Пахло нагретой на солнце зеленью, стрекотали и жужжали насекомые, где-то неподалеку чирикало несколько деловых птичек. Я очнулась на траве. Голова покоилась на чем-то пусть и не очень мягком, но чертовски уютном, вверху синело голубое летнее небо, а на груди свернулся клубочком Фаль. Его махонькие ручонки крепко вцепились в мою футболку. Похоже, малютка спал, тельце подрагивало. Справа в излюбленной собачьей позе лежал Дэлькор, прижимаясь ко мне теплым боком. Черная грива бандита щекотала руки и шею.
В первую секунду я пребывала в восторге, во вторую испугалась, что вижу сон, а в третью поняла, что мне жутко мешает твердый сучок, попавший под бок. Сунула руку под спину и вытащила ножны с кинжалом. Моим кинжалом – даром древней черепахи из озера.
– Выспалась? – послышался надо мной знакомый, чуть хрипловатый от волнения голос.
Запрокинув голову назад, увидела суровое лицо Кейра с массивным подбородком. Терпеливое ожидание в глазах смешалось с неимоверным облегчением и почти детской радостью. Я протянула:
– Не знаю. В таком ответственном деле никогда нельзя быть уверенной на сто процентов.
Сказала задумчиво и лениво, а хотелось заорать во все горло от переполнявшего организм восторга, подпрыгнуть, повиснуть у телохранителя на шее, обхватить его крепко-крепко, чтобы ни одна зараза не смогла меня выдрать из этого мира и отправить по своей прихоти в другой. Своей жизнью я хотела управлять сама, не люблю плясать под чужую дудку!
Впрочем, с тем, чтобы вцепиться в Кейра, можно было и не спешить. Сильные руки воина, придерживавшие меня за плечи пусть и с показной небрежностью, преследовали ту же цель. Сообразив, что я очнулась, Дэлькор радостно заржал и нежно облизал мое лицо. Терпеливо снесла поцелуи преданного коня, села, отфыркиваясь. Длинная футболка вытянулась на бедрах маленьким гамаком, в котором продолжал безмятежно дрыхнуть Фаль.
– Спасибо, Кейр, что вытащили меня. Я так соскучилась! – Потом, все-таки не выдержав, повисла у телохранителя на шее, как и собиралась с самого начала.
– Мы по тебе тоже скучали, магева, – отвел подозрительно заблестевшие глаза мужчина, сглотнул вставший в горле комок и осторожно, крепко обнял меня. – Только мы ж не маги, не под силу нам тебя сыскать было, всего и оставалось, что ждать. А как Дэлькор с места сорвался, будто бешеный, мы, коней не седлавши, следом пустились, решили, тебя конь почуял. Да разве за твоим скакуном угонишься? На полянку выскочили, глядим, ты уже здесь, и жеребец рядышком довольный лежит, скалится.
– Значит, Фаль и Дэлькор меня вытащили, не знаю уж, как у них это вышло! – резюмировала, потрепав буйную гриву преданного волшебного коня и осторожно погладив самым кончиком пальца рыжего сильфа, свернувшегося, будто в колыбельке, в моей футболке.
– Мелкий, стало быть, тоже тут? – подивился Кейр.
– Ага, умаялся, дрыхнет без задних ног, бедолага, – нежно улыбнулась я.
– Еще бы, в первый раз пыльцу с крылышек стряхнул для такого могущественного волшебства. – Второй голос, раздавшийся слева от меня, тоже был пусть и непривычен, но, по крайней мере, хорошо знаком.
Я резко развернулась, вызывая в сознании образ защитного круга рун, который мог укрыть меня, Кейра и Дэлькора. Рядом с двумя лошадьми стоял он. Мой несостоявшийся киллер из Тэдра Номус. Не в прежних обносках с плеча Лакса, а в каких-то простых и в то же время изящных черно-серых одеждах, плотно облегающих тело. И пусть в руках его были поводья коней, а не кинжал, спокойней на душе не стало. Ведь именно из-за него мне пришлось в прошлый раз звать на помощь, именно из-за него меня, как нашкодившего щенка, выкинули за шкирку из этого мира. Больше я такого не допущу! Ни за что! Кинжал покинул ножны, удобно легла в ладонь рукоять древнего клинка, во второй руке начал загораться призванный отчаянной нуждой и руной кано шар огня.
