Резкая боль пронзает виски. Тишина. Темно. Тепло. Тревожно. Ощущаю слабость, разбитость. Лежу с закрытыми глазами. Никаких посторонних звуков, и это заставляет ощущать стук будто рвущегося из груди сердца и прислушиваться к собственному дыханию. Удручающее ощущение… Страшно. Пытаюсь пошевелить пальцами рук. Удается. Отлично. Затем шевелю пальцами ног. Порядок. Лежу на спине, ноги вытянуты, руки вдоль туловища. Комфортно. Где я? Чтобы это понять, нужно, как минимум, открыть глаза. Судя по отсутствию движения, очевидно, я не в автомобиле. Тогда где же я?.. Может, похищение всего лишь приснилось и сейчас я лежу на кровати в своей комнате?..
Вера в то, что кошмар закончится, стоит открыть глаза, слабеет с каждым новым вздохом. Едва уловимый специфический запах, не свойственный моему дому, лишает надежды на светлое избавление от кошмарного сна. Страх будто обволакивает меня всю, пробирается внутрь, парализует тело и мысли. Я скована тревогой, она не дает двигаться. Пытаюсь все же управлять эмоциями. Чтобы сосредоточиться, начинаю считать до тридцати. Не получается – сбиваюсь на первом десятке. Никогда не думала, что знакомые с детства цифры бывает так трудно произнести… Детство… В голове быстро и сумбурно мелькают черно-белые воспоминания: первое падение с велосипеда, руки мамы, гроза…
И вновь тишина и отсутствие света. Если продолжу неподвижно лежать с закрытыми глазами, то, наверное, сойду с ума от паники. Нет, это мне не подходит! Осторожно поднимаю левую руку, трогаю голову. Как и ожидалось, голова на месте. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Ничего не происходит, присутствия людей рядом не ощущаю. Трогаю лицо: левое ухо, нос… Дотрагиваюсь до рта – губы подрагивают… Это нормально, это просто страх. Спускаюсь ниже, касаюсь шеи, провожу рукой по груди и животу, медленно спускаюсь по бедру. Одежда на мне. Поочередно загибаю каждый палец правой руки. Большой, указательный, средний, безымянный, мизинец… Пересчитываю пальцы на правой руке. Все хорошо, все хорошо.
Стараясь сохранить остатки оптимизма и настроиться на позитивный лад, пытаюсь анализировать происходящее. Так, запаха гари нет. И это уже можно считать отличной новостью. Но настораживает, что не удается вспомнить окутавший меня запах. Полагаю, похитители особо не церемонились с бессознательным телом; возможно, я ударилась головой, из-за этого память стала давать сбои.
Несомненно, ожидание смерти хуже самой смерти… Итак, выход один. Нужно только набраться смелости. Никогда не думала, что могу оказаться такой трусихой. Продолжаю убеждать себя: надо открыть глаза. Привожу неоспоримые аргументы. Вдох, выдох…
Однако осуществить намерение не так просто, как казалось. Попытка распахнуть глаза заканчивается сокрушительным провалом. Яркий дневной свет мощно бьет в лицо – инстинктивно крепко смыкаю веки. Утерев ладонью слёзы, продолжаю отчаянную борьбу с собой и ярким светом. И наконец одерживаю победу.
Не знаю, что я ожидала увидеть, но явно не это… Я крайне удивлена. Судя по всему, я одна в помещении. Приподнимаюсь на локтях, окидываю комнату взглядом. Здесь нет углов. Стены, предметы мебели, простынь, окно, шторы – абсолютно всё в этом помещении белого цвета и круглой формы.
Лежу на огромной, занимающей полкомнаты белой круглой кровати. Рядом круглый прикроватный столик, на белой стене несколько круглых зеркал и белая выпуклая картина в белой круглой раме. Немыслимо! Как, в принципе, можно было до этого додуматься? Помещение вызывает ассоциации с больничной палатой. Так страшно мне ещё никогда в жизни не было. Люди, живущие здесь, точно страдают психическими расстройствами…
Вся комната пронизана солнечным светом и запахом, который я до сих пор не могу вспомнить. Это мучает меня. И эта странная тишина… За окном не поют птицы, не лают собаки, не шумят машины. Этот свет, цвет, звукоизоляция, запах, вся комната в целом внушает опасность, вызывает паническую тревогу. Похитители хотят меня дезориентировать? Необходимо сосредоточиться, нужно быть сильной! Неизвестно, что ещё уготовила мне судьба…
Закрываю глаза, опускаю голову, касаюсь ладонями лица. Дышу глубже. Начнём сначала. Итак, меня похитили – это неоспоримый факт. И он, безусловно, не может не беспокоить любого адекватного человека, к числу которых я всё ещё себя отношу. Что я знаю о похищении? Помню, как меня посадили в автомобиль, надели на голову мешок, увезли в неизвестном направлении. Затем запах гари, хлопки, потеря сознания и эта чудовищная комната. Открываю глаза. Размышляю о причинах похищения. Пытаюсь убедить себя в том, что ошибочно оказалась в этом месте, сохранить остатки самообладания, рассуждать логически, использовать изоляцию аффекта. Ладони покрываются липким потом.
