного человека. Чтобы он дышал, ел, спал – одним словом жил, но учти, тогда это уже будет не слепой слуга, а живое существо, имеющее свое мнение и взгляды.
Меня заинтересовали ее слова, и мы, не теряя драгоценного времени, спустились в лабораторию.
– Чтобы оживить его, тебе нужно услышать голоса потустороннего мира. Прислушайся к одному из них и подари ему жизнь, – Дора как-то загадочно улыбнулась, и мне стало не по себе.
Перед глазами снова мелькнуло кровавое видение. Опять она. Я глянула на скелет, и меня чуть не вывернуло наизнанку. Вместо него мне виделся труп, разлагающийся с невероятной скоростью. В районе живота, разъедая желудок и прочие органы, копошились белые личинки. Я прикрыла рот рукой, сдерживая приступ тошноты.
– Что случилось? – забеспокоилась Дора, увидев мой нездоровый вид.
Я зажмурилась, и когда открыла глаза, все снова стало прежним.
– Нет, все нормально, – успокоила я ее.
Глубоко вдохнув, я сосредоточилась на тренировке своих навыков. До меня доносились голоса, много голосов. И все разные: приятные, тихие, громкие, грубоватые, с хрипотцой, но их все перекрывал один – жалобный детский голосок, просящий о помощи. Я решилась и настроилась только на него. Внезапно он стих, после чего на моих глазах кости скелета стали покрываться плотью и кожей. Образовывались органы, ветвились кровяные сосуды, сухожилия и нервы. Через несколько минут перед нами лежала худая бледная девушка, светлые волосы которой отросли во весь ее рост. Она распахнула свои большие фиалковые глаза и осмотрелась.
Она резко села и совсем по-детски испуганным взглядом обвела меня и Дору.
– Вы кто такие? – спросила она. – Что я здесь делаю? Почему я голая и… взрослая?! – она с искренним изумлением осмотрела себя под всеми углами. Особенно ее удивила своя грудь, которую она уже успела пощупать.
– Ты вселила душу ребенка во взрослое тело, – шепнула мне на ухо Дора. – Извини, детских скелетов у нас нет.
Дора протянула девочке простыню, та неумело закуталась в нее и уставилась на нас с неким недоверием и интересом.
– Что ты от меня хотела?! – поперло из меня. – Я чуть с ума не сошла от таких видений!
Она виновато опустила голову и шмыгнула носом.
– Прости, я не хотела тебя пугать, – прерывисто всхлипывая, выговорила девочка, и на простыню упали две слезинки.
Я растерялась и не знала, что сказать. Передо мной сидела девушка моего возраста с душой ребенка, уже просящего не помощи, а прощения.
– Твоя душа не обрела покой и поэтому ты просила у Ады помощи. Ты просто хотела найти дорогу в Рай? – голосом заботливой мамочки спросила Дора.
Девочка утвердительно кивнула.
– А что это за следы крови? И горящие дома в моем сне?
– Ты видела картины моей смерти. На нашу деревню напали какие-то бандиты и вырезали всех жителей, – злобно сказала она, сжав кулаки.
Мы с Дорой сочувственно переглянулись. Девочка уже перестала лить слезы и теперь теребила край простыни, так и не поднимая глаз.
– Как тебя зовут? – спросила я, присев рядом с ней. – Я – Ада, а это Дора, моя наставница.
Девочка подняла голову и посмотрела на меня. Мне нравились ее глаза. Ясные, по-детски невинные и немного наивные.
– Алиса, – робко представилась она.
Ее живот заурчал, и она немного сжалась.
– Идем, – сказала Дора, повернувшись к выходу, – Ада, дай ей какие-нибудь вещи. И неплохо было бы сводить ее к парикмахеру.
Я спокойно спускалась по лестнице, предварительно оставив Алису в своей комнате, которая слишком увлеклась изучением планшета, как вдруг мимо меня, поднимая ветер, пронеслась Тори и чуть не сбила с ног. На полпути она обернулась и показала свой мигающий кулон.
– Ноги в руки и шевели за мной!
Я ничего не поняла, но проследовала за рыжей в комнату, где уже в напряжении сидели Мэтт, Рэн и Дора.
На наших глазах пространство исказилось и разорвалось. Из портала шагнули три высокие фигуры в балахонах с капюшонами, скрывающими лица. Обе стороны обменялись приветственными кивками, как только портал закрылся.
– Должны сообщить вам пренеприятнейшую новость, – вздохнул стоящий посередине гость. – Похититель Книги совершил первый ход.
Все медленно устремили взгляды на Мэтта. Парень невозмутимо стоял на месте, немного покачиваясь из стороны в сторону, но в его взгляде улавливались нотки тревоги. Все обратно повернулись на пришедших с той же скоростью.
– Но снять первую печать ему не удалось.
Все облегченно выдохнули.
– Во, чума! – выпалил Мэтт.
– Мор, веди себя достойно! – осекла его женщина в балахоне.
– Простите, – подала голос Дора после небольшой паузы, – но неужели нет никаких зацепок? Вор не оставил ни единого следа?
– К сожалению, нет. Мы даже не можем уловить энергию Книги Жизни. Скорее всего, похититель скрывает ее за неким духовным барьером.
Дора понимающе кивнула и поджала губы. Похоже, что она больше всего боялась за ребят, да и за судьбу всего мира.
– Как только нам станет что-то известно, мы тут же сообщим, – сказал мужчина. – Смерть, подойди, – я растерянно взглянула на ребят и Дору, но все же сделала шаг вперед. – Возьми, – он протянул мне серебряный кулон. – Я думаю, ты уже знаешь, зачем нужны эти вещи. Никогда не снимай его, – он дал знак третьему и фигуры скрылись, оставив после себя вакуум недоумения.
– Нужно срочно что-то делать! – начала полыхать Тори, обеспокоенно смотря на Мэтта.
– Прости, мы ничего не можем, – Дора опустила голову и поплелась на второй этаж.
Виктория с надеждой глянула на Рэна, но тот только покачал головой и вышел на улицу, поджигая сигарету.
– Что может произойти? – тихонько спросила я, думая, что Тори начнет сейчас орать на меня и обвинять во всех смертных грехах за незнание деталей Апокалипсиса, но она довольно спокойно ответила на вопрос:
– После снятия печати сила всадника выходит из-под контроля, и в зависимости от того как она будет исходить, всадник может умереть.
Я почувствовала, как что-то больно кольнуло в области сердца. После снятия первой печати, появляется первый всадник – Чума. Мэтт… Я знала, сила Мэтта огромна, чего нельзя было сказать по его всегда оптимистичному и даже легкомысленному виду.
– Эй, вы чего? – как ни в чем не бывало, спросил белячок. – Я не собираюсь помирать, тем более сейчас, да и нет таких гарантий, что это вообще случится. Тем более, что первая печать еще не снята, – на его лице озарилась дежурная улыбка.
– Да, ты прав, – кивнула Тори, но, продолжая волноваться, вышла из комнаты.
Дора нарезала круги по кабинету, массируя виски, когда я оказалась на пороге ее кабинета.
– Алису нужно немедленно вернуть в мир духов, пока тот, кто украл Книгу, не положил на нее глаз! – сразу «издалека» начала Дора.
Я в изумлении изогнула брови.
– Кто она?
Наставница встала как вкопанная после такого вопроса – она не знала, стоит ли говорить. Поспешно обдумав ситуацию, она подошла ко мне совсем близко и шепотом сказала:
– Эта девчонка – гибель всего мира, Рагнарек.
Ада стояла как громом пораженная и смотрела на Дору, не отводя взгляда. Дора вздохнула и начала рыться в своих книгах, скидывая ненужные на пол. Она нашла какой-то большой пыльный том, пролистала на середину и сунула девчонке книгу, указав на нужную строку.
– Рагнарек в германо-скандинавской мифологии – гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами. Согласно пророчеству, в день Рагнарека чудовищный волк Фенрир проглотит Солнце, погрузив мир во тьму, а море выйдет из берегов, когда из глубин всплывет мировой змей Ёрмунганд. К ним примкнет и огненный великан Сурт с пылающим мечом, который выжжет землю, и повелительница загробного царства Хель, и коварный бог Локи вместе с инеистыми великанами. Из Хельхейма приплывает корабль мертвецов… Черт, Дора, при чем здесь Эдда? Какое отношение к Апокалипсису имеет скандинавская мифология?
– Самое что ни на есть прямое. Рагнарек – это аналог Апокалипсиса, который получил свое олицетворение, – процедила сквозь зубы наставница и вперилась в Аду своими серыми глазами, от чего стало немного не по себе. – Сила Рагнарека также может ускорить снятие печатей, не выполняя при этом необходимых ритуальных условий. Другими словами, если похититель Книги украдет и Алису… миру придет конец.
У Ады в памяти всплыли предупреждения трех старейшин, слова Доры… и счастливая улыбка Алисы. Она совершенно запуталась и не знала, что делать.
– Нет, – твердо сказала Ада. – Алиса останется со мной, и больше поднимать эту тему я не собираюсь! Пойду готовиться к тренировке, – девушка, сохранив спокойствие, покинула кабинет и направилась в свою комнату.
Ада выбежала на улицу, потянулась и отправилась на задний двор. Дора уже ждала ее здесь, но люк подземного хода открывать не торопилась. Она с полной серьезностью посмотрела на ученицу. С минуту Дора просто стояла, а потом молча подошла к девушке и сняла с ее рук белые перчатки. Ада вопросительно уставилась на наставницу.
– Они больше тебе не нужны, – после недолгой паузы Дора продолжила. – Как ты знаешь, у всех Всадников Апокалипсиса есть индивидуальное оружие, – начала Дора, отдаляясь от Ады. – Пора бы и тебе познакомиться со своим.
Дора отошла довольно далеко и повернулась к Аде лицом.
– Что ж, приступим. Сделай так, чтобы оружие появилось у тебя в руке.
Ада не стала ничего спрашивать, дабы не нервировать наставницу глупым вопросом «как?» – она просто закрыла глаза и сосредоточилась. Глубоко мыслями она ушла в себя, пыталась наладить баланс сил. Отдаленно, чуть слышно доносился голос Доры:
– Расслабься. Очисть свои мысли. Ты уже однажды видела оружие Смерти. Представь его у себя в руке. Прими его силу, но ни в коем случае не поддавайся ему. Не позволяй овладеть собой.
Ада нахмурилась и сжала кулаки, пытаясь отогнать смешившие ее мысли об ассоциации данной ситуации с сеансом психолога. Дора насторожилась, но мысленно пыталась себя успокоить – воздух вокруг Ады стал плавиться, закружил слабый вихрь, усиливаясь с каждой секундой, земля задрожала. Девушка тяжело и прерывисто дышала, со лба катились капельки пота. Ее правая ладонь замерцала блеклым светом. Она то потухала, то снова загоралась.
– Ее сила нестабильна, – с тревогой произнесла Дора себе под нос.
В следующее мгновение она только и успела ахнуть. От Ады с взрывом разлетелся поток воздуха. Она упала на колени, дышать было очень трудно. Вздох, и Ада упала без сознания.
Дора откашлялась, приходя в себя после мощного порыва.
– Ада! – она подбежала к ученице.
– Что это было? – из-за угла показался Мэтт. – Что с Адой? – но, не дожидаясь ответа, продолжил: – Коса?
Дора просто кивнула. Ада застонала и приоткрыла глаза.
– Ладно, извлечение косы оставим на потом, – протараторила Дора и уже отправилась в дом, как Ада ее остановила:
– О чем ты говоришь? Тренировка не окончена!
– Но ты…
– Я в полном порядке!
– Ладно, дело твое.
Дора снова отошла на безопасное расстояние, а Мэтт собрался уходить, чтобы не мешать освоению навыков.
– Постой, – обратилась к нему Ада. – Не мог бы ты показать, как это делается? Раз мы можем ментально чувствовать друг друга, то так я смогу быстрее понять, что нужно делать.
– Хорошо, – доброжелательно отозвался белячок.
Мэтт даже не шевельнулся. В его руке появился дивный белый лук. Один вид искусно выделанного грифа и тонкой тетивы завораживал и пленил своей опасной красотой. За спиной парня висел колчан со стрелами, весь расписанный древними рунами и узорами. Белое оперение стрел было настолько чистого цвета, что резало глаза и даже сливалось с белоснежными волосами владельца.
Ада широко улыбнулась, неотрывно глядя на оружие товарища. По ее виду Мэтт понял, что все в порядке, и лук со стрелами испарился, рассеявшись светлым дымом.
– Удачи, – Мэтт подмигнул и направился обратно домой, понимая, что теперь девушки справятся и без него.
Ада расслабилась, вокруг воцарилась тишина. Перед глазами померк свет. Было лишь одно чувство пустоты. Вдруг она ощутила, как по телу пробежал легкий холодок, ладонь покалывало словно тысячью иголками. Ада не могла понять, почему не может призвать свое оружие. Она отчетливо почувствовала Мэтта в тот момент, когда в его руке появился лук. Что же было не так? Ада думала, что просто напросто не справляется со своей силой.
– Ада! – голос Доры доносился откуда – то издалека. Будто с вершины пропасти… – Ада! – не унималась Дора. Она начинала понимать, что не может вернуться в реальность, не может увидеть Дору. Внутри нарастала паника.
По телу Ады прошел разряд электричества, и она широко распахнула глаза.
– Ты меня слышишь, Ада? – кричала Дора, на кончиках ее пальцев плавно танцевали сгустки тени, потрескивая электрическими искрами. – Посмотри на меня!
Ада взглянула ей в глаза. Она осмотрелась: земля, дом, небо… она вернулась. Что это было? Она не понимала, почему не могла открыть глаза.
– Ты еще не готова, – немного запинаясь, сказала Дора. – А пока можешь вернуться домой. Приезжай когда захочешь и не забывай практиковаться.
Ада проводила Дору удивленным взглядом, пока та не скрылась за углом.
В дверь постучали.
– Войдите, – натянуто отозвалась Ада, нетерпеливо прыгая на чемодане. – Ну закрывайся!
В комнату прошел Мэтт и присел на стул.
– Уже собралась?
Ада кивнула, наваливаясь всем весом на крышку, та приопустилась и замок легко закрылся, издав характерный щелчок.
– Аллилуйя! – торжественно пропела девушка, пародируя оперную диву.
– Я тебя отвезу, – сказал парень, играясь ключами от машины.
– Я готова, – радостно воскликнула Алиса, влетая в комнату на всех парусах, и чуть не сбила Мэтта. Парень вопросительно посмотрел на Аду.
– Она поедет вместе со мной.
– Но она может пожить и у нас.
– Нет, – твердо сказала девушка. – Она будет жить со мной.
Все трое спустились вниз. Мэтт завел машину, но отъезжать не торопился.
– Ты чего такой кислый? – спросила Ада.
– Скучно теперь без тебя будет… Без вас. С Рэном толком не поговоришь, он больше слушать любит. А Тори… ну ты сама понимаешь. Ее пыл выносит только Рэн.
– Я же не навсегда уезжаю, – ободряюще улыбнулась девушка. – Я скоро приеду… Мы приедем. А еще буду названивать каждый час, если хочешь.
Парень улыбнулся, но слабовато.
Алиса и Ада помахали вслед отъезжающему автомобилю и поволокли свои чемоданы к подъезду.
– И зачем надо было говорить Мэтту, что мы сами справимся? – ворчала Алиса, пыхтя от тяжести.
Ада только открыла рот, чтобы ответить, но, услышав шорох листьев, резко обернулась, оглядываясь по сторонам.
