Последний весенний праздник – Вознесение Господне – справляли на сороковой день после Пасхи. С этого дня весна на отдых просится, уступая дорогу лету. «И рада бы весна на Руси вековать вековушкою, а придет вознесеньев день, прокукует кукушкою, соловьем зальется, к лету за пазуху уберется», – приговаривалось в стародавние времена. Весна свое дело сделала – освободила от зимних оков землю и воды, подсушила почву, поспевшую для обработки, оживилась зелень.
Какое приволье настало в садах! Молочным обливом подернулись вишни, благо ухают бело-розовые сполохи яблонь, распустила душистые кисти черемуха. За черемухой сирень, по-народному – синель. Она любит жаркие дни, поэтому ее расцвет совпадает с первым настоящим теплом, с душными ночами.
Погода устанавливается отменная. Дни один другого краше. Солнце печет не переставая. Впрочем, иногда и оно затягивается поволокой – тогда поливает дождь. Воздух разлит целебный, настоянный на цветах, травах душистых, на смолках. Чувствуешь ароматы сирени и яснотки, сныти и кашки. А голосов пичуг – уйма! Славки, малиновки, пеночки, иволги – всех и не перечислишь – поют, свиристят чуть свет и весь день…
Интересный крестьянский обряд – крещение кукушки – происходил у русских как раз в преддверии лета. Он, несомненно, языческого происхождения. Суть обряда связана с обновлением сил природы: после зимнего умирания – возрождение и торжество солнечного тепла.
Настает лето. Переход от звонкого красавца-мая в жарник-июнь едва ли заметен. Тот же буйный рост растений, те же длинные ветреные дни. «Не жди лета долгого, а жди теплого» – выражение старых людей.
О приходе лета галдят и пернатые. Они носятся взад и вперед, только крылья сверкают. Перестали петь – занялись добыванием корма, ведь в гнезде верещит прожорливое потомство. В такую-то пору справляли когда-то Семик – первоначально это был чисто девичий праздник. Его посвящали Перуну – самому грозному языческому богу. Перун – не только держатель гроз и молний (впоследствии его властью наделили Илью-пророка), но он и одевает леса листьями, а луга – муравою. На Семик особая честь воздавалась березе. Ведь она у древних славян считалась священным деревом, языческие капища устраивались как раз в березовых рощах. Эта красавица нашего леса олицетворяла собой богиню Ладу.
С утра в четверг по селам и городам молодежь с песнями носила изукрашенные лентами зеленые березовые ветки. Затем девушки в лесу плели венки из цветов. В Москве местом сбора цветов была Марьина роща. В венках девицы шли к реке завивать березку. У корня ее обвязывали шелковым поясом, а на ветки, перевитые лентами, вешали венки.
Возвращаясь в село, заходили в один из домов, где заранее наготовили вкусной стряпни. А отобедав, шли на луг – там происходил смотр невест. Девушки степенно, с напевами проходили мимо односельчан, среди которых стояли и женихи. Какая приглянется, к той по осени и сватов засылали.
На Семик одна из деревенских забав – гонять русалок. Выгоняла их из деревни молодежь. Девушки и парни весело носились друг за другом, играя в горелки. В отличие от обычных горелок в руках у них были стебли полыни или травы заря (лютика), оберегающих от козней лукавых русалок.
Напоследок девушки отправлялись на мосты пускать по воде венки. Чей венок легко к берегу пристанет – той и замуж вскоре выходить.
В Москве венки обыкновенно венки пускали с Живого моста у Москворецких ворот, куда стекалось множество народа разного званья. За веселье и гадания семицкую неделю называли еще «зелеными святками».
Лето подошло. А оно, как говаривали, крестьянину – и мать, и отец. Лето припасает на целый год и для стола, и для двора. Успевай человек. Поле труд любит.
Цветущие сады насквозь пропитаны запахом сирени. Такая роскошь, этот душистый куст! Переваливаясь за ограду, он как бы делится с прохожими своим майским достоянием. Да и торопиться надо – подкатит лето, и потухнет сирень.
А фенологических признаков приближения лета много повсюду. Один из них – зацветающий шиповник. В стихах Николая Холодковского, ученого и поэта, читаем: «Шиповник, милый вестник лета, пленяет нас свой красой». Только забрав все тепло весны, шиповник зацветет. Ни акациям, ни рябине столько тепла не надо. В когтистых ветках – пышные розанчики, вот каким предстал теперь садовый кустик!
Шелковые травы набираются сил. Именно на майских злачных пастбищах вольготничают дойные гурты, поправляются овцы и козы. Старинные знатцы лекарственных растений (помясы) отмыкали этой порой целебную шкатулку. Шел досмотр «зелиям ко здравию», их сбор. Руководствами травознаям служили рукописные книги «Целебник», «Вертоградец света», «Ковчежец медицинский», «Русская лечба».
