По толпе чистильщиков опять прокатился одобрительный гул. Ада была поражена тем, какое воодушевление Марку удалось разжечь в глазах собравшихся. Он никогда не был особо красноречивым, но сейчас девушка, в очередной раз, поймала себя на мысли, что не узнает его. Человек стоящий на этой скамье не был Марком – у него был тот же голос, та же внешность, но внутри него произошло что-то, что изменило всю его сущность до неузнаваемости. И Ада понимала, что скорее всего причиной этому был тот самый Меч, который её бывший муж так долго искал и с которым после этого практически не расставался.

– Пора стряхнуть с себя старые правила и законы, – продолжал Марк. – Наш Глава, при всём моём глубочайшем уважении к нему, – после этих слов её отец криво ухмыльнулся, – не готов это принять. Он слишком стар для этого – он, продукт другой эпохи. И поэтому, братья и сёстры, я предлагаю вам проголосовать. Здесь и сейчас. Проголосовать за то, что вам ближе. Если вы хотите оставаться в прошлом веке – с его архаичными «соглашениями», с его блаженным неведением очевидных вещей, с его узколобостью, которую они называют мудростью, то голосуйте за старого Главу. Но… – Марк снова сделал эффектную паузу зорко вглядываясь в лица собравшихся. – Если вы хотите бороться за мирное будущее, если вы хотите вспомнить что такое настоящий Орден Чистоты, который не ведёт переговоров и не сотрудничает с тварями, то голосуйте против старого Главы. Но знайте, я не буду вам лгать, выбрав второй путь, поначалу, будет невыносимо сложно. Вполне возможно, что многих мы потеряем и они не увидят, как преобразится наш Орден и какой мир он принесет людям. Но мы должны принять это решение здесь и сейчас, потому-что скоро Кланы придут за нами и дадим ли мы им отпор или будем пытаться вести с ними эти унизительные переговоры – решать только нам всем.

Из окна второго этажа, возле которого она стояла, Ада увидела своего отца, идущего в сторону собравшихся. Снег следовал за ним, как большая белоснежная тень. Девушка даже не заметила, когда он ушёл. Старик бы мог открыть это окно и высказаться отсюда, но это было не в его стиле. Для отца отсиживаться на безопасном расстоянии всегда было неприемлемым. И сейчас он уверенным шагом шёл в сторону этого своеобразного «митинга». Он взобрался на скамью, заняв место рядом с Марком, и оглядел толпу.

– Пока вы не приняли своё решение, я тоже выскажусь, – громко сказал отец. – Вы знаете меня. И вы так же знаете, что я никогда не боялся трудностей. Никогда не прикрывался чужими жизнями. Чёрт, да я готов был свою жизнь отдать за каждого погибшего чистильщика, – в толпе повисло молчание. – Многие из вас, стоящих здесь, живы благодаря мне. И об этом вы тоже знаете, – отец тоже умел делать эффектные паузы. – Но то что вам предлагает Марк, это чистое безумие. Соглашения были приняты, чтобы оградить всех от вот таких вот случаев. Чтобы Орден не бился в бесконечной войне с вампирами, чтобы кровососы знали о последствиях своих поступков. И почему-то Марк умалчивает о том, что вампиры сами убивают зарвавшихся своих. Его выходка с убийством одного из сыновей правителя Южного Клана уже стоила жизней нескольких бригад. Об этом вы знали? Конечно, вы можете выбрать войну. Только представьте, чего она вам будет стоить. Скольких друзей вы готовы потерять перед тем как поймёте, что вся эта резня бессмысленна? Подумайте об этом, когда будете голосовать. Я подчинюсь любому решению Ордена.

Отец умолк. Никто из собравшихся на площадке не проронил ни слова. И тогда снова заговорил Марк.

– Вы слышали своего Главу, – сказал он. – Было бы нечестно не дать ему высказаться, но… Я уже упоминал, что наш Орден прогнил. Прямо сейчас среди нас есть те, кто сидит «на зарплате» у разных Кланов Ночи, выдавая им информацию о делах Ордена. Я знаю о них. И именно из-за одного такого «товарища» недавно погибли несколько бригад наших с вами братьев.

В толпе поднялся шум. Это было слишком серьёзное обвинение. Марк поднял одну руку вверх, привлекая к себе внимание и пытаясь утихомирить толпу.

– Дабы не быть голословным, – прокричал он. – Я назову этого человека!

Все разговоры в толпе сразу затихли.

– Если он сам, конечно, не захочет признаться, – Марк пристально посмотрел в первые ряды, состоящие преимущественно из Совета бригадиров. – Это один из приближенных нашего Главы и член Совета, – Марк указал ножнами Меча в своей руке на одного из старых друзей отца.

– Эдгард? – выдохнул отец. – Не может быть…

– Ещё как может, – победоносно провозгласил Марк. – Древний, которого я убил, хотел меня завербовать и назвал один из своих самых ценных «контактов» в Ордене. Чтобы наладить мосты дружбы видимо. Теперь, братья и сёстры, вы верите мне? Теперь вам ясно что Орден прогнил?

