В августе были готовы станины для прокатного пресса, фундамент под него, начали возводить цех. А Дмитрий особое внимание направил на создание и оборудование химической, нефтехимической и физической лабораторий. С появлением лабораторного стекла дела у химиков пошли веселее. Получена азотная, серная, плавиковая кислоты, выделен фтор, хлор, получили перфторметан, наладили производство карбида кальция. Так как запасы адсорбента для получения кислорода на кислородном генераторе «Петрозаводска» конечны, то ведутся активные работы по созданию адсорбента собственного изготовления, а в физической лаборатории создают детандер и ректификационную колонну для криогенного генератора кислорода. До промышленного масштаба, конечно, далеко: нет пока нужного количества стали и стекла, но, всё начинается с малого! С модели! Нашли место под строительство гидроэлектростанции, протащили туда электрический экскаватор, для которого всё-таки смогли сделать двигатель, все шестерни, и редукторы. А в мастерской на доке начали производить инструментальную сталь в вакуумной печи. Очень приличного качества, и наладили выпуск качественного инструмента. Однако запросы у начальника мастерской сразу резко возросли! Теперь ему понадобился корунд и алмазы!
– Корунд получишь, а до алмазов нам, пока, не дотянуться! Необходимо строить парусно-моторное судно с неограниченным радиусом действия. А стали пока нет в нужном количестве и нужной конфигурации. Алмазы будут, но позже. Народу мало, и где его взять, ума не приложу, Михалыч!
– Девчонок беременных много, моя тоже понесла.
– То-то и оно! А коров мало! Надо ещё раз идти в Европу, а твоя мастерская нужна здесь! И на берег её не перетащить, там мощностей электрических не хватит. У «Колы» уже генераторы на пределе, когда вас нет. Надо электростанцию делать быстрее, а там столько работы! А танкер получился полное дерьмо! Еле ползает! Второй, который строится, вроде получше и побольше, все-таки, уже киль металлический, но до совершенства ему ещё очень далеко! Ладненько, пойду, посмотрю, что и как с домной, и у углежогов.
– Счастливо, Лоре привет!
Лора училась читать и писать по-русски. По-своему она писать умеет, читать тоже, но петрографическое письмо сложное, да, к тому же, им владеют только два человека: она и Бенамер. Татьяна, урожденная Маджас, ни писать, ни читать не умеет, ей много сложнее. Девчонка совсем тихая, робкая, она как-то незаметно вошла в семью, так как неотлучно находилась при Лоре. Неприятное для слуха имя ей сменили, и она уже откликается на Таню. Её появление в постели Дмитрия в первый же месяц организовала сама Лора. У неё начались месячные на пятый или шестой день после свадьбы, и она позвала Татьяну, что-то сказала ей, та вся вспыхнула, вышла, потом вернулась, сняла свою козью шкуру и стала неумело ласкать Дмитрия. Лора сказала Диме, что это так принято у них, когда жена не может исполнять свои обязанности, это делает служанка. Так и появилась ещё одна женщина у Матвеева. На следующий день Дмитрий расширил кровать и противомоскитный полог, и сказал Тане, что она может спать здесь, если хочет. Лора не возражала, так как, когда Дмитрия не было, они всегда спали вместе: не так страшно, потому как ночи на Кубе полны страшных звуков, постоянно кто-то ухает, мяукает, издает истошные вопли. Жизнь в ближайших джунглях кипит! Вначале Таня пристраивалась в ногах, но это вызывало большое неудобство у Димы, и он приказал ложиться рядом. Таня такая же беленькая, как Лора, только гораздо ниже ростом. Лора была высокой, почти как Дмитрий. Воспитанная в королевской семье, она несла с собой весь набор как положительных, так и отрицательных качеств. Попыталась командовать девицами вокруг, но её остановил Дмитрий, сказав, что они такие же его жены, как и она. Разговаривать с ней приходилось ещё при помощи Мигеля. Собственно, из-за этого, в тот же день, он ушел ночевать в соседнюю комнату к Таури, молодой аравачке из племени Таино, которая, кстати, оказалась довольно пылкой. Равноправие в семье было восстановлено! Потом, когда Лора научилась говорить по-русски, Дмитрий объяснил ей, что в их обществе нет слуг и господ, что ей придётся идти учиться и работать, как всем. В общем, если бы не дурость Верочки, всё бы было по-другому, но, сделанного – не вернешь, а все, что делается – к лучшему.
