Конфликт в Йемене вступил в новую фазу активной эскалации, когда боевые действия со стороны хуситского движения «Ансар Аллах» (араб. «последователи Бога») вышли за пределы страны. Особую тревогу вызывают систематические атаки на международное судоходство в Красном море, уже приведшие к беспрецедентному снижению потока судов через Суэцкий канал и серьёзным проблемам для мировой торговли.
Хуситы открыто увязывают свою активность с поддержкой палестинцев в секторе Газа и противостоянием Израилю, превращая локальный йеменский конфликт в часть более масштабного регионального противостояния. Их регулярные заявления указывают на твёрдое намерение продолжать военную эскалацию в обозримом будущем, что представляет значительную угрозу для стабильности всего Ближнего Востока.
К началу 2025 года хуситы контролируют обширную часть Йемена, включая столицу Сану, и позиционируют себя как часть «оси сопротивления» против Израиля и его союзников в регионе. Антиизраильская и антизападная риторика помогает им привлекать сторонников внутри Йемена и формировать стратегические альянсы с другими проиранскими группировками на Ближнем Востоке. Таким образом, их действия имеют высокий потенциал вывести локальный кризис за пределы собственно Йемена.
В последнее время хуситы прямо увязывают свои военные операции с событиями в секторе Газа. Они заявляют о солидарности с палестинским движением ХАМАС и объясняют эскалацию стремлением поддержать палестинский народ: «Вооружённые силы Йемена продолжат военную эскалацию в поддержку Газы и палестинского народа до тех пор, пока агрессия не прекратится и осада не будет снята». Хуситы также резко осуждают возобновление Израилем ударов по Газе, считая, что страны-посредники не способны сдержать «упрямство и высокомерие» израильской стороны. Подобные заявления подтверждают, что хуситы рассматривают свои действия как часть более широкого конфликта с Израилем и его союзниками.
Хуситы разработали эффективную стратегию атак на коммерческие суда в акватории Красного моря и Баб-эль-Мандебского пролива. Их основной арсенал – это ракеты различных типов и беспилотные летательные аппараты (БПЛА), применяемые для ударов по морским целям. Помимо ракетных атак, они активно используют и более простые методы: хуситам удалось, по меньшей мере, захватить одно грузовое судно и потопить два других, что привело к гибели четырёх моряков. Разнообразие используемых тактик наносит реальный ущерб судами и поддерживает атмосферу постоянной угрозы, служащей дополнительным инструментом дестабилизации международного судоходства.
Первоначально хуситы угрожали любым суднам, следующим через Красное море в направлении Израиля. Однако в январе 2025 года они объявили о корректировке своей позиции, заявив, что после вступления в силу режима прекращения огня в секторе Газы их удары будут нацелены «только на суда, непосредственно связанные с Израилем». Несмотря на эти заявления, на практике военная активность хуситов продолжалась без заметных изменений.
Атаки на коммерческие суда драматически повлияли на судоходство через Суэцкий канал – один из ключевых маршрутов мировой торговли. По данным Marine Traffic, в первые шесть месяцев после начала активной фазы атак количество судов, прошедших через канал, сократилось на рекордные 85%. В ноябре 2023 года, до начала атак хуситов, через канал прошло 1094 корабля, тогда как в декабре было зафиксировано 923, в январе 2024 года – 233, в феврале – 94, в марте – 85. Лишь в апреле 2024 года наблюдался небольшой рост до 159 судов.
Столкнувшись с угрозой нападений, многие судоходные компании предпочли отправлять суда по более безопасному, но гораздо более длинному маршруту в обход Африки вокруг мыса Доброй Надежды. Это значительно увеличивает время доставки грузов, расход топлива и, в конечном счёте, повышает стоимость морских перевозок, негативно влияя на мировые логистические цепочки и цены на энергоносители и потребительские товары.
