Часто повторяющаяся история возникновения фторирования воды гласит, что эта практика была стимулирована результатами исследований 1930-х годов, согласно которым фторид помогает предотвратить разрушение зубов, что было и остается распространенной проблемой для здоровья. И может показаться, что это было успешное вмешательство правительства в вашу пользу. Спустя более 60 лет Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) объявили фторирование воды в общинах одним из 10 великих достижений общественного здравоохранения 20-го века.
Но, как вы вскоре узнаете, это может быть не более чем еще один хорошо спланированный пиар-ход – еще один яркий пример искусства распространения «регулируемой правды», чтобы продать неудобно токсичную реальность ничего не подозревающей публике.
Некоторые источники заходят так далеко, что пытаются заставить вас поверить в то, что фтор является питательным веществом – добавкой, которая естественным образом помогает укрепить зубы и кости. Одним из таких примеров является Директива 2002/46/EC Европейского парламента и Совета 3, в которой «фтор» указан как один из 28 витаминов и минералов, разрешенных для продажи для потребления человеком в Европейском Союзе.
Но давайте проясним этот момент с самого начала: фтор не является важным питательным веществом, как вы скоро убедитесь.
Правда заключается в том, что факты, стоящие за одобрением фтора для общественного здравоохранения, были покрыты мошеннической наукой от имени чрезвычайно влиятельных политических сил с финансовыми и политическими планами.
Обман оказался настолько эффективным, что вам трудно найти кого-нибудь, кто бы автоматически не сказал: «Но все знают, что фтор полезен для вас!»
Однако так было не всегда, и в последние годы постоянно растущее число ученых, дантистов и защитников общественного здоровья подняли красный флаг, заявив об опасности фтора.
До 1945 года, когда началось фторирование воды в коммунальном хозяйстве, фторид был известным токсином.
Например, в выпуске журнала Американской стоматологической ассоциации за 1936 г. говорилось, что фторид в концентрации 1 ppm (часть на миллион) так же токсичен, как мышьяк и свинец.
Журнал Американской медицинской ассоциации заявил в своем номере от 18 сентября 1943 года, что фториды – это общие протоплазматические яды, которые изменяют проницаемость клеточной мембраны для определенных ферментов.4 И в редакционной статье, опубликованной в Журнале Американской стоматологической ассоциации 1 октября 1944 г., говорилось:
«Питьевая вода, содержащая всего 1,2 ppm фторида, вызовет нарушения развития. Мы не можем подвергаться риску возникновения таких серьезных системных нарушений. Возможный вред перевешивает положительный».
Совсем недавно Кристофер Брайсон, отмеченный наградами журналист и бывший продюсер BBC, раскрыл многоуровневое злоупотребление властью со стороны военных, промышленных ученых и чиновников здравоохранения в своей книге «Фторсодержащий обман»5. В ней он описывает взаимосвязанные интересы, которые существовали. в 1940-х и 50-х годах между алюминиевой промышленностью, программой ядерного оружия США и стоматологической промышленностью, в результате чего фтор был объявлен не только безопасным, но и полезным для здоровья человека.
Как все могло пойти так наперекосяк?
Создателем фторирования воды был Джеральд Кокс, научный сотрудник Института Меллона в Питтсбурге. Он получил предложение изучить стоматологические эффекты фтора (о которых я расскажу позже) от Фрэнсиса К. Фрари, тогдашнего директора лаборатории алюминия американской компании Aluminium Company of America.
У Фрари были причины для такого предположения, кроме возможности защитить зубную эмаль. Он был очень обеспокоен загрязнением фтором алюминиевыми заводами, поскольку число судебных исков от окружающих фермеров увеличивалось.
Утилизация фторида – токсичного отхода алюминиевых заводов – быстро превратилась в очень дорогостоящую проблему. (На самом деле, судебных разбирательств по поводу предполагаемого ущерба сельскому хозяйству от фторида было больше, чем по поводу всех других загрязнителей вместе взятых.)
