− Может спустимся здесь слишком ветрено.

Мужская часть нашей кампании возражать не стала.

− Татхенган, пора бы посвятить нас в свои планы, если они есть.

− Поговорим у меня в кабинете.

Значит, поняла я, у него есть кое-что на уме относительно нашего будущего. У меня же не было в голове ни одной полезной мысли.

Вскоре мы входили в его кабинет. На статую, изображающую султана в полный рост, обратил внимание только Нацтер. Что именно его в ней привлекло, я не знала. Он не спускал с нее глаз. Лишь, когда я мысленно пыталась его отвлечь, он поворачивал ко мне удивленно голову и, пожав плечами, возвращался к прерванному занятию.

Султан предложил нам сесть.

− Лануф, я решил отказаться от первоначального плана. Я султан и обязан в первую очередь заботиться о благополучии живущих на Дордодотернзисе людей. Я должен попытаться спасти планету. Ты знаешь о спасении планет больше меня и потому хочу узнать, что ты сама думаешь по этому поводу?

− Я скажу лишь, что без Айрена и его изобретения нам не справиться.

− Я отправлю ему запрос, но он может не успеть.

− Все же отправь, − попросила я.

Неожиданно Нацтер вскочил и взволнованно произнес:

− Молчите! Ни слова больше!

Я испуганно встала, ожидая объяснений.

− Кто там? – указав на статую, спросил Нацтер у султана.

Султан молча подошел к ней и постучал. Мы услышали глухой стук.

− Она сплошная, проверь сам.

Нацтер подошел, стал ощупывать ее, попытался сдвинуть, но безуспешно.

− Что тебе показалось?

− Мне не показалось! Я знаю, там внутри был человек, я слышал его мысли, но они были на незнакомом языке. И я ничего не понял. Когда мы подходили, человек ушел. Если считаете меня ненормальным, так и скажите!

Я подошла к парню и, взяв его за руку, искренне сказала, что я ему верю безоговорочно, а затем, обращаясь к султану, добавила:

− Я бы на твоем месте от нее избавилась.

− Статуя здесь стоит лет двести…

− А если это «Троянский конь»?

− Хорошо, сейчас мы все узнаем. Будьте здесь, не уходите.

Мы подтвердили, что не уйдем. Султан быстро исчез за дверью. Оставшись вдвоем, я поинтересовалась:

− Мы сейчас одни?

− Да.

− Он мужчина?

− Не уверен.

− То есть…

− Скорее всего, подросток.

Вскоре вошел султан в сопровождении трех дюжих молодцев.

− Вы должны разрушить эту статую до основания! − приказал он. Молодцы его прекрасно поняли, но приказ этот их удивил. Они переглянулись, не решаясь начать, потом вопросительно посмотрели на своего господина.

− Начинайте! – строго велел Татхенган. – Нечего долго думать!

Они вынули из ножен топоры и принялись рубить статую. Камень не поддавался. Топоры оставляли лишь царапины и зарубки.

− Может взорвать? – осторожно предложил один из них.

− Да, пожалуй, − согласился султан. Он в вежливой форме попросил нас выйти из кабинета, а сам остался руководить процессом.

Мы стояли в коридоре и ждали. Взрыв был несильным. Вскоре молодцы вышли.

− Господин просит вас войти, − прежде чем войти в лифт, сообщили они.

Нашим глазам предстали куски камня, раскиданные по кабинету, и песок, усыпавший пол. Сам Татхенган стоял с дымящимся «Универсом» в руке. Он ждал нас.

Увидев оружие, я встревожилась, вспомнив, что свое оставила в спальне под подушкой.

− Смотрите! – он указал на основание статуи. − За нами действительно шпионили…

И тут вдруг резко отшвырнул «Универс» в дальний угол кабинета. От удара о стену я вздрогнула.

Внутри постамента находилась пустота. А на внутренней стороне каменных глыб была аккуратно удалена часть камня.

Нацтер подошел к постаменту и заглянул внутрь. Убрав кусок камня, украшенного драгоценными рисунками, он многозначительно присвистнул.

− Что там? – спросила я и поспешила к нему.

Султан тоже не смог оставаться равнодушным к его находке.

В постаменте была черная дыра, уходящая далеко вглубь.

− Нужно выяснить, куда ведет колодец, − задумчиво произнес султан.

− Я наверно смогу пролезть, − предложил помощь Нацтер.

− Ни в коем случае! Ты туда не полезешь и не спорь! − категорично заявил Татхенган.

Нацтер равнодушно пожал плечами.

− Мы пойдем к себе, − несмело нарушила я неловкую паузу.

− Я вынужден приставить к вам телохранителей. Думал, что необязательно, но сейчас вижу это просто необходимо.

− Ладно, − согласилась я, понимая, что возражать бесполезно.

Мы вышли в коридор. Султан остался в кабинете.

− Пока к нам не приставили охранников, я хочу кое-куда заглянуть, не возражаешь? – поинтересовалась я.

− А я?

− А ты со мной. Вдруг еще что обнаружишь.

Нацтер сказал, улыбаясь:

− Мне бы не хотелось стать параноиком.

− От судьбы не уйдешь, мой мальчик.

Мы вошли в апартаменты Ирлисы. Странно, что они не были закрыты на код.

− Где это мы?

− Здесь жила Ирлиса, а я кое-что здесь потеряла.

Потерянная мною вещь находилась в молельне. Это была коробочка с семенами. Я обронила ее, когда пыталась дотянуться до головы Зайрай, которая в настоящий момент находилась, где угодно, но не там, где до того, как ожила.

Я некоторое время стояла при входе в молельню, не решаясь подойти к алтарю. Я опасалась внезапного появления паучихи.

− Ты чего? – Нацтер заметил мою нерешительность.

− Меня в дрожь бросает от этого места.

− Хочешь, я сам ее принесу?

− Пошли вместе.

Заветную коробочку мы нашли быстро и еще быстрее покинули эту комнату.

− Что в ней?

Я открыла коробочку, проверяя в целостности ли ее содержимое, и показала Нацтеру.

− Я не знаю, что это, но узнаю обязательно.

− У него спрашивать не будем? – полюбопытствовал Нацтер.

− Пока нет.

Потом мы вернулись к себе. У входа караулили два охранника, которых мы проигнорировали. Правда, чуть позже Нацтер решил проверить, хорошо ли они будут выполнять свои обязанности. Пока он отсутствовал, я без дела ходила из комнаты в комнату. За окном шел дождь, и на этот день всякие прогулки под открытым небом определенно отменялись.

«Нужно порыться в архивах или библиотеке», − давно решила я, но вот где их искать, и есть ли они вообще, я не имела ни малейшего понятия.

− Этот охранник не отходил от меня ни на шаг, − прямо с порога недовольно произнес Нацтер. – Я даже не знаю, о чем он думает. И по−нашему нисколько не понимает. Я едва не вышиб ему мозги от злости. Татхенган знал, кого к нам приставить!

− Не расстраивайся. У нас есть способ уйти отсюда, не выходя за дверь.

Нацтер догадался, о чем я говорю, и настроение его моментально улучшилось.

− И куда мы отправляемся?

− Искать ответы на вопросы, ты со мной? – я направилась к шкафу, где прятала телепортационный халат.

− Конечно, хоть на край света! – увидев телепортатор, Нацтер заулыбался. – Если бы не братец, чтобы мы делали?

− Пришлось бы взять в гиды султана.

Мы надели халат на двоих и вскоре оказались в коридоре. Осмотревшись по сторонам, с удовлетворением отметили, что охранники продолжают стоять у дверей наших покоев.

− Замечательно, − произнесла я, снимая халат. – Теперь только бы султана не встретить.

Халат я спрятала под одежду.

На лифте мы спустились до первого этажа.

− Насколько я понимаю, обычно все документы должны храниться на первом этаже, − рассуждала я, − чтобы их быстро эвакуировать в экстренном случае.

− Или подвале… − подсказывал Нацтер.

− Может быть.

На первом этаже было сумрачно и пахло сыростью.

Мы начали исследовать неоновые таблички над дверями. Многие их них горели тускло из-за слоя пыли и прочесть надписи было нелегко. К тому же они были на незнакомом языке.

− Эх, надо было захватить фонарик, − огорченно произнес Нацтер поскольку, чем дальше мы шли по коридору, тем темнее становилось.

− Ну забыли, что теперь поделаешь.

Неожиданно мы уткнулись в стену.

Я постучала по ней. Судя по звонкому металлическому стуку, стена скрывала за собой нечто важное.

− Тише, там люди, − шепотом предупредил Нацтер. – Они идут сюда. Бежим скорее.

Мы рванулись бежать обратно, пытаясь по пути открыть хоть одну из многочисленных дверей. И как это бывает в фильмах, одна из них открылась. Мы вломились в комнату и закрыли ее. В комнате было темно, лишь через единственное вентиляционное окошко, устроенное под самым потолком, сюда врывался свежий воздух и тусклые лучики света.

Паренек осторожно приоткрыл дверь и выглянул, но тут же поспешно закрыл ее.

− Надо прятаться, идут сюда!

Мы заметались по комнате в поисках укрытия. Какие-то полки, столы, коробки в беспорядке расположенные по помещению. Я неожиданно обо что-то споткнулась, но упала удачно – на руки.

Вдруг услышала, как открывается дверь. Включился свет. И тут я нашла местечко, где можно спрятаться. Применив какие-то внутренние резервы организма, по-пластунски заползла под нижнюю полку одного из стеллажей и затаила дыхание.

Где успел спрятаться Нацтер, осталось для меня загадкой.

Вскоре я увидела в метре от своего носа три пары ног. Вошедшие были исключительно мужчинами, они уселись за стол и что-то включили. При этом двое из них тихо переговаривались на местном языке.

− Георгий, приветствую тебя. Что нового?

Это говорил Татхенган!

«У него здесь пункт связи! − догадалась я. − Ну и местечко!»

Мне захотелось чихнуть. Только не это! Я зажала нос и рот руками. Неожиданно около ножки стеллажа я увидела паука размером с таллер. На его черном брюшке красовался красный круг, похожий на глаз. Чихать сразу расхотелось. Некоторое время паук не подавал признаков жизни, и я даже решила, что он мертв. Я совсем забыла, что смотреть на него мне нельзя…

− Он не был на конференции, ты уверен? А твои люди располагают точными сведениями о его местонахождении?

–…

− Так это же… договориться пытались? Почему не хотят? Да, что на ней свет клином сошелся? – вдруг вскричал султан, а затем уже спокойным голосом произнес: − Предупреди, чтобы сюда никто не летал. Зайрай запретила. Все, завтра в это же время.

Конечно, нехорошо принимать полученную информацию на свой счет, но если подумать… От дум мне стало не по себе. Если Айрен не долетел до Земли, где должна состояться конференция, то он где-то еще. Вряд ли он узнал о происшествии на Диво–Инкогнито, если только не свернул на полпути и не вернулся домой. Другой вариант – попал в руки пиратов. Если Тредока, то за жизнь Айрена можно не беспокоиться, а если одного из его конкурентов по пиратским промыслам, то дело осложняется. Во всяком случае, причем тут я?

Татхенган тем временем начал разговаривать с подчиненными на их языке. Они вели довольно оживленную дискуссию.