Заставляю себя немного успокоиться. Бросаю взгляд на левую руку. Поскольку любимые часы и браслет не тронуты похитителями и всё так же обвивают запястье, то цель похищения отнюдь не ограбление. Это утешает, иначе у меня не было бы ни малейшего шанса. Провожу пальцем по панели часов, стрелка застыла на двенадцати… Теперь будет довольно проблематично сориентироваться во времени. Какой сегодня день? Сколько времени я была без сознания? Взгляд падает на правую руку. Вижу свежий шрам в виде трёх маленьких точек треугольником. Что это? Укус насекомого? Не уверена…
Прикасаюсь к руке, ноющая, зудящая боль пронизывает всё тело. Что они со мной сделали? Неужели я нахожусь под действием каких-то препаратов? Прижимаю руку ко рту. Необходимо успокоиться. Вздрагиваю. Чувствую себя неплохо, ничего необычного не замечаю. Сжимаю правую руку в кулак, затем разжимаю. Дискомфорта не ощущаю, двигаться могу. Шрам на запястье – конечно, причина для беспокойства, но сейчас важнее всего моя адекватность и трезвая оценка происходящего.
Минимум два фактора придают оптимизм и веру в благополучный финал истории: отсутствие на голове мешка и несвязанные конечности. День явно обещает быть удачным. Почему меня держат в этой комнате? Несмотря на своеобразный интерьер, здесь светло и чисто. Мне казалось, что похищенных людей обычно помещают в тёмные, грязные, сырые подвалы, кишащие крысами и живностью, которую и представить страшно. Значит, это не обычное похищение. Почему меня положили на белую кровать в уличных туфлях? Маньяк? Хватаю себя руками за плечи, поджимаю ноги, чувствую, как дрожь начинает пронизывать тело. Трясусь, словно в лихорадке, так что зуб на зуб не попадает. Нужно выбираться отсюда! Руки и ноги не связаны, движение ничто, кроме страха, не ограничивает.
Окидываю помещение взглядом. По необъяснимой причине не покидает ощущение дежавю… Но обо всех своих ощущениях сейчас необходимо забыть, концентрироваться на побеге.
Интересно, выход отсюда есть? Внимание приковывает огромный круг на стене. Он разделён на две части. Судя по всему, это раздвижные двери. Выяснить, как они открываются. Решаю действовать. Осматриваюсь, нет ли видеокамер.
Аккуратно встаю с кровати, чтобы не шуметь, разуваюсь. На цыпочках подойдя к стене с кругом, прислушиваюсь. Если тишина может быть звенящей, то сейчас я её слышу. Сильно нажимаю на круг, толкаю его. Ничего не происходит. Прощупываю границы круга, пытаясь пальцами зацепить край. Тщетно. Пробую отодвинуть круг в сторону. Не выходит. Провожу ладонями по всей окружности. Опять ничего. А что, собственно, должно произойти? Может, слова какие-то нужно сказать, чтобы выход из пещеры открылся? Негромко стучу по кругу, затем несколько раз осторожно ударяю кулаком по стене. Звуки кажутся идентичными. Царапаю круг ногтями, но никакого эффекта это не производит. От разочарования и страха невыносимо хочется плакать. Опираюсь спиной на стену, тихо сползаю вниз.
Сижу на полу, обхватив руками ноги. Что теперь будет? Надежда на окно. Отодвигаю полупрозрачную белую штору. Смотрю сквозь идеально чистое круглое стекло. Похоже, я нахожусь не ниже второго этажа. Внизу море, вокруг только море. Отступаю. Начинает кружиться голова. Бескрайнее и бесконечное море. Решёток нет. Иллюминатор? Я на корабле? Что происходит? Мотаю головой, словно пытаюсь отогнать кошмарный сон. Дела мои плохи…
Слышу разговор и тяжелые шаги за стеной. Чувствую острую боль. Только сейчас замечаю, что правая рука тесно сжимает левое запястье. Будто парализованное тело напрочь отказывается меня слушать. Шаги всё ближе и ближе, а я так и стою босиком возле окна. Буквально за долю секунды в голове проносится вихрь мыслей. Кажется, мой мозг никогда не обрабатывал информацию с такой скоростью. К сожалению, за предоставленное судьбой время разум выдаёт только два выдерживающих критику выхода из сложившейся ситуации. По правде сказать, есть и третий вариант развития событий (под кодовым названием «дерзкий»). Когда неизвестные войдут в комнату, застав их врасплох, применить приемы тхэквондо и джиу-джитсу. В то время как похитители будут корчиться в муках от боли и приходить в себя, я смогу убежать. Но данный вариант совсем не вариант – ввиду невладения мною техниками боевых искусств. Останусь жива, с понедельника начну ходить на тренировки.
Времени на раздумья нет – через пару секунд похитители окажутся в комнате. Смотрю на окно, затем на кровать. Я не успею открыть окно, не смогу прыгнуть в воду… Я не смогу… Чувство самосохранения, к счастью, берёт верх над экстремальными порывами души. В несколько мгновений преодолеваю расстояние до кровати. Ложусь. Закрываю глаза. Похитители не заставляют себя долго ждать. Открывается дверь, и в комнате появляются несколько человек. По голосам и тяжелым шагам понимаю, что это мужчины. Естественно, ни малейшего представления о том, какую роль в похищении сыграли эти люди, я не имею. Становится холодно и жарко одновременно, по всему телу от страха начинают бегать предатели – мурашки. Ничто не должно выдать моего ужаса и волнения, необходимо максимально прояснить ситуацию. Похитители подходят ближе. Нет, не надо…
– Зачем её положили в белой комнате? – раздаётся низкий мужской голос. – Испугается…
В ответ тишина.
