Глава 1
СНЕЖНАЯ БУРЯ
Я сидела в пустой аудитории и бурно рыдала. Честно говоря, я не люблю плакать, но в этот раз чаша моего терпения переполнилась, и, начав, я уже не могла остановиться. В этом трагическом состоянии меня и застала Аленка.
– Что случилось?! – испуганно спросила она, увидев, как я утопаю в слезах.
– Ничего, просто у меня хандра! – соврала я и, уже не таясь, шумно выдохнула в промокший насквозь платок.
– Ах, бедняжка! – запричитала Аленка, подсаживаясь ко мне, – Конфетку хочешь?
– Что?! – я в изумлении уставилась на подругу, хлопая мокрыми ресницами. Пухленькая и вечно сияющая, с длинной, толстенной темно-русой косой и жизнерадостно распахнутыми навстречу миру синими глазами, добродушная Аленка предлагала мне свой любимый способ решить проблему – перекусить. Знай она настоящую причину моих излияний, она бы взглянула на ситуацию иначе. Хотя, нет, вряд ли. Я посмотрела в ее веснушчатое лицо и прерывисто вздохнула. Впрочем, не начну же я ей рассказывать о том, как я рассталась с очередным парнем, который посмел меня стукнуть, о том, как я устала вечно наступать на одни и те же грабли, и как вдруг поняла, что меня никто не любит! Аленка фыркнет и начнет меня утешать. Потом скажет, что мой комплекс неполноценности ее ужасно раздражает – короче, сделает все, чтобы я замолчала. Я еще раз промокнула глаза и, пробормотав: «ладно, я в порядке», устремилась по направлению к женскому туалету. Хорошо, что сегодня закончился последний экзамен и можно смело идти домой. Финал мучений! Сегодня ночью можно будет «отрыдаться», не нарываясь на пристальные взгляды!
Я вошла в пустой туалет, хлопнув дверью, склонилась над умывальником и, пользуясь случаем, подняла глаза на свое растрепанное отражение в зеркале. Ну конечно, ресницы потекли! Значит, мне соврали, что тушь водостойкая! От черных мокрых разводов неумолимо таял тональный крем на скуле, прикрывающий позорный синяк. Я вздохнула и принялась умываться. Затем деловито достала из сумочки косметичку и снова начала гримироваться, дабы не возникало вопросов и меня не начали жалеть. Терпеть этого не могу! Я снова внимательно оглядела себя. Из зазеркалья меня придирчиво изучала девушка лет восемнадцати с зеленовато-серыми глазами и темными, с золотым отливом прямыми волосами, спускающимися почти до пояса – немножко худощавая, невысокая, стройная, но не атлетически сложенная. Лицо овальное, губы плавной правильной формы, черные острые брови, тянущиеся к вискам, чуть вздернутый нос… Не красавица, но и не урод. Но, конечно, вся проблема в том, что я не топ модель! И что только им надо, этим парням! Никакой серьезности! Понятно, мечтают заполучить доступ к телу девушки, а, когда им отказывают, решают, то найдут кого-нибудь получше! Может, это и резковато озвучено в моей интерпретации, но суть та же. Меня воспитывали на сказках о настоящей любви, неужели все сказки – ложь? А где ж намек – «красным девицам и добрым молодцам урок»?! Безобразие!
Я старательно рисовала ресницы, когда за мной пришла Аленка, устав меня ждать в холле:
– Ну, как твоя хандра? Ты идешь?
– Ага, – кивнула я и решительно развернулась к выходу, горько ухмыляясь про себя, – Пошли!
На улице затевал бурную вечеринку по случаю начала каникул и окончания бесснежной погоды январь. Я шла через выбеленную за прошлую ночь аллею, лениво слушая щебетание развеселой Аленки, и думала о своем. Впрочем, залетевший в голову разыгравшийся ветер и пушистые снежинки, щедро осыпающиеся на мое тонкое синее пальто, спутали и сбили все мысли в такой колтун, что разобраться в нем было довольно сложно. А тут еще и речи подруги застряли в нем круглой расческой, и я просто предалась тупой тоске. Впрочем, на скорости моей походки это не отразилось – меня на автопилоте несло к остановке, где скоро должен был материализоваться любимый транспорт студента – троллейбус. Там уже дожидалась его небольшая кучка народа – человек двадцать всего, что меня несказанно обрадовало. Я задумчиво вглядывалась в серебристо-белые завихрения, пытаясь разглядеть в них смутно приближающуюся тень моего средства передвижения, когда меня нетерпеливо дернула за рукав Аленка:
– Верка! – ее недовольное лицо, обрамленное смешной вязаной шапочкой ярких цветов, с выбившейся из-под нее заснеженной челкой, наконец, реализовалось в моем сознании из небытия.
– Что?
– Ты все самое интересное пропустишь! Сегодня Нина устраивает вечеринку – давай пойдем! Да что с тобой?! Ходишь, как лунатик, совсем меня не слушаешь!
– Иди, я не хочу, – сухо ответила я.
– По-моему, ты совсем скисла, – вынесла вердикт подруга, – Тебя срочно нужно куда-нибудь вытащить повеселиться…
Но я уже не слушала. Внезапно мной овладело очень странное состояние, похожее на гипнотический транс. Я медленно обернулась, будто кто-то меня позвал. Метель разыгралась не на шутку, сцепившиеся между собой, точно дерущиеся на смерть соперники, хлопья снега налипали на ресницы, ветер усилился и весь мир был уже не в крапинку, а в полосочку, дышалось с трудом. Видимо, оказал воздействие стресс и плохая погода. Вдалеке мне внезапно почудился силуэт высокого человека – он стоял и смотрел прямо на меня, словно приглашая следовать за собой.
– ВЕРКА, ТРОЛЛЕЙБУС! – ворвался в мой расшалившийся под действием депрессии разум вопль Аленки. Я сонно моргнула и бросилась к нарочито неторопливо открывшимся дверям – не хотелось всю дорогу висеть на одной ноге, стоя на последней ступеньке.
Алена, явно сожалея о потраченном со мной впустую времени, сошла на своей остановке, помахав мне на прощание белой варежкой с вышитой на ней синей снежинкой. Я машинально махнула в ответ, не испытывая особенного энтузиазма. Половину вечера она будет «доставать» меня по телефону, пытаясь вызволить меня из «тюрьмы души моей», а, когда ей это не удастся, станет выводить из себя разговорами, как здорово оказалось там, где меня не было, как минимум целую неделю. Может, мне и стоило развеяться, но я уже из принципа не хотела никуда идти (Ну, возможно, совсем немного еще и из вредности). Добравшись кое-как до конечной остановки и выбравшись из окоченевшего насквозь вместе со мной троллейбуса, я стала дожидаться свой автобус. Я жила в поселке городского типа, а пилить через все поле в такой ветер, мне, понятное дело, не хотелось. Но время шло, а мой четырехколесный инвалид так и не появился. Другой будет только поздно вечером. Нетерпеливо приплясывая от холода на месте и сквозь зубы проклиная тонкие осенние сапожки, я вздохнула и с видом несправедливо осужденной жертвы, повернулась в сторону дороги, ведущей на холм к роще, а затем и к моему дому. Под горкой уже будет тишь, вот только самый трудный участок пути был еще впереди, и радужная перспектива грела душу меньше, чем хотелось бы.
Пытаясь думать о приятном, я снова втянула воздух глубоко в легкие и вдруг вспомнила, что на дне моей тяжеленной студенческой сумки, переброшенной через плечо, лежит диск с новым фильмом, который я купила накануне, но так и не посмотрела. У фильма было довольно интригующее название, которое, впрочем, я уже успела забыть, но, по-моему, это была мистическая мелодрама. Его мне продал парень, который знает вкусы своих постоянных клиентов. Да, он еще похож на одного киноактера, такой же худой и истощенный, словно по ночам пиратские диски пишет… как же его зовут? Н-да, «что-то с памятью моей стало»! Ладно, «мистическая мелодрама» звучит неплохо! Отлично, значит, сегодня я битых два часа буду смотреть романтический фильм, плача совсем по другой причине и заглатывая слезы шоколадкой!
Я решительно устремилась навстречу завывающему ветру. К тому времени вьюга превратилась в весьма полноценную бурю. Жемчужно-белый свет, струящийся с облаков, сменила непроглядная мгла. Чудно! Еще ранний вечер, а темно, словно уже глубокая ночь! Мне стало не по себе. Стыдно признаться, я трусливо оглянулась назад, но автобус не мог появиться еще ближайшие часа три, и я двинулась через поле. Ветер точно резал ножом, без труда проникая под мое пальто, как я не старалась стянуть полочки еще больше, хотя оно и так было обтягивающим. Синяя вязаная шапочка на голове, казалось, вот-вот отправиться в самостоятельное путешествие. Дышать, когда изо всех сил сопротивляющаяся воздушная стихия бьет тебе в лицо, мягко говоря, проблематично, поэтому я прикрывалась заледенелой рукой, которую не спасала даже варежка. Вокруг моей шеи развевался длинный шарф, но горло все равно сдавил предательский спазм. Господи, только бы не ангина, только бы не ангина! А вокруг становилось все темнее. Снег уже начал закручиваться в устрашающие воронки. Поле граничило с густым еловым лесом, и внезапно в воздухе прокатился невероятно тоскливый вой – под стать моему внутреннему состоянию. «Волки!» – в ужасе подумала я, и еще сильнее сжалась, на всей возможной для меня скорости семеня по едва различимой во мраке дороге. Ой, мамочка! Мне почудилось, что за спиной у меня кто-то зарычал! Естественно нужно было хватать ноги в руки и нестись отсюда, куда мобильник светит, но я замерла, не смея в ступоре обернуться. Далее события развивались совершенно независимо от меня и весьма стихийно. В воздухе просвистело что-то огромное, и в следующий миг я упала на спину, придавленная непосильным для меня весом. Дыхание, итак слабое, окончательно сбилось и, превозмогая боль в груди, я кое-как открыла глаза. И мне тут же захотелось их снова закрыть, потому что, придавив мне плечи лапами, надо мной возвышался гигантский пес! Его зрачки отсвечивали красным, а из пасти с отнюдь не малыми клыками, казалось, шел еще больший холод, чем ото всего остального мира и я непроизвольно напряглась. Из груди огромной собаки вырвалось рычание, похожее на злорадный хохот, он склонился над моей шеей, я от страха закрыла глаза… Звериный визг, лай, вой! Давление на мое тело внезапно ослабло, и я смогла сесть. На большее меня не хватило – передо мной, подняв огромное облако снежной пыли, катался непонятный клубок, кричащий на все голоса! Внезапно он распался надвое, и я окончательно перестала понимать, что происходит. С одной стороны поля возвышался тот самый пес, который собирался секунды назад перегрызть мне горло, а между мной и им, припав к земле, изготовился к прыжку волк! У зверя была великолепная, абсолютно черная шерсть, но сомнений не оставалось – передо мной лесной хищник! Из груди у обоих рвалось громоподобное рычание! Первой моей мыслью было: «Дерутся за добычу». Второй, более конкретной: «Дерутся за меня». Третьей (конкретика стала пугающей): «Я – добыча!». Ну вот, не только парни относятся к девушке, как к мясу! Да что мне в голову лезет, я же сейчас умру! Так мне и надо, дуре этакой! Нельзя быть такой доброй и доверчивой! Особенно в наше время, как говорит мама! Впрочем, я придерживалась другой философии – плохих времен не бывает, бывают паршивые люди! Пока я обо всем этом размышляла, ситуация разрешилась совершенно странным образом, который снова ввел меня в ступор. Резко выпрямившись и сделав шаг в сторону соперника, волк неожиданно крикнул молодым, но довольно глубоким для юноши голосом:
– А ну пошел отсюда и никогда больше не возвращайся!
Пес злобно взглянул на него исподлобья, но, ничего не ответив, растворился в снежном буране. Волк глубоко вздохнул, расслабился и обернулся ко мне. Я, понимая, что окончательно свихнулась, попыталась отползти, машинально вцепившись в чудом не потерянную сумку. Я посмотрела прямо в глаза странного существа. Он тоже внимательно созерцал меня и в его зрачках вспыхивали зеленоватые огоньки. Но он не приблизился, только некоторое время постоял, затем развернулся и, стрелой бросившись через поле, исчез в темноте. Я, наконец, нашла в себе силы встать (колени отчаянно тряслись) и медленно побрела туда же, куда и держала путь прежде. Снежинки плавно кружились в воздухе – ни ветерка. Разум пытался убедить меня в том, что это все только сон, однако тот же рассудок говорил мне, что спать на снегу в поле я не могла. Ответа напрашивалось только два: либо я сошла с ума на почве моих жизненных неурядиц, либо все это произошло на самом деле. А, если все это произошло на самом деле, то что мне делать в данной ситуации?
Едва дыша от всего пережитого, я приплелась домой и сразу же повалилась на застеленную с утра кровать. Мне дико хотелось спать, и я ничего не могла с этим поделать. И тут же уснула.
Я стояла на краю заснеженного поля. Вокруг было темно, и только ветер завывал, терзая меня своим жестким холодом. Странно знакомый молодой голос окликнул меня по имени. Я обернулась и увидела того самого черного волка, который спас мне жизнь. «Не бойся» – мягко сказал волк и потерся головой о мою смело протянутую руку…
Проснулась я от звонка телефона, так и застыв с протянутой рукой. Свет падал в окно так, словно уже был день. Я, с трудом припоминая события вчерашнего вечера, неохотно сняла трубку:
– Алло?
