Вынырнув из колодца переживаний, я сосредоточилась на истории архитектуры, о которой и вещал Евгений. Надо признать, ораторские способности у него были превосходные. Материал он нам объяснял доступно, интересно и с забавными ремарками, которые делали такой скучный предмет гораздо более оживленным.
Именно в разгар какой-то очередной байки Артур решительно возложил ладонь мне на плечо.
Ворон увидел это дело, прищурился и замолчал. Аж секунд на десять. Но почти сразу продолжил!
– Итак, как я уже говорил, сегодня мы уделим внимание особенностям архитектуры Древнего Рима. Древнеримской культуре предшествовал период этрусской культуры. Этруски возводили инженерные сооружения – мосты, дороги, канализацию, городские укрепления, – создали различные виды каменных сводов. Они строили города на основе регулярной системы планировки с двумя главными пересекающимися улицами, ориентированными строго по сторонам света.
Артур, сидящий рядом, широко, напоказ зевнул и повернулся ко мне. Коснулся губами макушки, после скользнул по виску и наконец прихватил ушко. Я нервно поерзала и попыталась было отстраниться, но парень сжал ладонь на моем плече, не позволяя этого сделать.
Что ж он сегодня такой настойчивый? Мы только недавно начали встречаться – и такие нежности, да еще и на лекции… Я маленько в шоке, если честно!
– Кто мне скажет, какие именно строения занимали доминирующее место в пространстве этрусских городов? – послал вопрос в аудиторию Воронин.
– Я! – подпрыгнула на месте Ласточкина, за которой я отродясь не наблюдала такого стремления нести свет и знания.
– Прошу, – едва заметно улыбнулся Евгений, оперевшись бедром на кафедру и с легким ироничным прищуром глядя на нас.
Особенно на нас. Артур в этот момент начинал целовать мою шею, а я обмирала от холодного взгляда преподавателя.
– Больше всего места занимали храмы! – просияла Юля.
– Вы моя умница, – умилился кладбищенский гот, заставляя подружку растечься розовой лужицей восторга. А сам продолжил: – Архитектура этрусских храмов формировалась под греческим влиянием. Храм размещался на высоком пьедестале – подиуме, передняя часть которого решалась в виде лестницы. За входным глубоким портиком располагалось святилище трех богов. В архитектуре храмов использовался тосканский ордер – вариант дорического ордера, но колонны были без каннелюр и имели базу.
У меня мозги вскипели. Самую чуточку.
То ли от знаний, то ли от наглости Артура, который в этот момент решительно возложил руку мне на колено, видимо решив, что лекция – вот тот момент, когда надо форсировать наши отношения!
А Воронин тем временем снова задал вопрос учащимся, выбрал жертву для ответа и, пока та, заикаясь, выдавала все, что помнила… направился к нам!
Юлька рядом коротко пискнула от восторга. А я… я видела, что смотрит Евгений совсем не на подружку, а на меня. На нас с Артуром!
Попыталась отпихнуть парня, но не получилось. Блин, может, ну их, эти отношения? Пока у меня не появился Бойцов, отродясь таких проблем на лекциях не было!
– Артур, – зло прошептала я, пытаясь убрать руку парня с моей коленки. – Хватит!
Ласточкина мышью возилась рядом, покрасивше раскладывая тетрадь и ручки на парте (будто бы это имело определяющее значение), Артур делал вид, что не слышит меня, и продолжал вжимать меня в спинку парты, а Ворон приближался… Все ближе и ближе…
Вот уже и заикающийся студент отмучился, усевшись на место, а Евгений Сергеевич не сводил взгляда с нашей троицы. Наконец он остановился у ряда, где сидели мы, и изрек:
– А знаете, чем еще древне-этрусское общество отличалось от соседних цивилизаций? Положением и ролью женщины в сообществе. Этрусские женщины из высших слоев пользовались свободой, невозможной ни в одном из участков Средиземноморья…
Артур, кажется, намека не понял, а вот я поняла и перестала пытаться отпихнуть от себя его руки. Да и вообще, кажется, перестала дышать. Сам Бойцов при этом положил мне руку на плечо и с интересом посмотрел на подошедшего преподавателя, молча демонстрируя, что у нас тут не древние этруски и если он хочет тискать свою подружку прямо на лекции, то он будет это делать.
