Я сосредоточила на зверьке свой взгляд, стараясь воспроизвести без ошибок образ Хизтероника. Но я умышленно при превращении сделала некоторые изменения. Что ж предводитель нищих вряд ли будет от них в восторге.
Тормигон с нескрываемым интересом наблюдал за процессом превращения.
Не прошло и минуты, как вместо букаруса на полу сидел бледный, взъерошенный, с потрясенным выражением лица и нездоровым блеском в глазах колдун Хизтероник. Он предстал перед нами в той одежде, что была на нем в момент превращения. Кроме того, на шее висели амулеты и талисманы, на пальцах левой руки сверкали перстни.
Хизтероник опираясь на левую руку, поднялся на ноги и, покачнувшись, наконец, с некоторым усилием обрел равновесие. Потом принялся осматривать себя и задержал взгляд на правой руке. Точнее, том месте, где она должна была находиться.
– Что все это значит? – спросил Хизтероник, с опаской посмотрев на меня. – Что вам от меня надо?
Хизтероник. При дневном освещении он выглядел даже привлекательно. Густые, длинные, черные волосы, широкий лоб, греческий с горбинкой нос, крепко сжатые узкие губы слишком бледного цвета, чтобы являться признаком страстной натуры. Он казался молодым, гордым, но жизнь в суровых условиях отложила на нем отпечаток изгнанника. Глаза выдавали в нем несчастного человека.
«Зачем ты планируешь напасть на дворец?» – спросила я.
– Это сложный вопрос. Я не могу на него сейчас ответить.
– Но тебе придется, – строго произнес Тормигон.
Хизтероник, тяжело вздыхая, опустил голову.
– Может быть… если мне вернут руку.
«Я верну ее лишь в том случае, если ты отдашь мне все, что висит у тебя на шее. Ты знаешь, чем тебе будет грозить попытка использовать против нас свою силу»
– Он здесь бессилен, – холодно пояснил Тормигон.
«И не сможет сбежать?»
– Не сможет.
«Прекрасно. Но мне все равно нужна над ним власть. Хизтероник, что ты решил?»
Вместо ответа он начал снимать амулеты и прочие атрибуты колдовской жизни. Это действие давалось ему с трудом. Пальцы его дрожали и один раз он даже не удержал один из предметов, и тот, выскользнув, полетел на пол. Тормигон опередил меня и поймал амулет первым. Хизтероник, не скрывая огорчения, протянул мне руку с дорогими его сердцу драгоценностями. Вскоре все предметы плавно перекочевали в сумочку, висевшую у меня на поясе.
Затем я выполнила свою часть соглашения и вернула ему руку. Колдун даже обрадовался, но ненадолго. Вспомнив, к чему это обстоятельство его обязывает, разочарованно вздохнул.
– Я просто хотел вернуться во дворец. Разве это трудно понять?
«Но зачем ты приходил просить об исцелении? Ты же не проклят»
– Этого хотели мои люди. Твои слова многих отдалили от меня… Мне оставалось лишь ждать, когда кто–то из гостей Тефнирии покинет дворец. Мне почти повезло… Но я рассчитывал похитить Короля… – и помолчав, с сарказмом спросил: – Надеюсь, ты довольна моими ответами?
«Вполне. Но я рассчитывала услышать о более возвышенных целях захвата дворца»
– И что теперь?
«Я думаю, Тормигону тоже есть, о чем с тобой потолковать…»
Хизтероник, бледнея, попятился. Голос его задрожал:
– Смилуйся, не оставляй меня с ним наедине. Пожалуйста, я сделаю все, что хочешь. Умоляю…
Его страхи были столь очевидны, что он и не пытался их скрыть. Он боялся обращения в зомби, ибо понимал, шансов вернуться к прежней, пусть не самой хорошей жизни, у него практически не будет.
«Тормигон, ты уж не обращай его в свою веру, – попросила я. – Он может еще пригодиться»
– Лануф, ты не хочешь послушать, о чем мы будем говорить? – вкрадчиво поинтересовался Тормигон.
«Сомневаюсь, что информация будет мне полезна»
– Но, если у тебя нет ничего срочного, я бы хотел, чтобы ты осталась.
Тормигон отвел взгляд от пленника и вопросительно посмотрел на меня.
Хизтероник, казалось, боялся даже дышать из–за предчувствий, что я могу исчезнуть в любое мгновение. От их пристальных взглядов мне стало не по себе.
«Если ты собираешься использовать в качестве устрашения смерть – я тебе не помощник», – уведомила я Тормигона, решив остаться.
Хизтероник воспринял мой ответ, как хороший знак. Бледность понемногу стала сходить с его лица.
Тормигон неторопливо начал обходить комнату, вынудив пленника отступить к середине. По пути он реализовывал рядом с каждым из нас кресла. В последнюю очередь сделал кресло для себя.
– Присаживайся, друг, – обращаясь к Хизтеронику, произнес он.
– Друг? – усмехнулся пленник, с подозрением относясь к его предложению.
– До этого дня мы вели мирное сосуществование. Не докучали друг другу воинственными набегами. Между нами не было серьезных конфликтов, не так ли?
Тормигон сел, скрестив руки на груди. Я тоже последовала его примеру, правда, без скрещенных рук. Начало беседы не показалось мне интересным.
– В общем, да, – неуверенно согласился Хизтероник. – К чему ты клонишь?
– А не расскажешь ли, что с тобой произошло, когда ты появился в этих краях впервые? Понимаю, воспоминания не из лучших.
Пленник сразу съежился под его пристальным взглядом, затем присев, понуро опустил голову.
– Зачем тебе нужны мои воспоминания?
– Они нужны не мне, они нужны Лануф.
«Мне?» – искренне удивилась я.
Хизтероник судорожно вздохнул и, не поднимая головы, тихо произнес:
– На меня напали твои люди и… превратили. Потому я не мог больше вернуться во дворец.
Я переглянулась вопросительно с колдуном– зомби. Тот медленно качнул головой, подтверждая его слова.
«Но ты теперь не зомби. Как тебе удалось?»
– Почему бы тебе не рассказать все ей? – предложил Тормигон. Хизтероник украдкой взглянул на него и вновь опустил глаза. Потом нехотя ответил:
– Лануф может мне не поверить.
«Это очень интересно. Рассказывай, Хизтероник!»
– Я просто… ушел. Я знал, демону, вселившемуся в мое тело вдали от логова Тормигона нечем будет питаться. Он долго терзал меня, пытаясь заставить вернуться к горе, но я выдержал и освободился от него, – колдун усмехнулся, потом поднял голову, и с вызовом посмотрел на Тормигона.
«Замечательно! Тогда я не понимаю, почему ты его боишься? Ты справился с демоном и должен стать сильнее!»
– Возможно, так и случится со временем, но борьба с демоном отняла много моих сил. Я сейчас уязвим… Тормигон знает, что второе обращение убьет меня.
«Это так?» – спросила я Тормигона.
– Хизтероник сказал правду. Лануф, теперь ты знаешь, как помочь Карайтеру.
Услышав знакомое имя, Хизтероник многозначительно покачал головой и не смог удержаться от очередной иронической усмешки.
– Ты и его обратил…
– И искренне сожалею об этом, – молвил Тормигон. – Но оставим в прошлом плохие воспоминания. Я обещаю, не превращать тебя снова в зомби. И никто из моих людей не сможет нарушить это обещание.
– И вы отпустите меня?.. – с надеждой спросил Хизтероник.
– Пока нет.
– Но мои люди…
– С ними ничего не случится.
Хизтероник подавил в себе огорчение и уставился в пол.
– Ты наверно опять будешь выпытывать о ключе?
– Что ж, Хизтероник, ты отлично меня понимаешь. Этого разговора нам не избежать.
– А я буду, как прежде утверждать свое!
Колдун поднял голову. На этот раз он был спокоен, взгляд не бегал из стороны в сторону. Страх удивительным образом исчез из его души. Он верил, что Тормигон не нарушит своего обещания. И если его не превратят в зомби, стоит ли чего–то бояться?
Тормигон встал, прошелся вокруг пленника и, разведя разочарованно руками, проговорил:
– Я зря поспешил дать тебе обещание…
– В любом случае я не смогу сказать больше, чем говорил раньше.
«Я ничего не понимаю. Может мне уйти?» – поинтересовалась я.
– Нет, нет, останься. Мне не хочется, чтобы Хизтероник умер от разрыва сердца.
«Тогда я требую объяснений!»
Тормигон вернулся к опустевшему креслу и облокотившись на его спинку, обратился к Хизтеронику с просьбой:
– Повтори то, что ты рассказал мне в прошлый раз.