– Что случилось? – спросила Алиса.
Ада приставила палец к губам и еще раз обвела глазами местность. Из кустов выскочила собака и припустила к соседнему дому.
– Это же обычная дворняга, – сказала девочка, даже не взглянув на животное и утягивая Аду за рукав к двери. – Так ведь и паранойю заработать можно.
Родители Ады горячо встретили обеих. Алиса, наигранно пустив слезу, сочинила правдоподобную историю о том, как ее родители погибли в автокатастрофе, и она осталась совсем одна. С Адой они случайно познакомились, и та благодаря своему доброму сердцу решила приютить бедную сироту. Ада только шепнула под нос «вот актриса».
После горячего душа и чашечки ароматного чая, девчонки разобрали диван в комнате Ады и готовились ко сну. Ада распустила волосы и подошла к окну, глядя на неспокойные ветви деревьев, колыхавшиеся от порывов ветра. Внизу стояла та самая собака, напугавшая Аду. Она, заворожено глядя из окна, спустя несколько секунд поняла, что это самый настоящий волк. Зверь поднял свои горящие злобой желтые глаза и оскалился, чуть пригнувшись к земле. Его бурая шерсть встала дыбом, уши прижались к голове, а когти царапали асфальтовую поверхность. Волк стремительно развернулся и стрелой пустился прочь, исчезая в ночной темноте.
Ада и Алиса вышли из подъезда, и вторая тут же, счастливая как кенгуру, поскакала в школу, мечтая там побывать. Ада шла и спала на ходу, представляя собой картину «зомби восстали». Ветер беспощадно трепал ее волосы, собранные в конский хвост, и свободную одежду. Она представляла, как зайдет в школу, похожая на кикимору с гнездом на голове.
– Ада! – послышался сзади радостный девичий вопль.
Девушка обернулась. Прямо на нее неслась светящаяся от счастья лучшая подруга – Мика.
– Мика! – выкрикнула Ада и побежала навстречу подруге. Они не могли нарадоваться встрече, пока не подошла Алиса и не прервала их. – Мика, это – Алиса.
Девочка отпихнула Аду и потрясла ее подругу за руку.
– Приятно познакомиться!
– Взаимно, – улыбнулась одноклассница. – Идемте в школу, а то опоздаем.
Сейчас все три девчонки в сборе сидели в кабинете на перемене. Мика и Алиса разговорились между собой, найдя общую тему для беседы, а Ада положила голову на руки и тихонько дремала.
– Эй, Белая! – деловым тоном обратилась к Аде одна из гламурных девиц класса. После смены имиджа Аду стали называть Белой, хотя ей было глубоко наплевать на такое отношение.
– Чего тебе надо, шпала говорящая?
– К тебе пришли.
Ада изумленно посмотрела на одноклассницу, но та ничего не ответила и, мотнув волосами, отошла к своей компании.
– Я скоро приду, – сказала она Мике с Алисой и вышла из класса.
Осмотревшись, она не заметила ни одного знакомого лица. Вдруг ее кто-то схватил за шиворот и уволок за поворот к туалетам, где было отсутствие лишних ушей и глаз. Какой-то парень, по виду старшеклассник, прижал ее к стене, крепко сдавив пальцы на ее шее. Из-за капюшона она не могла разглядеть его лица, хотя отдельные черты все же были видны. Парень расплылся в дерзкой ухмылке и скинул его. В Аду тут же вперились два зверски горящих янтарных глаза, на которые спадали темно-каштановые, почти черные волосы, спутанные, неухоженные и давно не стриженные. На правом глазу рубцевел тонкий шрам, но не уродовал, а даже наоборот украшал лицо наглеца в его небрежной вызывающей привлекательности в дополнение к густым усам и короткой бородке.
– Это ты вчера шпионил за нами? – прохрипела Ада, пытаясь высвободиться из его хватки явно нечеловеческой силы.
– Узнала-таки одинокого бродягу.
– Что тебе нужно?
Парень еще шире улыбнулся, наклонился ближе и прохрипел ей на ухо:
– Рагнарек.
Ада отпихнула его на расстояние вытянутых рук, недовольно поджав губы.
– Не знаю, кто ты, но ты ее не получишь!
Она походила на шипящую кобру, у которой пытались отнять добычу, но парень только рассмеялся ее напыщенности. Он снова приблизился к Аде, легко опустив ее напряженные руки, и провел ладонью по ее щеке.
– Это мы еще посмотрим.
Он обошел ее и направился вперед по коридору, скрываясь в толпе бегающих школьников. Ада обернулась, чтобы возразить нахальному волку, но его уже здесь не было. Она прислонилась спиной к стене и съехала на корточки. Она предчувствовала, что скоро начнется борьба за Алису, но кто в ней одержит победу?
Внезапно со стороны ее класса стали доноситься крики, испуганные вопли. Ада вскочила на ноги, бегая глазами по испуганным лицам. По коридору бежали ученики и учителя с гримасами ужаса.
– Алиса, – слетело у Ады с губ.
Она рванула в сторону класса, пробираясь сквозь визжащую толпу. Послышался голос Мики. В следующее мгновение он стих, после звука глухого удара. Ада вздрогнула и прибавила ходу. Она выбежала на площадку и ей в глаза сразу же бросилась подруга, лежащая на полу без сознания. Ада остановила какого-то старшеклассника и попросила унести отсюда Мику. Он понимающе кивнул, подхватил ее на руки и понес к выходу.
Молодой нахал, с которым Ада перепиралась минуту назад, пытался утихомирить вырывающуюся Алису, обхватив ее обеими руками. Девочка изо всех сил старалась освободиться, поливая волка самыми последними ругательствами, которые были совсем не свойственны маленькой девочке с невинной внешностью. Юноша заметил Аду и опустил бушующую Алису на пол, но она не унималась и теперь колотила его кулаками в грудь. Вскоре он не выдержал и ударил ее так, что бедняжка отлетела к стене и сползла по ней, потеряв сознание.
– Заткнись нахрен, сучка! – в его словах отчетливо проскользнул рык зверя.
Ада сорвалась с места и устремилась на парня. В ее ладони горел синий огненный шар, пылающий не жаром, но холодом.
– Интересно, что ты можешь без своей косы? – усмехнулся он.
Ада с неподдельной злобой кинулась на него, выпустив целый поток пламени. Он легко уклонился от этой атаки. Следующие порывы даже не задели его, но зато выбили все окна на этаже.
– Ух, какие мы суровые, – подкалывал волк, без проблем уворачиваясь от дилетантских атак Ады, безжалостно разносящих школу.
– Заткнись, выродок! – это явно бесило Аду. От нее отлетел мощный порыв ветра. Парень закрылся от воздушной волны и в следующий миг обнаружил, что его ноги приморожены к полу. Девушка вскинула руку, и в ее соперника полетела сотня ледяных кольев.
– Я здесь, детка, – послышалось у нее над ухом, и Аду моментально обдало волной ярости. С разворота она врезала парню в челюсть, что было силы. Он отшатнулся, уронив на пол пару капель крови.
– Дрянь! – прорычал он и его облик тут же стал меняться. Тело молодого человека стало сплошь покрываться темной шерстью животного, из грудной клетки вырвался яростный глубокий рык, человеческие зубы, и без того походившие на клыки зверя, вытянулись по волчьей челюсти, янтарные глаза стали ярче, а зрачки сузились до тонких щелочек. Перед Адой уже стоял не наглый подросток, а разъяренный крупный зверь, в любой момент готовый разорвать ее на куски.
Девушка пустилась наутек, но тут же упала, вывихнув руку, – волк схватил ее за ногу, все глубже вонзая свои клыки. Ада громко вскрикнула от боли, но нашла в себе силы оглушить животное неслабой энергетической волной и, прихрамывая, побежала к лестнице, оставляя на полу кровавые следы.
Волк совсем скоро пришел в себя и ринулся догонять Аду. Она увернулась от стремительного прыжка, но следующий положил ее на лопатки. Острые когти разодрали кофту и оставили на коже красные полосы, тут же заживающие на глазах. Ада сомкнула руки на шее зверя и пыталась отвести от лица скалящуюся морду, так и норовящую содрать с нее скальп в качестве военного трофея.
Вдруг кто-то с невероятной богатырской силой пнул волка. Он проломил собой дверь и приземлился в кабинете, сломав несколько парт и пару своих ребер. Ада еле подняла глаза на своего спасителя, увидев перед собой дюймовочку с рыжими волосами – Тори. Ее-то она меньше всего ожидала увидеть. Виктория переступила через Аду и подошла к пролому в стене.
– Давай уже вставай, дохлая шавка!
Ее ладонь засветилась, и в ней образовался завораживающий взор меч – искусная катана. Черное лезвие из многослойной стали поблескивало в свете солнечных лучей, пробивающихся сквозь пустые оконные рамы. Рукоять, отделенная цубой в форме восьмиконечной звезды, была выполнена из ярко-красной кожи высочайшего качества.
Волк медленно поднялся, приняв человеческий облик, бросил быстрый взгляд на катану и продолжил буравить девушку взглядом.
– Ну здравствуй, Виктория.
– Давно не виделись, Фенрир.
– Фенрир? – задала сама себе вопрос Ада. – Волк из скандинавской мифологии?
Убедившись, что ее никто не замечает, она на четвереньках поползла к Алисе.
– Как это ты смог разорвать цепи? День Рагнарека же еще не наступил, – насмешливо поинтересовалась Тори.
Фенрир ничего не ответил и кинулся на девушку. Она ушла от нападения и, оказавшись прямо перед ним, рассекла ему грудь мечом. Кровь фонтаном хлынула на пыльный школьный пол. Тори, невзирая на разницу в габаритах, легко повалила его, села верхом и приставила лезвие к горлу.
– Ты меня не убьешь, – хриплым голосом отозвался волк.
– С чего ты взял? – Тори схватила его одной рукой за грудки и чуть приподняла над полом, а лезвие меча еще больше приблизилось к его шее.
– Да потому что ты все еще… – казалось, по клинку вот – вот потечет струйка крови, – все еще… – он посмотрел ей прямо в глаза, голос стал не грубым и резким, а спокойным и мягким, – любишь меня.
Тори открыла рот, боясь издать малейший звук дрожащими губами. Ее руки опустились, выронив меч, достигший пола звоном стального лезвия и рассыпавшийся в воздухе красными искрами. Девушка поднялась на ноги и попятилась назад.
– Прошли тысячи лет, – подрагивающим голосом произнесла Виктория. – Ты думаешь, мое отношение к тебе не изменилось? После того как тебя приковали цепью к скале глубоко под землей, я каждый день пыталась тебя освободить. Но даже я, Всадник Апокалипсиса, не смогла этого сделать. А после… прошли многие годы. Мы оказались по разные стороны баррикад! – Тори прищурилась, издав короткий смешок. – Ха! Не смеши меня!
– Вот как, – Фенрир поднялся, отряхивая одежду. – А ведь я все тот же влюбленный юноша, Вики, – подарив ей невесомую улыбку, он выпрыгнул в окно и скрылся за углом школы, к которой подъезжали полицейские машины.
– Не смей меня так больше называть, тварь блохастая, – прошипела Тори.
В одну секунду она снова призвала меч, стремительно рассекла им воздух, но вовремя остановилась. Лезвие почти коснулось шеи Ады, бесшумно подошедшей сзади. Тори облегченно выдохнула и убрала катану, проследив испуг в глазах седовласой.
– Давай я ее понесу, – она кивнула на Алису, безвольно висящую на спине у Ады.
– Да, спасибо, – она передала девочку, и обе вышли из школы через черный ход, чтобы не наткнуться на спасателей.
– Тори… – неуверенно начала Ада, пытаясь перебороть в себе боязнь общения с коллегой, – я тут нечаянно подслушала ваш разговор. В общем… Вы с Фенриром раньше… – она сжалась, думая, что Виктория сейчас стукнет ее или вообще лишит жизни легким взмахом руки.
– Да, – неожиданно ровно, но холодно ответила Тори. – Мы любили друг друга, но это было давно и неправда. Когда кое-кто прознал о нас, нам запретили видеться. Дора можно сказать держала меня на привязи. Все-таки он враг богов. Хотя иногда нам удавалось встречаться втайне от всех. Как видишь, добром это не кончилось. Фенрира приковали к скале волшебной цепью из-за того что, видите ли, людишки его боялись! – она вздохнула. – Даже падая в пропасть, он выкрикивал мое имя… – Тори шла чуть впереди и Ада не видела ее лица, но она отчетливо услышала, как рыжая тихо вздохнула. – Не хочу об этом вспоминать, проехали.
Тори прибавила шагу, и Ада за ней еле поспевала. Алиса что-то пробурчала, но так и не очнулась.
– Тори, – снова обратилась к ней Ада.
– Что еще?
– Скажи, ты… невзлюбила меня из-за того что вместо меня раньше была Рика? Она была твоей подругой?
Тори остановилась и повернулась к Аде. Ее взгляд был теплым, не таким как раньше.
– Да. Мы первые Война и Смерть, которых Старейшины наделили силой Всадников много лет назад. Такие как мы родились тогда, когда на Земле появилась вера. Ты же понимаешь, что это было весьма давно? Я даже старше Доры, – Тори усмехнулась и продолжила идти. – А вот почему Рика решила расстаться с жизнью, для меня до сих пор загадка. Ты прости, что я так с тобой.
Весь дальнейший путь они шли молча. Тори явно что-то беспокоило, но Ада предполагала, что она тоже думает о том, как теперь быть. Похититель сделал первый ход. «Ну что ж, – вертелось у нее в мыслях. – Интересно, кому достанется Рагнарек? Кому будет объявлен шах и мат в этой решающей судьбу мира партии?»
Виктория Рэйд
Стоя на крутом обрыве каменистого берега и любуясь рассветом, устремленным вдаль на бескрайние земли, я ощущала лицом игривые дуновения ветра, который ласковыми прикосновениями летнего воздуха, будто играл в ушах задорной скандинавской музыкой. Внизу, под обрывом, на обширной территории раскинувшегося на многие километры плато, плавно переходящего в холмы, и затем высокие горы, расположился целый мир, известный как Мидгард, на огромном острове в окружении бескрайнего лазурного океана северных вод. Его окружали нескончаемые зеленые дубравы, так отрадно шумящие навстречу любому захожему путнику. Невысокий, скромный, но также и прославленный, Мидгард процветал с каждым днем, рождая на свет могучих героев скандинавской истории. В самом центре можно было из любой точки острова увидеть величественное дерево Иггдрасиль, священный многолетний дуб колоссальных размеров с раскидистой кроной, хранящий в своих корнях множество тайн.
Где-то далеко шумел океан, расходящийся волнами от едва уловимого движения мирового змея Ёрмунганда, лежащего на дне ледяных вод. Солнце пробивалось из-за горизонта, нежно поглаживая лицо яркими теплыми лучами, и тянулось мне навстречу в дружелюбной манере.
– Здравствуй, милое солнышко, – сладко прошептала я, находясь еще в сонной неге, от которой не хотелось избавляться все утро.
Бодро кивнув началу нового дня, я побежала вглубь густой рощи, сплошь усеявшей девственные земли Скандинавии, не тронутые человеком или божественной дланью. Повсюду пели птицы, сновали мелкие животные, волнуя траву тихим шорохом, вдали можно было увидеть едва мелькающие фигуры благородных оленей, имеющих страх приблизиться к человеку, а может и не человеку вовсе.