Ласточкина слегка приоткрыла рот, уставившись на своего обоже, и едва заметно кивала каждому его слову. О чем он там? О зачатках феминизма в древней цивилизации? Она полностью согласна! О том, как строились храмы и инженерные сооружения? В жизни не слышала ничего интереснее!
Артур молча смотрел на Ворона, а Ворон – на Артура. Даже Ласточкина заподозрила что-то неладное, перестав возиться, и, не отрывая взгляда, наблюдала за этим молчаливым противостоянием.
Пауза затянулась, и Евгений Сергеевич наконец заговорил:
– Вы ведь знаете, что, если вы одновременно пытаетесь вести машину и трогать девушку за коленку, это означает только, что и то, и другое вы делаете из рук вон плохо?
Глаза Бойцова сузились. «Хрен с горы», как он окрестил нового преподавателя, ему, очевидно, не нравился, но субординацию держать приходилось, и он молчал, хотя руку с моего плеча так и не убрал.
– Евгений… э-э-э… Сергеевич, – подала голос Ласточкина, которой не терпелось перевести внимание Ворона на себя. – Так что там с этрусками?
Евгений Сергеевич оторвал взгляд от Бойцова и посмотрел на Юльку, после чего все же продолжил лекцию и даже соизволил вернуться за кафедру…
– Ласточкина, этот твой Ворон какой-то пришибленный, – поделился наблюдением Артур, когда лекция закончилась.
Юлька критику своего выбора не стерпела, поэтому просто огрела парня по голове тетрадкой и с воплями: «Евгений Сергеевич, Евгений Сергеевич…» – поскакала к складывающему бумаги преподу.
– Все, официально заявляю, что безумная птичка перешла черту и поехала крышей окончательно и бесповоротно, – констатировал факт Артур.
Откровенно говоря, я не могла с ним не согласиться, наблюдая за тем, как Юлька переминается с ноги на ногу и накручивает на палец прядь волос.
– А на тебя-то что нашло? Что это за прилив чувств на лекции? – недовольно уточнила я.
– Я просто вдруг в очередной раз осознал, как мне повезло с тобой.
– О, ну конечно!
Внезапные выводы!
– Да и вообще, чего этот ее Ворон на тебя все время пялится, а? – Бойцов решил изобразить ревность в ответ на мое недовольство его излишней настойчивостью на лекции.
Чего-чего… если отринуть идиотские фантазии, я просто такой же участник безобразия, что и Бойцов! А оно реально ни в какие ворота не лезет!
Я только фыркнула и поспешила к Юльке – спасать то ли ее от неизгладимого позора, то ли ее избранника от нее самой. О чем там они говорили, понять было практически невозможно. Кажется, Ласточкина просто рандомно выдавала все вопросы из курса истории архитектуры, оставшиеся у нее в голове за три года обучения, а несчастному Ворону приходилось на них отвечать, чтобы не уронить авторитет преподавателя.
– Юль, у нас пара следующая, – осторожно произнесла я, трогая подругу за плечо.
Юлька осеклась на полуслове, но ее мечта кладбищенская собрала бумажки в стопочку и сказала:
– Ласточкина, я рад, что в вас настолько силен интерес к истории архитектуры. Это удивляет.
– Что вы, я обожаю учиться, – расцвела Юлька.
Бойцов обидно хмыкнул, и я неодобрительно на него покосилась.
– Спасибо за занятие, – одной фразой закруглил беседу Воронин и, подхватив ноутбук, отправился к выходу. Уже в дверях развернулся и, взглянув на Артура с мягкой полуулыбкой, закончил: – И все же следует помнить, что несколько дел одновременно удавались лишь Юлию Цезарю.
