Волк под кроватью Мистические рассказы


Пролог

Этим летом Юрка Ковалев переехал в другой район Москвы: родители продали однушку, влезли в долги и купили трехкомнатную квартиру. На новом месте Юрке не понравилось все: и район, свежий, словно с иголочки, и молоденькие кусты вместо развесистых деревьев. И приземистая, всего в три этажа, школа. В старой было целых пять, и на последнем можно было зависнуть с пацанами после уроков возле чердачной лестницы, чтобы поговорить обо всем на свете. А больше всего бесило, что друзья остались на противоположном конце столицы. И хотя есть интернет и мобильная связь, но уже не встретишься с ребятами вечером, чтобы зайти в боулинг или сыграть партию в бильярд, а чат никогда не заменит живого общения.

Родители подсуетились и отнесли документы в физико-математический лицей при крутом вузе. Директриса долго отказывала, объясняя, что мест нет, но все же уступила и позволила сдать вступительные экзамены – уж очень родители просили.

«Не экзамены, а испытания», – мысленно поправил директрису Юрка.

И сразу же отличник Ковалев получил по физике пару, а по математике еле наскреб на тройку. Провал больно ударил по самолюбию. Юрка настоял, чтобы ему разрешили еще одну попытку, а сам взял пробники прошлогодних тестов и усиленно готовился всю неделю. С трудом, но удалось пересдать предметы на четверку. Директриса была недовольна, но зачислила не самого выдающегося ученика в восьмой «А». И вот теперь, первого сентября, Ковалев рассматривал одноклассников.

Меньше всего они походили на сильнейший в параллели класс. Встреть их на улице, Юрка решил бы, что ребята из коррекционной школы, уж больно странно себя ведут. Один пацан, бледный верзила, натянул на голову капюшон так, что и лица почти не видно, да еще зачем-то нацепил солнечные очки, хотя с утра небо заволокло тучами и накрапывал дождь. Другой на левую руку надел перчатку. К тому же постоянно прятал руку за спину, будто боялся, что ее заденут и повредят. Одна из одноклассниц чесалась, словно ее кусали блохи, вторая трясла головой. Остальные вели себя так же неестественно. Обычно ребята и девчонки приветствуют друг друга после каникул, рассказывают, кто где отдохнул. А эти стоят каждый сам по себе, и дела до остальных нет.

«Ботаники, – решил Ковалев. – Кроме своей математики, ничего не замечают».

Линейка закончилась, и классная отвела восьмой «А» в кабинет. Представила Юрку. Никто на новенького не отреагировал, в классе повисло равнодушное молчание. Ковалев дернул плечом: «Ну и ладно!» – и сел за последнюю парту возле странного парня с перчаткой: тот ее так и не снял.

Классная быстро провела урок мира и раздала листки.

– Пишем сочинение на тему «Как я провел это лето», – объявила она.

Никто даже не возмутился, все достали ручки и уткнулись в бумагу. Ковалев пододвинул лист и завис над ним. Ничего стоящего в голову не приходило – ну в самом деле, не писать же про переезд! Он задумался, и тут взгляд его упал на лист соседа по парте. Первых же строк хватило, чтобы Ковалеву захотелось прочесть дальше. Но сосед закрыл сочинение, и больше Юрка ничего не увидел. В конце урока учительница попросила собрать листки и отнести в учительскую. Вызвался Ковалев. В коридоре он быстро сфотографировал на смартфон сочинение соседа и еще нескольких одноклассников, чтобы понять, с какими ребятами будет учиться.

Вернувшись домой, Юрка с головой погрузился в чтение. И перед ним развернулись события, точно он сам был их участником.


Последние из Атлантиды

Солнце умерило пыл, воздух перестал мерцать от зноя, тени магнолий заметно удлинились. Ветер скользнул по выгоревшим волосам Димки, встрепал наплывавшие на берег волны и унесся вдаль. Младший брат Антон сидел на мокрой кромке берега и строил крепость. Рядом на лежаке загорала мама.

– Какой у вас малыш замечательный! Играет сам по себе, никого не дергает. Не то что моя стрекоза, – заметила соседка по пляжу.