Панфилов, командир форта Рыбачий на Тринидаде, за асфальт, кухонные ножи, стеклянные банки и бусы организовал сбор сока гевеи, эксплуататор индейского народа, начал регулярно ходить одним из катеров к карибам у озера Герере, и собирать собранный ими каучук, умница! За три месяца собрал 10 тонн, и перебросил его в Матвеев. Но, основное занятие в Рыбачьем, это нефть, регион, который занимают карибы, довольно опасный, и Матвеев приказал сильно исследованиями не заниматься. Карибы не прочь позавтракать противниками, активно строят различные ловушки для зверья, используют быстродействующие яды и духовые трубки. Поэтому контакт налажен только с одним небольшим племенем, которое на пирогах пересекло пролив, надеясь повоевать с местными индейцами, а увидело каменный форт, чавкающие насосы и самодвижущиеся корабли. Заинтересовано покрутились возле форта, затем прислали делегацию. Они пользовались асфальтом из озера Питч, и хотели набрать его. Тут Панфилов, которого достали подтекающие фланцы насосов, и вспомнил о каучуке. Предложил в обмен собирать и первично обрабатывать сок гевеи, снабдил сборщиков банками и ножами. Мужское население острова, так и не успокоившееся, успокоили, а всех женщин и детей забрали себе. Эта часть населения достаточно хорошо перенесло изменения в образе жизни, доставленный танк вспахал поля, женщины активно занялись их обработкой. Для них было странно, что чужестранцы их не съели. Самое большое распространение на острове имели хлопковые поля. Но, по сравнению с Кубой, островок небезопасный, много змей, врачи приготовили сыворотку из крови двух женщин, имевших иммунитет: на глазах у всех сначала одну, а потом вторую, тяпнули змеи, те пососали ранки, и, кроме небольшой температуры, поднявшейся ненадолго, с ними ничего не произошло. Врач форта быстренько сообразил, что надо делать! А потом появились лошади, и стали использовать лошадей для этих целей. Вначале гарнизон меняли, пока шли боевые действия, потом он стал постоянным. Женщин на острове было раз в двадцать-тридцать больше, чем мужчин, каждый обзавелся большой семьёй, начальства поменьше, работа, правда, монотонная, и климат тяжёлый, и необходимость постоянного боевого дежурства, но, человек привыкает ко всему. Но, постепенно, до соседей на континенте дошло, что с боевыми действиями сюда лучше не соваться, отымеют, а по торговым делам можно заходить. Установился хрупкий мир.
На Гранд-Тёрке, который не стали переименовывать, так и называли, правда, прибавляя букву «Н» на конце, по имени известного персонажа фронтовых газет, который стал основной картофельной житницей, в августе собрали урожай, и засеяли поле второй раз, но, все захотели оттуда уехать, кроме двенадцати человек пехотинцев. Там скучно! Кроме караульной службы и окучивания картофеля, только рыбалка, ловля лангустов, да высушивание соли. Туда перебросили смешанный состав девушек как аравачек, так и гуанчек, доведя численность до 50 человек, из них 12 мужчин, плюс экипаж LCU, который обеспечивал переброску всего и вся, плюс связь и огневая поддержка. Но, именно там появился первый самогон из картофеля! Чёртова скука! Уличённого в самогоноварении старшего матроса разжаловали, осудили к году исправительных работ на железнорудном карьере. И это при условии того, что пиво на островах практически заменило воду! Его потребление никто не ограничивает: жарко, ночами душно, и постоянно хочется пить. И на острове было всё для того, чтобы варить пиво, нет, ему захотелось покрепче, и в сосиску, да и остальных спаивать начал. Нарушения дисциплины были, как без этого! Но, сильно сдерживало то обстоятельство, что с джунглями мало кто был знаком, первые же ожоги от хождения босиком по пляжу с физалиями, быстренько отучили безалаберно относиться к своему здоровью. Ну, и, комендантские патрули, регулярно посещающие все окрестности и имеющие право заходить в любой дом, плюс работа политработников, комсомольской и партийной организаций, в которых произошла достаточно сильная ротация и бездельников оттуда убрали на тяжелые работы, после случая с Иваном Захаровичем.