И ушел!
Оставив растаявшую до состояния мороженого Ласточкину, злобного Артура и ошеломленную меня.
– Какой мужчина, – выдохнула подруга.
– Какой мудила, – в рифму добавил Артур.
Как ни странно, я была согласна и с тем, и с другим определением. Парня моего новый преподаватель уел красиво!
И правильно сделал. Мне тоже предстоит разговор с драгоценным, потому что его поведение ни в какие рамки!
Иногда начинаешь верить в судьбу. Вот так, с бухты-барахты, просто начинаешь понимать, что некое провидение иногда влияет на нашу жизнь. Думал ли я вчера, когда руками и ногами отпихивался от студентов третьего курса, активно впариваемых мне завкафедрой в качестве общественно-полезной нагрузки на время болезни их препода, что сегодня так обрадуюсь тому, что отбрехаться не удалось? Нет, конечно! Вчера, когда завкафедрой парировал все мои попытки отказаться, я с трудом сдерживался, чтобы не послать его на три веселых… а сегодня вот готов даже спасибо сказать! И все благодаря чудесному стечению обстоятельств: девушка, которую я встретил вчера на кладбище, оказалась сегодня одной из моих студенток… препод и студентка… это что-то новенькое и настолько интересное, что даже вчерашняя безумная ночь уже перестала маячить в памяти.
Бред какой-то: думал, хоть на кладбище смогу отдохнуть, так нет же! Сначала жестокая судьба в лице Ласточкиной прогнала меня с облюбованного места, потом Ангелина все же дозвонилась и, как всегда, попросила помощи…
Стал бы я помогать бывшей, с которой мы не слишком хорошо расстались, в любом другом случае?
Я поморщился и сделал ещё один глоток из высокого бокала. Сейчас я сидел в баре и лениво наблюдал за огнями столицы, что отражались в реке.
Отвлекая от мыслей, телефон завибрировал, и я сдуру принял вызов.
Но тут меня и поймала бывшая подруга жизни, без предисловия начавшая рыдать в трубку.
– Ворон! Спаси! – неровный, знакомый голос, щедро сдабриваемый шмыганием носом и слезами, провыл мне в ухо, стоило только взять трубку.
Опять?
– Иди на хрен, – ответил я и уже хотел повесить трубку, как Лина вдруг разразилась такими отчаянными рыданиями, что я тут же потерял моральное право послать ее ко всем чертям.
– Женечка, не бросай трубку! Клянусь, я последний раз прошу тебя! Помоги! Они меня убьют…
Не сказать, что я испугался. Ангелина всегда страдала склонностью к драматизму и любила влезать в самые разные истории, как правило с другими мужиками, и рано или поздно эта склонность должна была бы привести ее к чему-то нехорошему. Неужели сейчас? Неужели это время пришло? Пришлось отвлечься от мыслей о девушке с кладбища и сосредоточиться на другой девушке…
– Женя-я-я, – жалобно проскулила трубка.
– Что случилось?
– Они убьют меня, понимаешь? А перед тем как убить – изнасилуют. Все. По очереди. Или все вместе… точно! Вчера только я смотрела какой-то новостной ролик, там девушку изнасиловали, просто пустили по кругу несколько парней! Пятеро, по-моему… или четверо…
– Лина, что ты несешь? Ты что, пьяная?
– Не-е, ты что-о!
– А я вот думаю, что пьяная… ты где вообще?
– Ну только если чуть-чуть… – Трубка задумалась на пару секунд, видимо соображая, где она, а потом зашептала: – Я в клубе. Я в туалете. Женечка, спаси меня! Тут мужики, они пристают ко мне… они меня изнасилуют… и убьют… я ролик смотрела.
– Порнуху ты смотрела, – не выдержал я. – Где ты?