Пройдя по уже знакомой тропинке, я свернула в сторону, где громко шумел водопад, ниспадая вниз на каменисто-песчаный берег, где по истечении долгого времени образовалось небольшое озерцо, окруженное восхитительным обилием душистой зелени: молодыми травами, стройными деревьями, благоухающими цветами и густыми кустарниками.
Хлопнув в ладоши и растерев их друг о друга, я подбежала к озеру, опускаясь перед ним на колени, чуть подобрав подол серенького платьица. Ах, какая приятная водица… Я умыла лицо прохладной водой, столь кристально чистой, что можно было разглядеть на дне все узоры на мелкой гальке.
Скинув не столь многочисленные одежды, я прыгнула в воду с головой и вынырнула, закинув мокрые рыжие волосы на обнаженную спину, быстро покрывшуюся мурашками. Вода здесь всегда была прохладной, но тем не менее удивительно приятной, что не хотелось покидать ее ласковые объятия. Наслаждаясь водными процедурами, я проплыла пару кругов, нырнула за камешками, чтобы добавить еще несколько в свою домашнюю коллекцию; подставила руки водопаду, так сильно бьющему по ладоням, оставляя красные покалывающие следы. Все было так незабываемо прекрасно, если бы не…
Я услышала шорох за спиной и, резко обернувшись, вскинула руку на уровень плеч, чувствуя потрескивающие в ладони красные искорки. В такой безлюдной местности просто не может быть горожан, разве что захожий путник или разбойник, а то и просто животное. В подтверждение моих догадок из-за кустарника показался волк, массивный бурый зверь, превосходящий габаритами любую лесную живность. Он устремил на меня дикий взгляд глубоких янтарных глаз и, не сводя их с меня, подошел чуть ближе.
Всего лишь волк. Я опустила руку, хотя стоило бы быть настороже, когда рядом находится дикий зверь с клыками внушительных размеров, но, живя в этой местности уже столько лет, я ничуть не была удивлена и всецело подготовлена. Я повернулась к нему спиной, продолжив незатейливое плавание по водной глади озера, уходящего рябью к берегам от водопада и моих рук, рассекающих поверхность.
– Вот так находка! – послышался низкий мужской голос за моей спиной, с едва различимым звериным рычанием в этом грубоватом, но завораживающем тембре. – Девочка, да ты невероятная красавица!
– Что?! – воскликнула я, резко обернувшись и подняв глаза наверх, где всего минуту назад тихой поступью приближался волк, но уже стоял высокий мускулистый мужлан без какого-либо намека на одежду с повышенной волосатостью и… черт, бесподобными янтарными глазами!
– Можно к тебе? – он лукаво улыбнулся, вскинув вверх брови.
Я все так же тихо с отвисшей челюстью смотрела на него, невероятно наглого и самоуверенного! Потрудился бы хотя бы чресла прикрыть, но нет! Светил ими, как утреннее солнце!
– А ну, пошел вон! – вскричала я, хватая рукой неистовые струи стремительного водопада, и отправила в нахала внушительный поток воды. Да, его взгляд был явно напуган, и он припустил вон от такого душа. Сомневаюсь, что сильно удивился, сам ведь оказался оборотнем!
Я поспешила к берегу, но не успела даже преодолеть и метр, как ощутила спиной теплое мужское тело и горячее частое дыхание, переходящее в возбужденный волчий рык, захватившее полностью мой разум, а его руки изворотливо нырнули к моей талии, притягивая к себе.
– Пусти меня! – разбушевалась я, дрыгая руками и ногами и тем самым выбрасывая на берег все больше воды.
– Воу, да я нашел невероятное сокровище! Кто ты, малыш? – ласково поинтересовался он, нежно дунув мне в ушко.
Я взвизгнула как поросенок, зарядив ему кулаком по лбу, и чудом высвободилась, повернувшись к нему лицом и не забыв прикрыть руками выдающиеся места женского тела.
– Какой я тебе малыш?! Сам-то кто?! И не бросайся на меня, если у тебя вдруг брачный период!
– Ты забавная, – рассмеялся он и, покрутив усы, облизнулся, – кажется, я уже влюблен.
– Чт..?! Да как ты..?!
Я не находила слов для такого нахальства и напористости.
– Фенрир, – представился он, протянув руку, и подмигнул мне, настаивая на знакомстве.
Нет ни единого желания знакомится с таким..! Таким..! Невероятно наглым бродягой, жутко пахнущим, волосатым, извращенным, но… харизматичным… и смазливым. Стоп, Тори, о чем ты думаешь?! Он только что хотел удовлетворить с помощью тебя свои животные потребности! Фенрир… Фенрир! Я же знаю его! Сын богов, живущий ныне среди людей на просторах Мидгарда под присмотром слывущего бравыми поступками Тюра.
– Виктория, – представилась я, неуверенно протягивая руку.
– Виктория, – завороженно повторил он, пожав мою ручонку. – Какое прекрасное имя.
“Ты банален!” – подумалось мне, однако что-то внутри меня колыхнулось.
Уловив момент, я вернулась на берег и наскоро нацепила платье, прилипающее к мокрому телу.
– Мы еще встретимся, Виктория? – с надеждой в голосе спросил Фенрир, ничуть не обидевшийся на меня за жесткий выпад, казалось, будто его это даже подзадорило.
Я хмыкнула, задрав носик, и побежала домой, едва сдерживая улыбку.
Следующим днем, когда солнце уже находилось в зените, я хлопотала на улице около костра, где жарился на вертеле недавно пойманный мной же мясистый хряк.
– Тори, мы ушли! – возвестили о походе за ягодами и грибами наши Мор и Голод.
– Хорошо! – ответила я, вращая вертел.
Мы жили вчетвером на опушке густого леса вдали от города в небольшом деревянном доме, сделанном из крупных брусьев и других подручных материалов. Город мы посещали крайне редко, если нужно было достать необходимые ингредиенты. Из гостей у нас бывала разве что Пандора, наша новая знакомая и хорошая подруга, с которой мы познакомились во время пребывания в Греции. Она была очень заботливая и внимательная, изредка приносила нам средиземноморские кушанья и с упоением рассказывала о невероятных достижениях античной цивилизации.
Пока я находилась дома одна, двое уже ушли на собирательство, а Рика наведалась с визитом в город, чтобы прикупить необходимые продукты и вещи.
– Так-так! Это судьба, милая, – послышалось за моей спиной и, обернувшись, я увидела того самого наглеца, приставшего ко мне вчера во время купания у водопада. Сегодня он был хотя бы одет.
Как ему удалось бесшумно подобраться ко мне так, что я ничего не заметила?!
– Что ты здесь делаешь?! – взвилась я, принимая воинственную позу. – И как ты меня нашел?!
– По запаху, – улыбнулся он, поведя носом. – Ты потрясающе пахнешь.
Я снова не нашла слов, чтобы парировать. Это уже переходит все границы! Ко мне заявился преследующий меня маньяк-оборотень, заявляющий, будто я источаю баснословные ароматы!
– Что тебе нужно?!
– Ну-ну, зачем так недоверчиво глядеть на меня, солнышко?
– Какое я тебе солнышко?!
Он осторожно подошел ко мне, будто пытаясь не спугнуть маленькую пташку, и вынул из кармана какую-то подвеску, протянув ее мне на раскрытой ладони.
– Ты ярче и теплее самого солнца, – проговорил он, наклонившись ко мне, чтобы хоть как – то сократить нашу немалую разницу в росте. – Эти задорные глазки, светозарные рыжие кудряшки, милые конопушки на славном личике, нежные ручонки, такие маленькие, но удивительно сильные, – он засыпал меня комплиментами, приближаясь все больше и больше.
– Так стоп! – возвестила я о прекращении сладостных жестов и фраз, выставив ладошку прямо к его лицу. – Что это?
Я взяла протянутую мне подвеску, которая представляла собой яркий зеленый кристалл, окруженный традиционными скандинавскими бусинами на черной веревочке из натуральной кожи. Внимательно рассмотрев дивный кристалл, я подняла глаза на незваного гостя, почему-то довольно улыбающегося.
– Что?
– Рад, что тебе понравилось.
– С чего ты взял?!
– У тебя самой улыбка с лица не сходит.
Я поспешила стеснительно отвернуться, но приливающая к лицу краска даже не думала оставить меня в покое. Неожиданно и быстро я была подхвачена на руки и прижата к сильному телу, пахнущему лесной сыростью. Кажется, новые приключения в личной жизни не за горами…
– Ты непременно будешь моей, Виктория, – прошептал Фенрир, зарываясь носом в мои кудрявые волосы, а мне только оставалось спрятать лицо в руках, полыхающее от нахлынувшего чувства.
Два года спустя
За окном невысокого деревянного домика, плавно вальсируя, падали крохотные блестящие снежинки, опускаясь на белый пушистый ковер, застилавший опушку тихого ночного леса, уснувшего на время долгой суровой зимы. Домишко почти пустовал, оставив в себе лишь некоторые воспоминания о трех жителях в качестве их личных вещей в разных углах теплых комнатушек. В очаге потрескивали угли под резковатыми движениями пылающего огня.
Ночную тишину разрывали скрипящие звуки дубовой кровати, бьющейся изголовьем о стену, и сладостно-возбужденные вздохи, вскрики и стоны. Два разгоряченных тела, сливающихся в пленительном страстном танце на брачном ложе, переплетались друг с другом, скользя то плавными, то резкими движениями по липкой от пота коже. Пылкие поцелуи, колкие покусывания, сильные руки, сжимающие округлые женские бедра… все смешалось в моей голове, устроив там полный кавардак и абсолютное торжество животной страсти и бескрайнего желания. Слова о любви, вырывающиеся из груди с тяжелым вздохом и вожделеющим звериным рычанием, проникали до самого сердца, заставляя его биться быстрее… еще быстрее… О, Фенрир, ты даже вообразить себе не можешь, как сильно я тебя люблю.
Еще три месяца спустя
– Тори, ты в своем уме?! – кричала Дора, расхаживая из стороны в сторону по комнате деревянного домика в экзотическом белом хитоне и позвякивая уникальными греческими украшениями. – Это ничем хорошим не закончится! Черт, если бы я узнала раньше…
– Что плохого в нашем союзе?!
– Когда ты видела его в последний раз?! Насколько я знаю, у него появились проблемы во взаимоотношениях с жителями Мидгарда.
– Ничего серьезного не случилось! Если понадобится, мы покинем эту страну, потому что..! Потому что… – я опустила голову, не желая раскрывать недавно появившуюся новость и лишь сжала платье обеими руками в области живота.
– О нет… Тори!
– Дора, не смей кричать на нее, когда она в таком положении! – вступилась в мою защиту Рика, загородив собой.
– Поступайте как знаете, но если что-то случится, пеняйте на себя.
Подобрав подол белого античного хитона, Дора манерно хмыкнула и исчезла. Я так и стояла, опустив голову, ожидая реакции своих друзей, которые продолжали молчать. Рика повернулась ко мне лицом, присев передо мной на корточки, и заботливо взяла меня за руки.
– Почему ты мне сразу ничего не рассказала? – спросила она, но я, не найдя ответа, только пожала плечами. – Ну ничего, не расстраивайся. Побереги свое крошечное сокровище, а все проблемы предоставь нам.
– Спасибо, Рика! – я в порыве чувств обняла лучшую подругу. – Мне нужно с ним встретиться, я скоро вернусь.
Я помахала рукой друзьям и побежала в лес к тому водопаду, где впервые встретила свое счастье, даже об этом не подозревая.
Уже слыша шум воды и предвкушая радостные возгласы от столь неожиданной новости, я бежала по тропинке к водопаду, пытаясь унять нетерпеливые мысли. Приближаясь к месту встречи, я увидела моего любимого волка, стоящего спиной. Как же я давно его не видела!
– Фенрир!
Он обернулся, нервно потирая руки, и посмотрел на меня как-то странно, не выразив даже толики радости. Он выставил вперед руку, не позволяя к себе приблизиться, и с каменным лицом проговорил:
– Здравствуй, солнце.
– Что-то случилось?
– Уезжай отсюда.
– Что?! Но… А ты?
– Я остаюсь, а ты уезжаешь.
Я встала как вкопанная, не понимая, что происходит, и только вопросительно смотрела на него, ожидая объяснений.
– Убирайся отсюда! – вдруг рявкнул он на меня, оскалив клыки. – Убирайся и никогда больше не возвращайся! Забудь меня, забудь счастливо прожитые годы и проваливай!
Я не понимала, что происходит и только сжимала одежду, приложив руку к животу. Как бы ни хотела я сдержать слезы, но они хлынули жгучим потоком, стекая по щекам.
– Что на тебя нашло?
– Вики, прости, но я больше не хочу тебя видеть.
Он развернулся и, обернувшись волком, убежал прочь, скрываясь в глубине шумящей в унисон моим всхлипам рощи.
Спустя неделю мы вчетвером действительно покинули Скандинавию, перебравшись в Грецию под крыло Доры. Я все не могла успокоиться после пережитого неприятного разговора и вернулась обратно, решив потребовать обоснование сих слов. Как выяснилось, жители срединной земли ополчились против Фенрира, который подорвал их доверие, напав на своего патрона – Тюра, и, затеяв заговор, они решили устранить его, дабы не подвергать жизни горожан опасности.
Я не вмешивалась; хотела, но что-то меня остановило. Я стояла на крутом обрыве каменистого берега, но уже любовалась не рассветом, а пылающим заревом над обезумевшим городом, откуда доносились революционные возгласы, звон цепей и звериный рык. С любой точки можно было увидеть исполинское тело могучего волка, рожденного в союзе скандинавских богов, которое оседало под тяжестью волшебных цепей.
Внутри меня царили опустошенность и холод. Потерявшая тепло, счастье, любовь, я невидящим взглядом смотрела на падающего в огромную пропасть волка, не оставляющего попытки вырваться из крепких пут, но не хотела ни видеть, ни слышать, как он в последний раз зовет меня по имени.
Я повернулась и тихой поступью двинулась в самое сердце рощи, двигаясь медленно, даже заторможено, как разбитая кукла. Я и не заметила, как пришла к знакомому водопаду, где мы с Фенриром впервые встретились. Память встревожили нахлынувшие воспоминания и разорвали сердце безжалостным ударом, сжимая его в железные тиски ностальгических переживаний. Разразившись рыданиями, я упала на колени и содрогалась всем телом, желая рвать на себе волосы, сдирать кожу, вырывать воспоминания, к которым невозможно прикоснуться.
Содрогаясь от накативших рыданий, я подползла к озеру и, обернувшись, непонимающе смотрела на дорожку из крови, тянущуюся от моих ног.
– Нет, нет, нет, – я растерянно подбирала подол, вымокший в крови и росе, и испуганно пыталась его отмыть, черпая воду из озера.
Как бы мне ни хотелось верить в происходящее, оно не было сном.
Свернувшись и обнимая колени, я лежала на боку и держалась за живот, уткнувшись в успокаивающие объятия мягкой травы и истошно крича, зная, что родной водопад скроет в своем шуме мои страдания.
Фенрир ввалился в зал, освещаемый горящими факелами, пламя которых загадочным отсветом танцевало на стенах загадочные па. Стиснув зубы, он держался за грудь, где кровоточила глубокая рана. Сделав еще два мелких шага, он упал навзничь больше не в силах двигаться.
– Как я понимаю, особых успехов ты не добился, – разнесся по залу звучный повелительный голос с южным акцентом.
– Простите, – прохрипел Фенрир. – Не думал, что столкнусь с Войной.
К залу приближались еще чьи-то шаги. Размеренные, чуть слышные. Они становились все ближе и ближе. Волк приподнялся, чтобы взглянуть на подошедшего, но тот наступил ему на голову, снова прижав к полу.
