Слетела корона и платье порвала,
Туфлю потеряла в саду.
В пьяном бреду бармену кричала,
Что никуда не уйду.
Бар закрывался, а я все просила
Налить мне ещё хоть стакан.
Терпел он меня, что есть силы,
Потом, прогоняя, сказал:
«Ты же прекрасная юная леди,
А пьёшь как ужасный пират.
У тебя еще будут прекрасные дети,
Муж любить тебя будет рад.
Уходи! И не стой здесь ночами,
Наливать меня не проси.
Ничего нет святого в печали,
Что ты носишь в своей груди.»
Знал бы он, что в груди я ношу,
То не смел бы обидеть словами.
Я любовью и болью дышу,
Не выразить даже стихами.
И под утро в нетрезвом уме,
Я бреду в направлении дома.
Я не вижу дороги, мой разум во тьме,
О тебе я думаю снова.
Эх… Платье порвала, и губы в крови,
Искусаны были с болью
От безумной моей любви,
Что теперь называют ролью.
Поиграли в любовь и забыли,
А чувства, как бонус к игре.
Неужели мы не любили?
Неужели всё было во сне?