– Ну ты даешь, подруга! – затараторила Аленка, не дав мне очнуться, – Сама говоришь, что вечеринки терпеть не можешь, а я весь вечер вчера дозвониться до тебя не могла! До часу ночи твой номер набирала! Ты что, только что пришла – половина второго дня уже! Признавайся, где ты пропадала!
– О чем ты… Какая вечеринка? Когда это ты мне звонила? Я пришла домой вчера вечером! – ответила я, держась за голову, которая ощутимо побаливала.
– Не заливай! – просто и кратко выдала подруга, – Ты что, спишь? Ты во сколько улеглась?!
– Не знаю, – моему честному бормотанию, похоже, до сих пор никто не верит. Я взглянула на свое отражение в зеркале напротив кровати, замерла и выдохнула:
– Позже перезвоню! – моя рука безжалостно опустила трубку. Я медленно поднялась и подошла к зеркалу вплотную. На шее рядом с ключицей красовалась глубокая царапина, оставленная когтем чудовищного пса! Я осторожно провела кончиками пальцев по ране и поморщилась – боль настоящая. Значит и волк был настоящим! Все еще под впечатлением от сна, я побрела на кухню, включила газ, брякнула чайник на плиту и невидящим взглядом уставилась прямо перед собой. У меня из головы не шли необычные зеленоватые глаза – человеческие, не звериные. В них читалась боль и надежда одновременно. Я поняла, почему тогда в моей душе шевельнулось страстное, необъяснимое желание помочь волку.
На всякий случай, обработав царапину перекисью водорода и прочистив мозги тремя чашками кофе без сахара, я на рекордной скорости умылась, почистила зубы, причесалась, оделась и отправилась прогуляться. Может быть, если пройтись по свежему воздуху, мои мысли окончательно придут в порядок? День был ясным и на удивление холодным – я ожидала оттепели, а не мороза! На улицах было уже довольно много людей – не удивительно, ведь я сегодня проснулась очень поздно. Действительно, куда девалось вчера время и где меня носило до ночи? Ведь меня не было всего пару часов.
Стараясь отделаться от цепких мыслей о начинающемся безумии, я перешла дорогу и оказалась на небольшой оживленной аллее рядом с проезжей частью. Она мне нравилась тем, что вокруг была куча маленьких магазинчиков и кафе – если что, все под рукой и рядом с домом. Осторожно ступая по тонкому льду, который до блеска полировали вчера школьники, создавая ботинками ледяные дорожки, я неторопливо продвигалась в сторону книжного магазина. Но, словно по наитию, я свернула совсем в другую сторону – к ларьку с бижутерией. Я люблю неброские и оригинальные украшения, поэтому ненадолго задержалась на браслете с красивой отделкой из полудрагоценных камней. Однако цена превышала мои физические возможности – я не взяла с собой столько денег и еще книгу хотела купить. Я почти уже отошла, грустно вздохнув, как вдруг резко обернулась. Мой взгляд приковал к себе неприметный кулон, висящий в углу витрины. Невзрачный, из какого-то белого металла, на тонкой серебристой цепочке, выполненный в виде полумесяца, цветка и звезды – он вряд ли привлек бы мое внимание в другой день. Но я подошла ближе и еще раз внимательно рассмотрела его. В моем сознании, точно навязчивая вспышка фотокамеры, стоило мне устремить глаза в его сторону, неожиданно возникало глупое определение: «Ключ». Смеясь над собой, я все же взглянула на цену, и она меня устроила.
– Последний остался? – спросила я, видя, как продавщица снимает мой кулон с витрины.
– Он и был один, – спокойно заметила та, выдавая мне сдачу. Я тут же надела украшение, чтобы не потерять, и снова заспешила по своим делам.
В книжный я все-таки зашла, но так ничего и не выбрала: мои мысли были далеко отсюда. Персонал неодобрительно поглядывал на меня, и я решила поскорее уйти, чтобы не мозолить им глаза. Сегодня я была настроена на деликатность, а конфликтовать всегда не любила. И что они глазеют? Уже и посмотреть нельзя – может, я на будущее определяюсь!
Я вышла, стряхнула снег со скамейки, села и полезла в сумку, дабы позвонить Аленке и придумать какую-нибудь более-менее правдоподобную версию моего вчерашнего поведения, но вместо мобильника мои пальцы ощутили плоскую квадратную коробочку. Странно… Я вытащила ее из тьмы сумки на свет и обнаружила тот самый диск, о котором забыла. И похолодела. С обложки фильма на меня смотрел черный волк, которого я встретила на поле! Так, спокойно, вдох-выдох, вдох-выдох! Поняла! У меня приключились видения от стресса и недосыпания, а волк – лишь иллюзия, подкрепленная увиденным мной вскользь изображением! «А царапина – тоже иллюзия?» – ехидно звякнул внутри голосок логики. Положив диск на место, я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Не годится! Так я совсем с ума сойду! Я встала и решительно зашагала прямо по улице. Ноги несли меня к краю поселка, к безлюдному полю рядом с лесом. Почему-то мне казалось, что, если я взгляну на него в свете дня, то все станет просто и понятно. Теперь-то я понимаю, что это была пустая затея, но что делать, если моя голова тогда работала именно в таком направлении?
Дойдя до березовой рощи на холме и увидев вдали белую гладь поля, я нерешительно остановилась. Идти или не идти? «Раз уж начала – доводи до конца!» – решила я. И пошла. Сверху снова начали падать снежинки, но вполне тихо и миролюбиво, осыпаясь с прозрачных тонких облаков, сквозь разрезы в которых виднелось темно-голубое небо. Пока я дошла, на город опустились сумерки – этого я не учла. Ух, ну и холодина же! Я поежилась в тонком пальто, но хрустально-прозрачный круг полной луны, поднявшийся высоко над горизонтом, настроил меня на романтический лад. В таком состоянии я совершенно не способна была рассеять все эти тайны, и шла вперед скорее с бредовой надеждой в глубине души увидеть волка. Я была почти на поле, когда от старой ели отделилась тень. Сердце бешено заколотилось, тело застыло, точно заледенело. Прямо передо мной возник герой моих снов! Волк, не отрывая от меня настороженно взгляда, низко склонил голову.
– Приветствую Вас, сударыня! – произнес он глубоким, чуть хрипловатым, но молодым голосом. И, заметив мое смятение, добавил:
– Прошу, не убегайте, я сейчас все объясню! У меня нет не малейшего намеренья пугать Вас или причинять Вам вред! – заверил он и уже твердо добавил, – Я ведь спас Вас вчера, помните?
–Д-да! – нервно кивнула я, не веря самой себе. Подумать только, болтаю с волком! Впрочем, и он со мной болтает! Я на мгновение задумалась и мне пришла на ум не совсем светлая, но вполне жизнерадостная идея: а что, если это не у меня временное помешательство (о большем мне размышлять не хотелось), а у волка не все в порядке с головой? Я нервно хихикнула и тут же пожалела: человеческие глаза хищника смотрели на меня соболезнующе.
– Просто я никогда не встречала говорящих животных, – пояснила я чуть громче, чем следовало, не вполне уверенная, что он меня понимает. Но волк понял:
– Не стоит так волноваться, прошу! Я уже привык! И Вы, наверное, тоже скоро привыкните!
– Звучит обнадеживающе! – не без ехидцы пробормотала я себе под нос.
– Как Ваше имя? – учтиво осведомился между тем мой необычный собеседник.
– Вера… – начала я, но он тут же прервал меня с извиняющейся улыбкой на острой морде.
– Вера! Очаровательное имя! Вера – это как раз то, что вскоре нам с Вами понадобится!
Взглянув на его обнаженные зубки, я мысленно обрадовалась, что он не улыбался с самого начала разговора.
– Спасибо, – задержав на мгновение внимание на словах «нам с Вами», машинально поблагодарила я. И сразу же спросила напрямик, чувствуя себя необычно раскованно:
– Вы кто?
Волк снова склонил голову очень отточенным и изящным аристократичным движением и опять полился его глубокий приятный голос с бархатисто-острыми краями:
– Меня зовут Эрик. Я… оборотень, – задумчиво добавил он и, увидев испуг на моем лице, торопливо заговорил, – О, сударыня Вера, не бойтесь – ведь я же Вас спас вчера, не так ли? Неужели Вы верите в глупые страшилки о чудовищах в образе волков?!
– Ну, вообще-то в легендах говорится… – я надолго замолчала, мучительно пытаясь припомнить, что же именно говорится в легендах. Эрик заговорил очень вежливо и в то же время язвительно:
– Простите меня, сударыня, но поскольку я до сих пор не встречал ни одного оборотня кроме меня и не вполне уверен, существуют ли вообще мне подобные… право, не стоит излишне доверять легендам!
– А почему Вы, кстати, меня спасли? – снова спросила я Эрика. Он несколько долгих секунд смотрел на меня так, что я почувствовала, что краснею, и скоро моей заветной мечтой станет паранджа. Наконец он снова заговорил, и я вдохнула свободнее:
–Я сейчас Вам расскажу не совсем обычную историю. Вряд ли вы мне сразу поверите.
– А Вы попытайтесь, – предложила я, – После встречи с Вами меня мало что удивит!
– И в самом деле! – спохватился Эрик.
– Я из другого мира… – начал он и вопросительно взглянул на меня.
– Продолжайте, – спокойный кивок головой послужил ему ответом. Волк присел прямо на снег, а я по его совету опустилась на березовый пень, торчащий из небольшого сугроба. Луна уже светила достаточно ярко и в синем зимнем сумраке шерсть Эрика отливала серебром. По молчаливому обычно снегу рассыпались тысячи живых искорок – много-много крошечных лунных радуг. Среди этой зимней сказки, от которой не мог отвлечь даже крепчающий мороз, рассказ оборотня казался вполне естественным ее продолжением. И все-таки приятно было общаться с таким воспитанным, вежливым и, наверное, культурным человеком. Точнее, волком.
– Там, откуда я родом, до сих пор главенствует монархический строй общества – у вас тут все немного иначе, я успел кое-что подсмотреть, было время. Да и начать мне придется издалека, чтобы хоть как-то ввести Вас в курс дела. Моим миром правил молодой король по имени Эол. Я был всего лишь сыном его верного вассала, который погиб во время жестокой схватки, спасая своего хозяина. Но, помимо всего прочего, он был лучшим другом Эола. Моя мать умерла, так что я остался сиротой. Король растил меня, как собственного сына. Я стал его любимым слугой, но воспитывался, точно принц. Мне предоставили возможность изучать все науки, какими я бы хотел овладеть. Жена Эола – Ария, относилась ко мне, как к своему ребенку, когда же у них родилась дочь – Алиса, я нашел в ней лучшую на всем белом свете младшую сестру! – Эрик светло и печально улыбнулся, когда заговорил о своей приемной семье, глаза его словно озарились изнутри каким-то особенно-теплым светом, которым я невольно залюбовалась. Затем он снова посмотрел на меня, и я поспешила отвести взгляд.
– Да, я ни в чем не знал отказа, но помнил, кому я всем этим обязан. Меня нельзя упрекнуть в неблагодарности – я готов был служить своему королю в любую минуту и ни на секунду не забывался. Ведь тогда я был не волком, а юношей. Это было замечательное время.
Но потом случилось несчастье, – он выдержал паузу и глаза его слегка померкли, – Умерла Ария. Я словно заново потерял мать. Мы все были очень опечалены. Королеву долго подтачивала какая-то странная, неизвестная болезнь. Никто не мог понять, отчего она чахнет. Женщина просто таяла. Король показывал ее докторам, возил к целителям. Но все было бесполезно. Она умерла у него на руках.
После ее смерти Эол сильно изменился – замкнулся в себе, стал равнодушен ко многим вещам. Но одна идея стала для него просто манией. Созвав со всего королевства волшебников и чародеев, он велел им построить во дворце специальную залу, которую назвал Комнатой Воспоминаний. И они смогли это сделать! Волшебное устройство комнаты позволяло проникнуть в другую реальность – в мир своей памяти. В ней Эол часто забывался и в последнее время почти не выходил оттуда. Забыл детей, дела королевства. Я пытался уговорить его жить настоящим, а не прошлым! А он только отмахивался. Я просил Алису убедить отца, что так он не вернет к жизни маму, а только сам себя уничтожит – безрезультатно. Тем временем многие из волшебников вернулись домой, но одна чародейка, которая и подсказала Эолу «блестящую» идею Комнаты Воспоминаний, обосновалась во дворце. Ее звали Клавдия. По началу, мне льстило ее повышенное внимание к моей персоне. Повторюсь, тогда я был привлекательным юношей, еще неискушенным в вопросах любви. Мне казалось, что Клавдия меня обожает. Впрочем, такая змея, как она, могла бы обольстить и зрелого мужчину. И она была красива. Однажды вечером она подстерегла меня в одном из коридоров дворца и предложила выпить по бокалу вина. Я согласился. И это стало моей роковой ошибкой! Клавдия дала мне зелье, которое обратило меня в волка! В ту же секунду она подняла тревогу, кричала, что во дворце зверь, и за мной начала охотится вся стража. Я укрылся в комнате моего учителя политологии. Шок, который я испытал в тот вечер, невозможно описать! – Эрик горько вздохнул, глядя на луну, и нервно взмахнул несколько раз пушистым хвостом, оставляя на снегу кружевной след. Потом снова заговорил, уже тверже и решительнее:
– Меня не могли найти, Клавдия подозревала, что я где-то прячусь и мое положение становилось крайне опасным. Мой учитель, поняв, что со мной произошло, дал мне своего рода противоядие, которое помогло мне сохранить человека внутри себя. Он сам был неплохим магом. А колдунья не теряла зря времени. Заперла Эола в Комнате Воспоминаний, чтобы он не мог найти выход и, объявив короля сумасшедшим, стала регентом Алисы, чтобы претендовать на трон. Потом моя названная сестра исчезла – я подозреваю, что ее где-то заточили. Клавдия стала королевой, чего, собственно, с самого начал и добивалась. Прямых доказательств нет, но, скорее всего, смерть Арии тоже не случайность, а часть продуманного ею плана!
