Есть две проблемы.
0.1. Одна хроническая, всеобщая – общая для всех эпох и всех типов человеческих сообществ. Она сопровождает всю человеческую историю: стремясь освободиться от власти Хаоса, восстановить свою свободу, люди создают правила и нормативы, заклинающие Хаос и освобождающие Сознание от подчинения ему. Нормативы создают линию обороны, подавляя хаотические желания и спонтанные реакции, подчиняя их правилам. Но эти же нормативы и правила становятся новым господином, они столь же властно подчиняют себе Сознание, как и Хаос. Сознание в ответ разрушает деспотические правила, создает новые и вновь попадает в ту же ловушку. Так происходит и в индивидуальной жизни людей, и в социально-политической, и в Культуре. И Порядок, и Хаос в равной мере противостоят свободной Воле сознающих себя существ. Хаос то укрощается Порядком, то разрушает его, но над их бесконечной борьбой стоит Воля, которая и должна стать третьим игроком – победителем в этой войне. Превращение Воли в главный фактор, управляющий жизнью, – это и есть главная задача земной жизни отдельного человека. А задача цивилизации – превращение Воли в сердцевину и источник исторического процесса.
Но как произвести волюнтаризацию цивилизации? Для этого нужны рычаги превращения жизни-как-реакции в жизнь-как-активность. Рычаги должны быть тотальными: охватывающие как прошлое, так и настоящее, способные видоизменяться в ходе их применения.
0.2. Вторая проблема – локальная и отнюдь не абстрактная. Россия пережила воплощение и крушение множества своих проектов, но сохранила жизнь и энергию. Об этом свидетельствуют и переполненность интеллектуального пространства России рассуждениями о пройденном историческом пути, моделями и антимоделями, и запросы на разработку национальной идеи, поступающие от политической элиты. Идея ищется, но не находится, и становится очевидным, что поиск должен вестись не среди обломков прежних проектов и идеологий, а там, в непроявленном, откуда рождаются все проекты – в пространстве порождающей Воли.
А. ЗИНОВЬЕВ:
«В России нет великих социально-политических идей, способных вдохновить значительную часть ее граждан на историческое мужество и подвиги, без чего о новом взлете и думать нечего.
… такие великие вдохновляющие идеи по заказу не выдумаешь, если они сами уже не заявили о себе ощутимым образом. А весь мир стал таким, что в нем для таких идей просто нет никакой почвы. Все более или менее значительные идеи, владеющие умами и сердцами мыслящей части человечества, суть идеи асоциальные: спасение окружающей среды, спасение от чрезмерного роста населения, спасение от преступности, устранение атомной угрозы и т. п.
Время великих социальных идей прошло»[1].
Обычно Большие проекты извлекаются из существующей культуры, их не придумывают, их обнаруживают и опознают. И к ним присоединяются. Но наступает момент (и для нас он наступил), когда все проекты исчерпаны и в окружающем нас культурном пространстве обнаруживается не новое, а лишь воспоминания о старом. Все, что могла породить Россия естественным путем, уже порождено. Осталось создать нечто сверхъестественным путем. Это означает переход от состояния, когда культура определяет формы сознания, к паритету творящего сознания и культуры как равноценных формирующих реальностей. А это, в свою очередь, означает, что сознание становится активным.
Неумолимо надвигающийся исторический спазм, о котором пишут все серьезные аналитики, заставляет задуматься: «а что потом»? Существующие сценарии грядущего кризиса и возникновения посткризисного мира, как правило, лишь продолжают те или иные видимые тенденции. Поэтому они никогда и не реализуются. На поверхность обычно выходят новые, не предвиденные никем факторы, разыгрываются «дикие карты», прилетают «черные лебеди». Кризис приближается и остается вопрос – что будет потом и кто выживет? У России в этом отношении хорошие перспективы: она закалена цепочкой кризисных преобразований, определивших ее историю. Этот опыт под рукой, и он должен быть актуализирован.
Рассуждая о проектах, нужно помнить, что в мире идет постоянная «позиционная война» между идеальными замыслами и их извращенными отражениями в реальной практике. Условием воплощения крупных социально-политических идей является их искажение, вульгаризация и, более того, крах. Но если эти идеи не разрабатывать и не пытаться реализовать, то столь же сильным деформациям подвергнутся и банальные прагматичные проекты, и результат будет еще хуже. Регулярные и, как правило, кровавые попытки идеалистов построить очередную утопию удерживают мир от окончательной катастрофы. Есть особый жертвенный героизм – пытаться осуществить высокую идею, понимая при этом неизбежность ее искажения и извращения. Любой проект будет воплощен иначе, чем думали его создатели. Тем не менее попытки реального конструирования будущего России – это необходимое условие сохранения ее жизни. Задача не в том, чтобы построить еще одну модель для понимания, задача – создать средства управления историей более мощные, чем те силы, которые управляют историей до сих пор.