Алекс расхохотался. Кирилл поливал фортепьяно пивом, и Алекса уже трясло. Он мог обмочиться, настолько не контролировал себя, лишь эта мысль помогла немного успокоиться. Алекс откинулся на спинку дивана, покосился на свою бутылку пива, но не дотронулся до нее – расхотелось.
Кирилл, довольный выходкой, отдуваясь, как после тяжелой работы, повалился в кресло. Он смотрел на друга, улыбался. В глазах был вопрос: как Алекс оценит увиденное?
– Ну, ты даешь, – Алекс покачал головой.
Улыбка Кирилла стала шире.
– Да что тут такого? Мелочи…
– Конечно, конечно. Не жалко вещь?
– С ней ничего не случится, поверь.
Они замолчали. Пик веселья проходил. Кирилл пошел в туалет, и Алекс, осмотревшись, помрачнел. Странно: они сидят вдвоем давно, и недолгое одиночество, так привычное в его повседневной жизни, показалось чем-то далеким и… пугающим?
Алекс тяжело поднялся. Пора домой. Сегодня – явный перебор. С тем же пивом. Быть может, хорошо вот так поболтать, побеситься, но… Пора домой.
Вернулся Кирилл.
– Уходишь?
Алекс кивнул, отвернувшись – почувствовал странную неловкость.
– Надо нам почаще так сидеть, – Кирилл провел рукой по клавишам, и фортепьяно отозвалось, будто подтверждая его слова: мини-мелодия, одновременно грустная и задорная.
Алекс глянул на Кирилла.
– Надо.
– Мы с тобой, как отшельники: вообще ни с кем не общаемся. Как будто людей боимся.
– Страх тут ни при чем. Просто делом надо заниматься. Всю жизнь не прогуляешь.
Они помолчали. Кирилл хотел сказать что-то еще, немало сказать. Не просто сказать – возразить. Алекс не уходил даже вопреки собственному желанию. Любопытство? Он не знал.
– Ты когда в последний раз вот так сидел, у кого-нибудь? – спросил Кирилл.
Алекс развел руками.
– Не помню. Давненько это было. И что с того?
– Не знаю… – Кирилл опустился на диван, на друга не смотрел. – Я понимаю, иногда на людей тошно смотреть. Мне тоже… по сути, никто не нужен, но… Постоянно видеть кого-то по скайпу только по работе? И все время торчать одному?
Алекс усмехнулся. Усмешка вышла искусственной, натянутой.
– Что на тебя нашло?
Кирилл покачал головой, но промолчал. Алекс присел в кресло напротив.
– Мне хватает болтовни по работе. По скайпу она или не по скайпу – какая к черту разница? Тебе обязательно похлопать кого-то по плечу, чтобы слышать, что он говорит, видеть, доволен он разговором или нет? Мы же не дети, у всех – работа.
– Кроме друзей-товарищей есть другие люди.
– Родители? Нет уж, уволь – мне достаточно видеть их на мониторе. Мать не станет выяснять, какие на мне штаны, не хочу ли я угоститься вон той булочкой с изюмом и так далее. Мне хватило предков в юности.
– А женщины? Рита, например?
– Рита? Причем тут она? Она такой же деловой партнер, как и любой мужик.
– Уверен? Кто-то говорил, что она к тебе неравнодушна, и что ты тоже…
– Кто говорил?
Кирилл отвернулся.
– Забудь.
– Кто говорил? Начал – выкладывай.
– Алекс, я не помню, серьезно. Сам подумай, сколько у меня каждый день болтовни. Что тут упомнишь?
Алекс поколебался, но не стал продолжать. Они попрощались, и он вышел. Странный был осадок. Посидели хорошо, просто замечательно, но болтовня напоследок лишила спокойствия.
Алекс вышел из подъезда длинного дома, осмотрелся. Он жил в соседнем подъезде – идти метров пятнадцать, не больше. Вдалеке, за их районом, готовился ко сну мегаполис. Все меньше движение по проспектам, звуки слабеют. Красноватое зарево освещало половину неба. Как большое уставшее животное, мегаполис затихает. Алекс остановился, глядя вдаль.
Когда он последний раз куда-то выходил? Вспоминалось с трудом. Одним слово – давно. И, похоже, он не жалел об этом. Пока не поговорил с Кириллом.