– Ирэн, вы живы? – после непродолжительного молчания спрашивает один из вошедших, склонившись надо мной.
Моё имя. Откуда им известно, как меня зовут? Кажется, я моргнула. Наверное, мне не удалось скрыть реакцию, они сейчас догадаются, что я в сознании и слышу их голоса. Огромного труда стоит не отозваться на собственное имя.
– Дышит! – резюмирует второй. Лишь безразличие отражается в этом слове, точнее, в голосе, это слово произнёсшем. Человек явно не обеспокоен моей судьбой.
Поздравляю, логического мышления вам не занимать. Может, ещё чем-нибудь сможете удивить? Сдерживая эмоции, пытаюсь дышать спокойно и размеренно.
– Долго не приходит в себя. Возможно, нужна помощь врача, – немного помолчав, предполагает первый.
Определился победитель номинации «Мистер Сообразительность». Всем спасибо, все свободны. Один из похитителей касается моей руки. Только не это. Не трогай меня… Не прикасайся! Кажется, я вздрагиваю…
– Пульс нормальный, – не выпуская из рук моё запястье, констатирует он. – Подождём час, если не очнётся, пригласим специалиста.
Пока события развиваются просто идеально. Я смогла, они поверили. Когда всё это закончится, вернусь домой, приготовлю кофе и буду наслаждаться каждым моментом своей жизни. Никогда больше не стану роптать на судьбу из-за бытовых неурядиц… Никогда… Обещаю… Сейчас они уйдут, а у меня будет достаточно времени, чтобы осмотреться. Это значительно увеличивает шансы на побег. Притворство удаётся на славу.
Консенсус найден и похитители решают на какое-то время оставить меня в покое. Надеюсь, этого времени будет достаточно для побега. Нужно только с дверью разобраться. Вновь раздаются тяжёлые шаги, хлопок и звук отъезжающей в сторону двери. По моим ощущениям, похитители выходят из комнаты и удаляются всё дальше. Можно вздохнуть спокойно, однако что-то не даёт расслабиться. Лежу. Вновь не могу справиться со страхом, открыть глаза и побороть пессимистичные мысли, уверенно обосновавшиеся в голове. Тело охватывает дрожь, ощущение опасности, вопреки ожиданиям, не только не покидает, но и, наоборот, усиливается, прочно укореняясь в сознании. Вновь прокручиваю в голове вопросы… Но ответов не нахожу. Так нельзя… Теряю драгоценное время… Беру себя в руки. Наконец, поддавшись собственным уговорам, открываю глаза, сажусь. И незамедлительно расплачиваюсь за свою решительность…
У двери, скрестив на груди руки, стоит человек. Замираю. Не смогу с ним справиться, я и драться-то не умею… Смотрю по сторонам в надежде найти палку или какой-то предмет, способный помочь в неравной схватке. Мужчина внимательно наблюдает за моими суетливыми движениями. Забыв на несколько секунд о собственных страхах, не оставаясь в долгу, сосредоточенно смотрю ему в глаза.
– Добрый день, Ирэн, – опуская руки и расплываясь в улыбке, негромко начинает он. – Извините, если напугали.
Узнаю голос. Несколькими минутами ранее именно его я удостоила звания «Мистер Сообразительность»… И, по всей видимости, к сожалению, оказалась права. Дверь заперта. Я растеряна. Ещё не понимаю, что произошло и как мужчина попал в комнату с закрытой дверью. Примирительно улыбаясь, он делает несколько шагов ко мне. От неожиданности вздрагиваю. Мужчина останавливается, поднимает руки, демонстрируя открытые ладони. Ловлю себя на мысли, что безумно хочу закрыть глаза и притвориться спящей. Ещё раз окидываю его взглядом с ног до головы. Действительно, идеальным вариантом в данной ситуации было бы не притворство, а настоящий сон с последующим пробуждением в уютной, тёплой, мягкой кроватке у себя дома, вдали от этой комнаты и чужого мужика. Где моя шапка-невидимка? Или неплохо было бы стать персонажем детской сказки, превратиться в маленькую зелёную муху и улететь далеко- далеко отсюда. Сжимаю руки в кулаки. Я будто готова к удару, готова к прыжку, готова к обороне. Будто…
Мечты, сны, фантазии… Сжимаю правую руку столь сильно, что начинаю ощущать боль от впивающихся в кожу ногтей. Реальность более убедительна. Полагаю, совсем скоро доведётся узнать о причинах похищения и своих дальнейших перспективах. Мужчина не сводит с меня глаз. Справедливости ради стоит отметить, что в данный момент у меня возникает ещё одно непреодолимое желание… Хочу накинуться на мужика и откусить ему ухо. Жаль, с детства не переношу вида крови. Удивительно, сколько злобы и агрессии могу испытывать по отношению к человеку, которого даже не знаю. Смотрю на круг, действительно оказавшийся дверью в помещение. Только открыть эту дверь мне, к сожалению, не удалось.
