В небе грохотало, словно, гром, однако это был не гром. Небо освещалось вспышками света, что рассеивали мглу в какие-то мгновения, а после становилось темно. Если бы Остальд был бы рядом, то удивился бы таким явлениям в мире летящей звезды. Двое или трое людей прятались в казематах каменных пещер, что представляли собой, целые лабиринты и даже дворцы, что были в древнее время. Испещренные шероховатые стены были изрисованы неизвестными символами и рисунками. Иногда в тех стенах появлялись образы людей, которые разговаривали, как бы риторически рассуждали.
Небо не только грохотало, но и обрушалось на землю ударами лавы и небесного огня, и в тех лучах небосвода умирали люди. Их убивали сверху. Когда я видел впервые такие ниспадающие огненные дуги, что подобны были падающим звездам, то ужасался и как и остальные выжившие старался схорониться в каменных пещерах. Пещеры были самые надежные и безопасные укрытия в столь удивительном краю.
– Через две минуты будет нанесен удар! – Вопил кто-то в виде образа, что выныривал из щербатой холодной безликой стены. Я пытался разглядеть лицо человека, но оно выглядело, как стекло и за его изображением была гладкая и безжизненная стенка каменной пещеры. В небе гремело, и звезды падали, как солнца на землю. Отчего и земля стонала, как бывает, когда случается землетрясение, либо извержение вулкана.
– Что с нами будет? Что с нами будет!? – Почти визжала и ревела какая-то седая женщина, что держала в руках младенца. Малыш же глядел в беспросветную мглу, в которой гремел гром и шипела, ревела земля, как бы жаловалась на проклятье неба.
– Спрячь малого в квартире! – Зло, и смачно ругаясь, произнес мужчина. Во рту у него тлела сигарета, что излучала ароматические дымы. В руках незнакомец сжимал оружие, которое очень громко ревело, испуская лавины огня.
Я спрятался в глубинах темных этажей обрушенного дворца, хотя его стены были похожи на пещеры, ведь везде были груды разрушенных камней, и лестницы уводившие на нижние этажи вели в темнейшие лабиринты во мраке смрада и затхлых духов. Кажется, что в то мгле обитали веками существа, что рождены были во тьме, и знали истину жизни, а также историю каменных пещер.
Каменные пещеры были чрезвычайно правильных геометрических фигур. Они были скорее похожи на лабиринты минотавра, который заманивал людей в свои ловушки и вытягивал из них душу и жизнь, съедая плоть и ловя даже душу иллюзорную и едва энергетически заметную. Когда душонки людей взмывали, как ласточки света, пытаясь вырваться из лабиринта смерти, то и здесь их настигало поражение в игре с минотавром. Темные сети, как паутина опутывали души людей, и те гасли без какой-либо возможности вырваться к свету.
А сейчас ходя в полутемных разрушенных руинах каменных пещер я пытался разобраться в планировке всех этих строений. Огромные валуны камней с вклинившимися в них железными породами металла периодически преграждали проходы между разными сообщающимися пещерками.
– Если вы сейчас не ложитесь спать, то израсходуете много энергии! Советую найти ночлег себе, и обогреть свое тело в теплой одежде. Ночь будет нетеплой. – Резонно и даже увещевательно сообщила фигура иллюзорного человека, что вынырнул из каменных сводов пещер.
– Что? – Я ужаснулся, и хотел было рухнуть на обломки камней, чтобы защититься от угрозы этих привидений, что выныривали, как лучистые ангелы из темноты города.
– Бомбежка прекратилась! Ложитесь спать! – Оповестил безразлично фантом, и исчез в проеме сумеречной двери.
Остальд был бы поражен такими картинами. Я же нахожусь здесь не в своей ремесленной мастерской, где по мостовой звучат цокоты лошадей и бубненые голоса пьяных прохожих. Я где-то далеко от дома. Среди каменных пещер, фантомных призраков, и людей одетых в рванье.
Они такие изнуренные и уставшие, они сильно напуганы.
С утра было тихо. Небеса истаивали, как стенки лампадки в золотистом мареве восходящего солнца. Я был счастлив, что жив в новый день в новом мире под солнцем. А может быть это было вовсе и ни солнце, а звезда, что также неизменно реяла над городом с каменными пещерами. Ветер дул в лица, и даже в самых потаенных уголках пещер, чувствовалось его дыхание. Пахло чем-то зеленым и свежим. День занимался светом несбывшихся надежд, даже под смертоносным небом, что поражало землю огнем и дымом.
– Сколько вас здесь? – Поинтересовался я у одной женщины с бесцветными глазами.
– Нас мало… – буркнула некрасивая загоревшая от лучей солнца брюнетка.
– Убили вас?!
– Чего? – Женщина запричитала, и раскрыла глаза так широко, что я изумился ее выражению лица. – Чего тебе надо? Кто ты такой?
– Я не отсюда!
– Убирайся вон! Катись к черту на юг, в лирийскую пустыню в города Саваха или Омохо. – Брюнетка, как бы заплакала в сию минуту, корявым загорелым пальцем тыкая в южную сторону горизонта земли. Я ей не ответил, внюхался в воздух, ощутил витавший в атмосфере запах гари и дыма. Кажется, где-то горели кострища, либо кто-то разжег огонь.