Настает месяц тишины – июнь, когда в лесу ведут себя особенно аккуратно. Не выпугивайте птиц, занятых размножением. Наблюдать сезонную жизнь природы можно и не заходя в лес. Разве нечего увидеть на лугу возле реки, в роще? Там целый мир предстанет перед вами, если иметь зоркий глаз и чуткое сердце.
Интересный раздел фенологии – учение об индикаторах, или сопутствующих признаках. Действительно, совпадение по времени разнородных явлений наталкивает на мысль о некоторой их взаимосвязи. Но связь эта зависит от климатических особенностей и состояния погоды. Наблюдателю важно знать хозяйственные индикаторы. Например, такие: кукурузу сеют, когда на боярышнике первый цвет покажется, а ячмень – в пору цветения можжевельника. Посев льна совпадает с началом кукований кукушки, а посев гречихи и конопли – с началом воркования горлицы. Конечно же, подобные приметы приблизительны, и прежде чем верить – их надо проверить.
Славное время – предлетье. Красочна и напевна живая природа. Полный день раздается птичий щебет. Пеночки, славки, малиновки не умолкают ни на минуту. А как вечер, в зарослях кустарника начинает свою ворожбу соловей. Поет так, будто сердце вынуть хочет. И откуда только такая сила берется? Ведь всего-то пташка с воробья, а сколько удальства и бравой сноровки в голосе.
Россыпи цветущих трав видны повсюду. Каждая лужайка позлащена одуванчиками, разубрана лазоревыми верониками, а где рядом вода – там царствуют незабудки и купальница. Встречу молодого лета они отпразднуют во всей красе.
А оно уже так близко, новое время года! Переход весны в лето почти незаметен. И только всевозрастающая долгота дня подсказывает: его светлость июнь на подходе. Самая горячая пора в поле и на огороде. Не оброните ни единого яркого дня. Летний день – за зимнюю неделю.
Лепестковые пороши в вишневых садах – примета, казалось бы, весенняя. Ведь в начале лета полагается отцветать даже рябине и сирени. А они вот тоже опоздали вовремя справить весенние обновы – холода помешали. В жаркие весны Подмосковье как бы оказывается на южных широтах, в холодные – перемещается севернее.
И все-таки лето стартует! Об этом напоминает не только численник. День-то как вширь раздался – это ль не особенность молодого лета! Ночи сходят на «нет», и заря с зарей почти встречаются. О приходе сердцевинного сезона подсказывают и птицы: одни – рано прилетевшие уже с выводком, другие – певчие – за кладкой и насиживанием яиц. Загустели кроны деревьев, лес приобрел тенистый полог. Сглаживается травостой лесных полян и суходолов, зацветают растения, которые покрупнее.
Безвозвратно отошли жесткие утренники, даже в низинах не встретить пятен инея. Почва прогревается на значительную глубину, и корни всех растений деятельны, как никогда. Происходит быстрая смена фенологических фаз. Взгляните на московские деревья: осина и тополь собрались пускать по ветру пушистые семена, кряжистые вязы тоже приступают к плодоношению, вот-вот стряхнут пленчатые крылатки.
Вольной волей наслаждается лес. Ни весенних погодных невзгод, ни крутых и продолжительных ступеней роста. Еще кое-где не померкла медуница, а куда ни глянь – повсюду сияют стрелки цветущих ландышей. Золотые связки ключей разжала примула. На увалах и в чернолесье пылят осоки, мелкие и тощие, вроде бы и не сестры жилицам болот. Позлатила бубенчики цветков фаворитка мокрых лугов – купальница. Шаги лета день ото дня будут увереннее и шибче.
Столичные каштаны подняли светильники соцветий. На фоне крупной зубчатой листвы они кажутся величавыми, почти торжественными. На клумбах наперегонки прихорашиваются тюльпаны и гиацинты. И роскошным краскам богатеть, богатеть!
За городскими заставами разом потухли одуванчики – красуются месяц. Эстафета цветения передана подорожникам – распускают плотные колоски на зеленых стрелках. В садах – дивное диво цветов.
Уже калина «в кругу»: щитки соцветий вроде белых кружков. А сколько их на пышной зелени куста! Не счесть. И гудят, гудят пчелы в этой кипени лепестков, облагая данью нарядные ветки. Улыбчиво встречают лето и красноствольные рябины. Цветущие кроны их пенятся и как бы сияют.
Луга все ярче окрашиваются в живые тона. Фиолетовые волны мышиного горошка, блестки лютиков, такие сверкучие, спокойные разливы белизны аниса – со всех сторон обметали сомкнутое разнотравье.