– Антон – мужчина серьезный, на него можно положиться, – улыбнулась мама.

Димка дернул плечом: вечно эти взрослые о разной мелочи треплются. Что такого замечательного есть в брате, если ему всего четыре года? То ли дело сам Димка! Отличник (а попробуй в их лицее учиться на одни пятерки!), спортсмен и даже рисует неплохо. Он сорвался с места и с разбега влетел в море, широкими гребками умчался подальше от берега, заплыл за буйки и лег на спину, подставив лицо солнцу. Люди на пляже превратились в разноцветные точки, словно бусины, рассыпавшиеся вдоль линии прибоя.

Димка отдохнул минут пять и повернул назад. Глубоко нырнул и проплыл под водой. Неожиданно под ним мелькнула неясная крупная тень.

«Дельфин? – Димка на мгновение испугался. – Акулы здесь вроде неопасные для человека. Хотя кто знает… В Египте, говорят, нападения на людей начались, а раньше спокойно было».

Он вынырнул на поверхность и отдышался, затем вновь ушел под воду, но ничего подозрительного не обнаружил.

«Померещилось, наверное», – решил Димка.

На побережье Краснодарского края они собрались еще зимой. Маме на работе неожиданно дали премию, и она на радостях забронировала апартаменты в частном секторе. Не Турция, конечно, куда махнул Димкин однокашник Вовка, но и не деревня, куда отправили Таньку из их класса. Как же она психовала! Не-е-е, море все же лучше! Тем более что они уже три года никуда не выбирались с тех пор, как умер папа. Димка вздохнул: мысли об отце причиняли боль. А Антон его и вовсе не помнит. Ничего, зато у Антона есть старший брат, есть кому заступиться. Димка напряг руку и пощупал бицепс на правой руке – вполне приличный. Занятия плаванием отточили фигуру, налили силой мышцы на руках и ногах, развернули плечи. Неслучайно Светка с Ленкой как-то раз из-за него сцепились. Димка закатил глаза: делать этим девчонкам больше нечего! Ему надо образование получить и на нормальную работу устроиться, а не по всякой ерунде страдать. Пусть лучше за Матвеем бегают, у того один ветер в голове. И как только его в лицее держат?

Димка выбрался на берег и пошел к своим. Брат возился рядом – строил очередной замок.

– Тебе помочь? – поинтересовался Димка, но Антон замотал головой. И Димка завалился на расстеленное полотенце.

Дни таяли, словно мороженое под жарким солнцем. Всю зиму ждешь лета, а оно ускользает, как вода между пальцев. Только приехали – и скоро уже уезжать. За десять дней морем не надышишься, не пропитаешься солеными брызгами и зноем. Мама предлагала поехать по экскурсиям, но Димка отмахнулся – весь учебный год по экскурсиям мотался, каждый месяц то в музей, то в театр. Хватит уже! Он от моря ни на шаг. Завтракать ходили в соседнее с домом кафе. На открытой веранде собирались такие же отдыхающие. Вокруг слышались разговоры, Димка ухватился за один.

– …Люди исчезают, – доказывал седой старик в смешной панаме.

Он махал перед женой цветной газетой. Жена слушала невнимательно.

– Здесь обитают гуманоиды! – Старик затряс указательным пальцем. – Очевидцы рассказывают, что видели странных существ в море…

Димка насторожился: не связано ли это с той непонятной тенью, которая ему привиделась.

Пожилая пара вскоре удалилась, оставив газету со статьей, которая стала предметом спора, на столе. Димка взял ее и прочел броский заголовок: «Последние из Атлантиды похищают людей!». Типичная желтая газетенка, жадная до сенсаций, сообщала, что атланты воруют людей, чтобы ставить на них опыты. Мол, им нужен ген, отвечающий за способность жить на суше, – сами морские жители его утратили. Димка пожал плечами – фигня какая-то. Антон допил сок, и они отправились на пляж.

Через день в поселке случился переполох: исчезла пятилетняя девочка. Родители метались, расспрашивали отдыхающих, не видели ли, но никто им помочь не мог. Всюду развесили листовки с фотографией ребенка и описанием примет, но без толку. Водолазы на всякий случай обследовали морское дно, но тела не обнаружили.