Ответом на атаки хуситов стало существенное наращивание военного присутствия Соединённых Штатов и европейских стран в регионе Красного моря. Их военно-морские силы начали патрулировать опасные участки, перехватывая ракеты и дроны. Цель этих мер – обеспечить безопасный проход судов через зону конфликта. Однако значительная часть компаний по-прежнему избегает прохождения через Красное море, свидетельствуя об ограниченной эффективности принимаемых мер.
Параллельно с военными усилиями международное сообщество предпринимает дипломатические шаги по деэскалации конфликта. В рамках переговоров о прекращении огня в Газе предполагается, что смягчение напряжённости в палестино-израильском конфликте способно повлиять и на стратегию хуситов. В январе 2025 года, комментируя перспективы соглашения по Газе, официальный представитель хуситов Яхья Сариа заявил, что «вооружённые силы (хуситов) будут продолжать следить за ситуацией в Газе и принимать меры, если враг нарушит условия перемирия или активизирует действия против палестинского народа». Это может указывать на готовность хуситов корректировать свою тактику в зависимости от событий в секторе Газы.
На дальнейшее развитие событий повлияют два ключевых фактора. Во-первых, динамика палестино-израильского конфликта: если сторонам удастся заключить и соблюдать соглашение о прекращении огня в Газе, хуситы могут снизить интенсивность атак в Красном море. Во-вторых, роль международного сообщества в обеспечении безопасности судоходства. Если США и их союзники сумеют создать надёжную систему защиты торговых судов, это подорвёт эффективность нападений хуситов и заставит их пересмотреть стратегию.
Продолжение и возможная дальнейшая эскалация конфликта с участием хуситов грозят серьёзными последствиями для безопасности региона и мировой экономики. Угроза нападений на коммерческие суда в одном из важнейших торговых коридоров планеты может вызвать долгосрочные изменения в глобальной логистике и структуре международной торговли. Сокращение на 85% судоходства через Суэцкий канал – беспрецедентный удар по критически важному морскому маршруту. Кроме того, с учётом предполагаемых связей хуситов с Ираном и их участием в «оси сопротивления» повышается риск более широкой дестабилизации ближневосточного региона, поскольку конфликт может вовлечь дополнительные страны и силы.
Таким образом, к началу 2025 года эскалация, вызванная боевыми действиями хуситов, стала серьёзным вызовом для региональной и глобальной стабильности. Атаки на торговые суда уже привели к беспрецедентному снижению интенсивности судоходства через Суэцкий канал и вынужденному изменению маршрутов в обход Африки – с ощутимыми экономическими последствиями. Хуситы прямо заявляют о готовности продолжать «военную эскалацию в поддержку Газы и палестинского народа» вплоть до удовлетворения своих требований, что указывает на отсутствие быстрых решений. Международное сообщество прилагает военные и дипломатические усилия, чтобы сдержать хуситскую угрозу, но их эффективность во многом ограничена тем, что конфликт опирается на более глубокие противоречия, связанные прежде всего с палестино-израильским кризисом. Мартовские заявления 2025 года подтверждают стремление хуситов продолжать атаки, пока, с их точки зрения, «агрессия против Газы» не прекратится. При этом расширение конфликта с участием хуситов угрожает не только глобальным торговым путям, но и стабильности на всём Ближнем Востоке, поскольку может вовлечь в орбиту противостояния всё больше региональных и международных игроков.
Затянувшийся внутриполитический кризис в Йемене, начавшийся в 2014 году, уже давно перерос рамки локального конфликта и превратился в прокси-войну, в которую оказались втянуты региональные и глобальные державы. Вмешательство внешних сил усложнило разрешение конфликта, усугубило гуманитарную катастрофу и усилило напряжённость на всём Ближнем Востоке. Особенно ярко это проявляется в том, как хуситы оснащаются современным вооружением, а также в серии американских ударов по Йемену в 2024–2025 годах. В числе ключевых игроков, чьи действия превращают Йемен в арену геополитического противостояния, на первом плане стоят Иран, США, Саудовская Аравия и ОАЭ.