Эрик скрипнул зубами.
– Но я не собирался так просто отдавать ей свою семью, а заодно и мой мир в придачу! Я бежал однажды ночью, через потайной ход. О половине из них Клавдия ничего не знала, я же облазил их все еще мальчишкой. Я слышал об одной сивилле, которая умела видеть прошлое, будущее и даже другие миры. Раньше, я не особенно в это верил, но у меня не было другого выхода, и я отправился к Эсмире, которая обитала на маленьком острове у берегов Лиры – материка, на котором я жил. Пролив я преодолел вплавь. Предсказательница уже знала, что я приду. Я был удивлен, встретив не выжившую из ума полудикую старуху, живущую в хижине, а молодую женщину с обширными познаниями, обитающую в роскошном дворце. У сивиллы была большая библиотека и, порывшись в своих книгах, Эсмира сказал мне, что рядом существует некий параллельный мир, в который мне стоит отправиться. Это был Ваш мир, Вера. Она рассказала мне о пророчестве, сделанном ее матерью. Существует ключ, отпирающий проход между мирами. Это обычный предмет, выпущенный ограниченной партией.
– Диск с фильмом! – догадалась я и ахнула.
– Да, – кивнул Эрик, – Зная о темном времени, которое грядет для всех нас, некоторые люди об этом позаботились. Но вот в чем вся штука – для многих это просто фильм. И лишь один человек, у которого окажется вторая половина ключа, существующая лишь в одном экземпляре – некий кулон, поможет мне! Вера, у Вас ведь есть новое украшение, оно на Вас, правда? Я должен был встретить этого человека за день до того, как у него окажется второй ключ! Мой учитель политологии счел необходимым отправить меня к вам, чтобы дождаться спасителя. Только вернувшись с ним, смогу обрести свой изначальный облик – сивилла сказала мне, как. Я играю роль проводника в данном случае. Кулон – ключ, а диск – что-то вроде пропуска. Что же касается того, что я не был сразу избавлен от волчьей шкуры, – Эрик лукаво улыбнулся, сверкнув острыми, белыми, как снег, зубами, – Так мне даже проще не привлекать внимание. Теперь все объяснимо, не так ли, сударыня Вера?
Я, внезапно осознав его слова, задрожала. Эрик это заметил:
– Вам холодно? Простите, я увлекся – вы совсем замерзли!
– Нет… Нет! – забормотала я, прижимая руку к кулону и, встав с пня, начала медленно пятиться назад, – Это все неправда! Вам нужна не я! Вы хотите убедить меня, что какой-то диск с второсортным фильмом, который забудут меньше, чем через месяц и дешевая безделушка с высоким содержанием цинка из ларька с бижутерией могут перенести меня в параллельный мир?! Это бред!!! – я уже не говорила, а кричала.
– Вы считали сутки назад, что говорящие волки – тоже бред! – спокойно подметил Эрик, хотя в его влажно-блестящих глазах уже медленно разгоралось опасное пламя раздражения.
– Это несправедливо! – я нервно тряхнула сумочкой и топнула ногой, – Я жила, горя не зная, а потом появились Вы, и все пошло наперекосяк! Я же обычная девушка! Я студентка! У меня университет, семья! Не потащусь я в Ваш мир! Вам нужен герой, а не девчонка, которая даже постоять за себя не может! – я решительно взмахнула перчаткой и стерла со скулы тональный крем, открывая посиневший твердый кровоподтек. Эрик остолбенел.
– Что, красиво?! – с безумной улыбкой я склонилась к самой его остроносой морде и произнесла, чеканя каждое слово, – Твоя сивилла ошиблась!
Эрик резко вскочил на все четыре лапы, и я невольно отпрянула:
– Я не помню, чтобы мы переходили на «ты»! Это Вы, сударыня, лжете! Я не хотел опускаться до такого рода оскорблений, но, похоже, придется! Я думаю, Вас мало что удерживает здесь на данный момент! Я все о Вас разузнал! У Вас каникулы, Вы снимаете квартиру, а родители Ваши живут в другом городе! И Вы не поехали к ним, потому что не хотели, чтобы они видели Вас в таком состоянии! – волк опустил глаза, но тут же с жаром продолжил, – Уж не знаю, что Вы им там наврали, но они Вам поверили и не ждут в гости!
Он выдохнул с негромким рычанием и, выговорившись, остановился напротив меня, заглядывая мне в глаза. Он был прав во всем! Мне вдруг стало очень стыдно, так, что покраснели, наверное, даже колени. Волк, видя мою нерешительность, перешел в наступление:
– Нужны еще доказательства, что Вы будете не случайным гостем в моем мире? Хорошо, в этот раз мне помогла сама Клавдия! Она узнала о пророчестве и наслала на Вас своих слуг – ледяных псов! Вы прежде встречали собак таких размеров с дыханием, лишенным даже намека на живое тепло?! Знаете, что бы случилось, если бы я не успел?! Укуси он Вас, от его яда сердце бы в Вашей груди остановилось и превратилось в кусок льда! Смерть была бы быстрой, но очень мучительной! Холод сжег бы Вашу кровь!
– И Вы хотите, чтобы я отправилась в мир, наводненный такими тварями?! – охнула я, садясь в сугроб. Эрик подошел ближе, загадочно улыбаясь.
– С Вами же буду я! – мягко, почти ласково сказал он, – Оборотня очень трудно убить даже ледяному псу. Я смогу защитить Вас.
– Защитить?! Да Вам самому помощь нужна! – не сдавалась я.
– Я Вас защищу, а вы мне поможете, идет? Сударыня Вера, Клавдия все равно не оставит Вас в покое! Так будет до тех пор, пока мы не разберемся с ней – вместе. Никто не заставляет Вас объявлять ей войну в одиночку! Я не могу остаться в Вашем мире! Или Вы хотите, чтобы я так и умер волком?! – Эрик встревожено следил за сменой чувств на моем лице. Я вздохнула и, отряхиваясь, медленно поднялась из сугроба. Сострадание к Эрику, страх за себя и еще некоторые другие, менее определенные, но все же исключительно важные мотивы подтолкнули меня к этому выбору.
– Ладно. Хорошо!
Я решительно посмотрел ему в глаза. Оборотень просто просиял:
– Что же мы теряем время! Идемте!
– Куда? – спросила я, растерянно наблюдая, как он тянет меня зубами за рукав пальто. Эрик не ответил, только отпустил и выразительно посмотрел на меня. Я кивнула и двинулась за ним к кромке леса. Внезапно он остановился, и я даже через одежду почувствовала, как кулон жжет мою кожу. Я засунула руку под пальто и вытащила его наружу, с трудом удерживая горячий предмет на ладони. Полумесяц в обрамлении цветка и звезды пылал ярким светом! В ту же секунду снег передо мной начал словно бы плавиться – точно это не замерзшая вода была, а какой-то металл. Эрик широко распахнул свои человеческие глаза:
– Сработало!
В его зрачках отразился стремительно извивающийся и взмывающий вверх белый сверкающий фонтан, а через мгновение… Передо мной возникло огромное зеркало, оправленное в сияющую серебряную раму, высотой в человеческий рост! Мое ошеломленное лицо и волк, ростом мне по пояс с восторженной улыбкой на счастливой морде не оставляли в этом сомнений.
– И что теперь? – прошептала я, касаясь самыми кончиками пальцев необычно-теплого серебра. Эрик повернул ко мне голову и абсолютно серьезно сказал:
– Надо пройти через зеркало.
– И всего-то? – я нервно ухмыльнулась, но, поняв, что он не шутит, снова посмотрела на такой неуместный в чистом поле изящный предмет. Эх, и почему у меня в квартире нет такой штуковины – мечта любой женщины!
– Прямо через зеркало?
– Прямо через зеркало! – кивнул он. Ух! И какого… я на все это пошла!
– Не бойтесь! – улыбнулся Эрик, – У Вас же есть диск, а это главное! Давайте вместе! На счет «три»!
Я судорожно вдохнула, положила руку на голову моего проводника и, отважно зажмурившись, сделала шаг вперед. Ничего особенного, довольно приятное ощущение, словно по коже скользнул шелк – только какой-то прохладный. И я сразу поняла: что-то изменилось. И даже осознала, что именно. Резко потеплело. Будто я с северного полюса попала сразу в тропики. Я осторожно открыла глаза, по-прежнему ощущая жесткую густую шерсть Эрика ладонью. То, что предстало передо мной, ошеломляло, и я застыла, приоткрыв рот.
Мы стояли на холме, а внизу у наших ног простирался густой лес. Там, за зеркалом была зима, а здесь вовсю хозяйничало лето, ну, или, в крайнем случае, поздняя весна. Все деревья бурно цвели, воздух был пропитан восхитительными ароматами. Ветер доносил до моих сапожек легчайшие белые и розовые лепестки, а за спиной… Зеркало исчезло, и вместо него я увидела искрящееся в сиянии полной, как и в моем мире, луны море, разбивающееся о скалы к западу и облизывающее нежный песок прямо за зелеными холмами. И было тепло, даже жарко. Я машинально засунула шапочку и перчатки в карманы и начала расстегивать пальто.
– Нравится? – хитро сверкнув белыми зубами, спросил Эрик.
– Не то слово! – воскликнула я, сбрасывая с плеч докучную зимнюю одежду.
– А там, откуда Вы, все так одеваются? – заинтересованно осведомился волк.
Я оглядела себя. На мне были обтягивающие джинсы, черные сапожки на высоком, но устойчивом каблуке и синяя клетчатая теплая рубашка.
– Представьте себе! – с вызовом ответила я и ехидно добавила, – Простите, в сумочку запасной сарафанчик с корсетом положить не догадалась – я, вообще-то, не планировала сегодня переноситься в другую эпоху!
Волк фыркнул и тут же воскликнул:
– Пальто не бросайте! Оно нам еще пригодится!
– Как скажете, – легко согласилась я, вспомнив, что на него ушли чуть ли не три моих стипендии. Мы стали медленно спускаться в долину. Эрик уверенно трусил впереди.
– Эй! – окликнула я, когда он резко вырвался вперед, – У меня всего две ноги!
– Вот и радуйтесь! – отозвался он, окинув меня беззастенчивым взглядом от макушки до каблуков, – Тем более, повод есть…
– Это расценивать как комплимент или как издевку? – осведомилась я, споткнувшись о камень.
– А Вам как больше нравится? – волк еще раз с улыбкой оглядел меня.
– А Вы сами не в состоянии решить?! – разозлилась я, – Я, вообще-то, была о Вас лучшего мнения, и думала, что Вы обо мне тоже, и… Хватит пялиться на мои ноги, когда я с вами разговариваю!
Оборотень отвернулся, но в его голосе прозвучала неприкрытая ирония:
– Прошу прощения! Не удержался!
Я вспыхнула, хотя последнее мне и льстило, и невнятно пробормотала что-то малолитературное в его адрес. Мы спускались все ниже, в лесу, взрывая тишину, пели соловьи, да так, что ни за что не уснешь! Сейчас же ночь: спать действительно скоро захочется, а путь предстоит неблизкий, да и небезопасный.
– Эрик! – позвала я.
– Что? – обернулся он. Его глаза не просто сияли – он выглядел абсолютно счастливым.
– Есть план на сегодняшнюю ночь?
– Ну, сначала вернем мне человеческий облик, а дальше посмотрим! – жизнерадостно заявил он, сворачивая в чащу. Я почти бежала за ним, стараясь не цепляться за корни и густой кустарник:
– Долго еще идти?
– А Вы нетерпеливы, сударыня! – усмехнулся он, – Почти пришли!
Лес внезапно расступился. И я в который раз ошеломленно застыла памятником девушке-студентке из провинции! Перед нами расстилалось огромное, такое, что противоположный берег лишь туманно просматривался вдали, несмотря на яркий лунный свет, озеро. Но не это было самым главным! В самом его центре, непонятно каким чудом держащееся на воде, стояло красивое здание. Его отличали просторный круглый свод, колонны у входа, роскошная лестница и еще много других атрибутов великолепия и величия. Но не это было самым изумительным! Все это, включая мостик, ведущий к фантастическому сооружению и орнаменты, в виде роз и плюща, обвивающего колонны – все это казалось сделанным из чистого хрусталя!
– Хрустальный храм, – тихо произнес за моей спиной Эрик, о существовании которого я на время забыла. Храм отражался в гладкой воде, и его двойник так же устремлялся вверх к ярким звездам, не похожим на те, что озаряли небеса моего мира. И от этого чуда архитектурной мысли исходил мягкий, теплый, золотисто-белый свет. Эрик легко взбежал на мостик и в нетерпеливом ожидании посмотрел на меня. Я неуверенно и благоговейно коснулась рукой гладких прозрачных перил:
– Можно?
