Оксана Беляева. Страж будущего

1

Когда-то, очень давно, в мире царили идиллия и полное взаимопонимание человека и природы. Природа не знала страданий от человеческих потребностей и жестокости, а люди счастливо жили на земле, где они приручали зверей и птиц, делая их своими тяглами1. Людей окружали растения и цветы необычайной красоты. Их аромат наполнял пространство вокруг, воздух казался свежим, словно после летнего дождя, прибившего к земле пыль. Высокие и необъятные деревья могли служить жилищем человеку. Тени таких деревьев падали на целые деревни, укрывая от палящего солнца или сильного ливня. Земля сама питала себя и увлажняла, человеку оставалось только бережно относиться к ее её дарам, ухаживать, оберегать то богатство, которым снабжала его земля.

Океаны и моря были кристально чистыми. В них водилось огромное разнообразие морских обитателей. Глядя на водную гладь, можно было увидеть дно и кипящую на нём морскую жизнь. Чудесные рыбы, огромные или совсем малюсенькие, метались в воде со скоростью света или небрежно, медленно передвигались, никуда не торопясь. Морские коньки грациозно шествовали мимо кораллов, а водоросли извивались в воде, словно двигались в такт музыке, слышной лишь им.

Все одной большой и дружной семьёй жили в любви и согласии. Люди влюблялись, воспитывали детей. Возводили дома, не думая о защите. Не думали просто потому, что не от кого было защищаться. Никто не посмел бы войти к кому-то с недобрым умыслом. Человек строил своё будущее в полной гармонии с природой и самим собой.

Но всему приходит конец. И даже самые искушённые захотят попробовать чего-то большего. Самая большая благодать может наскучить. Человек так уж устроен, что он не может отказать себе в маленькой шалости и не попробовать чего-то запретного. А уж когда это что-то называется властью, то соблазн становится ещё больше. Такое сладкое слово ВЛАСТЬ. Говоришь, и звуки сами льются из уст, как сладкий сироп сквозь пальцы.

Жизнь стала другой, когда люди один за другим стали меняться, и в рай под названием «природа-человек» пришло искушение. Сила, власть, вседозволенность взяли верх над взаимопониманием и гармонией. Кто-то в один миг ясно осознал, что можно жить по-другому. Можно жить, подчиняя своей воле себе подобных. Зачем что-то делать самому, если можно заставить это что-то сделать другого? Зачем делить с кем-то свою территорию, если можно всё забрать себе? Зачем принимать отказ, если можно взять силой?

Столь привычный уклад жизни людей стал меняться очень стремительно. Было больно видеть, как друзья становятся врагами, разрушаются семьи, один человек возвышает себя над другими. Предательство за предательством обрушивались на людей. Не зная этого слова и значения ранее, теперь каждый человек начал с этим сталкиваться каждый день.

Земли начали делиться на территории. Постепенно люди разбились на два лагеря, образовав два клана. Прошло совсем немного времени, и вражда этих двух кланов усилилась, стала принимать разрушительные масштабы. Как снежная лавина, вражда несла с собой разрушения и новые правила. Кровопролитие уже становилось обыденностью. То тут, то там в смертельной схватке соединялись представители обоих кланов.

Чёткие границы и понятия были у обеих сторон. Одни пытались захватить полный контроль над миром. Другие хотели несмотря ни на что жить в мире и согласии, вернуть прежний мир, прежние спокойствие и уединение. Но было слишком поздно. Механизм запустился, и пути назад не было.

За право БЫТЬ борются уже пять тысяч лет два клана: Жрецы и Маги. Каждый из кланов имеет свою силу и слабость. Слабость не порок, но только не в этой схватке. Поэтому каждый из правителей стремился улучшить своё оружие, увеличить армию, выстроить защиту вокруг своих территорий.


2

Клан Жрецов за тысячелетия стал очень могущественным. У них были не только смертоносное оружие, но и способности превращаться в призраков. В момент сражения они становились серым сгустком, обращаясь в подобие облака, и взмывали ввысь. Это делало их неуязвимыми, ведь противнику они наносили неожиданные удары.

Жрецы раз за разом одерживали победу над Магами. Кровопролитие усиливалось, и ряды Магов становились всё меньше. Одних убивали, а другие сами переходили на сторону врага, чтобы сохранить жизни: свои и родных. При переходе к врагу Маги становились простыми смертными, теряли свою силу перерождения. Они и нужны-то были Жрецам только для прислуги. Пленные Маги и раз за разом напоминали правителям, насколько они сильны. Убитые Маги перерождались и снова вставали на защиту своей территории, но рано или поздно сдавались и они. У Жрецов, помимо всего прочего, появлялось и численное преимущество.

Морис, сын правителя Жрецов, с детства не питал страсти к жестокости. Ему было противно от одной мысли, что нужно учиться убивать людей. Людей, таких же как он сам, таких же, как его народ. Он не видел разницы между людьми, но отчётливо видел разницу в силе своего клана. Жестокость и власть – два основополагающих качества, которые признавал его народ.

С помощью магической силы они могли разбить клан Магов в один счёт. Но мало кто знал, что сила эта была утеряна давным-давно отцом Мориса.

Отец Мориса, Хаус, тысячелетиями держал всё под своим контролем. Высокий, сильный и властный, он не давал поблажки никому. Хаус не терпел слабости, он презирал это чувство в других. Его голос звучал громом, и никто не мог его ослушаться. Любое неповиновение каралось смертью. Он жаждал истребить Магов так же сильно, как путник в жаркий день жаждет напиться прохладной воды и утолить жажду, как приручённый человеком зверёк, ждёт, когда придёт его хозяин и накормит его. Вот так и Хаус ждал того поистине для него чудесного момента. С этой мечтой он засыпал и просыпался.