В октябре лето кончилось, и настала самая райская погода на острове! Собрали первый урожай зерновых, устроили по этому случаю выходной день и праздник. Отдыхали два дня! Во время праздника к Диме подошла Верочка, с уже заметным животиком, и попросила разрешения вернуться домой.
– Конечно, Вера! Никаких проблем, свободные комнаты есть.
– Ты меня не простишь?
– За что?
– Я тебе изменила с несколькими мужчинами.
– Ты мне изменила раньше, с Заворотько. Это – считается, а остальное – нет. Дальше всё зависит от тебя. В доме сейчас совершенно другие порядки, и ты – просто одна из жен. И только потому, что у тебя мой ребёнок. Всё поняла?
– Да, я обратила внимание, что многие женщины в доме в положении, это все твои дети?
– Ну, точно сказать не могу, наверное. Я ведь никого не держу, и каждая из них может свободно уйти, если захочет, но не уходят! Только ты и ещё одна ушла, уехала на Гранд-Тёркин. Сама попросилась.
– А как Лора воспримет моё возвращение?
– Не знаю. Это неизвестно, но она о тебе никогда не спрашивала. Может быть, и не догадывается о твоём существовании. Она человек из другого времени, и в то время, когда ты ушла она не говорила по-русски.
– А сейчас говорит?
– С акцентом, но говорит. Медленно, но пишет. А где ты работаешь?
– В госпитале индейском старшей медсестрой, и в школе, преподаю русский язык и гигиену.
– Ну, молодец! Иди!
– Ты не проводишь меня домой?
– Нет, у меня дела, возьми записку, тебе помогут перенести вещи. – он набросал на листике коры несколько слов, передал Вере и ушел на катере на «Петрозаводск». Вера появилась в доме лишь через несколько дней. Лора спросила о ней, кто это такая?
– Я видела эту женщину на нашей свадьбе, она была чем-то сильно недовольна.
– Тем, что появилась ты. У неё мой ребёнок и раньше она жила в этой комнате.
– Понятно, но у меня тоже твой ребёнок, и у Тани. Тебе нравится Таня?
– Хорошая жена. Вы у меня все хорошие, и я вас всех люблю.
– У нас на Ачинете семьи меньше, но у нас просто нет таких удобных домов, мы жили в пещерах.
– Скоро этот дом нам станет маленьким! Надо начинать постройку нового, через три месяца Вера родит первого ребёнка, а потом… – Дима, смеясь, схватился за свои щеки, и поцеловал жену в животик.
– Королевская семья должна быть большой и сильной, у тебя должно быть много сыновей, это твоя армия, твоя опора.
– Я не король, я – командующий. И все люди вокруг – моя семья. За каждого несу ответственность. И за то, куда пойдёт страна. Помнишь, что мы заложили новое металлическое судно?
– Да! Был большой праздник.
– Вот закончим его, и мы сможем посетить Ачинет. Твоим родителям и всему Ачинету грозит беда.
– Какая?
– Испанцы. Они хотят владеть этим островом.
– Это наша земля! Мы там живем с того момента, как Ачихуран поднял её из воды! Ты поможешь отцу?