Что на него нашло? Он помнил, как напрягали его люди, когда по молодости он работал в офисе. Всего лишь лет десять-пятнадцать назад эти муравейники на заводах, в офисах и конторах были обычным явлением. С тех пор цивилизация здорово шагнула вперед. Этот бедлам, к счастью, закончился. Выдохся в течение считанных лет. Зачем куда-то идти, ехать, если ту же работу человек может выполнить дома? Зачем платить аренду работодателю? Зачем толкаться в метро работнику, искать подходящую одежду, брать еду на день, если можно обойтись без этого?
Раньше этого не было только потому, что не было Инета, скайпа и других подобных вещей. Сейчас даже рабочие, которым необходим станок – если таковые еще остались, – приобретают необходимое и устраиваются у себя дома. Многое на себя взяли курьеры, но это мелочь: увидел, передал, снова остался один – не то же самое, что торчать в одном помещении с одним и тем же человеком днями, неделями, месяцами. Удивительно, что так называемая работа на дому не сразу изменила весь привычный мир.
Алекс прошел к своему подъезду, задержался, глядя на горизонт. Съездить куда-нибудь? Не лучшая идея. Что он там не видел, в городе? Болтаться среди народа лишь потому, что Кирилл навел на него непонятную тоску? У него давно все устаканилось, и менять что-то – лишь нарываться на неприятные сюрпризы.
Когда он вошел в квартиру, перед глазами возникло лицо Риты. Есть другие люди, сказал Кирилл. В самом деле – почему? Алекс прошел в гостиную, присел на тахту, медленно осмотрелся.
Все необходимое под рукой. Удобно, что тут говорить. Спальня с нормальной кроватью, ванная. Комната, где стоят тренажеры, беговая дорожка, штанга, тут же – бар, заставленный очень и очень неплохо. Пить в одиночку – Алекс не считал это тупиком или чем-то неприличным. Как раз то, что нужно. Кажется, Кирилл сегодня перебрал. У трезвомыслящего человека, которому есть чем заняться, просто-напросто нет времени на всякую ерунду, на что-то незначительное. Кроме почти каждодневной тренировки Алекс постоянно что-то читает, и сколько еще надо одолеть! Еще есть фильмы, музыка. Или 3D-путешествия по малоизвестным странам, когда едва ли не физически ощущаешь, как поднимаешься в гору, пробираясь сквозь диковинные растения, чувствуешь камешки под ногами, влажную жару. Кроме того, Алекс занялся японским языком – эта часть рынка очень заманчива и перспективна, язык же нелегок. Одного японского хватит, чтобы кроме работы ничем больше не заниматься. Нет уж! Даже редкая вылазка с Кириллом – трата времени, пустая и никчемная.
И все-таки – Рита? В конце концов, люди как-то продолжают свой род. Скайпом здесь не обойдешься. Она… ему нравится? Дело же не в одиночестве?
Алекс прикрыл глаза, опустил голову. Что делать? Нет, больше он с Кириллом вживую сидеть не будет, не до того. Плохая была идея. Что было – то прошло, но лучше быть защищенным, нежели наоборот. В голове почему-то крутились образы предков: прабабушки, прадедушки. Они, в отличие он него, Алекса, не задумывались о подобных проблемах. Не таились, пытаясь обмануть.
Он посмотрел перед собой и увидел – на столике – фото в рамке. Алекс сфокусировал взгляд. Маленький Алекс с дедом. Оба смотрят в объектив. Дед, улыбаясь, треплет его по голове. Когда это было? И где? Странные ассоциации породили перед внутренним взором смутные и необъяснимые образы. Они скапливались, как безмолвные просители перед домом местного повелителя, разгонять их было бессмысленно – они все равно облепят ближайшие подступы.
Он увидел маленьким не себя… девочку рядом с собой взрослым. Она была на него похожа, он обнимал ее, и они, улыбаясь, смотрели в объектив. Что-то было в ней до боли знакомое, знакомое и родное. Дочка?
Но у него не было детей. Похоже, перепил и Алекс, не только Кирилл. Он покачал головой, прошел в ванную, открыл холодную воду. Выждал, пока она станет максимально ледяной, сунул под струю голову. Несколько раз отстранялся, когда начиналась боль от холода, чтобы тут же повторить.
Вытершись полотенцем, он вернулся в гостиную, опустился на диван. Вроде бы полегчало. Голова точно стала свежее. Холодная вода – это нечто. Алекс глянул на стол. Потер глаза, снова посмотрел.