Несмотря на официальные опровержения со стороны Тегерана, многочисленные факты указывают на ведущую роль Ирана в вооружении хуситов. По оценкам международных экспертов, за последние годы хуситы накопили весьма широкий и разнообразный арсенал противокорабельного оружия, несмотря на эмбарго ООН от 2015 года, накладывавшее запрет на поставки вооружений йеменским ополченцам. США и независимые аналитики сходятся во мнении, что значительная часть оснащения хуситов имеет иранское происхождение, хотя сами представители движения «Ансар Аллах» настаивают, что речь идёт о собственных разработках.
Роль Ирана особенно заметна в составе ракетного арсенала хуситов. Так, баллистическая ракета «Asef» похожа на противокорабельный вариант иранской ракеты «Fateh» и, вероятно, является аналогом «Fateh-313» с дальностью пуска до 450 км и боеголовкой массой 500 кг. Противокорабельная крылатая ракета «Al-Mandab-2» демонстрирует явное сходство с иранскими ракетами «Ghader», созданными на базе китайского проекта «YJ-83» (в свою очередь являвшегося развитием советских образцов). Анализ баллистических ракет малой и средней дальности, таких как «Karar», «Burkan-2H» и «Aqeel», также подтверждает «иранский след»: они соответствуют моделям «Fateh-110», «Qiam-1» и «Qiam». Наибольшую тревогу вызывает наличие у хуситов ракет средней дальности – «Burkan-3», «Hatem», «Toofan» и «Quds-4», способных поражать цели на дистанции до 2000 км. Это в корне изменяет баланс сил и расширяет потенциальный радиус действий хуситов в регионе.
Таким образом, к настоящему моменту хуситы располагают обширным и разноплановым вооружением, включающим как противокорабельные, так и наземные ракетные системы. Помимо перечисленных образцов, в их арсенале имеются ракеты «Quds Z-0» и «Sayyad» с дальностью до 800 км, позволяющие контролировать значительную часть акватории Красного моря. Такой военно-технический потенциал серьёзно повышает вес хуситов в регионе, делая поиск политических путей урегулирования ещё более затруднительным. Неудивительно, что внешние государства вынуждены учитывать эти реалии при выработке стратегии в отношении Йемена.
Особо поражает, насколько успешно хуситы, оставаясь повстанческой группировкой, освоили современные сложные вооружения. Они активно используют дроны-камикадзе, разведывательные беспилотники, баллистические ракеты средней дальности и крылатые ракеты либо собственного, либо иранского происхождения. Хуситы взяли на себя ответственность за резонансные атаки на нефтяную инфраструктуру Саудовской Аравии, продемонстрировав уязвимость даже крупных и хорошо защищённых объектов. На море их арсенал противокорабельных ракет и начинённых взрывчаткой катеров представляет серьёзную угрозу как для военных, так и для гражданских судов. Эта растущая технологическая оснащённость повстанцев вызывает серьёзную обеспокоенность международного сообщества и делает войну в Йемене беспрецедентной по уровню применяемых вооружений.
Беспилотные летательные аппараты (БПЛА) стали центральным элементом военной стратегии хуситов, которые активно используют разведывательные, ударные и дроны-камикадзе. К наиболее известным моделям относят «Samad-3» с дальностью около 1500 километров, «Qasef-2K», оснащённый боеголовкой для ударов по живой силе и инфраструктуре, а также «Shahed-136» (иранский аналог), применяемый против объектов в Саудовской Аравии и ОАЭ. Начиная с 2023 года хуситы расширили сферу использования подобных дронов, нанося удары по судоходству в Красном море, где их целями становятся израильские, американские и международные торговые суда.
Помимо БПЛА, хуситы располагают небольшим арсеналом баллистических и крылатых ракет. Среди них выделяются «Burkan-3» (дальность 1300 км), «Zulfiqar» (модифицированная иранская ракета, применявшаяся против Саудовской Аравии) и «Quds-2» (крылатая ракета с дальностью свыше 1000 км, применявшаяся для атак на нефтяные объекты арабских стран Персидского залива). Эти удары стали причиной масштабных повреждений, в частности по базам «Abqaiq» и «Khurais» в 2019 году.