Колдун, помедлив, кивнул и, вобрав в грудь больше воздуха, начал неспешный рассказ, который я иногда перебивала наводящими вопросами.
– Очень давно, примерно более двух тысяч лет назад Эктор велел мне соорудить на безжизненной планете глубоко под землей алмазную усыпальницу. Это происходило еще до того, как Ийокопена попала в Черную дыру и застряла в ней. Он дал мне для этого корабль и людей. Я нашел нужную планету и выполнил его волю. Я тогда не склонен был сомневаться в его решениях. Я просто все четко исполнил.
«Ты сказал более двух тысяч лет назад?»
– В отличие от других колдунов, я негативно отношусь к реинкарнации и потому веду бессмертный образ жизни.
«А я, признаться, всегда считала тебя молодым и глупым…»
Мое признание вынудило Хизтероника улыбнуться.
– Продолжай, что было дальше?
– Потом Эктор сам отправился на планету, собираясь поместить в усыпальнице тело. Я знал только, что это женщина. Но лично с ней я не был знаком до ее смерти. По возвращении Эктор вручил мне ключ и сказал: «Сохрани, однажды он понадобится». Я берег ключ так долго, что однажды забыл, зачем он нужен и как выглядит. Потом потерял. Я даже забыл об усыпальнице и вспомнил о ней лишь, когда впервые ступил на эти земли. Потом напали зомби, и все в голове перемешалось. До сих пор не могу все собрать воедино.
Возникла долгая пауза.
Наконец, Тормигон произнес:
– Меня беспокоит, что ты произносишь свой рассказ слово в слово, точно заученный текст. В прошлый раз ты рассказывал его не менее пяти раз и даже слова местами не поменял, а на все мои вопросы всегда находил ответы.
– Но ты ведь не сомневаешься, что мне более двух тысяч лет?
– Нет, этот факт сомнений не вызывает. В те времена мы все были наивны и доверчивы…
«Тормигон, смею судить, тебе знакома та женщина, раз ты проявляешь такой настойчивый интерес к этой истории?»
– Да, я знал ее…
– И кто же она? – спросил из любопытства Хизтероник.
– Она… – Тормигон, вздохнув, опустил глаза, – моя возлюбленная.
У Хизтероника от удивления широко открылись глаза, а челюсть стала медленно опускаться вниз.
«Ее звали… Доритан?» – рискнула я произнести имя загадочной незнакомки, о которой я была немного наслышана.
Тормигон вздрогнул точно от удара кнутом.
– Откуда… ты знаешь о ней?
Скрывать не имело смысла.
«У меня была встреча с Эктором, и он назвал мне это имя»
– Оно до сих пор не дает покоя его душе.
«Да, кстати, Хизтероник, Сиренида являлась ее далекой правнучкой. Признайся, что ее проклятье ты хотел использовать против живущих во дворце?»
Колдун, соглашаясь, качнул головой и опустил виновато голову.
– Время вышло… Ты убила ее?
«Можно сказать, да. Я думала, что смогу исцелить несчастную девушку, но это оказалось невозможно»
– А Эктор зачем приходил?
«Я позвала его, надеясь на его помощь»
Хизтероник внимательно посмотрел в мои глаза. Он жаждал знать о ней все!
«Он забрал ее тело, заверив, что род Комран прекратился и проклятье больше не действует»
Колдун медленно встал, но вдруг ноги его подогнулись, и он рухнул без чувств.
Я и Тормигон, недоумевая, переглянулись. Тормигон подошел к колдуну и, приподняв его голову, проговорил:
– Без сомнений! Он в нее влюблен и потому не вернулся во дворец, а остался жить с нищими.
«Ну да, так влюблен, что отправил возлюбленную во дворец сеять панику. Тоже мне любовь!»
– А если он надеялся, что ты исцелишь ее?
«Возможно… Надеюсь, новость о похищении ее тела Эктором не убила его?»
– Он живой. Но мне кажется после того, как ты превратила его из зверя в человека, для его тела и психики не все прошло гладко…
«Я что–то не так сделала?»
Тормигон усмехнулся.
– Обычно у людей чешуя на шее не растет.
«Что, правда?!»
Я подошла к ним. И ужаснулась… Ну надо же! Действительно! На шее, где располагались позвонки, виднелись четыре жестких серого цвета чешуинки.
На вопросительный взгляд Тормигона, я пожала плечами, ответив:
«Это был мой первый опыт превращения. Да, согласна, не совсем удачный»
Тормигон осторожно опустил голову пленника на каменный пол, затем принялся рассматривать его руки. И опять одарил меня многозначительным взглядом. Я увидела, что кисти рук Хизтероника начали напоминать перепончатые когтистые лапы.
– Это не твой неудачный эксперимент, – сказал уверенно Тормигон. – Он сам превращается в зверя.
«Но почему?»
Вместо ответа Тормигон принялся приводить пленника в чувство. Тот недолго сопротивлялся, после нескольких пощечин, очнулся и поспешно открыл глаза. Увидев так близко от себя бледное лицо колдуна–зомби, он сам изменился в лице.
– Ты же… ты… обещал…
– Вставай, у тебя есть другая проблема, чем бояться превращения в зомби.
Тормигон отошел от перепуганного до смерти колдуна. Тот, приподнимаясь, неожиданно задержал взгляд на своих руках. Дар речи его покинул окончательно. Он лишь открыл рот с недоумением уставившись на меня в упор. Я могла лишь пожать в ответ плечами.
– Тебе, кажется, пришлась по душе звериная шкура? – с иронией произнес Тормигон.
Хизтероник от потрясения не мог ничего ответить. Он опять посмотрел на руки, пошевелил когтистыми пальцами.
– Лануф, только ты можешь ему помочь, если пожелаешь.
«Тогда тебе придется взять на себя самую трудную часть»
Хизтероник смотрел на нас совершенно не понимая, о чем это мы говорим.
– Нет, я не имею в виду использование твоих способностей, – пояснил Тормигон. – Ты бы могла вернуть ему его вещи, поскольку в них кроется сила, способная защитить его от памяти тела, еще помнящего процесс трансформации в зверя, но тогда Хизтероник непременно попытается сбежать. И, рано или поздно, ему это удастся. Даже не знаю, что еще я могу предложить…
Хизтероник, наконец, осмелился подать голос:
– Но зачем я вам? Я же все рассказал…
– Сбежишь ведь? – вкрадчиво поинтересовался Тормигон.
– Может не сразу… Ты же сам сказал, что я здесь бессилен.
– Лануф, а ты бы смогла быть столь откровенной, оказавшись в его положении?
Колдун–зомби расхохотался, смутив Хизтероника.
– Если я буду нужен, вы же знаете, где меня искать. И становиться зверем, мне не хочется…
В его золотистых глазах отразилась бездонная грусть.
«Хорошо, я верну тебе твои вещи, и, если ты не нужен Тормигону – ты можешь уходить. Только, когда ты мне понадобишься, не советую скрываться»
Я вынула из сумочки его колдовские принадлежности и отправила их колдуну. Он радовался, как ребенок. Когда все амулеты и талисманы были надеты, мы заметили, что руки его постепенно приобретают нормальный вид. Облегченно вздохнув, Хизтероник, поднялся с пола и вопросительно посмотрел на Тормигона.
Тот, помедлив, задумчиво произнес:
– Между нами много общего, Хизтероник. Мы оба запутались в истории рода Комран. И если бы ты вспомнил, на какой планете похоронена Доритан и нашел ключ от ее усыпальницы, ты бы помог не только мне. У нас имеется общий враг.
Хизтероник, соглашаясь, покачал головой.
– Я буду искать ключ и днями и ночами, пока не найду его. Я буду рыться в глубинах памяти, пока не вспомню о планете, – горячо пообещал колдун. – Лануф, а тебе я обещаю, не нападать на дворец, – и усмехнулся, отводя взгляд. – Если, честно, армия у меня слишком маленькая для этого. Я… свободен?
– Можешь идти, – великодушно ответил Тормигон, – разрешаю воспользоваться телепортацией.
Лицо колдуна просияло от его слов. И он не стал тянуть с исчезновением.
После его ухода Тормигон взглянул на меня.
– Надо же, как сходятся наши мнения. Я тоже, когда–то считал его слишком глупым.
«И самоуверенным?»
– И это тоже.
Мы весело улыбнулись друг другу.
В этот день я сообщила Карайтеру о способе изгнания демона без всякого ритуала. Новость обрадовала его, и он заверил, что вытерпит все, лишь бы стать прежним. И в этот же день он ушел в неизвестном направлении. Мне оставалось лишь утешать Бель.