При свете дня пещеры выглядели менее удрученными и печальными. Геометрические фигуры, коридоры и переходы, как в пирамидах египтян. Никаких саманных и глиняных овальных домиков. Не было здесь и соломенных хижин, что насквозь были овеяны запахами травы и листвы. Только камни и металл.
Когда брюнетка карга, начала орать изрыгая слюной и злобой в мою сторону, я поспешил убежать от ее гнева, и погрузился в лоскутки зеленой растительности. Это был не шиповник, однако, эти кустарники очень больно впивались мне шипами, и я рвался дальше, так как боялся небес, что убивали каждого из нас. Стеклянное небо было безоблачным. Кажется, что-то величественное и могущественное глядело на меня в той высоте. Существовало древнее поверье, что некогда сам Бог спустился на эту землю, чтобы уничтожить своих врагов из числа падших. Однако падшие спрятались в глубинах подземелья, схоронились в руинах и беспросветных казематах и лабиринтах созданные древними строителями.
Фантомы сообщили мне, что с неба ударят вновь. Я бежал в полупустынных пределах, когда с небес началась атака. Огненные лучи опоясанные дымом низвергали на землю свои смертельные удары. Земля ревела и раскалывалась, я же бежал, бежал ни на минуту не останавливаясь, дабы не погибнуть под сими стеклянными небесами. Что-то омерзительное охватило мою душу, когда я уловил, как вместе с пеленой песка и дыма в мое тело вонзается что-то ароматическое и губившее мою душу. Это был яд. Я не знал консистенцию яда, однако, тело почти мгновенно покрылось волдырями и водянистыми болезненными ранами.
Очередная взрывная волна щебня, камней и песка вырубила меня где-то в ложбине, где воняло тиной и сыростью. Сознание перестало контролировать реальность. Все небеса, что сияли лучами дневной звезды, стеклянные хороводы света, что плясали в высоте свои танцы сокрыла мгла забвенья и болезненного сна.
Раскрывая глаза, я даже не сразу понял, что вижу. Вокруг была лишь мгла. Темнота душила мир, и даже кажется, поселилась в моей душе, став неотъемлемой частью моего бытия в новом мире. Рев древнего чудовища чудился мне в черном измерении, однако, я даже в этом не было уверен. Может быть, это был мираж, либо плоды моего воображения, что охватывали мою душу каждый раз, когда я видел эти воспоминания.
Саваха и Омохо были где-то южней меня, однако, я был задушен ядовитыми парами, что истощали мое тело и даже душу. Волдыри были болезненными и напичканы были какой-то вонючей жидкостью. Когда я пытался выдавливать их на своем теле, то становилось только хуже. Так как раны начинали кровоточить, и струпья кожи, а также зловония кожных тканей вызывали почти животный ужас и страх во мне.
– Господи Боже мой, если ты меня слышишь, услышишь меня, и спаси мою душу! Я не хочу погибнуть в этой чертовой пустыне между городами Саваха и Омохо. Я исправлюсь! Я стану лучше! Я все сделаю для того, чтобы стать частью света и неба, только спаси меня из пекла. – Ревел я, как ребенок в ту беспросветную ночь, чтобы хоть как-то спасти себя от тех смертоносных небес, бесполезных фантомных обликов, что как призраки и безнадежные образа маячат везде. – Я верю тебе! Ты силен спасти меня, Господи Боже! Я чувствую в тебе силу звезд!
Именно с такими речами я обращался в бездонные небеса, где не было ни звезд, ни света, ни луны, ни тем более солнца. Глаза привыкали к темноте, и с трудом я обнаружил грань валунов, а также ложбины в которой я валялся Бог знает сколько. Собрав все свои силы, а также мужество, я шагнул по долине смерти, чтобы не быть поглощенным ядом, либо пораженным небесным огнем.
В небе была лишь одна звезда, и свет ее едва различим. Она была у горизонта; именно туда-то я и двигался в ту ночь. Шел, как зомби, или ходячий мертвец, временами останавливался, чтобы вобрать в себя воздух ночи, ощутить вкус свежести мглы. Темнота была исполнена сырости и обновляющих душу и тело ощущений легкого блаженства. Ветра ночью не было, однако иногда порывы воздуха обдували мои рубища. Обувь также была разрушена. И в подошву иногда больно впивались камушки пустынной дороги.
Я думал о Боге, как давно не видели на этой земле. Я хотел бы повстречать Господа здесь среди этой пустыни, одетого в рваные одежды, с ранами на руках и ногах, в терновом венце. Однако Господь Бог давно забрал в небеса страдальца в теле человека, оставив человечество в одиночестве продолжать свой цивилизационный путь развития.
– Спаси меня, пожалуйста! По-жа-лу-йста! Умоляю! – Кричал я в ночи, глядя на одну единственную звезду, которая была истинным светом среди мрака, среди ложных огней и пожара пораженной земли. Не знал я слышал ли меня Господь, либо его исполнитель на земле, но я шагал дальше, возможно, что в противоположную сторону от городов Саваха и Омохо. Та женщина с бранью послала именно в те города. Чем так особенны были они, я также не знал…
Шел, чтобы уйти из под удара небесного огня, чтобы не ударили по мне, и не убили мое тело и душу…