Трубка пьяно икнула. Мне очень хотелось прекратить диалог, но я не мог. Конечно, верх идиотизма – кидаться грудью на амбразуру, защищая девушку, которая изменила мне сразу с двумя мужиками, но эта овца и правда была пьяная. А пьяная Ангелина была способна на все что угодно. И, вероятно, она реально нарвалась на кого-то, а теперь не знает, как выпутаться.
– Лина, ты где? Какой клуб?
– Женечка, ты приедешь?
Я хотел уже обложить пьяную дуру матом, но в трубке раздался удар и короткий вскрик. Видимо, мужики, с которыми она что-то не поделила, пытались вытащить ее из туалета, стуча в дверь.
– Лина, пришли мне гео. Сейчас же.
Ангелина запричитала о том, что все, ей конец и уже через несколько часов местные полисмены будут выуживать ее хладный труп из реки или искать в лесу, но гео прислала… Ничего не оставалось – только хватать куртку и нестись на выручку этой овце, благо клуб находился недалеко…
Ангелина обладала какой-то уникальной способностью находить неприятности на свою задницу.
И мою. За компанию, не иначе.
– Чайка, это тот самый клуб! – торжественно выдала Юля.
Я молча закатила глаза.
Нет, все же не совсем молча!
– Юля, ты же сказала, что все будет совсем иначе, чем в прошлый раз.
– А я разве не сдержала слова? – Ласточкина поправила декольте и пояснила: – Мне кажется, ночной клуб – это диаметральная противоположность кладбищу. Тут шумно, а там тихо, тут яркие огни, а там мгла и темнота, тут громко, а та…
– Цыц, – беззлобно оборвала ее я. – Что я тут делаю?..
– Развлекаешься и выполняешь свои обещания. Как и договаривались, выбираем места по очереди. Три на три! Остался всего один раз мой, а потом снова будем шататься по выставкам и лекциям, не переживай!
– Но это не интеллектуально, – ворчала я, пока мы проходили фейсконтроль и сдавали вещи в гардероб.
– Зато динамично. Со мной ты становишься разносторонне развитой личностью. И вообще, на лекциях ты себе нормального парня не найдешь.
– А в клубе найду, что ли? – скептически фыркнула я и напомнила: – Вообще-то, у меня уже есть парень.
– Судя по тому, как он себя вел, скоро его уже не будет. На лекции Артурчик слишком уж наглел!
– Ты была способна видеть что-то еще, кроме Воронина? – поразилась я.
Мы вышли в главный зал клуба, и разговаривать стало проблематично. Музыка долбила по ушам ритмами, и Ласточкина рядом воодушевленно подпрыгивала в такт и прокричала мне на ухо:
– Сто лет не танцевала! Прямо все тело дрожит!
Не прошло и десяти минут, как подружка вихрем утащила меня на танцпол, а после завораживающие биты современных хитов увлекли и меня в свой особенный мир.
В конце концов, клуб – это и правда не кладбище! Вряд ли я тут встречу гота Ворона, не так ли? А хорошие аспиранты в лице нашего преподавателя Евгения тоже вряд ли тусуются в таких местах. Хотя они и на кладбищах тусоваться не должны, по идее…
В общем, в тот момент, когда я окончательно расслабилась и от души танцевала, отзеркаливая движения Юльки, за ней выросла высокая фигура. Смутно знакомая.
– Что вы тут делаете, бестолочи? – рявкнул Ворон как раз в небольшой паузе между треками.
Ик!
Женский туалет тоже нашёлся почти сразу. И Ангел-мать-ее-Лина тоже нашлась сразу… Стоило мне заглянуть в уборную, как почему-то не осталось сомнений, что за дверью одной из кабинок спряталась моя бывшая. То ли интуиция мне это подсказала, то ли три парня сомнительной внешности, пытавшиеся воззвать к пьяному сознанию Лины через дверь.