Мама весь день не отпускала Антона от себя.


…Димка шел по мокрому песку. Неожиданно ногу пронзила боль – он наступил на битое стекло. Димка ухватился за ступню, и рука окрасилась красным – кровь! Он сунул ногу в воду, вроде морская вода должна обеззаразить рану. Или хотя бы унять кровотечение. А когда поднял голову, перед ним стояла девочка, та самая, с листовки. В розовом сарафане и сандаликах на босу ногу. В руке девочка сжимала ракушку.

– Хочешь послушать? – Она протянула ее Димке.

Он оглянулся – на пляже ни души. Даже странно, куда все подевались? И что теперь делать? Наверное, нужно позвать кого-то, сообщить, что пропажа отыскалась? Он взял ракушку, покрытую тонкими наростами, и невольно обратил внимание, что девочка с ног до головы усыпана песком. Даже в волосы набились песчинки. Димка хотел смахнуть их, но девочка отступила.

– Будь аккуратнее, – сказала она. – Сад глубин нуждается в статуях.

И Димка проснулся.

Он долго находился под впечатлением от сновидения. Какой-то сад глубин. Что это? Димка залез в интернет, но ответа не нашел. Наверное, ерунда какая-то.

Отдых продолжался: вокруг звучал смех и громкие разговоры, люди веселились и отводили взгляд, когда видели портрет пропавшей девочки. О своем сне Димка никому не рассказал. Зачем? Наверняка же привиделось из-за слов того странного старика.

Мама еще раз проинструктировала Антона.

– От мамы не отходить, – повторил брат ее наказ.

– Правильно, мальчик. – Давешний старик, словно в ответ на Димкины мысли, вырос будто из-под земли и погладил Антона по голове. – А то и тебя атланты утащат на опыты…

Жена зашикала на мужа и попыталась его оттащить.

– Извините, – сказала она маме, – у него навязчивая идея.

– А у тебя навязчивый бред, – не остался в долгу старик. – Не веришь ни мне, ни умным людям! В газете же ясно написано!

– Девочка вроде не у воды пропала… – Мама спрятала Антона за спину.

– Так подманили, – отмахнулся от логики дед, – они гипнозом владеют.


В этот раз в воду Димка заходил с трудом. Вроде уже четырнадцать лет, ты почти взрослый и знаешь, что не существует никаких волков под кроватью и атлантов в море, но все равно страх, будто липучка, пристает к тебе. Димка сделал несколько гребков. Недалеко от берега росли зеленые водоросли, длинные и густые, словно волосы девушки. В таких запросто можно спрятаться. Водоросли хватали за ноги, из-за этого их хотелось поджать к животу. Димка быстро миновал заросли, выплыв на глубину. Сердце учащенно билось, отдаваясь тревожным перестуком в ушах, не хватало воздуха, точно кто-то перекрыл кран. И в этот момент он почувствовал легкое касание и чуть не заорал от ужаса. Мимо проплыла незнакомая тетка, с шумом отфыркиваясь от набегающих волн. Димка повернул к берегу – купаться расхотелось. Он лег на шезлонг и вскоре вырубился.


Антон аккуратно прихлопнул лопаткой стены самодельной крепости. Его белокурые локоны от усердия выбились из-под широкополой панамки, руки по локоть были измазаны в мокром песке, на ноге краснела ссадина. Он поправил венец четырехугольной башни и отошел, чтобы оценить работу. Потом вернулся и прутиком проделал в крепостной стене небольшой проход. Посмотрел вокруг: ему захотелось украсить стены и бойницы камушками, а если повезет, то и ракушками. Ничего подходящего рядом не было, и Антон пошел искать их вдоль пляжа. Заболтавшаяся мама не заметила его маневра, а Димка, похоже, уснул.

Антон неспешно шагал по линии прибоя, отыскивая гладкие с поперечными полосками камушки. Пару раз ему попались осколки раковин, которые он бережно уложил в ведерко, потом повезло найти куриного бога – морскую гальку со сквозным отверстием. Неожиданно впереди что-то блеснуло, и Антон наклонился, чтобы получше разглядеть, – это была довольно крупная жемчужина. Светлая, перламутровая, ровная, она светилась на солнце.

