Инцидент с неизвестным нарушителем и гибелью корабля иншеров взбудоражил штабы всех уровней. Для его расследования на место событий прибыл генерал Кург в сопровождении целой делегации ученых и военных экспертов. Однако одним лишь расследованием произошедшего их функция не ограничивалась. Судя по всему, генералу предстояли непростые переговоры с иншерами.
Делегация прибыла на борту линкора «Республика», и, само собой, полковника Хага тут же выдернули на доклад к генералу. Кург встретил командира эскадры подчеркнуто нейтрально, и полковник счел это хорошим знаком. Похоже, немедленно снимать его с должности за проявленную опасную инициативу командование не собиралось.
– Специальная комиссия штаба Особого корпуса флота провела предварительную оценку ваших действий по пресечению активности нарушителя в закрытой зоне, – сообщил генерал, смерив Хага оценивающим взглядом. Судя по всему, с выводами своих коллег он был согласен далеко не во всём. – Аналитики пришли к выводу, что принятые вами решения в целом соответствовали сложившейся обстановке, однако я должен поставить вам на вид, что, разрешив кораблю иншеров приблизиться к планете аборигенов, вы значительно превысили свои полномочия. По этому поводу штаб выносит вам устное предупреждение без занесения в личное дело. От себя добавлю, что в следующий раз подобные действия могут повлечь за собой намного более серьезные оргвыводы со стороны командования. Вам всё ясно, полковник?
– Да, господин генерал.
– В таком случае закончим с этим, – удовлетворенно произнес Кург. – Само собой, прибывшие со мной специалисты ещё раз тщательно проверят все материалы, связанные с инцидентом, но вряд ли это повлияет на принятое по вам решение. Вы остаетесь командующим эскадры прикрытия системы аборигенов, однако круг ваших обязанностей расширится, а ваша эскадра будет значительно усилена.
– Благодарю за доверие.
– Не меня благодарите, полковник. Решение принималось в Штабе флота. Так вот, вернемся к расширению круга ваших обязанностей. Для начала вы примите участие в переговорах с иншерами. Вскоре сюда прибудет их делегация. Гибель в закрытой зоне корабля, по боевой мощи сопоставимого с нашим крейсером, наверняка их сильно напрягла. Кстати, штаб выносит вам официальную благодарность за четкие действия по спасению выживших членов его экипажа. Успех проведенной вами спасательной операции существенно усилит нашу позицию на переговорах. Особенной удачей можно считать спасение командира погибшего корабля и командующего всей эскадрой иншеров Кейра Гуша.
– Он всё-таки выжил? – не удержался от вопроса Хаг. – На борт моего флагмана его доставили в тяжелейшем состоянии. Честно говоря, я очень сомневался, что он дотянет хотя бы до передачи иншерам, но медики из команды крейсера сделали практически невозможное.
– Я в курсе, вы ведь представили всю реанимационную бригаду к государственным наградам. Не сомневайтесь, ваши люди их получат. Кейр Гуш выжил и даже чувствует себя относительно неплохо. Медицина иншеров отличается от нашей, и в некоторых вопросах потенциальный противник продвинулся намного дальше нас. Особенно это проявляется, когда иншеры применяют свою силу не в пространстве барьера Ориона, а у себя в Державе. Там их способность управлять темной энергией возрастает в разы.
– Рад слышать, что кейр Гуш жив, господин генерал.
– Скоро вы вновь с ним увидитесь. Он тоже примет участие в переговорах.
– Я могу узнать, что станет предметом обсуждения?
