В Днепропетровск Супрунов смог попасть только 19 февраля 2014 года.
Расссчетные долго не выдавали. Да и выдали то сумму намного меньшую чем та, на которую Игорь надеялся. Несмотря на свою профессию, в бухгалтерских рассчетах учитель математики разбирался слабо и почему-то никогда не старался в них вникать. А потому несколько недель Игорь Ярославович официально трудоустроен не был, а лишь занимался математикой
с домашними учениками.
Поезд из Киева прибыл в родной город Супрунова в 5.20 утра. Как
родилось у Игоря решение искать работу по специальности в Днепропетровске? Кто знает. Но когда, выйдя из теплого вагона, по скользкому от примерзшего с утра, выпавшего еще минувшим вечером мокрого снега, учитель шел к скромному, по Киевским меркам, зданию вокзала, он знал, что приехав к другу, прямо с утра, начнёт обзванивать районные отделы образования в поисках школы, в которой мог бы преподавать до конца учебного года. Ведь на календаре было 19 февраля и до «последнего звонка» оставалось фактически всего чуть больше трех месяцев.
Несмотря на предрассветную настороженность Днепропетровска, встречающего Супрунова, как ему показалось, несколько недоверчиво, по случайно перехваченным взглядам полудремающих в зале ожидания пассажиров, неестественно громкому для раннего утра смеху вокзальной буфетчицы, неспешной размеренности прохаживающихся по привокзальной площади таксистов и даже по наивности кофейного автомата, в котором отсутствовала функция: «без сахара», в отличие от привычных Игорю столичных аппаратов, ощущалась величавая какая-то оторванность Днепропетровска от напряженно-болезненной суетливости Киева. И дело было даже не в том, что в главном украинском городе Супрунов чудом успел на поезд, метро ведь 18 февраля не работало, а скорее в отсутствии горячечной возбужденности в глазах земляков Игоря, так свойственной в те дни многим Киевлянам. Такая провинциальность родного города нравилась Супрунову больше столичного ритма.
В квартиру Андрея Малкова, своего друга еще со школьных времен, Игорь позвонил около семи утра. Конечно, когда поздоровались и обменялись дежурными, по-утреннему плоскими шутками, достал сразу же из спортивной своей сумки бутылку ужгородского коньяка, но пить не хотелось, да и Андрей объяснил, что ночью ему позвонил напарник, которого он должен был сменить вечером и попросил сделать это в 9.00 из-за обострения своей язвы. Ира, жена друга Супрунова, вторая жена, уже убежала на работу. Ей приходилось мотаться в течение дня по всему городу. Занималась уборкой в квартирах достаточно обеспеченных людей, позволяющих себе нанимать домработницу. Сам же Андрей, будучи на пять лет младше Игоря, окончивший в свое время горный институт, учившийся потом в аспирантуре и проработавший в том же ВУЗе семь лет преподавателем, но так и не защитивший диссертацию, решил, что больший доход будет иметь, занявшись ремонтом автомобилей и перепродажей БУшных запчастей к ним. Так и стал заниматься бизнесом. А еще подрабатывал консъержем в подъезде высотки, расположенной прямо напротив его старинного, еще дореволюционной постройки трехэтажного дома. Пятикомнатная квартира в этом доме принадлежала Андрею, кстати, в
отличие от друга, обладателю густой, каштановой шевелюры на голове, и семидесятилетней его маме, сухощавой и очень живенькой Екатерине Евгеньевне, которая хорошо знала маму Супрунова, тоже Екатерину, только Екатерину Степановну, умершую 22 года назад. Несмотря на свой возраст Екатерина Евгеньевна старалась поддерживать себя в тонусе, ведь приходилось еще работать заведующей лабораторией в химико-технологическом институте, имея звание кандидата наук. И тем утром Екатерина Евгеньевна, худощавая и в меру ярко крашенная брюнетка, услышав шум в прихожей и увидев Супрунова, широко и открыто ему улыбнувшись, раскинув руки для объятий, сразу заговорила не терпящим возражений тоном:
– Игорь! Хорошо, что приехал. Нечего там под Киевом сейчас делать. Что-то непонятное творится. Заходи, будем кофе пить. Потом я сразу убегаю на работу, Андрей тоже, а ты одтдыхай. Ключи от квартиры тебе оставлю.