«Хороший камушек», – обрадовался Антон, взял жемчужину и заметил следующую. Та лежала чуть ближе к воде, такая же красивая, только розовая. Мальчик шагнул в море.

Четвертую жемчужину Антон поднял, когда был в воде уже по колено. Рядом на мелководье плескалась ребятня. Шумно отфыркиваясь, на берег выходили люди, тряся головой, чтобы вылить воду из ушей. Никто из отдыхающих не обращал внимания на ребенка, им и в голову не приходило, что тот может находиться в море один.

Антон внимательно огляделся: нет ли поблизости еще таких замечательных шариков. Раковину он заметил не сразу. Она лежала на небольшой глубине, мерцая нежно-фиалковым цветом. Створки ее слегка приоткрылись, словно моллюск решил проветрить свой домик. На бледном теле раковины темнела крупная жемчужина. Мальчик понял, что ему очень нужен этот шарик, да и сама ракушка станет достойным украшением одной из башен его замка. Он сделал следующий шаг и нагнулся, чтобы взять раковину. В этот момент Антон почувствовал, что чьи-то длинные холодные пальцы тянут его в глубину. Закричать он не смог – изо рта вырвался лишь глухой хрип. Антон попытался освободиться, но его неумолимо затягивало на дно. В последний момент он постарался позвать на помощь, но соленая вода уже проникла в рот, забила нос, начала разъедать глаза. Она была повсюду. Антон инстинктивно рванул вверх…

Димка проснулся. Удивительное дело, он даже в детском саду не спал днем, а тут сморило. Рядом по-прежнему щебетала мама, а брат… Брата не было!

– Антон где? – спросил он у мамы.

Та охнула и вскочила, испуганно озираясь по сторонам. Димка бросился к воде. Все как-то сложилось: загадочная тень, жуткий сон, заметка в газете и странная сонливость. Он невероятным образом знал, что Антона заманили в воду. Недалеко от берега прямо перед собой он заметил знакомую панамку. В этот момент из-под воды появился Антон, сделал короткий вдох и тут же камнем ушел вниз. Димка устремился за братом в море и нырнул. Казалось, что Антона утаскивает вглубь какая-то странная сила. Димка схватил брата и подкинул его изо всех сил вперед и вверх, ударив кого-то невидимого локтем. И тут же неизвестный противник вцепился в Димку.



Димка греб со всей мочи, тряс ногой, стараясь освободиться, но его тащили в гущу водорослей. Те неприятно скользили по коже, от отвращения Димку передернуло. Он перестал вырываться и нырнул, чтобы разобраться с неведомой опасностью. Сквозь толщу воды, будто через бутылочное стекло, он наконец смог разглядеть атланта: вытянутое лицо с холодными рыбьими глазами, тонкие гибкие пальцы с перепонками, серое тело, покрытое чешуей. Приснится такой урод, и не проснешься – схлопочешь инфаркт миокарда. На толстой шее атланта Димка обнаружил продольные щели – жабры – и, не раздумывая, схватился за них.

Атлант дернул головой, но Димка не отцепился, лишь все глубже пропихивал пальцы внутрь. Вода окрасилась зеленым – в морской воде кровь выглядела необычно. Атлант мотал головой, но Димка не отпускал, раздирая жабры все сильней. Наконец противник сдался и освободил Димкину ногу. Димка быстро начал всплывать – воздуха уже не хватало. Продержись атлант еще немного, и исход был бы совсем иным. Пошатываясь, Димка выбрался на пляж, на правой щиколотке алела глубокая царапина.

Мама с Антоном подбежали к нему. Антон от пережитого громко икал, мама плакала. Они вернулись в апартаменты и долго сидели, прижавшись друг к другу, молчали. Димка гладил маму по спине, а она обнимала обоих сыновей, точно Димка вновь стал младенцем.