А паук вдруг ожил, сполз по паутине на пол и прямехонько направился ко мне. Я стала искать, чем бы его раздавить. Под руку попалась гибкая длинная пластина с набором непонятных символов и рисунков. Я приняла удобную позицию, загнула пластину одним концом к себе и отпустила его. Паук, наверно, никогда прежде не испытывал чувство стремительного полета, зато теперь познал всю его прелесть. Конечным пунктом полета оказался чей-то начищенный до блеска ботинок. И вот по нему рассерженное многоногое создание забегало так, словно его укусили за одно интересное место. И, наконец, ухватившись за штанину, начало быстро взбираться вверх.

Только я успела облегченно вздохнуть, как вдруг человек, по которому ползал паук, громко вскрикнул, задергался и свалился со стула на пол, уставившись на меня еще живыми глазами. Я мгновенно закрыла свои глаза и сжалась от ужаса.

Я не смотрела, что было дальше. Могла лишь догадываться. Сбежались еще люди, подняли тело бедняги и унесли. Через несколько минут стало темно и тихо. Мне пора было покидать свое убежище. И к тому же поспешить: паук этот мог быть где-то поблизости, а может и не он один.

Я поспешно вылезла и начала отряхиваться.

Внезапно включился свет. Я запаниковала.

− Лануф, − окликнул Нацтер.

− О, это ты! Я уж, черт знает, что, успела подумать.

Мы встретились около стола, где недавно сидели Татхенган и его люди.

− Я испугался, что это тебя унесли.

− Уйдем скорее отсюда. Того человека укусил паук, и я не хочу, чтобы он добрался и до нас.

Но вместо того, чтобы уйти, мы начали осматривать помещение. Все ящики были наполнены гибкими пластинами разной формы, что навевало меня на мысль, будто мы находимся там, куда я хотела попасть – в архиве. Кучами эти пластины были свалены в проходе и серьезно препятствовали нашим исследованиям. Вскоре мне надоело рисковать своими конечностями, и я решила получше осмотреть стол, на котором находилось кое-что из оборудования связи.

− Постой у двери, если кто сюда пойдет, сразу выключай свет и прячься, а я пока тут поработаю.

Передо мной был устаревший, но еще в рабочем состоянии прибор спутниковой связи. Металлическая коробка с проводами, множеством переключателей и стандартный голографический преобразователь.

Минут пять я просто осматривала его, поднять и не пыталась – слишком громоздкий − боялась повредить. Отыскав источник питания, включила его. На дисплее вспыхнула словесная запись предыдущего разговора. О такой удаче я не могла даже мечтать!

− Георгий, приветствую тебя. Что нового? – говорил султан.

− Лорд Эшнер не долетел до Земли, − отвечал маршал.

− Он не был на конференции, ты уверен?

− Он исчез в районе созвездия Гончих Псов.

− А твои люди располагают точными сведениями о его местонахождении?

− Предположительно он находится в лапах беглых заключенных, которыми управляет уголовный элемент по кличке Мутант.

− Так это же… Договориться пытались?

− Бесполезно, они о выкупе и слышать не хотят.

− Почему не хотят?

− Они требуют жену лорда.

− Да что на ней свет клином сошелся?

− Не знаю, что у них на уме.

− Предупреди, чтобы сюда никто не летал. Зайрай запретила. Все, до завтра в это же время.

Прочитав их разговор, я пришла в ужас. Айрен в плену! А я здесь. Мне нужно спасти его! Созвать пиратов Тредока и с их помощью разрушить осиное гнездо Мутанта. Но как? Сигналы не долетят до станции Тредока. И Зайрай может помешать взлететь с этой планеты.

− Что ты узнала? – забеспокоился Нацтер

− Шпионы султана полагают, что Айрен в руках у пиратов Мутанта, который почему-то требует моей выдачи. Без Айрена нам не спасти эту чертову планету, а это значит, если в ближайшее время нам не удастся ее покинуть, мы обречены погибнуть вместе с ней.

− Мы должны бежать, − уверенно сказал Нацтер, − у нас нет другого выхода.

− Я бы с радостью, но батареи на катере сели, а в телепортаторе я не уверена.

− Мы должны попытаться.

− Сегодня ночью! – твердо заявила я.

− Решено!

Весь оставшийся день я и мой верный друг провели у себя. Обед и ужин мы заказали в «номер», предпочитая не видеться с султаном. Я опасалась, что он разгадает наш замысел. Нацтер проверял схемы телепортатора, провел подзарядку аккумуляторов. Я же предавалась обдумыванию идей и разработке планов.

И вот, наконец, долгожданный момент наступил. Мы выключили везде свет и приготовились.

− Уверен, через минуту мы будем пить кофе на борту «Армонды»! – бодро воскликнул Нацтер, беря в руки букаруса.

− Ну, с Богом!

− Поехали!

Через минуту мы действительно оказались на борту комеата. Я спешно сняла халат. Букарус узнал «Армонду» и ему не терпелось проверить все ли его тайники в порядке.

− Нам повезло! – ликовала я и порывисто обняла Нацтера.

− А я что говорил!

− Срочно проверяем системы и взлетаем!

Какое это было счастье для меня вновь оказаться за пультом управления.

− Все в норме! – радостно сообщил Нацтер. – А у тебя?

− Порядок. Спасибо Татхенгану за то, что заполнил топливные резервуары. Ну все, пристегивайся. Взлетаем!

За смотровым окном виднелись лишь грозное багровое небо и желтые разводы на стекле от дождя. Секунда, другая и одноногое, но с тремя присосками щупальце отцепилось от влажной почвы джунглей, и мы стремительно рванулись ввысь. Мгновением позже корабль внезапно содрогнулся от мощного удара и последнее, что мы успели увидеть перед его падением – белую паутину, густо облепившую смотровое окно…

Часы, тускло мигающие передо мной, показывали, что без сознания я пробыла около четырех часов.

− Нацтер, ты жив? – сдерживаясь от боли, спросила я. Все тело словно только что побывало вместо боксерской груши.

Отсек погружен в кромешную тьму, в воздухе чувствовался запах горелых полимеров. И я к тому же нахожусь вниз головой. Благодаря ремням безопасности так и не состоялось мое падение.

Кое-как выбравшись из кресла и встав на ноги, я поспешила на розыски Нацтера. Он также висел вниз головой, но хорошо ли выглядел и нет ли на нем ран, я без освещения узнать не могла.

Чтобы привести его в чувство мне пришло применить старинный, но довольно действенный прием: после пары хороших пощечин, паренек зашевелился.

− Что со мной? Где я?

− Успокойся, это я, Лануф. С тобой все в порядке?

− Вроде, − неуверенно ответил он. – Что я делаю… на потолке?

− Мы еще дешево отделались, − я стала помогать ему встать на ноги.

− Это Зайрай нас сбила?

− Скорее всего, она.

− Где букарус?

− Я пока с ним не сталкивалась.

Нацтер отправился искать зверька, а я пыталась найти телепортатор. Под руки попался фонарик, и он мне очень пригодился. Ходить по отсеку, в котором вся мебель расположена на потолке – экстремальное удовольствие. Никогда не знаешь, что свалится на голову. Приборы, большинство из которых не пострадало, продолжали выполнять свои функции. На мониторах светились предостерегающие надписи, но прочесть их было невозможно. Странно, что сигнализация молчала. Возможно, корабль пострадал гораздо меньше, чем я себе представила.

Неожиданно послышался скрежет, и корабль стал крениться на бок. Я не удержалась на ногах и, упав, поехала к ближайшей стене. Сигнализация взвизгнула на секунду и замолчала.

Так же неожиданно корабль замер. Я насторожилась, ожидая повторения.

− Лануф, − позвал Нацтер.

С трудом я доползла до коридора и откликнулась:

− Как ты там?

− Я нашел букаруса, но к тебе подняться не могу. Слишком круто.

− У тебя там все нормально?

− Нормально. Только холодно очень.

− Потерпи маленько. Я найду халат и спущусь к тебе.

За смотровым окном забрезжил рассвет. В помещении постепенно становилось светлее. Я ходила по наклонному отсеку, держась за стену, то и дело натыкаясь на упавшие со столов предметы. Хорошо хоть сами столы и кресла продолжали удерживаться на месте за счет специальных магнитных устройств, а значит энергоснабжение серьезно не пострадало. Мне надо было лишь включить аварийное освещение, а для этого заняться акробатикой.

Я схватилась за ремень безопасности одного из кресел и стала подтягиваться к пульту. С меня семь потов сошло прежде, чем удалось ухватиться за край стола. Действуя по наитию, одной рукой я стала искать нужные кнопки.

Сначала включился и выключился дисплей топливного контроля, потом пропищали какие-то датчики и, наконец, загорелись аварийные лампы. Розовый свет залил отсек.

− Слава Дарьяну! – облегченно воскликнула я, отпуская ремень.

Оказавшись вновь на стыке потолка и стены, я стала искать телепортатор. Это был единственный способ покинуть корабль незаметно для всех. Именно незаметно, чтобы избежать ненужных вопросов.

Странно, но телетортатора в отсеке не было. Я вспоминала, куда положила его, когда мы появились здесь, рассчитала примерную траекторию падения, но безрезультатно.

Неожиданно на стене, о которую я опиралась, меня привлекло белое вещество, словно плесень покрывавшее ее большую часть. Откуда здесь могло взяться что-то подобное, я совершенно не понимала.

Я подняла у ног линейку и попыталась с ее помощью соскрести немного странного вещества. Его липкая волокнистая структура показалась мне знакомой. Я мяла в руке это вещество, потом еще раз посмотрела на стену и тут осенило… Я вдруг поняла, куда делся телепортатор. Это Зайрай!

− Она была здесь… − взволнованно проговорила я. − Возможно, поэтому мы так долго находились без сознания… – И крикнула: − Нацтер!

− Что?

− Здесь была Зайрай! Она забрала телепортатор.

Нацтер долго молчал, обдумывая наше положение, потом сообщил:

− На катере нам не улететь. Шлюзы уперлись в землю. Не понимаю, зачем Зайрай телепортатор?

− Что будем делать?

− Надо подумать…

− Поищи на складе веревку, я постараюсь тебя поднять.

− Хорошо.

Прошло наверно полчаса. И вот я услышала его радостный возглас.

− Нашел! Я еще арбалет нашел. Посторонись, я стреляю.

− Стреляй!

Вскоре послышался свист. Стрела с привязанной к ней веревкой, долетела до середины наклонного потолка, ставшего на данный момент полом, и покатилась обратно. Я успела перехватить ее на полпути.

− Подожди, я закреплю ее где-нибудь.

Я привязала ее к вентиляционной трубе, проверила на прочность и крикнула:

− Готово, ползи!

− Сначала Букарус.

− Хорошо. Привяжи его крепче, я вытяну.

Буке подъем не понравился. Он скреб лапами, недовольно повизгивал, всячески стараясь освободиться от веревок.

− Еще немного, − я уже могла видеть упирающегося зверька.

Последние сантиметры и я дотянулась до него одной рукой, затем крепко ухватилась за горб, и потащила к себе. Очутившись в моих руках, Бука перестал сопротивляться и позволил себя освободить от веревок. Затем поспешил убежать от меня подальше.

− Что там? – терпение Нацтера подходило к концу.

− Все в порядке, теперь твоя очередь.

Вскоре и Нацтер присоединился к нам.

− У тебя здесь тепло, я там чуть снежинками не покрылся, − поеживаясь, сказал он.

− Надо было надеть что-нибудь. Ты ведь на складе был.

− Там все вверх дном, ничего не найдешь. К тому же сплошная темень.

− Здесь тоже не лучше было. Вот смотри, − я указала на стену, − Зайрай была здесь. Возможно, мы даже видели ее или разговаривали с ней, но я лично ничего не помню. А ты?

− Я тоже.

− Кстати, вакуумный шкаф целехонек − с голоду не умрем, а в столовой делать нечего.

− Ты не хочешь сообщить султану? – вкрадчиво поинтересовался Нацтер. Он поднял у ног деофон.

− Не хочу, но наверно придется.

− Хочешь, я позвоню?

Я пожала плечами.

− Звони.

− Бесполезно, − после недолгой паузы он огорченно вздохнул, − я не знаю код связи.

− Что, правда? Значит, будем ждать, когда о нас вспомнят?

Не прошло и часа, как засигналил деофон. Нацтер взял прибор и включил двустороннюю связь.

− Нацтер, где ты? – услышала я голос Татхенгана и удивленно взглянула на паренька. Он в свою очередь посмотрел на меня и, показывая на деофон, изобразил удивление. Деофон оказался не причем…

− А и Лануф тоже рядом, − обрадовался султан. – Что это с вами? Учитесь ходить на голове?

И тут до нас дошло. Мы одновременно посмотрели вверх. Под центром стола на нас в упор смотрел голограммный фантом султана, перевернутый вниз головой. Получается, что я, когда ползала там, то включила не только аварийное освещение.

− Ладно, я не буду спрашивать, почему вы решили сбежать. Я лишь спрошу, моя помощь требуется или вы вернетесь сами? Но вы, конечно, можете не возвращаться, если вам там больше нравится. Хотя, на мой взгляд, у вас серьезные проблемы с кораблем, − он добродушно улыбнулся.

− Не смейся, − рассердилась я, − мы от помощи не отказываемся. Если можешь, вытащить нас отсюда, то вытаскивай.

− Я не могу вам отказать. Ждите.

Он отключился.

Пришло время, и спасательные службы султана нас обнаружили. Татхенган принял активное участие в нашем спасении. А спасение заключалось в следующем: «Армонду» решено было перевернуть, о чем предусмотрительно нас уведомили. Мы отделались массой синяков и ушибов.

− Теперь, − опять перед нами появился фантом, − Лануф, если несложно открой шлюзы.

Я вдруг подумала: «А если попытаться взлететь?» Но Татхенган словно прочел мои мысли.

− Взлететь и не пытайся, Лануф. Зайрай не позволит.

− Да я об этом даже не думала, − отмахнулась я от дурацкой мысли.

Я открыла шлюзы. Глядя на дисплей, мы видели, как пять катеров приземляются на платформе.

− Ну что, бери букаруса и пойдем.

Нацтер подозвал Буку, взял его на руки. Около входа в шлюзовой отсек, я положила руку ему на плечо, и мысленно сказала:

«Ничего в следующий раз получится»

− Непременно, − заверил вслух Нацтер.

Если бы султан не спешил, мы бы спокойно вошли в транспортный отсек и погрузились бы в катера, а так он сам неожиданно вышел нам навстречу, преградив путь.

− Только не надо вопросов и нотаций, − сердито попросила я.

− Никаких вопросов, никаких нотаций, − пообещал Татхенган, слегка улыбнувшись губами. – Прошу.

Он пропустил нас перед собой. Когда мы подошли к катерам, обратился ко мне:

− Лануф, предлагаю тебе место в моем катере. А Нацтер пусть сядет в любой, какой понравится.

Я повернула голову и, наткнувшись на его ожидающий взгляд, спросила:

− Ты же не собираешься нас разлучить?

− Не собираюсь, клянусь. Просто эти катера двухместные. Нацтер, подтверди.

Нацтер кивнул.

− Хорошо, − согласилась я, отдавая ему пульт от отсека.

Через минуту мы вылетали из отсека. Катер, управляемый султаном, сделал над «Армондой» круг.

− У вас не было шанса, − проговорил Татхенган, глядя на место катастрофы.

«Армонда» при падении, словно косой скосила приличный участок джунглей, вся ее обшивка была покрыта листьями и землей, прилипшими к паутине. Лучше маскировку не придумаешь.

Закрыв шлюзы, султан направил катер в сторону дворца.

− Не расстраивайся, ты ведь не первый раз совершаешь неудачный побег.

− Надеюсь последний.

Татхенган действительно сдержал слово, он ни о чем не расспрашивал. Просто проводил нас до апартаментов и удалился.

Последующие несколько дней я была погружена в депрессию. Сердце глодала неизбывная тоска, душу отчаяние, тело страдало от избытка неизрасходованной энергии, а разум отупел от безрезультатных попыток найти выход из безвыходной ситуации.

Первые попытки Нацтера повлиять на мое настроение, окончились для него неожиданным провалом. Мы едва не поссорились. И с того момента он предпочел поменьше попадаться мне на глаза.

Я морила себя голодом, даже не замечая этого. Часы напролет ходила по комнатам или замирала, долго глядя в окно. Ночами было еще тяжелее. Бессонница не позволяла сомкнуть глаз.

В одну из таких ночей я безмолвно рыдала, сидя перед зеркалом, положив голову на руки. Мне давно хотелось выплакать свое горе, но раньше не получалось. Я боялась, что больше никогда не увижу Армонду и Айрена. Неужели все вновь повторяется? Радомиру ведь тогда тоже было шесть лет.

Неожиданно кто-то возник за моей спиной.

− Нацтер, оставь меня, − попросила я, не поднимая головы.

− Он спит, − тихо ответил султан.

− Уйди! Я не хочу с тобой разговаривать!

Меня даже не удивило его появление здесь. Хотя двери всегда закрывались на ночь. Даже в таком неуравновешенном душевном состоянии я не забывала о нашей безопасности.

− А я настаиваю на разговоре.

− Вот и разговаривай сам с собой!

− Так вот, − начал Татхенган, подкатывая к центру дамской комнаты кресло, − когда «Птичка» медленно сгорала в плазме Зеленого Карлика, а датчики всей флотилии, которую возглавлял я, находясь на борту «Серебряного Единорога», не могли определить ее местонахождение, я сходил с ума, думая, что стал причиной твоей смерти. Единственной надеждой было, получить хоть малейший сигнал с твоего корабля.

− Ты нарушил слово, − сердясь, напомнила я.

− А это про то, что я обещал тебе не вспоминать прошлое… Так я разговариваю сам с собой, а себе я такого обещания не давал. − И продолжил: − И тогда я решил: застрелюсь, если мне не удастся спасти тебя и твоего друга. Я тогда даже представить не мог, где ты его откопала.

− Замолчи! – потребовала я. Я подняла голову и гневно посмотрела на него.

Татхенган с невозмутимым видом качался в кресле, глядя в потолок. На нем был надет телепортационный халат, и мне стало ясно, каким образом его высочество сюда занесло.

Султан продолжил:

− И вдруг… долгожданный сигнал. У меня тогда чуть сердце не остановилось. Я понял, что тебе плевать на собственную жизнь. Если бы не брат Нацтера, мне пришлось бы застрелиться.

− Ты велел его убить, − напомнила я.

− Мы все ошибаемся. Его присутствие заставило тебя просить о помощи. А значит, я обязан ему своей жизнью.

Я горько усмехнулась.

− Именно поэтому твои корабли частенько летали над Дарьяндесом?

− Да, я проверял все ли в его королевстве в порядке.

− Я почему-то тебе не верю.

− Я тебе тоже… − после этих его слов в моей душе шевельнулось удивление. Некоторое время он молчал, изучая меня взглядом, потом сказал:

− Не верю, что такая пустяковая неудача сломила тебя. Мне кажется, ты опять что-то задумала, что придет время, и ты покажешь такой фокус, от которого мои волосы, − он провел по своим коротким светлым волосам рукой, − дыбом встанут. Мы все стали заложниками Зайрай. Чтобы выжить мы должны действовать сообща. Я понимаю, что тебе трудно довериться мне. Но все же… объясни, что происходит? И если понадобится, я буду ходить за тобой по пятам, пока ты все не расскажешь. Я был бы рад все вытрясти из Нацтера, но этот парень упрямее тебя. Так, что заставило тебя решиться на побег?

− Слушай, займись чем-нибудь и не приставай ко мне. Мне и без твоих вопросов тошно!

Я выдержала паузу, затем встала и направилась в приемную комнату. От того что я за пять минут сказала больше слов, чем за прошедшие после катастрофы дни, у меня пересохло в горле. Султан молча проводил меня до стола и услужливо налил какой-то напиток нетронутый с ужина. Дождался, когда я выпью его и, немного успокоившись, сяду.

− Давай, рассказывай, все равно у нас обоих бессонница и заняться нечем. А если мне придется ходить за тобой по пятам, Нацтер решит, что мы любовники.

− Не мели чушь! – вспыхнула я и резким взмахом руки уронила со стола пустой бокал. Тот мягко приземлился на ковер.

− Ладно, я тебе помогу. Уж кое-что в психологии я понимаю. Ты ненавидишь эту планету, так? – он внимательно следил за моей реакцией, а я молча разглядывала свои руки. – Пауки приводят тебя в ужас. Да тут еще случай с Зайрай… Но ее угрозы для тебя ничего не значат. Но ты согласилась сделать все, чтобы спасти эту планету, и вдруг случилось нечто, что вывело тебя из равновесия. Что это?

Я вздохнула и, закрыв лицо руками, произнесла:

− Ты сам все знаешь…

− Из-за… Айрена? – неуверенно поинтересовался Татхенган.

− Я слышала ваш разговор о том, что его корабль захвачен пиратами Мутанта, и что он требует моей выдачи. Я не поверила своим ушам, но потом прочитала последнюю запись. Может, ты скажешь, что Георгий пошутил? Или он имел в виду другого лорда Эшнера?

Татхенган растерянно проговорил:

− Нацтер тоже там был?

− Какая теперь разница?

− В общем, разницы нет. Странно все складывается: я теряю жену, ты мужа. И оба мы не знаем, как их найти, − султан налил себе в бокал напиток из графина и залпом его выпил. Он нервничал. – Мои люди ведут переговоры…

− Но все бесполезно, не так ли?

− По крайней мере, мы предположительно знаем, где он.

− Да, да нам осталось лишь слетать туда, − с сарказмом сказала я. – Мягкой посадочки! А этот псих Мутант, наверно, терроризирует Диво-Инкогнито. Интересно он убьет мою дочь сразу или сначала будет использовать ее в качестве приманки?

Вместо ответа Татхенган подал мне три листка бумаги.

− Я распечатал последние донесения Георгия. Прочти.

Я стала читать по себя:

«− Приветствую тебя, Георгий. Что нового?

− Пираты Мутанта окружили Диво, грозят взять замок. Дали двадцать четыре часа, чтобы добровольно выдать им женщину.

− До встречи. Завтра в это же время».