Вечером я присутствовала на пикнике, устроенном Акдонирусом в честь Оланды. Мы даже, посовещавшись, пригласили Тормигона, чтобы он с нами повеселился, а заодно и поближе познакомился с симпатичной гостьей. Предводитель зомби был удивлен приглашению, но принял его. Вечер прошел в дружественной обстановке. Особенно порадовало меня, что даже белки старались оказать каждому знаки внимания: приносили и шелушили орешки, весело цокали, норовя забраться на руки, терлись довольными мордочками о ноги. Показалось мне, в саду в этот день радовались все – вплоть до мельчайшей травинки.
Следующие три дня прошли спокойно, без каких–либо волнений. Большей частью я находилась в саду, наблюдая за влюбленной парочкой, и иногда вела беседы с Тормигоном на отвлеченные темы.
В последний день, ближе к вечеру, стоя со мной на берегу озера, Тормигон произнес:
– Вы можете уйти, когда пожелаете. Я снял защиту. Мне было приятно пообщаться с вами. Желаю всего наилучшего, – и грустно вздохнув, продолжил: – И… я помню обо всех твоих угрозах. Когда захочешь их исполнить, ты найдешь меня здесь.
«А с этим что делать?» – я дотронулась до своего талисмана.
– Оставьте себе на память. Прощайте…
«До встречи, Тормигон…»
Колдун–зомби не осмелился посмотреть на меня в последний раз. Он смотрел на синюю гладь озера, и грусть его превратившись в сизый туман, стала медленно расползаться между деревьями. Мне тоже стало грустно.
Тормигон исчез.
Вскоре я позвала влюбленных и сообщила им о решении Тормигона.
– Как я рада! – воскликнула радостно девушка.
Но Акдонирус выразил свое огорчение:
– Мне бы хотелось с Тормигоном попрощаться. Жаль, что он ушел.
«Он еще больше сожалеет, что вынужден нас отпустить. Вы ему очень понравились. Идемте же, а то вдруг передумает»
Выход из сада нашелся сам собой. Мы попали в дремучий лес, а оттуда горная тропинка, бегущая вниз, привела нас к границе территории зомби. Мы чувствовали спинами их провожающие взгляды, а иногда в сумраке мелькали яркие огоньки их глаз, только мы как никогда были уверены в своей безопасности. Еще затемно нам удалось подойти к городу колдунов.
Конечно, каждый из нас готовился к тому, какая нас ожидает встреча. Не в смысле, что встречающих будет много, а в том смысле, что, не вымерла ли жизнь во дворце? Самые мрачные мои предположения осуществились. Нашего появления во дворце никто не ждал.
– Хорошо, что ты их не предупредила, – сказал мне Акдонирус. – А то началась бы паника, слезы и прочее…
«Но все же странно, что они не почувствовали наше появление»
– Может, у них что–то с колдовскими способностями сделалось? – высказала мнение Оланда.
Мы прошли холл, вошли в мрачный коридор, заметив, что отсутствие освещения ни о чем плохом еще не говорит. К счастью, до освещенных жилых коридоров нам удалось дойти без физического ущерба для здоровья. Подумаешь, если кто–то кому– то едва не отдавил ноги – это же мелочи! Зато мы немного посмеялись над собственной неуклюжестью.
Не спеша, мы поднялись на этаж, где располагались апартаменты Тефнирии и Кюрри. Открыв двери, осторожно прошли внутрь.
– Как будто никого нет… – тревожно прошептала девушка, бегло осматривая гостиную.
«Теф, ты здесь? – поинтересовалась я и щелкнула пальцами, включая свет.
В гостиной действительно не было ни души. Я окинула комнаты телепатическим взглядом, сообщив:
«Тефнирия в дамской»
Мы направились туда.
Колдунья сидела перед зеркалом и даже не шевельнулась, когда мы входили. Мне это показалось странным.
«Теф…»
Я приблизилась к колдунье и медленно повернула кресло. Тефнирия была без сознания, либо спала необычайно крепким сном, но перед этим явно много плакала. Тушь с ресниц потекла, волосы растрепались, в руке мокрый от слез платок.
«Тефнирия…» – я настойчиво потрясла ее, затем бросила беглый взгляд на зеркальный столик. Пустой пузырек привлек мое внимание. Я дотронулась до пузырька, повернула этикеткой к себе.
– Это снотворное, – подсказала Оланда. – Тефнирия давала мне таблетки из него. Ужас… Она приняла все?
– Я слышал – колдуны ничего не едят.
«Что–то вынудило ее, – ответила я. – Нужно найти Кюрри. Кюрри, ты где?»
Как я и ожидала, муж Тефнирии не откликнулся на мой зов.
Пока мы осматривали комнаты, гадая, где несчастный поэт мог бы находиться, нас отыскала Аната.
– Лануф, ты здесь! – она влетела в дамскую комнату Тефнирии, подобно испуганной птице. Ее била нервная дрожь, на ресницах блестели слезинки. – И вы здесь… – она заметила парочку. – Я знаю, где Кюрри. Как хорошо, что вы все вернулись. Я думала, еще немного и свихнусь в этом сумасшедшем доме!
– Сумасшедшем? – переспросил Акдонирус.
– Здесь все посходили с ума! Уверяю. Но я так понимаю, вы еще никого не встретили?
Она внимательно посмотрела на нас, потом остановила взгляд на Тефнирии. Губы ее задрожали.
– Бедняжка… Уже второй день так сидит.
«Ан, что здесь происходит?»
– Кюрри серьезно поссорился с Тефнирией. Он обо всем догадался, и на днях пытался повеситься. Если бы не Теф, он бы погиб. Теперь у него депрессия. Боюсь, опять с собой что–нибудь сделает. Остальные колдуны и не такое творят. Трое вскрыли себе вены, один превратился в зубастого птеродактиля и нападает на всех, кого увидит, – Аната вынула из–за пояса «Универс», добавив: – Вот приходится всегда держать при себе.
«А Иштер?»
– Что с ним? – спохватился Акдонирус.
– Он заперся в игровом салоне. Я не видела его уже дня четыре. Я, правда, пыталась взломать дверь, но куда мне… Так, куда сначала идем?
Я посмотрела на своих друзей. Акдонирус горел желанием спасать друга, а его подружке было как–то все равно.
«Сначала проведаем Кюрри, потом оживим Феонирда, а затем с его помощью вскроем двери салона, если магия не поможет. Как вам мой план?»
– Я «за»! – оживленно воскликнула Аната.
– Мы тоже, – ответил Акдонирус. – Только надо бы вооружиться против птеродактиля.
– А еще по коридору бегает синий лев, в танцевальном зале храпит какой–то монстр, а в некоторых комнатах много насекомых, – с улыбкой уведомила Аната. – Наверно поспать сегодня вам не удастся…
«Ничего, выспаться мы еще успеем»
Я материализовала нужное нам оружие, и мы покинули апартаменты Тефнирии, отправившись на поиски ее несчастного мужа.
В коридорах дворца было тихо. Мы целиком превратились в слух. Казалось, вот– вот из какого–нибудь темного уголка, из–за статуи, колонны или просто с потолка на нас кинется ужасное чудовище. От напряжения я даже забыла о своих способностях. А ведь все просто, успокой сознание и откройся сверхощущениям. Так нет же, беспокойство закралось так глубоко в душу, что клещами не вытащишь.
Внезапно прерывистые щелчки заставили нас замереть на месте.
Акдонирус указал пальцами влево.
Щелчки повторились, послышалось царапанье когтей…
И прежде, чем мы успели придумать план спасения, из–за поворота, перебирая по стене когтями, перед нами появилось черное крылатое существо с длинной зубастой пастью. О его способности ползать по стенам многие могли бы позавидовать.
– Я говорила… – прячась за мою спину, проговорила подружка.
Аната не спускала с животного глаз, а, вспомнив об оружии, направила на него, сжав так, что побелели пальцы. Рука ее тряслась, и казалось, еще мгновение, и ее терпению придет конец.
Я положила руку на ее «Универс» и, опуская, произнесла:
«Тише, вдруг уйдет»
Чудовище долго изучало нашу компанию, вращая головой из стороны в сторону. Затем, проскрежетав, сорвалось со стены, и оглушительно захлопав крыльями, пронеслось над нами. Мы едва успели наклониться, прикрывая головы руками.
Птеродактиль, как назвала это существо Аната, быстро скрылся, свернув в ближайший зал.
– Он мне чуть ухо не оторвал! – сердито воскликнула Оланда. – Это же динозавр!
– А я говорила, говорила… – Аната с опаской оглядевшись, выпрямилась. – Сумасшедший дом какой–то!