– Куколка, ну, открой дверку, – канючил парень лет двадцати с небольшим, одетый в толстовку Gucci и надвинутую почти на лоб кепку. В принципе, судя по всему, вполне себе во вкусе Ангелины: не обремененный мозгами, но обремененный папиными деньгами.
– Не-а! – раздался пьяный голосок из-за двери.
– Малыш, ну к чему все это? Ну пообижалась и будет. Пойдём, я тебе коктейльчик куплю…
– Не хо-чу! – отчеканил голос из кабинки.
– А что хочешь?
За дверью задумались, после чего Лина мечтательно произнесла:
– Айфончик хочу… Одиннадцатый!
Десятый ей я покупал, ага.
Захотелось сделать фейспалм. Воронин – ты кретин. Кретин, которого ничему не учит жизнь и который никак не может понять, что совершенно не обязательно совать свой нос во все происходящее вокруг. Даже если это происходит с твоей бывшей. ТЕМ БОЛЕЕ, если это происходит с твоей бывшей…
– Слышь, курица, – мои мысли прервал другой, куда более грубый голос. К двери кабинки, где пряталась моя бывшая овечка, продвинулся другой парень, покрупнее первого и явно более пьяный, чем его друг. Он треснул кулаком по дверце, отчего Лина взвизгнула, и пробасил: – Какой, к черту, айфон тебе? Ты ещё за выпивку с нами не рассчиталась! И за шампанское твоё… а ну, выходи!
– Нет, – вскрикнула девушка и запричитала: – Не выйду, вы меня изнасилуете, а потом убьете…
Ситуация начала напоминать дурацкий анекдот с девушкой, выглядывающей из окна десятого этажа, и парнем внизу.
«Мужчинка, ты меня что, изнасиловать хочешь?» – вопрошала девушка у проходящих мимо парней, а на рациональный вопрос одного из них: «Как же я тебя изнасилую, ты вон как высоко», она ответила: «А я к тебе спущусь!»
Я готов был спорить на что угодно, что Ангел-мать-ее-Лина зависала с этими ребятами в ВИП-зоне добровольно, вероятно пила недешевое шампанское и ела дорогие десерты и даже не против была поблагодарить молодых людей за внимание и хорошее, как говорится, отношение, но почему-то передумала. Почему? А вот хрен ее знает, но почему-то передумала…
– Телка тупая, слышь че, давай вываливайся оттуда! Мы тебя все равно вытащим! – Здоровяк снова шарахнул в дверь кулаком и под набирающий обороты и громкость вой Ангелины добавил: – Лучше сама выходи!
Собственно, ситуация в моей голове уже оформилась. Было два решения: оставить Лину саму разбираться с этими парнями и свалить или в очередной раз сыграть в рыцаря и, возможно, огрести люлей… вопреки здравому смыслу, я выбрал второй:
– Господа, девушка уходит, – произнёс я, подходя ближе.
Здоровяк отвлекся от бормотания чего-то злого в дверь туалета, мажор – просто уставился на меня, а третий парень, привалившийся к стенке соседней кабинки, вообще не проявил никакого интереса ко всему происходящему, видимо, уже дошёл до кондиции и потерял связь с миром.
– Женечка, – взвизгнула Ангелина из-за двери. Замок повернулся, и на меня из туалета вылетело всклокоченное нечто с растрёпанными светлыми локонами, размазанной по лицу помадой и потекшей тушью, облаченное в короткое блестящее платье.
Сверкающее чудовище сделало пару стремительных шажков на своих высоченных каблуках, но не удержало равновесие и шмякнулось на кафельный пол туалета. Мажор заржал. Здоровяк хмыкнул и опустил на плечо пытавшейся подняться Лине свою огромную лапищу. Я вздохнул. Кажется, драки избежать не удастся…
– Ты куда это? – пьяно поинтересовался мажор у девушки. – Мы ещё не закончили…
– Да мы ещё и не начали, – хохотнул здоровяк, и оба они заржали.
– Давайте я оплачу ее счет и разойдемся миром?
Угу, надежда умирает последней, как говорится.