Стоит углубиться в лес, там и вовсе июнь-разноцвет. Крупными бубенцами завлекают натуралиста огнисто-желтые купальницы. Приземистые стебли лесной герани, обхваченные ладошками развернутых листьев, уже кое-где помечены мазками розовых лепестков. Цветенью срок подошел. Волшебная кисть июня покрасит многие заросли. И пуще других коснется марьянника, колокольчиков и, само собой, ромашек. Только успевай наблюдать за сменой карнавального колорита.
Июнь – месяц птенцов. Пернатые родители с утра до ночи в поисках корма. Червяк или насекомое в клюве – картинка нередкая. Но птенцов надо не только кормить, а и обогреть. Вот и сменяются хозяева гнезда, чтоб наделить теплом своих малюток. У некоторых птиц выводок уже подрос, оперился, и с ним хлопот чуть меньше. Особенно повзрослели грачата – так и норовят из гнезда выкарабкаться. Достаточно крупны галчата и скворчата, их детский возраст кончается. Июль научит самостоятельности.
Интересно в июне наблюдать за лосями. Когда дохнёт полдневный жар, лесной великан заберется в воду от слепней и оводов, только голова и видна. Да не комолая, а с крашеными рогами. Значит, закостенело грозное оружие сохатых, слущивается с него бархатистая кожа, оголяя ветви, спицы. А где не сойдет клочок старого покрывала, лось соскоблит его об сучья. Вот и видны на деревьях поломы.
Июнь светлынью знаменит. Нескончаемо долгие дни с поздними сумерками чуть не достигают рассвета. И ночам тесниться, убывая, до самого солнцестояния, до астрономического начала лета. Между прочим, фенологи начало лета отсчитывают с цветения шиповника. А он уже распустился.
И вот наступила июньская пора, прозванная фенологами «перволетьем». Света теперь так много, благодатные дни так длинны и обаятельны, что в году они совершенно незабываемы, помечают его молодость и расцвет. Подошел месяц «хлеборост, скопидом» – урожай копит на целый год.
Принялись цвести сады. Яблони густо облеплены цветом, иные кроны стоят сплошь белые. Лепестковая накидка выделяет и голенастые сучья груш, и круглые кусты вишен, и развалистые заросли сирени. Благоухает сад, молодостью красуясь. И травы пряны, охваченные ростом. После дождя земля и та пахнет, испуская свой извечный дух.
В лесу зацвела сосна – несравненная краса русского леса. Возле ее комлей раскинулась цветущая брусника. Чуть поодаль виднеются желтые цветочки барбариса и белые – жимолости. У самой опушки в венчальном наряде боярышник и рябина, не отставать же им от садовых подружек. Зато по фазам редко какая порода догонит осину – она ведь уже плодоносит. Зрелые хохлатые семена вылетают из раскрытых коробочек, которые отваливаются целыми соплодиями – сережками. Каждая сережка осины длиной с палец.
Из колосистой ржи доносится бой перепела – знаменитые «фьють-фьють». Это петушки перепелов бьются, состязаются. Кто голосистей да проворнее, тому и обзаводиться гнездом. Гнездится перепел на озимом поле, прямо на земле. Прикрытая травинками и пухом ямка и есть его гнездо. Птица за лето может дать два потомства. И птенцов бывает свыше десятка каждый раз. Очень большой жизнелюб этот перепел.
«До умиления трогает природа: луга, леса, хлеба, пашни, покосы», – записал как-то в июне Лев Николаевич Толстой. Да и есть ли пора года, более властная, более одухотворенная, чем июнь? Свежие краски трав и деревьев преисполнены жизни. Птичий щебет, может быть, не так упоителен и звонок, как в мае, но озабоченно деловит и насторожен. Решительно нет такого уголка природы, который не привлекал бы молодой жизнью. Радость-лето раскинулось кругом. Зеленые берега рек и водохранилищ пестрят отдыхающими. Вода – краса всей природы – манит ласковой прохладой, сокровенными картинами глубоких эстетических переживаний.
Только что седые тополя пускали тончайшие хлопья, засоряя дорожки и тропки. Но вот уж их кроны опять сделались зелеными, и в воздухе больше не видать тополевой метели – расчистился. Старожил этот раз в году кажется неопрятным, надоедливым деревом, за что и достается ему от тяжелых рук. В самом деле, стоит ли сводить зеленый ствол «на кольцо», превращая роскошного великана в голый столб, когда вреда от тополя, по существу, никакого нет? Даже когда он «мусорит», что продолжается всего с неделю. Зато многие годы могучая крона очищает воздух, приглушает уличные шумы, радует глаз и слух шелестящей листвой.