Теперь второе сообщение с припиской: «через двадцать четыре часа» гласило:

«− Приветствую тебя, Георгий. Что нового?

− Парламентеры с Диво пытались доказать, что жены лорда в замке нет. В качестве доказательства предъявили твой документ.

− Они скоро убедятся в его подлинности и отправятся сюда. Лорд у них?

− Предположительно на флагмане «Смерть Врагам». Мутант там же.

− Хорошо, до завтра. В это же время».

Я еще раз перечитала второе сообщение и спросила:

− Какой документ они предъявили?

− Тот, что я вручил Гульсияре.

− А-а… − протянула я, вспомнив его содержание, и перешла к чтению третьего сообщения.

«Приветствую, тебя Георгий. Что скажешь?

− Они раздумали нападать на замок. Уже три часа как летят в сторону Дордодотернзиса.

− Хорошая новость!

− Но в районе черных дыр замечено несанкционированное скопление патрулей.

− Только этого не хватало! Отвлеките их как-нибудь. Освободите пиратам дорогу!

− Сделаю все возможное, мой господин!

− Я очень на тебя рассчитываю. До завтра. В это же время»

Я молча вернула листки султану.

− Что скажешь?

− Я пока не поняла, что ты задумал.

− Через два месяца они будут здесь…

− И что? − не поняла я его многозначительного тона. − Они потребуют отправить жену лорда к ним, а Зайрай не допустит этого. Тогда Мутант, если он не трус спикирует сюда лично, хотя он может свою шайку отправить сюда, что было бы разумнее, а сам останется дожидаться результатов их вылазки на орбите. В случае опасности он может просто взорвать дворец.

Татхенган довольно улыбался, слушая меня.

− Следуя твоим выводам, я зря затеял такую смелую комбинацию?

− Нет, не зря. В этом что-то есть…

− Я очень надеюсь, что корабль твоего мужа летит с ними или хотя бы его оборудование. Иначе, вся эта затея не стоит выеденного яйца. Мы его спасем, ты мне веришь?

Я, помедлив, ответила:

− Постараюсь поверить.

− Только умоляю, − он приложил обе руки к сердцу, − воздержись от поспешных выводов и не серди Зайрай.

− Кстати, о ней. Ты кажется, недавно с ней общался…

− А… было дело, − нехотя ответил султан, − это случилось в ту ночь, когда вы пытались бежать. Неожиданно в моем кабинете появилась Зайрай и сказала: «Если хочешь получить то, что можешь потерять, сделай так, чтобы ни один корабль в городе не мог взлететь». Что мне оставалось делать? Я тогда решил, что она говорит про Ирлису. Я велел разбудить корабельных, и слить топливо, снять батареи и прочее. Несколько часов мы демонтировали корабли, а когда все было готово, я вернулся в кабинет. И там нашел это… − Татхенган коснулся халата. – Тут мне стало ясно, что означали ее слова. Обнаружив, что стража охраняет пустые комнаты, я связался с вами. А дальше ты знаешь.

− Мы все это время висели вниз головой, будучи без сознания. Это возможно?

− Вряд ли. Думаю, раз Зайрай была у вас, она перевернула корабль, для того чтобы вы быстрее очнулись, и сделала это после того, как посетила меня во второй раз.

− Мы ее не видели и то хорошо. А если и видели, то хорошо, что ничего не помним.

− Зайрай была готова убить вас, и я не хочу, чтобы она это сделала. Второй раз у вас не будет шанса остаться в живых. Все, хватит о грустном! Как теперь твое настроение? Застрелиться не хочется?

− Застрелиться? Нет, но вот повеситься…

Султан засмеялся.

− Значит, жить будешь! Я рад, что Леди-Призрак решила вернуться к нам.

− Я еще никуда не уходила.

Тут нас отвлекло появление Нацтера.

− А… − сонно протянул он, − вы здесь! Я уж подумал…

− Вам обоим вредно много думать, − перебил его Татхенган. – Присоединяйся к нам. Мы тут ведем дискуссию на тему: «жить или не жить».

«Нацтер, не слушай его. Он вывернул мою душу наизнанку и теперь радуется, что у него это получилось»

− Здорово! – воскликнул Нацтер. – И на чем вы остановились?

Я рассчитывала, что он отправится спать, а я потом по-тихому избавлюсь от султана, но вышло все наоборот. Одарив паренька негодующим взглядом, мне пришлось смириться с его присутствием. Нацтер откровенно проигнорировал мое недовольство.

− Мы остановились на том, что Лануф решила вернуться к жизни, − ответил на его вопрос султан.

− Я и не собиралась из нее уходить, − заспорила я, − не надо преувеличивать.

− Не сердись. Я согласен, что немного приукрасил действительность. Знаете, у меня есть прекрасное средство развеселиться и, пользуясь своим положением, решительно заявляю, что чей−либо отказ не приму.

Нацтер выбрал себе место за столом, как раз напротив меня, и с интересом посмотрел на султана. Тот вытащил колоду карт.

− Карты? – удивилась я.

− Ты не веришь? – хитро прищурившись, поинтересовался Татхенган.

Он отодвинул в сторону разнос и начал перетасовывать колоду. Карты мне показались самыми обычными. Я пожала плечами. Движения его пальцев завораживали.

− Объясняю: в колоде стандартный набор из тридцати шести карт, – он начал их раздавать. − Теперь открываем по одной, но никому не показываем.

У меня оказалась дама треф.

− Ваша задача собрать четыре туза, три короля, две дамы и одного вольта или четыре шестерки, три семерки, две восьмерки и одну девятку. Кто первый соберет одну из этих комбинаций выигрывает. При этом десятки могут заменять собой недостающие карты. Если та карта, которую открыли нравится можете оставить себе. Играем с оставшимися, − он положил свою неоткрытую к центру стола. – Нацтер, твой ход, не открывай, а Лануф открывает…

Мы положили свои карты, как он сказал, ожидая дальнейших объяснений. Восемь пик, такая оказалась карта, что я положила.

− Если кто-то желает ее приобрести, он должен заплатить тремя открытыми, но таковых у нас пока нет. Значит, мы пасуем. Теперь, − Татхенган взял колоду, − я раздаю по три карты. Последнюю открываем…

Я начала кое-что понимать, и игра для меня складывалась более или менее удачно. Я наскребла двух дам, одного короля и туза. Обменяла на две десятки шесть мелких карт. И пока ничего веселого в этой игре не находила.

− А сейчас, когда все карты разобраны, начинается самое интересное. Лучше всего получится у Нацтера, я уверен.

− Будем угадывать? – догадался парень.

− Да.

Я насторожилась. Уж кто-то, а он уже знает, какие карты у меня и какие у султана.

− Так играть неинтересно, − возмутилась я.

− Не спеши. Поскольку Нацтер знает наши карты, я усложняю игру. Называть карту нельзя. Можно изображать, но нельзя повторяться.

− А написать? – поинтересовалась я.

− Тоже нет. Единственная фраза, которую можно произносить это: «Я знаю, что у тебя есть…»

Никогда я раньше не пробовала изобразить карточного короля. Оказалось, это забавное зрелище, особенно, если делать вид, что ровным счетом не понимаешь, что у тебя пытаются выудить.

У Татхенгана король получился просто потрясающим. Он взял со стола в левую руку большое красное яблоко, в правую нож и скрестил их на груди. Нацтер кивнул, но отдавать не спешил. Оставалось определиться с мастью. Татхенган изобразил пальцами ромб. Король бубны.

Нацтер коварно улыбнулся, краешком губ и обратился ко мне:

− Лануф, я знаю, у тебя есть…

После этого встал, прошелся по комнате, затем снял с кресла покрывало, положил его на пол и, глядя на меня, скрестил два указательных пальца.

«Туз крести?» − спросила я мысленно.

Нацтер незаметно для султана кивнул.

«Ты же знаешь, что у меня такой карты нет, почему спрашиваешь? – и догадалась: − Так, ты поддаешься! Так нечестно!»

Нацтер пожал плечами и сел.

− Татхенган, я знаю у тебя есть…

Я показала ему две руки с растопыренными пальцами, и вслед за этим изобразила на пальцах сердце.

Вскоре десятка червей была у меня. Играть действительно становилось все интереснее. У Нацтера я выманила пикового короля, а попытка присвоить у султана бубнового туза провалилась.

Труднее всего было изображать вольтов. Даже Татхенган на этом погорел. Пару раз я не поняла, что он изображает, а Нацтер, глядя на меня, не выдерживал напряжения и начинал смеяться.

− Лануф, я знаю, что у тебя есть… − Татхенган уже в третий раз обратился ко мне с немой просьбой об одной и той же карте.

Он, наконец, нашел более легкий способ довести до моего сведения, какую карту он хочет от меня получить. Он просто скрутил из покрывала большую букву «В», а черви изобразил прикладыванием руки к сердцу.

− Так бы и сказал, что тебе нужен валет червей, − произнесла я и осеклась. − О, я забыла! Молчу, молчу.

− Смеяться не запрещено, − произнес Татхенган.

Я посмотрела на свои карты и радостно воскликнула:

− Я выиграла!

Я выложила все карты на стол, отложив в сторону лишние. Четыре десятки, заменяли недостающих тузов.

− Но вы поддавались, так нечестно!

Султан и Нацтер тоже открыли свои карты и у обоих были собраны свои комбинации.

− Здорово, − опешила я, − так в эту игру нельзя проиграть.

− Можно, − весело проговорил султан, − если очень постараться. Итак, поскольку у нас ничья играем еще раз, но правила я изменяю. Теперь, чтобы взять друг у друга нужную карту, придется либо рассказать анекдот, либо сочинить двустишие с названием карты. Справитесь?

И мы, соглашаясь с новыми правилами, кивнули. Затем разобрав колоду, приступили к самой интересной части игры.

Первой угадывать начинала я:

− Нацтер, тебе нетрудно будет, мне отдать десятку бубен?

Султан многозначительно хмыкнул.

− Пожалуйста, − и Нацтер охотно отдал мне карту.

Я обратилась к Татхенгану:

− Я, конечно, не спешу, туз червовый попрошу.

Татхенган усмехнулся:

− Я бы рад его отдать, только где туза мне взять?

Мы засмеялись, а Нацтер недовольно произнес:

− Научите стихами разговаривать, а то я проиграю.

Наступила очередь султана:

− Нацтер, не пожалей, для меня вольта червей.

− А вот и не угадал! Лануф… − он замялся и, понуро опустив голову, продолжил: − Я стихов сочинять не могу, а анекдоты выветрились из головы… − он с тоской заглянул в свои карты. – Наверно, я проиграл.

− Не надо сдаваться сразу. Например, расскажи, что-нибудь смешное из своей жизни, − предложил султан.

− Ладно, но сначала я должен убедиться, что расскажу свою историю не зря. Можно?

Оба ждали, что я отвечу.

− Я согласна.

Нацтер выдержал томительную паузу.

− Тогда, Лануф, с тебя дама пик.

Я засмеялась. Нет давно я так не смеялась. До слез.

− Хитрец, − сквозь смех пробормотала я.

Карты не удержались в руке и рассыпались, падая на колени и на пол. Нацтер сохранял самое серьезное выражение лица. Татхенган некоторое время не понимал, над чем я смеюсь, но, когда я собрала карты и разложила их на столе рубашками вниз, поднялся и попросил Нацтера открыть свои карты. Свои он тоже открыл.

