Через четыре года после окончания смертельной схватки с фашизмом моя страна ликвидировала монополию США на обладание атомной бомбой. Через восемь лет после войны – первой в мире создала и испытала водородную бомбу, через двенадцать – запустила первый спутник Земли, а еще через четыре года впервые открыла человеку дорогу в космос… Вы видите, что это вехи непреходящего значения в истории цивилизации…
Советский военно-промышленный комплекс явился на белый свет не в один день. И даже не в один год. Все, что досталось Советской России от России царской, исчислялось 57 военными заводами, зафиксированными в архивных документах в 1924 г. Как говорится, не густо было с военной промышленностью у большевиков вначале.
«Если завтра война, если завтра в поход», – песня из одноименного фильма, вышедшего в прокат в 1938 г., как нельзя лучше отражает общественное настроение, царившее тогда, в конце 30-х гг. XX в. Характеризуя этот период, привычно говорят об ужасающих репрессиях, но не вспоминают, начисто забывают о том, что именно в 30-х гг. в СССР милитаризация буквально пронизывает все стороны жизни советского общества, и уж тем более экономику.
Что делать, без милитаризации не обходилось ни одно тоталитарное государство. Немцам, поверившим в бредовые идеи Гитлера, хотелось жизненного пространства на востоке, нам же сначала хотелось отстоять завоевания пролетарской революции, а потом захотелось распространить идеи этой революции на Запад, потом решили, что просто надо защищаться, но делать это нужно, наступая на территорию врага. Так или иначе, что бы ни придумали наши идеологи, но по всем их теориям выходило, что необходимо развивать не сельское хозяйство с легкой и пищевой промышленностью, как это делали испокон веков реформирующиеся и модернизирующиеся страны, а поднимать индустрию, то есть развивать металлургию, энергетику, машиностроение. Индустриализация у нас началась по плану, принятому партией и советским правительством, в 1928 г. И на это же время приходится принятие одной из первых программ перевооружения Красной армии.
В 1931 г. комсомол взял шефство над воздушным флотом. Аэроклубы и кружки военного дела Осоавиахима появляются повсюду, в парках ставят парашютные вышки. Молодежь летала и прыгала с парашютом – и было ведь на чем летать и с чего прыгать! Лозунг «Комсомол – на самолет!» не был пустым звуком. Экономика выдала под этот лозунг простой и надежный У-2, знаменитый кукурузник. Страна готовилась к войне, готовились новые мобилизационные планы, строились военные заводы – ведь из металла и с той электроэнергией, которые вырабатывались на предприятиях, построенных в первую пятилетку, можно было строить не только трактора, автомобили и паровозы, но и попутно танки, самолеты и пушки. Самолетов ТБ-3 (тяжелых бомбардировщиков) в стране было выпущено 818 экземпляров, и понятно, что самолет, дальность полета которого составляла 1350 км, был предназначен не столько для обороны, сколько для наступления. А ведь кроме ТБ-3 выпускалось еще множество самолетов. В 1938 г. только скоростных бомбардировщиков (СБ) на 22-м заводе в Москве было выпущено 1250 экземпляров! И летчиков для того количества самолетов, что хотели заказать для Красной армии по мобилизационным планам, надо было готовить именно так, массово и всеохватно.
И так во всем. Осоавиахим, одна из самых массовых организаций в СССР после профсоюзов и комсомола, готовила санитаров, стрелков, пулеметчиков, танкистов, летчиков. Организация имела все необходимое, а если чего-то не было на местах, то комсомольцы, молодежь строили своими руками, собирали деньги и покупали. Да и сам Осоавиахим был организацией не из бедных. Советское правительство не жалело денег на оборонную работу. И с воспитанием патриотизма никаких проблем не было – молодежь и поколение постарше, несмотря на репрессии, ощущали заботу партии и правительства. Энтузиазм масс чаще всего был неподдельным.
«Мирная» страна СССР, собственно, уже пробовала воевать. То поход в Афганистан затеют, то направят ограниченный контингент советских войск в Испанию. Наши военспецы годами не вылезали из Китая, помогая то гоминьдановцам, то коммунистам. Зря японская Квантунская армия не сидела тихо в Маньчжурии – в 1938 г. мы их отметелили у озера Хасан в Приморье, а на монгольской пограничной реке Халхин-Гол в августе-сентябре 1939 г. советские и монгольские войска под командованием комдива Г. К. Жукова взяли в клещи и раздавили крупную японскую группировку.