– Можете. Мы будем совместно с иншерами решать, что делать с аборигенами. Налицо вмешательство неизвестной третьей силы, которую чем-то заинтересовала их планета. Но даже не это главное. Сам факт наличия третьей силы может принципиально изменить трактовку всей истории нашего противостояния с иншерами – слишком уж много неясного в хронике первых дней войны, вспыхнувшей полтора века назад. До сих пор мы были уверены, что иншеры напали на нас первыми. Они, правда, всегда утверждали обратное, но у нас их слова считались пропагандой, а предоставляемые оппонентами доказательства – фальсификацией. Иншеры, со своей стороны, естественно, объявляли ложью нашу версию, а наши доказательства – подделкой. Это противоречие постоянно мешало в любых переговорах и только усугубляло напряженность между нашими цивилизациями. Трудно хоть в чем-то доверять стороне, которая очевидным образом лжет тебе в лицо и не собирается от этой лжи отказываться. А теперь многие факты могут получить совершенно иное объяснение. Понимаете, о чем я, полковник?
– Не было никакого злого умысла и неспровоцированной агрессии с одной из сторон, – мрачно ответил Хаг. – Зато имел место целый ряд провокаций. У нас есть множество записей внезапных нападений иншеров на наши корабли, и на их основании мы до сих пор утверждаем, что лишь ответили ударом на удар. Понятно, что и у иншеров найдется немало доказательств совершенно обратной ситуации. Вероятно, нас атаковали корабли третьей силы, успешно мимикрировавшие под эсминцы и крейсеры иншеров, и наоборот, иншеры видели, что их атакуют корабли империи. При этом ни одна экспертиза сделанных тогда записей не смогла выявить подделку, и это неудивительно – при том качестве маскировочных полей, которое продемонстрировал нарушитель, создать достоверные фантомы кораблям третьей силы было не так уж сложно, особенно когда им противостояли наши технологии и конструкты иншеров полуторавековой давности.
– Это только одна из версий, полковник, но, увы, не единственная, – взяв небольшую паузу, ответил генерал Кург. – Она слишком очевидна, и, не скрою, в неё хочется верить. Тем не менее не стоит забывать, что оружие и защитные системы неизвестного корабля использовали темную энергию, что прямо указывает на его возможную связь с иншерами. Да, нарушитель стрелял по их кораблю, уничтожил его и убил немало кейров, но во время войны враг не раз демонстрировал нам свое изощренное коварство, да и наши предки, стоит признать, не оставались в долгу. Поэтому мы не можем исключать версию тщательно подготовленной провокации со стороны иншеров. Зачем им это понадобилось – вопрос отдельный, но вероятность такого варианта совсем не нулевая. Поэтому на предстоящих переговорах нам придется проявить известную осторожность. С иншерами в любом случае придется идти на сотрудничество, но до полного доверия между Державой и Республикой пока ещё очень далеко. Запомните это, полковник, и воспринимайте все слова наших оппонентов с учетом того, что сейчас услышали.
– Я запомню, господин генерал, – коротко кивнул Хаг. – Можете в этом не сомневаться.
На въезде в резиденцию графа Волжского нас встречают вежливо и доброжелательно, но все формальные процедуры протекают как-то уж слишком неторопливо. В какой-то момент у меня возникает ощущение, что люди графа целенаправленно тянут время. Нам выделяют специального провожатого, который пешком идет рядом с медленно едущим броневиком, ведя нас к месту, где, по заявлению старшего из встречающих, «господину барону будет наиболее удобно припарковать столь крупную и тяжелую машину».
Тем не менее совсем уж откровенных проволочек не возникает, и в итоге мы всё-таки попадаем в холл первого этажа главного здания резиденции. И вот тут я, кажется, начинаю понимать, в чем была причина задержки. Люди графа, похоже, пытались развести нас во времени и пространстве с появившимися здесь чуть раньше непростыми гостями. Непростыми и, судя по всему, не вполне адекватными. Правда, усилия слуг и охраны явно не увенчались успехом, и мы всё-таки встретились.
Обстановка в холле царит довольно напряженная, но персонал, ответственный за встречу гостей, свое дело знает и изо всех сил старается не замечать откровенно хамского поведения группы аристократов, состоящей из главы семейства, его жены, двух дочерей и сына.
