Тот самый момент, когда я перестала принадлежать себе. Не свобода, а рабство, наркотический кайф больной зависимости. Самое ее начало, когда еще можно излечиться, но ты еще просто не понимаешь, что уже больна.
У. Соболева и В. Орлова. Позови меня
Я крепко держалась за черную грубую шерсть, пока волк мчался через лес, петляя вокруг деревьев, утаскивая меня все глубже и глубже в чащу.
Мы оказались напротив одноэтажного деревянного домика, очень низкого, присыпанного ветками хвои и других деревьев. Небольшие окошки смотрят черными глазницами, чуть покосившаяся дверь, старый колодец рядом. Выглядит устрашающе. Дом явно заброшен и очень стар. Волк сбросил меня со своей спины так, что я приземлилась в снег…Он приблизился ко мне вплотную и ткнулся носом мне в щеку, лизнул ее снизу доверху. Нет, это не было лаской. Скорее меткой, он оставлял на мне свой запах, потому что облизал мою голову, руки и шею. При попытке отстранится я услышала тихий утробный рык. Меня предупреждали, чтоб не сопротивлялась, и я позволила облизать свои ноги, колени, бедра.
Все это было каким-то сюром, чем-то неописуемо страшным и непонятным. Потихоньку вздрагивая и стараясь не дышать прерывисто и глубоко, я смотрела на своего то ли спасителя, то ли убийцу и видела, как он облизнулся, а потом задрал массивную морду кверху и взвыл. Оглушительно, ярко, сильно. Так, что зазвенело в ушах, и по телу поползли мурашки, и, казалось, этот вой спрятался в макушках старых елей и запутался среди переливающегося снега. В ответ издалека с разных сторон раздался ответный вой. Все это длилось какие-то секунды, и голоса волков стихли.
Монстр обнюхал мои руки, потом схватил за рукав и потянул за собой в сторону дома, но я не пошла…я тихо спросила:
– Почему ты спас меня? Ты…ты понимаешь, что я говорю?
Почему-то казалось, что понимает, почему-то хотелось в это верить. Особенно когда эти ярко-зеленые звериные глаза смотрят в мои, не моргая. Снова дернул за рукав, и я подчинилась, пошла следом за ним в сторону дома.
– Ты уверен, что это хорошая затея? Уверен, что там нет хозяина? Что там не прячется что-то жуткое и ужасное и не нападет на нас.
Я могла поклясться, что зверь…он словно ухмыльнулся, оскалив передние клыки. Как будто говоря мне, что самое жуткое и ужасное существо сейчас передо мной.
– Хорошо…идем. Посмотрим, что там. А то я уже замерзла.
Я дернула дверь, но она не поддалась.
– Закрыто. Нам сюда не войти.
Зверь наклонил голову и толкнул носом соломенный коврик, рванул его массивной лапой, и я догадалась наклониться и отодвинуть его в сторону. Под изорванным и полустертым половиком лежал ключ. Предсказуемо…но я бы не догадалась от страха и от того, что уже сильно замерзла. С трудом справляясь с ключом, отперла дверь, чуть пригнулась и вошла в хижину, волк остался снаружи.
В хижине оказался камин, большая кровать, застеленная белым мехом, весь пол обтянут оленьими шкурами. Сбоку у камина полная дровница. Только я не умею разжигать очаг, никогда этого не делала. В отчаянии поняла, что я все равно сильно мерзну. У меня даже спичек нет. Какое-то время я посидела на краешке кровати… а потом резко встала, понимая, что скоро окоченею, и распахнула дверь, зверь тут же поднял огромную морду.
– Мне холодно…, – тихо сказала я и опустилась рядом с ним, ощутив, как из пасти на меня пахнуло звериным ароматом и жаром его дыхания. От тела волка исходило тепло, и я невольно приблизилась…чувствуя, как он на меня смотрит.
– Ты же не съешь меня, если я посижу вот здесь с тобой?
Волк отвернулся, укладывая морду на лапы, а я прижалась к его боку такому горячему, погрузила пальцы в жесткую шерсть, содрогаясь от благодатного тепла. От прикосновения и зверь вздрогнул.
– Холодные руки? Прости.
Сама не заметила, как прижалась к нему всем телом, согреваясь и привыкая к страшному звериному запаху, склонила голову, укладываясь ближе к плечу. Утром можно будет уйти отсюда. Утром я найду спички или придумаю, как разжечь костер, потому что ночью я даже найти ничего не могу. Кажется, я задремала, проснулась от того, что на меня кто-то смотрит…Волчий взгляд забирался прямо в душу, пронизывал насквозь, проковыривал во мне дыру, приковывая к себе, не давая отвернуться. Хищник знает, что стократно превосходит меня по силе. А я не знаю, почему я до сих пор жива.