– Да, мы поможем им. Ведь ты моя жена, и ты с Ачинета, и у нас многие оттуда.
Их разговор прервал звонок телефона. Звонили с угольного карьера. Обнаружена довольно большая группа вооружённых индейцев, в боевой раскраске, и внешний вид с араваками не совпадает! Взяв винтовку и Макса Грейхсвитца с радиостанцией, Дмитрий на «Додже» поехал к карьеру, который находился в 150 километрах западнее. Интересно, кто такие эти индейцы, и как они попали на остров, и почему ни Эйкьюэйбана, ни Матуото ничего не говорят об этом? Их люди контролируют западную и центральную часть острова.
Индейцы оказались лукоянами, но привёл их сюда один из сыновей Матуото, хватило одного выстрела вверх, чтобы индейцы упали на землю и смиренно ждали, когда их всех свяжут, после этого начали допрос. Отряд большой: 250 человек, прибыли на трех больших боевых пирогах. Их лагерь на острове Сьега-де-Авила, там ещё около тысячи человек. Туда они пришли на плотах. Так как сибоней отличался от всех окраской, то его отделили от остальных и допрашивали отдельно. Тут же выяснилась пикантная подробность! Дружил Гуазабара ни с кем-нибудь, а с бывшим полковником Заворотько! Среди мужчин-сибонеев, у которых значительно сократилось количество жён, недовольство! Женщины уходят учиться в школу, и не возвращаются, стало некому жевать маниок и варить брагу, стало голодно, потому, что конуко делать некому, все молодые и самые красивые девушки ушли, остались старые и замужние, да и те стараются при первой возможности снять набедренную повязку! То есть развестись. Работа в Матвееве легче и сытнее. Да, её много, иногда непонятной: зачем, например, часами месить глину. Но кирпичи постоянно требуются! Да, старых и некрасивых в жены никто не берёт, но если работать, то получишь трехразовое питание, пиво, гамак и противомоскитную сетку, и трудолюбивые женщины уходили на работу в форт. Принимали и с детьми, но, с шести лет, которых сажали учиться, а их матери работали на строительстве, готовили пищу, убирали улицы и следили за вывозом мусора. Гуазабара попытался воздействовать на отца, но тот, знавший силу и огневую мощь гарнизона, к тому же связанный клятвой подчиняться гуанину Дмитрию, отказался поддержать молодых воинов, а Заворотько, недовольный полигамией и моральным разложением (по его мнению, он выражался, конечно, покрепче, самым ласковым было слово разврат) нашел с ними общий язык. И направил их к соседям! Решил импортировать революцию, рассчитаться с Матвеевым за свой позор. А потом, когда начнутся боевые действия на Кубе, выйти эдаким пророком, что вот: «Я же говорил! Я предупреждал! Довели народ до ручки!». Сам он не был в момент высадки на острове, и плохо представлял себе «боевую мощь» лукоян и сибонеев. Начитался Фенимора Купера, и представлял их могучими и опытными воинами и следопытами. Интриган! Дмитрий послал за ним и за отцом Гуазабара. Но, Иван Захарович, предусмотрительно куда-то слинял, увидев, как провалился его план: кровь не пролилась, а у экспедиции появился повод для окончательной разборки с ним, и повод посетить Багамские острова. Матуото прибыл на четвертые сутки. Он уже в курсе, что натворил его сын, длинное ухо работает быстро. Оказывается, подзатыльник – интернациональный жест! Гуазабара съёжился, отца он боялся. Поселенцы были его врагами, и он старался держать марку, и выглядеть воином, а присутствие отца превратило его в нашкодившего мальчишку. Выяснилось, что ему отказала девушка, к которой он сватался, он хотел сделать её четвёртой женой, и в тот же день Туана ушла в школу, и вышла замуж на поселенца. С этого времени и возникло желание рассчитаться с поселенцами. Его развязали. Матвеев решил, что говорить надо на аравакском. Начал издалека:
– Ты знаешь, что мы, с великими, курили трубку мира, и все признали меня гуанином?