К концу 30-х гг. XX в. в Советском Союзе действительно уверовали в мощь своей армии. В локальных конфликтах 1930-х гг. Красная армия на самом деле зарекомендовала себя с неплохой стороны, как боеспособная структура. И наверное, не мог не возникнуть соблазн воспользоваться этим инструментом для претворения политических амбиций советского руководства в жизнь. «Если завтра война, если завтра в поход, будь к походу готов!» – не зря, ой не зря был такой припев в самой популярной пропагандистской песне 30-х гг. XX в.!
Люди в советском правительстве были не глупые, понимали, что для успешной современной войны необходимо хорошее снабжение боеприпасами, топливом, нужно быстро заменять выбитое вооружение новым, и еще лучше, если оно с каждым разом будет все лучше и совершеннее.
Ни для кого сегодня не является секретом то, что наша страна готовилась к войне. Особенно после 1 сентября 1939 г., когда Германия напала на Польшу. Однако совершенствование системы военной промышленности началось раньше. 8 декабря 1936 г. появилось постановление ЦИК СССР об образовании Народного комиссариата оборонной промышленности. Первым наркомом оборонной промышленности стал Моисей Львович Рухимович, работавший до этого первым замом Орджоникидзе. Проработал, правда, недолго, в 1938 г. его сменил Михаил Моисеевич Каганович, старший брат знаменитого Лазаря Кагановича, ближайшего соратника Сталина.
В новый комиссариат были переведены 47 авиационных заводов, 15 артиллерийских, 10 танковых, 9 патронно-гильзовых, 9 оптико-механических, 7 трубочно-взрывательных, 7 снарядных заводов, 3 металлургических, 3 оружейных завода, 23 военно-химических предприятия, 16 заводов по производству электроприборов и радиоприборов,10 судостроительных заводов и верфей, 8 предприятий точного машиностроения, 5 аккумуляторных заводов, 3 завода по производству минного и торпедного вооружения. В Наркомате вскоре стали появляться управления, которые объединяли предприятия одной отрасли или занимались приоритетным направлением производства, как, например, Главное управление по производству брони или Главное управление по военному приборостроению. Число управлений росло быстро и вскоре перевалило за двадцать. Происходило это оттого, что принимались новые программы военного производства, направленные на перевооружение армии. Так, например, в 1937 г. в СССР была принята программа строительства военно-морского флота, которая должна была превратить советский военно-морской флот в океанский.
А незадолго до этого, летом 1936 г., в Испании началась гражданская война, и наши добровольцы, летчики и танкисты, начали воевать на стороне республиканского социалистического правительства. Советское правительство свое участие в этой войне оправдывало тем, что европейские государства, отказавшись от помощи республиканцам, прикрывают политикой невмешательства во внутренние дела Испании фашистскую интервенцию Германии и Италии, и на этом основании стало оказывать военную помощь республиканцам, и немалую – и техникой, и специалистами. СССР поставил республиканцам Испании 410 танков, 647 самолетов, 1186 единиц артиллерийского вооружения. Наряду с этим в больших количествах поставлялись пулеметы и другое стрелковое вооружение. В гражданской войне в Испании участвовало 5000 советских военнослужащих, специалистов и советников.
Были кроме Испании и еще потребители советского вооружения. Конечно же это братская Монголия, с которой у нас с 1920-х гг. был договор о взаимопомощи, в том числе и военной. Сельскохозяйственная скотоводческая Монголия полностью зависела от советской военной помощи. Зависел от нашей помощи и Китай. Советские военные советники работали там с 1924 г. В китайской военной школе Вампу в основном преподавали наши красные командиры. Помощь республиканской Испании была внеочередной, и вполне возможно, что именно она заставила верхушку Советского государства пересмотреть организацию военной промышленности. Не все в военной промышленности было ладно и хорошо, хотя бои в Испании и показали превосходство нашей авиации над немецкой.