Фотографии нигде не было.
Алекс пригнулся, заглянул под стол. Пусто. Он встал, осмотрелся, обошел стол, подошел к балкону, убедился, что дверь закрыта изнутри. Он проверил входную дверь: заперто, быстро прошел все комнаты. Нигде никого.
Однако фотографии в рамке не было.
С минуту Алекс сидел, ни о чем не думая. Из-за усталости и выпивки это получилось неплохо. Когда он снова взглянул на стол, уверенности, что фотография вообще была раньше в его квартире, не осталось.
Что с ним было? Галлюцинация? Если так, галлюцинация какая-то странная. Слишком реальная? Или галлюцинации такими и бывают?
Алекс подошел к ноутбуку, запустил, глянул на время. Поздно, но не слишком. Он нашел в «контактах» мать, быстро написал ей вопрос. Отправил, спросил, на связи ли она. Мать тут же отозвалась. Предложила поговорить голосом. Алекс поморщился, ответил, что не надо, он устал и сейчас ляжет спать. Так что насчет деда? Были у него когда-нибудь совместные с дедом фотографии?
Ответ: «Что ты, дедушка умер еще до твоего рождения. А что случилось? Ты нашел какое-то фото?». Алекс: «Нет, просто спросил. Задумался сегодня о предках, подумал, может, у родителей что-то завалялось?». Мать: «Нет-нет, ты не мог с ним сфотографироваться».
Алекс попрощался, выключил комп. Признаться, уверенность, что он ошибся, была хлипкой. Фотография… была? Где же она? Никто не мог войти в квартиру, чтобы забрать какое-то фото. Почему не что-то более ценное? Какой-то дурдом сегодня. Надо себя чем-то занять. Заснуть бы прямо сейчас, но сон вряд ли придет быстро.
Алекс взял в руки телефон. Прежде чем он осознал, что делает, понял, что ищет номер Риты. Кирилл прав? Алексу нужна – пусть иногда – не только болтовня по скайпу. Номер долго не находился – они чаще говорили в основном по скайпу, и пользоваться телефоном не было смысла.
Однако Алекс медлил, когда осталось лишь нажать кнопку. Что он ей скажет? В такое время, когда о работе все уже забыли? Он представил лицо Риты, вспомнились многочисленные переговоры по скайпу, когда они обсуждали, что делать с тем или иным заказом, либо с тем или иным заказчиком. Стоит признать, с ней – в отличие от многих других коллег – общаться ему было приятнее, веселее.
Она ему нравилась. Нравилась – сомнений не было. Но вживую они ни разу не встречались – поразительно. Зачем? По работе это не нужно, кроме работы их ничего не связывало.
Алекс набрал номер, сбросил. Дыхание участилось. То, что она ему нравится, ни о чем не говорит. Давняя семейная жизнь виделась сейчас, как в тумане. Будто и не с ним это было. Зато до сих пор не забывались ощущения, сопровождавшие его год-полтора после развода. Смятение, внутренняя боль, обида. И некий своеобразный обет, данный самому себе: больше никогда, никогда! Не для него это – постоянно лавировать между своими потребностями и желаниями другого человека, даже просто его присутствием. Кто-то должен кого-то подавлять, а он этого не хотел. Один раз Алекс попробовал, уверенный, что у него-то получится, что у него будет полное и естественное равноправие. Наивный. Подавлять кого-то – то же самое, когда подавляют тебя, только с другим знаком, а энергии тратится столько же.
Наверняка и он вызывает у Риты симпатию. Вряд ли Алекс ошибается. Хотя откуда ему это известно? Быть может, она с любым из коллег общается так же мило, с улыбкой и без внутреннего напряжения?
И все же какой бы она ни была, пять-десять минут удовольствия в день – точнее раз в несколько дней – не стоят того, чтобы все остальное время, и уж точно все свободное, проводить, как при подготовке большого и бесконечного мероприятия, когда расслабление – лишь иллюзия. И чтобы все было на уровне, нужно что-то делать, просчитывать, предугадывать, стараться, беспокоиться и верить, что все это не напрасно. В молодом возрасте ради оргазма Алекс мог претерпеть не такое, но не сейчас. Так или иначе, все сведется к тому же самому: быт, обыденность, мелкие дрязги, обиды и тревоги – и все это постельным приятностям не одолеть.