– Я это знаю, великий гуанин!
– Это касается всех? Или кто-то может нарушить слово?
– Нет, это касается всех, и никто не может пойти против воли гуанина.
– Я, великий гуанин, заставлял тебя что-то делать, что противоречит тому, чему тебя учил твой великий отец.
– Нет, великий гуанин. Ты сказал, что все могут жить так, как жили раньше и верить в тех богов, какие у кого есть. Но, наши женщины ушли к вам.
– Их гнали к нам насильно? Их отбирали у тебя?
– Нет, великий гуанин, они ушли сами! Ни ты, ни твои люди не заставляли их уйти, наоборот, не всех брали к себе. Но, они уходят и уходят!
– Ты пытался думать: почему они так поступают?
– Когда вас не было, они так не поступали.
– Правильно, у них появился выбор! Что ты им можешь дать такого, чего нет у нас?
– Ничего, великий гуанин! У вас всего больше: и еды, и украшений. И еда у вас вкуснее, и москитос не кусаются.
– А ты думал: почему у нас всего много?
– У вас, великий гуанин, есть «гудящие»!
– А почему у нас они есть, а у тебя их нет.
– Я не знаю, великий гуанин.
– Именно поэтому у тебя их и нет! Потому, что ты ничего не знаешь, и никогда не работал. Ты только охотился, ловил рыбу, ел и спал. А ты видел, сколько у нас все работают: и воины, и женщины?
– Да, великий гуанин, у вас все выполняют все работы, а нам Ке', Ки' и Ку' сказали, что что мужчина – это «Гуазабара», поэтому отец мне и дал это имя, я – воин!
– Ты – плохой воин. Тебя взяли в плен, и ты ничего не смог сделать!
– Я – могучий воин! Попробуй убить меня! – у него сжались кулаки, и глаза засверкали! Дмитрий ударил его ногой в грудь, неожиданно и сильно. Парень упал, отдышался, перевернулся на грудь, и стал стучать кулаками по земле.
– Ты сильнее, и более могучий воин, чем я, великий гуанин! Я достоин только смерти! – сказал он спустя некоторое время.
– Нет, мальчик, тебя не убьют, это слишком легкий выход для тебя, хоть ты и хотел принести войну на наши земли. Ке', Ки' и Ку' (боги земли, воды и войны) отвернулись от тебя за это. Ты станешь поселенцем, но не сразу, а когда выучишь наш язык, научишься работать, как мы, когда принесёшь пользу нашей сабане. Тогда найдётся варише (женщина), которая захочет стать твоей Лиани (женой). Это сказал я, великий гуанин!
– Ты мудр, гуанин Дмитрий! Это великое испытание для него! Пройдет через него, станет снова мужчиной! – сказал молчавший всё это время Матуото. – Иди, женщина!
– Стоять! Нет, никакой он не женщина. У нас нет такого деления. Он – рабочий. И когда почувствует гордость за выполненное им дело, тогда он и станет мужчиной. Это не наказание, это познавание себя, что он тоже может работать, как поселенец, построить настоящий дом и завести себе столько жен, сколько сможет прокормить.
– Хоп! Я согласен с тобой, гуанин Дмитрий.