11 января 1939 г. Наркомат оборонной промышленности был преобразован по указу Верховного Совета СССР. Появилось четыре отраслевых оборонных наркомата: авиационной и судостроительной промышленностей, Наркомат вооружения, Наркомат боеприпасов. В число военных предприятий, приписанных к новым наркоматам, вошло большое число предприятий, бывших до этого гражданскими. В наркоматы также вошли конструкторские бюро (КБ), научно-исследовательские институты (НИИ), вузы и техникумы, строительные тресты. Новая структура оборонных наркоматов позволяла решать самостоятельно многие задачи, не обременяя ими высшее руководство страны, как то: подготовка специалистов, разработка и внедрение в производство новой техники, строительство необходимых для внедрения новой техники производственных площадей.
Однако такая самостоятельность наркоматов и предприятий, в них входивших, была кажущейся. Как раз с 1939 г. широко распространяется практика назначения на заводы секретарей ЦК партии, которые лично отвечали за все, что происходило там. Так и работали бок о бок – директор в генеральской форме и парторг – секретарь ЦК ВКП(б).
Времена были нелегкие. Репрессивная машина, запущенная и отлаженная в 30-х гг., работала без перебоев, поставляя рабочую силу в ГУЛАГ. Это сыграло определенную роль в выполнении планов второй пятилетки, заставило улучшить дисциплину на производстве и стало влиять на качество выпускаемой продукции, так как повысилась технологическая дисциплина. Росло и понимание того, что оборонными отраслями необходимо управлять особо. Поэтому при СНК появляется Комитет обороны, предназначенный для управления наркоматами оборонной промышленности и военным производством гражданской промышленности. Рабочими органами Комитета обороны становятся Экономический совет и Военно-промышленная комиссия.
В феврале 1939 г. в Комитете обороны появляется проект «Положения о военизированном предприятии». По этому положению все работающие на таком предприятии объявлялись служащими Красной армии, освобождались от призыва, так как уже несли военную повинность. Администрация такого предприятия должна была считаться командирами Красной армии и обязывалась носить военную форму, вплоть до мастеров. Рабочие по этому положению должны были соблюдать такую же дисциплину, как бойцы Красной армии. Положение не было принято, но его отголоски проявились в Указе от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Увеличение рабочей недели, жесткая регламентация коснулись даже несовершеннолетних – их рабочий день был увеличен с 6 до 8 часов, как у взрослых. Тюремное заключение грозило не только работникам, самовольно покинувшим рабочее место, но и начальникам, скрывавшим такие факты.
Укрепление трудовой дисциплины происходило на фоне интенсивных политических шагов СССР у своих западных границ – происходила подготовка и «добровольное присоединение» Прибалтийских государств и Бессарабии (Молдавии). Только что, 22 июня 1940 г., капитулировала Франция, и в Париже отгремел парад немецких войск, прошедших по Елисейским Полям. Надо было торопиться. Разогнанные было механизированные корпуса собирались вновь и в больших количествах. Нужны были танки, а танков было мало. Не было экипажей для тех танков, что приходили с заводов!
Механиками-водителями сажали трактористов, а пулеметчиков и командиров танков взялся готовить Осоавиахим. Не хватало и автомобилей, ведь механизированный корпус того времени – объединение войск, обладавшее большей мобильностью за счет передвижения войск с помощью автомобилей и бронетехники, в отличие от стрелкового корпуса, передвигавшегося пешком и на конной тяге.
Наряду с механизированными корпусами в Красной армии оставались и стрелковые корпуса. Всем было необходимо артиллерийское и минометное вооружение. Мы опаздывали, это уже было понятно по тому, как быстро немцы заставили капитулировать Францию. Мы плохо провели Зимнюю войну с Финляндией, наши потери в этой войне были несравнимы с потерями финнов – 130 тысяч убитых и пропавших без вести бойцов и командиров Красной армии против 23 тысяч потерь финнов…
В высшем советском руководстве полагали, что война раньше 1942 г. не начнется, но выходные у работников промышленности все-таки сократили! Давно назревавшее перевооружение авиации и танковых частей усугубилось разворачиванием новых войсковых подразделений, которые срочно создавались в связи с реформой армии 1939 г. – была введена всеобщая воинская повинность, армия стала кадровой. Всем было нужно новое, современное оружие, с которым у нас еще были большие трудности. Военное производство стало приоритетным, и государственная партийная верхушка создала систему управления ею, то есть в СССР так или иначе стал складываться военно-промышленный комплекс.