Он кивнул. Я, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться, последовала за своим проводником и вскоре уже восходила по сияющим ступеням. Дверей не было – вместо них красовалась изящная широкая арка. Храм был открыт для всех желающих утолить духовную жажду. Внутри меня ждали сразу несколько изумительных сюрпризов! Первый – вокруг плясали тысячи лунных радуг – куда более ярких, чем солнечных – похоже, я пришла к радуге в гости! Второй – каждый шаг, случайный вздох и даже шорох наполнял храм волшебным звенящим эхом! Неудивительно, что звук падающей воды я поначалу приняла за музыку – и это был третий сюрприз: в центре храма я обнаружила небольшой круглый бассейн, который наполнялся за счет фонтана в виде водопада. В освещении не было необходимости: стены сияли сами по себе! Я подняла голову и увидела, что крыша абсолютно прозрачная, почти без украшений, как и пол. Точно я стою на гладком льду изумительной чистоты, а под ним искрится ночное, полное тайн и красоты небо. Я не сразу разглядела надпись, которая шла через весь купол. Золотые буквы незнакомого языка удивительно гармонично вписывались во всю эту восхитительную картину.
– «Да правит миром любовь», – перевел стоящий рядом Эрик и взглянул на меня, мерцая глазами в каком-то странном предвкушении, – Это очень древний язык, как и сам храм. Здесь поклонялись Любви наши предки, как теперь поклоняется и большинство из нас. Они не ведали, что такое война, и эти стены защищает самая могущественная и великая магия! Даже когда начались распри среди королей и волшебников, когда еще не было единого центра правления, когда эти конфликты закончились разрушительными циклонами и потоками серной кислоты, льющейся с облаков, – даже тогда он выстоял! Сама Клавдия здесь бессильна! Она боится Хрустального храма!
Я осторожно прошла по кромке бассейна и остановилась у самого его края, обвив рукой колонну. Казалось, внутри него переливается не вода, а жидкий свет, и мне ужасно захотелось зачерпнуть неведомое вещество в ладони, омыть им воспаленные от постоянного недосыпания глаза. Волк отвлек меня деликатным кашлем.
– Да? – вскинула я брови.
– В общем, чтобы снова стать человеком, мне нужно искупаться в этом бассейне. Сделайте одолжение, сударыня Вера: отвернитесь, пожалуйста, и оставьте мне свое пальто!
– Зачем это? – возмутилась я.
– Ну… волки ходят без одежды.
– А-а… – протянула я и, смутившись, развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы полюбоваться персиковым деревом на берегу, туманной дымкой просматривающимся через исписанную узорами стену. За моей спиной раздался тихий всплеск. Я вздохнула и, скрестив руки на груди, приготовилась ждать. Внезапно кто-то осторожно тронул меня за плечо. Вздрогнув, я широко раскрыла глаза. Передо мной стоял молодой человек, максимум года на три меня старше! А я все это время его на «Вы» называла! Он отличался очень высоким ростом, моя макушка едва доставала ему до середины плеча. У юноши была очень светлая, но приятно-сияющая, без мертвенного оттенка кожа, изумрудно-серые глаза и черные, как грозовая ночь волосы. Сейчас они были мокрыми, и он небрежным движением отвел их назад, открывая лицо с благородными правильными чертами: высокий светлый лоб, прямой тонкий нос, черные брови, сросшиеся на переносице, твердые, но чувственные губы, мужественный подбородок с ямочкой, красивый изгиб скул. Длинная, пропорциональная шея, сильные изящные руки с музыкальными пальцами, почти наполовину выглядывающие из рукавов моего пальто. Ворот не сходился и был расстегнут на пару пуговиц, открывая великолепные мускулы грудной клетки. В общем, юноша был просто загляденье!
– Это ты?! – на всякий случай осторожно спросила я.
– Да, – ответил он мне знакомым глубоким баритоном. Эрик заметил, что я его разглядываю, и улыбнулся:
– Прости, пришлось позаимствовать твою одежду!
– Тебе идет! – вежливо парировала я. Он фыркнул и по привычке встряхнул мокрыми волосами так, что обдал все вокруг мелкими брызгами. Я поежилась, но догадалась, что он это не нарочно, и не подала виду.
– Не ожидала такого?
– Это уж точно! – кивнула я, ухмыляясь, и подмечая, что мы уже на «ты», – Вот уж не думала, что ты так быстро расстанешься с волчьим обликом! А я уже начала к тебе привыкать. Теперь придется заново!
Эрик расхохотался, и под сводами храма ему рикошетом ответило звенящее эхо.
– Ах, да! – словно спохватившись, он принял серьезное выражение лица и осторожно, едва касаясь, взял мою руку, – Приятно познакомиться! Рад, что наконец-то смогу все сделать по этикету!
И, церемонно склонившись, поднес тыльную сторону моей ладони к своим губам. Прикосновение было легким, как ветер, но все равно меня обдало волной жара. Руки мне уж точно никто никогда не целовал! «Интересно, это он на радостях или у них вообще так принято?» – заинтересованно подумала я, а вслух сказала:
– Не стоило. Мог бы просто поприветствовать.
– Вам неприятно? – внезапный холод удивления в голосе Эрика смутил меня.
– Нет-нет! Замечательный обычай, просто я к такому не привыкла! И кстати: я тоже очень рада знакомству!
Эрик расслабился и тепло улыбнулся в ответ. Мне и в самом деле было дико приятно! И кто посмел отменить этот великолепный элемент правил хорошего тона в моем мире?! А я еще и разубеждаю Эрика целовать ручки дамам! Вот дуреха! Состроив самой себе незаметно гримасу, я тоже широко улыбнулась. Поскольку лицо мое продолжало пылать, вышло малоубедительно. Но бывший оборотень уже отвлекся, подойдя вплотную к бассейну.
– Сударыня Вера, пожалуйста, у Вас есть что-нибудь, что можно наполнить водой?
–Это подойдет? – порывшись в сумочке, я нашла полупустую коробочку из-под персикового сока с крышечкой.
– Да, спасибо! – Эрик выплеснул остатки сока в окно и налил вместо него сияющую жидкость. С невероятно сосредоточенным лицом он бережно подал мне коробку и попросил:
– Пусть это пока побудет у Вас – пить нельзя! Но может понадобиться.
– Эрик! – иронически изогнула я брови, забирая у него воду, – Можно мне задать один вопрос, который крайне меня волнует?
– Хорошо, сударыня Вера, – осторожно согласился он, подозрительно глядя на меня.
– Почему мы до этого были на «ты», а теперь опять на «Вы»? Вы мне не доверяете? Не проще ли обойтись без всех этих церемоний и называть меня просто по имени?
Эрик облегченно рассмеялся и энергично кивнул:
– Вы… Ты права! Доверяю полностью – по крайней мере, в плане того, что ты и есть наш спаситель! Постараюсь в дальнейшем обходится без формальностей! Если ты, конечно, не против.
– Не против! Ну, а теперь что будем делать? Это твой мир! – несколько растерялась я. Эрик на время задумался:
– Сейчас ночь. Везде рыщут ледяные псы, и еще Бог знает кто. Думаю, нам лучше остаться до рассвета здесь, а утром пойдем к сивилле.
– К Эсмире?! – изумилась я.
– Ага, – рассеянно кивнул Эрик, садясь на пол и прислоняясь спиной к колонне, – Точнее, поплывем.
– Я не очень хорошо плаваю, – призналась я, пристраиваясь рядом.
– Ничего страшного, – спокойно ответил юноша, не открывая глаз, – У всех свои недостатки!
– Ну, спасибо! – обиженно выдохнула я. Мы некоторое время молчали. Тишина нарушалась лишь музыкальными переливами воды и шепотом ветерка, перемешенным с хрустальными нотами. Я от нечего делать снова полезла в сумку и достала оттуда толстенный учебник по зарубежной литературе. Пролистывая его, я случайно задела обложку и из-под нее, мягко кружась, выпал белый прямоугольник. Я медленно подняла его: это была фотография.
– Это твоя семья? – спросил Эрик, разглядывая снимок через мое плечо. Оказывается, он вовсе не спал, а уже как минимум с минуту наблюдал за мной.
– Да, мама, папа, сестра и брат, – показала я. Я ощущала его дыхание на своей шее.
– Ты скучаешь по ним?
– Честно говоря, да, – непроизвольно правда сорвалась с моих губ, – Думаю, и они по мне тоже. Хотя, я уже привыкла, да и тосковать особо некогда. Только в последнее время мне их особенно недоставало – не хочу их нагружать своими проблемами. Они ведь будут переживать, могут пострадать от стресса больше меня.
Я рассеянно погладила фотографию и тут же испугалась, что Эрик посмеется над моей слабостью. Но он молчал.
– Ты до сих пор вся дрожишь. Все еще мерзнешь? С виду похоже на лихорадку! – удивился он. Меня действительно сильно знобило.
– Здесь холодно, наверное, простудилась на этом поле, – кивнула я.
– А, по-моему, жарко! – со лба юноши и в правду градом тек пот, – Вот, у тебя же есть шарф!
Он достал шарфик из кармана и попытался обмотать его вокруг моей шеи. Я приподняла волосы, и он вдруг круглыми глазами уставился на мою ключицу.
– Что? – не поняла я.
– О Господи! Он тебя поцарапал?! И ты не сказала?! – парень в ужасе показывал на след, оставленный когтем ледяного пса.
– Это что сейчас, принципиально важно? – клацая зубами, осведомилась я, – У меня, вообще-то, температура!
– Нет, ты действительно замерзаешь! – крикнул Эрик, – Ты не поняла?! Ты от царапины болеешь! В его когтях тоже был яд! Только доза оказалась очень маленькой, но результат будет тот же!
– Я… умираю? – мои побелевшие губы едва шевелились от ужаса. Эрик, стиснув зубы, посмотрел на меня и прошипел:
– Я этого не допущу! Во мне еще течет кровь оборотня!
– И что с того? – пыталась я понять, к чему он клонит. Меня начали терзать нехорошие подозрения.
– Мне нужно тебя укусить – рана заживет почти сразу! Я – ходячее противоядие! Но у меня осталось не больше двух часов – пока я окончательно не стану человеком!
– Ты рехнулся! – мой голос зазвенел от гнева.
– Прости, Вера, – вместо ответа он крепко схватил меня за руку, быстро закатал рукав рубашки и вонзил зубы мне в плечо. Я закричала – наверное, он с меня кожу сорвал! Эрик почти сразу отпрянул, заслонившись руками и приготовившись к возможной атаке с моей стороны. Я осмотрела плечо – на самом деле он очень осторожно надкусил его. Два ряда свежих следов, наполненных кровью, вдруг прямо на глазах начали затягиваться. Я в изумлении дотронулась до нежного белого шрама, который с каждой секундой бледнел. Затем осторожно коснулась ключицы – гладко. Нет даже кровавой корки. По телу постепенно распространялось тепло. Эрик поняв, что драки в ближайшем будущем не предвидится, опустил руки и улыбнулся:
– Я же говорил!
– А предупредить можно было? – неуверенно проворчала я. Он все-таки спас мне жизнь!
– Я предупредил! – пожал он плечами. Ответом ему был насмешливый взгляд. Но я не сердилась.
– Спасибо, – выдохнула я, потирая едва затянувшийся белый овал. Ну у него и зубы! Да и недюжинной физической силой нужно обладать, чтобы удержать такую девицу, как я! Эрик снова сидел у колонны в непринужденно-спокойной позе, что-то тихонько напевая своим приятным голосом. Продолжая разглядывать его, я невольно почувствовала зависть к красоте юноши. Высокий, широкоплечий, почти мужчина, но улыбка в изумрудно-серых глазах нежная, порой отсвечивающая мягкой иронией – в ней жили и мудрость, и молодость одновременно. Великолепно развитые мышцы торса обтягивала такая светлая и гладкая кожа, что по ней невольно хотелось провести рукой, ощутить. Да за такую кожу любая красавица с моего курса, да и вообще со всего потока полжизни бы отдала! Эрик обернулся и окинул меня серьезным сосредоточенным взглядом. Его глаза задержались на моем синяке. Но я оценила то, что он позволил мне беззастенчиво рассматривать его всего минуту назад. И вообще, полагаю, человек, дважды помогший мне избежать смертельной опасности, заслуживает доверия.
– Как это случилось? – мягко спросил он, осторожно убирая прядь моих волос за ухо и приближая свое лицо к моему.
– Он избил при мне слабого паренька только потому, что он ему не понравился, – отрывисто сказала я, пряча от стыда взгляд, – Я сказала, что ухожу от него. А он… меня ударил.
Эрик оскорблено выдохнул. Помедлив, пробормотал, хотя лицо его потемнело:
– Ты его любила? Прости, это очень личное…
– Думаю, нет, – пожала я плечами, ничуть не обидевшись, – У меня ничего не осталось от него, даже пустоты. Ничего, кроме этого.
Я соврала. Правда, только в том пункте, что мне не больно и обидно – меня еще никто так не оскорблял! Эрик сидел рядом, сочувственно глядя на меня и обхватив колени руками. После этого удара все мужчины должны были казаться мне подлецами. Но Эрик мне таким не казался.
– Жаль, что я не могу убрать это, – тихо сказал он.
– Понимаю. Ты хочешь смыть позор с мужчин, – холодный кивок.
– Нет, – глаза Эрика вспыхнули, – Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо!