Его армия всегда была великой и беспощадной. Захваченные ими земли сжигались. Пепелище очищали от всего живого и на завоёванную часть заселяли новые колонии. Территории отстраивали башнями с мощным оружием. Возводили непроходимые купола, которые извергали молнии, если кто-то пытался прорваться на их новые земли. Огонь был их главным союзником. Он пожирал всех, кто осмелился бы подобраться к Жрецам. С упорством маленького ребёнка Хаус усиливал защиту своих владений. Но зачем? Маги никогда не нападали первыми. Никто не мог понять Хауса, но и никто не смел сказать вслух о своём непонимании.

Морис часто вспоминал свою мать. Светлокожая, стройная с белокурыми вьющимися волосами, всегда аккуратно уложенными в простую, но красивую причёску. Глаза, будто озеро в раннее утро, голубые с налётом дымки, всегда смотрели на сына с добротой и любовью. Алые губы, которые улыбались только сыну. Мать тайно обнимала мальчика и говорила ласковые слова, рассказывала красивые истории. Подолгу гуляла с ним в лесу, держа маленького сынишку за руку, ведь только там она беспрепятственно могла это делать. Узнав об этом, муж больше никогда не разрешил бы уходить далеко в лес.

Они слушали пение птиц, мама рассказывала ему о травах, животных. Подолгу смотрели на небо, но сквозь защитные купола, которыми Хаус окружил свои земли, они не могли увидеть всю ту бездонно красивую синеву. Лучи солнца, наоборот, были слишком яркие, проходя огненный барьер, они будто обжигали тело. А в глубине леса мать с сыном чувствовали себя спокойно в тени огромных деревьев.

– Я так люблю тебя, мой мальчик! Мой ангел. Какое счастье, что ты непохож на них всех, – говорила мама сыну, обнимая его.

Делала она это опять же тайно от мужа. Хаус, не приветствовавший всех этих ласк, запрещал всякое проявление нежности в отношении сына жене.

– Он должен вырасти воином и настоящим правителем. Бесстрашным и сильным! Он должен быть как его народ, а не мечтателем, который не может защитить не только себя и свою семью! – говорил он.

Должен! Должен! Должен!.. Хаус твердил это постоянно.

Мать бежала от отца, держа на руках маленького сына. Было раннее утро тёплого лета, когда она вышла за ворота клана. Никто ничего не заподозрил, мать с сыном часто ходили гулять вдвоём, пока Хаус не поднял тревогу. Он просто обезумел от одной мысли, что его попытались предать. Когда жена не привела к нему сына после прогулки в определённое время, он сразу заподозрил неладное. Он никому не доверял. Всегда был начеку. Хаус ворвался в спальню сына. Пусто. Его глаза горели яростью, способной испепелить любого, кто попался бы на пути. Почернев от злости, Хаус пустился по следам жены и сына. Он был уверен, что они не могли уйти далеко. Не зря он строил свою крепость таким образом, что не только напасть нельзя внезапно, но и выйти за пределы земель опасно. Уж он-то знает, какие люди предатели. Никто не смог покинуть его незамеченным. Огненные стрелы фиксировали каждое движение того, кто выходил за ворота, а охрана, летая в железной капсуле, патрулировала территории, не переставая.

Их засекли уже на границе. Тогда-то она и была убита ядовитой стрелой, выпущенной из арбалета своего мужа. Забрав сына из рук предательницы, Хаус ни разу не обернулся на лежащее бездыханное тело жены. Он велел не трогать её, а просто оставить там в высоких зарослях полевой травы. Яд этот он всегда носил с собой. Для особых случаев, как выражался Хаус. Яд, попав в тело человека, парализовал его, а затем тот медленно и мучительно умирал.

– Некоторые люди просто заслуживают подобную смерть! Пусть её тело растерзают гиены. Пусть птицы разнесут её останки. Она недостойна большего, – рычал Хаус.

А Морис вернулся к отцу. Он никогда больше ничего не слышал о маме. Только мыслями мальчик возвращался в те счастливые времена, когда она была жива, когда она обнимала своего сына и украдкой целовала его в белую макушку. В то прошлое, когда только она его любила по-настоящему.

Прошло немало времени, но лицо матери всё так же стояло перед глазами Мориса. Он не стал таким, как отец, хотя и тщательно это приходилось скрывать. Он был как мать: любящим, добрым и светлым. Лишь Морис догадывался, о том, чего так яростно скрывал Хаус от всех. Об утрате силы, которая могла бы помочь ему истребить Магов. Битва продолжалась, и как бы сильно Хаус ни мечтал разбить противника, Маги всё ещё могли отвоевать свои права жить спокойно на своей территории и строить на ней мир, в котором останется место для гармонии человека и природы.


3

В светлой и уютной комнате сидел Сторес, правитель Магов. Бесстрашный, справедливый и непреклонный. Его густые, с проседью волосы были собраны в высокий тугой хвост. Зелёные глаза всегда смотрели с теплотой и какой-то юношеской искоркой.

Ещё его отец, когда был жив, говорил, что настоящий правитель прежде всего должен думать о своём народе. И Сторес думал. Маги всегда были для него родными и близкими, он к каждому относился с теплотой и пониманием. Каждого пытался выслушать, каждому дать совет. Люди его уважали и любили. За тысячелетия, что Сторес стоял во главе клана, никто ни разу не разочаровался в нём. Да, они проигрывали сражения Жрецам, но оставались при своих убеждениях.

Сторес сосредоточено что-то изучал на своём столе

– Здравствуй, папа! Как спалось? – сказала Энджи.

Он поднял голову и улыбнулся. Энджи была его дочерью. Высокая и сильная, как отец, красивая и добрая, как мать. При всей своей доброте Энджи вела жизнь воина. Под её руководством была целое войско. Она не раз участвовала в сражениях против армии Хауса и всегда выводила своих воинов с минимальными потерями. Люди шли за ней, закрыв глаза, потому что доверяли и знали: Энджи – дочь своего отца.

