Митрофорный протоиерей Александр Введенский Воскресение Христово
Когда настает праздник Светлого Христова Воскресения, вся Русь оживает, воскресает духом. Настроение у всех бодрое, веселое. Все радуются, торжествуют, сияют от счастья, наперебой поздравляют друг друга. Нет ни вражды, ни ненависти, не случается ни убийств, ни других жестоких проявлений злой человеческой воли.
В этот великий день все забывается: и обиды, и оскорбления, и ненависть, и вражда. Душа как бы обновляется в своем существе, черствое сердце как бы смягчается под звуками победной христианской песни, спавшая месяцами совесть как бы пробуждается от сильного и радостного звона пасхальных колоколов. Так светло, так хорошо становится на душе; хочется жить, всех любить, крепко верить и молиться.
Да, великие и святые эти минуты!
Вот только смущают «совопросники века сего», огромная рать так называемых рационалистов, которые, как «сердцем хладные скопцы», стоят вдали от общецерковного торжества и не могут слиться с нами в одном светлом радостном чувстве.
Напротив, они стараются ослабить наш религиозный порыв, охладить наше восторженное чувство, омрачить сомнениями радость Воскресения Христова. Своими возражениями, своими критическими замечаниями они стараются и в нашей душе заронить искру сомнения и толкнуть нас на путь отрицания, на путь не созидательной, а разрушительной работы.
Посмотрим, как сильно укреплены их боевые позиции, как твердо стоят они на поле сражения, насколько основательны и убедительны приводимые ими аргументы. Посмотрим, смогут ли они сломить нашу веру в Воскресшего Христа, смогут ли убедить нас в правоте своих сомнений и отрицаний и тем самым омрачить радость нашего религиозного торжества?
Одни говорят:
«Нельзя понимать воскресения Христова в том самом смысле, в каком понимаете вы. Такое понимание должно предполагать собою смерть. Между тем мы имеем некоторое основание думать, что Иисус Христос на кресте не умер. Он только впал в глубокий обморок, от которого потом очнулся в прохладной пещере.
Что такие случаи вполне возможны были среди казненных и распятых на кресте, – в этом убеждает нас иудейский историк Иосиф Флавий. Он говорит, что, возвращаясь однажды с похода, он заметил среди многих распятых евреев трех своих близких друзей, которых снял с креста и даровал одному из них жизнь, несмотря на то, что тот довольно долго висел на кресте. Если возможно было вернуть к жизни человека, довольно долго висевшего на кресте, то неужели же Христос, бывший на кресте, всего какой-нибудь день, не мог очнуться в свободной прохладной пещере? Конечно мог».
Мы не разделяем такого рода мыслей. Мы не можем принять версии мнимой смерти Христа. Несостоятельность ее очевидна настолько, что бросается в глаза не только нам, людям веры, но даже противникам христианства.
Давид Штраус, например, насмешливо доказывает несостоятельность вышеупомянутой гипотезы следующим рассуждением: «Если из трех распятых, подававших еще кое-какие признаки жизни, удалось Иосифу Флавию, при самом тщательном уходе за ним, спасти лишь одного, то маловероятно, чтобы очнулся и ожил без ухода за ним один, не подававший никаких признаков жизни».
А Христос действительно не подавал никаких признаков жизни. Напротив, по некоторым признакам можно было догадываться даже о Его смерти. Так, из прободенного ребра потекли кровь и вода. Кровь же, не смешавшаяся с водою, течет из ран только мертвого человека, а не живого.
«Человек с пробитыми ногами, – пишет профессор, доктор медицины А. Шилтов («Мысли о Богочеловеке»), – не только не мог бы пройти на третий день три версты до Эммауса, но с медицинской точки зрения не мог бы стоять на ногах раньше месяца после снятия его с креста».
Наконец, как справедливо замечают сами рационалисты, «несчастный страдалец, полуживой, с трудом выползший из гробницы, нуждающийся в самом внимательном уходе и затем все-таки скончавшийся», – не мог бы произвести на учеников впечатления торжествующего победителя над смертью и могилою.
Ну, хорошо! Для объективности мы допустим, что Христос не умирал, что Он только впал в глубокий обморок, от которого после очнулся в холодной пещере. В таком случае Христос, как чистая и святая душа, должен был бы рассеять ходячие вымыслы, приостановить учеников в распространении подобного рода слухов, разъяснить впавшим в заблуждение происшедшее недоразумение. Сказать вслух для всех людей того времени, что Он не воскрес, а только лишь очнулся от глубокого обморока. Однако ничего этого Христос не сделал.
Напротив, Он благословил апостолов на проповедь о воскресшем Христе. Значит, Он действительно воскрес.
В противном же случае Он никогда не посмел бы прибегать для увеличения Своей славы к нечистоплотным приемам. Это было не в Его духе. Против этого всегда горячо протестовала Его чистая, лишенная лукавства святая душа.