– Ты кто такой ваще? – быканул на меня здоровяк.
– А без разницы, – повел плечами мажор. – Видишь ли, парниша… дело же не в деньгах. Дело в том, что мы хотим трахаться и твоя блондинистая сучка выразительно обещала облизать нас с головы до ног. На ноги, так и быть, мы не претендуем, но вот на, так сказать, головки очень даже.
Голубые глаза Лины снова стали наполняться слезами, она судорожно сглотнула и начала морщить нос, чтобы зареветь. Я знал, чем сейчас кончится дело: Ангелина устроит грандиозную истерику с таким воем, что заткнуть ее будет уже нереально… надо было действовать быстро.
Окинул еще одним взглядом расстановку сил. Разойтись полюбовно точно уже не получится, оставлять им забавляться эту идиотку тоже нельзя. А я один.
Ну ок.
Три шага в сторону здоровяка, и я ударил его в челюсть.
Без разговоров, предупреждений и повторных предложений разойтись миром. Схватил парня за запястье руки, лежавшей на плече Лины, и ловко завёл руку ему за спину, выворачивая. Странно, но вместо того, чтобы заорать, как это обычно бывает, он только хрюкнул и согнулся. Мажор, зависший с открытым ртом, помочь своему корешу не решился, а здоровяк, на мое счастье, был слишком пьян, чтобы оказать достойное сопротивление.
– Отпусти, – прохрипел он. – Я тебя…
– Что ты меня? – уточнил я. – Убьешь? Давай как-нибудь в другой раз.
Я покосился на Лину, взявшую себя в руки и сумевшую подняться с пола.
– Снимай туфли, – скомандовал я.
– Что-о? – Голубые глаза округлились. – Сдурел? Это Джимми Чу…
– Да мне пофиг, снимай, сказал! – рявкнул я.
Здоровяк, которого я держал полицейским захватом, начал предпринимать попытки освободиться…
Благо пьяная Лина спорить не стала. Задумалась на пару секунд, но потом послушно сняла свои каблуки.
В этот момент я сильно толкнул согнувшегося парня и, одновременно отпустив его руку, отправил того прямиком в объятия ловившего ворон мажора. Пока эти два придурка выбирались из угла, в которой радостно свалились, я схватил Ангелину за руку и выволок ее оттуда.
– Валим!
Мы быстро шли по тёмным коридорам клуба, после оказались в главном зале. Ангелина, пританцовывая, попыталась было рвануть на танцпол, но я успел ее поймать. И успел заметить знакомую фигурку. Оля Чайкина, зажигательно двигая бедрами, шла вслед за оторвой Ласточкиной. Кажется, девицы были еще не пьяны, но если учитывать, где мы находимся, то все, несомненно, впереди.
– Ты куда смотришь? – К моему боку привалилась Лина и, прищурив глаза, подозрительно уставилась вперед.
Белокурый ангелочек всегда был на диво ревнив, и раньше мне это даже нравилось. Угу, пока не понял, что у ревности есть разные причины. В нашем случае у Лины было рыльце, так сказать, в пушку.
– Совсем берега потеряла, – рявкнул я и, схватив шатающуюся бывшую за талию, вытащил из клуба на улицу, быстро поймал такси и назвал адрес блондинки.
– Я туфлю потеряла! – Лина, выпячивая губки, задумчиво пялилась на одну туфлю, оставшуюся у неё в руках. Неожиданно девушка захохотала в голос: – Я практически Золушка, Воронин! А ты – ты мой принц!
– Не в этой жизни! – мрачно ответил я и захлопнул дверь машины.
Та мигнула габаритными огнями и скрылась за поворотом. А я стоял, глядя на клуб, в котором зажигали две практически малолетние девицы. А также находилась злобная после побоища троица.
Нет, конечно, шанс того, что к девчонкам пристанут, был не так уж велик, но я все равно волновался.
Коротко выругался и нырнул обратно в царство света и громкого звука.