Мы продолжили путь.
Акдонирус чуть отстал, пытаясь запечатлеть в памяти следы от когтей чудовища, оставленные на стене. Причем только чудо сберегло расположенные рядом портреты великих колдунов прошлого времени.
– Акдонирус… – окликнула Оланда.
– Иду, иду.
– Лануф, я не знаю, где Бель.
«Когда ты ее видела в последний раз?»
– Вчера. Но она была странная… Представляешь, поцеловала меня в лоб и сказала: «Все будет хорошо». Она никогда этого не делала. Но я знаю точно, во дворце ее нет.
«Мы и ее найдем, не переживай»
Ехать на лифте мы не рискнули, вдруг еще что неожиданное произойдет. Решили подниматься по лестнице. Где–то между шестым и седьмым этажами мы остановились озадаченные увиденным.
– Как в фильме ужасов… – проговорила Акдонирус.
Перед нами оказалась стена из зеленых переплетающихся друг с другом лиан, а на них, удерживаясь бесчисленными крючковатыми лапками, возлежала гигантская – метра три зеленая в черную полоску многоножка. Существо дремало, лениво шевеля хвостом.
«Мы не можем его убить – это же колдун»
– Уверена, уж он– то нас может и даже имени не спросит, – прошептала Аната.
Акдонирус в ее поддержку добавил:
– Предлагаю сначала стрелять, а потом разбираться.
– Я «за»! – согласилась Оланда.
«Вы хотите, чтобы эта громадина свалилась нам на головы?»
– Пусть лучше свалится мертвая, чем живая, – сказала подружка.
«И что я буду потом делать при массовом сотрясении мозгов?»
– Мы можем попытаться пролезть между стволами, – робко произнесла Оланда. – У меня есть ножи…
Я кивнула ей.
Поделившись с Акдонирусом ножом, они принялись разрубать стволы, то и дело посматривая вверх. Существо не шевелилось.
– Скорее, – поторапливала Аната, сгорая от нетерпения.
Наконец, один ствол оказался перерублен. Акдонирус уперся в нижнюю его часть и сломал. Образовался узкий проход, через который было видно продолжение лестничного марша.
Существо нервно зашуршало хитиновой чешуей, вздыбившейся от возмущения за прерванное спокойствие, затем хлопнуло хвостом по лиане.
– Скорее, скорее… Оно смотрит на нас
Второй ствол тоже оказался разрублен, и девушка смогла пролезть. За ней поспешил парень. Но прежде чем, Аната успела последовать за ними, как эти двое с криком ужаса рванулись обратно, помогая друг другу.
Аната ошалело уставилась на них.
– Вы… чего?
– Он там! – выкрикнула Оланда, дрожа от страха.
«Кто?»
– Не знаю! Волосатый такой с этой штукой на шее, – девушка жестом изобразила круг вокруг своей головы. – Не помню… как называется.
Оба были страшно напуганы. Они отошли от дыры и прижались к лианам, стараясь что–то рассмотреть. Аната тоже приблизилась к растениям.
– Идет, идет… – тревожно заметил Акдонирус и попятился.
«Не шевелитесь», – попросила я.
В отличие от них я не спускала глаз с многоножки. А эта тварь окончательно проснулась и с открытой акульей пастью зависла над нами. Существо выбирало себе добычу. Я направила в сторону чудовища посох, собираясь напасть первой.
За стеной из лиан послышался грозный рык. От этого звука я едва не поседела. А у многоножки мгновенно изменился интерес. Она выгнулась дугой и, отыскав просвет между стволами, пробитый недавно, рванулась навстречу с рычащим зверем. Она ловко проскользнула за стену и шлепнувшись на ступени, стала подниматься по ним вверх. Затем скрылась за поворотом, ускользнув в коридор.
Мы поспешили пролезть через дыру и последовали за чудовищем.
Снова раздался жуткий рык, затем шипящий свист…
Мы осторожно выглянули в коридор.
Многоножка обхватила своим многометровым плоским телом большое животное синего цвета. Своей пастью она впилась ему в переднюю лапу. Зверь яростно сопротивлялся. Он рычал приглушенно, хрипел и, когда удалось освободить голову, вцепился зубами в шею многоножке.
«Уходим скорее, а то и за нас примутся»
Я потянула Анату за собой.
Мы бегом преодолели еще два пролета и перевели дух, оказавшись в коридоре, в котором, по словам Анаты, скрывался от всех Кюрри.
Подружка указала рукой в дальний конец коридора.
Кюрри лежал на полу в темной комнате и предавался отчаянию. Воздух вокруг него был наполнен депрессивными мыслями с суицидальными наклонностями. Мне вдруг показалось, что колдуны, совершившие самоубийство, сделали это исключительно после посещения этой комнаты. Мысли Кюрри о способах сведения счетов с жизнью были настолько сильны, даже от недолгого пребывания рядом с ним, невольно начинаешь считать их своими собственными. Чуть раньше, чем мы обнаружили убежище Кюрри, я поняла, чем это может грозить.
«Я сама с ним поговорю. Вам лучше не входить. Аната, поручаю тебе этих голубков. Запритесь где–нибудь и помните без Кюрри с вправленными мозгами, я не вернусь!»
– А если на нас нападут бешеные кузнечики? – обиженно поинтересовалась Оланда. Ей тоже хотелось посмотреть на несчастного страдальца.
«Наловите побольше для ужина. Говорят, они аппетитные в жареном виде»
Аната брезгливо скривила носик, представив это «аппетитное» блюдо.
– Фу– у… Но я знаю, кого точно следует ими накормить.
– И кого? – поинтересовалась девушка.
«Того, кто задает многое вопросов», – ответила я перед исчезновением.
Оказавшись в темной комнате, первым делом я зажгла везде свет и раздвинула шторы. Кюрри даже не пошевелился. Затем я открыла окно и сделала так, чтобы внутрь влетели птицы. Много птиц. Я надеялась, что своим веселым щебетанием, они вернут несчастному поэту чувство радости. Но птицы молча покружившись, стали замертво падать вокруг него. Пришлось их оживить и отпустить обратно в парк.
«Ничего, дорогой мой, я найду способ вернуть тебя к нам»
Немного подумав, я материализовала длинное павлинье перо и, склонившись над бесчувственным телом, стала щекотать ему нос.
В гнетущей атмосфере комнаты сразу почувствовалось некоторое замешательство. Мысли, витающие в ней, стали менее четкими, а образы размытыми. Потом наступил момент, и они в миг исчезли, даже дышать стало легче.
Кюрри, поморщившись, чихнул. Затем нехотя повернул голову в бок. Да только я его и там достала!
«Ох, сейчас встану… и превращу эту надоедливую муху в слона!»
Подумал он, сердясь все сильнее.
«Это я–то муха? Ну, знаешь, меня еще так не оскорбляли!»
На лбу Кюрри образовалась задумчивая морщинка.
«Мухи обычно не думают…»
«Хватит тут валяться! Если не встанешь, мои мухи будут преследовать тебя до конца жизни!»
«Не пойму кто это? – Кюрри с трудом разомкнул ресницы. Он смотрел на меня в упор и никак не мог вспомнить, где меня видел. – Ты кто? А впрочем… неважно, – он опять закрыл глаза. – Лучше уйди по– хорошему, а то велю застрелиться… ядром из пушки! В музее одна сохранилась…»
Оставить такую наглость без внимания, я не могла. Немного подумав, я провернула одну маленькую хитрость. Как только Кюрри вновь погрузился в свое привычное депрессивное состояние, его мысли вместо того, чтобы летать по комнате и внедрять в любого, кто попадется на их пути, желание совершить акт самоубийства, начали превращаться в самых разных мух и с жужжанием носиться вокруг его головы. Вскоре от бесчисленных тел лица Кюрри стало не разглядеть.
Кюрри зашевелился, принялся отмахиваться от назойливых насекомых, но все его усилия были тщетны. От злости он выкрикнул:
– Да, что же вы пристали ко мне?!
Потом быстренько придумал спрей и побрызгал пространство вокруг себя. Но и это не особо помогло. А вскоре он и вовсе принялся носиться по комнате, размахивая руками.
«Что кусают?» – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Это ты наслала их на меня? О, да… нашла момент воспользоваться моей слабостью! Вообще, чего тебе от меня надо?
«Пришла проведать»
– Спасибо за заботу. Слушай, убери их или… – он задумался. – Точно надену шлем! Уж внутрь они не залетят!
Кюрри считал себя мужчиной, а как всякий настоящий мужчина он умел держать свое слово. Как сказал, так и сделал!