– Вроде бы старший и более опытный, обладающий самой могущественной силой из троих детей, но совершенно бестолковый!
Фенрир сжал кулаки, понимая свое бессилие перед этой персоной.
– Ты слишком суров к своему сыну, Локи, – растянуто произнес так называемый похититель, проведя рукой по обложке Книги – большого фолианта, сплошь расписанного древними библейскими письменами и знаками.
Локи отошел от сына, выйдя на середину зала. Фенрир еле поднялся, бросил злобный взгляд в спину отца и поковылял к дверям.
– Что же мы теперь будем делать? – поинтересовался Локи, разглядывая покрытые пылью и паутиной скелеты глупцов, которые когда-то пытались подчинить судьбу в этом зале у алтаря.
Вор великой Книги Жизни ухмыльнулся:
– Навестим нашего общего знакомого.
Алиса открыла глаза, постепенно приходя в чувство. Она лежала в комнате Ады на ее раскладном диване под легким покрывалом в полной темноте. Настенные часы размеренно тикали, едва перебиваемые голосами, глухо доносящимися с улицы сквозь закрытое окно.
Из гостиной послышался странный шум. Алиса встала с дивана, пошатываясь от головокружения, и открыла дверь. Прошествовав по всем комнатам, в одной из них она обнаружила свою сожительницу.
Ада стояла посередине зала, выставив вперед руку – ее ладонь периодично мерцала белым светом как новогодняя гирлянда. Алиса тихонько наблюдала за усердными стараниями Ады. В одно мгновение ей даже показалось, что она отчетливо видит контур белоснежной косы, чей образ становился четче с каждой секундой. Мебель задрожала, и Алиса вдруг поняла, что начинает задыхаться; кислород просто исчезал, будто его затягивала невидимая воронка. Переборов нехватку сил, она подошла к Аде, чуть ли не падая, и встряхнула ее за плечи. Когда девушка поняла, в чем дело, Алиса упала без сознания.
Дора сидела в кресле, засыпая на ходу после тяжелого рабочего дня. Недавняя горячая ванна с добавлениями душистой пены и морской соли сняла физическую усталость, но моральный упадок сил давал о себе знать.
В дверь позвонили, и она нехотя поплелась открывать. На пороге стоял взволнованный чем-то Мэтт, переводя дыхание.
– Дора! – воскликнул он, схватив ее за руки. – Ёрмунганд!..
Что-то внутри девушки оборвалось с громким стуком сердца. Она поспешно завела парня в комнату, усадила в кресло, где минуту назад мирно дремала, и принесла ему стакан воды. Мэтт махом опрокинул его, отдышался и посмотрел на Дору остекленевшими глазами.
– Я чувствую его… Ёрмунганд пробудился.
Дора выронила стакан. Тот жалобно звякнул, ударившись о пол, и разлетелся на блестящие осколки. Девушка, пребывая в шоковом трансе, опустилась на колени.
– Нужно забирать Аду и Алису обратно к нам.
Уголки губ Мэтта нервно вздернулись вверх.
– Апокалипсис грядет, да? – невесело усмехнулся он.
Похититель стоял на вершине скалы, любуясь непокорными волнами бушующего моря. Он чувствовал, что в душе ликует надежда на победу в этой игре в реальность. Он на секунду прикрыл глаза, чувствуя этот сладкий вкус победы.
Море стало еще более неспокойным. Волны вздымались почти до самых вершин скал и стремительно падали к подножиям, разбиваясь о камни на миллион мелких брызг. Вдали закружилась воронка, и из нее плавно поднимался огромный морской змей. Он распахнул глаза и раскрыл громадную пасть, усеянную рядами острых клыков. От оглушительного рева сотрясалась земля. Змей поднимался выше к небу, которое застилалось грозовыми тучами, скрывающими солнце. Из неистовых вод вырывалось исполинское чешуйчатое тело рептилии.
Вор удовлетворенно хмыкнул и отошел от края обрыва. Змей показал два своих выделяющихся клыка, с которых сорвалась пара капель яда и упала в море, где образовались два кислотно-зеленых пятна.
Монстр устремился к скале, где стоял тот, кто призвал его с глубин океана. Паря по воздуху с удивительной легкостью, змей стал меняться в обличии, превращаясь в высокого бледнолицего юношу худощавого телосложения. Было удивительно, что его вытянутое, продолговатое лицо, которое даже преобразившись в человеческое чем-то напоминало ползучего гада. Блеснув в свете грозовых свечений в темном небе, гладкая чешуя почти полностью исчезла с тела человека. На его узкие плечи упали лоснящиеся как шелк антрацитовые волосы с двумя белыми прядями, которые почти полностью сливались с оттенком его лица. Распахнутые широко глаза змея прикрылись, с легким прищуром глядя на человеческий мир. Они были бездонны словно колодец, гипнотизирующие своим загадочным малахитовым цветом. Посмотрев в них, любой становился рабом этого завораживающего взора, манящего к себе как удав, обвивающий жертву. Как только ноги прекрасного в своей немного пугающей красе молодого человека коснулись земли, он скользящей походкой направился к двум фигурам, поправив на безымянном пальце левой руки большой перстень с изображением змеи.
Юноша остановил свой гуляющий взгляд на призвавшем его человеке. Тот же непоколебимо стоял на месте, но не решался взглянуть в глаза Мидгардскому змею. Последний прошипел раздвоенным языком, когда под его обзор попала еще одна фигура. Морской житель подошел к нему и слегка склонил голову.
– Здравствуй, отец.
– Рад видеть, Ёрмунганд.
Змей едва развернул корпус к другому человеку, немного наклонив голову.
– Кому обязан своей свободой? – он говорил, немного шипя, надменно, растягивая слова.
Вор представился. Он вкратце поведал змею о своих планах, мастерски обходя острые углы в повествовании. Парень не перебивал и внимательно слушал. Он узнал о многих вещах, в том числе и о провале Фенрира.
– Брат всегда не отличался ответственностью и умом.
– Вся надежда на тебя, – сказал Локи, положив руки сыну на плечи.
Ёрмунганд бросил быстрый взгляд на море и плавно, будто плыл, а не шел, направился по дороге прочь от своей тюрьмы. Его лицо преобразилось, и он тихо рассмеялся.
– Считайте, Рагнарек у нас на привязи.
Ада Диксон
Сегодня с утра ко мне домой заехал Мэтт, не успели мы с Алисой уйти в школу. Он рассказал удивительно захватывающую скороговорку про какого-то змея, волка и вора. Наверное, новую басню прочитал, но каким-то чудом в ней оказалась еще и Дора. Видно, басня греческая.
Одно я поняла точно – нам с Алисой нужно срочно перебираться в особняк. Когда мы упаковались, Мэтт сунул моим родителям деньги, сказал чтобы они уезжали в Австралию, и они, расцеловав меня на дорожку, как миленькие с чемоданами скоропостижно убежали в аэропорт. Хорошая штука телепатическое внушение. Однако после всех сборов, я заметила, что белячок был ужасно измотанным и уставшим, будто не спал всю неделю.
Мы спустились на улицу, где еще толком и солнце не встало. Было довольно – таки прохладно, учитывая, что в спешке я забыла надеть плащ; но добрый, заботливый Мэтти отдал мне свою куртку, совсем не задумываясь о собственном комфорте. Такая теплая, удобная, и пахнет приятной морозной свежестью зимнего утра, совсем как Мэтт… А теперь мадемуазель Диксон тормозит свои фантазии! О чем это я вдруг размечталась?
Пока я пребывала в астрале, белячок усадил Алису в машину и подталкивал меня к передней дверце, что-то лихорадочно бормоча себе под нос. Я не выдержала и, хлопнув ладонью по крыше авто, серьезным тоном заткнула белобрысое радио:
– Мэтт, прекрати истерику, расскажи мне, что случилось! Я с места не сдвинусь, пока все не узнаю.
Парень попытался затолкнуть меня в авто. Догадаться не сложно – все тщетно.
– Когда приедем, тогда и расскажу! – вспылил парень, пыхтя как паровоз. Ух, какие мы сегодня раздражительные.
Я хватанула его за запястье и потащила к двери подъезда. Уперев руки в боки, я показывала всем своим видом «говори или буду пытать паяльником». Мэтт приложил руку ко лбу, и его пошатнуло как пьяного. Он поднял голову, взглянув на меня уставшими глазами, под которыми красовались ужасные круги.
– Ада, объяснять нет времени, – выдохнул он мне в лицо и совсем не к месту я успела заметить, что он приятно пахнет апельсинками. – Пробудился Ёрмунганд. И совсем скоро он позарится на Алису!
Вдруг Мэтт прерывисто вздохнул, как будто чем-то подавился и упал в обморок прямо на меня. Я подхватила его, но держать было тяжеловато. Я кое-как дотащила его до лавочки и усадила, то есть положила на нее.
Алиса выскочила из машины и подбежала ко мне, с беспокойством глядя на вырубившегося Мэтта.
– Что случилось? – чуть ли не плача, промямлила девочка.
– Я не…
Мою речь прервал оглушительный гром. В небе сверкнула молния, осветив еще темные столичные улицы ранним утром. Хлынул дождь, смешивая грязь со снегом. Наши с Алисой взгляды приковал к себе странный незнакомец, медленно спускающийся на землю с высоты птичьего полета. Сразу понятно – не человек, либо я до сих пор сплю, и лучше бы оказалось второе.
Его зеленые глаза горели в темноте, словно их подсвечивали фонариком изнутри. Он плавно опустился на грязный асфальт, смахнув со лба намокшие пряди.
– Доброе утро, девушки, – слащаво протянул незнакомец.
– Да к черту оно доброе! – поприветствовала я незнакомца, настороженно заслонив собой Алису.
– Кто это? – испуганно спросила меня девочка.
– Не знаю, – шепнула я ей, не спуская глаз со скользкого типа.
Он заметил Мэтта и издевательски глумился:
– Бедный телепат не выдержал моего давления.
Так это из-за него Мэтт как выжатый лимон. Даже я ощущаю, что воздух стал тяжелым.
– Ты мне по-хорошему отдашь эту девчонку или предпочтешь оказаться одной ногой в могиле?
– Да пошел ты!
– Жаль, – его лицо озарила безумная улыбка. – Жаль, что ты бессмертна и прикончить тебя не получится!
Парень облизал губы раздвоенным языком и его малахитовый взгляд стал просто-напросто сумасшедшим. Повеяло легким бризом.
Змей бросился на нас, окутывая морской волной. Алиса завизжала от страха, сев на корточки и закрыв голову руками. Парень злобно ухмыльнулся, но ударился о мой невидимый щит. Его руки превратились в отвратительные когтистые лапы, а ноги преобразовались в длинный чешуйчатый хвост. Он с невероятной силой пробивал мою защиту. Еще чуть-чуть и я больше не смогу его удерживать… Алиса сидела уже на коленях и рыдала. Сквозь ее всхлипывания я слышала, как она бормотала «Мэтти, прошу, помоги нам. Пожалуйста. Я очень боюсь. Мэтти, помоги же нам». Я до сих пор не умею призывать оружие, не могу толком пользоваться своей силой, не могу защитить Алису!
Ёрмунганд нанес сокрушительный удар, и мой щит здесь уже не помог. Меня вдавило в асфальт змеиным хвостом. Алиса в ужасе отползла на четвереньках к стене дома и, закрыв лицо руками, все также просила о помощи Мэтта. Похрустывая переломанными костями, я поднялась на ноги, отправив в парня поток электричества зарядом в тысячи вольт. Он легко увернулся, превращая свои конечности в человеческие, вальяжно подошел ко мне и молниеносно схватил за горло. Слишком быстро, чтобы я смогла отреагировать. Я начала задыхаться, судорожно глотая воздух. Он оттолкнулся от земли, и мы поднимались высоко в небо. Перед глазами закружилась карусель разноцветных пятен.
Внезапно я услышала странный свист возле уха. Брызги крови. Усилием воли вернув себя в сознание, я поняла, что руку змея пронзила стрела с белым оперением, которая тут начала разъедаться словно в кислоте, покрываясь омерзительными бубонами. Он разжал пальцы, и я полетела на землю с высоты в несколько добрых метров. Мой спаситель мягко подхватил меня на руки и бережно опустил на землю.
– Мэтт, – только и смогла выдохнуть я. Он сосредоточенно смотрел на Ёрмунганда покрасневшими глазами. Его руки дрожали, а сердце учащенно билось.
– Позаботься об Алисе.
Я не успела даже рта открыть, как он рванул вперед, натягивая тетиву.
Я подбежала к бедной девочке, которая сжалась в калачик. Обняв ее за плечи и успокаивая, я наблюдала за ожесточенной битвой Ёрмунганда и Мора. Мэтт ничуть не уступал по силе Мидгардскому змею, но в его действиях ясно проглядывались усталость и изможденность.
Рептилия, превратив свои нижние конечности в хвост, обвил им Мэтта за ногу, протащил по кругу в воздухе и отправил на землю. Юноша приземлился на свою машину, проломив ее крышу, и средство передвижения тут же завизжало громкой сиреной.
– Мэтт! – испуганно вскрикнула я.
– Я в порядке, – отозвался пострадавший, поднимаясь из салона. Он сорвался с места и на всех парусах помчался мстить за своего мустанга.
Начинало светать. Солнце неторопливо показывалось из-за горизонта, бросая ранние блеклые лучи на улицы и дома. Как ни странно поблизости не было прохожих. Никто не выходил из подъездов и даже не выглядывал из окон. Видимо Мэтт постарался, но как он смог взять под контроль сознания всех людей этой улицы? Уму непостижимо.
Я подняла глаза и к моему большому удивлению нигде не увидела этих двоих. Прислушиваясь, я поняла, что они за соседним домом. То, что произошло дальше, повергло меня в шок. Если бы у меня в груди находилось сердце, то оно бы наверняка выскочило оттуда.
Проломив собой ветки деревьев, пролетел Мэтт, приземляясь на кусты, растущие неподалеку. Ветки хлестали его по лицу и рвали одежду, пока он не упал на землю. Все его тело было покрыто глубокими ранами.
Меня будто поразило молнией. В груди встал тесный ком, не давая глотнуть воздуха. Желудок сжался, а в горле присутствовал противный вкус горечи. Губы задрожали, на глаза навернулись обжигающие слезы.
Я со всех ног рванула к истекающему кровью парню, выкрикивая его имя. Я спотыкалась и чуть ли не падала, не видела дорогу из-за мокрых глаз. Я подбежала к Мэтту, упав рядом с ним на колени.
– Мэтт! – я кричала во весь голос, захлебываясь собственными слезами. – Мэтт!
Он закашлялся кровью, зажмурившись от боли. Раны, нанесенные Ёрмунгандом, начинали постепенно затягиваться.
– Ада, – хрипло произнес он, смахнув мою слезинку. Он провел ладонью по моей щеке, слабо улыбнувшись. – Все будет хорошо.
Его рука безвольно упала. Мэтт лежал без сознания на моих коленях, изувеченный и изможденный, но сохраняющий безмятежное выражение лица даже в такую минуту. Я повернула голову на Алису, на нее наступал Ёрмунганд, едко усмехаясь.