– Оса, подожди! – торопливо выпалил Кейр, вскочив на ноги вслед за мной и схватив меня за запястья. – Гиз не враг тебе!
– Конечно, не враг, ничего личного, контракт есть контракт! – подтвердила сквозь зубы.
Прохладные серо-голубые глаза улыбнулись, голова склонилась в легком поклоне, продемонстрировав темную рыжину затылка. Киллер отпустил поводья коней, медленно развел руки, демонстрируя пустоту ладоней, опустился на одно колено и промолвил:
– Контракт закрыт, магева, согласно оговоренным условиям. Если ты желаешь покарать меня – бей.
– Это что за приступ мазохизма? – Я недоуменно нахмурилась, отстраненно отметив, как сам собой исчез с моей ладони огненный шар.
Да уж, в фаербол без настроения не поиграешь. Проклятый рыжий киллер по имени Гиз – француз, что ли, или случайное совпадение звуков? – сбил весь воинственный настрой своим рыцарственно-покорным валянием на коленях. И как прикажете понимать сей жест: военная хитрость или…
– Такова воля Тэдра Номус, – спокойно, то ли нарочито, то ли в самом деле ничего не боясь, объяснил мужчина. Узкие губы изогнула ироническая улыбка. – Отныне заказ на вашу смерть не может быть принят, и каждый, обратившийся с таким предложением, подлежит устранению. Мы чтим высший закон.
– Да-да, Остап Бендер тоже Уголовный кодекс уважал, традиция. А что ты тогда тут делаешь? – заинтересовалась, не без облегчения выслушав известие о закрытии сезона охоты на магеву Осу. Почему-то мне очень нравилась обаятельная девушка, выглядывающая из зеркала, и я совершенно не хотела расставаться с ней до срока.
– Пусть невольно, но оскорбление было нанесено, а наказание должно быть равно деянию. Отныне волей Совета Тэдра Номус я приставлен к магеве в качестве телохранителя. Ждал ее возвращения, дабы предложить свои услуги, – объяснил Гиз с прежней безмятежно-иронической интонацией.
– А если мне не захочется принять твои услуги? – моментально отбила я мяч.
– Это право магевы. – Рыжая голова склонилась чуть ниже. – Я извещу о ее решении Совет.
– И?.. – подтолкнула киллера к продолжению беседы, заподозрив за слишком простой концовочкой в стиле «не хочешь – не ешь» какое-то нехорошее продолжение.
– Никакого «и» более не будет, магева, во всяком случае для меня, – спокойно заключил мужчина.
– Но ведь это несправедливо! – возмутилась, топнув ногой. Только вот мягкая трава свела на нет всю экспрессию жеста. – Ты исполнял заказ, как принято в вашей организации, а теперь, когда запахло жареным, тебя же сделали козлом отпущения?
– За козла отдельное спасибо, почтенная магева, – прижал руку к груди Гиз и кривовато ухмыльнулся.
– Отдельное – пожалуйста, телохранитель, – фыркнула я и отвернулась, чтобы не видеть, какое облегчение разлилось по лицу Гиза, все это время пытавшегося держать маску спокойной иронии перед лицом неминуемой смерти.
– Значит, теперь у меня целых два телохранителя – бывший палач и бывший убийца, – заключила я, стремясь погасить огоньки тревоги о собственной участи, затлевшие в глазах Кейра. – Зашибись, до чего здорово! Осталось выяснить только один вопрос: где мой вор?
Бывший палач закашлялся в каком-то нехорошем смущении. Столь вопиющая симуляция болезни тружеников рудников заставила встревожиться.
– Эй, парни, чего молчите, где Лакс? – странно тонким, каким-то ломким голосом потребовала ответа.