– Доброе утро, дочь! Выспишься тут, как же! Что нового в городе? – Сторес с теплотой, и вместе с тем с тревогой посмотрел на Энджи.

– Не всё спокойно, отец. Люди волнуются. Идёт слух, что Жрецы готовят новый удар. Хаус собирает армию.

Сторес нахмурил лоб. До него давно доходили подобные слухи. Хотелось бы ему верить, что это всё неправда, но от Хауса стоило ожидать чего-то подобного уже давно. Нет, этот не оставит их в покое. Он в сто раз хитрее и злее своих предков. Те играли по правилам. У Хауса правил не было. Он мог нападать неожиданно и всегда очень жестоко.

– Значит, это правда. Что ж, мы готовы к этому, как никогда. Пора покончить с властью Хауса и злобой Жрецов. Слишком долго они держали наш народ в страхе. Хаус выходит даже из-под собственного контроля.

Сторес был настроен решительно, как никогда. Подозвав к себе дочь, он начал показывать ей то, что лежало у него на столе. Это был план вторжения Жрецов на их территорию. Хитроумный и коварный.

– Марта помогла. Этот план она сумела увидеть в видениях. Жрецы не знают о её способностях, иначе были бы осторожнее, – сказал Сторес.

Энджи посмотрела на отца и улыбнулась. Она верила своему мудрому отцу.

– Эта битва будет решающей, Энджи, – уже строго продолжал Сторес. – Марта предсказала это, но она не смогла увидеть исход. Это не похоже на неё.

Сторес задумался, вышагивая по комнате военной выправкой. Остановился у окна и продолжил:

– Знаешь, какая-то сила мешает ей заглянуть в будущее полностью. Да и силы Жрецов увеличились. Они каким-то образом проникают в видения любого, не дав возможности получить ответ на наши вопросы. Но и это странно, ведь если они вышли бы победителями, то зачем мешают видениям? Тогда вдвойне непонятно. Кто закрыл экран, а главное, для чего? Мы должны быть готовы к любому исходу, дочь.

Сторес подошёл к Энджи и обнял её за плечи. Она стояла у стола, изучала план нападения Жрецов.

– Скажи всем предводителям, что я жду их завтра утром у себя, – подвёл итог Сторес.

Кивнув отцу, Энджи вышла из комнаты. Отец и дочь всегда были очень близки и отлично понимали друг друга. Ещё маленькой девочкой Энджи осознала своё главное предназначение. Она, как и отец, служила клану. Несмотря на всю свою внешнюю хрупкость, в ней скрывался характер настоящего лидера. Внешне она была похожа на мать, но внутренняя сила досталась от отца. В детстве она всё чаще проводила время в окружении его воинов, оружие было её любимой игрушкой. Она училась стрелять, в то время, когда другие девчушки играли в детские игры. Энджи не наряжалась в платья, она всегда была либо в военной форме, либо скафандре, если предстояла битва. Но красота её от этого не становилась меньше, а даже наоборот.

Энджи с самого малого возраста помогала отцу освещать территорию их земель. Сделать его ещё сильнее и недоступнее. Только мама сильно переживала за неё, но её можно было понять.

Энджи посмотрела на небо и нахмурилась. Мама. Как же она страдает и боится. Что чувствует она сейчас? Идти к Марте не оставалось времени. Отец уже созывал предводителей армии, чтобы поговорить с ними о предстоящей битве. Энджи всегда присутствовала на таких беседах, ей важно было ничего не упустить.


4

Предводители армии собрались по первому зову. Солнце ещё не взошло, когда Сторес начал выступать перед ними. Он всегда был мудрым и справедливым правителем. За это его уважали и не предавали, даже если попадали в плен к Жрецам. Сторес умел держать себя в руках, никто никогда не мог понять, как сильно он волнуется. Ни один мускул на его лице не дрогнул и в тот день, когда он не знал, чем закончится предстоящая битва.

– Маги, надвигается очередное нападение со стороны Жрецов. Мы должны биться так, как никогда до этого! Это решающая битва, но мы не можем знать, как она закончится. Несмотря ни на что, мы должны выдержать любой удар, что нам посылает враг. Уже пять тысяч лет Маги борются за право быть свободными. Борются за свои земли, за свой народ. И нам, Магам, всегда это удавалось! Удастся и в этот раз! – Сторес говорил спокойно и сдержанно. – Разделим армию на два войска. Одно поведу я. Второе поведёт Энджи. Она будет ждать Жрецов у главных ворот. Все мы видели Энджи в битве. Знаем её храбрость и отвагу. Энджи не раз доказывала преданность к своему народу. Она не подведёт! – он замолчал.

Все слушали его в полной тишине. Энджи стояла подле отца. Она была благодарна ему за доверие.

Предводители войск стояли полукругом перед своим правителем и внимали каждому его слову. Никто не перебивал его. Молча слушали и только изредка задавали вопросы.

– Атака Жрецов пойдёт в два этапа. Сначала они попытаются атаковать с воздуха, при этом большая часть войска будет идти напролом. Они не боятся, ведь сверху их страхуют. Далее в дело пойдут призраки. Именно они планируют пересечь оставшийся путь до главных ворот. – Сторес замолчал, обводя комнату взглядом. Все так же молча ждали продолжения.

– Я с первым войском окружу Жрецов сразу же и со всех сторон. Застанем их врасплох. Загоним их в угол. Сверху мы их также будем ждать и атакуем первыми. Энджи будет стоять у главных ворот. Призраки в любом случае смогут прорваться. И вот там уже всё решится. – Сторес встретился с ободряющими взглядами своих предводителей.