У Джеральда Кокса также были причины искать решение проблемы фторидных отходов. Институт Меллона был ведущим защитником асбестовой промышленности, проводя исследования, показывающие, что асбест безвреден, а проблемы со здоровьем рабочих были вызваны другими причинами, в бесплодных усилиях по спасению асбестовой промышленности из финансовой катастрофы Алюминиевого завода.
Теперь алюминиевая промышленность быстро осознала, что фторид может вызвать судебные иски такого же масштаба, как и асбест. Связь Кокса с Институтом Меллона – и их история предоставления «научно обоснованной» защиты промышленности – заставляет его рекомендовать превратить токсичные отходы в полезный «продукт для здоровья», что нельзя рассматривать как простое совпадение.
Но на этом история не заканчивается. Главной движущей силой фторирования, получившего общественное признание и укрепившего восприятие фторида как здоровой и безопасной добавки к питьевой воде, был человек по имени Гарольд Ходж.
Гарольд Ходж из Университета Рочестера был ведущим и пользующимся наибольшим доверием ученым в стране, когда заявил, что фторид абсолютно безопасен при концентрации 1 ppm. Шел 1957 год, и все ему верили.
Сегодня мы знаем, что Гарольд Ходж был также соорганизатором эксперимента по радиации человека, в котором госпитализированным гражданам Рочестера и Окриджа вводили плутоний. (Его причастность была обнаружена в ходе президентского расследования экспериментов.) Итак, в то время как он обеспечивал безопасность фторида, и он также вводил ничего не подозревающим людям плутоний и уран.
Конечно, этого достаточно, чтобы подать сигнал тревоги, но каков был мотив Ходжа экспериментировать с опасными токсинами и продвигать их как безопасные для употребления в пищу человеком?
Как оказалось, Ходж был также главным токсикологом Манхэттенского проекта. В составе группы ученых и инженеров, которые помогли разработать атомную бомбу во время Второй мировой войны Ходж отвечал за оценку токсичности химикатов, использованных при производстве атомной бомбы. Одним из рассматриваемых химических веществ был фторид.
Из-за огромных количеств фторида, необходимого для производства урана и плутония, пригодного для изготовления бомб для этого ядерного оружия, в рамках Манхэттенского проекта в 1946 году были проведены различные эксперименты для определения его токсических эффектов. Поскольку уже было зарегистрировано несколько случаев токсичности фтора для сельскохозяйственных культур, домашний скот и люди, живущие с подветренной стороны от этих заводов выявляли озабоченность по поводу выбросов фторидов.
Роберт Кехо из лаборатории Кеттеринга – частной токсикологической лаборатории – был еще одним ведущим защитником и пропагандистом фторирования воды, наряду с Гарольдом Ходжем. Лаборатория Кеттеринга подготовила обширную библиографию рефератов по обоснованности фторирования воды в общественных местах и (полезной) роли фторида в общественном здравоохранении, что на основании научных данных усилило чувство безопасности у населения.
Отчет Кеттеринга финансировался Национальным институтом стоматологических исследований и такими крупными предприятиями, как:
– Алюминиевая компания Америки (ALCOA)
– Алюминиевая компания Канады
– Американский нефтяной институт
– DuPont
– Кайзер Алюминий
– Reynolds Metals
– Сталь США
И что побудило Роберта Кехо участвовать в этом потенциально разрушительном обмане?
Кехо также работал в Комитете юристов по фтору, готовя защиту по судебным искам, связанным с фтором.
В рассекреченных файлах Манхэттенского проекта и Комиссии по атомной энергии Кристофер Брайсон обнаружил, что отдел токсикологии Рочестерского университета, которым руководил Гарольд Ходж, попросили предоставить медицинскую информацию о фториде, которая могла бы помочь защищать правительство от судебных исков, обвиняемых в загрязнении фтором.
Одно из таких рассекреченных сообщений Комиссии по атомной энергии (от 8 октября 1947 г.) гласит: