Сидеть рядом с раненым просто так было скучно, поэтому Марыся принялась рассматривать его одежду. От рубахи остались только клочья – ни лекарь, ни вдова с одеждой не церемонились. Но было понятно, что полотно на сорочку пошло хорошее – тонкое, прочное, беленое, и швы ровные. Жилет, который парни кинули на пол, Марыська подобрала и тоже рассмотрела. Это вообще было произведение швейного искусства – внутри короткий плотный мех, а снаружи – расписанная тисненая кожа, кое-где украшенная шнуровками. Такой жилет – почти легкий доспех: точно не позволит острым сучьям скользнуть по ребрам. Штаны из тонкой выделанной замши, а под ними – чудо из чудес – полотняные подштанники!
Мать Марыськи пожила в большом городе и рассказала дочери, что приличные, с ее точки зрения, мужчины надевают под верхние штаны еще одни – тонкие, полотняные, и отдают их в стирку хотя бы через день. Деревенские же считали эту часть одежды необязательной. Летом жарко, а зимой можно нижнюю рубаху подвернуть между ног, ежели мешать будет. Так что подштанники швея шила не часто – разве что пару штук в трактир, для проезжающих через Королевский щит дворян и купцов.
Конечно, опытные путешественники брали с собой запас белья и одежды, но в дороге случалось всякое – кто бросал поклажу, лишь бы выжить, кого-то грабили, а ехать в нужную сторону все равно приходилось, а у кого-то случались курьезы в виде открывшегося в сундуке пузырька чернил или лопнувшего мешочка с перцем. Тогда и звали Марысю, или рачительный трактирщик продавал что-то из своих запасов. Порой кумушки шутили, что у старика Добса в кладовой можно всю деревню одеть.
Налюбовавшись на штаны, швея перевела взор на сапоги, которые добровольные помощники поставили у кровати. Сапоги тоже отличались от деревенских. Во-первых, они были скроены каждый на свою ногу. Местный сапожник шил сапоги и туфельки такой формы, что можно было надеть как пожелаешь, и только после длительной носки кожа обминалась под каждую ногу отдельно. Здесь же были хитро выкроенные стельки, шнуровка, высокое мягкое голенище, петельки и хитрые ремешки – кажется, для крепления засапожного ножа. Вот, кстати! А где нож?
Ножа в сапоге не обнаружилось. Как и клинка на поясе. Ножны были, а кинжала след простыл! Зато кошель висел – красивый и крепкий. Ни сыновья старосты, ни вдова его не тронули. Да и Марыська не посмела открыть, просто оценила визуально. Даже если там медь, незнакомцу хватит заплатить за лечение, а как в себя придет, может, и расскажет, кто его так.
Еще на поясе висели непонятные девушке обереги на шнурочке и мешочек непонятно с чем. Зато было множество петелек и карманчиков под что-то непонятное – узкое. Спереди весь пояс был в этих петельках, а вот сзади вился узор, похожий на голову волка. Красивый узор! Жаль, она не умеет вышивать, как матушка, она бы повторила, только чуть иначе.
Марыся рассмотрела уже все, что было у раненого, когда в комнату вошла вдова и поменяла лед на голове у мужчины.
– Не сиди так просто, – сказала она, заметив невеселое выражение лица швеи, – вон, парни твое шитье принесли.
– Так он руку не отпускает! – девушка, закусив губу, кивнула на мужчину.
– Сядь возле него так, чтобы он твое тепло чуял, и руку отпустит, – посоветовала Вайла, приставляя к постели скамеечку.
Марыся, пугливо поглядывая на незнакомца – еще ни один мужчина не был с нею так долго и так близко! – пересела на кровать, туда, куда указала вдова – почти в ноги. Поерзала, устраиваясь удобнее, а Вайла подставила ей под ноги скамеечку, приоткрыла ставень на окне, чтобы закатный свет не беспокоил стукнутого, но на шитье падал ровно, и опять ушла.
Когда Марыська забрала у незнакомца руку, тот кривился, дергался и беспокоился, а потом словно пригрелся у ее бока – засопел ровнее, и девушка увлеклась, выполняя привычную работу. Руки заняты, мысли текут плавно, вот и запела она потихонечку одну из тех баллад, что матушка певала за шитьем. Прервалась, откусывая нитку, и услышала вдруг:
– Еще!
Вздрогнула, подняла голову и уставилась в желтые глаза мужчины.
– Еще спой! – попросил он.
Марыська перепугалась, да схватила иглу неловко – укололась, вскрикнула, тут Вайла и прибежала.
– Ай, очнулся? – спросила вдова без улыбки. – Кто таков и куда шел, помнишь?
Незнакомец схватился за голову и застонал. Помощница лекаря ловко поменяла ему компресс и сказала:
– Лежи тихо, сейчас лекаря позову!