Секунду спустя на голове его красовался блестящий металлический шлем. Колдун презрительно взглянул на меня и усмехнулся, наивно решив, что этим все и закончится. Но не тут–то было. Мухи были придуманы мной, то есть нереальные и, полетав вокруг, с новой силой устремились к его лицу. И к самому его большому ужасу с легкостью преодолели прозрачную преграду, защищающую глаза. Кюрри закричал, яростно срывая шлем с головы.
– Кто ты? Говори! Чего тебе от меня надо?
Он швырнул в меня шлем, но я же не могла позволить, чтобы он в меня попал. И соответственно шлем пролетел мимо, ударился в стену и стремительно полетел обратно. Кюрри только чудом избежал сотрясения мозгов. Он упал на пол и прикрыл голову руками.
– Все сдаюсь, сдаюсь… – пробурчал он. – Давай договоримся. Убери их… Я сделаю все, что хочешь.
«Сначала вспомни, кто я»
Он отчаянно простонал. Видимо, нужные воспоминания никак не желали посетить его голову.
– Не… могу… Это все из–за мух! Я бы вспомнил, честно, клянусь.
«У тебя много времени», – холодно ответила я.
– Моя жена? – неуверенно спросил Кюрри.
«Жена? Вот еще! Думай, думай»
Кюрри облегченно вздохнул. Похоже, я в роли его жены, показалась ему чудовищем, каких свет не видел.
– Может сестра? Любовница?
«Холодно, очень холодно»
– Если бы я мог посмотреть на тебя, я бы вспомнил…
«Не знаю, вряд ли… Мне кажется, тебе больше нравится общество мух. Очень жаль… Счастливо оставаться!»
– Не уходи! – выкрикнул Кюрри.
Но его крик не мог остановить меня. Я ушла.
Вернувшись к друзьям, рассказала, в каком плачевном состоянии застала Кюрри.
«Он вряд ли нам поможет. Пойдем к Феонирду»
– Я поместила его в саркофаг, как ты и просила, – сообщила подружка.
Мы направились к выходу. Но тут вдруг разбилось окно и комнату кубарем влетел Кюрри. Все случилось так быстро, что мы едва успели защитить свои лица от летящих в разные стороны осколков. Кюрри приземлился на колени, тут же вскочил и принялся озираться по сторонам. Мух около него не было, но он все еще отмахивался от них.
– Стойте! Стойте! – отдышавшись, обратился он к нам. – Я вспомнил! Тебя зовут Лануф!
Но ответить я не успела, он, бледнея, оглянулся назад. За окном возникла и росла на глазах жужжащая черная туча.
– У–у–бери–и… – он рванулся к нам в поисках спасения.
Я выставила вперед руку и перед стаей мух возникла невидимая преграда. Удерживая преграду, я посмотрела на несчастного колдуна.
«А представь, что это могли быть осы…»
– Зачем ты так со мной? Что я сделал?
«Ты довел до самоубийства трех человек, и Тефнирия может тоже умереть»
– Я должен в это поверить?
Кюрри был не в состоянии стоять на месте. Его трясла нервная дрожь, взгляд метался, руки то и дело хватались за голову, волосы взмокли от пота, он дышал прерывисто, казалось, его вот–вот хватит удар.
«Поверь. Думаешь, это мухи преследуют тебя?»
– Ну, разумеется! Я что слепой? Они все лицо мне искусали.
На самом деле ему лишь казалось, что он чувствует укусы. На его лице не было ни пятнышка.
Тогда я позволила влететь в комнату одной мухе. Кюрри увидел ее и, пятясь, уткнулся в стену.
– Не надо… Что я сделал?
Аната, Акдонирус и Оланда на всякий случай отошли от него подальше.
Муха, покружившись, направилась к Кюрри и, несмотря на отчаянные взмахи руками, с силой стукнулась об его лоб и исчезла. Кюрри оцепенел с широко открытыми глазами.
«И что скажешь? – поинтересовалась я. – Ты понял или пустить еще парочку?»
Поэт–колдун перевел на меня взгляд, затем медленно, словно лишившись сил, сполз по стене на пол.
– Этого не может… быть! Это что… мои мысли?
«Так и о чем, если не секрет, была эта мысль?»
– Она хотела меня убить… – Кюрри посмотрел в окно, и ужаснувшись, закрыл лицо руками.
«И как мы поступим? Я же не могу стоять здесь вечно»
Кюрри, вздохнув, поднялся, затем несмелой походкой дошел до середины комнаты.
– Я должен их побороть, ведь так?
Я качнула головой.
– Дай минутку, я приготовлюсь, – он закрыл глаза, расслабился, привел дыхание в норму и, наконец, произнес: – Впускай, я готов.
Аната приготовилась закрыть глаза.
«Может по одной, так будет легче»
– Нет, всех сразу. Возможно, я свихнусь, но именно этого я хотел совсем недавно.
«И сейчас этого хочешь?»
– Я не знаю, чего я сейчас хочу. Поговорим об этом позже. Впускай…
И я выполнила его просьбу.
Нетерпеливая черная туча ворвалась в комнату и быстро нашла свою жертву.
Оланда отвернулась, не желая этого видеть.
Мухи облепили голову и лицо Кюрри. Он проявил мужество и не стал сопротивляться. Мухи одна за другой просачивались в него, лезли в глаза, нос, уши…
Постепенно мух в комнате становилось все меньше и меньше. Наконец, случился момент, и исчезла в нем последняя муха. Кюрри некоторое время стоял неподвижно с закрытыми глазами. Он был бледен как лист рисовой бумаги и почти не дышал.
– Кюрри… – осторожно окликнула Аната.
Кюрри резко моргнул, сделал глубокий вдох, и к его лицу прилила кровь.
– Кюрри, ты как?
Он вздохнул еще раз, потом медленно поднес пальцы к лицу и принялся его ощупывать. Убедившись, что все с ним в порядке, произнес:
– Вроде цел…
«Как настроение?»
– Я еще не понял. Голова гудит… Хорошо бы выпить чего– нибудь.
– Тебе нельзя, ты колдун! – напомнила Аната.
Он повернулся и пристально посмотрел на нее.
Женщина испуганно всплеснула руками.
И было отчего ей испугаться. Его, когда–то золотистые глаза, которые так привлекали Тефнирию, стали черными. И не только зрачки почернели, но и белки глаз. На Акдонируса изменения его глаз тоже произвели пугающее впечатление.
– Я не совсем в норме?
Я подошла к нему и внимательно посмотрела в черные глаза.
«Начнем сначала… Что чувствуешь?»
Кюрри пожал растерянно плечами.
– А что значит сначала? Опять мух натравишь?
«Мух, значит, боишься?»
– Боюсь? Да я их ненавижу!
«А теперь поподробнее… Не хочется ли случайно повеситься? А может из окна выпрыгнуть?»
Кюрри, попятившись, невольно дотронулся до шеи, на которой виднелась отчетливая красная линия.
– Нет, нет… я жить хочу, честно!
«А как докажешь, что депрессия прошла?»
Колдун–поэт растерянно переглянулся, ища поддержку друзей.
– Можно потом? Сначала я бы хотел увидеть Тефнирию…
Я, улыбнулась, похвалив:
«Наконец– то! Это именно то, что надо! Иди, и без нее не попадайся мне на глаза!»
Кюрри облегченно вздохнул и расслабился. Даже взгляд смягчился. Не теряя времени даром, он отправился на поиски жены.
Я повернулась к немым свидетелям его злоключений.
«Друзья, представление закончилось, пора вспомнить о деле. И не забудьте об опасности»
Аната предложила подняться на крышу и воспользоваться катерами, которые хранились в ангарах особого назначения. Ими пользовались в исключительных случаях. Ее предложение оказалось очень кстати. Не хотелось случайно встретиться с многоножкой и еще неизвестно с кем. Мы охотно поддержали ее предложение.
До ангаров мы добрались относительно благополучно. Даже нападение саранчи на последнем этаже забылось, как только мы увидели желанную цель.
Катера выглядели так, будто только что сошли с конвейера. Акдонирус сразу приступил проверять ближайший из них на работоспособность.
– Все отлично! Топливо есть, батареи заряжены.
Аната подошла к другому и, убедившись в его полной боевой готовности, позвала меня лететь с ней.
Сообща мы открыли двери ангара во всю ширину, отключили устройства, удерживающие катера, затем пожелав друг другу удачи, дали старт на взлет.
Вскоре мы вылетели из ангара и устремились к корабельной стоянке. Снаружи царила ночь, лишь на горизонте багровела полоса – след зашедшего солнца, который еще долго будет оставаться на небе. Благодаря чему ночь не была такой уж темной.