– Мы не отдадим свои земли этим хищникам, – сказал он.

Предводители одобрили план Стореса. Добавить было нечего. Все понимали, насколько всё серьёзно. Они знали, как отчаянно Хаус мечтает их уничтожить, и настроились биться до последней капли крови, лишь бы отстоять право на жизнь: своё и родных.


5

Морис, любознательный и активный в детстве, повзрослев, стал более замкнутым. Он больше молчал и слушал, нежели что-то говорил. Да и что говорить, когда отец всегда и всё решал за него, не дав возможности озвучить свою точку зрения. Но он никогда не подводил отца. Выполнял все приказы чётко и быстро, как того требовал Хаус. Невозможно было отказать тому, кто убил твою мать, а потом запретил даже думать о ней. Нет, Морис не боялся отца, он презирал его. Не было уважения к этому человеку, но Морис понимал, что ничего изменить не в силах. Что может сделать он один против наделённого властью отца? И он не перечил отцу. И от этого его тошнило. Тошнило от самого себя! От бессилия перед отцом. Морис никогда не показывал отцу своих истинных чувств. Выполнял все поручения без единого вопроса. И поэтому Хаус ему доверял. Он никогда не интересовался чувствами сына. Чувства для слабых. Так всегда говорил Хаус.

С самого рождения Морис был сильным мальчиком. Когда он повзрослел, его тело приобрело ещё больше силы. Внешне высокий и могущественный, как отец, и как мать, красивый и добрый внутри. Но только внутри. Нельзя было показывать свою мягкость ни при отце, ни при ком-либо из Жрецов.

Морис закрыл глаза и расслабился. Новые ощущения он открыл в себе ещё ребёнком. Сначала они испугали его, но позже Морис начал принимать их. Это были поистине уникальные способности. Пребывая в полусне, он мог увидеть будущее, а главное, мог помешать видеть его другим, пуская туман в видения другого смотрящего. Как только кто-то пытался заглянуть в будущее, Морис чувствовал это мгновенно.

Прикрыв глаза, Морис с лёгкостью мог видеть любого, кто вторгается в видения. Но только Морис мог изменить ход событий. До недавнего времени никто не покушался на то, чтобы заглянуть вперёд, но как-то раз парень почувствовал что-то новое, необычное. Его тело изнутри начало подавать сигналы – едва ощутимые толчки, тело наливалось теплом. Позже он начал управлять этими сигналами и понял, что кто-то так же, как и он, мог смотреть в будущее.

Так случилось и в этот раз. Морис сидел за столом, когда лёгкий толчок отвлёк его от мыслей. Кто-то пытался узнать исход скорой битвы между Жрецами и Магами, но только узнать. Менять этот человек ничего не собирался, да и не мог. Морис лишь грустно улыбнулся. Бедные Маги, они надеются выстоять в предстоящей битве. Все эти годы им действительно это удавалось, и они оставались на своей земле. Но не в этот раз. Отец слишком давно хотел их уничтожить. И если раньше Магам удавалось дать отпор, то в этот раз всё напрасно. Армия отца стала слишком большой и беспощадной.

Морис не сразу понял, кто пытается заглянуть в будущее. Что-то знакомое мелькнуло в лице смотрящего. Но всё время ускользал полный силуэт. Осознание пришло к нему позже, когда он смог увидеть глаза, которые смотрели на него. Эти глаза! Он не мог ошибаться. Но и как это могло быть правдой? Морис мысленно пустил туман в ту часть видения, где был исход битвы. Он был уверен, что не мог ошибиться.

Позже Морис долго ещё сидел и обдумывал увиденное. Странные чувства он испытывал в этот момент.

О способностях Мориса знал всего один человек. Его няня, которая ухаживала за ним в детстве. Он доверял ей, а она хранила его секреты и мысли. Она, как и Морис, была далека от авторитарного режима Хауса, но при этом смиренно молчали.


6

Сторес готовился к битве так же тщательно, как и их противники. Ему не хватало жестокости и коварства, но именно это и отличало Магов от Жрецов. Маги любили и хотели одного. Мира. Но у врага были другие планы. Сторес очень устал. Это были последние приготовления территории к нападению. Освещая свои земли, он в первую очередь хотел защитить народ.

Невидимые росинки обрамляли каждый уголочек клана. При нападении на Магов, росинки превращались в миллиард ледяных осколков и впивались в тело нападавшего. Тот моментально становился ледяной глыбой.

Что не доходило до врага, превращалось в холодный и замораживающий пар. Пар окутывал туманом, и в первые секунды казалось, что тело стало невесомым и приятным, лёгкий холод позже превращался в адскую смесь, что проникало в лёгкие и просто отключало человека от жизни. За паром шёл ураган из непроходимого снега. Эта ловушка была предназначена для призраков. Их невидимые тела заволакивало в снежный поток и разрывало в клочья.

Маги тоже не сидели сложа руки все эти годы. Они изобретали новую защиту своей территории, оснащали армию новым оружием. Летающие капсулы меняли цвет при необходимости и принимали удобную форму.

Закончив с ритуалом освящения земли, Сторес зашёл к Марте. Марта стояла у окна. Беспокойство не покидало её уже несколько дней.

– Я ничего не понимаю, Сторес. Почему мои силы ослабли? Почему я больше не вижу будущее? Кто-то целенаправленно закрывает его от меня. Ты понимаешь? И уверена, что знаю, кто это делает! – с тревогой в голосе сказала она Сторесу.

– Не волнуйся. Всё закончится так, как и должно закончиться. – Сторес обнял Марту.

– А если нет, то в этом нет твоей вины, Марта. Ты сделала всё, что могла. – Он прижал к себе жену.

Марта улыбнулась, но тревога не уходила. Она бы очень хотела не думать об исходе. В любую другую битву она бы так не волновалась. Сейчас же иные обстоятельства.