– Граф Рындин с семьей, – шелестит в моем ухе подсказка Кана. Я совершенно не удивляюсь тому, что инженер смог так быстро найти и сообщить нам эту информацию. Мало ли что могли подсмотреть и подслушать дроны-разведчики, постоянно отслеживающие обстановку в резиденции. – Обратите внимание на его сына Бориса. Вычислитель провел анализ его поведения по сделанным дронами записям. Этот человек только изображает из себя неуравновешенного и импульсивного мажора дворянских кровей. На самом деле он гораздо лучше контролирует свои эмоции и окружающую обстановку, чем хочет продемонстрировать.
Пытаюсь прислушаться к своему чувству опасности, но оно пока себя почти не проявляет. Не то чтобы совсем молчит, но ворочается еле-еле где-то очень глубоко. Обычно я на такое даже внимания не обращаю. Недоброжелателей у меня хватает, но не все их негативные мысли в мой адрес способны вылиться в реальную угрозу.
Помогаю Ло снять пальто. На нас и так уже многие обратили внимание, но теперь, когда моя спутница предстала перед гостями в элегантном вечернем платье, грамотно подчеркивающем все достоинства её фигуры, количество скрестившихся на ней заинтересованных, а в некоторых случаях и завистливых взглядов увеличилось во много раз. Вскоре смещение фокуса внимания со своих персон на новый объект замечают и Рындины. Сын графа буквально впивается в Ло взглядом, в котором плещется столько похоти, что у меня возникает острое желание немедленно врезать ему с ноги по тому самому органу, которым он сейчас думает вместо мозга.
Впрочем, недавно услышанные от Кана слова о том, что Борис не так прост, как пытается показать, заставляют меня задуматься над тем, действительно ли он ведет себя таким образом лишь в силу привычки к полной безнаказанности и вседозволенности. Тем не менее мне не верится, что это просто игра. Вернее, что это только игра. Слишком уж натурально в глазах Рындина-младшего отражаются его истинные желания.
Ло чувствует мое состояние и аккуратно берет меня под руку, одновременно демонстративно отворачиваясь от семейки Рындиных. Она делает шаг к парадной лестнице и аккуратно, но настойчиво тянет меня за собой. Я не сопротивляюсь, и мы неторопливо идем через холл. На верхней площадке лестницы у входа в главный гостевой зал нас ждет граф Волжский. Мы уже даже пересеклись взглядами.
Периферийным зрением замечаю, что Рындины тоже направляются к лестнице.
– Давай пропустим этих небожителей, – негромко предлагает Ло.
Я молча замедляю шаг. Мы сюда не для мелких разборок с заезжими аристократами прибыли, так что старое правило «уступи дорогу дураку» в данном случае очень даже применимо. Рындины проходят мимо нас, буквально излучая в окружающее пространство ауру самодовольства и превосходства. На нас они не смотрят, если не считать Бориса, который опять раздевает взглядом Ло, причем делает это настолько откровенно, что десантнице, несмотря на всё её умение держать себя в руках, становится противно, и она слегка передергивает плечами, а на её лице на какое-то мгновение появляется выражение презрительного отвращения.
Естественно, виконт Рындин эту реакцию замечает, но ведет себя при этом несколько странно. Похоже, произведенным эффектом он полностью удовлетворен. Во всяком случае, на его лице появляется довольная ухмылка, а потом, бросив на меня презрительный взгляд, он отворачивается, делая вид, что полностью потерял к нам интерес. Судя по всему, своими действиями он хочет задеть не столько Ло, сколько меня. Интересно, на что Борис рассчитывает? Собирается спровоцировать меня на какую-нибудь глупость, вроде вызова на поединок? Ну-ну. Если надо, пусть сам меня вызовет, а портить праздник графу Волжскому я не намерен. По собственной инициативе так уж точно. Впрочем, если Борис не ограничится взглядами, а позволит себе что-то более оскорбительное, причем сделает это публично, у меня может не остаться выбора.