Весь оставшийся отдых они провели на экскурсиях. Перед отъездом Димке приснился чудесный морской сад. Посреди водорослей стояли прекрасные статуи мужчин и женщин, взрослых и детей. Димка узнал в одной из статуй пропавшую девочку, в руке она сжимала ракушку. Когда он проснулся, то обнаружил на левой руке чешуйку. Попробовал оторвать, но пошла кровь – чешуйка приросла намертво.

Театр марионеток

Каждое лето Вовка с родителями отправлялся в Турцию к Средиземному морю. Приезжали в один и тот же отель в одно и то же время. Но в нынешнем сезоне отель закрылся на ремонт, пришлось выбрать другой.

Наконец долгожданный день настал. Встречающий гид бубнил что-то в микрофон, впереди петляла бесконечная дорога, а Вовка смотрел в окно автобуса на ставший за столько лет привычным пейзаж. Вот промелькнули зеленые поля гольф-клубов, вот они сменились пустынными участками с силуэтами далеких гор на горизонте, вот блеснул краешек моря и тотчас спрятался за красными крышами домов. Через час автобус свернул в небольшую деревушку и остановился около помпезного здания с белыми колоннами.

Уже вскоре Вовка взобрался на деревянный пирс, уходящий в море, и бомбочкой нырнул в манящую воду. Море сначала укололо холодом, а затем, после нескольких гребков, обволокло, словно теплый махровый халат. Лишь через двадцать минут родителям удалось уговорить дрожащего отпрыска сделать перерыв.

– Здорово, – выдохнул Вовка, растянувшись на горячем песке.

– Подожди снова в воду лезть, согрейся, – притормозила сына мать. – Сейчас схожу за хот-догами, перекусишь немного.

– Ага, давай, – согласился Вовка.

Весь день он с восторгом купался в море, прерываясь лишь на ресторан.

На следующее утро на пляже появилась миниатюрная девушка, созывавшая всех желающих на стрельбу из арбалета. Вовка решил попробовать, все равно заняться нечем – родители не разрешали брать на отдых гаджеты.

На стрельбище собралось человек десять: две мамаши с мелкими детьми, пятеро парней из одной компании и подросток лет четырнадцати, Вовкин ровесник. У парня был облупившийся веснушчатый нос, оттопыренные уши, пробивающиеся усы над губой и выгоревшие соломенные волосы. Он внимательно осмотрел Вовку и спросил:

– Недавно, что ли, приехал?

– Ага, – кивнул Вова. – А как ты догадался?

– Так ты ж еще не загорел совсем, – пояснил парень.

– А-а-а, точно! – Вовка смутился. Он взъерошил отросшие русые волосы и поинтересовался: – Ты стрелять умеешь?

– Немного, – ответил парень, – я здесь четвертый день.

Ребята познакомились. Веснушчатого парня звали Геной. Он, как и Вовка, перешел в восьмой класс. Гена стрелял неплохо, уже приноровился к арбалету за время отдыха. Но и Вовке удалось попасть в яблочко.

– Можно еще в баскетбол поиграть, – предложил Гена, когда мероприятие закончилось, и Вовка согласился.

Они весело проводили время: бегали на разные конкурсы, ели мороженое, купались в море. Затем Вовку позвали родители.

– Подожди, – окликнул его Гена. – Ты вечером на представление пойдешь?

Вовка пожал плечами:

– Да ну, везде одно и то же. Я еще в том отеле насмотрелся.

– Это да. Но тут есть одно – для детей, на него надо глянуть, – не отставал Гена. – Ты в каком номере живешь? Я за тобой зайду.

Ребята договорились встретиться после ужина.

Вечером Гена увлек Вовку к летнему театру.

– Сейчас начнется, – взволнованно объявил он, усаживаясь на самый верхний ряд.

– Да ну, ерунда какая-то. – Вовка был недоволен. И стоило приходить сюда? Танцы для малышни. А потом всякая фигня для взрослых будет.

– На сцену смотри, сейчас начнется, – повторил новый приятель.

На площадке, по Вовкиному мнению, не происходило ничего интересного. Клоун с молодой напарницей собрал малышей, и они водили хоровод, потом бегали паровозиком между рядов и весело смеялись. Затем все дети снова собрались около сцены.

– Видишь, – Гена толкнул Вовку локтем, – занавес колышется?