Господи, какие у него глаза! Не может быть, чтобы я ему понравилась, просто он добрый парень! «Или ценит в тебе только спасительницу», – коварно шепнула грустная мысль. Но мне не хотелось все это домысливать: продлись, прекрасное безумие! Однако надо быть осторожной – как бы мне не влюбиться! Сделаю то, что от меня требуется – и обратно. Я здесь не задержусь. Эрик будет жить, как сын короля, потом Алиса сядет на трон. Может, он даже на ней женится, и будет править своей страной – она ведь ему даже не сестра! Хэпи энд. Для всех. А герою нужно исчезнуть – потребность в нем всегда отпадает, когда злодей повержен. В любом случае, в этом мире мне ничего не светит. Грудь исступленно заныла, словно в ней застряла огромная заноза – пришлось велеть ей заткнуться. Тем более что дома у меня остается еще много всяких дел, а так же друзей и любящих меня людей. Вот так. Я отвернулась в другую сторону, закрыла глаза и провалилась в бездумный сон. При этом меня не покидало ощущение, что на меня направлен взгляд Эрика. Как мне показалось, насмешливый.
Глава 2
ОСТРОВ ЭСМИРЫ
Не успела я открыть глаза, как тут же снова вынуждена была крепко зажмуриться. Часто моргая, я подняла веки чуть осторожнее. Хрусталь сиял в лучах восхода так же ярко, как само солнце. Эрик, залитый радужным светом, даже босиком и в моем девичьем пальто выглядел великолепно. С его осанкой, аристократическими жестами и манерой держаться иначе и быть не могло. Он изящно протянул мне руку, помогая подняться (я с моей чудовищной координацией, вставая на ноги, немедленно испортила всю картину). Вода с разбавленными в ней красками рассвета казалась апельсиновой. Мы торопливо вышли из храма Любви и побежали по мосту на тот берег. В лесу было еще темно и прохладно. Напоследок обернувшись, я успела увидеть яркий алмаз на медовой ткани озера и нежную линию тумана, которая неуверенно стелилась у самой кромки водоема, не решаясь приблизиться к святому месту. Эрик, привыкший бегать без обуви и в мороз, и в зной, легко шел по мокрой траве, залитой росой. Но все же волчьи черты в моем новом друге исчезли окончательно. Частое, как у животных, дыхание постепенно замедлилось, движения стали не такими резкими, что, впрочем, никак не отразилось на скорости реакции, в чем я немедленно убедилась. Внезапно он резко схватил меня за руку и вместе со мной нырнул в расщелину между корней большого дерева у дороги.
– Что слу… – хотела спросить я, но он предостерегающе поднял палец к губам и задержал дыхание. Я поспешила тоже притаиться. А вот сердце мое громко стучало, выдавая меня с головой. К тому же расщелина была узкая и наши щеки непроизвольно соприкасались. Две пары глаз напряженно изучали зеленоватый сумрак. Немного выше того места, где мы сидели, проходила тропинка. Послышался тяжелый топот и прерывистое дыхание. Побледнев от страха и инстинктивно вцепившись в руку Эрика, я с ужасом наблюдала, как, припав ноздрями к земле, огромные, точно медведи, ледяные псы закружились напротив ненадежного укрытия. У бедного Эрика, наверное, остались на ладони следы от моих ногтей, но он молчал и не отрывал взгляда от чудовищных зверей. Вдалеке послышался хриплый короткий лай. Псы, почти подобравшиеся к нам, разом повернули головы в одну сторону и, как по команде, умчались в лес.
– Уф, кажется, пронесло! – Эрик выбрался из расщелины, ежась от противоестественно-холодного ветра и внимательно изучая ледяную корочку на траве, оставленную лапами и носами монстров. Я все еще пыталась умерить сердцебиение: одно дело, когда ты читаешь о них в фантастической книжке или видишь на экране телевизора, и совсем другое, когда они здесь – рядом с тобой. Когда чувствуешь холод, исходящий от них.
– Почему они не нашли нас?
– Они не поняли, куда мы ушли. А к озеру слуги Клавдии бежать бы не посмели. Они порождение ненависти – любовь для них губительна!
– Ты оброс! – несколько пришла я в себя, потирая щеку.
– А ты мне чуть кожу не продырявила! – парировал Эрик и тут же рассмеялся, – Да уж, когда месяцами бродишь в волчьей шкуре, о бритве не думаешь! Ничего, надеюсь у Эсмиры смогу привести себя в порядок! Пошли к морю!
– Извини, – пробормотала я виновато, следуя за ним.
– Ничего страшного, можешь продолжать в том же духе когда тебе страшно! – «подколол» меня Эрик, – На самом деле не очень-то и больно было!
Я закусила губу, чтобы не захихикать, вспоминая свое поведение. Да, нервы шалят! Пора лечиться!
Лес между тем редел, и тропинка снова привела нас к холмам, с которых все и началось, когда я очутилась за зеркалом. Мы, то поднимаясь наверх, то снова опускаясь в цветущие долины, совершенно неожиданно вышли на дикий песчаный пляж, где волны были спокойнее всего. До этого я никогда не видела моря по-настоящему. Мне безумно хотелось подойти ближе, ощутить его запах, полюбоваться бликами, искупаться, но Эрик вел меня к скалам, о которые вода разбивалась с грохотом, часами перемалываясь в невесомую пену. Меня обдало с ног до головы мелкими брызгами, но это было весьма кстати – солнце быстро приближалось к зениту, а в теплой рубашке, обтягивающих джинсах и сапогах, кое-как натянутых на зимние носки, сами понимаете, не очень прохладно. Пока я протирала глаза, Эрик вдруг куда-то исчез. Я охнула и с ужасом стала оглядывать по сторонам.
– Вера! – позвал меня знакомый баритон. Я обернулась и увидела его голову, выглядывающую из, казалось бы, непролазных зарослей плюща. Я торопливо подбежала к нему и, приподняв завесу вьющихся растений, оказалась в просторном полутемном гроте. Стены его имели нежную волнистую окраску – как у морских раковин, подолгу лежащих на самом дне.
– Ух, ты! – восхищенно распахнув глаза, я прошла вперед и увидела тихую заводь – настоящее подземное озеро, поросшее белыми лилиями! Поскольку вода казалась темной, почти черной, зрелище производило ошеломляющий эффект. К тому же откуда-то издалека со дна заводи, там, где она упиралась в глухую стену, шел свет. Эрик, наблюдая за моей реакцией, улыбнулся и с извиняющейся интонацией сказал:
– Мы, пожалуй, нырнем и проплывем немного. Надеюсь, ты ничего не имеешь против воды? Видишь свет? Там нужно поднырнуть под стену – и считай мы у сивиллы. Магическая защита нас пропустит. А другие ничего не увидят, кроме пустого места. Остров Эсмиры спрятан.
– Ты же говорил, он за проливом! – напомнила я, нервно сглотнув. Озеро явно глубокое, а я панически боюсь утонуть – только года два назад на воду первый раз легла, натренироваться не успела – все силы отдавала учебе!
– Да, так было. Но, когда Клавдия заняла место короля, Эсмира спряталась и открыла тайну прохода только узкому кругу посвященных. Не обращай внимания – магия дело тонкое, когда им занимаются профессионалы. Лучше во все это вникать потом.
– Ага, – кивнула я. Эрик продолжал выжидательно смотреть на меня.
– Ну что еще?
– Дамы вперед! – гостеприимно махнул он мне рукой, – Не поплыву же я в пальто!
– Выгодно быть джентльменом! – сквозь зубы прошипела я, снимая сапоги и запихивая их в сумку, которую перебросила на спину. Эрик фыркнул.
– Очень смешно! А я сейчас умру от страха! – вполголоса огрызнулась я. Но в озеро все-таки полезла. Вода оказалась менее холодной, чем я предполагала, зато дно все поросло какой-то травой и круто уходило вниз, а вымокшая одежда вместе с сумкой показались раза в три тяжелее, чем обычно. Вздохнув, я храбро легла на воду и, плавно двигая руками и ногами, старательно поплыла вперед, пытаясь не думать о том, какая подо мной глубина. Все равно другого выхода нет – придется доплыть… Да, и «поднырнуть»! Сзади раздался всплеск и кто-то (хотя, что лукавить, знаю кто!) в бодром темпе начал меня догонять. Но на полпути сбавил темпы и, похоже, тихо ругаясь сквозь зубы, поплыл медленнее, чтобы подстроиться под мою скорость. Не скрою, я испытала мстительное удовольствие. Но отвлекаться нельзя. Так, вот и та дырка внизу, о которой говорил Эрик. Мысленно похвалив себя, я вдохнула и впервые с открытыми глазами погрузилась в воду. Я запыхалась немного, пока плыла, и воздух почти вырвался из горящих огнем легких, когда я поняла, что пролезла целиком через этот узкий проход. Ветерок приятно холодил мокрые волосы. Ой, какая я храбрая, какая я молодец!
– А-а! Эрик, ну какого… ты меня за плечи сзади хватаешь! Так и до сердечного приступа недалеко!
– Прости. Пока не оборачивайся.
И в этом он весь! Даже не похвалил! Хотя, ему необязательно знать, каких моральных сил и непосильных жертв мне это стоило. И все-таки я мо-лод-чи-на!
И тут я остолбенела. В паре сотен метров от нас действительно простирался довольно большой, покрытый пышной зеленью остров. За нежно-бирюзовым заливом, обрамленные по краю белой пеной, точно бахромой, тянулись шелковые даже на вид, весьма симпатичные пляжи, а выше – пышные кроны всевозможных деревьев, большей частью, цветущих! Весь остров походил на огромный, роскошный сад!
Пока я, раскрыв рот, любовалась всей этой красотой, нахлынула волна и, приподняв меня, со всей силы приложила спиной о выступающий из воды риф! Весь воздух из меня вылетел в виде крика. Сдавленно охнув напоследок от боли, я закрутилась на месте и полетела в темноту первого обморока за всю жизнь.
Я лежала как-то уж очень уютно. Правда, голова свешивалась вниз. Это меня удивило. Потом возникло ощущение, что я куда-то лечу. Глаза открывать страшно не хотелось, но все-таки я это сделала. Все слегка расплывалось: перед моим взором мягко покачивалась какая-то зеленовато-голубовато-золотистая субстанция. Я несколько раз моргнула, и взгляд, наконец, сфокусировался на проплывающем мимо меня почему-то вверх ногами экзотическом пейзаже. Совсем рядом был сухой мелкий, как пыль, золотистый песок. Вспомнив о своем неудачном плавании, я приподняла голову и откровенно оцепенела – по-другому не скажешь. Эрик без особых усилий нес меня на руках, прижимая к обнаженной груди и обмотав мокрое пальто вокруг тонкой талии, рукава которого скрутил узлом на бедрах. Я встретила его настороженный взгляд и вспыхнула, не смотря на недавний обморок. Надо же, потеряла сознание, как какая-нибудь нервная девица из романтической мелодрамы!
– Ну вот, уже румянец появился! – испустил облегченный вздох Эрик, – А я думал, мне тебя придется в чувства приводить!
Спина еще болела, – наверное, синяк заработала! – но все же я изогнулась у него на руках и, осознав, что полностью функционирую, потребовала:
– Отпусти меня!
– Можешь не благодарить! – пробурчал слегка обиженный юноша, но на землю меня поставил. Я отряхнулась, выжимая мокрые волосы, подняла взгляд. И замерла, не в силах сдержать восхищенного возгласа! За цветущей рощей, на высоком холме, полностью открытый, и просматривающийся во всех деталях, точно был у меня на ладони, стоял замок. Впрочем, разных строений полно и в моем мире: замок, но какой! Наверное, при этом слове вы представляете себе нелепую громадину из грубого камня, с зубчатыми стенами, подъемными мостами и рвами, полными острых копий – этакую неприступную крепость. Ничего подобного! То, что я увидела, оказалось великолепно! Это был дворец, упирающийся в небо множеством острых, закрученных на верхушках спиралью башенок, – я насчитала штук восемь, – которые находились на разной высоте, но совсем не производили впечатления отсутствия чувства меры. Напротив – в каждой черте этого фантастического произведения искусства ощущалось изящество и утонченность, способные поспорить с самой природой! Стены его сверкали, точно сделанные из драгоценных камней. А цветовая гамма! Казалось, чудесное сооружение вобрало в себя все цвета моря – янтарный, зеленый, голубой, синий, бездонно-глубокие яркие тона заката и даже фиолетовый – цвет ночного неба. Все оттенки казались живыми, естественными и все они так плавно переходили один в другой, что свидетельствовали о безупречном вкусе! Стрельчатые окна, миниатюрные балкончики и лестницы с кружевными перилами, обвивающие стены по всему периметру, создавали эффект легкости – дворец словно парил в воздухе! По форме он издали напоминал витую морскую раковину-рог, видевшую бесчисленное множество приливов и отливов, восходов и заходов солнца, бурь и штилей – миллионы и миллионы. Но все это слишком поверхностно – для меня он был воплощением безукоризненной красоты и гармонии! Я ахнула и восторженно всплеснула руками.
– Изумительно! – вырвалось у меня. Эрик с улыбкой наблюдал за моей реакцией:
– Нравится? Ты еще и половины всего не видела! Идем!