С этого момента, в форт начали приходить в школу и молодые люди. А это тысячи рабочих рук, пусть неумелых, но, нашим людям не привыкать, они просто повторяют подвиг Магнитки, ДнепроГЭСа, Беломорканала и других «великих строек». Когда небольшая группа инженеров, с помощью вот таких вот деревенских парней и девчат от сохи, строила индустриальные гиганты СССР, продукцией которых СССР разгромил Германию. И Гитлеру ничего не помогло! Ни то, что инженеров у него было многократно больше, ни то, что их техника была многократно лучше. Пришли такие вот простые деревенские парни, и не только, и намылили всем гитлеровским воякам холку! Осенью в Матвееве запустили коксовую батарею, начали собирать и запрессовывать коксовый газ, который был нужен для разогрева металла при прокате. Да, это не индустриальный гигант типа Магнитки, там всё оборудование было американским и немецким, это – не закуплено по импорту, а произведено в 15-м веке на некогда пустом берегу залива Матвеева, который у нас на картах обозначается заливом Гуантанамо, с крупнейшей американской военно-морской и военно-воздушной базой в Карибском регионе. И на тот момент ни одно государство в мире не имело такой индустриальной мощи! Да, ширина стального листа меньше двух метров, толщина не может быть меньше трех миллиметров, но, работает домна, конвертер Бессемера с воздушным поддувом, коксовая батарея и мартен. А все силы переброшены на строительство гидроэлектростанции, где монтируется турбогенератор 750 киловатт, большего пока не сделали, и требуется закончить плотину, и приступить к заполнению водохранилища. А в декабре вышла первая газета, и в школах перешли с коры на бумагу!
Запуск первого блока электростанции совпал с Новым Годом. Это семейный праздник, во всех домах украсили сосны и кедры, елки в этих местах не растут. Электромеханики спешили, но всё равно не успели непосредственно к празднику сделать всё. Электропитание в сеть подали в 18:30 с заходом солнца, и осветили новый дом Советов и большую украшенную сосну перед ним. До этого, кроме помещений промпредприятий и лабораторий никто не имел электрического освещения. Лампочки долгое время были самым большим дефицитом. Даже на кораблях во многих местах их повыкручивали, и сложили в каптёрки. Небольшая мастерская по их выпуску довольно долго была основной головной болью всех инженеров. Сейчас лампочки на потоке! 250 штук в сутки могут делать, и появилась возможность начать электрификацию всей страны. По завету Ильича. Все начали собираться к дому Советов ещё задолго до того, как была зажжена «елка». Честно говоря, застолье не планировали, хотели сделать небольшой концерт и танцы, но люди с собой несли столы, стулья, еду и напитки. Включение освещения придало ещё больше желания посидеть, попеть песни, взгрустнуть о Родине. Дмитрий, одетый в парадную форму, прибыл в дом Советов позже, хотел незаметно посидеть, и потом пойти с друзьями домой, где готовилось застолье. Однако концерт прервали, и аплодисментами вытащили его на сцену. Дмитрий не был оратором, больше привык отдавать приказы, чем убеждать людей, но сегодня требовалось другое.
– Дорогие североморцы! – начал он, и аплодисменты подтвердили, что он нашёл правильные слова для этого обращения. – Чуть больше 8 месяцев назад мы, в такую же новогоднюю ночь, вышли из Бергена в этот поход. Этот год у нас короче всех предыдущих. Судьбе было угодно забросить нас в другую эпоху. Не скрою, что многим из вас это сохранило жизнь: враг был ещё силен и опасен. Но жизнь поставила перед нами другие задачи, и вы, участники обороны Рыбачьего и Советского Заполярья, с честью справляетесь с поставленными задачами! Форпост нашего государства построен, и заложена основа, прочный фундамент, на котором будет покоиться наш мир! Собственно, сегодня несколько праздников: запущен первый генератор новой ГЭС, это раз! Два часа назад Орехова Елена Владимировна, наш уважаемый доктор, родила первого в истории нашего государства ребёнка, девочку, 3700 весом. Ребёнок пережил путешествие во времени, и будет жить уже у нас, давая нам надежду, что у нас всё получится. Её так и назвали: Надежда. К сожалению, Елена Владимировна присутствовать здесь не может, по понятным причинам, а её муж Александр Орехов, недавно включивший рубильник первой ГЭС, должен быть среди нас. Александр Петрович, подойди!
Откуда-то сзади начал протискиваться человек в спецовке, он не успел переодеться. Встал на сцене, смущённо улыбаясь.
– Как виновнику одновременно двух событий, вам вручается медаль «За боевые заслуги» на обоих фронтах, от имени и по поручению Верховного Совета СССР, от лица командования Северным флотом!