– Не дергайся, барон, – чувствуя мое настроение, негромко произносит Ло, когда мы вслед за Рындиными начинаем подниматься по лестнице. – Пусть хоть до пола слюни распустит, мне без разницы. А если попробует пустить в ход руки или что-то ляпнуть своим поганым языком, ты не торопись вмешиваться. У меня удобная легенда. Ты же сам говорил, что у горцев характеры горячие, и оскорблений они не прощают. А я, если ты вдруг забыл, дочь целого князя небольшого горного народа, пусть и уже несуществующего. Так что лучше успокойся и пойдем знакомиться с графом Волжским.
Поднимаемся мы не торопясь, чтобы не ждать своей очереди, стоя за спинами Рындиных. Впрочем, долго Казимир Волжский с ними не беседует. Видимо, он тоже находит мало приятного в общении с подобными визитерами. Пара стандартных фраз, дежурные комплименты дамам, и Рындины отправляются в зал, где собралось уже немало гостей.
– Барон Сергей Белов и княжна Лоя Эристави, – представляет нас мажордом.
– Рад встрече и знакомству, – вполне искренне улыбается граф. – Знаете, барон, я в курсе, что вы очень необычный человек и умеете удивлять, но чтобы настолько… Признайтесь, где вам удается находить таких неземных красавиц, как княжна Лоя?
Когда граф произнес слово «неземных», Ло слегка напрягается. Всё же русский язык для неё не родной, но знает она его в совершенстве, так что быстро понимает, что именно имел в виду Казимир Волжский.
– Южные горы велики, ваше сиятельство, – отвечаю негромко, чтобы остальные гости не услышали моих слов. – Они рождают прекрасных и благородных женщин и гордых мужчин.
– Но как же вы встретились? – на этот раз граф адресует свой вопрос не столько мне, сколько Ло.
– Увы, ваше сиятельство, в горах войны случаются даже чаще, чем на ваших равнинах, – на правильном русском, но с четко различимым акцентом отвечает десантница. – А в войнах есть победители и проигравшие. Женщин, детей и стариков проигравшего народа ждет тяжелая судьба. Им остается либо сдаваться на милость победителей, либо бежать и искать новую Родину в чужих землях.
– Это очень грустная и явно непростая история, – чуть наклонив голову, отвечает граф. – Я бы хотел услышать её полностью, но чуть позже, когда все гости соберутся и мы поздравим моего сына Владимира с тридцатилетием. Потом начнется праздник, и у меня будет чуть больше времени для общения. А сейчас прошу вас присоединиться к остальным гостям и чувствовать себя, как дома.
Волжский явно хочет сказать что-то ещё, но в последний момент передумывает. По лестнице уже поднимаются новые гости, и он понимает, что не стоит собирать из них очередь. Они и так уже удивлены, что барону и его спутнице граф уделил так много времени. Впрочем, не сложно догадаться, о чем собирался меня предупредить Волжский. Поведение Бориса Рындина и его явный интерес к Ло граф наверняка тоже заметил, а скандалы и стычки во время праздника ему точно не нужны. Я коротко киваю, обозначая, что и без слов всё понял, и мы с Ло направляемся в зал.
Гостей много, и среди них встречаются очень разные люди. Естественно, далеко не все имеют собственные феоды и громкие титулы. Хватает и аристократов, которым даровано лишь ненаследуемое дворянство. А вот простолюдинов среди приглашенных практически нет. Шела, похоже, стала чуть ли ни единственным исключением. Конечно, и статус Ло, мягко говоря, не вполне ясен, но она иностранка и вроде как даже с титулом, хоть и подтвержденным лишь моими словами. Тут главное, чтобы граф Волжский готов был принять эти слова на веру. Впрочем, пока он их сомнению не подвергает. Как будет дальше – посмотрим.