– Я волнуюсь за Энджи. Она храбрая и очень отважная, но эта битва не похожа на другие, – её нежный голос обволакивал.

Трудно было не любить эту женщину. Она, как чистая роса ранним утром, такая же нежная и хрупкая.

Сторес любил её и очень боялся потерять снова. Он знал её с детства. Они росли вместе. Уже тогда они знали, что будут вместе.

Их отцы были друзьями, и когда отец Марты ушёл в мир Духов, место правителя занял его ближайший друг, отец Стореса. Позже власть перешла к Сторесу. Отец помогал ему и сейчас. Но больше советом. Ведь он был уже немолод.

Впервые за эти годы Сторесу нечего было сказать Марте. Он понимал, что рано или поздно это должно было случиться.

Женщина вышла на улицу. Вдалеке она видела дочь. Такая красивая и отважная! Она в свои молодые годы управляет целым войском. Её уважают не за то, что она дочь своего отца. Нет. Её уважают за то, что она такая же как отец. За то, что она всегда идёт вперёд, не зная опасности и страха. Поле боя – её стихия. Этим она живёт.

– Как же они похожи, – подумала Марта, и сердце сжало, будто тисками.


7

Хаус осматривал своё войско. Он был очень горд своим творением. Элита его армии. Ещё ни один правитель не достигал таких высот, как он. Он создал лучших из тех воинов, которые были самыми сильными и беспощадными. Хаус уважал тех, кто не подчинялся эмоциям, гордился теми, кто мог убить ради своего правителя. Вот к такой армии он и стремился: к такой, которая не будет думать, а будет выполнять приказы. С такой силой он точно уничтожит Магов.

Каждый его воин изрыгал пламя, половина из них становились призраками и пробиралась бесшумно туда, где их совершенно не ждали. Стратегия Хауса была проста, но проверена веками. Пока глупцы пытались договориться, он действовал исподтишка. Его армия могла напасть с любой стороны и в любую секунду.

Купол с молниями оберегал земли Жрецов, а если близко подходил враг, то с неба летели на них огненные мечи и стрелы. Земля начинала дрожать и извергать языки пламени.

Всё шло идеально. Ровно через час они планировали выдвинуться. Единственное, что беспокоило Хауса – это Морис. Сын не был трусом. Он был храбрым и сильным, но слишком уж мягким, хотя и не показывал этого. Добрый, точно как его предательница-мать, которая пыталась сбежать, но поплатилась за это жизнью. Он любил её слишком сильно, и всё же этого было недостаточно, чтобы она забыла своё происхождение.

Никогда ещё могущественный и бесчувственный правитель Жрецов не ощущал такие сильные чувства внутри себя. Когда он увидел мать Мориса, внутри Хауса всё будто сжалось и вспыхнуло. Такого он не испытывал даже когда громил Магов, когда получал долгожданный клинок отца, говорящий о том, что теперь он единственный правитель Жрецов. Это чувство полыхало и жгло его изнутри.

С одной стороны, он не мог поддаваться чувствам, а с другой стороны, он чётко осознал, что это его женщина. Он не обдумывал. Он действовал. Эта женщина должна быть и была только его. И никто не мог ему помешать в этом. Хаус не привык проигрывать, а тем более получать отказ.

Хаус забрал её силой, как трофей! Сделал её своей женой. Но чтобы никто не понял, что он просто влюблён в эту девушку, Хаус сказал: «Сделав её своей женой, я показываю врагам насколько они уязвимы и насколько близко теперь я подбираюсь к ним. Для них это ещё одно поражение! Для меня это очередная победа!»

Несмотря на то, что он считал её своей собственностью, добычей, он никому не позволял обижать её, говорить плохо про неё, шептаться за спиной. Наказание за это было всегда и для всех одно – смерть. Так и жили. Глубоко внутри он, Хаус, любил свою заложницу и тайно мечтал, чтобы она прошептала ему те заветные слова, пусть лживые, пусть ничего не значащие для неё. Но она молчала, будто в наказание тому, что она теперь в лапах этого чудовища.

Для всех она была игрушкой правителя, но при этом никто не смел не то чтобы вслух что-то говорить на этот счёт, запрещалось даже думать.

Казалось, что девушка уже смирилась со своей участью, и Хаус надеялся на это, полюбила его, родила сына, стала разговаривать с ним. На её прекрасном лице появилась улыбка. Такая нежная и открытая, что Хаус, сам не чувствуя того, улыбался в ответ. Но потом жена решила сбежать. Подлая тварь! Сбежать с его наследником. Какова наглость и уверенность в себе. Но он не из тех, кого можно вот так взять и предать. Нет! Он злился на себя из-за того, что становился мягким рядом с женой. Но чего он больше всего не мог потерпеть – того, что он будет опозорен перед своим народом. Этого нельзя было допустить. И как бы сильно внутри него ни сжималось сердце, он не опустил арбалет. Хаус выпустил стрелу в ту, которую любил всем своим каменным сердцем.


8

Чёрной тучей шло и летело войско Жрецов в сторону Магов, сжигая всё на своём пути, не оставляя за собой ничего живого. Только пепел да выжженная земля напоминали о том, что в тех места раньше что-то было. Реки и озера становились бурлящими котлованами смерти. Трупами зверей, птиц и рыб был усеян весь путь, который прошли Жрецы. Стволы огромных деревьев пылали огромным пожарищем. Языки пламени возвышались на невероятную высоту. Казалось, что небо вот-вот загорится, и уже ничем это пламя не остановить.

Они уже подходили к воротам Магов, как на них посыпались миллиарды мелких льдин. Беспощадно пытаясь заморозить названных гостей, Жрецы открывали рты, чтобы пламенем остановить ледяной поток. Вслед за льдинами на Жрецов обрушился ледяной пар. Воины падали и поднимались снова. Их трудно было остановить, они все шли и шли вперёд, подступая ближе к своей цели. А цель была одна: уничтожить Магов, не оставляя в живых ни одного представителя этого клана.

