Мария Семенова Волкодав

Одинокая птица над полем кружит.

Догоревшее солнце уходит с небес.

Если шкура сера и клыки что ножи,

Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,

А не крови, бегущей из порванных жил.

Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,

Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,

Забывая, каков над землёй небосвод.

Там я собственной крови с избытком хлебнул —

До чужой лишь потом докатился черёд.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,

Но к ярму привыкать не хотел и не мог.

И ошейника нет, чтобы я не сломал,

И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца

И следов, что навеки ушли в темноту.

И ещё не бывает, чтоб я стервеца

Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка

И стрелы с тетивы за четыре шага.

Я боюсь одного – умереть до прыжка,

Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,

Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…

Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.

Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берёг —

Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…

…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,

И охота завыть, вскинув морду к луне.

Загрузка...