– Ну и что? – удивился тот. – Там за ним кто-нибудь ходит и толкает.

– В том-то и дело, – ответил приятель, – что никто не толкает. Он сам.

– Да ну-у-у, – протянул Вова. – Сквозняк.

– Сейчас сам увидишь, какой сквозняк.

На помосте появился аниматор, похожий на Карабаса-Барабаса. Он был укутан с ног до головы в плащ, на голове – цилиндр. Карабас-Барабас хлопнул в ладоши и зычным голосом произнес:

– Внимание! Театр марионеток открывается!

Вовка насторожился: что-то новое. Мелкотня высыпала на сцену, Вовка тоже дернулся, но Гена его придержал.

– Сиди и не рыпайся, – прошипел он.

Вовка и сам удивился такому своему порыву: что на него нашло? Он же давно вышел из детского возраста.

Зазвучала музыка, знакомая по кинофильму, и дети дружно запели: «Скажите, как его зовут?! Бу-ра-ти-но!» Вовка непроизвольно начал подпевать, за что получил локтем по ребрам.

– Прекрати! – Гена для убедительности двинул еще раз.

Вовка смотрел и не понимал, когда они успели разучить слова? Ведь часть детей вообще не говорит по-русски. А еще движения: малышня двигалась синхронно, будто кто дергал их за веревочки. Казалось, что выступают живые куклы. Вовку даже пробил холодный пот: настолько неестественным выглядело зрелище. Но вскоре номер закончился, и бородатый аниматор ушел.

Ведущий объявил небольшой перерыв перед арабскими танцами, и дети вернулись к родителям. Но несколько малышей устроили догонялки с прятками. Они ныряли за занавес с одной стороны, а появлялись с противоположной. Какая-то девочка лет четырех представляла, что танцует на пуантах, махала руками, поднимала ножку вверх, а после заявила, что она актриса, и наотрез отказалась спускаться с подмостков к матери.

Наконец объявили следующий номер, и все малыши покинули сцену.

– Подождите, а где моя дочь? – Неожиданно с первого ряда на эстраду выскочила блондинка в ярко-красном брючном костюме. Это ее дочь воображала себя балериной. Конферансье сбился. Блондинка не унималась: – Светочка только что бегала здесь с ребятами…

И женщина бросилась за кулисы. Вскоре она вернулась и испуганно объявила:

– Моей дочери там нет. Куда она подевалась?

Ведущий пожал плечами и тоже заглянул за занавес, но никого не обнаружил. Тогда он предложил блондинке обратиться к охране, мол, сам он ничем помочь не может. Женщина еще несколько раз нервно позвала дочь, но без результата. Тогда помощница конферансье взяла ее за руку и повела в здание администрации.

– Вот! – торжествующе заметил Гена. – Я же тебе говорил!

– Что ты мне говорил? – Вовка пожал плечами. – Просто малявка убежала незаметно, носится теперь по отелю.

– Не убежала, а исчезла, – страшным голосом прошептал приятель. – Вот запомни, не найдут ее.

– Да ладно, – отмахнулся Вовка. – Завтра поговорим.

На следующее утро Вовка с родителями отправился завтракать на открытую террасу. Взял несколько блинчиков, щедро положил разнообразных джемов, набрал спелой черешни. Потом сбегал за чаем и свежей выпечкой. На аппетит он никогда не жаловался, а уж здесь глаза разбегались от изобилия. Наевшись, Вовка огляделся: через два столика от него сидела вчерашняя блондинка. Мальчик не сразу узнал ее: она была одета в короткие шорты с топом. Женщина весело болтала с кем-то по мобильнику: «Не, хороший отель. И питание нормальное, и пляж чистый». Она еще что-то щебетала в трубку, но Вовка уже отправился к водным аттракционам. Забрался на самый верх огромной, завернутой в спираль горки и с леденящим восторгом съехал в бассейн.

– Ну что, накупался? – услышал Вовка над ухом, когда вынырнул на поверхность. Он открыл глаза и увидел Гену. – А девочка-то не нашлась!

– Да ладно, – не поверил Вовка. – Видел я ее мать, по телефону смеялась.