Безусловно, Супрунов понимал, что попал не домой. Да и имел ли он дом вообще. Можно ли домашним очагом считать служебную, однокомнатную квартиру на четвертом этаже? И что такое дом в принципе? Говорят, что это место где тебе хорошо. Да, сорокасемилетнего учителя уже давно мало кто называл по имени, а в квартире Андрея он как бы нырял в свое прошлое, в детство, юность, в иллюзию домашности.
Привезенные из столицы сладости Супрунов достал из сумки и выложил их на стол к кофе. Выпили по две чашечки ароматного напитка, наполнившего комнату африканским эхом робусты и арабики. Когда все разбежались по работам, Супрунов остался один и включил телевизор, чего не делал более десяти лет. Не любил он телевидение но интернета под рукой не было, а накаленная и непредсказуемая атмосфера Киева в день его отъезда из столицы предопределила желание узнать последние новости.
Найдя возле домашнего телефонного аппарата справочник Днепропетровских организаций и предприятий, Игорь достал из кармана свой блокнот и устроился на кресле перед телевизором, отмечая боковым зрением мелькающие кадры. Он решил начать обзванивать районные отделы образования, чтобы попытаться найти вакантное место учителя математики, физики или информатики в какой-либо из школ города. Взял было телефонную трубку в руку но слишком уж взволнованными показались голоса в телевизоре и Супрунов сделал звук громче. Молодая журналистка с очень растерянным лицом сообщила, что уже пятого человека с тяжелым ранением увозит с Майдана» скорая
помощь». Речь шла о протестующих. Супрунов переключил канал и увидел Беркутовца, показывающего телеоператору свой щит с пулевыми отверстиями. Кто-то стрелял и по Майдановцам, и по Беркутовцам. Где-то Игорь слышал или читал маленькую притчу-вопрос, отложившуюся в памяти, а вот теперь она всплыла. Притча такая: если Вы хотите остановить медведя, то будете его изредка колоть острой палкой или достанете ружье? Было ясно, что Майдан могут разогнать не снайперы, поражающие представителей противоборствующих сторон, а несколько мощных водометов или даже бронетехника, как когда-то в Китае. А одиночные пули способны только разъярить толпу. Но, повидимому, именно на это и рассчитывали организаторы февральского расстрела. Супрунов смотрел телевизор несколько минут. Достаточно для того, чтобы сделать вывод: 19 февраля 2014 года чаша
весов качнулась в сторону «Майдановцев».
Но для Игоря жизнь продолжалась, а потому он выключил телевизор, поработал еще с телефонным справочником, а затем упрямо стал обзванивать по очереди районные отделы образования, начав с того, который обслуживал территорию, где находилась квартира Малкова, то есть с Жовтневого районо. Понимал же, что по крайней мере некоторое время придется пожить у друга, а в перспективе искать комнату, которую Супрунов мог бы оплачивать.
Для Игоря давно главным смыслом жизни стала работа и смысл этот он выразил когда-то сам, отправив свое собственное стихотворение на литературный конкурс:
Учителю
Придавлены планами и суетой,
Интригами «добрых» коллег по работе,
С карманом, который нередко пустой,
Вы в голову это давно не берете.
А в класс заходя оставляете все
В притихших, пока, на урок, коридорах.
И грусть со звонком непременно уйдёт,
Расстаяв в наивно-внимательных взорах.
Их сила и держит судьбу на плаву,
Совсем не оставив нечестности места,
Лишь школьников взгляды теперь наяву
И Вы «на коне» если им интересно.