Замечаю в дальнем конце зала старых знакомых. Там у небольшого столика разминаются легкими напитками барон Самаров, шевалье Юрьев и генерал Павлов. Все трое с дамами. Барон прибыл с супругой, спутница Юрьева мне незнакома, а вот даму Павлова я знаю очень хорошо. Лейтенант Виктория, как всегда, выглядит неотразимо и, пожалуй, не будет смотреться совсем уж бледно даже на фоне Ло и Шелы. Очень интересно. Значит, она тоже дворянка. Судя по всему, получив генеральские погоны за содействие нам с Шелой в расчистке земель в Змеином лесу, Павлов не забыл и о своей бессменной помощнице. Ну что сказать, достойно уважения.
Я чуть склоняюсь к уху Ло и негромко предлагаю:
– Пойдем, познакомлю тебя с нашими добрыми соседями.
Мы медленно движемся через зал. По дороге Ло подхватывает бокал с подноса проходящего мимо официанта. Однако спокойно добраться до намеченной цели у нас не получается. Ло продолжает притягивать к себе внимание, и этот интерес выливается в то, что к нам подходят трое молодых людей. Судя по всему, это сыновья кого-то из приглашенных аристократов, давно и хорошо знающие друг друга. Правда, повод для знакомства они находят никак не связанный с моей спутницей.
Оказывается, я среди приглашенных пользуюсь определенной известностью. Впрочем, новости и раздутые вокруг них слухи распространяются в наших краях довольно быстро, а начало расчистки утерянных земель – слишком серьезное событие, чтобы не вызвать интереса у представителей местной знати. Да и стремительное превращение бывшего деревенского охотника в барона – тоже не самое частое явление в нашем мире, быстро и охотно погрузившемся в новое средневековье. В общем, интерес к моей персоне вполне обоснован, хотя в данном случае этим троим я нужен только как повод подкатить к Ло.
Стоит признать, что, в отличие от некоторых, подошедшие к нам аристократы ведут себя вполне корректно. Мы почти одного возраста, но никакой фамильярности они себе не позволяют.
– Ваша милость, разрешите представиться, – обращается к нам наиболее представительный из этой троицы. – Виконт Иннокентий Салов и мои друзья: барон Иван Хлопов и шевалье Антон Ильский. Наслышаны о вашей быстрой карьере и впечатляющих успехах в борьбе с тварями Змеиного леса и Каиновой чащи. Весьма рады возможности познакомиться с вами и услышать обо всём этом из первых уст.
Произнося всё это, виконт старается смотреть на меня, но его взгляд регулярно соскальзывает вправо, где с интересом наблюдая за происходящим, в непринужденной позе стоит Ло. Ну а двое его друзей вообще почти не отрывают взглядов от десантницы, лишь изредка для приличия переводя их на меня.
– Я тоже рад знакомству, господа, – слегка киваю каждому из дворян. – Позвольте и мне представить вам мою спутницу. Княжна Лоя Эристави, старшая дочь князя Левтера.
– Это очень необычно, – виконт, похоже, искренне удивлен. – Простите моё любопытство, но как так вышло, что княгиня горного народа путешествует одна, без охраны и свиты из множества знатных родственников?
– В силу ряда не самых приятных обстоятельств я была вынуждена временно покинуть свои земли вместе с двумя людьми, сохранившими верность моему отцу даже после его гибели, – глядя в глаза виконту, отвечает Ло, продолжая последовательно внедрять в высшее общество разработанную нами легенду. – Нас преследовали, и если бы не своевременная помощь барона Белова и госпожи Вировой, боюсь, мы бы сейчас с вами не разговаривали.
– Прошу меня простить, ваше сиятельство, – виконт опускает глаза и, похоже, он вполне искренне жалеет о заданном вопросе. – Я по неосторожности затронул больную для вас тему.
– Всё нормально, – голос Ло звучит ровно, но смотрит она уже не на собеседника, а слегка в сторону. – Мне в любом случае ещё не раз придется рассказывать о причинах моего появления в этих краях.