– Служу Советскому Союзу! – коротко рубанул капитан-лейтенант, электромеханик с «Колы».
– И вручается самый главный подарок: бутылка крымского шампанского! Пусть его запах напомнит Вам о Родине! Ура, товарищи!
Затем Дмитрий перешёл к ближайшим целям и задачам, потом поблагодарил всех за проявленную выдержку, инициативу, трудолюбие и дисциплину, и пожелал всем счастья в новом 1491-м году. В небо взлетело несколько осветительных ракет, и на парашюте повисла «люстра», красиво осветив всё вокруг. Праздник продолжился.
Вернувшись домой, Митя сообщил новость о рождении Надежды Вере, но получил странную ответную реакцию:
– И здесь обогнали, мне ещё почти месяц ходить! – фыркнула она. Дима с удивлением на неё посмотрел. Такие амбиции, и на пустом месте! Хочется всегда и везде быть первой, надо бы её энергию и желания направить на мирные цели, какое-нибудь соцсоревнование учудить, что-ли. К общему столу Верочка не вышла, сославшись, что не очень хорошо себя чувствует. Столы накрыли во дворе, было довольно много народа, завели патефон и пели песни, потом танцевали почти до утра. Завтра – третий выходной за всё время пребывания здесь. Владимир Иванович Заостровцев, ближайший помощник и заместитель Дмитрия, обратил внимание на отсутствие Верочки.
– Что с ней?
– Да, я поспешил её обрадовать, что родилась Надежда. Характер у неё тяжёлый, никак не может справится с собственными амбициями.
– Мне, Дмитрий Васильевич, кажется, что вы ошиблись, приблизив её к себе.
– Нет, не ошибся. Представляешь, если бы она не добилась своего в апреле. С её энергией, честолюбием и склочным характером, она бы нам такой женсовет устроила, что мама не горюй. А так, сейчас родит, ей будет не до женсоветов, а как только откормит, опять залетит, она на передок слабая. Её близко нельзя подпускать к людям. Вот и пришлось взять на себя. Ну, и, конечно, я не думал, что так получится с Бенкомо. Сейчас генератор запустили, можно будет сходить на Тенерифе. Нужны ещё коровы, девушки, и нужно подтвердить союзные отношения. Что там со стволами?
– Готовят оснастку для 127мм, на «Ленинград» будем ставить четыре орудия в двухорудийных башнях. И снимем часть зенитной артиллерии с «Колы» и «Петрозаводска». Успеть бы к лету! Послезавтра начнут отливать корпус пресса, остальная часть готова, и большая часть фундамента. Здорово держала электроэнергия. Обкатают малый генератор, выявят недостатки, и начнут делать в 6 раз более мощный, чтобы полностью снять «Петрозаводск» с обслуживания берега. Это уже анахронизм: корабли должны подключаться к берегу, не наоборот. И всем кораблям требуется док. А краски почти нет, Дмитрий Васильевич. Олифа нужна, а она – в России.
– Тоже, мне, нашёл повод! Нет там никакой олифы! Пенька, лен, деготь и лес. Больше ничего нет. Сам откуда?
– Из Хабаровска.
– Его ещё нет, и России нет, есть княжество Московское, Иван третий правит. Это чёртово настроение у всех: вернуться в Россию! Как с этим бороться – ума не приложу! Берёзки, что ли привезти из Канады, так ведь не приживутся! И отнимать надежду нельзя!
– А сами-то что хотите, Дмитрий Васильевич? Мы ведь ещё на эту тему не говорили.