Я торопливо последовала за ним, про себя размышляя, что он имел в виду. Разве может быть что-то еще прекраснее? Мы вступили в рощу, и я наконец-то обратила внимание, что идти стало непривычно удобно. Через всю девственную с виду кущу пролегала широкая дорога, по которой, наверняка, ходили каждый день. Однако вид у нее был весьма ухоженный – всю ее устилал мелкий, как пудра, золотистый песок, а по обочинам ровными рядами росли сакура и кофейные деревья. А затем впереди и вовсе показались мраморные ступени, ведущие на вершину холма, с золотыми перилами по бокам. Когда мы оказались у их подножия, и я снова отважилась взглянуть на замок, мне показалось, что по лестницам, опоясывающим фасад, движутся какие-то светящиеся тени. «Странно» – подумала я, и тут у меня перехватило дух. На самой последней ступени лестницы появилась женщина, настолько прекрасная, что казалась ожившей грезой художника! Стройная, высокая, гибкая, она без труда привлекала внимание. Но, чем ближе мы подходили, тем больше потрясающих деталей открывалось взору. И вот я уже стою рядом с ней, такой удивительной! Представьте себе длинные, спадающие до самых колен упругие локоны, цвета светлой карамели, большие карие с золотыми отблесками глаза, сияющие улыбкой, с невероятно-длинными черными ресницами, прямой изящный нос, аккуратный маленький алый ротик – его губы подобны лепесткам тюльпана, а между ними сверкают белоснежные ровные зубы – такие белые, что мне и не снились! Сложена красавица была, как древнегреческая богиня – точеная шея, высокая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги – платье из белого легкого материала скорее подчеркивало ее природные достоинства, чем скрывало недостатки, как у простых смертных, вроде меня. Ее пышные волосы сковывал надо лбом золотой обруч, инкрустированный янтарем и жемчугом – камни отличались искусной огранкой в форме цветов. Но не это было самое удивительное: смуглая, еще более гладкая, чем у Эрика, нежная кожа излучала ровное золотистое сияние, заметное даже сквозь воздушную одежду, окутывающую женщину полупрозрачным облаком. На вид ей можно было дать около двадцати пяти лет или чуть меньше – сложно сказать. Царственная осанка, исполненные чувства собственного достоинства жесты и венец вокруг ее головы красноречиво говорили о том, что передо мной очень знатная дама, имеющая отношение к власти.
– Здравствуй, Эсмира, Королева острова сирен! – провозгласил Эрик, низко склонив голову, но при этом бросил на женщину странный взгляд, который, казалось, нес в себе какое-то предупреждение. Как?! Эсмира?! О, наивная! Я думала, что сильнее уже удивиться невозможно! Но, едва лепестки ее губ шевельнулись в ответном приветствии, как я ощутила головокружение! Что за голосовые связки у нее?! Речь безупречной женщины звучала, как музыка, лишенная даже намека на фальшивую ноту, точно в горле у нее пели натянутые струны арфы! Из-за необычности звучания смысл дошел до меня не сразу:
– И ты здравствуй, Эрик, преданный вассал короля Эола!
Затем ее сияющие глаза обратились ко мне:
– Большая честь для меня принимать на моем острове Освободителя! Как зовут тебя, о достойнейшая?
– В-вера, – невнятно проблеяла я. Раздался хрустальный смешок, свет у щек Эсмиры стал слегка розоватым, словно она покраснела:
– Ты так удивлена? Неужели Эрик не сказал тебе, что я – сирена?
– Вообще-то, – заметила я, с трудом веря, что вот так запросто общаюсь с мифической певицей всех времен и народов, – Он мне не сказал даже того, что Вы королева!
Эсмира нахмурилась и шутливо пригрозила Эрику в полголоса:
– Об этом мы с тобой еще поговорим! Ах, сколько слухов ходило о сиренах! Я рада, что ты сможешь воочию убедиться в том, что мы отнюдь не отвратительные людоедки!
– Эти сплетни придумали ревнивые жены моряков! – встрял Эрик, уже широко улыбаясь. Эсмира рассмеялась так, словно горсть серебряных монет упала в хрустальную чашу, а волосы заструились вдоль гибкого стана волной живого золота, когда она откинула голову:
– Это уж точно! Ну, пройдемте же скорее в мой дворец – вам нужно отдохнуть с дороги и переодеться в сухую одежду!
И ласково обняв нас обоих за плечи, словно старых друзей, она мягко повлекла нас к замку. В легком шоке, я прошла через высокие двери, сделанные из янтаря, и оказалась в просторном холле. Пол, высокий свод и колонны были мраморными и сияли белизной. После такого буйства красок снаружи, это место показалось мне чересчур официальным, хотя в другое время я отдала бы должное его величию. Эсмира тем временем хлопнула в ладоши и тут же, словно материализовавшись из воздуха, в зал влетели две девушки в серебристо-зеленых платьях простого покроя. Обе они сияли, как и повелительница острова и обе были красавицами, но настолько разными, что только красота их и роднила. Одна – зеленоглазая, очень светлокожая, с длинными, густыми светлыми волосами, частично собранными в конский хвост, частично разметавшимися по плечам показалась мне нежной и немного робкой. Другая же выглядела как темнокожая Афродита – ее черная грива, отливающая синевой, завивалась в мелкие колечки, темно-карие глаза сверкали как агаты, зубы, когда она улыбалась, напоминали первый снег. К тому же, свет, исходящий от нее, был жемчужно-лиловым.
– Что вам угодно, госпожа? – с низким поклоном хором произнесли они, так мелодично, что трели соловья по сравнению с переливами их речи казались топорной работой. Я снова почувствовала непередаваемое восхищение.
– Анжела, Веренея, – обратилась к ним Эсмира, – Это мои особые гости – сударь Эрик, вы его знаете, и Вера – освободительница, пришедшая из другого мира! С этого дня вы будете их личными слугами: покажите им их покои, позаботьтесь, чтобы им было удобно, а вечером проводите в зал для приемов! Я очень рада буду увидеть вас обоих, когда отдохнете, – улыбнулась королева уже мне и Эрику. Обе девушки широко раскрыли глаза и разом звонко воскликнули:
– Рады вам служить!
Блондинку звали Веренеей. Она тут же повела меня куда-то по винтовой малахитовой лестнице. Той же дорогой, в сопровождении Анжелы, устремился и Эрик. Я вошла в отведенную мне комнату, заметив, что мой спутник исчез за соседней дверью, и сдавленно охнула. Да это же апартаменты богини, а не студентки из провинции! Но, тем не менее, сказочный сон был вполне реален! Сказать, что спальня была большой – это значит соврать: она оказалась огромной! Стены и потолок сплошь выложены мозаикой из драгоценных камней, изображающей морские пейзажи. Окно и дверь, выходящие на балкон, тонули в прохладной тени винограда и вьющихся роз пурпурного цвета – моих любимых, как ни странно. Полы сверкали, точно зеркало и тоже были из мрамора, только зеленого. Золотые канделябры, расставленные по всей комнате с большим количеством свечей, искрились янтарными подвесками. Исполинская кровать с лазурным шелковым пологом, на которой могли бы уместиться четыре таких девушки, как я вдоль и восемь поперек, казалась маленькой только на фоне общих размеров комнаты. На стене висело громадное круглое зеркало в коралловой раме. Из голубых кораллов были так же сделаны стулья, туалетный и прикроватный столик. Здесь же громоздился шкаф во всю стену из темного дерева, инкрустированный голубой эмалью.
– Там есть одежда всех размеров, – почтительно заметила Веренея и указала на занавеску из нитей жемчуга, которую я сперва тоже приняла за стену, – А это ванная.
Я осторожно, с трудом сдерживая совершенно детский восторг, прошла внутрь. Да ради одной такой ванной стоило побывать на острове Эсмиры!
Моим глазам открылся большой, хотя и не глубокий бассейн, имеющий форму створчатой раковины, верхнюю створку, поднимающуюся вверх, всю занимали полочки с огромным количеством соблазнительного вида баночек и пузырьков, Там же лежала огромная батарея плавающих свечей, покоились высоченные стопки махровых полотенец, большое зеркало, как и в комнате. На подзеркальном столике – мягкие щетки для волос, зубные щетки и какие-то круглые емкости – наверное, с зубным порошком или пастой, и даже (закралось предчувствие мне в душу) всевозможные духи и кремы для лица и тела. Да, чуть не забыла! У Эсмиры был настоящий водопровод! Несколько золотых кранов так искусно спрятались за бортиками ванной, что их совсем не было видно.
– Справа горячая вода, – провела рукой девушка полукругом, – Слева – холодная. Желаете принять ванну сейчас?
– Конечно! – глаза у меня тут же загорелись.
– Тогда я позову служанок, – будничным тоном констатировала Веренея и направилась к толстому шнуру с кистью, висящему у двери.
– Это еще зачем?! – возмутилась я. Красавица изумленно распахнула зеленые глаза:
– Вы будете раздеваться, мыться и причесываться сами? Вы же очень знатная дама – это неприлично!
Ну, ничего себе! Не желаю, чтобы на меня голую пялились незнакомые люди, пусть и женского пола, да еще и раздевали!
– Ни в коем случае! – возразила я громче, чем следовало, – Я прекрасно могу сама о себе позаботиться! И на будущее: в моем мире считается неприличным, когда выставляют свое обнаженное тело напоказ!
Веренея еще немного помедлила, но потом поклонилась и вымолвила:
– Как Вам будет угодно, сударыня Вера. Если я Вам понадоблюсь, позвоните.
Видимо, характер у нее был довольно покладистый. Но, уже выходя за дверь, она громко шепнула:
– Как мы все-таки счастливы, что Вы наконец-то здесь!
Я пожала плечами и снова обернулась в сторону ванны. Счастливы, и слава Богу. Главное, чтобы потом бить не начали. Я с наслаждением выкрутила краны с горячей водой, и пока бассейн наполнялся, начала изучать содержимое флаконов и баночек. Открыла неприметный шкафчик и не без удовольствия нашла там целую гору натуральных губок. Вот это сервис! Да такого, наверное, даже в номерах люкс не предусмотрено! Добавив в воду наугад понравившиеся по запаху соли и масла, я скинула опостылевшую мокрую одежду из моего охваченного зимой мира и погрузилась в теплую душистую пену. Господи, хорошо-то как! Пока я нежилась в теплой пузырящейся воде, моя голова не была особенно ничем занята и мысленно я совсем некстати представила себе, что сейчас происходит в комнате Эрика. Он, интересно, отказался от служанок? И почему меня посещают такие непристойные ассоциации! Я фыркнула и принялась искать шампунь.
Когда с мытьем было покончено, я пришла к выводу, что следует одеться соответственно эпохе. За то время, пока сушились волосы, я, к несчастью, успела исследовать содержимое моей сумки и поняла, что большая часть маленькой косметички погибла из-за морской воды. Но, ничего не поделаешь! Придется ходить некрашеной. Я распахнула дверцы шкафа и присвистнула. Гардероб просто ломился от бальных платьев! Мама дорогая, да когда же я последний раз столько в магазине видела! Благополучно миновав пару десятков непомерно пышных юбок, я извлекла оттуда вполне приличное длинное платье из странного голубого материала, переливающегося серебром, как морская волна. На коже он оставлял приятное струящееся ощущение – совсем, как вода. Ладно, мало ли из чего могут в этом мире делать платья! С нижней частью я худо-бедно справилась, а вот с верхней пришлось повозиться. Если учесть, что корсет я держала в руках второй раз в жизни (первый был на выпускном балу, и шнуровала мне его старшая сестра Оксана), то вы поймете смятение моей души. Промучившись с полчаса, я все же решила позвать Веренею. Я дернула за кисть и совершенно неожиданно из ракушки, висящей чуть выше на стене, как из динамика, пролился звенящий голос:
– Да, госпожа?
– Веренея? – после продолжительной паузы ответила я, – Зайди, пожалуйста, на минутку!
Ответа не последовало, но через секунду в дверь негромко постучали, и на пороге возникла моя знакомая.
Ее тонкие пальчики ловко и с неожиданной силой стянули шнур из китового уса на спине.
– Ой, у Вас синяк возле позвоночника! Но, Вы не волнуйтесь, его не будет видно!
– Да знаю, – кивнула я, неодобрительно оглядывая себя в зеркале, – А нет чего-нибудь с вырезом поменьше?
– Зачем?! – в глубочайшем изумлении воскликнула девушка, – Вы же красивы, так зачем это скрывать?!
– Понятно, – грустно протянула я, – А из чего платье?
– Из морской волны, – живо отозвалась хрупкая служанка.
– В каком смысле?!
– В прямом! Не забывайте, что сирены дочери моря и волшебницы! Океан дает нам все необходимое! И воду путем разных магических манипуляций можно превратить в ткань. Кстати, Вам очень идет!
– Спасибо, – я чувствовала себя в такой одежде слегка неуютно и в то же время польщенной, – А косметики у тебя, случайно нет?
– Я постараюсь что-нибудь раздобыть для Вас! – хитро подмигнула сирена, – А пока можете воспользоваться духами, госпожа! Вот этими!
Я решительно оросила из флакончика шею и запястья и мягко добавила:
– Можешь еще кое-что сделать? Не называя меня госпожа, просто Вера!