Совсем отчаявшись, закрываю глаза. Но волшебство не свершается, в муху я не превращаюсь, и шапка-невидимка не покрывает голову. От безысходности вновь перевожу взгляд на стоящего напротив человека.
– Мне понятны испытываемые вами чувства, Ирэн. Замешательство и страх – вполне естественные ощущения для данной ситуации, Ирэн. Вы в безопасности, вам больше ничего не угрожает.
Что тебе понятно? Тебе хоть раз надевали мешок на голову? Или ты просыпался после похищения в белой круглой комнате с посторонним мужиком? Касаюсь рукой затылка. И зачем он постоянно произносит моё имя? Разговаривает, будто врач психиатрической клиники. Может, я схожу с ума? Может, я сама сюда пришла, но не помню об этом? А если я придумала похищение…
– Не волнуйтесь, – едва слышно говорит он, видимо, заметив какие-то изменения в моём состоянии.
Почему от сказанных им двух слов «не волнуйтесь» я начинаю волноваться ещё больше? Смотрю на мужчину, внешность которого уже кажется мне знакомой. Фантастика. Знаю, что у меня проблемы с головой, но когда началось обострение? Пытаюсь слушать, но сосредоточиться получается плохо. Вглядываюсь в черты лица похитителя столь долго, сколько позволяют правила приличия. Хотя уместность правил в данной ситуации – вопрос весьма спорный. Будто почувствовав мои сомнения, похититель смущается.
– Ирэн, вы слышите меня? – продолжая приветливо улыбаться и держать руки поднятыми, уточняет он.
К своему несчастью, слышу. В ответ киваю головой. Снова внимательно смотрю на него. Не утратив веры в то, что смогу выбраться отсюда и заявить о похищении в полицию, представляю, как буду описывать внешность преступника в кабинете следователя. Если бы возникла необходимость воссоздать его портрет с помощью холодного юридического языка, которым описывают разыскиваемых преступников или маньяков, то я бы сказала примерно следующее. Мужчина на вид лет тридцати – тридцати двух, высокого роста (порядка ста восьмидесяти сантиметров), атлетического телосложения, прямые темно-русые волосы, идеально выбритое лицо, загорелая кожа, глаза карие с длинными ресницами, большой, вечно улыбающийся рот, прямая осанка, речь спокойная, без акцента, диалекта и жаргона. Одежда? Одет в джинсы, пуловер голубого цвета с рукавами до середины предплечья. На ногах коричневые мокасины, оттенок которых идеально сочетается с принтом на пуловере. Его попытка создать небрежный вид провалилась с треском, мужчина явно тщательно отнёсся к выбору одежды сегодня. Делаю глубокий вдох, начинаю чувствовать себя увереннее. Лучшая защита – нападение. Буду пока действовать по этому принципу.
– Отбросим излишнюю формальность, – высоко подняв подбородок, вполне дерзко начинаю я. – Кто вы? Что вы сделали с моей рукой?
Киваю головой на запястье. Несмотря на старания, полагаю, мне не удаётся скрыть раздражения и разочарования в голосе от того, что план побега потерпел сокрушительное фиаско. И страх… Страх тоже скрыть невозможно.
– Вы можете называть меня Максом, – с заметным облегчением отвечает он.
Неужели действительно врач? Ничего не понимаю.
– Что вы здесь делаете? – решаю сформулировать вопрос таким образом, чтобы не выдать собственное замешательство.
Очевидно, вопрос нелогичен, но, учитывая моё нервозное состояние, вполне жизнеспособен.
– Помогаю вам.
Ответ оказывается ещё более нелогичным, чем вопрос. Стоп. Мужчина пытается меня запутать. Чётко помню, как меня посадили в автомобиль и увезли в неизвестном направлении. За помощью я ни к кому не обращалась, никого ни о чём последние лет десять не просила. Он лжёт…
– Тогда что я здесь делаю? – уточняю и не пытаясь изображать спокойствие.
– Мне бы хотелось, чтобы здесь вы считали себя гостьей, – разводя руками, отвечает он.– Понимаю, что это непросто.
Кажется, у меня начинает дёргаться глаз. Маньяк… Он точно маньяк… Я пропала.
– Неожиданно… – стараясь притупить его бдительность, осторожно произношу я. – Только в гости обычно приходят по доброй воле, а не с холщовым мешком на голове.
Он медленно опускает руки, но продолжает стоять на месте.
– Насколько мне известно, вас сюда доставили без холщового мешка… и без сознания.
Интересно… Но ведь доставили без моего согласия и ведома.
– Смею заметить, гостью не выкуривают из машины дымом, и не убивают ее спутников, – решаю использовать ещё один аргумент.
Уверенности в том, что кого-то убили, у меня нет, но три хлопка я слышала вполне отчётливо, а затем столь же отчётливо слышала падение тел на землю.
– Другого выхода не было… – пожимает плечами он. – Не думаю, что вас сильно расстроила разлука с этими людьми.
Вопросительно смотрю на похитителя. Никак не получается сформулировать мысль, будто дар речи, оказавшись трусом, благополучно меня покинул.
