– Нет, ну ты представляешь, как эта мерзавка поступила с нами?! – возмущённо восклицает Кортни, упираясь кулаками на столешницу.
Беркли только пожимает плечами, снова осматривает кабинет, пол которого «рассыпан» документами и говорит:
– Я тоже не в восторге от такого поведения, понимаешь? Ей просто нужна была взбучка, чтобы выставить нас в дурном свете.
– Ага, не говори, – подтверждает подруга, устремляя глаза на нее. – Я уже устала, а ты нет?
– Тебе повезло, – начинает Беркли, подходя к подруге и пряча руки за спину, – что у тебя есть терпеливая подруга, как я. Посоветую только терпенью научиться, чтобы вытерпеть такие же ситуации, что и эту сегодня.
– Почему ты такая мудрая до мозга костей? – интересуется Кортни, глаза которой горели, возможно, от зависти. От дружеской зависти.
– Это мой жизненный опыт, – отвечает Беркли пытливым взглядом, но она не пытается превосходить ее.
Кортни вновь смотрит на нее и отходит от рабочего места. Ее глаза продолжают гореть, чувствуя, что скоро раздерет и Беркли в клочья, как и кабинет, который она осыпала документами. Беркли пятится назад, боясь следующего исхода, однако подруга протягивает руки и обнимает ее за спину. Та отвечает ей теми же объятиями.
– Извини, что наехала на тебя. Просто сегодня не день, а какая-то чушь.
– Я тоже своими мудростями надавливаю на всех вас, – оправдывается Беркли, одновременно извиняясь перед подругой.
Кортни еще крепче обнимает ее, а потом отпускает, положив руки на плечи подруги и произносит:
– Предлагаю забыть о сегодняшнем дне и пойти по магазинам!
– Я не могу, – шепчет она, отказываясь.
– Ну Берри! Ну давай мы пройдемся! – все еще умоляет Кортни, но Беркли продолжает стоять на своем:
– Я сказала, что не могу, значит не могу, – и отцепившись от объятий, берет сумку с кресла для клиентов и уходит из кабинета, оставив подругу одну со своими мыслями.
Выйдя из кабинета, Беркли уверенным шагом лишь для своих коллег направляется к выходу. Раздвижные двери сами открываются, и она покидает центр. Пока она ходила по дороге к автобусной остановке, ее преследовали мысли о том, что она зря не согласилась пойти по магазинам в поисках чего-то интересного.
Похоже, что эмоции и так настигли пика в психике девушки, но она старается держать себя в руках. Дойдя до автобусной остановки, она сразу смотрит в другой конец дороги, чтобы разглядеть автобус.
«Спокойно, Беркли. Это было твое право, что не согласилась», – успокаивает про себя девушка, стоя под козырьком, чтобы сверху не попали лучи майского солнца.
Автобус прибывает в нужное время, и Беркли входит внутрь. Оплачивает проезд и проходит по коридору, чтобы найти место. В автобусе было тесно, поэтому ей придется ехать стоя. А когда автобус двигается с места, городские панорамы проносятся за окном.
На следующей остановке выходят люди, встав со своих кресел, и Беркли, пользуясь ситуацией, садится на одно из освободившихся.
– Боже, наконец-то я села, – облегчённо выдыхая, ворчит она сквозь зубы.
Она достает телефон из сумочки и вводит пароль, чтобы разблокировать. Блокировка «обошла стороной», позволив открыть главное меню в телефоне. Краем глаза видит, как другие люди входят в автобус, но ее глаза все равно устремлены на экран.
Открывает мессенджер и пишет Кортни извинения. Ждет ответа, а потом он появляется. Кортни пишет ей, что не обижается и все понимает. Беркли облегченно выдыхает и улыбается экрану, будто улыбается Кортни в глаза. Она шлет сердечко и обнимающий смайлик, а ответ не заставил себя ждать.