Вот так и парят обученья года
Над толстыми стопками жизни тетрадей,
Никак не рифмуется слово «беда»
С улыбками детскими, лучшей наградой.
Место в школе нашлось быстро. Правда, в другом конце города, на жилмассиве «Западный», куда, однако, ходил трамвай, останавливающийся неподалеку от жилища Андрея. В школе как раз ушла в декрет
учительница математики. Договорились с директором встретиться утром следующего дня и Супрунов положил трубку подумав: «везет мне на декретчиц. Ну почему в последнее время попадаю на временную работу именно на место ушедших в декретный отпуск?»
Опять захотелось кофе. Привык к нему Игорь, а приучила к ароматному напитку как раз Екатерина Евгеньевна, мама Малкова, много лет назад рассказавшая о разновидностях и способах приготовления бодрящего напитка.
Сварив себе до необычности крепкий кофе, любил же именно такой, учитель опять включил телевизор. Там снова репортажи о раненых и убитых с обеих сторон противостояния чередовались с призывами руководства Министерства внутренних дел к протестующим прекратить стрелять по Беркутовцам боевыми патронами. Почти год назад Супрунову случайно в руки попала книга Николая Старикова, названия которой он уже и не помнил. Одна из ее глав называлась: " Роль снайперов в истории» и в ней приводились исторические примеры, географически охватывавшие различные регионы планеты от Латинской Америки до Российской империи, использования действий скрытых стрелков для разжигания ненависти толпы, готовой потом смести все на своем пути.
«Неужели все это повторяется и в Киеве? Невероятно!», – подумал Игорь, вслушиваясь в сирены «скорых», увозивших раненых с Майдана, врывающиеся в комнату из телевизионных динамиков. Смотреть репортажи далее учитель смысла не видел, понимая, что Майдан, а точнее его организаторы, решали вопрос власти, вслепую используя человеческую наивность и надежду на лучшую жизнь. По крайней мере все происходящее в Киеве учитель представлял себе именно так.
Вечером, когда со своих работ вернулись и Екатерина Евгеньевна, и Андрей, и жена его Ирина все собрались за одним столом на вечернее чаепитие.
– Игорь, идем чай пить! – позвала Екатерина Евгеньевна Супрунова, – ты включал сегодня телевизор? А то на работе что-то говорили о беспорядках в Киеве, но я ничего не поняла. Там, по-моему, все время беспорядки.
– Включал, – вздохнув ответил Игорь и рассказал о стрельбе на Майдане.
Мама Андрея, он сам и Ирина слушали внимателно. Все они днем телевизор не смотрели, знимались же работой. Рассказчика никто не перебивал, а когда он закончил, несколько мгновений все молчали. Потом Екатерина Евгеньевна первой нарушила тишинуп:
– И что теперь?
Вопрос повис в воздухе. Никто не знал, что теперь. Однако Игорь, имевший время основательно подумать в течение дня над столичными событиями, не громко произнес роковое слово:
– Война.
– Война? – по-детски удивленно переспросила Ира. Она, несмотря на свои сорок девять лет и напоминала чем-то девочку. Даже не худощавостью своей и манерой одеваться в полуспортивном, по-молодежному стиле, а скорее наивной, может, до некоторой степени, наигранно-наивной непосредственностью.
– Наверное Игорь прав, – медленно проговорила мама Андрея.
Позже все вместе посмотрели «Новости». Стало ясно, что в стране воцарилось безвластие. Где находится Президент Янукович для украинцев оставалось тайной как и то, кто успел или успеет встать ближе всех к штурвалу государства и куда этот штурвал может повернуться в ближайшее время. Надвигалось нечто гнетущее. Удивительным образом Супрунов предвидел грядущую гражданскую войну, замешанную на политических выгодах Запада и Востока, олигархических бизнес-интересах и авантюризме отдельных личностей, на которых всегда была щедра история человечества.