Мама буквально втащила меня в гостиную. Ее поведение меня сильно тревожило. Мы присели на старую софу, на которой золотыми нитями были вышиты ангелочки с арфами и сложные орнаменты.
В нашем доме много антикварной мебели, которая принадлежала нашим предкам. В районе Сен-Жермен, где несколько столетий проживала парижская аристократия, много старинных зданий, и наш особняк не исключение. Он построен в XVI–XVII веках. Формально особняк принадлежит не нам с мамой, а сестре моего отца. Тетя приютила нас у себя после смерти папы.
Он умер, когда мне было три года. Я его почти не помню, только по многочисленным фотографиям, висящим в позолоченных рамках на стенах. Папа был очень красивым: выступающие скулы, большие карие глаза и густые черные волосы. На некоторых фотографиях он стоит в обнимку с мамой, и я вижу, как они были счастливы. На некоторых фотографиях мы все втроем. На них я выгляжу беззаботным ребенком с сияющими от радости глазами.
От папы я унаследовала янтарные глаза и бледную кожу. Вот только странно, что волосы у меня русые с медным оттенком. У моей мамы тоже рыжие волосы, но это не ее натуральный цвет. На самых старых снимках она блондинка.
Я до сих пор не знаю, почему умер мой отец. На самом деле точно неизвестно, умер ли он. Однажды он просто пропал, и полиция так и не смогла его найти. Мама не очень охотно рассказывает о нем. Наверное, ей тяжело вспоминать об этом.
У меня есть основания верить в то, что папа может быть жив. Возможно, он потерял память и живет сейчас в какой-нибудь глуши, даже не подозревая, что у него есть особняк, где его ждут жена и дочка.
– Анаис, ma chérie[1], расскажи, что произошло в школе? Только говори правду, – взволнованно начала мама, беря меня за руку.
– У меня начался сильный приступ астмы. – Я подняла на нее взгляд.
Мама молча смотрела на меня, словно ожидая продолжения.
Я всегда делилась с ней абсолютно всем и никогда ничего не утаивала. Но тот ли это случай, чтобы откровенничать? Может, она подумает, что я все выдумала или, еще хуже, сошла с ума?
– Анаис? – Голос мамы отвлек меня от раздумий.
– Мам, что не так с моей астмой?
– Скажи, что случилось во время приступа, и я постараюсь все объяснить, – сдержанно ответила она.
– Я… я не знаю, как это описать. Мне что-то померещилось… Не уверена, что это было на самом деле…
– Что именно ты видела?
– Я будто побывала в другом измерении.
– В другом времени?
– Да, наверное, – неуверенно ответила я, вспоминая странноватую одежду девочек.
Глаза мамы распахнулись от удивления, она провела ладонями по лицу, тяжело выдыхая.
– Мам, ты что-то знаешь об этом? Я ведь не сошла с ума?
– К сожалению, нет… Это проклятие. Как и у твоего отца. Именно оно погубило Жоэля. Я постараюсь тебе все объяснить. Не хочу потерять еще и тебя, – отчаянно произнесла мама и снова вздохнула. – Значит, у тебя нет астмы. Твои приступы – это знак, что тебе предстоит путешествие во времени. Я не рассказывала тебе ничего, потому что эта особенность передается только по мужской линии. Я искренне надеялась, что у тебя самая обыкновенная астма.
– Путешествие во времени?.. – Я не могла поверить ее словам.
– Я знаю, это трудно понять. Ты должна научиться жить с этим. Насколько мне известно, это невозможно контролировать. Когда почувствуешь новый приступ, либо выходи на улицу, либо оставайся в стенах дома. Здесь ты в безопасности. Твой отец всегда говорил, что нет ничего безопаснее для путешественника во времени, чем стены этого дома.
– Мам, я не понимаю… Мне нужно учиться, мне придется сидеть на уроках. Что мне делать, если я вдруг исчезну на глазах у всего класса? – спросила я, чувствуя, как мой привычный мир рушится прямо на глазах.
– Во время приступа сразу выходи из класса и либо оставайся в коридоре, либо беги на улицу. Твой лицей раньше был церковью, там безопасно. Анаис, я совсем немного знаю о путешествиях во времени. Твой отец почти ничего не рассказывал. Поэтому тебе придется пройти через все это самой. Главное – не пугайся, действуй рассудительно и ни в коем случае не старайся поменять ход событий. Любое, даже самое маленькое изменение может отразиться на будущем!
С каждым маминым словом история становилась все невероятнее и невероятнее. Мое сердце билось все быстрее.
– В это невозможно поверить.
– Я тоже сначала не поверила Жоэлю, когда он мне во всем признался. Но я увидела, как он исчез, оставив после себя лишь золотой дым, и чуть не упала в обморок от потрясения. – Глаза мамы заблестели, ее взгляд перестал быть осмысленным.
Впервые за столько лет она заговорила о папе сама. Стоит воспользоваться моментом и попробовать расспросить ее.
– Мам, почему ты уверена, что отец погиб? Может быть, он жив. А вдруг он вообще застрял в другом времени?
– Не знаю. Я думаю, с ним что-то случилось во время путешествия. Иногда мне кажется, что он где-то совсем рядом, просто мы его не видим. Я никогда не верила в то, что он умер. В моем сердце он навсегда останется живым.
– И в моем тоже.
Вера в то, что мой отец жив, только усилилась. Неужели он и правда путешественник во времени и я унаследовала от него эту способность? Но смогу ли я справиться с этим? Одно утро изменило всю мою жизнь. Теперь уже ничего не будет как раньше.
– Почему ты сказала, что только мужчины могут перемещаться во времени? – поинтересовалась я.
– Потому что женщин-путешественниц никто никогда не встречал.
– Но это не значит, что их нет.
– И ты тому живое подтверждение.