Мы летели с включенными прожекторами. Их свет привлекал крупных летучих мышей, которые преследовали нас, облепляли телами катера, грозя серьезными неприятностями. Но катер, в котором летала я и Аната, я еще могла защитить от их ультразвуковых сигналов, нарушающих работу системы управления. Мы летели относительно без проблем. А вот Акдонирус справлялся с катером с трудом и вскоре начал поддаваться панике.
– Акдонирус, опускайся, – велела Аната.
– Я не вижу куда!
– Слушай меня. Разверни катер на девяносто градусов и опускайся.
– Приборы не работают!
Катер с влюбленной парочкой на борту то кружился на месте, то его начинало внезапно бросать из стороны в сторону. Под телами мышей его практически стало не видно.
– Опускайся! Опускайся! Лануф, они разобьются…
Но к счастью, Акдонирусу удалось аккуратно опустить катер на стоянку. Пользоваться ему пришлось исключительно памятью и интуицией. Потом они долго не могли выйти из катера. Я подоспела вовремя. Отогнав настырных крылатых существ, я и подружка, едва сдерживая терпение, ожидали их выхода. Наконец, дверца открылась, и первым показался Акдонирус, взмокший от пережитого нервного напряжения. Руки парня тряслись.
– Не верится, – буркнул он.
Следом выбралась Оланда. Она, едва увидев, что все вокруг в белом мышином помете, брезгливо поморщилась.
– И откуда они только взялись?
«Целы?» – спросила я, осматривая пострадавших.
Оба оживленно закивали.
– Быстрее, нужно уходить, – заволновалась Аната, – мыши еще ничего, а вот… кошки.
Оланда издала нервный смешок.
– И как только ты выжила здесь? – удивленно произнес Акдонирус.
– Легко! Я сутками сидела в своей комнате. В общем, если бы я не услышала, что во дворце появились вы, я бы все еще наслаждалась процессом долгого и мучительного умирания.
Торопливо периодическими перебежками при постоянном оглядывании назад и по сторонам, мы достигли грузового корабля, где находились саркофаги на этот раз с двумя телами.
Только оказавшись внутри и, заперев дверь, мы смогли перевести дух.
Феонирда трудно было узнать. Он словно превратился в столетнего человека, который ни разу не принимал элементарных средств от старения. Лицо его стало землистого цвета, обильно испещренное мелкими морщинками. Кроме того, он сильно оброс и заимел густую седую бороду.
– Он просто уснул… – с грустью уведомила Аната.
Но стоило мне на минутку задержать на нем взгляд, как Феонирд подал первые признаки жизни. Я очень надеялась, что процесс старения пойдет вспять, но этого не произошло. И вот, когда муж Анаты к ее великой радости открыл глаза, я отвела взгляд в сторону.
Рядом стоял другой саркофаг. Сквозь покрытое инеем стекло я видела лицо Татхенгана. Я смотрела на него долго, пока не поняла, что моих способностей недостаточно для его воскрешения. Акдонирус внимательно наблюдал за мной. Я чувствовала на себе этот взгляд и невольно прикоснулась к его чувствам. Акдонируса, как и меня постигло разочарование.
Между тем Аната вовсю суетилась над мужем. Она обнимала его, целовала, разговаривала. А потом, подозвав Акдонируса, попросила помочь вытащить Феонирда из саркофага. Феонирд окончательно пришел в себя и смотрел на всех удивленно. Но он по–прежнему был стариком. Его движения отличались несвойственной прежнему Феонирду медлительностью и чрезмерной осторожностью.
Слишком долго, слишком долго покидал он свой саркофаг. Акдонирус подкатил кресло– каталку, на котором тело Феонирда было доставлено сюда.
– Так… хо–о–оло−дно–о… – растягивая слова, проговорил он уже в третий раз подряд.
– Ничего милый, вернемся во дворец, я укрою тебя одеялом и напою чаем с медом.
Феонирд с трудом улыбнулся, встретившись со мной взглядом.
«Лануф, привет»
«Думаешь ты гораздо быстрее», – заметила я.
«Я чувствую себя отвратительно и выгляжу, наверно соответственно»
Аната, вздохнув, обняла его.
«Все наладится, поверь мне»
«Акдонирус, тебя значит, освободили?»
Парень молча качнул головой.
Я смотрела на Феонирда и отлично понимала, что он в нашем деле не помощник. Придется как–то самой спасать Иштера от виртуальной зависимости. А может отчего и пострашнее.
Феонирд все понял, едва оценив свои возможности. Опускаясь без сил в кресло– каталку, подумал:
«Идите без меня. У вас ведь дела…»
«Аната, оставайся», – попросила я подружку.
– Лануф, мне кажется… Хотя это может быть лишь моим предположением, но… – она быстро подошла ко мне и прошептала на ушко: – Я боюсь, что Феонирд опять умрет. Ты же видишь, какой он…
«Да, но что я могу?»
– Ты же колдунья…
«Вы обе прекращайте решать мою судьбу, – сердясь на нас, возмущенно произнес Феонирд. – Не надо было Лануф оживлять это дряхлое тело»
Его слова подействовали на меня, как на быка действует красная тряпка, а точнее резкие движения, воспроизводимые с ее помощью. Вознегодовав, я мысленно воскликнула:
«А сам ты не решал мою судьбу, когда вручал свой подарочек? Нам сейчас очень нужна твоя помощь, так что терпи, дружок. И, кажется, я знаю, как тебя немного взбодрить…»
Феонирд поднял на меня глаза. В них мелькнуло удивление, но тут же взгляд сделался беспокойным. Он вдруг понял мой намек.
«Мне бы сейчас не помешал стакан воды…»
И он получил от меня желаемый стакан воды. Но не совсем обычной… Вода была наполнена энергией жизни и потому даже стала гуще, чем обычная. Но Феонирд выпил с жадностью и не заметил в ней ничего особенного. Энергия жизни наполнила его старое тело, придала сил и уверенности. Вставая с кресла, он обратился ко мне с вопросом:
«Ты же не станешь тратить на меня свою силу?»
«Выведешь меня из себя и получишь все сполна!»
«Хорошо, хорошо…»
Аната была очень внимательна к мужу. Она поддерживала, заранее предвидя каждый его шаг, и не могла скрыть радости, замечая в нем положительные перемены.
Все это время Оланда и Акдонирус были лишь свидетелями, происходящих с Феонирдом перемен. Сын султана выглядел равнодушно, а Оланда от переживаний побледнела. Ей впервые приходилось наблюдать воскрешение мертвого. Влюбленная парочка поспешила побыстрее покинуть помещение креохранилища. А мы последовали за ними.
Уже в коридоре Феонирд остановился перевести дух. Силы, что я дала ему с водой, было явно недостаточно. Глядя на него, я невольно сокрушалась, сожалея, что удерживаю себя от желания вернуть ему его же силу или хотя бы часть, которую удастся выделить из себя. Он без сомнения догадывался о моем намерении и проговорил вслух:
– Это… бессмысленно.
– О чем ты, милый? – взволнованно заглядывая в его глаза, поинтересовалась Аната.
Феонирд медленно повернул голову в бок, искоса посмотрев в мою сторону.
«Лануф, это бессмысленно. Сколько бы сил ты не вложила в это тело – оно мертво»
– Феонирд, что ты такое говоришь?
«Правду! Лануф вернула душу в мертвое тело. Тело не ожило, и моя душа попала в ловушку, но ненадолго. Прости, знаю, мои слова причиняют тебе боль»
Глаза Анаты наполнились слезами. Отвернувшись, чтобы смахнуть их, она проговорила:
– Не говори ничего…
«Феонирд, что же мне делать? – спросила я. – Ты что–то знаешь, ответь»
«Я не знаю»
«Ты хочешь сказать, что нет силы, способной вернуть тебя к полноценной жизни?»
Я обогнала его, вынудив остановиться. Он в ответ, соглашаясь, покачал седой головой.
«Ты уверен?»
Он поднял глаза и посмотрел на меня с холодным безразличием.
«Стой! – я дотронулась до его плеча, – а сам ты хочешь жить?»
«Я устал. К чему эти напрасные разговоры?»
«Ответь мне!»
«Ты, конечно, многое можешь, но я даже рад, что в моем случае тебя ожидает неудача»
«Возможно, ты прав – мне одной не справиться с этой задачей, но способ существует. Нужно лишь твое согласие»
«Согласие на что?»
«Согласие жить!»
«Я не могу дать согласие, не зная, что в действительности меня ждет»
«А если это встреча с тем, кого ты ненавидишь или презираешь? Что если только он способен вернуть тебе настоящую жизнь?»