Хаус смотрел на всё это с усмешкой. Эти святоши как-то узнали о его наступлении. Каким образом? Он подумал, что в его окружении есть предатель, и улыбнулся сам себе. Что ж, так даже интереснее. А ведь это только начало, подумал он после этого. Для него его армия была только орудием против врага, он не жалел о погибших. Зачем жалеть о тех, кого можно заменить? Сейчас главная цель – истребление тех, кто так яростно пытается сражаться с ним. И тут следующая партия призраков двинулась в сторону Магов. Как кишащие змеи, они скользили сквозь щели. Там их встречал снежный ураган и рой мелких остроносых птиц, которые вонзали свои металлические клювы в тела призраков. Призраки летели во все стороны в снежном потоке, теряя при этом свою силу и надежду на спасение. Они превращались в самых обычных людей и в этот момент уже не могли спастись. Такого отпора Жрецы явно не ожидали от Магов.

Маги яростно сражались с Жрецами, не желая уступать свои земли. Войско Энджи стояло у главных ворот дворца в полной готовности отразить дальнейший напор врага. Каждый воин был облачён в ударопрочный скафандр, который фиксировал любое движение, а пламя для них стало лишь лёгким щекотанием, дуновением летнего ветерка. Призраки Жрецов окружали всё сильнее. Их армия еще оставалась большой и свирепой. Хаус подходил всё ближе. Войско Энджи ждало именно этого. Столько раз она представляла в мыслях этот момент, не счесть. Она презирала этого человека. Того, кто ведёт войну бесчестно и без правил.


9

Морис смотрел на всё это с ужасом. Сердце его бешено стучалось. Он знал исход битвы уже давно. Отец безжалостен. Нужно что-то делать. Нужно хоть что-то сделать! Он прикрыл глаза, пытаясь вернуть образ того, кто пытался смотреть в будущее. В этот момент он ясно увидел её глаза, лицо… Он узнал её! Она опять здесь, Морис мысленно пустил туман в видения, теперь он точно знал, что нужно делать.

На балкон башни вышла Марта. Она надела свой скафандр, но не стала прятать лица. Какой в этом толк? Она встретится с Хаусом, не станет больше скрываться. Снова попыталась посмотреть в будущее. Ничего. Опять туман. Она была уверена, что тот, кто закрывает будущее, узнал её, но не понимала, простил ли он её.

Морис знал о потерянной отцом силе его народа. Хаус тогда был ещё молод и нетерпелив. Дед Мориса дал чёткие указания, как обращаться с магическим эликсиром. Но Хаус не послушал отца. Он в принципе уже устал тогда от старика. Тот лет двести не сражался с Магами в полную силу и складывалось впечатление, что и вовсе больше не хочет воевать. Всё больше разговоров и всё меньше действий. Армия сидела без дела. Воины превращались в ненужный хлам. Хаусу казалось, что Жрецы становятся полными ничтожествами без войны. Война – это их стихия, их главное предназначение.

Хаус был слишком нетерпелив, должно было пройти определённое время, и в нужный час Хаус должен был выпить эликсир. Он сделал бы его бессмертным, а его народ непобедимым. Стоило разлить остатки эликсира в кратер с пятивековой талой водой.

Этот эликсир передавался от отца к сыну, от сына к его сыну, пока именно поколение Хауса не обретёт нужную силу. Но отец Мориса не дождался нужного времени, выпив эликсир раньше времени, он разрушил магию и силу. Зря он старался смешать остатки снадобья в кратере. Всё было напрасно. И теперь его народ шёл за ним, не зная всей правды, но искренне доверяя своему правителю. Он врал им, говоря, что время ещё не пришло и уже скоро настанет момент пить эликсир. На деле же он хотел уничтожить Магов теми силами, которые у него есть. Не зря Хаус много лет улучшал своё войско, делал оружие и беспощадно дрессировал призраков. И вот тогда, когда Жрецы одержат победу, сотрут Магов в пыль, вот тогда уже его народ остался бы единственным на планете. А Хаус единственным правителем, и без каких-то там эликсиров. Всё просто. Зачем что-то усложнять? А со временем он хотел сам разобраться в составе эликсира и создать свой рецепт.

Перед смертью дед Мориса, который действительно хотел уже прийти к миру с Магами, в тайне от Хауса рассказал, что внук может вернуть силу себе и народу, но для этого ему, Морису, придётся убить родного отца и забрать его клинок всевластия. Другого выхода он не видел, глядя на собственного отпрыска.

С этими воспоминаниями Морис, прикрыв глаза, смотрел на ту, которая много лет назад бежала от Жрецов вместе с ним. На ту, которая обнимала его и целовала в макушку перед сном, на ту, которая улыбнулась только ему. На ту, которая дала ему жизнь. Он смотрел на мать.

– Ты выжила! Он не смог тебя убить! – думал Морис.


10

Глядя в будущий исход битвы, Морис видел полное поражение Магов. Отец, узнав о том, что его жена жива, просто обезумел. Его ярость усилилась, когда он узнал, что Марта вернулась в свой клан. Мало того, что эта предательница жива, но она ещё обзавелась потомством. Та девчонка, которая яростно сражается против него, та пигалица, которая положила на поле битвы не одно его войско, её дочь!

– У меня есть сестра! И мы с ней очень похожи! У нас с ней одни и те же белокурые волосы, те же голубые глаза и светлая кожа. И самое главное, что мама жива! – говорил про себя Морис.