– У балаганщиков в лагере, – выдавил из себя Кейр и почему-то покраснел.
– Заканчивай уж, – потребовала, привалившись к теплому боку Дэлькора.
Как-то разом ослабли ноги после пережитого стресса. С моим вором все в порядке! Во всяком случае, он жив, по поводу мертвых так не краснеют, а все остальное поправимо. Даже если Лакс плюнул на смывшуюся магеву и закрутил роман с какой-нибудь фигуристой девахой из балаганщиков – переживу! Расцарапаю ей морду, ему скандал устрою, и все дела! Чтобы я такого парня себе назад не отбила? Да никогда! Рыжий ворюга – мой! Я за него любой крале такой «Последний день Помпеи» устрою, смотреть в его сторону заречется.
– Пьет без продыху уж дней девять. Как ты исчезла, бабка из балаганщиков гадала, сказала, что не под силу человеку тебя назад вернуть, так с тех пор и пьет, – со смущением, через силу пробормотал вояка.
– Если девять дней, значит, уже напился, поминки закончены, до сороковин ждать не будем, – хмыкнула тихо.
А что оставалось делать? Не то чтобы я обожала субъектов, имевших обыкновение топить свои проблемы в вине, скорей уж, недоумевала, когда случалось оказываться свидетельницей подобного. Как может человек в здравом уме считать, что беда отступит или забудется, если хлебнуть чего-то высокоградусного? Скорей уж, если следовать логике, надо пить кофе, или колу (это не реклама!), или другие стимулирующие умственную деятельность напитки, чтобы подтолкнуть мозг к поиску выхода из безвыходного положения. Если угодил в болото, надо пытаться выбраться, а не закрывать глаза, приготовившись комфортно пускать пузыри.
Хотя, может, я и неправа, просто не доводилось мне бывать в такой кризисной ситуации, когда больше всего на свете хочется «уколоться и забыться», забыть обо всем и о себе. Пока не была и, надеюсь, никогда не окажусь. Даже в часы самого беспросветного отчаяния, в трудные недели разлуки ни на секунду не хотела вычеркнуть из памяти время, проведенное в Хавале, и своих друзей. Уже одно то, что они есть где-то во Вселенной, вселяло в меня веру и радость, пусть с примесью тоски и боли, но истинные веру и радость.
Я вскарабкалась на неоседланного Дэлькора, аккуратно придерживая подол футболки с крепко спящим сильфом, и, использовав черную гриву коня вместо поводьев (длинные пряди, перемежающиеся аккуратно заплетенными косичками), огласила план действий на ближайшее будущее:
– Поехали, хочу глянуть в глаза этому начинающему алкоголику неблагонадежной эльфийской наружности. На месте и решим, искать в здешних краях наркологический диспансер или обойдемся холодным душем и рассолом! – скомандовала решительно.
– Твои колдовские вещи брать, почтенная магева? – подчеркнуто вежливо уточнил Гиз.
– Мои колдовские вещи? – переспросила, пробормотав себе под нос: «Я все ловлю на лету, но непонятно, что конкретно ты имеешь в виду?» Взгляд скользнул по полянке и почти сразу наткнулся на небольшой бело-синий пакет с дамской мордочкой из «Лидии» и сумочку. Ого! Так они тоже через зазеркалье путешествие совершили! Похоже, когда я проваливалась в вязкий туман, верхний пакет со сладостями зацепила. Какая предусмотрительная, в этот раз даже с гостинцами явилась! Будет чем Фаля разок побаловать, коль от иномирных деликатесов нос воротить не станет. – Конечно, брать! Сумочку мне, остальное вам!
Кейр подал за ремешок сумочку, с некоторой опаской умостил на седло «волшебный» мешочек, шуршащий как тысяча буйных шуршалок, и взлетел на коня. Гиз синхронно повторил его движение, заняв место по левую сторону, чуть сзади от меня. Наша маленькая кавалькада тронулась к изрядному пролому в зарослях кустов, организованному группой лиц, встречавших меня любимую.