Алекс услышал гудок – он уже нажал на вызов, приложил телефон к уху. Он поразился, когда это случилось – тело отреагировало быстрее его сознания. Или встретиться с Ритой разок и отвлечься – ничего страшного? В любом случае он лишний раз убедится в правоте собственной позиции.
– Да? – в ее голосе – легкое удивление.
– Привет, Рита.
Она усмехнулась.
– Мы уже здоровались сегодня. Что случилось? Ты почему не по скайпу?
– Решил по телефону.
– Какие-то вопросы по дизайну упаковки? Или по тексту?
– Работа тут ни при чем.
Пауза.
– И?
– Просто позвонил, думал… Ты же в соседнем доме живешь, если не ошибаюсь? – он выдавил смешок, но чувствовал себя невероятно неловко, как если бы пытался обмануть ребенка. – И никогда у меня в гостях не была. Зашла бы, посидели бы, выпили. Вот и с Кириллом недавно встречались, я к нему ходил. Весело получилось.
Рита молчала. Он лишь улавливал ее тихое дыхание. Он наверняка поставил ее в тупик, но уверенности в ее реакции не было. На мониторе он хотя бы видел ее лицо, по телефону он казался себе слепцом во тьме.
– Поздно уже… – сказала она. – Спасибо за приглашение, конечно.
– Да, поздновато, – он сделал вид, что смотрит на часы, хотя она его и не видела. – Дело-то к полуночи приближается. Что это я? Может, тогда завтра?
– Не знаю… Посмотрим. Решим завтра.
– Ладно. Завтра.
Он хотел еще что-нибудь сказал, но слова улетучились. Рита трубку не клала, не прощалась. В ее молчании присутствовало какое-то недоверие. Что он наделал? Не будет ли им теперь неловко смотреть друг на друга, решая вопросы рекламы и клиентов?
– Рита?
– Да?
– Может, ты не хочешь увидеться? Ни завтра, ни послезавтра? К примеру, не любишь куда-то ходить, у тебя есть мужчина или по иной причине.
Она издала неопределенный звук.
– С чего ты вдруг об этом спрашиваешь? Что-то случилось?
– Ничего не случилось. Бывает же что-то в первый раз. Я уже давно хотел об этом спросить.
– Я уже собиралась ложиться. Устала за сегодня, честно. Голова не варит. Завтра поговорим, ок?
Ему захотелось потребовать у нее обещание встретиться с ним завтра, но он удержался. Он и без того переборщил. Быть может, завтра он проснется с другими мыслями и еще пожалеет, что вообще затеял этот разговор с Ритой.
Они попрощались, Рита положила трубка. Он подошел к окну, выглянул. Город уже спал, как и его квартал.
Алекс обернулся, и на какой-то краткий миг ему почудилось, что он увидит фотографию на столике. Ощущение было каким-то осязаемым. Конечно, на столике ничего не было. Алекс покачал головой.
Ему тоже пора спать.
Он смотрел на молодую женщину на мониторе и не мог избавиться от мысли, что она совсем не та, с которой он разговаривал несколько часов назад по работе.
В какой-то момент ему показалось, что он вспомнил сон, приснившийся ему перед пробуждением. Другая женщина? Да, там, во сне, была другая женщина. И она укачивала на руках ребенка – девочку. Почему именно девочку, Алекс объяснить не мог, но думал о ребенке, как о девочке. Кто же была та женщина? Такая знакомая. Похожая на Риту. Но другая.
Дело не в прическе. Рита и без того часто выглядит иначе. Длинные каштановые волосы у нее хорошо вьются. Иногда она оставляет их свободными, как сейчас, чаще затягивает в тугой хвост. Может уложить по-разному, сделать хвостики или вообще спрятать их под тонкую шапочку. Она единственная, кто так часто меняется. Остальные – женщины в том числе – чаще одни и те же.
И все-таки сейчас она была другая. Причина – психологический подтекст происходящего. Сейчас он позвонил ей не для того, чтобы обсудить, как улучшить рекламный текст, которым недоволен клиент. Днем он едва удержался от упоминания о вчерашнем разговоре, и Рита тоже никак не показала, что держит все в голове. У него даже екнуло сердце: был ли вчерашний звонок? Звонок, конечно, был, но надо ли о нем говорить, если не будет продолжения?