Перед парнем стоял непростой выбор, но было очевидно, что придётся чем-то пожертвовать. И одна жертва, какой бы она ужасной ни была, может спасти два клана. Спасти то будущее, которое и должно быть. Сев в свою капсулу, Морис подлетел к отцу. Тот стоял на вершине небольшой заснеженной горы, с которой открывался прекрасный вид на то, как его войско расправляется с Магами.

– Я всё знаю, отец, – сказал Морис. – Мама жива, она с Магами. Она и есть представитель Магов. Дочь правителя, который покинул этот мир. Ты её забрал, как трофей, но ты не смог добить её, как того хотел. И сейчас она там, за воротами! – он уже кричал на отца.

Морис не узнавал себя. Никогда раньше он и подумать не мог, что будет так разговаривать с отцом.

Хаус смотрел на него, не скрывая своей радости от близкой победы над Магами и вместе с тем презрения к сыну, который всё ещё помнит свою предательницу-мать.

– Она не достойна называться твоей матерью. Жаль, я не добил её тогда, – сказал он злобно. – Ярость тогда ослепила мне глаза, и я, забрав тебя, не убедился в том, что она мертва. А она спаслась. Каким-то образом это существо пришло к своим, и те спасли её, – Хаус начинал сердиться, ничем хорошим это не могло закончиться.

– А я смотрю, ты осмелел. Я думал, что так и будешь моей тенью. Вижу, ошибался. В тебе всё же есть то, от чего так пытаешься скрыться. Злость и ярость! Они всё-таки берут верх над этой никчёмной добротой. Но сейчас ты переходишь все границы, Морис. Никому не позволено разговаривать со мной в таком тоне! Ты понял меня?

Морис стоял и смотрел на то, как в отце просыпается гнев. В такие минуты тот становился поистине свирепым. Его глаза горели бешенством. В таком тоне с ним действительно никто не разговаривал с тех пор, как умер дед. Только дед мог повысить на Хауса голос. Но больше никто. А теперь собственный сын стоит перед ним и говорит, что знает о том, что его подлая мать жива, и даже радуется этому факту.

Что-то не понравилось Хаусу во взгляде Мориса. Какая-то мимолётная догадка пробежала в голове правителя. Но он был слишком взбешён, чтобы думать о чём-то другом.

Морис вышел из своей капсулы и подошёл ближе к отцу. Он сам не верил тому, что собирается сделать.

– Прости, отец! – глядя в глаза Хауса, тихо сказал Морис и воткнул свинцовый кинжал в сердце отца. Немой вопрос и злость застыл в глазах Хауса. Он умирал на глазах у сына. Точно так же, как и его собственный отец тогда давно умирал перед ним.


11

Морис плакал. Провернув клинок три раза в сердце отца, он вытащил своё оружие из обмякшего тела. Хаус рухнул замертво. Его уже ничего не могло спасти. Когда Морис взял клинок отца, силы перешли к нему. Он направился в сторону кровавой бойни.

Подняв клинок Хауса над головой, Морис дал понять, что сейчас уже не его отец правитель. По законам Жрецов клинок передаётся только от отца сыну. И сейчас, держа оружие и признак полноправного правителя у себя над головой, Морис стал новым правителем Жрецов. Отозвав войско, он остановился у главных ворот и снял с себя всё оружие и броню. Обе стороны замерли, не понимая того, что происходит. Битва ещё не закончена, а Жрецы начали отступать. Хотя их силы явно превышали и уже не оставалось надежды хоть как-то отстоять дворец и территории Магов. Энджи ничего не понимала. Она подбежала к Сторесу.

– Что происходит, отец? – закричала Энджи. – Почему они остановились? Где Хаус? Я вижу только его сына, который поднял клинок правителя над головой. Он сложил оружие и снимает броню.

Вопросы сыпались от Энджи, а Сторес молчал.

– Ты же знаешь историю о том, как Хаус убил собственную жену, которая хотела сбежать от него с ребёнком на руках? Тогда он убил жену на глазах у маленького сына. Морис и есть тот мальчик. И он узнал, что его мать жива. Морис – сын Марты и твой брат, Энджи, – сказал Сторес.

Энджи, казалось, ничего не понимает. Она подняла голову в сторону балкона, где стояла Марта и проследила за её взглядом.

Марта смотрела на Мориса, который, преклонив колено, в свою очередь, смотрел на неё. Войско позади него нервно переглядывалось и шипело. Энджи смотрела на Мориса без брони и видела саму себя, только чуть старше и в мужском облике.


12

Когда Хаус выпустил в бежавшую Марту ядовитую стрелу, он был уверен, что убьёт беглянку. Хаус не знал, что ядовитая смесь, не убьёт женщину, а наоборот спасёт её. Коктейль из ядов, смешавшись с кровью представителя клана Магов, не убивает их, а напротив – придаёт силы.

До этого Хаус пробовал своё творение на пленниках-магах, но ведь они, отдавая свои силы Жрецам, очищали и свою кровь, становясь обычными смертными. Этого Хаус не знал. Не знал никто и из его клана. Маги хранили эту тайну тысячи лет. Это и была их сверхсила. Для кого-то яд был смертельным коктейлем, а для Магов он был спасением. На какое-то время жертва действительно умирала, переставала двигаться и дышать. Такого Мага парализовало от ядов на несколько часов. Дыхание останавливалось полностью, после чего в организме происходили изменения, и тело Мага вновь оживало.

Так случилось и с Мартой. Она пролежала в траве два дня, прежде чем очнулась и смогла вернуться домой к родным. После попадания яда в ней открылся и дар видения будущего. Этот дар уже был у её предков, но очень долго никому не передавался. И вот он с тех пор был у неё и её сына.

А Морис этот дар открыл в себе после того, как увидел мёртвую мать. Стресс был такой сильный, что мальчик сам эти два дня, что Марта лежала в траве, был на грани смерти. Лекари ничего не могли понять. Его отпаивали отварами, кололи иглами лечебных ежей, но всё было бесполезно.