Я глянула на карты султана и на карты Нацтера. Так и есть пиковая дама у него!

− Ну и хитрец! – на меня снова накатил приступ смеха.

− Нацтер, это нечестно, − возмутился было султан, − ты нарочно попросил ту карту, которой у Лануф нет, чтобы ничего не рассказывать, − и тут он протянул ему руку, − но, несмотря на это, я хочу тебя поздравить…

Нацтер встал и тоже подал ему руку. В его глазах стоял вопрос.

− Я поздравляю тебя, с тем, что тебе удалось больше, чем мне. Ты смог рассмешить самую грустную женщину на свете.

Я внимательно проследила за их рукопожатием и заявила:

− Да ну вас, заговорщики. Играйте теперь без меня. Я ухожу спать!

Вытирая слезы, я двинулась к выходу.

− Хороших сновидений! – пожелал Татхенган.

Прежде, чем скрыться, я оглянулась.

Оба смотрели на меня смеющимися глазами.

− До весны не будить! – сказала я напоследок.

Остаток ночи я проспала на одном дыхании. И даже когда день приближался к полудню, я продолжала спать. А проснувшись, долго лежала с открытыми глазами, разглядывая белоснежный с позолоченными цветами потолок.

Мысленно я вновь переживала вчерашние события и не могла сдержать улыбку, вспомнив проделку Нацтера. Мне было интересно: чем он сейчас занят? И мне вдруг стало стыдно от мысли, что своей грубостью я едва с ним не поссорилась.

«Надо его найти и попросить прощения», − решила я, твердо намереваясь выполнить задуманное.

Я поискала Нацтера во всех комнатах, но оказалось, что кроме меня и скучающего букаруса в апартаментах никого нет. Приведя себя в порядок и надев одно из любимых мною платьев, я отправилась в обеденный зал. Уж если там никого нет, я, в крайнем случае, поем в свое удовольствие. Мысль, о ждущих своего часа восхитительных яствах, заставила меня поторопиться.

В обеденном зале действительно никого не было. Мои надежды сбылись: я обрадовалась, увидев стол, ломившийся от еды. И проходить мимо не входило в мои планы.

«Пусть теперь меня поищут», − подумала я, а вслух сказала, обращаясь к портретам, царственные лица на которых смотрели на меня с укором:

− Я бы вас пригласила, честное слово, но боюсь, пока вы оттуда спускаетесь, я успею все съесть. Так, что не утруждайте себя.

И дальше уже ничто не могло отвлечь меня от такого важного для любого человека процесса.

Я закончила обед и сидела, подпирая подбородок рукой, задумавшись, какие следует предпринять действия на сегодняшний день, поскольку во мне вдруг открылся ранее неизвестный источник энергии и меня так и тянуло «ломать и строить». Неожиданно дверь с шумом распахнулась. В зал влетел Нацтер в таком взволнованном виде, что я решила, будто случилось что-то страшное.

− Лануф, ты здесь? – с порога воскликнул он.

− А что случилось?

− Ничего. Я просто тебя потерял.

− Я уж решила, конец света наступил.

Паренек подошел и, отдышавшись, сказал:

− Нет, до этого пока не дошло.

− Присоединяйся, − предложила я. На столе еще было чем поживиться. Не могла же я, в самом деле, все съесть.

− Нет, не хочу.

− А ты чего такой мокрый? На улице дождь?

− Это я в спортзале косточки разминал вместе с султаном.

− Что и он тоже? – его слова меня удивили.

− Он меня сам пригласил и показал, где, что и как работает. А погода на улице отличная. И сегодня праздник сбора паутины.

− Значит, я сегодня сижу в комнате и носа на улицу не высовываю.

− Татхенган говорит, что тебе вредно оставаться одной.

− Он много, чего говорит. Я смотрю, вы сдружились…

− Он нормальный парень, если забыть, что ему триста с лишним лет, и когда-то он страдал манией величия.

− А чего ты оглядываешься? – заметила я.

− У него наш халат, − тихо ответил он, − точнее его, и он может появиться здесь, когда его совсем не ждешь. Он тебе рассказал, как приобрел телепортатор?

− Это Зайрай ему отдала, а взамен велела демонтировать корабли.

Нацтер многозначительно покачал головой и шепотом поинтересовался:

− Мы его выкрадем?

Я приложила указательный палец к губам, тихо ответив:

− Тс-с! Пока не будем.

− А почему шепотом?

Я указала на портреты.

− Чтобы стены не услышали.

Нацтер улыбнулся и, взяв какой-то круглый фрукт, надкусил его.

− Нацтер, − немного помедлив, обратилась я, − я прошлые дни была не в себе… Прости, если обидела.

− Ничего страшного, я необидчивый. Ты меня тоже прости, я видел, что тебе все хуже и хуже, и пошел к Татхенгану просить лекарства от депрессии. Я не думал, что он сам явится.

− Все нормально, мне не за что тебя прощать. Ведь ты желал мне добра, − и я решила сменить тему: − Что нового слышно о взорванной статуе?

Нацтер ответил не сразу:

− Ничего необычного. Обнаружены отпечатки пальцев и волосы. Проводятся анализы. Предполагают, что пролезть в лаз мог ребенок лет десяти.

− Куда ведет ход выяснили?

− Выясняют.

Я встала, собираясь идти к себе.

− А чем ты сейчас займешься?

− Если увидишь султана, скажи ему, что я еще сплю.

Нацтер подмигнул.

− Ладно, нет проблем.

Я рассчитывала побыть в одиночестве. Настроение мое было без признаков ухудшения, так что повторения симптомов депрессии пока не предвиделось. Оставив паренька доедать инопланетный фрукт, я поспешила скорее оказаться в своих покоях. Проходя мимо кабинета султана невольно ускорила шаги. Я уже видела охранников у наших апартаментов, когда дверь султанского кабинета открылась, и навстречу вышел Татхенган.

− Как спалось?

− Прекрасно! – скрывая раздражение, ответила я.

− Ты куда-то спешишь?

− Спешу, а что?

− Хочу пригласить тебя на праздник.

Я усмехнулась.

− Только не это, пожалуйста, я просто не переношу одного вида пауков. Ни о каком празднике слышать не хочу! Не приставай, хорошо?

Выпалив эти слова на одном дыхании, я вдруг сообразила, что только что сама выдала ему свой самый страшный секрет и в отчаянии бросилась бежать, надеясь за дверями своего временного жилища, обрести спасение от надоедливого султанского внимания.

Татхенган так и замер в недоумении, следя за моим паническим бегством.

А меня, оказывается, ждал сюрприз. Охранники перед самым моим носом скрестили топоры. Я аж подпрыгнула от неожиданности. Меня не пускают! Это было возмутительно до глубины души. И тут как всегда я не вовремя вспомнила, что оставила «Универс» в спальне под подушкой.

− Что это значит? – прокричала я Татхенгану.

Султан скрестил на груди руки, но не ответил. Его молчание разозлило меня еще больше. Я решила, что отсутствие оружия не помешает мне напомнить этому человеку, что он может потерять, если сейчас окончательно испортит со мной отношения.

Не дождавшись ответа, я торопливо подошла к султану и, сверля его негодующим взглядом, зловещим полушепотом произнесла:

− Слушай, Татхенган, не советую портить мне настроение! Тебе дороже станет!

Султан внимательно меня выслушал и, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, спросил:

− Все, успокоилась?

− Ты находишь это смешным?

− Я не смеюсь, честно. Просто очень рад тебя видеть.

− Продолжай радоваться, пока я еще могу держать себя в руках. Лучше прикажи им меня пропустить!

− После того как мы спокойно поговорим в моем кабинете. Проходи.

Что мне оставалось? Не устраивать же блеф с оружием или кидаться с кулаками. Я, вообще-то, против крайних мер.

Я молча прошла в его кабинет и опустилась в кресло. Он сел напротив, продолжая внимательно наблюдать за мной. Я чувствовала себя жутко неуверенно.

− Слушай, я не муха под микроскопом, говори, зачем я тебе понадобилась?

− Давай, поговорим о тебе.

− И как только ты догадался, что это моя самая любимая тема? – с сарказмом произнесла я.

− Все очень серьезно. Поверь, я бы не рискнул по пустякам рисковать своей жизнью.

Татхенган прошел до постамента – это все, что осталось от статуи − заглянул в лаз, потом пошел обратно.

Я уже совершенно успокоилась и без отрицательных эмоций могла его выслушать.

− Ты знал, что ничем не рискуешь, разозлив меня. Так, может расскажешь, чего еще я о себе не знаю?

− Ты много чего не знаешь. Например, то, что одиночество − враг, который для тебя страшнее, чем все пауки вместе взятые.

− Не понимаю. Мне иногда очень нравится быть одной.

− Я говорю о другом одиночестве: когда в голове появляются мысли о потере смысла жизни, и твой разум перестает бороться, а душа начинает болеть, не в силах найти выход из сложной ситуации. Это я во многом виноват. Мне не надо было приставлять к вам охранников. Возможно, тогда ты продолжила бы свое расследование или принялась осуществлять очередную необычную идею.

− Причем здесь охранники?

− Конечно, они не стали бы препятствовать твоим замыслам, но ты решила… − султан остановился за моей спиной и мне пришлось повернуть кресло. Татхенган молчал, раздумывая, стоит ли мне говорить о том, что я якобы решила. Затем продолжил, глядя на меня в упор: − Нет, я не так сказал: не ты решила, а твое подсознание. Оно решило, что стремиться больше некуда, поскольку все попытки заранее обречены на провал. Ты закрылась в себе… Не хотелось вспоминать прошлое, но это необходимо…

− Ты так красиво говоришь. Век бы слушала…

− Почему ты так спешишь от меня избавиться? – догадался он о моем истинном желании.

− Мы говорим о тебе или обо мне? – поспешила я уклониться от ответа.

− Пока о тебе. Тебе понадобится немного терпения, чтобы выслушать меня до конца.

Я глубоко вздохнула и напомнила, скорее себе, чем собеседнику:

− Точно, ты же не давал себе обещание, прошлое не вспоминать. Продолжай.

− Когда маршал обрисовал тебе будущее в первые дни пребывания на Плоскодонке, ты слегла. Потрясение оказалось слишком сильным, но ты смогла найти в себе силы и цели, чтобы выдержать все испытания. Я тогда был груб и невнимателен и не мог, как следует понять, в чем причина твоей болезни.

− А сейчас? – мне стало интересно.

− Все просто: огню для жизни нужен воздух, а тебе идеи. Без постоянной смены событий и впечатлений жизнь для тебя теряет смысл. И я бы не хотел, чтобы ты опять серьезно заболела или еще чего хуже…

− Умерла?.. − неуверенно предположила я.

Татхенган кивнул.

− И поэтому, я твердо намерен скрасить твое здесь пребывание. Можешь быть уверена, недостатка в идеях и эмоциях у тебя не будет.

− Я пока не совсем понимаю, о чем ты говоришь…

По губам султана скользнула загадочная улыбка, и я поняла, ничего хорошего меня не ждет.