Хуситы активно развивают морские технологии: используют противокорабельные ракеты, являющиеся аналогами «Noor» и «C-802», а также морские беспилотники – начинённые взрывчаткой катера, которые применялись против судов коалиции. В случае успешной разработки подводных дронов они могут стать новой угрозой в Красном море. Наряду с этим хуситы создали пусть и ограниченную, но эффективную систему ПВО, включающую ракеты «Sayyad-2», самодельные комплексы на базе старых советских образцов и средства радиоэлектронной борьбы, позволяющие нарушать работу дронов и ракет, которыми располагает коалиция.
Иран является главным поставщиком технологий для хуситов: оружие поступает через Оман, морским путём в Красном море, а также через контрабандные сети. По сути, БПЛА и ракетное вооружение зачастую поставляются разобранными и собираются уже в Йемене. Кроме того, хуситы получают обучение у иранских специалистов и «Хезболлы». Помощь поступает и из других регионов, например из Африканского Рога, что подтверждается перехватами нескольких крупных партий вооружений в 2023 году военно-морскими силами США и их союзников.
Эскалация вооружённого конфликта в Йемене сильно затронула страны Персидского залива, прежде всего Саудовскую Аравию и Объединённые Арабские Эмираты. Регулярные ракетные обстрелы хуситов по нефтяной инфраструктуре подрывают стабильность, провоцируя скачки мировых цен на нефть и создавая дополнительную неопределённость на глобальном рынке. Нападения на коммерческие суда в Красном море вынуждают судовладельцев искать альтернативные маршруты, что повышает транспортные затраты и дестабилизирует мировую логистику.
Помимо прямого экономического ущерба, йеменский конфликт несёт серьёзные риски для международной безопасности. Нанесение ударов по ключевым объектам и кораблям в одной из важнейших морских артерий может вызвать мировой торговый кризис. Использование хуситами дронов, способных поражать как военные, так и гражданские цели, служит прецедентом для других повстанческих движений и террористических группировок, поскольку упрощает нанесение ударов по хорошо защищённым объектам при относительно низких затратах.
Ещё одним следствием напряжённости стала увеличивающаяся самостоятельность хуситов. Если ранее они в значительной мере зависели от Ирана, то теперь всё чаще действуют независимо, опираясь на собственные военные и политические расчёты. Этот процесс осложняет дипломатические попытки разрешения конфликта, ведь одних только переговоров с Ираном для деэскалации уже недостаточно.
В ближайшие годы хуситы, по всей видимости, продолжат совершенствовать арсенал своих ракет и беспилотных систем, что может качественно изменить ход конфликта. Рост дальности и точности баллистических ракет позволит им угрожать более удалённым целям, а развитие беспилотных технологий повысит эффективность атак на морские и наземные объекты. Вероятно, хуситы станут наращивать и потенциал противовоздушной обороны, усложняя действия коалиции в воздушном пространстве Йемена.
Политические сценарии развития конфликта могут варьироваться. Если хуситы продолжат удары по международным судам в Красном море, масштаб противостояния рискует расшириться: вмешательство США и их союзников усилится, что может привести к затяжной войне с привлечением новых акторов. Однако сохраняется и возможность дипломатического решения: успешные переговоры с Саудовской Аравией способны привести к сокращению использования хуситами своего стратегического вооружения и постепенному выходу из тупика, хотя это потребует значительных компромиссов.
Таким образом, хуситы, ранее рассматривавшиеся как локальное повстанческое движение, к 2025 году стали влиятельной региональной силой, обладающей широким спектром современных вооружений и ведущей асимметричную войну. Их атаки ставят под угрозу безопасность Красного моря, экспорт нефти из ведущих стран Персидского залива и глобальные торговые пути. Ослабление зависимости от Ирана делает конфликт в Йемене ещё более многогранным и усложняет его урегулирование. В итоге дальнейшая эскалация может превратить Йемен в арену новых конфликтов, но существует и шанс на стабилизацию, если все стороны проявят готовность к диалогу. Одновременно иранская поддержка хуситов вписывается в стратегию Тегерана по формированию «оси сопротивления» в регионе, при этом официальные власти Ирана продолжают отрицать факт поставок оружия, стараясь избежать открытой конфронтации с международным сообществом.