Уже в годы первой пятилетки военно-промышленное производство работало не по отправному и даже не оптимальному варианту плана, а по текущим планам заказов Наркомвоенмора. Расходы на строительство и реконструкцию военного производства только за первую пятилетку выросли в четыре раза. Во второй пятилетке расходы на содержание личного состава Красной армии и флота, боевую подготовку, капитальное строительство в оборонной отрасли и другие сопутствующие расходы возросли опять-таки в четыре раза.
В 1930-х гг. в СССР в Поволжье, на Урале, в Сибири интенсивно происходит индустриальное строительство, строятся военные заводы и их так называемые дублеры. Многие заводы гражданского назначения в своей структуре уже по строительным планам имели цеха и подразделения для военного производства. Все было подчинено одной главной цели – выпуску военной продукции. Все тракторные заводы, построенные в годы первых пятилеток, которыми так гордились в советской стране, выпускали танки. Порой дело доходило до смешного. Авиационные заводы СССР выпускали любые самолеты, любое авиационное оборудование, выпускали все… кроме пассажирских самолетов. Пришлось купить лицензию у американской фирмы «Дуглас» на самолет DC-3 и наладить его производство в подмосковных Химках на 84-м авиазаводе. Самолет стал широко известен под названием Ли-2.
Думали ли, мечтали ли создать такой всеобъемлющий, всепроникающий и всепоглощающий комплекс, который сможет аккумулировать ресурсы и возможности страны так, что мы и на самом деле сможем воевать, словно для нас не существует преград? Думать, мечтать во время войны возможностей не было. В СССР просто создали такой комплекс к 1944 г. А к концу войны больше нас производили военной продукции только в США. Но мы превзошли Штаты по производительности труда. Советская промышленность смогла обеспечить воюющую армию боеприпасами, техникой, снаряжением с запасом. Материальные ресурсы и возможности ВПК Германии оказались намного скромнее, несмотря на то что на нее работало чуть ли не пол-Европы.
Лето 1945 г. для советских дипломатов выдалось очень трудным. Окончание войны в Европе, победа над фашистской Германией еще не означали конца Второй мировой войны. Продолжалась война на Тихом океане, и СССР изо всех сил стремился принять участие и в этом сегменте мировой войны, тем более что нас туда пригласил на Ялтинской конференции Рузвельт. Однако летом американцы засомневались в необходимости участия русских на Тихоокеанском театре военных действий – конец был близок, и делить лавры и трофеи победителей пусть даже с союзниками, но русскими не очень-то хотелось. Поняв, что в Ялте погорячились, решили опередить союзников, не дать им развернуть военные действия. В правительстве США решили воспользоваться для этого радикальным средством – атомной бомбой, по выбранным, наиболее уцелевшим (специально не бомбили!) городам. Больше всего не повезло Хиросиме и Нагасаки. Американцам ничего не пришлось строить для испытаний – полигоном стали японские города, переполненные под завязку мирными жителями.
«Радикальное средство» не сработало – атомные бомбардировки не удержали советское правительство от вступления в войну против Японии. 9 августа 1945 г. советские войска тремя фронтами двинулись-таки против Квантунской армии Японии в Северо-Восточном Китае, или Маньчжурии, двадцать пять с лишним лет подпиравшей нашу дальневосточную границу. Очень удобный был для нас момент, чтобы вернуть Южный Сахалин и Курильские острова. Грех было не воспользоваться. Заодно и показать американцам и остальному миру боевую мощь советской сухопутной армии. Однако с ядерным оружием нужно было что-то делать. Лучше всего, если бы оно появилось и у нас, и как можно скорее.
Развернувшемуся во время войны военно-промышленному комплексу сворачиваться после войны почти не пришлось. Да, многие заводы меняли профиль производства, но сокращения валового производства военной продукции так и не произошло! Менялась лишь ее номенклатура. Остановить с таким трудом отлаженную систему военно-промышленного комплекса в СССР было невозможно, тем более что к концу Второй мировой войны появляются новые виды техники и вооружения: радиолокаторы, ракеты, реактивные самолеты, ядерное оружие. Тем более что союзники опередили нас в радиолокации и в производстве реактивных самолетов, а Германия в ракетостроении. Да и начавшаяся холодная война подстегивала. Так что импульс к развитию военно-промышленного комплекса Советский Союз получил на исходе войны и в начале мирного периода такой, что остановиться мы смогли лишь спустя 46 лет после войны.