У меня в груди будто вспыхнул огонь – все внутри пробрала злоба и ненависть. Я еще раз взглянула на Мэтта, и ненависть возросла вдвое больше. Я чувствовала чудовищный прилив сил. Воздух вокруг меня начинал плавиться. Змей заинтересованно уставился на меня, наклонив набок голову. Стиснув зубы, я сверлила его полным гнева взглядом. Моя ладонь ярко вспыхнула, заставив его прищуриться, но когда я разглядела предмет, появившийся из ниоткуда… Поверить не могу! В руке я держала белоснежную косу! И древко, и лезвие искрились как чистый снег. Столь искусное волнообразно изогнутое лезвие плавно переходило в идеально прямое древко, увенчанное вдоль всей длины металлической тернистой лозой, острыми выступающими шипами поддерживающую фигуру смерти в балахоне в изголовье оружия, охватившую костлявыми руками крепление лезвия. В нижней части строгая гладкость косы переходила в хаотичную разветвленность, приобретшую форму раскрытой демонической руки, готовую схватить невинную душу в цепкие объятия смерти.
С бешеной скоростью и ловкостью я атаковала ничего не понимающего змея. Честно сказать, я и сама была в замешательстве.
Удары косы не останавливала магическая защита пресмыкающегося. Лезвие гуляло по чешуе, и он еле успевал уклоняться от моих нападений. На одно мгновение его взгляд стал пустым. Он подался назад, отлетев от меня на безопасное расстояние.
– Извини, девчушка, поступил приказ отступить.
Меня переполняла неведомая до этого ярость, злоба и гнев. Я готова была разорвать Ёрмунганда на части. Я представляла себе, как ломаю его кости, раздираю на части. Его кровь на земле, на стенах, на моих руках…
Змей исчез, вместе с ним и страшные видения. Я упала на колени, а коса испарилась, оставив легкое покалывание в ладони и в пальцах. Было очень слабое скорее даже безжизненное состояние.
Перед глазами начинало темнеть. Я посмотрела на Мэтта, лежащего в луже своей крови, так резко контрастирующей с белым снегом. Он был так далеко, но я тянулась к нему из последних сил. Желая дотронуться до него, прикоснуться хотя бы кончиками пальцев, я протянула к нему руку и упала на холодную смесь грязи и снега, потеряв сознание.
Ада Диксон
Все тело будто свинцовое. Веки тяжелые и не хотят открываться. В горле пересохло.
Я приоткрыла глаза, надо сказать с большим усилием, и поняла, что лежу в своей комнате в особняке. Рядом тихо посапывала Алиса, прижав к себе подушку. В комнате было темно, но на мебель падал серебристый свет луны сквозь окно, не закрытое занавесками. Я глянула на часы – четыре ночи.
Я помню, как отрубилась еще ранним утром после битвы с Ёрмунгандом. Если Алиса рядом, значит, все обошлось. Видимо нас кто-то оттуда забрал. В памяти одна за другой всплывали нечеткие картинки. Что случилось тем утром, я толком не помнила. Ах да, еще Мэтт защищал нас и… Мэтт!
Я вскочила с постели, но потом пожалела, что так опрометчиво поступила. В голову ударили вчерашние последствия.
Опираясь о стены и тумбочки, я доковыляла до двери и вышла в коридор. Так тихо… Никогда не гуляла по ночному особняку.
Я тихонько нырнула в комнату Мэтта. Здесь царил «творческий беспорядок», как собственно и в любой комнате молодого бунтаря.
Это была самая яркая и позитивная комната из всех, что находились в этом доме. Оформленный в стиле поп-арт интерьер хоть и был чрезвычайно пестрым, сочетая фиолетовый, розовый, зеленый, желтый, красный и синий цвета, но не бил по глазам, а наоборот поднимал настроение. Простые белые стены были сплошь завешаны картинами Энди Уорхола, Роберта Индианы и Роя Лихтенштейна, на одной из стен по всей площади висел плакат, где на фоне Union Jack'а посередине расположился знаменитый логотип Rolling Stones «Язык и губы», в некоторых деталях интерьера был мастерски обыгран вездесущий логотип Coca-Cola. Яркие занавески, соединяясь, представляли символ пацифик с надписью “Make love, not war”, а большая круглая кровать с разноцветными подушками и покрывалом создавала настоящее ощущение радуги.
Я приставила к кровати мягкий красный пуфик и уселась на него, хоть и не с первого раза. Мэтт безмятежно спал. Он был ужасно бледным, еще бледнее обычного. Белые волосы, раскиданные по подушке, растрепались и спутались. Его рука шевельнулась, пальцы немного дрогнули. Мэтт глубоко вздохнул и дальше мирно спал.
В груди смешалось чувство боли и вины за то, что Мэтт так пострадал. На глаза навернулись слезы.
– Ты только хотел защитить нас, – тихо всхлипнула я. – И я не могла ничего сделать.
Я дотронулась подушечками пальцев до пальцев Мэтта. Рука скользнула в его холодную ладонь. Я придвинулась ближе и пара слезинок упала на его одеяло, скатившись к его руке. Я сжала ее чуть больше, но не сильно. Наклонившись, я прикоснулась лбом к тыльной стороне его ладони.
– Если бы можно было все исправить… Я бы ни за что не допустила, чтобы тебя ранили, – я всхлипнула, положив вторую руку Мэтту на живот. – Прости меня, пожалуйста.
Его тело дернулось, и я подняла глаза. Мэтт закусил нижнюю губу и еле сдерживал улыбку, но не насмешливую, а скорее сострадательную. Я быстро смахнула слезы и пихнула его в бок.
– Меня тут разрывает от чувства вины перед тобой, а ты улыбаешься, – в моем голосе слышалась капля обиды.
– Ну что ты такое говоришь? Сама вдумайся в свой бред. Как я могу тебя в чем-то винить? Я сам виноват, что подставился под удар.
Он посмотрел на меня открытым взглядом. Мне казалось, я сейчас утону во взгляде этих выразительных голубых глаз.
– Я не могу тебя ни в чем винить, – он сказал это так проникновенно, что я не знала, как на это отреагировать. – Ведь я… я тебя… – в душе колыхнулось теплящееся чувство. Я подалась чуть вперед, словно ожидая каких-то важных нежных слов. Я судорожно сглотнула, сжав сухие губы. Мэтт на секунду закрыл глаза и тихо почти шепотом продолжил: – я тебя… никогда бы не дал в обиду.
Внутри что-то угасло, оборвалось. Будто бы он что-то еще мог сказать. Конечно, такой парень как Мэтт всегда бы встал на защиту друга. Однако почему-то слезы безудержно продолжали стекать по щекам.
– Это ты только сейчас так говоришь, чтобы я не ревела, – выдавила я сквозь рыдания.
– Эх, чума, а не девчонки, – он вздохнул, сев на кровати. – Ну, может, хватит лить соленую воду на мое одеяло? Оно и так уже все мокрое.
Если подшучивает, значит идет на поправку, и совсем скоро, как раньше будет скакать по всему дому от безделья. Смотря на то, как он улыбается, мне становилось легче. Я кинулась ему на шею и снова разрыдалась, но теперь уже от счастья, что с Мэттом все хорошо.
Следующий день в основном прошел натянуто. Дора напряженно носилась по дому, роясь в каких-то записях. Впервые узнала, что у нас есть древние пергаменты.
Мэтт был еще немного вялым, хоть шутил и улыбался.
Весь день пролетел незаметно. Дора уехала домой только потому, что мы ее выперли дружной толпой. Ясное дело – она беспокоится, но мы и сами справимся, если что не так пойдет.
Я поднималась по лестнице на второй этаж и увидела, как Алиса стояла напротив двери в комнату Тори, не решаясь постучаться. Я остановилась на ступеньках, наблюдая за ней. Девочка решительно вздохнула и постучалась. Тори дежурно ответила «войдите» и Алиса, немного стесняясь, вошла внутрь. Я тут же взбежала наверх и припала ухом к двери.
– Ты что-то хотела? – спросила Тори, тарабаня пальцами по клавиатуре.
– Да, я хочу у тебя кое-что спросить.
Долбежка по клавишам прекратилась, и стул недовольно скрипнул. Видимо Тори крутанулась на нем и изумленно уставилась на Алису.
– Почему именно у меня, если не секрет?
– Ну, Дора уже уехала, Рэн тоже, да и вообще он какой-то молчаливый, а Мэтта не хочется беспокоить. В последнее время ему нездоровится из-за скопления плохих дядек.
– Первым Всадникам всегда нелегко, – тяжело вздохнула Тори и сразу же вернулась к начатой теме: – А почему не спросишь Аду?
Я навострила уши, вытянувшись как суслик.
– Я думаю, она мне ничего не расскажет.
– Ладно, помогу, чем смогу.
Наступила небольшая пауза.
– Почему на нас нападали те двое? Зачем я им?
Снова тишина. Либо Тори обдумывает, что ответить, либо она думает, а стоит ли вообще что-то отвечать.
– Тори, ну не молчи! – умоляюще крикнула Алиса.
– Ты олицетворение самого ужасного дня на Земле – Рагнарека, гибели всего мира. Если тот, кто украл Книгу Жизни, приберет к рукам и твою силу, навряд ли его можно будет уже остановить. Ты в порядке?
Алису наверняка повергла в шок такая новость.
– Да… – как-то неуверенно это прозвучало. – Спасибо, что все рассказала, я пойду.
Ее шаги приблизились к двери. Я отбежала на несколько шагов, обернувшись невидимкой. Очень полезная способность в таких ситуациях.
Алиса прошла мимо меня в нашу комнату и закрыла за собой дверь.
– Ты так и будешь там стоять? – подала голос Тори.
Я включила свою видимость и зашла к ней.
Комната Тори выглядела скорее как высокотехнологичная лаборатория нежели обычная спальня. Выполненная в черно-бело-голубых цветах, она была минималистично обустроена, где больше места занимали предметы техники, чем мебели, хотя белые кровать, шкаф и стол с подсветкой (святая святых сей комнаты) не остались без внимания дизайнера. Во внешний бортик кровати были встроены небольшие интерактивные мониторы, позволяющие хозяйке совершать всевозможные махинации, не отходя от мягкого ложе, а в изножье возвышалась специально обустроенная стенка с подставкой для монитора. Стол, тянущийся едва ли не вдоль всей стены хранил под собой и на себе несколько компьютеров, выглядящих весьма внушительно. Значительную часть помещения занимали громадные черные сервера с миллионом проводов, растянутых по всей комнате. Снаружи, на балконе были закреплены предметы неизвестной мне природы, но внешне напоминали спутниковые тарелки.
– Как ты узнала, что я там? – спросила я, окидывая взглядом обитель хакера, где уже давно никто не проветривал.
– Ада, мне черт знает сколько лет, такая старуха как я видит все, – она сама же над собой посмеялась, отведя глаза в монитор.
– Теперь она все знает, – невесело подытожила я.
– Думаешь, не стоило ей говорить?
– Не знаю. Рано или поздно она все равно бы узнала.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.
Меня мучила мысль о том, как теперь себя будет вести Алиса, когда она знает правду. Хотя, не так уж это и важно. Главное уберечь ее от недобрых рук.
Рэн припарковал свой скоростной спорткар у старой оружейной базы, нашарил ключи в бардачке и выбрался из авто. Поворот ключа в замочной скважине глухо разнесся шумовым эхом внутри пустого здания, и тяжелые двери со скрежетом распахнулись от легкого толчка. И вправду парадокс, если задуматься, но Рэну на самом деле это не создавало больших усилий. От влетевшего внутрь ветра, позвякивая, колыхнулись свисающие с потолка цепи. В свете окон летали огромные облака пыли.
Взобравшись на второй этаж по еле живой винтовой лестнице, парень направился налево и, дойдя до белой двери, повернул в ней ключ на два оборота. От времени и многочисленных следов подошвы дверь уже сменила свой цвет на серый. Повернув ручку, Рэн толкнул дверь, но та не поддавалась. Еще одно усилие – безуспешно.
– Опять заело, – он отошел на шаг назад и пинком открыл дверь, чудом не сняв с петель.
Молодой человек подошел к одному из стеллажей с оружием, которые ровно тянулись вдоль каждой из четырех стен. Он взял всего лишь один пистолет с глушителем и запас патронов, хотя выбор был неописуемо велик как на рынке. Перезаряжая спутника на вечер, Рэн услышал шаги на первом этаже, после звука заглушившегося мотора мотоцикла. Он нахмурился, повернувшись лицом к двери – кроме него эту базу посещали всего два человека, и то один временно в Америке, а другой просто физически не может здесь быть – получил на задании пулю промеж ребер вот и лежит в больнице, а вышестоящим здесь делать нечего.
Рэн наспех застегнул кобуру, сунул туда пистолет, схватил перочинный нож с полки и осторожно пошел по направлению к лестнице, но нарочно пропустил ее и глянул вниз с балкона. Внизу стояла незнакомая девушка, осматриваясь по сторонам. Под ее черным кожаным пиджаком Рэн смог заметить оружие. Стараясь двигаться как можно тише, он перелез через перила и спустился по большим ящикам, в которых раньше транспортировали оружие. Выглянув из-за контейнера, парень слету оценил физические данные незнакомки и убрал нож в карман, но осторожностью пренебрегать не стал. Как только она повернулась к нему спиной, он в два прыжка оказался рядом с ней. Заломив ей руки за спину, Рэн выкинул ее пистолет и флегматично, без интереса, обратился к вырывающейся девушке, которая билась как пташка в клетке:
– Что ты здесь делаешь?
– Тише-тише, пусти! – воскликнула она высоким резковатым голоском со странным акцентом.
– Ты не поняла вопроса, – Рэн заломил ей руки еще больнее, тем самым поставив ее на колени. Он нагнулся ниже и задал вопрос ей прямо в ухо, четко проговаривая каждое слово: – Что – ты – здесь – делаешь?
Чудным образом девушка выскользнула из цепкой хватки Рэна и хотела сделать подножку, но вместо этого получила удар ногой в солнечное сплетение. Она закашлялась, повалившись на спину, и с трудом осознавала свою слабость перед прекрасным юношей. Рэн же невозмутимо стоял, наблюдая за ней, он не нападал и даже не думал об этом.
Немного очухавшись, она вцепилась взглядом в Рэна и тут ее кофейные глазки, поблескивающие от легкого смущения, распахнулись от удивления. Она похлопала длинными черными ресницами, изучая парня во весь рост, и постепенно ее круглые щеки наливались розоватым румянцем.
Зная наперед, что девушка ничего ему не сделает, Рэн двинулся в сторону выхода, но незнакомка вскочила на четвереньки и поймала его за край плаща. Он остановился и обернулся, изумленно смотря на оклемавшийся «капкан».
– Ты – Рэн Гриффит? – в ее глазах промелькнул любопытный огонек.
– Да. Я так понимаю, мне теперь придется тебя убить?
– Фух, – пропустив мимо ушей последнюю фразу, она облегченно вздохнула, отпустив плащ киллера. Она проворно выросла перед ним во весь рост и протянула руку для знакомства, дружелюбно подмигнув. – Меня зовут Эйджино Иви. Я от Кариссы.
Рэн не понимал, зачем его боссу присылать к нему какую-то девицу перед началом миссии. Эйджино догадалась, что новый знакомый не хочет отвечать на ее приветствие, поэтому опустила руку, чуточку надув пухлые губы. Она прошлась по открытой площади, ожидая от Рэна каких-нибудь вопросов, но он только смотрел ей в спину, перебирая в голове всевозможные варианты ее появления. За это короткое время он отметил про себя приятную внешность девушки. Она и правда была не дурна собой: стройная точеная фигурка, миловидное чуть загорелое личико, а немного вздернутый носик – само очарование. Ее густые светло-русые волосы, собранные в высокий хвост, струились по спине крупными волнами. На первый взгляд она казалась приветливой и дружелюбной, но кто знает, может за этой безобидной личиной скрывается жестокий и беспощадный убийца.