Глава 3
НОЧНЫЕ ПЕСНИ
Спустя несколько часов я, так же в сопровождении белокурой сирены, отправлялась на аудиенцию к Эсмире. С Эриком мне за это время так и не удалось повидаться, что не могло меня не беспокоить. За эти сутки я так привыкла к нему, что чувствовала себя слегка не в своей тарелке, точно лишившись путеводной нити. Здесь все мне было чужим, и все необходимые сведения до сих пор поступали только от него. Словом, без своего проводника я как без рук. Веренея вывела меня на балкон, увитый розами, и я увидела, что он выходит на одну из спиралевидных лестниц с золотыми перилами, при виде которых дух захватывало. Впрочем, особенно страшно не было – перегородки были высокими и надежно защищали меня от падения с высоты. Мы шли куда-то вверх – Веренея впереди, я за ней. С лестниц открывался потрясающий вид на море. Красное, огромное солнце еще не коснулось кромки горизонта, а на остров уже опускались бархатные сумерки. В этих широтах ночь сменяла день мгновенно, без плавных переходов. Стоило исчезнуть дневному светилу, наступала усыпанная звездами тьма – так объяснила мне сирена, – поэтому мы так торопились, и у меня не было времени рассмотреть все подробно. Хотя глаз успел схватить множество замечательных подробностей: дождь из лепестков, сыпавшихся на нас сверху – белых, желтоватых, розовых, лиловых, размытые облака, просвеченные золотыми и пунцовыми прожилками на высоком голубом небе, раскрашенная под стать им пена, омывающая пляжи и скалы, светящиеся силуэты на нижних и верхних ярусах. Это был волшебный мир – мир, которого я не знала, который не мог мне присниться даже в самых смелых снах. Лишь в отдаленных фантазиях я могла всего на миг испытать его неповторимый привкус. А теперь я сама казалась частью его: я шла встречаться с королевой сирен, одетая в платье из волн океана и легкие туфельки с серебряными пряжками в форме морских звезд, с рассыпавшимися по плечам локонами, завитыми Веренеей и убранными на затылке тонким серебряным гребнем, источая аромат духов, о которых я и мечтать не могла. После обыденности и удара по самолюбию, такая яркость и всеобщее уважение – голова у меня слегка кружилась от смены впечатлений. Но мной еще ничего не сделано, напомнила я себе, чтобы это заслужить. Будем считать этот прекрасный период в жизни подарком Судьбы или компенсацией за моральный ущерб. Мне сразу стало легче, я расправила плечи и уже более уверено последовала за своей хрупкой провожатой, которую уже мысленно успела записать себе в союзницы. Вскоре мы достигли вершины одной из башен, и в неотвратимо наступающем сумраке мне открылось потрясающее зрелище. Мы стояли на крытой площадке, напоминающей беседку, а высокие колонны, подпирающие крышу, образовывали что-то вроде четырех арок. Одна арка открывала вид на море, из трех других тянулись мосты над многометровым обрывом, ведущие в разные стороны. Один мост был целиком из золота, другой – из серебра, а третий – подвесной, с перилами в виде стальных цепей. Я очень боялась, что именно по нему нам придется идти, но Веренея повела меня к серебряному. Пока мы шли вперед, я рассмотрела, что внизу простирается прелестная долина, с протекающей по ней рекой, ярко сверкающей в свете восходящей луны, цветущими садами и казавшимися отсюда игрушечными, прелестными домиками. Во многих окнах уже загорелся свет. С небольшого холма спускалась отара белоснежных овец и долетали отдельные ноты протяжной песни без слов, но и возвышенность уже прощалась с последним лучом солнца. Я подняла голову: на темно-синем небе мерцали первые крупные звезды – самые близкие светила иных миров, а из-за цветущего леса вставали… Я охнула и начала торопливо моргать, пытаясь понять, не обманывает ли меня зрение! Нет! Две луны!!! Та большая желтая, которую я видела прошлой ночью, и поменьше – красноватая, свет ее был серебристо-розовым!
– Ох! – выдохнула я, замерев посреди моста и заставив Веренею обернуться, – Чудны дела твои, Господи!
– Там, где ты живешь, разве другие луны? – осведомилась с любопытством сирена, отбрасывая светлые пряди волос за спину.
– Луна, – поправила я ее, показав один палец и все еще ошалело глядя на сие величественное зрелище.
– Одна?! – поразилась девушка и решительно помотала из стороны в сторону головой, – Не представляю!
– А как они называются? – тихо поинтересовалась я.
– Большая белая – Селена, а та, что поменьше – Розан. Да пойдем же! – потянула она меня нетерпеливо за руку, – Еще успеешь насмотреться! Не последнюю же ночь ты здесь!
Я послушно пошла за легконогой красавицей, то и дело поднимая глаза вверх и дивясь увиденному, но уже постепенно отходила от шока. Перейдя мост, мы вступили в густой лес и впереди мне почудились свет и голоса. Едва поспевая за Веренеей, я, наконец, оказалась на огромной поляне. Она впечатляла не только размерами. Повсюду на деревьях были развешаны хрустальные шары, в которых роились невероятно ярко сияющие жучки, дающие отличное освещение. В центре поляны был сложен большой очаг с горящим в нем пламенем. И здесь было полно сирен, которые стояли группками, о чем-то разговаривая, сидели на стульях, состоящих из прихотливо изогнутых кустов винограда, живой изгороди, плюща и вьющихся роз за круглыми столами из таких же растений. И все эти сооружения были живыми! Здесь были мужчины, женщины и дети. Мужчины-сирены – здорово! Как объяснил мне позже Эрик, сирены жили очень долго, а когда старели – тогда свет, исходящий от них начинал меркнуть, – входили в море и их тела становились его частью – пеной или волнами, а души вечно пели – так они объясняли звук прибоя. Почти сразу я нашла сивиллу – она стояла в свете очага и разговаривала с красивым темноволосым юношей в серебристо-зеленом облегающем костюме, элегантного покроя. Спустя секунду я узнала в нем Эрика! Мы увидели друг друга почти одновременно, и я помахала ему рукой. Он улыбнулся в ответ и что-то шепнул Эсмире. Королева была очень красива и величественна: на голове, как корона, венок из морских лилий, в легком алом платье, делавшем ее кожу почти белоснежной на фоне темных кос, перевитых жемчужными нитями. На шее у нее было ожерелье из пурпурных роз, браслеты на запястьях и пояс так же оказались живым и на них садились ночные бабочки. Впрочем, цветы всех сортов – от орхидей до простых ромашек украшали волосы и одежду не только дам, но и кавалеров. Эрик приблизился и галантно протянул мне руку.
– Позвольте проводить вас к столу, сударыня! – полушутливо произнес он формулу этикета.
– Благодарю Вас. С удовольствием, сударь! – вложила я свою кисть в его ладонь и обернулась, чтобы позвать Веренею с нами, но она уже куда-то ретировалась – только я ее и видела. Мне показалось, что я видела, как ее белокурая голова мелькнула возле одного из столов в сопровождении темноволосой мужской. Эрик весь преобразился – то ли под действием волшебных духов из моей ванной, то ли я впервые увидела его причесанным и гладко выбритым. Словом, он смотрел на меня во все глаза и мне это льстило. Я с некоторой опаской опустилась на предложенный мне стул из плюща и только тут заметила, что на столе стоят кувшины, с какими-то напитками, фрукты, орехи в меду, пирожки с разными начинками и еще много чего. У меня заныло под ложечкой: я не ела с вчерашнего утра! Эрик сел рядом со мной и зачарованно уставился на аппетитного вида персик:
– Сто лет ничего подобного не пробовал!
Мне стало не по себе, когда я представила, чем все это время питался Эрик-волк, и поспешила прогнать эти мысли прочь. Эсмира, видимо, поняв наше состояние, пригласила всех сесть и выпить и за здоровье дорогих гостей. Мы поднялись по ее приказу и все так и сделали. Бокал белого вина сразу разогнал кровь по моему усталому после утомительного перехода и утреннего обморока телу, и я ощутила прилив бодрости. А когда голод был утолен, мне и вовсе стало хорошо. Мы с любопытством рассматривали окружающих нас жителей острова – казалось, на данном приеме присутствовала большая часть населения. Преступность во владениях Эсмиры была очень низкая – где-то по одному грубому нарушению закона в столетие, и поэтому сирены не ждали друг от друга зла и испытывали безграничное доверие к ближним. И почему все совсем не так в мире людей? Задумавшись, я не сразу заметила, как столы постепенно убрали, а стулья расставили по краю поляны. Эсмира села недалеко от нас и ласково мне улыбнулась:
– Ну как тебе у нас? – приветливо спросила она.
– Спасибо, здесь очаровательно! – выдохнула я. Довольная хозяйка обратила свой взор в центр зала для приемов. Там уже стояла высокая красивая девушка с серебряными волосами ниже пояса и большеглазый тоненький юноша с арфой в руках.
– Королева! – склонилась она перед Эсмирой, – Дозвольте нам спеть для наших гостей, на которых мы возлагаем такую огромную надежду!
– Конечно! – улыбнулась она, – Время битвы скоро придет, но пусть они насладятся часом веселья! Только без заклинаний! Хотя, что я говорю, Эмилина, ты ни разу не очаровывала людей, за что я тебя очень ценю!
– О чем это они? – полушепотом спросила я Эрика.
– В песнях сирен есть любовная магия, которую они могут применять, когда захотят, – скороговоркой рассказал он, склонившись ко мне, – Любой теряет разум перед ней и спешит к ним в объятия! А, когда они все вместе поют, лучше уходить подальше – слушать такую совершенную музыку вблизи слишком больно! Впрочем, это ты сама еще увидишь!
– Видно, не во всем легенды врут, – пробормотала я себе под нос. Эрик захихикал:
– Да не бойся ты! Магия по отношению к гостям строго запрещена!
– А я и не боюсь! – даже обиделась я. Меня не завлечь песнями – я не мартовская кошка! Но в это время юноша заиграл, а девушка, тряхнув волосами, запела, и я забыла обо всем! И неважно, что языка сирен я не знала! Мелодия ласкала кожу, затрагивала самые глубины моего естества, заставляя петь в ответ сирене. Никогда бы не подумала, что у такого хрупкого на вид существа, может быть такой сильный, высокий, чистый голос! Полузакрыв глаза, Эмилина изливала в песне душу, а когда к ней присоединился низкий бархатистый голос певца, тут и вовсе волосы у меня на затылке зашевелились. Сердце стучало свободно и легко и наполнялось такой радостью, что мне хотелось подпрыгнуть и взлететь в звездное небо от избытка чувств. И дело было вовсе не в магии – я влюбилась в искусство этих молодых и красивых людей и хотела, чтобы их песня длилась вечно. Все раны затянулись, мне стало невероятно сладко и щемящее на сердце! Мыслями я перенеслась в далекое детство, когда мы сидели всей семьей в сумерках на веранде, густо пахло травой и розами, цвели мамины флоксы, белея в темноте, а брат играл на гитаре. И в голове у меня было столько мыслей – не сосчитать! Я дышала и жила причудливыми образами и светлыми мечтами маленькой фантазерки. И, даже когда смолк последний аккорд и последняя протяжная, немыслимо высокая, хрустальная нота, это чувство осталось в моей груди. Я сладко вздохнула. По свету, который струился из глаз Эрика и улыбке, озарившей его лицо, стало понятно, что и он побывал где-то в сказочных краях. Он был сейчас очень красив, и я поймала себя на мысли, что любовь и радость показывают нам людей такими, какие они есть, заставляя сбросить холодные маски. Певица улыбнулась и вместе со своим партнером поклонилась слушателям так, что серебристые пряди, мягко скатившись по плечам, коснулись травы. Никто не хотел отпускать Эмилину, и я была полностью с ними солидарна. Но королева, поднявшись со своего места, сказала, что девушка непременно еще раз порадует нас своим чудным голосом в конце вечера. Сейчас же обоим нужно отдохнуть, а остальным она предложила пока развлечься танцами. Тут же несколько сирен – двое юношей и две девушки – взяли в руки музыкальные инструменты (я узнала только скрипку и флейту) и в воздухе разлилась легкая плавная мелодия. Эрик встал первым и незамедлительно пригласил меня. Вальс я танцевать никогда не умела, но он хорошо вел, к тому же, я все еще была под впечатлением от песни и просто парила в воздухе, не касаясь туфлями травы. Пары кружили по поляне, некоторые, негромко спокойно переговариваясь, оставались на своих местах. Но почему-то в моей душе поселилось смутное беспокойство. Я торопливо оглянулась и почти сразу поняла, что именно нарушает идиллию этой ночи. А точнее, кто. Инстинкт меня не подвел: я сразу почувствовала на себе недружелюбный взгляд. Под большой раскидистой ивой, почти скрытый ее длинными ветвями, прислонившись спиной к стволу и скрестив руки на груди, стоял парень и в упор смотрел на меня. Он был высок, статен и красив, как и все сирены. Слишком темные для медового блондина, но без ярко-огненного оттенка – его темно-рыжие густые волосы спадали на крепкие округлые плечи. Правильные черты точеного лица, оставались потусторонне-прекрасными, даже когда он хмурился. Одет он был в синие брюки и безрукавку, позволяющую рассмотреть прекрасно развитые мышцы рук и торса. Но его карие глаза, когда он смотрел на меня, казались черными, точно кобальт, и в их глубине загорался какой-то лихорадочный блеск, а губы едва заметно шевелились. Во всей позе и мимике юноши читалось что-то пренебрежительно-горделивое, и от этого его красота казалась темной, почти демонической. Я отвернулась и испуганно посмотрела на Эрика. Он заметил этот жест и обернулся. Смерив «аполлона» под деревом предостерегающим взглядом и послав ему улыбку, которую иначе, как опасной, не назовешь, он повел меня, все так же вальсируя, в противоположную сторону.
– Просто не обращай внимания! – шепнул он мне.
– На всех не угодишь, – беззаботно кивнула я. Но почему же тогда мой друг так напрягся?
– На всякий случай держись от него подальше, – заметил он уже тише. Я кивнула и постаралась отключиться от неприятного типа, что мне тут же успешно и удалось. Ведь со мной Эрик. А когда рядом находится человек, которому так доверяешь, на душе тепло и легко.
Я проводила время беззаботно, но вскоре суровая действительность замаячила на горизонте темной тучкой – синяк на спине начал ощутимо побаливать. Похоже, я действительно сильно ушиблась.
– Тебе нехорошо? – внимательно присмотрелся Эрик к моему побледневшему лицу.