Алекс не был уверен, что продолжение будет, он сомневался до самого вечера. Но позвонил. Иначе его предложение и требование о встрече, которое он сам же не выполнил, будет находиться между ними при каждом следующем разговоре, как посторонний человек, контролирующий любое их слово. Неловкость станет мешать подобно камешку, попавшему в обувь и вызывающему непрекращающиеся неприятные ощущения.
Он позвонил и теперь рассматривал Риту, не зная, как вести разговор. Помехой была ее явная закрытость. По ее глазам Алекс догадался, что Рита вряд ли рада его звонку. Она не хотела говорить? Похоже на то.
Но как она выглядела! Непонятно, почему он раньше никогда не предлагал ей того, что хотел предложить сейчас? Он так давно ее знает! Что за ступор не позволял ему смотреть на Риту не только, как на коллегу по работе? Неужели прошлая семейная жизнь наложила такой отпечаток-табу на его мужские желания?
– Еще не поздно, если решим встретиться, – прервал паузу Алекс. – Ты как, закончила на сегодня дела?
Она нахмурилась, качнула головой.
– Я хотела позаниматься на беговой дорожке, но… даже на это сегодня нет времени. Надо добить дизайн для сегодняшнего клиента. Босс просил подготовить все завтра к полудню.
Алекс улыбнулся, рассчитывая, что улыбка не выглядит деревянной. Конечно, он все понимает, ничего страшного.
– Ладно… Тогда завалюсь пораньше. Хоть высплюсь первый раз за месяц.
Проблема была в том, что ему чертовски хотелось встретиться с ней. Он не просто на это настраивался – ожидание потенциального свидания что-то разбередило в нем. Так алкоголик, бросивший пить, вдруг поворачивает назад после предложенной – и уже опрокинутой – рюмки. Он хотел увидеть ее вживую. Можно было удивляться, почему подобного желания не возникло раньше, но факт оставался фактом. И он не ждал подобного отказа: беговая дорожка, дизайн.
– Я бы тоже с удовольствием легла пораньше, но, увы…
– Рита, а завтра? Встретимся? Или… ты на завтра переносишь бег?
Она пожала плечами, глядя куда-то в сторону.
– Не знаю. Дожить надо до завтра.
Он помедлил.
– Извини, задам тебе один откровенный и немного детский вопрос, но мне надо знать. Может, я… тебе, как мужчина не интересен? В этом дело?
Она быстро глянула на него, но взгляд не задержала.
– Причем здесь это? Я просто не знаю, что будет завтра.
Ему хотелось сказать ей что-нибудь обидное, он удержался усилием воли.
– Пока. Удачи, – он отключился, не дожидаясь от нее банального прощания.
Алекс встал, расхаживая вдоль окна. Спокойствие его покинуло. Захотелось выпить. Причем не одному – с компанией. Просто напарник по примитивным посиделкам, большего он не планировал. Без этого не обойтись. Это необходимо хотя бы потому, что так он выкинет из головы Риту. Хотя бы на время. На сегодняшний вечер точно. Завтра можно будет все обдумать и как-нибудь выбраться из неожиданной и странной ситуации. Он не ожидал, что ее возможный отказ окажется для него столь болезненным.
Вызвать кого-нибудь из ребят в офисе? Он перебрал в уме пяток кандидатов. Остановился на Романе. Парень неплохой, толковый, исполнительный. Ему тридцать, не женат и, кажется, ни с кем не живет. Номинально он считался подчиненным Алекса, но все это было именно номинально.
Алекс набрал его номер. Почему-то не хотелось, чтобы парень именно сейчас увидел его лицо.
– Роман? Чем занимаешься?
– Да так, всем понемножку. А что ты хотел? Мы ж на сегодня все закончили?
– Я не по работе. Я по… развлекухе.
– По чем?
– Составь компанию – выпьем. У меня сегодня… особенный день. Так, ничего серьезного, но надо бы отметить. Не пить же в одиночку?
Пауза. В его молчании, казалось, было что-то странное, как если бы он увидел слишком сложное ТЗ – техническое задание – от очередного клиента. Алекс выдавил улыбку, догадываясь, какой его ждет результат.
– Думаешь, как отмазаться? Нехорошо. Я тебя что, каждые выходные по барам таскаю?
– Понимаешь, мне пить вообще нельзя. Желудок не принимает. Я постоянно на диетах.