– Юг, это наше всё! Район Крыма и Мариуполя. Во-первых, прекратить набеги на Русь, во-вторых, там есть почти всё, что необходимо. Но, здесь встать навечно, и никого в Америку не пускать. Закрепиться на Канарах, и не пропускать кораблики на юг. Пусть европейцы ломятся в Индию через арабов и турок. Там они лоб себе и порасшибают. Ведь никакой «технической революции» не может быть без шальных денег, которые они набрали за счёт грабежа Америки, потом Африки. Испания и Португалия, которые хапнули больше всех, деньги просто прокутили, а наглы организовали банкирские дома и компании, типа Ост-Индской, что позволило населению надёжно вложить награбленное пиратами золото в дело, и стричь проценты. А лень – основной двигатель прогресса! Имея деньги с грабежа, можно позволить себе получить образование и искать атом на кончике иглы. А у нас, пока, нет возможности выделить большое количество людей на научно-техническую работу. Хотя образованных у нас больше, чем во всем мире. Вот, видел? – и Дмитрий показал Владимиру Ивановичу свежеотчеканенные блестящие монеты с надписью СССР.
– Нет ещё!
– Вот золотая сотня, серебряные червонец и пятерка, это никелевый рубль, это никелевые 10, 20 и 50 копеек, а это медные копейки 5,3,2 и одна. Через год мы их введём в оборот. На примитивном военном коммунизме далеко не уедешь, рано или поздно встанет вопрос о нормированном рабочем дне, товарах для дома, для семьи, мебели, автомашинах, яхтах и оружии. Вводить новшества будем постепенно. Нас уже пятнадцать тысяч человек, и есть ещё люди, которые живут за 150 км зоной, их где-то 150-200 тысяч. Металл мы получили, сейчас основное внимание надо уделять машиностроению и судам. ГЭС есть, развивать её, паровые машины, железные дороги. Индейцев удалось заинтересовать переездом к более комфортным условиям жизни. Теперь требуется расширить наши владения на Кубе. Одного города – недостаточно. И развивать торговлю, при условии того, что золото – мягкий металл, и самородный, а железа ни у кого нет. Так что правильно Панфилов делает, развивая торговлю, а мы с этим несколько запоздали.
– Я считаю, что у нас просто были другие задачи, а на Тринидаде и времени побольше, и надо было чем-то занять далеко недружественных карибов.
– Это – конечно.
На Малом Инагуа высадили группу взрывников, здесь решено оборудовать полигон для испытаний новых артиллерийских снарядов и взрывателей, производство которых постепенно налаживалось. Пугать местное население и приучать их к звукам выстрелов было нежелательно. По готовности на этот полигон будут переброшены и изготовляемые орудия для парохода-фрегата «Ленинград». К сожалению, пока нет оснастки, чтобы сделать нормальный и экономичный котёл, несмотря на то, что чертежи на котлы «Babcock and Wilcox» есть, но, получить трубу нужного качества пока не на чем. Это довольно сложный технологический процесс: получение цельнотянутых труб, поэтому решили отказаться от перегретого пара, и пока ставить менее экономичный дымотрубный котёл насыщенного пара в 17 атмосфер, но предусмотрена возможность замены всех трех котлов и установка пароперегревателя. Для газотрубного, как на Флетчере, требуется много форсунок. Паровых машин – две. Самое сложное устройство имели винты! Здесь мнение моряков разделилось, есть два пути: складывать лопасти на парусном ходу, или делать ВРШ (винт регулируемого шага), с лопастями, разворачивающимися в диаметраль. Складывающиеся проще, но, не имеют реверса, а если делать реверсивные складывающиеся, то это такое же сложное изделие, как и ВРШ, может быть, лишь чуточку проще. В результате, проект значительно изменили, предусмотрев ВФШ и пропульсивные водомётные насадки, которые могли закрываться на ходу под парусом. В общем, вывернулись, правда, потеряв примерно два узла парадного хода под машинами. Но, строительство корабля дело довольно долгое, тем более, что сварочных автоматов у поселенцев не было, и не было людей, знакомых с ними. Видеть – видели. Что-то конструлят, но до конечного результата ещё далеко. Борта и палубы варить научились, а подзоры: либо вручную, либо клёпанные. Но, дело двигалось.