− Тебе надо лишь выбрать одно из двух: мы втроем отправляемся на праздник или на праздник пойдет только Нацтер, а мы будем сидеть и выяснять отношения. Кстати, ты даже, если захочешь можешь потренироваться в стрельбе из «Универса» − я не против… На обдумывание минута.

Я открыла рот, собираясь выразить свой протест, но поняла, что это не имеет смысла. Подавив его в самом зародыше, я встала и направилась к выходу.

− Ты куда? – встревожился султан.

Я остановилась, повернулась к нему и ответила:

− Сообщу Нацтеру, что ему не придется одному скучать на празднике.

− Там никому не придется скучать. Ты не пожалеешь об этом.

Татхенган последовал за мной в обеденный зал, где мы застали Нацтера за странным занятием. Он подставил стул к одному из портретов и, стоя на нем, тщательно его осматривал. Он был так сосредоточен, что совершенно не ожидал нашего появления. Застигнутый врасплох парень, не стал делать вид, что будто бы ничего необычного в его поступке нет. Он так и замер, держась за позолоченную раму картины.

− Это султан Мегрике – Рих Первый, мой отец. Ты заметил что-то необычное?

− Я… нет. Я просто… − Нацтер поспешно спрыгнул со стула.

− Тебе придется отложить на время искусство. Лануф согласилась идти на праздник.

Нацтер вопросительно посмотрел на меня.

− Да, − сказала я. – Это лучше, чем весь день чувствовать себя виноватой из-за того, что Татхенгану пришлось пропустить такое важное мероприятие.

− Скорее, я бы чувствовал себя виноватым, если бы не смог тебя уговорить.

Праздник был в полном разгаре. Большая часть населения ушла в джунгли. Одни стучали палками по стволам деревьев, отчего барабанная дробь слышалась повсюду, другие собирали паутину в корзины и несли ее на плечах в город−дворец. Мы наблюдали за процессом, стоя на восточной террасе.

− Зачем они стучат по деревьям? – спросил Нацтер.

− Отпугивают пауков. Когда сборы прекратятся, пауки вылезут из своих нор. Они кусаются, но очень пугливые.

− А для чего собирают паутину?

− Из нее делают нити, которые потом идут на изготовление одежды, лекарств, украшений, применяют в строительстве и много еще чего делают.

Я не была в восторге от увиденного. И даже загрустила от мысли, что придется провести на террасе весь день, но султан вскоре развеял мои мрачные предположения.

− Они уже заканчивают, нам пора на центральную площадь.

До площади мы долетели на султанском катере. С нами летели шестеро вооруженных до зубов охранников.

− Это необходимо? – спросила я султана, указывая головой в сторону охраны.

− Мое положение обязывает производить должное впечатление.

Те из жителей, которые не участвовали в сборе паутины, готовили торговую площадь к празднику: украшали цветами, красочными плакатами, развешивали фонари. Всюду куда ни глянь пауки. Разных размеров, расцветок, к счастью, все они были только нарисованы на плакатах, стенах домов и окнах.

В воздухе витало предчувствие веселого торжества. Женщины, одетые в маски и яркие платья, выкладывали товар и, завидев редких прохожих, начинали их зазывать. Я, конечно, не понимала их речи дословно, но знание языка в таком деле особо не требовалось. Продавец и покупатель при желании всегда могли договориться.

− Выбирайте, что понравится, я потом расплачусь с ними, − сообщил нам султан, но прежде он позвал жестом руки старого человека. − Познакомьтесь, это Эйл.

Эйл удостоил нас легким поклоном.

− Эйл может говорить на вашем языке. Он будет сопровождать вас в качестве переводчика. А я вынужден удалиться.

− Почему? − удивилась я.

Татхенган загадочно улыбнулся.

− Проведение праздника целиком ложится на мои плечи. Надо принести жертву и задобрить Зайрай…

− Она же не придет сюда?

Уж ее видеть у меня не было никакого желания.

− Надеюсь, что не придет, но ручаться не могу. Во всяком случае, она обещала не причинять нам вреда.

− Если бы я знала… − сердито начала я, но Татхенган прервал.

− Если ей нужно, она проникнет куда захочет, и тебе не стоит прятаться каждый раз, заслышав ее имя. Эйл, − он обратился к старцу, − вручаю тебе этих дорогих моему сердцу людей. Отвечай на все их вопросы. Желаю вам хорошо провести время!

Татхенган одарил нас добродушной улыбкой и в сопровождении двух охранников удалился в шатер. За нами кроме Эйла приглядывать остались три вооруженных охранника.

− С чего начнем? – спросила я Нацтера.

Нацтер покосился на старца. Между прочим, это был довольно милый худощавый старичок в пурпурном костюме. Его короткие волосы и узкая бородка были снежно−белые, а синие добрые глаза с хитрецой, но вниманием разглядывали нас. С подсказки Нацтера я решила обратиться к нему за помощью.

− Эйл, а что вы нам посоветуете? Мы здесь впервые.

− Я бы на вашем месте начал осматривать торговые палатки, а потом примерно через полтора часа занял бы местечко поближе к жертвенному алтарю, чтобы лучше видеть весь ритуал.

− А кого у вас обычно приносят в жертву? – поинтересовался Нацтер.

Эйл хитро прищурился. Ответ его был следующим:

− Паука листьями не задобришь, но жертва будет бескровной. Вам не о чем беспокоиться. Султан предупредил, мертвецов вам нельзя видеть. Мы отправим вперед одного из охранников, предупредить продавцов о том, что мы идем. Они спрячут все мертвое.

− Замечательная мысль! − искренне обрадовалась я. – Отправляй его.

Эйл переговорил с охранником, и вскоре мы могли начать осмотр выставленных товаров.

Первое, куда мы сунули свои любопытные носы − это в магазинчик, на витрине которого красовались манекены в шикарных платьях и украшениях. Я, как женщина, не могла пройти мимо, а мой друг не возражал.

Магазинчик не был маленьким, как казалось снаружи. Внутреннее его содержание потрясало воображение не только площадью помещения, но и ассортиментом. Такое разнообразие изделий для женского гардероба можно обнаружить лишь на ежегодной ярмарке на Денеб созвездия Лебедя.

Девушка в синих маскировочных очках, в платье с изображением желтых пауков на красных листьях поспешно подошла к нам и что-то сказала.

− Она хочет показать вам самое красивое платье, − перевел Эйл. − Это платье специально изготовлено для вас по приказу султана.

У девушки была такая милая улыбка, что я не могла ей отказать.

Мы прошли между рядами манекенов к самому центру. Там на вертящемся безголовом манекене крутилось восхитительное платье.

− Ух, ты! – восхищенно воскликнул Нацтер.

Уж забыть такую красоту будет невозможно любому, кто хоть что-то в этом понимает. Оно было белым, воздушным, словно свадебное, при этом украшено ажурной вышивкой из золотых нитей, розовым жемчугом и невероятным обилием голубых бриллиантов. Платье радугой переливалось от малейшего прикосновения.

− Оно вам нравится? – спросил с улыбкой Эйл.

− Оно восхитительное…

Я с опаской коснулась его кончиками пальцев и как-то не верила, что оно не рассыплется при примерке. А примерить хотелось. Я чувствовала, что буду в нем выглядеть как Викторианская Королева.

− Оно ваше, − заверительно произнес Эйл, − не отказывайте хозяйке. Свои отказом вы нанесете ей смертельное оскорбление.

− Что, правда? – я удивленно посмотрела на девушку.

− Это все очень серьезно. Вы не относитесь к местным жителям и потому не знаете наших обычаев. Все знают, что султан оказывает вам покровительство, и потому ваш отказ равносилен смертельному приговору.

«Замечательно! – воскликнула я мысленно. − Если мы везде побываем и ничего не возьмем, то торговать в городе будет некому. Тогда Татхенгану самому придется заняться этим делом, и он перестанет приставать к нам со своими дурацкими планами»

Нацтер взглянул на меня, словно спрашивая: действительно ли я задумала устроить такое?

Я улыбнулась ему, подмигнув, и бросила, обращаясь к девушке: «Беру!».

− Она проводит вас в примерочную, где вы сможете переодеться, − уведомил, обрадовавшись Эйл.

Девушка обрадовалась не меньше его и, ловко подхватив манекен с платьем, покатила его перед нами.

− Эйл, расскажите мне о султане, − попросила я.

Эйл на мгновение растерялся от моей просьбы.

− Он хороший правитель? – я подталкивала старца начать разговор на интересующую меня тему. Зачем мне это было нужно? Просто любопытство.

− О, его все боготворят. С тех пор, как он взял власть в свои руки, прекратилось рабство и нищета. Город процветает. Татхенган правит справедливо вот уже более шестисот лет по нашему летоисчислению.

«Это чуть больше триста лет по-земному», − подсчитала я мысленно.

Нацтер кивнул, соглашаясь с моими расчетами. Старец продолжал:

− С тех пор, как он обрел бессмертие, мы все надеемся, что он будет править нами как можно дольше. Мы все очень переживаем за его похищенную жену. Это такое для него несчастье. Мы даже боялись, что он не примет участие в ежегодном празднике. Мне кажется, вы двое оказываете на султана благотворное влияние, но не мое дело вникать в отношения между вами.

− А кто мог похитить его жену, вы догадываетесь?

− К сожалению, это по-прежнему остается для всех загадкой. Но только на Дордодотернзисе ее нет, жители все просмотрели, заглянули в подвалы и прочесали, насколько это возможно, лес.

Наконец, мы подошли к примерочной. Девушка вкатила платье в зеркальную комнату и вопросительно посмотрела на меня. Я в свою очередь на Эйла.

− Она может вам помочь с платьем, если не возражаете, − сказал старец.

− Нет, не возражаю. Я боюсь, что оно рассыплется, когда я буду его надевать. А вы чем займетесь? – этот вопрос большей частью относился к Нацтеру.

− Я провожу молодого человека в мужской гардероб, − сообщил Эйл.

− Да, точно! – заулыбался Нацтер. – Я тоже найду себе что-нибудь необычное.

Одобрительно кивнув, я скрылась в примерочной.

Платье состояло из нескольких частей, и потому процесс переодевания довольно таки затянулся. В нем я выглядела просто потрясающе. Сверкало не только платье, но и волосы, хамелеоновские гены которых оказались в так называемом шоке, они не могли приспособиться к освещению и постоянному блеску камней.

Девушка была потрясена не меньше. Она широко раскрытыми от удивления глазами долго смотрела на меня. Потом проговорила что-то на своем языке и выбежала из примерочной. Некоторое время я была в замешательстве. Немного придя в себя, я вышла вслед за ней.

У дверей примерочной откровенно скучал охранник. Но когда мы встретились взглядом, он оживился, подтянулся, а в глазах его появился восторженный блеск.

Мне ничего не оставалось, как смириться с его присутствием и отправиться на поиски Нацтера. Первое, что попалось на моем пути – это светлое помещение, похожее на парикмахерскую. Всюду какие-то расчески, ножницы, парики, зеркала, множество косметических средств, запахи духов и лака.

Сначала мне показалось, что в помещении никого нет. Но когда я собралась уйти, откуда-то прибежал симпатичный паренек и, затараторив что-то свое, стал настойчиво указывать на кресло. Я поняла, что он приглашает меня сделать прическу, но я−то не знала, что именно он собирается делать с моими волосами, и потому продолжала растерянно стоять при входе. Я бы может, воспротивилась такой настойчивости, но вовремя вспомнила слова Эйла о смертельном оскорблении.