– Кстати, вопрос по существу: где мы вообще географически находимся, сколько я отсутствовала и далеко ли до балаганщиков, у которых квасит Лакс? – попросила выдать справку, полной грудью вдохнув запах этого мира.
– А ты не знаешь, магева? – удивился Кейр и уставился на меня с подозрительным прищуром.
– Знаю, конечно, просто тебя на склероз проверяю, – съехидничала, но тут же, устыдившись, что невольно сорвалась из-за пьянствующего Лакса на вполне трезвом и ни в чем не виноватом телохранителе, постаралась объяснить: – Кейр, думаю, в наших мирах время течет по-разному, я ведь три недели лбом во все стенки долбилась, пока Фаль с Дэлькором мне не помогли открыть дверь. А что здесь творилось, понятия не имею, но очень хочу знать!
– Ага, – придя в недоумение от магевских причуд, потер лоб воин, но отрапортовал четко: – Тебя не было ровно половину луны. Мы сейчас близ Мидана, лесом до города минут семь напрямик. Когда ты исчезла, Оса, закатив на площади представление, в городе такой переполох поднялся, что мы постарались затеряться у балаганщиков. Думали, вот-вот вернешься, значит, далеко уходить нельзя. Там нас Гиз и отыскал. Понятное дело, мы в драку кинулись, но он растолковал, что к чему. Растолковал, и мы поверили – не враг он тебе больше.
– Не друг и не враг, а так… Ладно, посмотрим. А с какого перепуга Лакс запил, неужто только из-за слов гадалки, или вы от меня что-то важное скрываете, какую-нибудь знатную гадость про запас отложили? – демонстративно хмурясь, потребовала ответа.
Хотя вообще-то мне хотелось вопить во все горло что-нибудь ликующе-тарзанистое, чтобы в страхе прятались все окрестные Шерханы. Я ведь вернулась! Ур-р-ра! Здесь со мной магия, волшебные помощники руны, а значит, все будет офигенно хорошо, даже если пока все не очень.
– Нет, магева, ничего не таим, все они, эти проклятые предсказания, – буркнул Кейр, сплюнув под копыта коня. – Первое ты и сама слышала.
– «Скоро та, которая тебе дороже самой жизни, перестанет ходить по этой земле!» – провыла я с многозначительно-трагичным видом а-ля баньши.
– Второе было не лучше, – мрачно прокомментировал воин. – Лакс и так сам не свой ходил, весь истомился, а когда от старой Матиассы (это та самая ведьма, что в трактир приходила, ее балаганщики чуть ли не за главу клана почитают!) услыхал: «Не под силу рукам человеческим вернуть магеву!» – и вовсе духом пал. Ты прости, Оса, небось меня виноватым считаешь, что его из трактира за уши не вытащил. А только я видел, как он у шатров с твоим кинжалом бродит, поглаживает и что-то под нос бормочет, а глаза пустые, будто из них душу вынули, вот и решил, пусть уж лучше пьет. Авось ты вернешься, все наладится, а коли нет, может, со временем боль поутихнет.
– Руками человеческими, это она правильно сказала. Копыта, морда и крылья руками не считаются, – фыркнула, поглаживая бархатную шкуру волшебного коня, преодолевшего границы миров, чтобы вернуть меня. – Буква истины соблюдена, а что до смысла, кто поверил, сам дурак.
– Как есть дурак – в магеву влюбиться, – отвернувшись в сторону, прошептал Кейр себе под нос тихо, чтобы я не услышала.
– Гиз, а это нормально, что Фаль до сих пор спит? – обратилась с очередным вопросом уже к экс-киллеру. Мотылек, конечно, любил поспать, но чтобы вместо встречи, радостных объятий и ревизии гостинцев давить ушко – это казалось малость подозрительным даже для очень уставшего дружка.
– Я не знаток жизни сильфов, почтенная магева, – суховато отозвался мужчина.