– Карисса сказала, что я буду твоим напарником, – Эйджино забралась на один из контейнеров и болтала ногами, создавая пятками назойливый грохот.
– Напарник? – лицо Рэна скривилось в недоумевающей всеотталкивающей гримасе. Он торопливо вышел на улицу и нырнул в свой автомобиль так, что торчали одни ноги, поднял с пола мобильный, который каким-то чудом там оказался и набрал Кариссу. Долго ждать не пришлось. Женщина ответила на звонок приторным мягким голосом, что Рэн аж невольно сморщился.
– Какой еще напарник?! – коршуном накинулся парень, и Карисса, даже не видя своего собеседника, испуганно вздрогнула.
– Девочка совсем недавно стала вливаться в наш мир…
– Так пусть выливается! – перебил Рэн.
Женщина продолжила свою фразу, словно до этого ей помешали элементарные помехи:
– …поэтому нужно, чтобы ты ее поднатаскал. Сегодня как раз подходящее задание. Ты уберешь главного, а она пусть разберется с остальными, хоть это и не обязательно.
– Мне не нужна собака, требующая дрессировки! – Рэн нажал на отбой, выбрался из машины и словно врос в землю. Перед ним стояла Эйджино, понурив голову от обидных слов.
– Это ведь не моя инициатива, – начала оправдываться девушка, ковыряя землю носком ботинка. – Если не хочешь, я сама найду себе другого учителя. И на это задание не обязательно меня брать, я прекрасно понимаю, что ты и сам справишься, проделав ювелирную работу. Такого человека как ты больше нет во всей мировой мафии, и это говорят многие, не только я…
– Все хватит закидывать меня комплиментами, а то вдруг засмущаюсь! – Рэн саркастично выпалил и вернулся обратно к дверям базы. Закрыв их, он сел в машину, выглянул из окна и обратился к Эйджино:
– Поедешь за мной. Когда будем на месте, не смей высовываться.
Парень скрылся за тонированным стеклом и повел авто к трассе. Новая напарница запрыгнула на своего железного коня и хвостиком пристроилась за черным авто.
Рэн и Эйджино остановились перед старой церковью в нескольких километрах от Москвы. Основание собора было оплетено тесными объятиями плюща.
– Ты что, собрался грохнуть священника?! – скептически поинтересовалась Эйджино.
– Нет. А если бы и да то, что с того? – в его голосе не слышалось никаких эмоций. Он направился в сторону леса, раскинувшегося недалеко от храма. Он обошел заброшенную церковь, даже не взглянув на нее, будто на том месте пустовала заросшая травой земля. Эйджино не знала, что толкнуло ее на этот вопрос, но все нутро говорило ей «давай же, спроси его».
– И давно ты утратил веру в Бога? – она шлепнула себя ладонью по лбу, думая «ну с чего я это взяла?»
– А что есть Бог? – безжизненно отозвался Рэн, не замедляя ход, и добавил так, чтобы Эйджино его не слышала, устремив взгляд к небу: – Ответил ли ты моим мольбам о помощи, когда умирали мои родители?
Он с невероятной скоростью вбежал в чащу и скрылся в ней.
Рэн тихонько, словно охотящийся кот, пробирался между деревьев к небольшой группе людей, закутанных в черные балахоны. Их лица скрывали капюшоны, из-под которых была видна только нижняя часть лица. Одна фигура в белой рясе стояла во главе собрания, и Рэн понял, что это и есть его цель.
Заставляя шелестеть оставшиеся желтые листья, промчался несильный порыв ветра, но с одного человека ему все же удалось снять капюшон. Тот поспешно натянул его обратно, но прежде чем он это сделал, Рэн успел разглядеть его лицо.
«А ты-то что здесь забыл?» – прозвенело у него в голове. Это лицо он бы узнал где угодно. Решив, что разберется с этим позже, он снабдил пистолет глушителем, отправил главаря «сатанистов» на небо и, воспользовавшись замешательством остальных, вернулся к Эйджино.
– Что-то не так? – спросила она, заглянув в его зеленые, слегка тронутые лазурью, глаза.
Он обошел ее, не подавая вида.
– Возвращайся к Кариссе и скажи, что задание выполнено, – на одном дыхании произнес Рэн, усаживаясь в машину.
Эйджино только пожала плечами и поспешила скрыться, слившись с проносящимися мимо авто в едином потоке.
Первым зимним днем, весело рассказывая о своих музыкальных достижениях, Элвин развлекал всю компанию: Аду, Мэтта, Алису, свою любимую сестренку и Тори, которая неотрывно глазела в ноутбук и понимающе кивала головой. Одного Рэна до сих пор не было дома.
Элвин объяснил свое долгое отсутствие тем, что в группе происходили некоторые трудности, и нужно было все уладить. К счастью, все сложности остались позади, и можно было предаться релаксу и приятному общению.
Дора убежала на кухню, чтобы налить всем по кружке горячего глинтвейна, что как нельзя кстати подходило холодной зимой. Ада не выспалась, и ее клонило в сон. Каждые пять минут ее голова совсем нечаянно ложилась на плечо Мэтта, хоть парень и не был против, но Ада все равно извинялась и садилась прямо. Алиса развесила уши и с живым блеском в глазах обратилась в слух. Элвин споткнулся на полуслове, когда в поле его зрения попала «всевнемлющая» Тори.
– Эй, ты меня слушаешь? – спросил Эл.
– Ага, да, конечно, – девушка активно закивала головой.
Эл продолжил повествование, но не прошло и двух минут, как он снова спросил Тори, слушает ли она его. Она утвердительно кивнула, употребив те же слова.
– Тори, одолжи мне лимон долларов, – ухмыльнувшись, начал проверку Элвин.
– Ага, да, конечно, – она ответила так, будто он просил ее передать соль.
Ада и Мэтт прыснули, заинтересованно наблюдая за их диалогом.
– А может не в долг, а как подарок?
– Ага, да, конечно.
– Ты оплатишь нам аренду помещения на полгода вперед?
– Ага, да, конечно.
– Тори, он сейчас тебя в два счета обанкротит, – Мэтт пихнул подругу в бок, отвлекая ее от важного занятия.
– А? Что?
Все расхохотались, глядя на ее недоумевающее лицо.
– Я что-то пропустила?
– Ага, да, конечно, – сквозь смех ответил той же картой Элвин.
Дора вернулась с подносом и поставила перед каждым по кружке ароматного пряного глинтвейна, над которым вился белый пар. В этот момент хлопнула входная дверь, и в коридоре пулей пронесся Рэн, не проронив ни слова. Чуть позже уже в домашнем халате он присоединился ко всей компании, но прежде чем сесть за стол, обратился к Элвину:
– Эл, можно тебя на минуту?
Парень закончил свое вещание и последовал в другую комнату вслед за Рэном. Ступив за порог библиотеки, Эл закрыл за собой дверь. Рэн резко обернулся, схватил парня за грудки и прижал его к стене, чуть приподняв над полом.
– Не понял наезда, – сию же секунду посерьезнел Эл, пытаясь убрать руку Рэна, но тот вцепился мертвой хваткой.
– Какого черта ты забыл прошлой ночью в лесу, около старой церкви в деревушке в тринадцати километрах от города?
– Что?
– Ты оглох?! – Рэн повысил голос, но тут же взял себя в руки. – Что ты делал в компании этих двинутых эзотериков?
– Ну, ты же знаешь у меня с головой не все в порядке, – хохотнул Эл, перестав воспринимать злость друга всерьез. – Мое жизненное кредо – попробуй все в этой гребаной жизни. Мое присутствие в окружении странных людей – это обычное дело.
Взгляд Рэна был полон недоверия и сомнений, но он отпустил Элвина, отдалившись от него на шаг.
– Ты же не думаешь, что это я украл Книгу Жизни? – он усмехнулся. – Пораскинь мозгами, у меня бы не хватило ни силенок, ни умишка такое провернуть.
Эл почти вышел из комнаты, но обернулся, держась за дверную ручку.
– Глупо подозревать друзей, Рэн.
Дверь за ним закрылась, а Гриффит сел на диван, запустив пальцы в волосы. Он безрадостно усмехнулся, рассматривая узор на ковре.
– И правда, глупо.
– Почему Вы меня отозвали?! – бушевал Ёрмунганд, когда сестра Хель корпела над его гнойными бубонами, полученными от первого Всадника. Змей не мог регенерировать их. В тех местах, куда угодили стрелы Мора, разъедалась плоть: кожа гнила и разлагалась. Хель пыталась обратить этот ускоряющийся процесс и вылечить брата.
– Смерть призвала свою косу. К тому же ты сильно ее разозлил покалеченным мальчишкой. Против такого противника ты бы ни за что не выстоял, – вор совершенно спокойно объяснял Ёрмунганду «что и почему», наблюдая за манипуляциями девушки.
– Но я бы справился! Она же еще совсем неопытна.
– Тихо! – подняла голос Хель. Дискуссия отвлекала ее и не давала сосредоточиться.
Дверь в конце зала тихонько скрипнула. В комнату прошел Фенрир и опустился на стул, даже не взглянув на присутствующих. Слова приветствия, конечно же, не прозвучали. Он нагло закинул ноги на стол, сцепив пальцы в замок.
– Братик, а ты не думал поздороваться? – саркастично пролепетала Хель, закончив восстанавливать второго родственника. – Ты, наверное, соскучился по своей младшей сестренке? Мы же так давно не виделись.
– Пошла вон, – сгрубил Фенрир. Он не очень – то любил свою младшую сестру Хель – повелительницу мира мертвых, Хельхейма. Ее характер – ужасно сложная штука. Полностью с ней сладить не удавалось еще никому до одного дня. Вор – единственный, кто смог взять ее поведение под контроль.
Она определенно была умна и наперед просчитывала свои действия, но, когда появлялся азарт от причиняемой кому-то боли, от неземной жестокости, Хель порой невозможно было остановить. Настроение Хель менялось десять раз на дню и далеко не всегда в лучшую сторону. Самоуверенная, циничная и наглая особа, которая не останавливалась ни перед чем. На ее лице часто танцевала довольная ухмылка (именно ухмылка, а не улыбка), таящая в себе какое-то лукавство и недобрый замысел.
– Хель, родная, – загадочным тоном выговорил Вор, играя с ее длинными немного жестковатыми волосами, – ты же покажешь братьям, как нужно выполнять задание без единой помарки?
В девушке раздался внутренний смех, и ее глаза сверкнули безумием.
– Я любой ценой добуду Рагнарек.
Ада Диксон
Теплые лучи зимнего солнца приятно ласкали лицо, но к тому же заставляли проснуться и покинуть мягкую уютную кроватку. Я перевернулась на живот и укрылась одеялом до макушки. Как хорошо… О, блаженные минуты утреннего тюленя. Так не хочется просыпаться. Никогда не любила моменты своей жизни, когда приходилось расставаться с подушкой.
В комнату кто-то вошел. Мое лисье чутье мне подсказывало, что это была Алиса. Обычно кроме нее никто и не наведывался ко мне в комнату. Судя по тому, что я распласталась по всей длине и ширине кровати, она уже давно встала и бодрствовала. Алиска подошла ко мне и…
– Кусь! – это явно была не Алиса! Мэтт опять вздумал будить меня экстремальными способами – в сопровождении этого звука, он ущипнул меня за бока так, что я вскочила от неожиданности и ударилась о его подбородок. – Ай! – сдавленно и болезненно выдавил он.
Я стянула одеяло с головы и повернулась, виновато посмотрев на Мэтта. Парень ошеломленно хлопал глазами, держась за ушибленное место, и размеренными движениями его массировал. Смотря на это милое личико, я невольно улыбнулась и, как бы извиняясь, пожала плечами, закусив нижнюю губу.
– Сильно больно?
Мэтт кивнул, также шокировано обдумывая, что сейчас с ним произошло. Бедный аж потерял дар речи.
– Ну тебя! – проворчал Мэтт, растягиваясь в белозубой улыбке. – Не буду больше тебя будить.
Сама не знаю почему, но мне жутко не хотелось, чтобы веселые моменты прекратились. Все нутро категорически было против и собиралось поднять митинг.
– Нет, буди меня и дальше, только не так лихо.
Мэтт немного размял подбородок, залез на кровать с ногами, сев в турецкую позу, и рассказал о плане на сегодня:
– Дора не приедет, так что тренировать тебя, скорее всего, буду я. После тренировки можем съездить в город, если хочешь.
Я шустро закивала головой.
– Как будешь готова, скажи.
Мэтт вышел из комнаты, а я опять завалилась на кровать, раскинувшись звездочкой. Взгляд сам собой упал на мобильный, который лежал на прикроватной тумбочке, отражая в стену солнечного зайчика. Я потянулась за телефоном и набрала мамин номер, слушая монотонные гудки.
– Доча, привет! – тут же радостно запел на другом конце голос мамы, как же я по ней скучаю.
– Привет! Как у вас дела? Как рекреационная ситуация за рубежом?
– Адюша, все великолепно! Мы с папой очень довольны. А ты там как? Твой жених тебя не обижает?
– Мам, какой жених?…Ты про Мэтта?
– Да, вроде бы его так звали. Беленький такой, голубоглазый. Ох, до чего приятный молодой человек!
– Хе, – у меня вырвался нервный смешок. – С чего ты решила, что он мой жених?
– Он же сам так представился. Адюша, да ты не волнуйся! Мама довольна твоим выбором.
Голову даю на отсечение – она сейчас улыбается, в то время как у меня челюсть упала.
– Алло, Адочка, привет, – папа отобрал трубку. – У тебя все хорошо? Все нормально?
– Да, конечно, папуль. Обо мне не беспокойтесь, наслаждайтесь отдыхом.
– Дочур, мы тебе еще попозже обязательно перезвоним, хорошо? У нас сейчас начало экскурсии.
– А, да-да, без проблем! Удачи вам, целую. Пока-пока.
Услышав прощальные слова с противоположной линии, я отключила связь, с недоумением рассматривая потолок персикового цвета. Жених?..
Я позавтракала и уже вышла из кухни, чтобы пойти искать Мэтта. Стоило мне выйти в гостиную, как позвонили в дверь.
Я открыла входную: на пороге стояла незнакомая мне девушка, неброско одетая – куртка да джинсы, заправленные в высокие сапоги ковбойского стиля на невысоком каблуке. Она прошлась по мне изучающим взглядом карих глаз и вежливо произнесла:
– Здравствуйте. Здесь живет Рэн Гриффит?
– Да, заходи.
Я проводила девушку в гостиную, и как заботливая хозяюшка предложила чай, но она отказалась. Интересно, кто она такая?
Размышляя над этим, я не заметила, как дошла до комнаты Рэна. Он, бездельник эдакий, валялся на кровати в наушниках и умудрялся при этом смотреть новости. Заметив меня, Рэн стянул наушники на шею и вопросительно кивнул головой.
– К тебе какая-то девушка пришла, любитель уединения.
– А ты ничего не перепутала? Может это к Мэтту?
– Насколько я знаю, тебя зовут Рэн Гриффит, а не его. Да и вообще с чего это к нему должны ходить девушки?
Он лениво поднялся с кровати, и, пройдя мимо меня, ухмыльнулся, сказав:
– Он парень видный, знаешь ли. Ревнуешь?
Я бросила ему в спину убийственный взгляд, чувствуя, как начинают полыхать щеки. А ты как будто неприметный как мышь серая!