Он усадил меня в кожаное кресло, потом положил руку на ножницы и сказал что-то, мне показалось, будто он о чем-то спрашивает.

− Нет, нет, − я отрицательно завертела головой, − резать не надо. Если ты об этом говоришь…

Он, словно поняв, взялся за расческу и принялся расчесывать мои волосы. От них он был в восторге. То и дело с его губ слетали обрывочные, наполненные яркими эмоциями фразы, после которых он неизменно посматривал в упор на моего зеркального двойника и улыбался. Паренек был подвижным, он вертелся вокруг меня юлой, и я вдруг сообразила, что он просто не знает, что делать с такими необычными волосами. Тогда я показала рукой на разноцветные парики. Он удивленно замер и вдруг затараторил что-то с оттенком возмущения, при этом начал бурно жестикулировать, словно пытался отговорить меня от чего-то, что не укладывалось в его голове.

− Ладно, ладно, не надо парик. Я и так здорово выгляжу!

Парень немного успокоился и опять начал мудрить с волосами. Он вплетал в них бисер из самоцветов, скручивал в причудливые пряди, делал начесы, использовал для закрепления прически ароматные лаки. Вообще, вскоре я могла честно себе признаться, что такой красивой я себя еще не видела.

Последний штрих – на мой левый висок была подвешена при помощи серебряной цепочки брошка в виде многоконечной изумрудной звездочки с рубиновым глазком посередине. Она качалась каждый раз при наклоне головы.

Наконец, я могла встать и в свое удовольствие повертеться перед зеркалом. Кого-то я себе напоминала, кажется, определенно особу не ниже королевской крови. Даже жена Президента Федерации вряд ли могла сравниться со мной.

Одарив паренька благодарной улыбкой, сказав много хороших слов о результатах его работы, я оставила его одного в парикмахерской в счастливом душевном смятении, пока он еще что-нибудь не выдумал по поводу моих волос.

На выходе столкнулась с Нацтером, одетым в элегантный золотистый костюм, а на голове его был черный с синими прядями парик, из-за которого я его едва узнала.

− Нацтер!

− Лануф! Ты такая…− у него не нашлось слов выразить восхищение.

− Ты тоже потрясающе выглядишь, Нацтер. Я тебя едва узнала, − и обратилась к Эйлу: – Куда теперь?

− Вы многое не видели, а время еще есть. Почему бы вам ни заглянуть в другие торговые палатки? Осчастливьте кого-нибудь своим вниманием.

Мы согласились.

Народу на площади с каждой минутой становилось все больше. Но нам проход всегда был обеспечен. А смотреть было на что: от антиквариата до современных изделий. Надеюсь, мы никого не обидели, так как везде где мы останавливались, находилась вещь, которая привлекала наше внимание своей необычностью или красотой. Охранники, загруженные всякой всячиной, то и дело по очереди уносили их в наши апартаменты.

В общем, свободное до ритуала время, мы провели с большой выгодой для себя, ведь за все платит султан. Хотя, если подумать, зачем нам все это? Может, чтобы в роскоши закончить свои дни?

Пока я вертела в руке шкатулку из рубиновых камней, Нацтер куда-то убежал. Удивляюсь, как охранник поспевал за ним, уж если мне порой было трудно угнаться за парнем.

Женщина расхваливала свой товар, с трепетом ожидая моего решения.

− Беру, − сказала я и вручила шкатулку охраннику. В глазах ее блеснуло облегчение. Она начала еще что-то говорить, но я уже не слушала. Я всматривалась в нарядную толпу, разыскивая Нацтера.

«Нацтер, где ты?» − крикнула я мысленно, отчего-то забеспокоившись.

− Лануф! – издалека услышала я его голос.

И увидела. Он махал мне, подпрыгивая на «прыгачах», его охранник, кстати сказать, тоже прыгал. Это Нацтер сделал ему подарок по доброте душевной. И то правда, вдруг султан, увидев его без охранника, казнит последнего за некомпетентность.

Я направилась к нему.

− Иди, скорее, Лануф, − торопил Нацтер.

Мне стало интересно, и я ускорила шаг.

Нацтер был среди толпы любопытных граждан, наблюдавших, что-то происходящее на арене. Люди то замирали, то начинали возмущенно галдеть.

Эйл все время был со мной, я спросила его:

− Что там происходит?

− Бои Абарбидов.

− Чьи бои? – переспросила я.

− Пауков.

− Ужас! – я остановилась. Идти мне сразу расхотелось.

Старец окинул меня сочувственным взглядом и промолвил:

− Не надо бояться пауков. Надо бояться Зайрай. Без ее ведома, ни один паук не осмелится навредить человеку.

− Твои слова меня совсем не утешают. Я их боюсь и все!

− Тс-с… − Эйл приложил пальцы правой руки к своим губам. – Если кто-нибудь догадается, что вы их боитесь…

− Что будет? Засмеют?

Эйл улыбнулся.

− Нет. Все захотят вас излечить от этого страха.

− Как? – поинтересовалась я шепотом.

− Вас силой засунут в клетку с пауками.

− Но это ужасно! Они не посмеют! Я же под покровительством султана!

− Вряд ли он сумеет вам помочь. Он сейчас очень занят. Идемте, а то люди на нас косо поглядывают.

Они не то чтобы косо поглядывали, они уставились на нас во все глаза, особенно те, кто окружал арену. Они будто бы понимали, о чем мы говорим. Мне вдруг стало страшно, но я продолжала стоять.

Старец произнес:

− Если вы придете в гости к знакомым, которые, к примеру, содержат в аквариуме рыб, кормят их с руки, а вы вдруг скажите, что у вас аллергия на чешую, как, по-вашему, отреагируют ваши знакомые?

− Обидятся наверно.

− Вот и здесь так. Пауки для многих домашние животные. Их содержат не для устрашения, а ради забавы. Люди просто не понимают, как можно бояться их любимцев, и потому вам лучше восхищаться ими, как это делают все.

− Хорошо, постараюсь не упасть в обморок, − сказала я и продолжила путь.

Люди расступались, пропуская меня, Эйла и двух охранников к арене.

− Только не сердись, Лануф, − весело начал Нацтер, допрыгав до нас. – Это такое зрелище необычное, и я очень хочу, чтобы ты его посмотрела.

«Нацтер, тебе Эйл случайно не рассказывал, как здесь обращаются с теми, кто боится пауков?» − спросила я мысленно.

Нацтер перестал улыбаться и с тревогой посмотрел на старца.

«Они могут запросто посадить меня в клетку с пауками и султан не поможет».

Он недоверчиво посмотрел на меня.

− Правда?

Старец не понял, о чем это он и с любопытством поглядывал на нас.

− Я не сомневаюсь.

На пустующую арену выпустили двух пауков, размером с крупную собаку. Они были стремительные и быстрые. Их серебристые тела блестели под Солнцем, словно металлические, а на волосатых ножках красовались разноцветные кольца. Чтобы зрители могли отличить одного бойца от другого, на их боках были выставлены клеймо: на одном два желтых круга, а на другом три красных треугольника.

− Абарбид с треугольниками считается лучшим бойцом, число треугольников – число побед, − уведомил нас Эйл.

− А с кругами – это начинающий? – спросил Нацтер.

− Да, два круга – два поражения.

Схватка началась. Люди напряженно замерли.

Абарбиды с разбега столкнулись головами друг с другом, угрожающе заскрипели, потом схватились передними лапами.

− Йарс! Йарс! Йарс! – стали скандировать болельщики, поднимая к верху правые руки, сжатые в кулак.

− Что это значит? – спросила я у Эйла.

− Так зовут паука с кругами. Все хотят поддержать слабого. Иногда это помогает.

− Йарс! Йарс! – присоединился к крикунам Нацтер.

− Йарс! – Эйл решил не отставать.

Мне ничего не оставалось, как принять правила игры. Я скандировала так громко, как могла, мне даже стало смешно.

По мере того, как схватка принимала все более ожесточенный характер, во мне рос азарт. Если раньше, глядя на знаки отличия пауков, я была уверена, что выиграет паук с треугольниками, то сейчас засомневалась.

− Йарс! Йарс! – кричала я, все больше переживая за него.

Пауки клацали челюстями, злобно фыркали, иногда принимались ходить кругами и вновь бросались в атаку.

И вот паук с кругами ловко обхватил противника и перевернул его на спину. Тот задергал всеми восемью лапами, недовольно зашипел и замер.

− Ура!!! – подпрыгивая, закричал Нацтер. – Он победил!

Зрители были в восторге.

− Что это все? – удивленно спросила я, глядя на равнодушно прохаживающегося по арене победителя. – Он что его убивать не будет?

− Нет, у нас не любят кровавых драк, − заверил Эйл. – Вам понравилось?

− Интересное зрелище, − не утвердительно ответила я. На что старец лишь хитро улыбнулся.

− Ну, что Нацтер, может пойдем еще куда-нибудь?

Тут на арену вышел человек, поймал победителя за ошейник и пошел по ней под сопровождение несмолкаемых восторженных криков зрителей. Возле нас он остановился, и все неожиданно замолчали, чего-то ожидая. Отыскав меня глазами, человек поклонился, а, выпрямившись, протянул руку.

− Чего он хочет? – спросила я Эйла, жалея, что не успела отсюда уйти.

− Он хочет, чтобы вы поставили его пауку клеймо.

− Мне выйти туда? – я растерянно посмотрела по сторонам.

Люди ждали.

«Нацтер, это какой-то заговор!»

Парень тоже выглядел растерянным.

− Нацтер, а может, ты пойдешь? – без особой надежды поинтересовалась я, − ведь ты их не боишься.

− Хозяин Йарса выбрал вас, госпожа Лануф, − вместо Нацтера ответил Эйл.

− Это все наверно из-за этого платья! – сердито сказала я. − Меня в нем издали видно.

Набрав в грудь больше воздуха, я превозмогла страх, толкнула барьерный щиток и вышла на арену. Паук был мне до пояса. Надеясь, что он не станет со мной знакомиться поближе и пробовать на зуб платье, я приблизилась к его хозяину. Мое сердце в это время было где-то не там, где ему полагается быть.

К нам принесли в широком сосуде раствор красного цвета.

Хозяин паука объяснил жестами, что мне предстоит сделать. Я согласно закивала головой, решив, чем быстрее начну, тем быстрее закончу.

Человек, принесший сосуд и устройство для клеймения, вылил часть жидкости на песок. А хозяин держал своего любимца и ожидающе смотрел на меня.

«Была, не была!»

Я решительно взяла в руки за длинную палку треугольный предмет и «чмокнула» его в пузырящуюся на песке красную жижу. Затем с силой вдавила его в бок паука, аккурат в один из желтых кругов.

Я думала, паук будет сопротивляться или визжать от боли, но ему было все равно. Вероятно, все дело было в его хитиновом панцире.

Когда хитин под клеймом перестал дымиться, я вопросительно посмотрела на хозяина паука и, дождавшись его одобряющего кивка, вручила устройство помощнику. Результат малоприятной для меня операции, был удовлетворительным, что сразу же отметили зрители, взорвавшие тишину радостными криками.