– Эй, Гиз, – прервала спутника и чуть придержала Дэлькора. Протянула руку, ухватила повод коня новоиспеченного телохранителя. Лошадка зыркнула на меня не слишком доброжелательно, но, уважая авторитет эльфийского жеребца, тяпать всадницу не стала. – Чего я тебе такого злодейского сделала, что ты ерничаешь без перерыва на обед? Заладил как попугай: «Почтенная магева! Почтенная магева!» Не я тебе задание на отстрел магев давала, не я тебя с должности снимала, не я лишала возможности и дальше народ профессионально на тот свет отправлять. Я понимаю, отстранение от любимого дела, возведенного в ранг искусства, неприятно, но ведь это не конец света. Жизнь продолжается, может, ты себе какое-то другое занятие по душе отыщешь. Охранять иногда куда труднее, чем убивать, а что скучно со мной не будет, ты и сам знаешь.
– Прости, Оса, ты права во многом. – Мужчина извинился, искренне улыбнулся – не прежней ядовито-ироничной, а нормальной, пусть и грустной улыбкой – и, переиначив некогда слышанные от меня стихи, сказал: – Винить тебя мне не в чем, свои меч, щит и путь я выбрал сам, и они мне нравились. Теперь придется привыкать к новым.
– Все к лучшему в этом лучшем из миров! – подбодрила телохранителя цитатой.
– Какой из миров ты имеешь в виду, магева? – выгнул бровь Гиз.
– Не будем размениваться на частности, я говорю вообще о Вселенной! – широким жестом обвела округу, отпустив повод Гизовой лошади, и велела: – Улыбайся, а то в ответ на вечно хмурую рожу мир тебе такой кукиш скрутит, что враз найдется повод скорбеть не по-детски! Так как насчет сильфов, может, знаешь чего?
– О сильфах и их магии мало известно, Оса, – не стал ломаться мужчина. – А о трансформации юного сильфа в создание живой магии, творящее волшебство одним взмахом крыл, еще меньше. Я не маг, даже вижу-то его только благодаря амулету.
– Ага, значит, технической поддержки тебя не лишили? – встряла я.
– Мне позволили оставить некоторое количество предметов, способных оказать помощь тебе, – согласился Гиз. – А про сильфов слышал только, что пыльца на их крыльях должна созреть, чтобы обратиться в магию. А потом, думаю, этой магии тоже надо учиться, так же как нам письму или счету.
– Вывод логичный, – подумав, согласилась я и пожалела вслух: – Плохо, у Кейра такого амулета, как у тебя, нет.
– Я могу отдать ему свой, если прикажешь, – отозвался киллер.
– Гиз, я тебя сейчас пну! – зловеще пригрозила ему.
– Как будет угодно почтенной магеве, – покорно склонил голову мужчина, но я успела увидеть на его лице ерническую ухмылочку. Он меня дразнил!!!
– А вот и не пну! – тут же царственно закапризничала и хихикнула: – Передумала! А насчет амулета чего-нибудь придумаем. То, что один человек сотворил, другой не только завсегда разломать сумеет, но и повторить тоже!
– С «разломать» проще, – авторитетно поддержал беседу Кейр.
– Кто бы спорил, – согласилась, вспоминая поучительную историю своей страны и развалины Тени Ручья. – Впрочем, мы пойдем более трудным путем и ничего ломать не будем, ну, пожалуй, кроме кустов, потому что летать, подобно сильфам, пока не навострились, а в Мидан добраться надо. Для начала попробую Фаля в чувство привести.
Трясти и будить малыша не хотелось, если он действительно устал, бедолага, ему надо было помочь отдохнуть. Может, стоило дать сильфу отоспаться, но уж больно стосковалась я по звонкому голоску непоседливого малютки.
Перебрав мысленно подходящие руны, остановилась на четырех и, шепча их названия: урус, соулу, веркана, йер, – принялась чертить пальцем над дрыхнущим без задних лап Фалем. Тонкая фигурка удивительного создания, живая, дышащая и одновременно кажущаяся статуэткой из бледного, будто светящегося изнутри янтаря, покоилась в облаке из длинных рыжих волос и пары разметавшихся радужных крыльев. По мере того как руны силы, энергии, роста и урожая, пробужденные к жизни моим призывом, обретали жизнь, сливаясь воедино, Фаля все явственнее окружала оболочка, сияющая как маленькое личное солнышко.