Так они переписывались до тех пор, пока не прозвучала остановка «Калифорния-стрит». Беркли, понимая, что это ее остановка, выходит из мессенджера, при этом держа телефон в руке, встает с кресла и направляется к выходу.
Выйдя на свежий воздух, она уверенным шагом проходит через кварталы, ища только один, где находится ее большая квартира. Увидев табличку с названием улицы и дома, она понимает, что пришла на нужное место.
Беркли заходит внутрь на лестничную площадку, а после подходит к лифтам. Она нажимает на кнопку вызова, и ждет, когда он спустится. За несколько секунд двери лифта раздвигаются, и Беркли заходит внутрь. Нажимает на кнопку девятого этажа, и также кнопкой закрывает двери.
Лифт поднимается, и девушка еле-еле пытается сосредоточиться, но не может из-за гудения в ушах. Телефон вдруг вибрирует и чуть ли не выскальзывает из рук, но Беркли крепко его держит.
Сообщение от неизвестного аккаунта. Здоровается, как ни в чем не бывало, еще присылает сердечко.
Сердце вдруг замирает при одном взгляде на сообщение, и Беркли с трудом дышит, даже не шевелится. Только раздвигающиеся двери возвращают ее в реальность, и она выходит из лифта, направляясь к двери своей квартиры. Достав ключ из сумочки, она открывает замок, а после и саму дверь.
Защелкивает ее на замок и снимает сумочку с плеча и ставит на мягкий пуфик подставки для обуви. Снимает со своих ног кроссовки и ставит их туда, на полочки, напоминающие решетку, как в горячей духовке. После она проходит в гостиную и ложится на диван почти звездочкой.
Она не может оторвать взгляд от экрана, смотря на сообщение. Она долго не решается написать ему что-нибудь, однако она пишет простой вопрос «Кто это?». Ответ не заставил себя долго ждать, и выскакивает сообщение «Твой призрак из прошлого…».
– Вот чёрт… – Отчаянно шипит Беркли сквозь зубы, понимая, что это под незнакомым никнеймом стоит имя бывшего парня.
Она выходит из мессенджера и ставит телефон на журнальный столик, а сама ложится обратно на диван и закрывает лицо руками. Она понимала, что рано или поздно он ей напишет. Только для чего? Чтобы ворваться в ее жизнь, чтобы ее испортить? Чтобы она продолжала страдать из-за него? Но Беркли уже отпустила его, а он, похоже, нет.
«Что ему надо от меня?» – думает Беркли, с трудом веря во все происходящее.
Телефон продолжает вибрировать от непрекращающихся сообщений. У Беркли скоро голова лопнет от навязывания бывшего парня с просьбой поговорить.
– Просто оставь меня, Мэтью. Ты для меня умер, – продолжает шипеть она сквозь зубы, чувствуя, что скоро разобьет телефон об стену, чтобы она не слышала ужасный звук вибрации.
Она принимает сидячую позу и одним рывком взяла телефон. Выключает на беззвучный, чтобы больше не слышать вибрацию сообщений и просто блокирует Мэтью ко всем чертям. Раз он когда-то говорил, что уехать и сказать, что они больше не увидятся – это лучшее решение для их обоих. Было лучшим решением для Мэтью полностью отпустить свою первую любовь, уехав чёрт знает куда. Но говорил, что уезжает на учебу. Далеко. А для Беркли было лучше ненавидеть его за то, что он поступил, как последний идиот и оставил ее с разбитым сердцем.
От нахлынувших воспоминаний о расставании на глазах у Беркли подступают слезы, хоть и пытается их всячески сдерживать. Но спустя пару секунд они покатились по щекам, но Беркли даже и всхлипа вырвать из голоса не может. Настолько она опустошена, что ей кажется, что все, что она строила на протяжении нескольких лет, рухнет в то же мгновение.