– Ничего, позвоночник слегка побаливает, – кусая губы, ответила я, – Мне нужно просто посидеть, вот и все!
Еще не хватало, чтобы из-за меня поднялся переполох. Юноша только еще раз окинул меня озабоченным взглядом и молча отвел на свое место, вызвав у меня прилив неимоверной благодарности. Пока я сидела, боль прошла, и мое внимание невольно оказалось привлечено к фигуре под деревом. Лицо было скрыто в густой тени, но я постоянно чувствовала на себе тяжесть черных глаз, от которой по спине бежали мерзкие мурашки. Пока я нервно ерзала на стуле, музыка смолкла, и Эмилина вышла еще раз. Закончив петь, она незаметно подошла к королеве и присела возле нее. Они о чем-то долго шептались. Наконец Эсмира удовлетворенно кивнула и предложила нам вместе с ней покинуть поляну в сопровождении скромной охраны, позволив своим подчиненным веселиться дальше. Напоследок я оглянулась: неприятный красавец тоже исчез в густой тени леса, но перед этим его лицо озарило пламя, и я снова поежилась от его многозначительной ухмылки, направленной мне прямо в зрачки.
Вскоре мы разошлись по своим комнатам. Перед этим Эсмира объявила, что мы пробудем на острове еще один день, а затем отправимся на материк.
– Завтра утром я приглашаю вас разделить со мной завтрак. Нужно о многом поговорить. Спокойной ночи! – королева лучезарно улыбнулась и тут же умчалась. Я, поблагодарив ее, вошла в спальню и, лишь когда дверь за мной плотно закрылась, позволила себе застонать от боли. Отяжелевшая рука непроизвольно потянулась к шнуровке платья, дабы ее ослабить. Ничего не вышло! На совесть сделана и с тем же старанием затянута! Я хотела было позвать Веренею, но сообразила, что она, вероятно, еще не вернулась. Скорее всего, придется подождать. Мечтая облегчить страдания с помощью свежего воздуха, я вынесла свое бренное тело на балкон и оперлась ладонями о золотые перила. Ночь была поистине жаркой. Такой, какой не бывает в средней полосе России и в середине самого теплого лета. Волны горячего воздуха, поднимаясь от прогретой за день земли, доносили до меня запах моря из лагуны, обостряли аромат пурпурных роз и тропических цветов, виноградных листьев. Прямо передо мной висела огромная, похожая на ворсистый по краю персик Селена, склоняясь к темному горизонту и рассыпая по волнам, унизанным искрами звезд, яркие блики, составляющие дорожку, ведущую к песчаным пляжам. Вторая, маленькая красная луна все еще была на противоположной стороне неба и не торопилась нагонять свою подругу. Треск каких-то насекомых и соловьиные трели долетали до меня из волшебного по красоте леса. Какая фантастическая картина! Жаль, что я не могу ею полностью насладиться.
– Привет!
Я чуть не подпрыгнула, хотя раздавшийся совсем близко голос был знакомым. Справа вплотную к моему балкону примыкал другой и на нем в непринужденной позе стоял Эрик. Дальше он без лишних слов приблизился и перемахнул через низкое ограждение одним прыжком.
– Привет! – протянула я, стараясь не выдавать внешним видом свое плачевное состояние, – Мы же с тобой на сегодня уже, вроде бы, попрощались, разве нет?
– Но и поздороваться успели, – подметил Эрик, по-хозяйски заходя в мою спальню, – К тому же, тебе нужна моя помощь.
– Разве? – картинно изумилась я, незаметно потирая спину и следуя за ним, – По-моему, нет тут чего-то такого, с чем я не могу справиться сама. Ну, разве что шифоньер передвинуть. Однако он отлично смотрится на своем месте и менять обстановку в мои ближайшие планы не входит!
Юноша обернулся и иронически взглянул на меня:
– О, как ты жестока, Вера! Неужели ты и в самом деле думаешь, что мужчины нужны только для того, чтобы таскать тяжести?
– Ни в чем другом они мне пока не пригодились, – в тон ему попыталась ответить я, пожала плечами и непроизвольно дернулась, – Ой!
– Вот видишь, – уже мягче заметил Эрик, – У тебя явные проблемы со спиной. Жаль, я раньше не заметил. Поэтому, не могла бы ты опереться ладонями о стену? Пожалуйста!
– Ты можешь убрать эту ужасную боль?! – мои глаза радостно расширились.
– Могу, если только повреждение не слишком сильное. Хирургии меня учили, – спокойно ответил он. С минуту поколебавшись, я все же повернулась к нему спиной:
– Надеюсь, ты был отличником!
Чрез секунду я поняла, что он… ослабляет шнуровку сверху!
– Эй! Если мне так плохо, это не значит, что можно руки распускать! – схватила я его за запястья.
– Расслабься и не мешай мне работать! Я не собираюсь корсет с тебя снимать – просто хочу посмотреть! – его голос прозвучал низко, но холодно, а металлический блеск в глазах, который обычно бывает у профессионалов, окончательно меня успокоил.
– Этот раздел медицины всегда меня интересовал, – пальцы Эрика уверенно скользили вдоль моего позвоночника, слегка нажимая, – Иначе я бы не стал его так пространно изучать!
Внезапно он со всей силы надавил мне на спину, и я вся изогнулась дугой от боли.
– Господи! Ты что творишь?! Что я тебе сделала?!!! – возопила я, разворачиваясь на месте и придерживая платье рукой.
– Небольшое смещение, – кивнул с улыбкой Эрик, – Как я и думал. И, судя по тому, как ты кричишь, все будет в порядке.
Я с удивлением отметила, что теперь действительно могу без затруднений выпрямиться в полный рост.
– Спасибо, – пролепетала я. Мы стояли совсем близко друг от друга. Теперь его изумрудно-серые глаза излучали тепло, и в них отражалось пламя свечей.
– Не за что, – почти промурлыкал Эрик на удивление нежно. В этот момент дверь открылась и в комнату без предупреждения вбежала Веренея.
– Прости, я опоздала… – мелодично начала она, но, подняв глаза, окаменела, залилась румянцем и попятилась назад, – Извините…
Внезапно мне стало ясно, что она увидела: Эрик чуть ли не держит меня в объятиях, корсаж моего платья наполовину расстегнут – что тут можно подумать? Я обернулась к юноше и поняла по его выражению лица – он тоже сообразил. Мы одновременно вспыхнули. Я отпрянула, а он почему-то пошел назад к балкону, бормоча:
– Нет-нет, это совсем не то. Я уже ухожу…
– Эрик… Эрик!– повысила голос я.
– А?! – ошарашено посмотрел он на меня. Я свободной рукой указала в противоположную сторону:
– По-моему, выходить через дверь гораздо удобнее!
– Угу. Спокойной ночи! – неловко поклонился он нам обеим и, пройдя деревянным шагом через всю комнату, направился в свою спальню. Веренея закрыла за ним дверь и вопросительно посмотрела на меня.
– Спасибо, что зашла, – попыталась я собрать в кулак остатки хоть какого-то достоинства, – Помоги мне, наконец, снять эту штуковину!
Пока девушка расшнуровывала оставшуюся часть корсета, я ей все объяснила и Веренея осталась вполне довольна таким ответом.
– Да, сударь Эрик неплохой врач. И хороший человек, – отсмеявшись, заметила она, когда ее любопытство было удовлетворено.
– Да, хороший, – задумчиво отозвалась я, пока она расчесывала мои волосы деревянным гребнем, – Спасибо, дальше я сама.
– Завтра утром я принесу Вам косметику, – пообещала сирена и ушла. Я расправила складки шелковой ночной рубашки, потушила свечи и легла в постель. О туманном будущем и его угрозах думать не хотелось. Я снова представила себе выражение лица Эрика и улыбнулась. Хороший… День был насыщенный и меня тут же окутал крепкий сон.
Глава 4
МОСТ ПРЕСТУПНИКОВ
Утром я встала довольно рано для такой бурной ночи – в восемь, если верить моим часам. А говорят еще, что китайцы ничего не умеют делать – в море поплавала, а они все равно идут! Мне всегда говорили, что нельзя ходить два дня в одной одежде, к тому же Веренея оставила в моем шкафу накануне легкое розовато-белое платье до колена, чем-то похожее на сарафан, понимая, что к здешней моде я не привыкла. Я с радостью его натянула, свернула волосы на затылке кренделем и закрепила гребнем. Тщательно умылась и почистила зубы, чуть-чуть побрызгала на шею понравившимися духами – они пахли яблоневым цветом – под стать оттенку платья. Ну вот, кажется, и все. Косметичку я действительно нашла на тумбочке. Справедливо рассудив, что макияж в такую жару потечет, я лишь слегка подкрасила глаза и губы. Настроение улучшалось с каждой минутой. Я выбежала на балкон и, тихонько рассмеявшись, подставила лицо яркому южному солнцу. Какое замечательное утро! В дверь постучали. Я поспешила ее открыть и, к своей немалой радости, увидела Эрика. Он был великолепен в белой рубашке с короткими рукавами и хлопковых брюках цвета кофе с молоком. Днем сирены носили светлую и более практичную одежду. Они ведь тоже трудились: водоросли выращивали, ловили рыбу, пасли скот, ткали полотно из морских волн (вот бы посмотреть!), да мало ли еще что! Даже во дворце без дела не сидели.
С ним была Анжелв. Она тут же повела нас к Эсмире. Сегодня наш путь лежал через внутренние переходы замка. Королева встретила нас в просторной комнате с высоким потолком, мраморным полом, большим окном и миниатюрным бассейном с пестрыми рыбками и кораллами. Она приветливо пригласила нас к маленькому круглому столику и сама разлила чай с дивным запахом роз и жасмина.
– Итак, – начала Эсмира, с видимым удовольствием отпивая из своей чашки, – Вы пришли сюда с благородными намерениями. Похвально. Но без помощи вам самим не справится. Я позволила себе позаботиться о вашем дорожном снаряжении и оружии. В городе к вам мало кто отнесется дружелюбно. Не узнают, конечно, – Веру еще не видели, да и Эрик несколько изменился, – но и незнакомцы там не встречают горячего привета. Поэтому одна из моих подданных взяла смелость помочь Вам с крышей над головой. Эмилина!
Она произнесла это имя совсем негромко, но ветер, казалось, разнес его по всему острову. Пару секунд спустя через окно в комнату ворвался серебристый вихрь и, прежде чем я успела испугаться и поперхнуться чаем, он исчез, а на его месте появилась певица.
– Доброе утро! – склонила она голову и взглянула на нас большими миндалевидными глазами зелено-голубого цвета, – Вы меня звали, королева?
– Проходи, садись, – кивнула сивилла девушке, – Прошу тебя, расскажи Вере и Эрику о том, что поведала мне вчера!
Я все еще не могла прийти в себя от легкого шока, а Эмилина уже начала звучным хрустальным сопрано:
– Вам необходимо будет убежище – в замок так просто не проникнуть, пока не представится подходящий случай. Тогда мне и пришло в голову, что неплохо было бы обратиться к моей старшей сестре Луизе. Она живет в мире людей. Я отправлю ей с вами сообщение и объясню, как ее найти.
– Спасибо! – улыбнулся Эрик.
– Ну что Вы, – взмахнула длинными ресницами сирена и, снова опустив глаза, смиренно добавила, – Для нас это великая честь!
Эмилина объясняла Эрику детали маршрута, а я любовалась ее редкостной красотой и все думала, когда же я перестану удивляться всем этим чудесам. Наверное, никогда.
После завтрака Эрик почти сразу исчез в своей спальне. Подозреваю, вчерашний инцидент с корсетом еще не стерся из его памяти. Я же бродила по коридорам без дела и вскоре чуть не налетела на Эмилину.
– Привет! – улыбнулась она весело, – Что ты тут делаешь одна?
– Да вот, не знаю, кого попросить показать мне хотя бы часть острова! – пожала я плечами.
– Я могу это сделать! – жизнерадостно воскликнула сирена и улыбнулась так обаятельно, что я невольно ответила тем же.
– Тебя это не затруднит?
– Нет-нет! Что ты! Тем более, я давно хотела с тобой поговорить!
Она легкой походкой полетела вниз по спиральным лестницам, ведя меня за собой. Ласковые лучи уже набирало силу, и от песка шел жар, точно из духовки. Он обжигал ноги даже через тонкие подошвы туфель. Утирая пот, я подняла голову: уж не два ли тут солнца?! Нет, звезда была одна и похожа на нашу. Но это не мешало ей светить и припекать за двоих!
– Что ты хочешь осмотреть в первую очередь? – вежливо спросила Эмилина, на которую, похоже, этот зной не действовал. Я разглядела большую рощу к северу от замка и предложила:
– Пошли туда!
– Хорошо! – кивнула она. Я чуть ли не бегом кинулась к деревьям, вместе с новой подругой. По пути мы должны были пересечь зеленую лужайку. Я краем глаза посмотрела в сторону и окаменела. Там, развалившись на краю поляны, лежал в ленивой позе парень, который вчера так зло на меня смотрел! Казалось, он спал: отливающие на солнце медью волосы разметались по траве, глаза были закрыты, но мышцы слишком уж напряжены. Храня надежду, что он не заметил меня, я пронеслась мимо, стараясь производить как можно меньше шума.
Вот и спасительная тень. В воздухе тут же возник острый запах тополей, липового цвета и еще чего-то, невыразимо знакомого. Я с наслаждением вдохнула аромат, напоминающий мне о родине. Эх, увижу ли я ее еще когда-нибудь?