– А девочки все равно нет, – упорствовал приятель. – Пойдем докажу.

Они отправились на пляж. Там в тени навеса загорала мать потерявшейся девочки.

– Смотри, – прошептал Гена и обратился к женщине: – Извините за беспокойство, не скажете, Света нашлась?

Женщина приподняла голову:

– Какая Света?

– Дочка ваша. Вы же вчера ее искали… после детского шоу.

– Мальчик, ты меня с кем-то путаешь. – Блондинка начала раздражаться. – У меня нет никакой дочери. Иди гулять.

Ребята отошли в сторону.

– Видел? – Гена толкнул друга в бок. – Не помнит она про дочь.

– Может, это не она? – неуверенно произнес Вовка.

– Хочешь, у родителей своих спроси про вчерашнюю девочку, – не сдавался приятель. – Они ж у тебя на концерте были?

– Были, внизу сидели, – подтвердил Вовка. – Подожди, сейчас к ним сбегаю.

Ему хватило десяти минут, чтобы найти маму и услышать, что никто вчера никого не терял, а Вовке все это, наверное, приснилось.

– Прикинь, – делился потом он с Геной, – не помнит!

– Вот и я про то говорю. Дети исчезают, а родители об этом напрочь забывают. Да и другие взрослые тоже. Вроде бы уже двадцать человек пропало. Мне пацаны, когда я только приехал, об этом рассказали.

– А куда они деваются, интересно? – полюбопытствовал Вовка.

Гена помолчал, словно не решаясь поделиться:

– Не знаю… Пацаны говорили, что время от времени на сцене появляется тип, которого можно принять когда за Карабаса-Барабаса, когда за другого чудика… он объявляет номер. И кто на сцену выйдет, тот… В общем, кто-то из детей пропадает.

– И что с ними случается? – прерывистым от волнения голосом спросил Вовка.

Гена развел руками:

– Так никто не знает. Пацаны решили, что это призрак какого-то аниматора.

– Да ну, – отмахнулся Вовка. – Их что, привидение похищает? В вечное рабство? Ты еще вспомни сказку про синие занавески, которые душат владельцев квартиры. – Он высунул язык и схватился руками за горло. – Это не просто занавес! Это занавес-убийца, – прохрипел Вовка, дурачась.

Гена его веселья не разделял.

– Я вообще думаю, что сцена – это портал в другой мир, а тот чувак – проводник. Наверное, отбирают самых лучших и исполняют их заветные желания. Я бы хотел там оказаться.

– Да ну, чем здесь-то плохо? – пожал плечами Вовка.

– Ты не понимаешь, у тебя предки нормальные, – махнул рукой приятель. – А я своего папашу ни разу не видел, а матери лишь бы спихнуть меня куда подальше, чтоб не мешал. Я бы переместился… там, наверное, круто.

Вовка поразился:

– Я решил, что ты других вернуть хочешь.

Гена поморщился:

– А-а-а, это тоже. Но мне бы смотаться отсюда, чего прикольного посмотреть. Вдруг я там князем каким буду или царем?

– Мечтатель ты, Ген, – снисходительно заметил Вовка. – Я бы лучше администрации отеля сказал, не могут же они все не верить. Если это, конечно, правда.

Гена достал из кармана спички и многозначительно потряс коробком:

– Сам ты мечтатель. Я хочу сегодня за кулисы попасть и припугнуть этого Карабаса как следует. Пусть возвращает пропавших, а я согласен их место занять. Иначе подожгу занавес. Пойдешь со мной?

Вовка поежился:

– С ума, что ли, сошел? А если это не инопланетяне? Хочешь, чтобы и нас утащили? Я не пойду.

Гена напрягся, словно натянутая тетива, и чужим голосом произнес:

– Как хочешь. Не знал, что ты трус.

– Я не трус, я нормальный, – звенящим от обиды голосом закричал Вовка. – А ты придурок! Я потом за тобой не полезу.

Но Гена уже не слушал, а гордо задрав голову, ушел прочь.

Вечером перед ужином Вовка отправился в бар за очередной порцией кока-колы и наткнулся на Генину мать. Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.