Феонирд долго молчал, перебирая в голове возможных врагов. Он засомневался, что на Ийокопене есть кто–то, кто заслуживал его ненависти.
«Признаться, я слегка озадачен. И если предположить, что такой человек или кто–либо еще существует, я не хочу быть ему обязанным»
«Да, он так и сказал. Ты слишком гордый, чтобы принять его помощь»
«Кто он, не скажешь?»
Я, не ответив, отошла в сторону.
– Феонирд, согласись ради меня, – жалобно попросила Аната. – Пусть твой долг будет на мне. Я хочу, чтобы ты жил.
«Ан, я не смогу тогда жить. Мне очень жаль»
Мы молча продолжили путь.
Оланда и Акдонирус с нетерпением ожидали нашего появления. Я сразу ощутила страх, наполнявший их сердца.
– Там… кто–то … – взволнованно проговорила девушка.
– Скребется и шипит? – решила уточнить Аната.
Акдонирус кивнул, ответив:
– Да и их много.
В этот момент снаружи что–то с силой ударилось в металлический люк корабля, а затем раздался долгий раздражающий скрип.
– Кошки, я же говорила. Надеюсь, обшивка выдержит.
«Определенно я многое пропустил…», – выразил недовольство Феонирд.
Ничего не объясняя друзьям, я отправилась выяснить, что за кошки пытаются к нам проникнуть. Мое внезапное появление на стоянке недалеко от нашего корабля подействовало на существ ошеломляюще. Это были большие черные со светящимися желтыми глазами животные. Они сразу забыли о желании проникнуть внутрь корабля и двинулись в мою сторону. Животных было семь. Гибкие тела троих ловко скользили по ступеням трапа, двое подкрадывались ко мне, прячась в густой тени, а еще парочка готовились спрыгнуть с ближайшего катера. Животные иногда огрызались друг на друга, фыркали, клацая зубами. Их длинные хвосты нервно подергивались.
Опасность исходила от этих существ. Они не ведали страха и с каждым пройденным шагом, становились все агрессивнее.
Мне ничего не стоило их умертвить. При иных обстоятельствах я бы так и поступила. Но кошки эти – не просто животные. Это то, во что превратился местный колдун или колдунья. А вдруг это Бель?
Я вознесла руки с посохом к небу и, образуя вокруг себя серебристый светящийся купол, повелительным тоном про себя произнесла:
«Зверей вместе собираю –
Быть единым заклинаю!»
И в этот миг кошки в едином порыве кинулись на защищающий меня купол, блеснув в воздухе когтями. На секунду их тела замерли в прыжке. Замерло в их глазах мое отражение. Замер в глотке злобный рык. Время остановилось, а затем пошло вспять. Звери на глазах начали уменьшаться, пока не превратились в кротких котят. Котята зашевелились, беспомощно замахав в воздухе лапками, замяукали жалобно и начали приближаться друг к другу. Я мысленно толкала их к сближению, но мне приходилось преодолевать сопротивление. Чем ближе друг к другу становились животные, тем сильнее становилось сопротивление сил: разрушения и созидания. Но на моей стороне – стороне созидания, стремящейся вернуть колдуну его истинный облик, был существенный перевес – сила Веры! Я верила истово, как безоговорочно верит фанат в своего кумира или в истинность идеи. А на стороне силы разрушения не было ничего, кроме души колдуна – живой, но уже прекратившей борьбу за жизнь. Души живой – пока она продолжает питать силу, ввергнувшую ее в ад.
Только энергия души иссякала быстро, и потому битва между силами не была долгой. Я видела свою победу и в глубине души ликовала. И победа пришла! Сила разрушения разорвала связь с душой колдуна и оставила место битвы. Животные слились в комок, постепенно превращая его в форму напоминающего человека. Исчезло их жалобное мяуканье, возникло долгое затишье. Фигура колдуна проявлялась все четче, и в один прекрасный момент к нему вернулась осознанность происходящего. И тогда долгий мучительный вздох нарушил тишину.
Теперь колдун не представлял для меня опасности. Он лежал на асфальте и казался безобидным, как младенец.
Я сняла защитный купол и направилась к нему.
Ночь даже без каких–либо солнечных проблесков на горизонте, не мешала мне, как колдунье, видеть все ясно и четко. Это оказался колдун, привлекательной внешности. Он дышал, и я чувствовала его страстное желание открыть глаза, но он был слаб, ему требовалось время, чтобы прийти в себя.
«Не беспокойся, все в порядке», – заверила я, склонившись над ним.
«Я… жив?»
«Скорее жив, чем мертв»
«Кто ты?»
«Узнаешь скоро. Полежи тут»
Тем временем Акдонирус осмелился выглянуть наружу. Не заметив вокруг ничего опасного, он включил фонарь и принялся осматривать прилежащую к кораблю территорию. И вскоре свет фонаря осветил меня и обессилевшего колдуна.
– Все в порядке, – сообщил он остальным и начал спускаться к нам.
Вслед за ним на трапе показалась Оланда.
Вскоре парочка стояла рядом со мной, удивленно переглядываясь.
«Акдонирус, помоги мне перенести его на корабль»
Вдвоем мы подняли колдуна под руки. Тот к этому времени уже начал делать попытки переставлять ноги. Оланда тоже старалась поддержать его. Подходя к двери, она с опаской спросила:
– А он больше не превратится в зверей?
«Думаю, нет»
«Вряд ли…» – в свою очередь подтвердил сам колдун.
– Это хорошо. А то представлю, как стая орущих кошек гоняется за нами по кораблю, жутко делается.
Колдун устало мотнул головой.
Войдя внутрь, мы опустили его на пол, прислонив к стене. Феонирд и Аната тоже сидели на полу, там, где силы почти покинули бывшего колдуна.
«Я знаю его, – сказал мысленно Феонирд. – Это Гударнат. Он один из Ассоциации»
«Феонирд, и ты здесь…», – вяло произнес про себя Гударнат.
«Мы весело проводим время, не так ли?»
Наш гость иронично хмыкнул в ответ.
«Что ж, – вздохнула я, осматривая компанию, – жаль это признавать, но мне придется вас оставить. Буду одна искать Иштера. Ан, ты только не впадай в крайности»
– Не беспокойся за меня.
– Можно я с тобой? Вдруг пригодится моя помощь? – попросился Акдонирус.
Немного подумав, я ответила:
«Если Оланда останется приглядывать за всеми»
– Да, я останусь.
«Мы скоро»
Сказав так, я взяла парня за руку, и мы исчезли. Где находится игровой салон, я знала. Именно туда я прямиком и отправилась. Для Акдонируса путешествие прошло благополучно, он лишь удивился, не рассчитывая, так скоро увидеть друга.
Иштер сидел к нам спиной с виртуальным шлемом на голове и увлеченно сражался с толпой кровожадных монстров. Даже мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он достиг уровня, до которого доберешься, лишь играя не одни сутки напролет. Парень выглядел осунувшимся, исхудавшим. Его тело периодически совершало резкие непроизвольные движения.
«Что будем делать?» – с вопросом обратилась я к Акдонирусу.
– Если отключим компьютер, он может свихнуться. Он должен сам вспомнить, что он всего лишь играет в виртуальном мире, а не живет в нем. И сам снять шлем.
«Полностью с тобой согласна. Но Иштера нужно срочно спасать. Его сердце может не выдержать нагрузок»
– Я поговорю с ним.
Акдонирус включил соседний компьютер и решительно взял в руки шлем.
«Припугни его. Если он тебя не послушает, с ним поговорю я. И постарайся не драться с ним»
Акдонирус кивнул, настроился на игру под названием «Путешествие без границ» и, убедившись, что легко пройдет первый уровень, надел шлем. Собственно, он не ставил цели пройти первый уровень, но в процессе прохождения он мог подключиться к Иштеру и вести с ним переговоры. Конечно, было бы лучше оказаться сразу на уровне, которого достиг Иштер, но без настоящей колдовской силы, совершить такое ему было невозможно. Я решила, если у него не получится договориться с королем Дарьяндеса, с этим настырным парнем разговаривать буду я!
Оказавшись в игре Иштера, и успешно преодолев первые сложности во имя спасения чьей– то мифической души, угодившей в конфликт между мирами, Акдонирус смог наладить связь с другом. К сожалению, Иштер ушел от реальности так далеко, что слова друга воспринимал за послания духов погибших героев виртуальной игры.
– Иштер, это я Акдонирус, ты помнишь меня?
– Ты тот, кого я не смог спасти на двенадцатом уровне? Так извини, оказывается по сценарию, ты и должен был погибнуть смертью храбрых.