Интересная история. Виконт Салов обратился к Ло, как к графине, назвав её «ваше сиятельство». Конечно, это могло быть просто желанием сгладить возникшую неловкость, хотя формально старшая дочь князя имеет право на такое обращение. Дело другое, что князья горцев – это даже не наши бароны. Земли у них, как правило, мало, да и людей на ней проживает сравнительно немного. Впрочем, в данном случае это большого значения не имеет. Для виконта Лоя Эристави – иностранка, а с их титулами можно обращаться достаточно вольно.
– Ваше сиятельство, – неожиданно обращается к Ло один из друзей виконта. Кажется, шевалье Ильский, если я правильно запомнил. – В своем рассказе вы упомянули госпожу Вирову. Не подскажете, речь идет о Шеле Вировой, которая на сегодняшнем празднике будет дамой виконта Олега Волжского?
– Да, я говорила о ней, – подтверждает Ло.
– Простолюдинка на празднике аристократов, – раздается за нашей спиной негромкий, но наполненный презрением голос. Неторопливо поворачиваясь к непрошенному собеседнику, я даже не сомневаюсь, кого сейчас увижу.
Останавливаю взгляд на ухмыляющейся физиономии Бориса Рындина. Ничего кроме скуки мое лицо не выражает, и это слегка сбивает его с изначального настроя, но тем не менее виконт продолжает:
– Как это мило и провинциально, выбрать себе в качестве фаворитки простушку и притащить её на празднование тридцатилетия собственного старшего брата. Очень в стиле виконта Волжского.
– С кем имею честь беседовать? – всё так же невозмутимо спрашиваю у Рындина-младшего. Формально мы друг другу не представлены, так что почему бы и не позлить слишком много о себе воображающего графского отпрыска?
Краем глаза замечаю, как меняются лица виконта Салова и его друзей. Они, похоже, тоже неплохо знают, кто такой Борис Рындин и чего от него можно ждать. Тем не менее, тихо исчезать со сцены они явно не планируют, но и в назревающий конфликт пока вмешиваться не спешат.
– Виконт Рындин, – не переставая кривить губы в пренебрежительной улыбке, представляется мой оппонент. – А вы, как я понимаю, барон Белов, ещё совсем недавно бывший деревенским охотником. Впечатляющий взлет, мои искренние поздравления.
– Благодарю, – я коротко киваю, полностью игнорируя издевательский тон, отчетливо прозвучавший в словах Рындина.
– Благодарю, ваша милость, – внезапно посерьезнев, поправляет меня виконт. – Никогда не стоит забывать, с кем вы говорите, барон. Впрочем, чего ещё можно ждать от крестьянина? Может быть, вы хотя бы соблаговолите представить мне вашу даму?
– Его милость барон Белов не соблаговолит, – неожиданно вмешивается в наш диалог Ло. Слова она выговаривает предельно четко, но с заметно усилившимся акцентом. – Дама не желает быть вам представленной, виконт. И прежде, чем учить кого-либо этикету, сперва потрудитесь сами его соблюдать. Вы бесцеремонно прервали нашу беседу с виконтом Саловым и его уважаемыми друзьями, а теперь хамите человеку, которому я многим обязана, и явно собираетесь устроить скандал, испортив прекрасный вечер гостям графа Волжского. Мне даже не нужны ваши извинения. Я предлагаю вам просто тихо удалиться, и мы забудем обо всём, что вы только что сказали.
– Как грозно! – Борис делает вид, что ответ Ло его рассмешил. – А что ж барон-то молчит? Или за него всё решает не желающая быть представленной дама? Барон-подкаблучник – это ещё забавнее, чем я думал. Ну вот, я не ухожу, и что теперь?
– Не стоит продолжать наш спор здесь, ваша милость, – в последние два слова я добавляю максимум сарказма. – В доме графа Волжского собрались люди, расстраивать которых нелепыми стычками однозначно не стоит. Если у вас есть ко мне какие-то претензии, мы можем урегулировать их в любое удобное для нас обоих время, но не здесь и не сейчас.