Да, он спас меня от вампиров…но это не давало ровным счетом никаких гарантий и не отменяло моего суеверного ужаса перед монстром.
И вдруг он весь вздернулся и вскочил на четыре лапы, принюхиваясь и вглядываясь в темноту. Все его огромное тело, покрытое красивой, блестящей черной шерстью, охватила секундная дрожь. Словно прошлась по нему волной. Он напрягся, чуть склонил голову вперед, оттесняя меня своим массивным телом к двери хижины.
Я ничего не вижу…но видит и слышит он, и от этого еще страшнее. Толкнул меня мордой, словно заставляя уйти в дом. И я послушно попятилась туда, закрывая за собой дверь. Я так ничего и не услышала, тяжело дыша подошла к окну.
При свете луны мне видно, как огромная фигура волка стоит на поляне. Огромный, сильный, готовый в любой момент к прыжку. А потом я заметила их. Людские фигуры в черном с заостренными кверху ушами, их было с несколько десятков, и они приближались к нему с разных сторон. Они ползли мерзко на четвереньках, окружая его, пока не накинулись всей стаей. Я не знала, что это за твари, я только видела, как он раскидывает их в стороны, как насекомых, видела, как отлетают руки и ноги, как покатилась в сторону дома голова…, охнула и бросилась к постели, зарываясь в покрывало, обнимая перины руками, пряча в них лицо и стараясь унять адскую дрожь во всем теле. Как будто бы сам ад спустился на землю. Мне холодно…мне так ужасно холодно.
А если они…если они победят, эти твари, так похожие на людей? Что будет со мной?
Замерзая, дрожа всем телом, я не поднимала головы…пока вдруг не услыхала, как с треском открылась дверь, меня схватили за платье и сдернули на пол. Почуяла дыхание зверя и выдохнула с радостью, с облегчением, позволила стянуть себя на пол и опутать свое тело собой, он словно подмял меня под себя, согревая, руки невольно обхватили массивную шею, и тут же одернула их, ощутив нечто липкое…посмотрела на ладонь – кровь. Вскрикнула, но он не дал мне даже пошевелиться, снова подмял лапами и мордой, так, что я оказалась словно в коконе.
Я больше не пыталась вырваться, я пригрелась рядом с ним и начала засыпать, пока окончательно не провалилась в сон.
Меня разбудил хруст и рычание, похожее на глухой стон боли.
Когда открыла глаза, я от ужаса даже не смогла закричать. То, что я увидела…
Я видела то, что не поддавалось никаким объяснениям, то, что не могло быть объяснено никакими силами природы. Нечто жуткое и одновременно прекрасное.
Это не было похоже на то, что я наблюдала в комнате Айше…тогда я могла только предполагать, только догадываться, но не видеть вживую самое странное и невероятное таинство, противоречащее всем законам человечества и природы.
Под дьявольское рычание, смешанное почти с человеческими стонами…на моих глазах волк обращался в нечто иное. Трещали кости, я слышала этот треск и видела, как они выгибаются, как выламываются в сторону, так, как никогда не гнутся ни у животных, ни у людей. На моих глазах вспарывались пальцы, и когти засовывались обратно внутрь крайних фаланг. Выкручивались ноги, выламывало назад, вперед голову, и ломались суставы. Я видела, как врастает обратно под кожу шерсть, как она прячется клоками, и жуткое существо на полу извивается, дергается, мечется…пока на страшной морде не начали вырисовываться человеческие черты. Уши становились меньше, округлялись, челюсть задвигалась назад, нос трансформировался и становился меньше, обретая красивые очертания. Я чуть не закричала, когда глаза резко открылись, и прямо по радужкам и белкам слезла пелена, вначале обнажая чисто белые, закатившиеся яблоки, а потом постепенно под пленкой начали проявляться ярко-зеленые и до боли знакомые мне глаза…Трансформация происходила очень быстро. Когда я уже поняла, кто лежит передо мной…он еще не был полностью человеком, но я узнала, и сердце тревожно и болезненно забилось в груди.
Вахид…Это Вахид. И теперь я точно знаю. Что он оборотень. Точно знаю, что страшный зверь, который спас меня два раза, был мужчиной, которого я успела безумно полюбить. За что? Кто знает? Разве любить нужно за что-то, разве сумасшествие, которое зарождается под кожей, сумасшествие, которое заставляет ваше сердце стать перед кем-то на колени, появляется по какой-то причине? Нет…любят вопреки, любят, потому что именно этот мужчина или женщина заставляет душу сойти с ума. Любят того, кого любить нельзя и опасно.