Спустившись, я тут же припала к двери, где уже то же самое делала Алиса. Мы с ней переглянулись и стали греть уши.
– Что ты здесь делаешь, Эйджино?
– И тебе привет, – сказала девушка. – Я…
– Подожди, – перебил Рэн. Его шаги приблизились к двери, и мы с Алисой быстро от нее отпрянули.
– Подслушивать нехорошо, – погрозил нам пальчиком Рэн и закрыл дверь поплотнее. Состроив кислую мину, Алиса продолжила сметать пыль, а я пошла искать Мэтта-сенсея.
По-моему, я слышала его голос из творческой комнаты, когда позвонили в дверь. Я направилась туда, обогнув лестницу. Пройдя мимо картин, мне на секунду показалось, что я видела в стене нечеткие очертания двери. Вернувшись на пару шагов, я убедилась, что мне просто привиделось. Подойдя к нужному месту, я услышала доносящиеся из комнаты красивые звуки электрогитары. Грустная тихая мелодия так и брала за душу. Я тихонько приоткрыла дверь и переступила порог одной ногой. Мэтт сидел на стуле спиной ко мне, закинув ногу на ногу, и ловко перебирал струны, зажимая нужные аккорды. Гитара пела столь проникновенно, что казалось не только я, но и инструмент сейчас заплачет.
Мэтт тяжело вздохнул, закончив играть. Он живо помотал головой, приводя себя в чувства. Его пальцы снова заходили по струнам, но теперь мелодия была живая, бодрая, зажигающая кровь. Мэтт запел на английском знакомую песню, но я никак не могла ее вспомнить. Одно лишь четко врезалось в мое сознание – у него потрясающий голос.
Тренировка прошла динамично и классно, но как после всего этого невыносимо ноют кости, кто бы знал.
Мэтт гонял меня хлеще, чем Дора. Сегодня мы здорово поработали над техниками боя. Он научил меня правильно орудовать косой, показал некоторые приемы и рассказал необходимую информацию о моем оружии.
Я доковыляла до гостиной и рухнула на диван так, что тот издал недовольный звук.
– Давай в душ! – сказал мне тренер.
– Слушаюсь, – вяло ответила я, поднимаясь с четвероногого друга.
После горячей ванны прямо-таки чувствуешь себя человеком. Я взбутетенила мокрые волосы, спускаясь на первый этаж. С кухни доносились голоса, и я решила туда заглянуть. Какое, однако, это популярное место в доме!
Когда я открыла дверь, мне в нос сразу ударил приятный аромат какого – то блюда, поэтому я поспешила зайти, не мешкая ни секунды. Тори хлопотала у плиты, давая указания Алисе и успевая что-то щелкать в ноутбуке. Девочка подавала нужные продукты, нарезая при этом овощи.
– О, Ада! – воскликнула Алиса, смахнув со лба мешающую обзору прядь, которая выбилась из общего хвоста. – Заходи, помогать нам будешь.
– Нет, я, пожалуй, воздержусь. А где весь остальной народ? – спросила я, заглядывая в сковородку, но Тори накрыла ее крышкой, нагло показав зубки.
– Рэн и Эйджино уехали по делам, – пояснила она. – Она его как бы ученица и в то же время напарник. Ну ты же понимаешь почему «как бы»? Рэну не нужен ни ученик, ни напарник, а Мэтт музицирует, что-то его пробило сегодня на музыку.
– Я даже и не думала, что он поет и играет на гитаре.
– Этому его научил Элвин. Когда Мэтт только к нам попал, это безбашенное нечто было его нянькой.
– Эл?! Нянькой? Ты мне про того хоть Элвина говоришь?
– Да. Я знаю, трудно поверить. Мэтт попал к нам, когда ему было всего 8 лет, замкнутым и необщительным, – Тори вздохнула, увернув мощность конфорки. – Эл единственный кто нашел к нему подход. Ни я, ни Рика, ни Рэн, ни даже Дора, которая любит детей и умеет с ними обращаться, никто не мог расположить его к себе.
– Трудно представить его таким, – сказала Алиса. – Он ведь всегда такой улыбчивый и жизнерадостный. Как будто этот человек не знает слово «горе».
– Да, он сильно изменился, – продолжила Тори. – Таким его сделал Элвин. Он общался с ним, занимался, так как Мэтт не ходил в школу. Эл для него был и остается всем – отцом, братом, лучшим другом.
– А… – я хотела спросить Тори, но что – то меня остановило.
– Договаривай, – настояла рыжая.
– Почему Мэтт был таким отчужденным? Ведь дети в младшем возрасте очень восприимчивы. Что на него так повлияло? – я затаила дыхание, думая как на это ответит Тори.
– Извини, – Виктория опустила голову. – Этого я не могу сказать. Если Мэтт посчитает нужным, он сам тебе все расскажет, – она снова подошла к плите и продолжила колдовать над обедом.
Я глянула на Алису, но та только пожала плечами.
Видимо, я затронула тему, которую нельзя поднимать. Что же такое с ним произошло?
Я вышла из кухни, немного постояв на месте, и двинулась в сторону творческой комнаты. Ноги сами меня несли. Проходя мимо картин, боковым зрением я уловила контур двери, который уже замечала раньше. Я резко обернулась, но очертания исчезли.
– Что… это было? – почти одними губами выговорила я, заворожено глядя на стену.
В том месте снова стала мерцать видимость двери. Она становилась то четче, то исчезала вовсе. Мистика…
Я подошла к стене и провела по ней рукой – хоть на вид она была ровной, ладонью я чувствовала выступы. Моя рука скользнула ниже, и я нащупала дверную ручку, после чего, судорожно сглотнув, дернула ее на себя. В стене была просто черная прямоугольная дыра, и я не могла в ней ничего разглядеть.
Снова меня понесло любопытство в далекие дали. Я подступила к краю темноты: сначала неуверенно, но потом решилась и шагнула в черную завесу. Глаза так и не привыкали к темноте. Руками тоже ничего не находила. Я хмыкнула и повернулась, чтобы уйти, но неожиданно дверь захлопнулась перед моим носом. Я рванула к ней и пыталась найти ручку, но более того не было самой двери не то что ручки!
Вдруг на стену упал слабый свет, вырисовывая на ней мой силуэт. Я повернулась к неопознанному сиянию – в воздухе висел мерцающий шар, озаряя комнату теплым светом.
– Черт… Куда я попала?!
Ада Диксон
Атмосфера этой комнаты напрягала до самых костей, но вслед за этим мягко успокаивала. Постепенно в свете искрящегося шарика стали проступать овальные силуэты на стенах. Я немного сощурила глаза, присматриваясь к предметам. В комнате не было ничего, кроме зеркал, висящих на всех четырех стенах по периметру комнаты. Справа от меня было целых семь зеркал, напротив – всего лишь одно, слева – три и позади меня – два. Все они были идентичны друг другу до мельчайших деталей: резная рама, усыпанная странными психоделическими узорами, разделенная пополам черным и белым цветом, которые составляли собой мелкие сверкающие фианиты. Само зеркальное стекло ничего не отражало – в нем клубился лишь серый дым с бледными фиолетовыми просветами.
Я начала экскурсию по комнатке, разглядывая загадочные предметы. Оказывается не только рама, но и само стекло было разделено на две части, хотя это было очень сложно заметить. На верхушке каждого, в свете шара, фигурировали чьи-то имена, выгравированные из серебристого металла.
Я медленно шагала вдоль стены, читая имена незнакомых мне людей:
– Лина Дарэл… Винсенс Новел… Джон Гроун… Аден Аклеа… Арне Блэр… Бека Бриар… – вдох застрял в горле, а глаза распахнулись от увиденного имени на последнем зеркале. – Мэттью Картер?
Я бросила взгляд на остальные зеркала и пошла дальше, прибавив скорость на единицу выше. На следующей стене, где было одно зеркало, красовалась надпись «Виктория Рэйд».
Уже более быстрым шагом я направилась к следующим зеркалам. Два имени мне ни о чем не говорили, да и третье собственно тоже, только фамилия была уж больно знакомая. «Эйлин Бринэйнн Карей О'Рэн Гриффит» – вещала надпись.
– Эйлин, – задумчиво вслух произнесла я, вкрадчиво читая длинное замысловатое имя по слогам. – О’Рэн… Гриффит. Рэн! – вдруг дошло до меня как до жирафа на десятый день. – Странно… что-то не совсем сходится.
Я только пожала плечами и продолжила шествие к последним двум зеркалам.
– Рика Терра… Ада Диксон?
В груди смешалось чувство неодобрения и недоумения. Что за странная комната? Что за зеркала? Куда я попала? И вообще как отсюда выбраться, давайте начнем с этого?
– Хочешь узнать ответы на эти вопросы? – разнесся эхом незнакомый, но приятный женский голос.
– Соглашусь, миледи, – неуверенно сказала я, растягивая джинсы на бедрах в сторону, выделывая реверансы. Я осмотрелась, но никого не было. Может, послышалось…
– В таком случае, я расскажу тебе.
Шар, освещавший комнату, стал вытягиваться, обретать форму, и буквально через минуту передо мной парил дух молодой женщины, приветливо и мило улыбаясь. Ее белокурые волосы шелковистым водопадом ниспадали по спине и плечам. Две тонкие пряди уходили назад и видимо были скреплены заколкой. В светлых небесно-голубых глазах отражались тишь, да гладь. Ушки были чуть заостренные как у эльфа, но вряд ли девушка являлась этим существом. На ее лебединой шее блестел кулон с переливающимся всеми гранями бриллиантом чистой воды. Сама она была облачена в длинное белое платье, будто невеста, рукава которого, расклешенные от локтя, скрывали руки.
– Какая красивая… – заворожено глядя на нее, проронила я, совсем не думая.
Девушка слегка склонила голову в знак приветствия и благодарности за незапланированный комплимент.
– Спасибо, – ее голос был таким мягким, приятным, словно кристально чистая вода или же ясное голубое небо. Он переливался приятными нотками, казалось, нечеловеческого голоса.
– Простите, но где я нахожусь?
– Эта комната таит в себе судьбу малой частички Апокалиптики, – она это сказала так загадочно… в общем, я ничего не поняла.
– Что это за зеркала? И почему я нашла на них знакомые мне имена?
– Это, дитя мое, величайшие лики мира отражения, несущие в себе нити жизни и смерти. В них можно увидеть рай и ад, муки и счастье, отчаяние и любовь… Зеркала Судьбы, – она повела рукой, будто представляя меня очень важной персоне. – В них сокрыта жизнь всех до последнего Всадников Апокалипсиса. Белая половина заключает беззаботную человеческую жизнь, но черная рассказывает о последующем за смертью.
– Уф, – натянуто выдохнула я.
Девушка заливисто засмеялась как весенний ручеек.
– Я хранительница этого скромного зеркального святилища. Желаешь увидеть жизненный путь своих друзей?
Думала я не долго. Как можно от такого отказаться? Медиахроники, и совсем бесплатно.
– Мне интересно, как они стали Всадниками, – я обвела глазами все зеркала и решила начать с самой старшей. – Можно мне сначала в жизнь Тори заглянуть?
– Пожалуйста, – она подвела меня к нужному зеркалу. – Возьми меня за руку.
Я дотронулась до ее ладони, что была столь теплая и нежная.
В зеркале стали вырисовываться картины прошлого. Внезапно меня стало заволакивать внутрь, от чего в ушах засвистел ветер. Единственное, что я сейчас ощущала, это рука хранительницы.
Плотный белый туман, словно разогретая молочная пена, выходящая за границы чугунного котла, пышным клубами выплывал из зеркала, мягко обнимая и затягивая меня сквозь ровные прямоугольные резные рамки внутрь бурлящих на том конце параллели воспоминаний. Мириады тонких нитей, игриво переливающихся на теле космической бесконечности, проплывали мимо меня и, подобно золотым струнам какого-то невообразимого музыкального инструмента, своим неповторимым звучанием они раздражали мое любопытство, манили разгадать их секреты, познать самое интимное и сокровенное, раскрыть то, что так тщательно стараются утаить от посторонних глаз. Столь сладка была мелодия тайн, но столько же горек был плач покинутых судеб, и, пожалуй, более никто нежели я, Смерть во плоти, не мог так отчетливо слышать в этом плаче, не только страдание, но и страх. Одной из таких судеб оказалась и судьба Тори. Ее нить звучала тихо, пропадая в шуме всей этой вселенской какофонии. Будучи едва различимой, она все же четко диссонировала на общем фоне, будто даже здесь, в параллельном мире, не подвластном никому, кроме хранителей, Тори шла наперекор всему и вся, борясь с миром и своей роковой судьбой. Хранительница, легко касаясь нити, будто струны арфы, заставила ее звучать ярче всех остальных. Мир на мгновение погас, озаряясь ярким светом, открывая глазу совсем иное бытие.
Я оказалась парящей в воздухе над белоснежными облаками, укрывающими под собой древние, как сам мир, извилистые воды Дуная, окрашиваемыми в пылающие цвета заката. Холодный осенний ветер теребил листву, заставляя ветки раскачиваться в унисон, подобно волнам. Разведя руки в стороны подобно птичьим крылам, я ощутила непередаваемое чувство легкости, чувство полной свободы от всех бед мира сего.
Пролетая над бескрайними лесами и устьями рек, я увидела на одном из берегов блеск большого костра. Языки пламени вздымались выше желто-зеленых крон и устремлялись в небо. Играла чарующая воинственная музыка безжалостного, но воистину вольного кельтского народа. Звук свирели закрадывался в самые дальние угольки души, а мощные удары о барабаны содрогали ее суть. Суровые, как северный ветер, воины били топорами о щиты, подыгрывая в такт музыке, а молодые, рыжеволосые красавицы кружились в великолепном танце. Все было здесь едино – природа и человек, хаос и космос, мир и война. Тори была одной из окутанных танцем и музыкой девиц, которые, казалось, черпали энергию мира из самых недр и изящными движениями своих тел одаривали ею все их окружение.
Лес почернел на моих глазах. Деревья сгорали дотла, оставляя лишь пепел и едкий черный дым, разносимый ветром по округе. Шаг за шагом, вечернее празднество сменилось войной, песни и смех – криком и лязгом мечей. Никогда я не видела еще столь ожесточенного сражения.
Два племени сошлись на большой поляне, некогда которая была обителью мира: зеленая трава, разноцветные кусты и душистые цветы. Теперь же это была лишь сожженная, окропленная горячей кровью и соленым потом, земля. Ни единой слезы не было пролито здесь. Лишь ненависть отражалась в оскалах лиц и ярость застилала глаза. Воинов вело лишь стремление к славе в битвах и каждый желал умереть здесь и сейчас, но достойно – с мечом в руках и бесстрашием в глазах. Человеческая плоть разрывалась холодной сталью топоров и мечей, протыкалась наконечниками копий и стрел, хрустели кости под ударами щитов.
Тори была в самой гуще войны, и создавалось впечатление, будто она была только для этого и рождена. Легкая комбинированная броня, как вторая кожа, обтягивала тело невысокой роста воительницы. Изогнутый лук крепко сжимали нежные женские пальцы, а стальные лезвия двух кинжалов блестели на тонких бедрах. Стрела за стрелой находили свою цель, не щадя никого на своем пути, но кожаный колчан вскоре был пуст, и Тори, будто повторяя священный танец у костра, кружилась в кровавом море, неся смерть всем, кто оказывался в зоне досягаемости ее клинков.