– Когда мы с Семёном вошли в комнату, чтобы проведать вас, я заметил стоящую возле кровати обувь, – решает он не дожидаться закономерного вопроса и начинает рассказ.
Это правда. Вспоминаю, как сама сняла обувь, чтобы не шуметь. Досадно. Даже некого обвинить в своей неудаче. Мужчина усмехается уголком рта и кивает на по-прежнему стоящие под кроватью туфли. Ничуть не смутившись, пристально смотрю ему в глаза.
– При указанных обстоятельствах это могло означать лишь одно: вы уже пришли в себя, возможно, даже успели ознакомиться с этой чудесной комнатой и насладиться прекрасным видом из окна.
Окидывая взором пространство, мужчина делает многозначительную паузу, видимо, ожидая восторженной оценки своей прозорливости. Молчу. Щурюсь, дабы придать лицу более агрессивный вид. Чудесная комната и прекрасный вид из окна? Сомнительное утверждение, довольно сомнительное.
– Тогда пришлось пойти на маленькую хитрость и выпроводить напарника, – он продолжает играть роль лучшего сыщика всех времен и народов, поражая способностью логически мыслить и упиваясь собственной неотразимостью, – услышав удаляющиеся шаги и звук закрывающихся дверей, вы решили, будто снова находитесь в комнате одна, и открыли глаза.
– Удивительная проницательность, – язвительно замечаю я. – Можете собою гордиться, у вас получилось меня обмануть.
– О, я горжусь, не сомневайтесь, – вполне откровенен он. – Надеюсь, вы в полной мере смогли оценить степень нашего гостеприимства?
– Я оценила ваше гостеприимство в полной мере, – без колебаний отвечаю. – А теперь мне пора домой.
Двигаюсь на край круглой кровати, быстро засовываю ноги в туфли, встаю. Мужчина разворачивается и неспешно подходит к окну. Его плечи расправлены, шаг уверенный и ритмичный. Мужчина явно чувствует себя комфортно, ситуация не вызывает у него беспокойства или волнения. В отличие от меня.
– Ирэн, вы чего-то ждёте? – спокойным ровным тоном уточняет он.
– Жду, когда вы откроете дверь, – произношу я вполне серьёзно.
Не могу сказать, что рассчитываю на его доброту или понимание, но попытаться выяснить максимум информации все же необходимо.
– Я не могу этого сделать, – он потирает нос указательным пальцем левой руки.
– Почему? – спрашиваю, почувствовав в его голосе сомнение.
Тяжело вздыхает и разводит руками.
– Мне платят за то, чтобы я убедил вас сотрудничать с моим работодателем.
Уже лучше. Сотрудничество? Несомненно, они избрали довольно оригинальный способ донести до меня своё предложение.
– А если вам не удастся это сделать?
– Буду огорчён, поскольку вы мне искренне нравитесь, – хладнокровно и неубедительно произносит он, смотря вдаль.
Взгляд кажется пустым и отрешённым. Снимаю с себя часы и браслет, решительно кидаю их на пол.
– У меня больше ничего нет. Выкупа не дождётесь.
Он неспешно переводит взгляд с предметов на меня.
– Я знаю, – уверенно кивает. – Ваши деньги меня не интересуют. Наоборот, планирую предложить заработать вам.
Подходит ближе, наклоняется, аккуратно поднимает с пола браслет и часы.
– Красивая вещь, – рассматривая браслет, говорит он.
Мне всё это надоело. Я запуталась, ничего не понимаю. Хочу домой, хочу есть, хочу спать, хочу навсегда забыть об этой истории.
– Макс, кажется, так вы разрешили мне себя называть?
– Вы совершенно правы, – расплываясь в улыбке и протягивая в открытой ладони мои вещи, отвечает он.
Осторожно забираю часы и браслет из его руки, неспешно надеваю их на запястье. Макс тем временем возвращается на прежнее место, останавливается у окна.
– Бесконечно ценю возможность непринуждённого светского общения, однако вернемся к вашему предложению, – деловито продолжаю. – Чего вы хотите?
– Конструктивного сотрудничества, – не мешкая, произносит он. – Нам известно о вашем таланте, точнее, даре, и мы планируем использовать его в своих целях.
– Что? Я удивляюсь вашей наглости! – всплеснув руками, поднимаю глаза к небу.
Откуда он узнал? Как ему удалось это выяснить? Может, только догадывается? Может, своим уверенным тоном пытается ввести меня в заблуждение? Он не может знать достоверно…
– О чём вы говорите? Какой дар? – с возмущением уточняю, пытаясь не выдавать растерянности и используя весь свой незаурядный актёрский талант.
– Думаете, отказавшись от предложения, просто уйдёте домой? – не поворачивая головы, задаёт он вопрос, явно не требующий ответа.
Делаю глубокий вздох, считаю до десяти. Очевидно, шутить со мной здесь не намерены. Необходимо действовать быстро и чётко, но благоразумно. Права на ошибку у меня нет. Внутренний голос подсказывает, что нужно попробовать потянуть время, оценить ситуацию, поиграть с их терпением, а дальше… Война план покажет. В любом случае, никаких других вариантов мне в голову не приходит. Пока не приходит.