Улыбка Алекса растаяла. Как мало, в сущности, он знает о тех, с кем работает, не первый год, между прочим.
– Э-э… Ну, раз такое дело, тогда просто посидел бы, за компанию. С минералкой или чаем.
Опять пауза. В его молчании явственно проступало: его не уговорить.
– Извини, не могу. У меня в девять процедуры, потом я…
– Ладно, счастливо, – Алекс отключился, не желая слушать, что там у Романа еще: черт с ним.
Алекс колебался не дольше минуты. Перед глазами стоял Кирилл, но Алекс твердо решил: только не Кирилл. Казалось, именно он разбередил спокойствие Алекса, он и виноват во всем.
Алекс по скайпу набрал Николая – второй кандидат после Романа. Живет в соседнем квартале, правда, женат, но остальные точно отпадают. Николай ответил после продолжительного звонка. Они кивнули другу – днем уже несколько раз «пересекались» по работе, – и Алекс, сразу переводя все в шутливую форму, заявил, что Николай кое-то ему должен. У того округлились глаза.
– Ты про деньги?
Алекс хмыкнул.
– Ты мне еще и денег должен? Расслабься, я приглашаю тебя к себе, чтобы не пить в одиночку. Сегодня я кое-что отмечаю. Ты же не очень далеко живешь? Только не говори, что занят до потери сознания.
Николай оглянулся через плечо. Там, за его спиной, смутно угадывалась неплотно прикрытая дверь.
– Не в обиду. Жена не пустит. Будет скандал до неба, так что…
Алекс отвел взгляд. Только не выдать себя, насколько он зол. Это будет странно, что он так вцепился в потенциального собутыльника. В офисе могут пойти разговоры. Ему это не нужно.
– Ок. Привет жене.
Алекс прошелся по квартире. Зайти к кому-нибудь из соседей? Он даже не знал, кто живет на его площадке, кто сверху, кто снизу. Поразительно, он изредка видел людей только из окна, слышал шаги на лестнице, стук дверей, голоса на соседних этажах, смутные и далекие. Он не знал о соседях ничего: ни состава семьи, ни возраст, ни внешность.
Выходит, пришло время познакомиться хотя бы с теми, кто живет у него на площадке? Похоже на то. Алекс вздохнул, взял бутылку в руки, вышел из квартиры. Перед дверью соседей он остановился: что он скажет? День рождения? Десять лет свадьбы, а жена уехала по работе? Он не знал.
Алекс нажал на звонок, так и не решив, что именно он придумает. Посмотрит по обстоятельствам, смотря, кто ему откроет.
Ему никто не открыл.
Алекс – его переполняла глухая раздражающая злоба – спустился на второй этаж, снова позвонил в дверь. С тем же результатом.
– Вы что, все сговорились? – шепот получился хриплым и болезненным.
Алекс медленно спустился вниз, вышел из подъезда. Непроизвольно – он не собирался ничего проверять – посмотрел на окна. Свет. И в соседской квартире напротив, и в той, что втором этаже. Там были люди, но ему никто не открыл. Почему? Ощущение, что его избегают, казалось самым правдоподобным.
Он шагнул назад к двери, помедлил, по домофону набрал номер квартиры, в которую звонил сначала. Гудки длились секунд десять.
– Кто? – раздался женский голос.
От неожиданности Алекс вздрогнул: был уверен, что все закончится, как и со звонком во входную дверь, но до того, как хозяйка отключилась, он проговорил:
– Доброго вечера. Это ваш сосед, из квартиры напротив. Извините, что беспокою. Хотел лично с вами познакомиться. Некрасиво как-то – столько рядом живем, но друг друга не знаем.
Пауза.
– Вы здесь?
– Я очень занята. Мне даже разговаривать некогда.
– Но я…
– Я очень занята.
Она повесила трубку домофона. Без «спокойной ночи», без «извините» или других слов, которые могли бы компенсировать ее гнетущее состояние.
Алексу хотелось заорать в освещенное окно, проклиная ту самую тетку, из-за которой его древо желаний сегодняшнего вечера оказалось подрублено на корню. Он уже набрал номер, но в последнее мгновение нажал «сброс». К черту! И все же он попробовал набрать номер другой квартиры, на втором этаже. Здесь вообще никто не отозвался. Он отступил, поглядывая в освещенное окно. Отключили домофон на ночь? Или в их квартале завелся маньяк, о котором Алекс ничего не знает лишь потому, что не смотрит телевизор, не слушает новости, не читает газет? И почему люди просто отгородились в своих квартирах от внешнего мира? Точь-в-точь, как сам Алекс. В принципе не так уж он и отличался от других людей. Тех, кто сидел дома и никуда не выходил, становилась все больше.