– Хочешь сделать из сильфа фонарик? – полюбопытствовал Гиз, ничуть не смущенный моим «сильным колдунством». Между прочим, мужчина четко уловил момент, когда я перестала творить магию и можно было говорить, не рискуя огрести по полной программе за сказанное под руку в ответственную минуту. Наверное, благодаря своему амулету свежеиспеченный телохранитель видел многое, недоступное обычному зрению. А может, это я после вынужденного перерыва, дорвавшись до магии, действовала с избытком внешних эффектов. Впрочем, проверять времени не было, шарик яркого света словно влился в тело и крылышки сильфа, он потянулся по-кошачьи, распахнул невероятные изумрудные глаза и радостно завопил:
– Оса!
Взметнувшись вверх маленькой ракетой, Фаль спикировал мне на плечо и так крепко вцепился крохотными ручонками в шею, что, будь мой дружок чуть крупнее, одной магевой в мире стало бы меньше. И эпитафией на могильной плите была бы надпись: «Она умерла от чужой радости».
– Я так скучал! Так скучал, когда ты исчезла! Я даже плакал! А ты скучала обо мне? – затараторил сильф, усевшись на моем плече поудобнее, но ладошек от шеи не отнял, будто опасался, что стоит выпустить меня из рук, и непутевая магева опять испарится.
– Очень скучала, – заверила малыша и поразилась, какой радостью вспыхнул его зеленый взгляд. – Ты мне даже снился! Спасибо за то, что помог вернуться, Фаль! Как же тебе это удалось?
– Сам до конца не понял, – потупился мотылек и, в волнении болтая ногами, принялся рассказывать: – Я думал о тебе и спал, когда Дэлькор вдруг заржал, услышав твой зов, и помчался в лес. Я решил, что ты вернулась, и со всех крылышек полетел за ним. Навстречу! Дэлькор очень быстро скакал, потом заржал снова, весь засветился и исчез. Я чуть не заплакал от разочарования – так мне к тебе хотелось. Тогда и случилась со мной она. Магия сильфов. Пыльца засветилась, увидел коня и тебя, а вокруг – очень красивый узор, словно рамка фигурного пламени. Я еще сильнее к вам захотел, и так само получилось, что вы взяли и оказались рядом! А я так устал, что сразу уснул. Оказывается, творить магию очень тяжело. Только если бы еще тысячу раз так сделать пришлось, все равно бы сделал, лишь бы ты больше никуда не исчезала! – Мой маленький товарищ глубоко вздохнул.
– Спасибо, Фаль, ты настоящий, верный друг! – искренне поблагодарила и перевела рассказ малютки исключенному из беседы по причине магической невосприимчивости Кейру. Сильф же в порыве чувств чмокнул меня в шею и заискивающе поинтересовался:
– А что ты мне в подарок принесла?
Заметьте, не «принесла ли что?», а «что принесла?».
– Потом покажу! – шепнула загадочно.
Мне сразу стало тепло, смешно и уютно, как в широком кресле под пледом в прохладный денек. Пусть мы ехали через лес к городу, где я провела едва ли сутки, чувство было такое, что вернулась домой. Умиротворение (вот теперь все правильно!) на лице Кейра, непоседливая радость в глазах Фаля, его искристые крылышки, доверчиво щекочущие мою шею, бархатная спина Дэлькора подо мной – это был дом! Не хватало только лукавой улыбки Лакса, но этот недочет я собиралась исправить. Благо что мы уже почти добрались до Мидана. Во всяком случае, стук топоров и перекличка дровосеков где-то слева слышались все отчетливее, а впереди нарастал ровный гул большого города. Проложенная Дэлькором тропа кончилась в стене кустов у дороги, неподалеку от балаганщиков, как и три недели назад, расположившихся у стен Мидана. Только тогда я сподобилась уточнить:
– Кстати, Кейр, ответствуй, переполох в городе унялся?