– Значит так… – категорично заявляю я, почему-то решив, что могу диктовать свои правила. – Вашими стараниями я осталась без завтрака, поэтому мы сможем продолжить общение только после чашки горячего кофе.
– Отлично, – отряхнув руки от невидимой пыли, Макс наконец переключает внимание с пейзажа за окном на меня. – Не возражаете, если мы пообедаем на свежем воздухе? Сегодня прекрасный солнечный день, нет никаких причин для самовольного затворничества.
Смотрю исподлобья.
– Вам бы стихи писать, а не девушек похищать.
– Обещаю подумать над вашей рекомендацией, – холодно произносит он.
– Не утруждайтесь…
– Обувь не забудьте надеть…
Макс снисходительно смотрит на меня, уверенно подходит к кругу на стене. Видимо, я справедливо приняла этот круг за дверь. Интересно, как эта дверь открывается? Секретный код? Макс пристально смотрит на меня, медленно поднимает руки, хлопает ладонями. Как по мановению волшебной палочки, круг делится на две части, затем каждая часть плавно отодвигается в сторону. На лице Макса появляется ехидная усмешка. Удар ниже пояса… У меня был шанс выйти из комнаты до прихода похитителей, но я не смогла им воспользоваться. Сомневаюсь, что в данный момент у меня получается скрыть свои эмоции.
– Я же сказал, – изогнув бровь, произносит он, – вы для нас желанный гость.
– Как же сильно мне хочется вас ударить, – не сдерживаюсь я.
– Тогда не буду поворачиваться к вам спиной.
Макс делает рукой жест, по-джентльменски пропускает меня вперед. Решаю не пренебрегать его гостеприимством и поспешно выхожу из белой комнаты. За дверью ожидает серый и мрачный коридор. От контраста немного теряюсь. В коридоре темно, скудное искусственное освещение ситуацию не спасает. От солнечного света, озаряющего белую комнату, здесь не остаётся и намёка. Глазам не сразу удаётся привыкнуть к столь резким переменам: часть коридора прохожу, не различая границ и размеров данного помещения.
– Надеюсь, вы умеете держать слово, и вместо обещанной трапезы на свежем воздухе я не окажусь в сыром и тёмном подвале? – интересуюсь, засовывая руки в карманы платья.
Макс игнорирует вопрос, молча идёт дальше. Довольно быстро мы оказываемся в просторной светлой зале. Комната вполне уютна и светла. Пожалуй, я бы даже не стала возражать против стола, накрытого именно в ней. Предметы интерьера и мебель рассмотреть не удаётся, поскольку Макс решительно пересекает комнату по диагонали и подходит к шикарным портьерам вишневого цвета, прикрывающим ещё одну дверь. Но эта комната совершенно не похожа на белую, ее интерьер не монохромный. Здесь мебель в классическом стиле, привычные цвета и традиционные формы, несомненно, радуют глаз. Неожиданный контраст.
– Думаю, на сырой и тёмный подвал это не похоже, – с долей иронии говорит мне Макс.
Затем откидывает в сторону портьеру, открывает расположенную за ней дверь. Поток солнечного света, свежего воздуха, особенного запаха и шума врывается в комнату.
Чтобы казаться увереннее и выше, поднимаю, точнее, задираю голову и твердой походкой направляюсь к дверному проёму. Мускулы лица напряжены. Вид, как мне кажется, устрашающий.
Проходя мимо Макса, на секунду останавливаюсь и, едва повернув голову в его сторону, презрительно и высокомерно смотрю в глаза. Пытаюсь продемонстрировать серьёзность намерений, одним взглядом обнаружить всю палитру пробуждённых во мне эмоций. Моё естество бунтует против похищения, заточения в чужом доме, вынужденного общения с посторонним человеком. Раздражение, злость, обида, страх – далеко не исчерпывающий перечень чувств, пышным цветом распустившихся во мне сейчас и буквально поглотивших сознание. Щурюсь, сжимаю руки в кулаки, зубы крепко стиснуты. Макс смотрит на меня с нескрываемой иронией и… любопытством, будто рассматривает какой-то неодушевлённый предмет вроде кресла или сковороды… Смотрю на него снизу вверх и под напором его взгляда ощущаю, что выгляжу смешно и неестественно.
– Я похожа на картину? – цежу сквозь зубы. – Или музейный экспонат?
– Не думаю… Если вы и похожи на персонаж картины, то, несомненно, крайне агрессивный…
Наверное, выгляжу, как пантера перед броском, или кобра… Правильно, бойся, противник.
– Ваш пристальный, дотошный взгляд меня возмущает, – стараюсь, чтобы голос звучал жестко. – Даже не пытаетесь скрыть своего интереса. Словно много обо мне слышали, давно составили своё особое мнение, а теперь, анализируете, откровенно сравниваете с реальностью.
– Я слышал о вас достаточно, это правда. Но я представлял вас себе немного иначе.
– И какой же вы меня себе представляли?
– Более дерзкой.
Я сейчас убью этого человека. Он меня провоцирует?
– И что же вам дало основание думать обо мне так, а не иначе?
– Снова хотите меня ударить? – интересуется он, смотря мне в глаза.