Алекс двинулся прочь от дома. Он не особо планировал направление, просто шел по району, как изредка случалось с ним в последнее время. Он просто гулял, если так это можно было назвать, его прогулки всегда приходились на время близкое к полуночи. Он присел на бордюр фонтана, занимавшего центральную часть небольшой площади, вокруг которой выстроились дома. Скамейки возле фонтана пустовали. Вокруг – никого.
Фонтан тихо шуршал за спиной. Подсветку уже отключили. Обычно после темноты и до полуночи фонтан был цветной. Красные струи сменялись комбинированными зелеными и желтыми, те, в свою очередь, становились розовыми и голубыми. Приятное глазу зрелище. Однако – сколько Алекс помнил – никто не выходил полюбоваться фонтаном. Изредка он мельком видел молодую мамашу с ребенком в коляске, и все.
Алекс перегнулся, опустил руку в воду. Тепловатая, как дома из-под крана. Ему оставалось лишь одно: вернуться домой и выпить в одиночку. Перед внутренним взором возник Кирилл. Алекс покачал головой, прикрыв глаза, как если бы отвечал на реальный вопрос стоящего рядом человека. Только не с Кириллом. Если уж все отвернулись от Алекса, как он отвернулся от всех, значит, так тому и быть.
Он поднялся. Медленно пошел назад. При мысли о спиртном Алекс признался, что его кое-что сильно точит. Он давно отмахивался от своих посиделок с самим собой и бутылкой виски. Он не напивался до беспамятства, всегда принимался на следующий день за работу так, как если бы вчера ничего особенного не происходило. Алкоголь на него никак не влиял, однако некая зависимость – еще смутная, слабая и слишком далекая, чтобы воспринимать ее всерьез – обозначала себя, с каждым разом все увереннее, отчетливее. Ему хотелось одернуть самого себя, но в глубине души он давно прочитал: не алкоголик, но близок к этому, опасно близок.
Алекс оправдывал себя, что ему надо не просто расслабиться, напиться и так далее, скорее, он получал удовольствие от самих напитков. Тот же виски. С ним был вообще парадоксальный случай.
Однажды – кажется, где-то у Хемингуэя – Алекс прочитал слова главного героя, которыми явно говорил автор: что может быть лучше виски? Алекс помнил свои ощущения. Тогда ему было лет двадцать шесть, и он готов был оживить Хемингуэя, вытащить из могилы, чтобы потом отправить его туда обратно собственноручно. У него в голове не помещалось нечто, что утверждало: виски – классная, уникальная вещь. Какая чушь! Тогда это было неоспоримо. Минуло менее пятнадцати лет, и что мы видим? Алекс пробовал многое из спиртного, однако предпочитал виски. И теперь готов был подписаться под утверждением Хемингуэя. Это было нечто. Он говорил прямо противоположное и никогда бы не подумал, что его мнение так изменится. Он готов был топтать человека, сказавшего нечто подобное, но прошло время, и слова постороннего, чужого человека стали точно такими же, что сказал бы он сам.
Алекс встал, пошел к своему дому. Когда он подходил к двери подъезда, послышался звонок телефона. Алекс глянул на экран, поморщился, все же снял трубку.
– Чего тебе?
– Поговорить, – сказал Кирилл. – Это важно.
– Не сейчас.
– Я и не говорю, что сейчас. Завтра. Только обязательно. Я еще кое-что проверю и… Я зайду к тебе сразу после работы.
– Давай по скайпу.
– Нет, Алекс, надо встретиться.
– Мы же только вчера виделись. Чем тебя скайп не устраивает? Пить я все равно не буду.
Пауза.
– Кирилл?
– Я тут кое-что узнал… Кое-что странное. Нам надо увидеться.
– Ты о чем?
– Не по телефону. До завтра.
Алекс смотрел на мобильник в руке. Внутри появился необъяснимый дискомфорт. Что же этот чудак хочет ему сообщить? Что-то в его голосе было необычным. Стоило признать: Кирилл его заинтриговал.
Что ж, завтра Алекс все узнает.