Позже всё как-то прошло само собой. Через два дня мальчик вдруг проснулся совершенно здоровым. Ничего не напоминало о непонятной и, казалось, неизлечимой болезни. Единственное, что поменялось в Морисе, так это то, что он стал чересчур молчаливым.

Морис никому не рассказал о том, что теперь обладает способностью смотреть далеко вперёд. Да и кому рассказывать? Отцу, который Мориса превратил бы в оружие против врагов? Друзьям? Да они сразу же все рассказали бы родителям, а те – Хаусу. И вот Морис опять становится оружием. Нет, Морис, ставший замкнутым после смерти матери, ни с кем уже не был откровенным.

К основному дару Морису прибавился дар пускания тумана на любого, кто хотел смотреть в будущее. А сам он мог теперь менять ход событий.

Смешав кровь двух кланов, их потомок мог взять все способности родителей или приумножить их, как стало и с Морисом. Он взял себе не только дары родителей, но и приумножил их, и даже обрёл новую способность. Так Морис стал стражем. Стражем будущего.

Именно в этот самый момент, стоя на одном колене перед матерью, он менял ход событий будущего. Всё должно было закончиться иначе. Точно так, как планировал Хаус. Зачистив территорию от Магов, Жрецы остались бы единственным кланом на Земле. При этом Хаус остался бы полноправным правителем и без магического эликсира.


13

Морис был истинным потомком Магов. В нём преобладала их кровь. Он всегда чувствовал, что растёт не таким, каким хочет видеть его отец. Вся эта жестокость вокруг угнетала его. Мальчик страдал от этого, но нельзя было подавать виду и показывать, что он не такой, как Хаус.

Пока дед был жив, отец держал себя в руках, но как только старик умер, и власть перешла в его руки, он начал всё менять. Кровопролитие увеличилось, нападения на Магов стали чаще и безрассуднее, оружие становилось всё страшнее, а территории всё больше и опаснее. Жрецы всегда были агрессивными, но с ними можно было договориться до тех пор, пока к власти не пришёл Хаус.

Кто-то говорил, что Хаус убил и своего отца, но такие Жрецы быстро пропадали. Как-то старая няня Мориса разговаривала со своей сестрой. Она думала, что малыш спит, но Морис слышал весь их разговор. Няня говорила о том, что лично видела, как Хаус убивал своего отца. Он задушил правителя, когда тот спал. Старик даже и не сопротивлялся, видимо, давно догадался о мыслях сына. Его тело только дёрнулось пару раз в последних конвульсиях и обмякло. Тогда Хаус всем сказал, что отец скончался сам, тихо-мирно во сне ушёл в мир предков. Перед смертью лично отдал клинок ему, Хаусу, и передал правление кланом. Но это было не так. Клинок Хаус забрал сам, после того как убил старика.

Увиденное няня никому не рассказала. Старика этим уже вернуть, а новый правитель просто убил бы и её за разоблачение. Все уже тогда знали о его суровом характере. А как только Хаус стал правителем, все молча выполняли его приказы, ибо непослушание всегда заканчивалось для всех одинаково. Смертью.

Жрецы давно чувствовали, что их обманывают и что-то от них скрывают. Они не смогли пойти против правителя, это каралось смертью, а в иных случаях и истреблением всего рода. Никому не удалось бежать. Хаус возвращал каждого и жестоко расправлялся с ним.

И вот теперь Морис стал единственным правителем Жрецов. Он пошёл по стопам отца и убил того, кто дал ему жизнь и растил его. Но отличие было в том, что его отец истреблял не только врагов, но и свой народ, а Морис освободил от гнёта отца не только Магов, но и самих Жрецов.

Как ни странно, Жрецы сразу приняли сторону своего нового правителя. А когда Морис сложил оружие, то они последовали его примеру. Не сразу и не все конечно, но они это сделали. Даже самые жестокие воины почувствовали свободу.


14

Энджи не пришлось долго объяснять, что к чему. В глубине души она знала, что так и будет. Не зря же она была дочерью правителей Магов. Энджи отозвала снежный буран и пар. Призраки снова стали людьми, когда Хауса не стало.

Марта и Морис ещё долго сидели во дворце за закрытыми дверьми. Они не могли наговориться. Марта обнимала своего взрослого сына и шептала всё те же ласковые слова, что и в детстве. Она отчаянно просила прощения у сына, но он давно простил её. Морис понимал, что как бы она ни старалась, то не смогла бы его забрать у отца. Он мог убить их обоих. Слишком хорошо Морис освоил первый урок с побегом.

После они позвали к себе Стореса, а когда вышли, сделали заявление, что кланы остаются на своих местах. Их не будут объединять.

Морис поведёт Жрецов, а правителем Магов отныне становится Энджи. Брат и сестра, два правителя с могущественными силами. Два клана, которые будут жить теперь в мире и согласии.

Жрецы, сев в свои капсулы, взлетели вверх, но только для того, чтобы попрощаться и улететь к себе.

Энджи очистила поле боя. Теперь ничего не напоминало о страшном сражении. Только в сердцах и памяти остались кадры кровавых дней. Зачем всё это было? Кто бы мог объяснить!

Сторес снова освещал свои земли, помогая дочери, но уже не чтобы защитить их от врагов, а просто по привычке. Он всегда это делал и будет делать ещё сотни лет, но нападений уже не будет.

Марта смотрела в будущее и на её лице было умиротворение. Больше никто не пускал туман в её видения.

В это же самое время Морис прикрыл глаза, и небольшой толчок дал знать ему, что мама сейчас смотрит далеко вперёд. Он улыбнулся. Пусть смотрит. Там всё прекрасно. Уж Страж Будущего позаботится об этом.