– Не считаю нужным соответствовать чьим бы то ни было ожиданиям…
От его уверенного и спокойного тона у меня внутри всё клокочет, но я не позволяю страху взять верх над самообладанием. Однако, видимо, негодование и злость всё же не умещаются в хрупком теле и вырываются наружу, поскольку Макс явно испытывает дискомфорт, даже чуть пятится в сторону. Я, напротив, ощутив мощный прилив сил, решительно шагаю в дверной проём. Переступив небольшой порог, оказываюсь на шикарном балконе полукруглой формы.
Ясное безоблачное небо и яркое солнце над головой, всё вокруг залито солнечным светом, теплом и особенным запахом. Огромный балкон поражает своим великолепием, в качестве декора – красивые перила с фигурными столбами. Несмотря на внешнюю помпезность и монументальность, балюстрады гармонично вписываются в общий вид балкона, не отвлекая внимания от пейзажа и не нарушая гармонии. Отсюда открывается роскошный вид на море. Поток свежего морского воздуха приятно обдаёт лицо. Интересно, шум моря действительно не был слышен в белой комнате или я попросту не обратила на него внимания?
Осторожно подхожу к краю балкона, наслаждаясь свежим воздухом и невообразимым видом, открывающимся отсюда. Солнечные блики легко играют на поверхности воды, отчего бегущие друг за другом невысокие волны, кажутся ещё более незаметными.
Море невозмутимо степенно, словно ничто и никто не в силах потревожить его царственный покой. Неспешно волны бьются о стены дома, издавая характерный шум. Создаётся иллюзия, будто земля, на которой стоит особняк, всего лишь маленький островок в бесконечном водном пространстве, а небо и море здесь соединяются в одно сплошное полотно. Справа от особняка над поверхностью воды возвышаются несколько валунов, естественно дополняя и мастерски подчеркивая живописность пейзажа. Глыбы столь органично вписываются в ландшафт, придавая законченность и абсолютную гармоничность этой, без преувеличения, идеальной картинке. Наслаждаясь безмятежностью моря и восхищаясь красотой природы я, кажется, на мгновенье забываю обо всём, даже о необходимости побега.
– Красиво, – говорю, не поворачивая головы и совершенно забыв о присутствии постороннего человека.
– Место здесь хорошее, безлюдное… – замечает Макс, явно желая поддержать разговор.
Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь. Он стоит в нескольких метрах от меня и, одной рукой опираясь на перила, смотрит на воду. Макс производит впечатление беспечного, не обременённого обязательствами и заботами человека. Всегда завидовала людям, умеющим если не жить беззаботной жизнью, то, по крайней мере, казаться легкомысленными. Ценное качество, особенно в условиях современных жизненных реалий.
– Беспокоитесь, что стану звать на помощь? – с насмешкой глядя на него, интересуюсь я.
– Бесполезно, – авторитетно заявляет мужчина.
Слова слетают с его губ легко и просто. Бесконечно убеждён в собственной правоте и неотразимости. Крайне неприятный тип.
Чуть наклонившись над перилами, смотрю вниз. От высоты начинает кружиться голова.
– Если решу прыгнуть с балкона? – я стараюсь придать голосу больше жёсткости и выразительности.
– Есть минимум две причины, способные вас остановить.
– Удивите меня, – подзадориваю, пытаясь понять, как много знает обо мне этот человек.
– Боязнь высоты… – уверенно произносит он.
Зачёт… О фобии знает. Может, обманывает? Акрофобия считается врождённым инстинктом человека, поэтому вполне логично предположить, что и я испытываю страх высоты.
– Вздор! Я высоты не боюсь, – пытаясь убедить в этом если не его, то хотя бы себя, громко заявляю я.
Макс равнодушно смотрит вдаль, усмехается и качает головой. Он уличил меня в обмане.
– Есть и вторая причина? – стремясь сохранять хладнокровие, интересуюсь я.
– Любопытство, – почувствовав себя победителем, дополняет он, – не станете прыгать, пока не выслушаете моего предложения.
Думает, что знает обо мне всё? Ошибается.
– Значит, всё-таки после того, как выслушаю предложение, прыгнуть могу?
– Убеждён, после нашего разговора вам не захочется этого делать, – тон его голоса становится немного мягче.
– Звучит многообещающе, – говорю я, отвернувшись от воды.
Из-за головокружения, возникшего от высоты и яркого света, желание стоять на краю балкона и любоваться морем пропадает окончательно. Теперь можно спокойно оглядеться и попробовать привыкнуть к окружающей обстановке.
Особняк представляет собой просторный дом, расположенный на берегу и с трёх сторон омываемый морем. Дом состоит из трёхэтажного основного корпуса и большой пристройки к нему и являет довольно унылое зрелище. Он кажется заброшенным и давно не предназначенным для проживания. Впечатление усиливает отсутствие домов и строений по соседству. Словно мудрый старец, добровольно отрекшийся от мирской жизни, ограничил дом все связи с внешним миром. Не привыкший к гостям, по какой-то неведомой, пожалуй, ему самому причине, теперь вынужден претерпевать неудобства в связи с присутствием чужаков. Морщу нос. От дома веет одиночеством и неухоженностью, отчего на душе становится ещё тоскливее.
– Сколько лет особняку? – спрашиваю, совсем заскучав.