Я поспешила уйти.

Странно, но и толпа тоже зашевелилась, загалдела и направилась в сторону центральной площади. Стало понятно, что пришло время для ритуала. Многие надели «попрыгунчики» и, прыгая на манер мячиков, быстро скрылись в толпе тех, кто предпочитал ходить ногами.

Нацтер не стал прыгать. Мы шли молча, наблюдая за царящей вокруг суетой.

− Как ты? – наконец, поинтересовался Нацтер.

− Уже лучше. Если бы я знала, что такое может произойти, я бы лучше осталась во дворце, и пусть бы Татхенган лопнул от злости.

Я украдкой взглянула на Эйла. Тот делала вид, что наш разговор его не касается.

На площади народу было слишком много. Не пройти. Но суета усиливалась, и вдруг… люди полезли на стены! Я от увиденного испытала настоящий шок.

Оказывается, в стенах были выбиты специальные выступы, по которым и карабкались люди: мужчины, женщины, дети. Все выше и выше. Пока, наконец, крыши и стены вдоль площади не ожили сотнями человеческих тел. Серые стены стали пестрыми и блестящими от их одежд и украшений. Лишь немногие предпочли остаться на земле. К их числу относились и мы.

− Что происходит? – спросила я старца.

− Нам нужно пройти к самой широкой части площади, там и состоится ритуал. Люди предпочитают наблюдать издали. Иногда случается непредвиденное, и в их памяти сохранились кровавые инциденты.

− Может, лучше я вернусь к себе?

Эйл не ответил.

Но уйти я опять не успела. Голоса людей смолкли, а их взгляды, направленные в конец площади, подтвердили мои самые худшие предположения.

По площади, звеня колокольчиками, шел гигантских размеров паук. Колокольчики, висевшие на его брюхе, блестели на Солнце, и я вдруг решила, что это Зайрай. К счастью, я ошиблась. Иначе жители Дордодотернзиса могли бы наблюдать мое позорное бегство.

Паук, не спеша, приближался, но не один. На его шее стоял Татхенган, держа в вытянутых руках большую пурпурную чащу. Люди в белых одеждах, шедшие рядом, держали в руках фиолетовые листья, они взмахивали ими в такт опускаемым ногам паука.

Взгляд султана был сосредоточенным на содержимом чаши. Возможно, того требовала церемония. Скорее всего, султан даже не видел, как мы замерли у одной из торговых палаток. На нем был надет блестящий черный плащ с изображением серебристого паука на груди, а на спине имелись два белых крыла, как у летучей мыши, причем оба заканчивались паучьим лапами.

Ритуальная группа прошествовала мимо нас.

− Идемте к жертвеннику, − предложил Эйл, − они дойдут до конца площади, развернуться и придут туда.

Мы последовали его совету.

Площадь была почти пуста. Жертвенник представлял собой треугольной формы большой камень, на плоской поверхности которого были вырезаны геометрические фигуры овальной и круглой формы.

− А в чем смысл предстоящего ритуала? – спросила я.

− В чашу собираются лучи Солнца, чтобы их свет вырвал нашу планету из мрака ночи.

− А причем здесь пауки?

− Ночь – это их время. Если всегда будет ночь, пауков станет слишком много и всем не хватит места на этой планете. Мы приносим жертву Зайрай за то, что Солнце не позволяет истинным жителям Дордодотернзиса плодиться безмерно. Когда-то Солнца здесь не было, но пришли люди и создали его, нарушив естественное течение жизни.

− Значит Солнце искусственное! – удивилась я, даже в мыслях не могла предположить, что оно искусственное. Чтобы освещать эту планету оно должно быть во много раз больше ее. Это же какой человеческий труд был вложен ради того, чтобы потомки первопроходцев могли здесь жить?

− Первые люди, которые здесь появились, не смогли покинуть планету по причине неисправности кораблей. Им ничего не оставалось, как освоиться и жить здесь.

Нацтер спросил:

− Почему Зайрай не убила людей? Ведь без них для нее было лучше.

− Существует легенда, передаваемая из поколения в поколение, что Зайрай позволила людям здесь жить будто бы потому, что придет время, когда кто-то из них спасет ее планету от гибели. А люди не могут жить в вечной темноте, и потому Зайрай помогла им создать Солнце. Но время шло, и жители города уже не помнят, когда последний раз видели хозяйку планеты.

Эйл подвел нас к султанскому шатру, сказав:

− Если будет страшно, в нем вы найдете убежище.

− Эйл, я хотела узнать, вы верите этой легенде?

− Первоисточники сообщают, что именно на этих условиях было составлено письменное соглашение о взаимопомощи, которое храниться у султана. Считаю документ достоверным, не верить которому я не могу.

− Вы видели его? – опередил меня Нацтер.

− Разумеется.

«Значит и мы должны на него взглянуть», − твердо решила я. Нацтер кивнул, соглашаясь со мной.

Я вдруг заметила, что становится сумрачно. Сначала думала, что мне чудится, но нет: Солнце уже не светило как прежде. На него словно постепенно натягивали темное покрывало. Люди, затаившиеся на стенах, и те, кто продолжал стоять вдоль них, за прилавками палаток или вокруг жертвенника, то и дело посматривали вверх.

− Мне мерещится, что темнеет, или действительно затмение? – поинтересовалась я.

− Раз в месяц Солнце поворачивается к нам черной стороной и тогда ночь длится трое суток. А этот праздник единственный, который приурочен к такому времени. Он еще означает начало Нового Года.

− Фейерверк будет? – весело спросил Нацтер.

− И Дед Мороз, − с улыбкой ответил Эйл, − но у нас он зовется Седой Дед.

− Хотите угадаю, кто сыграет его роль?

Даже я догадалась, кого имеет в виду Нацтер, и улыбка невольно пробежала по моим губам.

− Угадать несложно. Это я и еще человек сорок таких же, как я стариков.

Нацтер не скрывал огорчения по тому поводу, что угадать ему так и не дали.

− А подарки Седые Деды раздают?

− А какой Новый Год без подарков? Правда, вместо везде принятой елки, у нас вон то деревце, − Эйл указал на пальму, растущую в центре площади.

Только сейчас мы обратили внимание, что она увешана гирляндами, игрушками в виде паучков и серебристыми каплями дождя. На листьях лежал толстый слой блестящей конфетти.

С каждой минутой становилось все темнее и темнее. И, наконец, стало так темно, что я могла видеть лишь светящиеся желтым светом глаза охранников и Эйла. Потом увидела сотни пар глаз на стенах и крышах зданий. Это было жуткое зрелище.

«Нацтер, я тебя не вижу, ты где?» − встревожилась я.

Вместо ответа он сжал мою руку.

− А освещение улиц в такие дни предусмотрено? – поинтересовался паренек.

− Да, но сегодня это случится после проведения ритуала.

Ожидание начала такого события не было долгим. Мы неожиданно увидели белое пятно, приближающееся к нам, и услышали мелодичный звон колокольчиков.

− Эххе… ухес… то… по… гун! – с громким притопом и ударением на последнем слове произносили люди в белом, подпрыгивая вокруг паука. Восьминогое, размером с лошадь, создание было покрыто фосфорицирующей пылью, о чем я догадалась, когда оно остановилось, не дойдя до жертвенника несколько шагов.

− Эххе… ухес… то… по…гун! – крикнули последний раз люди и замерли, приложив листья к груди и склонив головы.

Султан Дордодотернзиса, словно очнулся от транса. Он медленно повернулся к жертвеннику, произнес что-то трудно запоминаемое, затем наклонил чашу к левой ладони и вылил на нее некоторое количество жидкости. Понять, что собой представляет эта жидкость из-за темноты было невозможно. Но вот чаша хорошо просматривалась. Она светилась, будто внутри нее горел огонь. Затем Татхенган намочил содержимым ладони свой лоб, и татуировка паука засияла. Мне вспомнился трюк с сжиганием руки. Я твердо решила, на этот раз иллюзия не сможет повлиять на мои эмоции.

А дальше свет от паука перекинулся на голову султана. Его глаза были закрыты. Затем свечение охватило все его тело, он будто засветился изнутри как хрустальный фонарь.

«Кажется, я это уже видела… Да, точно! На Белом Астероиде!», − вспомнила я.

На концах его искусственных крыльев зажегся огонь. А пауку вдруг расхотелось стоять спокойно на месте, он зашевелился, судорожно вздрогнул и… уменьшился вдвое.

Пожалуй, кроме меня и Нацтера, который тихо воскликнул: «Ух, ты!», подобное зрелище ни на кого не произвело впечатления, или все его тщательно скрывали.

И вот паук опять зашевелился, судорожно вздрогнул и снова уменьшился вдвое. Только после этого уменьшения султан открыл глаза. Они были необычайно синими и светящимися. Даже одного взгляда на его лицо мне хватило, чтобы начать думать на тему: что я здесь делаю и не пора ли уносить отсюда ноги?

Вот насчет способности ног к передвижению, я стала серьезно сомневаться, они будто приросли к земле. Я быстро опустила взгляд, желая, чтобы скорее эта церемония закончилась.

Султан сошел с паука и уверенным шагом, оставляя на земле светящиеся следы, направился к жертвеннику. Камень, и я это заметила только сейчас, начал излучать бледно-зеленое свечение.

Паук тем временем опять уменьшился, затем еще раз, пока не стал размером с голубя. И на нем вдруг начали расти оранжевые крылья. Он все больше напоминал паука, изображенного на лбу султана.

И как только я успевала следить за действиями султана и метаморфозами паука, не понимаю.

Султан полил камень содержимым чаши, а саму ее затем разбил, с силой бросив на землю. Чаша, как я и ожидала, разлетелась вдребезги, но вот осколки ее вдруг начали сближаться, и минуту спустя она вновь была целехонька, и сама прыгнула в руки султана. Это походило на кадры фильма, прокрученные в замедленном темпе назад.

Я помотала головой, пытаясь прогнать нереальные видения. Но чаша по-прежнему была целой и находилась в руках султана. Затем она была поставлена в одну из выемок на поверхности камня, и камень раскололся на четыре части, каждая из которых повернулась вокруг оси, превратившись в изогнутый лепесток. Жертвенник стал похож на большой цветок, и из центра его взлетела стая белых с оранжевыми крыльями бабочек созданий. Там, где я следила за ритуалом, они напоминали птиц, но это были пауки и, помнится, султан их как-то называл…

Стая рванулась в черное небо, к ним присоединился паук, на шее которого еще недавно стоял султан. Пронзительную тишину нарушило хлопанье их крыльев. И вот они исчезли. В это самое время вспыхнули огни на пальме, и яркими змеями начали разгораться гирлянды. На палатках и стенах дворца вспыхнули фонари. Заиграла веселая музыка.

От света ламп, перестали светиться глаза жителей Дордодотернзиса. Всеми овладело ликование, восторг, смеясь и выкрикивая что-то, они начали спускаться на землю.

Внезапно раздались оглушительные взрывы. В небо взлетели огненные цветные стрелы, которые затем превратились в гигантские фантастические цветы. Цветы распускались во всей красе и, достигнув критической точки, начинали таять. Но вслед за ними распускались следующие. И каждый был неповторим…

− Здорово! – восторженно отозвался Нацтер. – Надо Айрену подкинуть идею.