– Губернатор с супругой в узилище под следствием, их дочь добровольно удалилась к сестрам-целительницам Миранды, твой знакомый красавчик Фелик временно назначен новым губернатором, – дал коротенькую справку Кейр.
– Да уж, повезло бедолаге, – посочувствовала симпатичному юноше, на плечи которого господин в благодарность за спасение возложил столь тяжкую ношу. Любое доброе дело наказуемо!
– Но в город мы все равно возвращаться не стали, мало ли у прежнего губернатора знакомцев, жаждущих отыграться за потерю влияния на дружках магевы! – резюмировал мужчина.
– Да, недобитые сторонники прежнего режима – опасные твари! – согласилась я и выдала свежесочиненный афоризм: – Осмотрительность – мать долголетия!
– Очень правильные слова, не забудь! – осторожно, как ядовитую змейку, придерживая в седле иномирный пакет, посоветовал Кейр не без добродушного ехидства. Будь у мужика усы, непременно сейчас усмехнулся бы в них.
– Для того чтобы их помнить, у меня в компании имеются два очень полезных человека, называются телохранители. Так, к сведению, ты, Кейр, – один из них, значит, я теперь могу быть в два раза беспечнее! – нахально заявила под заливистый смешок Фаля.
– Упаси Творец! – «испугался» мужчина.
– У меня бывают провалы в памяти, – обронил с эдаким задумчивым намеком Гиз, остроумно, но тщетно пытаясь призвать меня к осторожности.
– Главное, чтобы ты ничего важного не запамятовал, к примеру, не забыл того, что отныне на меня не охотишься, а то начнут меня снова спасать и прятать, как дохлую мышь. Не хочу! – оповестила киллера и тут же хлопнула себя ладонью по лбу: – Да, кстати о забывчивости, я ведь балаганщикам с их куклами разобраться обещала. Ладно, после Лакса – они следующие в плане мероприятий.
Людная во второй половине дня дорога в Мидан (в том месте сливались в один два тракта: относительно обихоженный новый и старый, тот самый, каким я добиралась сюда в первый раз) вывела наш маленький отряд к городским стенам. «Осадившая» его ради добывания средств к существованию путем купли-продажи, развлечения и разведения лохов ярмарка бурлила вовсю. К счастью, внешний облик моей несравненной персоны не успел запечатлеться в памяти горожан. К тому же теперь на магеве были не шикарные эльфийские одежды или прикид от маэстро Гирцено, а иной, более диковинный наряд.
Блуждать среди массы прилавков, шатров и иных временных сооружений, пробиваясь верхом сквозь плотную массу народа, не пришлось, Кейр неплохо изучил местность за время вынужденного простоя. Телохранитель сразу направил коня по широкой, относительно свободной от толпы дуге на северо-западный край ярмарки, к одному из шатров-трактиров какого-то яростного оранжево-лилового цвета. Оттенок этот бил по глазам и невольно привлекал внимание. Наверное, владелец заведения следовал маркетинговому девизу: « Самое важное, чтобы обращали внимание. Какое – неважно!» Так, впрочем, поступали и «звезды» кино или эстрады в моем родном мире. А вот что двигало Лаксом, избравшим для дислокации столь умопомрачительный притон, так и осталось для меня загадкой. Может, мой вор с горя лишился цветного зрения? Говорят же о сильных душевных потрясениях: «мир стал черно-белым». Вдруг для особ эльфийских кровей это не иносказание?
Я мрачновато хмыкнула, соскальзывая со спины Дэлькора, мужчины тоже спешились. «Верхом» сидел лишь Фаль, так и не покинувший моего плеча. Похоже, сильф настолько соскучился, что не собирался отпускать меня ни на секундочку. Я не возражала, сама бы во всех вцепилась, коль не боялась бы походить на капризного ребенка.