– Это вызов? – судя по всему Рындин был бы очень рад такому варианту.
– Пока это лишь приглашение к беседе, – я отвечаю подчеркнуто спокойно. – Вам явно от меня что-то нужно, и я готов с вами это обсудить.
– От вас, барон? – виконт нацепляет на лицо удивленную гримасу. – Что мне может быть нужно от деревенского охотника? Меня интересует только ваша дама, почему-то не пожелавшая быть мне представленной. А может, она тоже простолюдинка, как и Шела Вирова? Тогда я просто заберу её себе, причем прямо сейчас.
– Сергей, Ло, этот идиот находится под действием психоактивных веществ, – предупреждает нас Кан. – Видимо, закинулся ими, собираясь идти к вам. Или сначала закинулся, а потом его понесло за приключениями. Договориться с ним вы не сможете. Дозу он, похоже, проглотил немалую, и чем дальше, тем сильнее его вштыривает.
– Борис, опомнись! – внезапно подключается к спору виконт Салов. – Ты уже перешел все допустимые рамки приличий.
– Не вмешивайся, Кеша, – издевательски-ласково произносит Рындин-младший. – Мы с тобой ведь пока не враги, и, поверь мне, для тебя будет лучше, если всё так и останется.
– Ваша милость, вы сейчас себя не контролируете, – я решаю предпринять последнюю безнадежную попытку закончить дело миром. – Назовите дату, время и место, и я буду там, чтобы решить все наши вопросы.
Я знаю, что это не поможет, но хотя бы попытаться всё-таки стоит. Увы, в глазах Рындина-младшего уже не видно даже тени разума. Психотропная отрава бурлит в его крови, делая виконта совершенно невменяемым.
– Барон, какие у нас могут быть общие вопросы? – презрительно бросает он, делая шаг в сторону Ло и пытаясь взять её за руку. – Ты ничтожество. Из грязи вылез, туда же и сгинешь, а твою подстилку…
Хорошо поставленный прямой удар в подбородок сносит виконта с ног, и он, нелепо взбрыкнув ногами, рушится на дубовый паркет главного зала резиденции, где и замирает неподвижной сломанной куклой. Привлеченные ссорой и начавшие обступать нас гости замирают, пораженные увиденным до глубины души.
Если бы виконта ударил я, это был бы очень опрометчивый поступок, хотя, стоит признать, держать себя в руках мне стоило просто титанических усилий. Судя по всему, Ло мое состояние видела, и решила избавить меня от необходимости выбирать между потерей репутации и крайне опасным шагом, на который меня всеми силами провоцировал виконт Рындин. Она решила проблему сама, благо все возможности для этого у неё имелись. А вот собравшиеся вокруг аристократы явно не привыкли видеть, как высокая и ослепительно красивая женщина молниеносным и предельно эффективным ударом отправляет в глубокий нокаут крепкого молодого мужика, откровенно потерявшего связь с реальностью.
– Ваше сиятельство, вы не повредили руку? – с искренней тревогой и безмерным удивлением в голосе спрашивает Иннокентий Салов.
– Спасибо за беспокойство, ваша милость, – Ло с интересом смотрит сначала на него, а потом на свою руку и с улыбкой продолжает. – С рукой всё в порядке. При необходимости урок хороших манер можно будет повторить.
Этот прозвучавший в полной тишине обмен репликами, полностью разряжает обстановку. Рындина уносят мгновенно и бесшумно нарисовавшиеся на месте происшествия сотрудники тайной службы графа, а гости обступают нас с Ло, пользуясь замечательным поводом познакомиться с очень необычной и явно знатной особой. Честь представить её обществу я благосклонно уступаю виконту Салову. Для нашей легенды это даже лучше, чем если бы это сделал я.