После недолгого водоворота цветных волн я стояла посреди пустыря, окруженного наспех сооруженными домами некой древней культуры, которые немного портили по-настоящему незабываемую землю. Зеленая низкая трава колыхалась от легких невесомых дуновений ветра. Листья тихо шептались. Где-то неподалеку был слышен шум широкой полноводной реки, сопровождающийся искренним девичьим смехом, будто льющимся прямо из души.
– Где мы? – спросила я, оглядев местность, сильно отличающуюся от современного мира.
– Это древнее поселение кельтского племени в верховьях Дуная, – ответила моя сопровождающая, оставив меня в полном недоумении.
Девушка отпустила мою руку и направилась к краю одного из домов. Шла плавно и размеренно, словно лебедь плыла. Я решила не отставать и последовала за ней, с любопытством озираясь по сторонам. В нескольких метрах от одного дома и правда протекала внушительных размеров река. Весело смеясь, на мелководье плескались две девушки. Одна из них стояла ко мне лицом, и я могла лучше ее рассмотреть. У нее были тонкие заостренные черты лица, с виду приятные. В серых глазах серебристого оттенка отражались отблески воды и солнца. Рыже-русые волосы, достающие до лопаток, были небрежно острижены. Кажется, я где-то ее раньше видела.
Другую девчушку я узнала сразу, хоть и не видела ее лица: хрупкая, миниатюрная, невысокого роста, с чуть резковатым голоском. Густые ярко-рыжие волосы как искрящиеся языки пламени, были перетянуты в косу белым лоскутком ткани.
Со стороны жилища, расположившегося неподалеку от Дуная послышался женский голос с неизвестным акцентом, отдаленно напоминающим жесткую немецкую речь:
– Ровена! Этна!
– Так звали прежде Рику и Викторию, соответственно, – пояснила хранительница. – Данными именами их нарекли Старейшины при ритуале создания всадников Апокалипсиса.
Они обменялись последними брызгами в адрес друг друга и побежали домой.
– Эта женщина – мать Рики, – пояснила моя сопровождающая. – Она с малых лет растила Викторию, которая лишилась родителей еще в младенчестве.
– Так вот почему Тори так сильно переживала из – за потери Рики. Она была для нее как сестра.
Девушка-лебедь утвердительно кивнула.
Мы проследили, как Тори и Рика забежали в дом и уже сидели на полу в окружении специально отведенного обеденного места. Мне в голову ударила одна мысль – если эта хранительница все знает и видит, так может она…
– Вы знаете, почему Рика рассталась с жизнью? – выпалила я на одном дыхании.
– Ее разумом завладел алчный человек, таящий в своем сердце неведомую злобу.
Так значит, ее вынудили, – пронеслось у меня в голове, и от этой мысли стало не по себе.
И теперь в мою голову пришла еще более терзающая мысль.
– Вы же наверняка знаете, кто украл Книгу Жизни?
Но она лишь с сожалением покачала головой.
Покрывало, служащее дверью, отодвинулось в сторону, и оттуда показалась Рика, волочащая за собой огромное деревянное ведро. Она направилась к реке, чтобы набрать воды. Тем временем я наблюдала за Тори. Она убирала объедки, отмывала посуду.
За спиной раздался пронзительный крик Рики. Меня пробрало до корней волос, по телу побежали мурашки. Я обернулась и застыла на месте. На Рику наступали три фигуры, облаченные в темные балахоны.
– Ровена! – Тори выпрыгнула прямо из окна и стремглав понеслась на помощь названной сестре.
Тори уже была совсем близко к Ним, и вот она занесла руку, готовая наброситься на всех разом, но самая высокая фигура только повернула голову в ее сторону и Тори пала ниц, не двигаясь. Рика безвольно болталась на плече одного из Старейшин. Другой подошел к Тори, поднял с земли, и не успела я моргнуть, как все они исчезли из моего поля зрения.
Хранительница мягко взяла меня за руку и перед глазами все начало вращаться, кружиться. Когда смена обстановки кончилась, мы находились в каком-то душном храме. Пламя металось в факелах, освещавших большую залу, и бросало на стены тревожные красные отсветы. В воздухе витали магические эманации. На четырех каменных одрах как прикованные лежали молодые люди. Двое из них – Рика и Тори. Рыжая пыталась вскочить с ложа, но ее удерживали невидимые путы.
Перед четырьмя жертвами Старейшины в резонанс бормотали заклинание на незнакомом языке. Окончив монотонное чтение, главный подошел к первой девушке. Я вдруг моментально не захотела смотреть, что он собирается с ней делать, и эта картина тут же промоталась как по заказу. Теперь он навис над Тори, дрожащей как осиновый лист. Грубым рывком он разорвал рубаху у нее на груди и будто ножом пронзил ее своей рукой. Тори громко и надрывисто закричала. Он стал рвать ее грудь, добираясь до сердца: заживо сдирал кожу, разрывал плоть. Я испуганно вздохнула и отвернулась от этого ужаса, унимая приступ тошноты. Я зажала уши, чтобы не слышать душераздирающего крика страданий.
Вскоре крики стихли, и повисла давящая тишина. Я повернулась обратно, и к горлу подкатил очередной приступ тошноты. Человек в мрачных одеяниях сжимал в руке ее колотящееся до сих пор сердце. Бездыханное тело Тори распласталось по каменному одру в статичной позе.
В следующий миг сердце Виктории было разрезано искусным мечом – она стала вторым из Всадников Апокалипсиса, Войной.
В глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась и почувствовала, что куда – то лечу с бешеной скоростью. Слепящее свечение пробивалось сквозь веки, и когда оно погасло, я осторожно открыла глаза.
Я стояла в темной комнате, увешанной зеркалами, где рядом со мной парила их хранительница.
Видимо нас выкинуло обратно, потому что на этом кончается светлая половина зеркала и человеческая жизнь Тори.
В мыслях всплывали воспоминания увиденного. Я потрясла головой, отгоняя дурные картины. С каким же зверством они превратили ее в Войну! От этой чудовищности у меня все еще тряслись руки, в груди била дрожь. Глубоко в подсознании любопытство подталкивало меня узнать прошлое Рэна и Мэтта, но вдруг я увижу то же самое? Я этого не вынесу.
– Успокойся, – девушка провела рукой по моим волосам. Тревожные эмоции улетучивались, оставляя только внутреннюю умиротворенность. – Все еще хочешь раскрыть для себя чужие карты?
– Да, – твердо сказала я. – Я хочу узнать прошлое Рэна.
Девушка подвела меня к нужному зеркалу, взяла за руку, и перед глазами снова закружилась лента прошлой жизни.
Ада Диксон
Проносящиеся перед глазами моменты прошлого кружили голову. Ощутив стопами землю, мне стало гораздо лучше. Я осмотрелась и ахнула от восторга. Мы стояли во дворе огромного романского замка! Такой красивый, величественный, выделанный из белого камня. На территории росли диковинные деревья и цветы, среди которых летали стрекозы и бабочки. Солнце приятно согревало. Из открытых окон доносились суетливые голоса прислуги.
– Королевство Ирландия, XVI век, – коротко оповестила хранительница.
Откуда-то послышался довольный мальчишеский смех. Из-за угла дворца выбежал черноволосый кучерявый парень. Приятное удивление вызвало на моем лице улыбку. Рэн стрелой бежал прочь к воротам, ограждающим территорию. Он ловко взобрался на дерево и, перепрыгнув ограждение, оказался на другом дереве, растущим за пределами двора. Послышался треск ткани. Я покачала головой – умудрился порвать рубашку. Наверное, он прислуживает у здешних королей.
Мы переместились за ограду и наблюдали за действиями Рэна. Что вытворяет этот парень будучи уже в сознательном возрасте? Он спрыгнул с дерева и побежал к пруду, раскинувшемуся недалеко от замка посреди небольшой рощи. Смотря на него, я все больше убеждалась, что этот Рэн сильно отличается от настоящего. Его лицо излучало искреннюю душевную радость и беззаботность, а взгляд был мягким с ребяческим озорством, разительно отличающимся от холодного апатичного взора нынешнего киллера.
Рэн подбежал к пруду, завалился на зеленый травяной ковер и сунул в рот соломинку. Была вероятность, что здесь его никто не заметит. Рэн прикрыл глаза и вскоре, сдается мне, задремал.
Пока он наслаждался отдыхом, я обвела глазами здешние края. Недурно ты жил, Рэн.
– Господин! – кричал на всю округу какой-то мальчишка возрастом примерно как Рэн. Он бегал, всюду ища своего господина. – Господин! – не унимался парнишка. Он заметил безмятежно спящего Рэна и торопливо зашагал к нему.
Извини, парень, спросить видел ли этот лентяй твоего господина не получится – он спит. Рэн приоткрыл один глаз, сонно осмотревшись. Он сел на траве, не взглянув в сторону приближающегося юноши. Тот подошел ближе и с долей укоризны обратился к Рэну:
– Господин, Вы снова сбежали!
Что-что, прости? Ты сказал «господин»?! Рэн – наследник королевского престола?
Воздух застыл в горле, я поверить не могла услышанному, ожидая дальнейшего разговора.
– Если бы ты знал, друг мой, как мне наскучила эта суета, – небрежно бросил Рэн и опять завалился на спину.
– Вам наскучивает каждый день. Хорошо хоть сегодня Вы не стали пробираться в соседнюю деревушку, чтобы позабавиться с очередной девицей.
Я прыснула и глянула на хранительницу, та только снисходительно улыбнулась.
– Господин, нам нужно вернуться. Все ищут Вас. Сегодня же состоится прием в честь Вашего совершеннолетия. Все очень взволнованы.
– Ненавижу приемы, – буркнул Рэн. – Они скучные.
– Господин, я прошу Вас, вернемся в замок.
– Кален, ты хочешь, ты и возвращайся!
Тот тяжело вздохнул и опустился на землю рядом с Рэном.
– И когда в Вас проснется хоть капля ответственности? Вы же старший сын и первый претендент на трон. Мне, между прочим, из-за Вас сильно достается.
Рэн покосился на паренька. Он вздохнул и поднялся, отряхивая свою одежду.
– Ладно, идем.
Нехотя плетясь за личным слугой, молодой принц не заметил, как дошел до своих покоев, где его уже поджидали три горничные, послушно стоящие с полотенцами и чистой парадной одеждой в руках. Это была колоссальных размеров опочивальня, сплошь усеянная мебелью и предметами декора из благородных металлов и драгоценных камней. Просторная кровать с высоким прозрачным пологом, украшенная красно-золотистой бахромой и кистями, располагалась на небольшом возвышении с тремя полукруглыми ступенями. На прикроватной тумбочке располагались колокольчик, книга и подсвечник в качестве ночника. На стенах не было ни толики свободного места – мечи и щиты с изображением семейного герба, портреты королевской четы и самого наследника, еще в совсем юном возрасте гордо держащего осанку. Со стен свисали огромные канделябры, по углам располагались скульптуры из темного и белого камня, под ногами лежали роскошные узорчатые ковры – вся комната вызывала захватывающее чувство восхищения.
Приблизившись к горничным, Рэн спокойно встал на месте и развел руки в стороны, в то время как горничные принялись стягивать с него испачканную одежду.
– Ваше Высочество, вода уже почти остыла, – негодовала одна пухленькая горничная среднего возраста, видимо уже верой и правдой служившая королевской семье много лет.
Одна из трех горничных выглядела очень молодой и неопытной, то и дело поглядывая на Рэна, будто ожидая одобрения или замечания на ее действия. Она боязливо брала его рубашку, утягивая ее на себя, а стоило чисто случайно ей прикоснуться к обнаженному телу господина, как она тут же заливалась краской и опускала глаза.
– Я тебя раньше не видел, – задумчиво протянул Рэн, оглядывая молоденькую прислужницу.
– Прошу прощения, Ваше Высочество, я здесь совсем недавно и…, – робко начала она.
Хитрый принц расплылся в улыбке и притянул ее к себе за талию, нарочно заставляя ее краснеть и косо оглядываться на горничных, но те смирно стояли, опустив головы, а Кален, который бы мог спасти ситуацию, уже удалился.
Я окинула глазами абсолютно нагое тело нашего общего знакомого и смущенно прикрыла глаза рукой… ненадолго. Конечно, в этом возрасте Рэн еще не обладал такой сексапильной соблазнительной фигурой как на сегодняшний день, но все же полюбоваться на нее и сейчас было отрадно.
– Сегодня ты меня искупаешь, – твердо решил принц, утягивая за собой молоденькую горничную за шторку, где стояла полная воды ванна.
Бедняга еле перенесла это испытание, дрожащими руками прикасаясь к обнаженному мужскому телу. Закончив купание, горничные одели молодого господина в парадные одежды, приготовленные к ответственному вечеру.
В ожидании приема еще до приезда гостей Рэн решил прогуляться по замку, однако слуги бегали туда-сюда настолько быстро, что он решил не мешаться и спустился в трапезную, где уже были готовы внушительных размеров столы, а основные приготовления продолжались на кухне. В обеденной сидели двое молодых особ – паренек чуть младше Рэна и девочка лет десяти-двенадцати, что разговаривали между собой на высоком дворянском языке.
– Эйлин! – звонко воскликнула девочка и, подобрав подол нарядного платьица, подбежала к Рэну и обняла его столь тепло и искренне.
– Дарина, ты уже взрослая, не пристало так липнуть к старшему брату, – фыркнул незнакомый мне юнец, обиженно глядя на Рэна.
– Это младшие брат и сестра Голода, – пояснила мне хранительница, коротко представив их. – Гилберт и Дарина.
Гилберт выглядел весьма надутым и сердитым мальчиком, хотя возможно это всего лишь переходный возраст. Как бы он дерзко не разговаривал с братом, он был очень на него похож внешне – такой же высокий рост, черные кучерявые волосы, правильные черты лица, отличался лишь цвет глаз – они были светло-зелеными, едва ли не желтыми. Дарина же напротив была совсем не похожа на старших братьев, обладая большими голубыми глазками и волнистыми русыми волосами, красиво собранными в замысловатую прическу, к тому же она была небольшого ростика и постоянно вставала на носочки, чтобы казаться выше.
– Полно, Гил, – осек брата Рэн, погладив сестру по голове. – Прекрати завидовать.
– Такой как ты не достоин трона! – вспылил паренек, вскочив на ноги.
– Пожалуйста, не начинайте ссориться! – торопливо заговорила девочка, вскинув руки, чтобы братья не могли подойти близко друг к другу, на что те только недовольно фыркнули и отвернулись.
– Кх-кхм, прошу прощения, Ваше Высочество Эйлин, Вас просит к себе король, – послышался голос со стороны двери.
Рэн кивнул подошедшему слуге, и тот удалился, выполнив поручение. Поцеловав ручку сестренке и одарив испепеляющим взглядом брата, Рэн вышел из трапезной, направившись в тронный зал. Он оказался невероятно просторным и украшенным для должного приема гостей. Неподалеку от собственного трона по большому помещению расхаживал король, что-то взволнованно теребя в руке. Сам он был уже далеко не молод, но не утратил некоего обаяния и приятной внешности.
– Вы звали меня, отец? – спросил Рэн, подходя к королю.
– Эйлин, мальчик мой, – отец протянул к нему руки, усаживая его рядом с собой, – сегодня состоится церемония в честь твоего совершеннолетия, и совсем скоро ты займешь мое место. Я хочу, чтобы ты стал достойным правителем, – он раскрыл ладонь, где лежал тот самый перстень, что сейчас носил Рэн, не расставаясь с ним ни на минуту. – Возьми его, Эйлин, и храни как зеницу ока нашу наследную реликвию, что передается от отца к сыну уже много поколений.