Вовлечённость США и их союзников в конфликт объясняется их стремлением защитить региональных партнёров и сохранить безопасность ключевых морских путей. С января 2024 года американо-британские силы регулярно наносят точечные удары по хуситам, пытаясь нейтрализовать угрозу для судоходства. Примером служат авиаудары 10 ноября 2024 года в столице Сане и провинции Амран, осуществлённые в ответ на атаки хуситов на суда в Красном море, связанные с их поддержкой палестинцев. Американские официальные лица заявляли, что намерены привлечь хуситов к ответственности, сохраняя тем самым риторику, которая стала актуальной ещё в 2022 году после нападений на объекты в Абу-Даби.
Международное сообщество – в том числе ООН, США, Франция и Великобритания – резко осуждает нападения хуситов на гражданские объекты и судоходство, однако сложность конфликта не оставляет места для простых решений. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призывает стороны к сдержанности, а глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан называет атаки хуситов «угрозой безопасности Объединённых Арабских Эмиратов и региональной стабильности».
Саудовская Аравия и ОАЭ наиболее глубоко вовлечены в йеменский кризис, рассматривая его как прямую угрозу собственной безопасности. Саудовское королевство возглавляет коалицию арабских государств, которая с 2015 года воюет против хуситов. После атаки беспилотников в Абу-Даби в январе 2022 года, унесшей жизни нескольких человек, коалиция ответила авиаударами по столице Йемена Сане. Бригадный генерал Турки Аль-Малики, официальный представитель коалиционных сил, назвал действия хуситов «враждебными нападениями террористов», угрожающими не только региональной, но и мировой стабильности.
Сдерживание иранского влияния у своих границ стало ключевой мотивацией для Саудовской Аравии и ОАЭ. Усиление поддерживаемых Ираном хуситов они считают экзистенциальной угрозой – особенно на фоне шиитско-суннитских противоречий в регионе. Тем не менее, при всём объёме военных и финансовых ресурсов коалиции, ей не удалось нанести хуситам решающее поражение. А многочисленные нападения повстанцев на объекты в Саудовской Аравии и ОАЭ демонстрируют уязвимость даже передовыми военными системами перед асимметричной тактикой. Со временем йеменский конфликт превратился в поле прокси-противостояния между Ираном и аравийскими монархиями, а также между разными глобальными блоками.
Ситуация ещё более осложнилась после ноября 2023 года, когда хуситы начали ракетные и беспилотные удары по судам, курсирующим через Красное море, предполагая, что они могут быть связаны с Израилем. Этот шаг расширил географию конфликта и привлёк к нему повышенное внимание мировой общественности в плане безопасности морских коммуникаций.
На практике йеменский кризис показывает, как внутреннее противостояние при вмешательстве внешних сил превращается в международную проблему. Иран, США, Саудовская Аравия и ОАЭ определяют динамику конфликта, часто ставя собственные геополитические цели выше интересов йеменского народа. Пока шансы на урегулирование остаются туманными: для достижения устойчивого мира необходимо согласовать позиции всех вовлечённых акторов, что крайне затруднительно ввиду нынешних противоречий. Отягощает ситуацию и тяжёлая гуманитарная обстановка, приносящая страдания миллионам мирных жителей.
Главный урок, который даёт йеменский конфликт, состоит в том, что решение современных региональных кризисов немыслимо без учёта влияния внешних игроков и без создания механизмов их координации. Лишь комплексный подход, сочетающий дипломатические усилия и надёжные меры безопасности, способен проложить путь к долгосрочной стабилизации в Йемене и во всём регионе.