– Иштер! Это я – Акдонирус! Я живой! Я не дух!
– Выкладывай, что у тебя и побыстрее. Я занят.
Иштер привычным взмахом золотого меча разрубил толстого слизня, преградившего путь, затем начал собирать окаменевшие капли зеленой крови, которые являлись ценным товаром на рынках торговых уровней. Втайне Иштер мечтал купить пару арбалетов– самострелов с алмазными стрелами.
Иштер в образе игрока выглядел симпатичным юношей, но с пугающе серьезным выражением лица. Одет был нарядно и в некоторой степени экстравагантно: кастеты на руках с трудом сочетались с белой рубашкой, на которой были вышиты яркие разноцветные птицы, высокие сапоги со шпорами при отсутствии рядом коня казались совершенно неуместными. Кроме того, через плечо была перекинута кожаная сумка – внешне маленькая, но с неограниченной вместимостью, в которой явно существовал свой особый мир, наполненный всевозможными вещами, чудодейственными средствами, разным магическим оружием и тем, чего я себе даже представить не могла.
В игроке, что я видела по монитору, я совершенно не узнавала своего преданного друга. И поведение его отличалось равнодушием. Убийства тварей, мешающих передвижению по игровому пространству, не вызывало в нем иных чувств, кроме как едва различимого раздражения. Слава его не интересовала. Ему хотелось лишь тупо идти вперед туда, где было что–то, чего еще не видели его глаза. Искал ли он что–то определенное или просто хотел забыться? Если забыться, то он преуспел в этом желании.
– Ты еще помнишь, что ты король? – попытался воззвать к его разуму Акдонирус.
– Король Синего меча, Король Золотых Колец…
– Нет, же! Ты Король Дарьяндеса!
Иштер задумчиво остановился.
– А ты кто? Если не Дух–Учитель, то нечего мне мешать!
– Я, Акдонирус, вспомни, прошу. Меня похищали, и ты был прав. Я зря не прислушался к твоему предупреждению. Но я теперь здесь, я вернулся во дворец, я рядом. Сними шлем и посмотри на меня.
Иштер дотронулся до головы и презрительно усмехнулся. Его пальцы нащупали лишь копну густых волос.
– Какой шлем? Считаешь меня идиотом?
– У тебя лента волосы удерживает, сними ее.
– Я что девчонка ленты носить?
У Иштера действительно на волосах была узенькая серебристая ленточка. Только он так привык к ее присутствию, что совсем не замечал. Главное предназначение ленты было не позволять волосам спадывать на глаза. Да и к тому же ее цвет лишь немного отличался от цвета волос игрока. Даже я не сразу заметила эту маленькую деталь его имиджа.
– А Лануф ты помнишь?
– Принцессу Лариландии? Кто ж ее не знает? Ходят слухи, что ее похитил дракон Дровежжус.
«Боже… – со вздохом огорчения воскликнула я. – Он совсем помешался на своих играх!»
– А Гульсияру? Может хоть это имя тебе о чем–то говорит?
– Знакомое имя… где–то я его слышал.
И Иштер вновь зашагал по опасной тропинке, навстречу чудовищам мрачных земель.
– Лануф, перенеси меня к нему. Ты ведь сможешь?
Я быстро набрала ему сообщение следующего содержания:
«Могу, если пообещаешь не драться с ним. И то ненадолго»
– Я не буду с ним драться. Мне бы хоть на минуточку…
«Хорошо, приготовься. Почувствуешь что–то ненормальное в себе, сразу снимай шлем»
Акдонирус даже не представлял, насколько подобное перемещение может быть опасным. И я не совсем представляла это, лишь чувствовала сердцем. Чтобы свести риск путаницы его сознания к минимуму, я решила отправиться к Иштеру с ним вместе. Мне пришлось надеть виртуальный шлем и погрузиться в виртуальный мир.
Мы появились на нужном уровне одновременно. Одно радовало, здесь я могла говорить, открывая рот, и не было необходимости собеседнику рыться в моей голове.
– Лануф, ты здесь? – удивился Акдонирус.
– Да, решила помочь.
Акдонирус огляделся. Нас окружал мшистый дремучий лес. Было сумрачно и до трепета в душе таинственно.
– А где он?
– Скоро выйдет.
Парень поднял голову. Сквозь голые толстые ветви едва проглядывал кусочек синего неба, в котором медленно парила большая хищная птица. Иногда ее тень накрывала нас и нехотя исчезала в сумраке леса.
Послышались приглушенные шаги…
Мы насторожились. Я надеялась, что к нам выйдет Иштер, но просчиталась…
Навстречу вышло существо метра три высотой, все косматое, черное, похожее на обезьяноподобного человеческого предка. Морду (лицом эту его часть тела назвать можно было с большим трудом) украшали два растущих вверх белых клыка. Именно клыки бросались в глаза в первую очередь, а уж потом были: приплюснутый с широкими ноздрями нос, круглые черные глаза и узкий, испещренный многочисленными продольными морщинами лоб.
Увидев нас, чудовище резко остановилось, встав на все четыре лапы, затем грозно всхрапнуло, мотнуло головой, взрыло клыками землю и… скакнув в сторону, пустилось наутек. Его бегство сопровождалось оглушительным треском, ломаемых на ходу кустов, топотом и грозным рычанием. Во всем этом шуме мне почудилось человеческое ворчание, а затем заразительный хохот.
– Иштер! – догадался Акдонирус, едва придя в себя после встречи с чудовищем.
Найти неудержимо хохочущего приятеля не составило труда. Иштер сидел на траве, держась за живот. Он разве что по земле не катался от смеха. Рядом с ним валялось оружие: арбалет, нож и золотой меч.
Вскоре и нам стало ясно, что его так развеселило.
В десяти метрах застряло аккуратно между двух стволов существо, напугавшее нас своим внезапным появлением. Застряло оно поперек туловища в момент прыжка, и теперь мы при желании могли приблизиться к нему. Только вот для чего?
Существо ревело, отчаянно дергаясь, и со свистом махало всеми лапами. Оно явно не разделяло веселья Иштера. К счастью, мы видели лишь его заднюю часть тела, так, что о выражении морды несчастного существа могли лишь догадываться.
Ни мне, ни Акдонирусу смеяться над существом не хотелось. Просто от шока не совсем отошли.
Случайно увидев нас, Иштер резко перестал смеяться, затем быстро подобрал оружие и, направляя в нашу сторону острие меча, воскликнул:
– Вы кто такие? Вас не должно быть здесь!
– Ты нас не узнаешь? – огорчился Акдонирус.
– И знать не хочу! Вы влезли в мой мир и напугали этого робкого рокихоида! Уходите или я вас уничтожу!
Акдонирус и я вопросительно переглянулись.
– Вижу с памятью у тебя серьезные проблемы… – проговорила я.
Иштер решительно направился к нам, размахивая на ходу мечом.
– Лануф, я вообще– то, обещал с ним не драться, – напомнил Акдонирус.
– Я разрешаю. Нужно его немедленно проучить.
– Ха! Много о себе возомнили!
Тем временем Акдонирус вынул из ножен меч и смело двинулся навстречу другу. И вот их мечи скрестились. Свист рассекаемого воздуха, звон металла, искры… Оба сражались профессионально и некоторое время им удавалось избегать ранений. Но вскоре я заметила, что Акдонирус сдает свои позиции. Он сражался слишком честно и потому первый же хитрый трюк Иштера вывел его из привычного ритма. Потом была подножка и, последовавший за ним проникающий удар в спину. Акдонирус выбыл из игры. Он был убит быстро и безжалостно. В глазах Иштера вспыхнул звериный блеск, а на лице возникла злорадная ухмылка.
Он досмотрел, как исчезает тело убитого игрока, и отыскал меня взглядом.
– Теперь твоя очередь! Как предпочитаешь умереть?
– Это мы еще посмотрим…
– Я убью тебя этим же мечом!
– Может быть после того, как сразишься с… ней!
Я взмахнула рукой, и между нами возникло зеленое с человеческой головой существо из «Оборотней». Оскалившись, оно расставило навстречу смельчаку все четыре когтистые руки, готовясь подарить ему незабываемое объятие. Глаза гистеры горели желтым огнем, а из пасти текла слюна.
– Это кто еще… такой?
Иштер попятился.
– Узнал?
– Я убью ее!
И закричав, парень бесстрашно бросился на существо. Завязалась короткая драка, потом последовал пронзительный крик гистеры, и мне оставалось лишь смотреть, как части ее тела разлетаются в разные стороны.
– Здорово! – сказала я, подхватив за волосы, пролетающую мимо голову чудовища.