– Насколько мне известно, особняк построен в середине XX века, довольно долгое время здесь никто не проживал. Буквально несколько лет назад его вместе с прилегающей территорией почти за бесценок приобрёл мой работодатель. Произвёл капитальную реконструкцию, присоединил крыло к основному корпусу. Использование современных умных технологий было решено свести к минимуму, поэтому сохранены двери из натурального дерева, фурнитура, третий этаж, – на его лице появляется скептическая усмешка. – Только мощный охранный комплекс…
– Чтобы удобнее было держать здесь похищенных людей? – не спрашиваю, а скорее утверждаю я, недоумённо смотря на Макса.
Моё примечание он во внимание не принимает.
– Понимаю ваше удивление и растерянность, Ирэн. Первое время от холодности дома мне тоже становилось не по себе.
– Всерьёз полагаете, что в данный момент меня заботит чья-то холодность? – усмехаюсь я.
– Думаю, вы чувствовали бы себя гораздо комфортнее в уютных апартаментах, оснащенных современными технологиями.
Стоп. Моё пребывание здесь не ограничится одним днём? Что нужно этим людям?
– Буду обедать здесь? – решаю пока деликатно сменить тему.
– Да, сейчас принесут ваш обед.
Макс указывает рукой на одно из плетёных кресел возле небольшого столика. Незатейливая мебель, размещенная справа от двери, кажется неотъемлемым продолжением особняка, лаконично вписывается в общий пейзаж. Присаживаюсь. Несмотря на довольно непритязательный вид мебели, располагаюсь очень уютно. Свежий морской воздух активно наполняет лёгкие кислородом, отчего чувство голода резко усиливается. Макс остаётся стоять возле перил. Он молчит. Изо всех сил стараюсь отвлечься и думать о хорошем. Результатом похвастаться не могу…
Через некоторое время слышу звук приближающихся шагов. Внутреннее напряжение нарастает, неизвестно, кто ещё меня может ожидать в этом доме. Или что… Поворачиваю голову в сторону выхода. Шаги становятся всё отчётливее и громче, как и стук моего сердца. Секунду спустя на балконе появляется молодая девушка. Чувствуя облегчение, делаю глубокий выдох. Кажется, моя нервозность становится всё более заметной, по крайней мере, Макс явно обращает внимание на мою реакцию.
В руках у девушки поднос с едой, преимущественно фруктами и выпечкой, а также двумя чашечками чего-то горячего. Судя по аромату, в чашках кофе. Больше напоминает лёгкий завтрак, нежели полноценный обед.
Девушка осторожно обходит стол. Я сосредоточенно наблюдаю за её робкими и плавными движениями. Она выглядит опрятно в своем белом переднике поверх тёмно-фиолетового платья с короткими рукавами и убранными в аккуратный пучок светло- русыми волосами. Миниатюрная, лицо с чётко очерченными скулами, высоким лбом и лёгким румянцем на щеках. Ведёт себя кротко, пытается угодить и казаться милой. Её появление меня озадачивает: значит, я здесь не единственная «гостья». Интересно, девушка находится в доме добровольно?
– Ирэн, познакомьтесь, это Инна, – указывая на девушку, произносит Макс. – Она поможет вам в любом бытовом вопросе.
Инна сдержанно улыбается, окидывая меня изучающим взглядом. Киваю головой, с надеждой вглядываясь в лицо девушки. Безусловно, внешность не вызывает во мне интереса, пытаюсь разглядеть в глазах страх, растерянность, желание выбраться из лап похитителей. Но ни намёка на жестокое обращение, неадекватное поведение, готовность к побегу либо оказанию посильной помощи в этом вопросе мне, не нахожу. Девушка ничуть не производит гнетущего впечатления, не выглядит, словно узница замка, нуждающаяся в защите или союзнике в борьбе со злом. Она ведёт себя совершенно естественно, вытирая стол, затем неторопливо расставляя принесённые яства. Смотрю на её тонкие запястья – шрамы отсутствуют. Выложив всё с подноса и поправив передник, Инна неспешно удаляется. Провожаю её взглядом, погружаюсь в собственные мысли.
– Инна не рабыня, уже несколько лет она выполняет свою работу на добровольных началах и получает за это ежемесячное жалование, – неожиданно прерывает Макс молчание, внимательно смотря на меня.
– Её привезли сюда так же, как меня… в качестве гостьи? – усмехаюсь я.
– Нет, раньше она работала в доме нашего работодателя, теперь её место здесь, – неохотно отвечает Макс.
Вывод напрашивается неутешительный. Беру в руки чашку кофе. Интересно, это можно пить или меня хотят отравить?
– У нас было достаточно времени и возможностей, чтобы убить вас, Ирэн, – кивая на чашку, он добавляет, – не бойтесь.
Закрываю глаза, ничего не хочу видеть. На мгновенье успокаиваюсь, забывая обо всём. Шумит море, свежий ветер приятно обдувает тело. Вдыхаю насыщенный аромат напитка и согреваю руки о горячую чашку. Тишина, единение с собой и своими мыслями. Не знаю, сколько длится нега. Открываю глаза. Макс с удивлением рассматривает меня, оставаясь стоять у перил. Одиночество – не более чем фантазия.