С мокрыми глазами и липкими от слез щеками она встает с дивана, и схватив телефон, идет в спальню. Она подходит к двери и открывает, а перед глазами раскрывается уютная спальня в стиле арт-деко. Закрыв дверь, Беркли плюхается на кровать, одновременно убирая телефон под подушку. Ее глаза устремляются на потолок, и она бессмысленно смотрит только вверх, не сумев направить глаза в какую-нибудь другую сторону. Слезы подступают к глазам с новой силой, и в этот раз она не думает их сдерживать, и сомкнув их, вновь текут, теперь по вискам. Беркли поворачивается на правый бок, и закрыв глаза, будто погружается в свои страдания, утопая в океане ее собственных слез.
Друзья знают Беркли, как сильную и независимую девушку, которая знает себе цену и не позволит другим ее сломать, как тогда ее морально сломал Мэтью, выбрав учебу вместо нее и бросив. Вот и Беркли считала себя такой, пока не получила это проклятое сообщение, добивая этим и так ее пошатнувшее ментальное состояние.
«А если Мэтью уже в Сан-Франциско?» – от этой мысли Беркли становится страшно и противно, но внутри она сохраняла надежду, что это все шутка, и что Мэтью – просто незнакомец, который ошибся номером. Однако Беркли понимает, что он – человек, с которым они прошли множество жизненных испытаний, и что она любит его до сих пор. Но случай на выпускном вечере в очередной раз доказал, что им не по пути с Мэтью. Не потому, что они не любили друг друга, а потому, что у них были разные взгляды на будущее. Поэтому они расстались и пошли своими путями.
Проплакав где-то час, девушка шмыгает носом и закрывает глаза. Мысленно она пытается взять себя в руки, делая глубокий вдох, а потом выдох. «Слезами горю не поможешь» – вспоминает эту поговорку, вытирает слезы с щек и достает из-под подушки телефон. Включив его, Беркли видит непрочитанные сообщения от друга, который является помощником кризисного центра Сан-Франциско. Он все хочет поговорить, а она не отвечает, и он решил оставить ее в покое.
Беркли пишет ему извинения за игнор его сообщений и предложила поехать в какую-нибудь закусочную, чтобы попить молочного коктейля.
«Как насчет Макдональдса? Говорят, там можно взять вкусный коктейль, – предлагает ей друг, и девушка соглашается, поставив обнимающий смайлик в ответ.
Ответ не заставил себя ждать:
«Отлично. Тогда я заеду за тобой в четыре».
«Только не забудь, что квартира находится в Пятой авеню», – напоминает Беркли, чтобы он точно не запутался в улицах, в котором она живет.
«Это мне в Англию, что ли, ехать? Искать тебя в этой проклятой Пятой авеню?» – шутит он, при этом по неосторожности называет улицу «проклятой».
Беркли недоумевает от слов друга, прикрыв лоб рукой, но она пишет ему:
«Ты совсем дурак? На Калифорнии-стрит, господи!»
«Не кипятись. Я пошел собираться».
«Давай, жду тебя», – и Беркли выходит из мессенджера.
Она встает с кровати и подходит к туалетному столику с зеркалом. Она смотрит на свое отражение и понимает, что ее вид явно не предназначен для поездки в Макдональдс. Она берет расческу в руки и принимается распутывать клочья волос, которые образовались, пока она лежала на кровати и плакала. Приводя волосы в порядок, она продолжает смотреть на себя в зеркало, приходя в ужас от вида своего лица при виде опухших от слез глаз, покрасневших щёк, еще и липких от слёзных рек.
«Так не пойдёт», – твердо решает Беркли, отрицательно тряся головой.
Ее каштановые волосы становятся прямыми, и Беркли вновь смотрит на себя в зеркало. Пусть они и приведены в порядок, но ее вид лица оставляет желать лучшего. Поэтому она заплетает волосы в хвост резинкой, которая была надета на запястье, как браслет и покидает спальню, схватив телефон с кровати.