Он затих. Совершенно голый, лежащий на спине, раскинув ноги и руки, и я могла видеть его великолепное тело во всей красе. Я опустилась на колени рядом с ним на пол, застеленный толстым ковром.
Тяжело дышит, покрытый бисеринками пота. Обращение явно отняло много сил. И мне не верилось, что этот человек, этот невероятно красивый мужчина всего несколько минут назад был волком. Огромным, невероятно сильным и лохматым зверем. Зверем, который дрался за меня, и зверем, на боку которого виднелся длинный багровый порез. Из него сочилась кровь прямо на ковер. Я растерянно оглядывалась по сторонам…от такой раны он, наверное, может умереть или истечь кровью. И вдруг вспомнились слова Айше…
«Твоя кровь регенерирует мои ткани, мои кости и сухожилия, она целебна для меня, как нектар жизни. Ты невероятная драгоценность, Лана…ты даже не представляешь насколько. Только ты спасаешь меня от мучительной боли…»
Я вспомнила, как Айше приносили мою кровь в маленькой золотой рюмке, и она пила ее мелкими глоточками, блаженно закатывая глаза. Что, если это сработает не только с Айше…
Я снова осмотрелась по сторонам в поисках острого предмета, заметила нож возле стола, вскочила, схватила его и быстро полоснула себя по ладони, моя кровь брызнула и потекла по запястью. Я снова упала на колени, поднесла руку к лицу Вахида…прижала к его рту.
– Прошу тебя…пусть это сработает…пусть. Пожалуйста.
И вдруг ощутила, как в плоть вгрызлись его зубы, но руку не отняла, продолжила держать у рта, закатывая глаза от боли и стараясь не закричать. Увидела, как дернулись веки, как они поднялись вверх, обнажая желто-зеленую радужку и вертикальные узкие зрачки. Они расширялись по мере того, как зубы вгрызались в плоть, и вдруг сфокусировались на мне. Хватка зубов ослабла мгновенно… я ощутила, как по ране прошелся его язык…Наши взгляды сплелись так же тесно, как сплетаются рты в поцелуе. Я не могла оторваться, меня затягивало в звериный зрачок, и я летела в космос навстречу бешеным звездам, а потом его глаза очень медленно закрылись.
Я отняла руку и с удивлением увидела, что на ней нет даже шрама от пореза. Тут же посмотрела на огромную рану на боку… а она вдруг начала затягиваться прямо на моих глазах, пока совсем не исчезла. Какое-то время я смотрела то на свою руку, то на его бок…ничего не понимая, ощущая только легкую слабость и какую-то прострацию. Чувствуя, как темнеет перед глазами, я опустила голову к нему на грудь, и все тело стало ватным и невесомым.
Когда открыла глаза, солнце уже пробивалось сквозь толстые занавески на окнах, и тоненькие лучи, как паутинки, путались на длинных ворсинах черного ковра. Я приподнялась на локте и посмотрела на лежащего передо мной мужчину. Он спал…в той же позе, все так же раскинув руки и ноги.
Прекрасен, как бог, как самый невероятный соблазн или адский грех. Никогда не думала, что мужчина может быть настолько красив, настолько прекрасен, что от одного его вида захватывает дух. Иссиня-черные волосы, слегка влажные, прилипли к высокому лбу, ровные брови, точеный прямой нос, аккуратная щетина на щеках, чувственный алый рот. Нижняя губа чуть приподнята вверх, она такая же полная, как и верхняя. Руки сильные, накачанные, с рельефными бицепсами, чуть ниже локтей прямо к запястьям вьются жгуты вен, бросила взгляд на грудь с отчетливо выделяющимися мышцами, перевела ниже к сильному животу, к полоске волос, уходящей от пупка вниз к паху, и судорожно вздохнула, увидев его член. Даже в спокойном состоянии внушительных размеров. Вся краска прилила к лицу, и щеки запылали от мысли, что он уже был со мной. На мне. Во мне. И я… я до безумия хочу еще.
Мне уже кажется, что того сказочного и невероятного раза не было…И в то же время я его отчетливо помню, настолько ярко, словно это было только что. А потом становится страшно, что я все это себе придумала. Протянула руку, коснулась волос на лбу, погладила прядь, отодвинула в сторону с глаз, коснулась костяшками пальцев скулы, щеки, провела кончиками пальцев по губам и подбородку, касаясь шеи. Какая горячая и гладкая у него кожа, словно шелк. Разве у мужчины может быть такая кожа? Ладонь погладила грудь и опустилась к животу и ниже по курчавости дорожки к паху. Хотела отнять руку, но тяжелая мужская ладонь схватила за запястье.
– Нравится то, что видишь?
Опуская ресницы тихо прошептала…
– Безумно…
– Продолжай!