Однако многим этого было недостаточно. Им нужно было признание. Чистильщикам трудно было поверить в столь громкие обвинения. Ада возле окна только поражалась с какой быстротой развивались события. Марк обещал, что очень скоро всё должно произойти. Но, чтобы настолько? Ада с детства помнила доброго дядю Эда, лучшего друга её отца, весёлый и добродушный мужчина, у которого всегда находилась для неё какая-нибудь конфетка или мелкая безделушка извне Места. Сколько девушка помнила себя он всегда был верным и честным человеком. Вместе с её отцом дядя Эдгард участвовал в самых сложных заданиях. Эти двое всегда были готовы отдать жизнь друг за друга. Это именно Эдгард познакомил её отца с её мамой. То, что он может быть информатором Кланов не укладывалось у Ады в голове. Да и чего ради? Место даёт всё нужное для жизни любого члена Ордена.

– Эдгард, дружище! – сказал отец. – Что за чушь несёт этот выскочка?

Эдгард вышел из толпы вперёд. В отличии от отца время совсем его не пощадило, хоть они и были практически одного возраста. На его голове уже не осталось волос, лицо избороздили морщины, однако он всё еще был крепок и полон сил, об этом говорила его прямая осанка и уверенные движения. Эдгард молча посмотрел на отца, потом перевёл взгляд на Марка, после чего повернулся к собравшимся.

– Ну вы и наивные! – усмехнулся он. – Думаете этот сопляк что-то изменит? Или вы готовы из-за пары громких слов жертвовать своими жизнями? Вампиры уже победили, причем давным-давно. Орден вымирает. Нас уже заменили секретные службы правительства и церковники. А вы продолжаете верить в «великий Орден»! Идиоты…

Толпа была явно несогласна с такими высказываниями, из-за чего в ней начал нарастать неодобрительный ропот.

– Да успокойтесь вы! – прикрикнул на них Эдгард своим хрипловатым голосом. – Вы сами в курсе что я говорю правду. С каждым годом здесь всё меньше чистильщиков. Редким счастливчикам, вроде меня, удается состариться, остальные гибнут на зачистках. А где же наш молодняк? А он готов пойти на корм кровососам после пары пафосных словечек одного из них. Хотя… Марк и так подписал вам смертный приговор убив сына правителя Клана. Постарайтесь хоть умереть достойно…

– Эд, – резким тоном прервал его отец. – Ты не ответил на вопрос.

Эдгард повернулся к её отцу.

– Альберт, старина, – снова усмехнулся он. – Конечно же это правда. Я уважаю твою приверженность идеям Ордена и бла бла бла, но мне хочется быть на стороне победителей. Да и дружба наша уже давно сдохла. Такие дела.

– Почему ты предал Орден? – в голосе отца зазвучали те самые стальные нотки, не сулившие ничего хорошего его собеседнику.

– Ой, избавь меня от своего страшного взгляда и строгого голоса, – махнул на него рукой Эдгард. – Я слишком долго тебя знаю, чтобы испугаться этого.

– Просто отвечай, – отрывисто произнёс отец.

– А ты до сих пор не понимаешь, да? – Эдгард посерьезнел. – Орден тут не при чём. Это только твоя вина. И больше ничья.

Кто-то из толпы рванулся было в сторону предателя.

– Стоять! – рявкнул отец, пресекая всякие попытки схватить Эдгарда. – Пока что я ещё Глава этого Ордена и будьте добры имейте это ввиду, – желающих перечить отцу в толпе не нашлось. – Продолжай, – он снова повернулся к Эдгарду.

– Твою ты мать! – всплеснул руками Эдгард, – Ты реально за столько лет ничего не заметил? Вот поэтому-то это твоя вина. Ты никогда не видишь, что ты делаешь с близкими тебе людьми, для тебя есть только ты и твои интересы. А ну и ещё Орден! Орден превыше всего! – Эдгард покачал головой. – Мы с тобой прошли через такое количество разного дерьма вместе, но ты так и не заметил, что сам разрушил нашу дружбу. Сам толкнул меня на это предательство.

– Хватит ходить вокруг да около, – голос отца был по-прежнему сдержанным.

– Всё просто, – развёл руками Эдгард. – Ада должна была быть моей дочерью. И с Вероникой я вас познакомил случайно. И до последнего надеялся, что у тебя хватит ума не отбивать её у меня, но нет…

– Что? – удивился отец. – Что за бред ты несёшь?

Эдгард помассировал переносицу и продолжил.

– Я любил её, Альберт, – ответил он, – а ты увёл её. Мог бы и подумать о друге хотя бы раз, но куда там… Именно поэтому я забрал её у тебя.

После этих слов отец подался вперёд.

– Было непросто решиться на это, – со скорбью в голосе продолжал Эдгард, – но ты… Ты забрал женщину, которую я любил. Забрал место Главы Ордена, бросив меня в жалкий Совет, – он ненадолго умолк, – это было последней каплей. И тогда я сдал место очередной зачистки. Веронику убили не случайно, Альберт…

Не дослушав, отец рванулся вперёд и сгрёб Эдгарда в охапку. Повалил его на землю и принялся наносить методичные удары своими кулачищами ему в лицо. Отец ревел как раненный зверь. Чтобы оттащить его от Эдгарда понадобилось человек пять. Из окна Ада видела, что кулаки отца полностью покрыты кровью. Он ещё попытался вырваться из сдерживающих его рук и продолжить начатое, но не вышло. Вокруг него уже собралось человек пятнадцать. Скорее всего отец так бы и забил Эдгарда голыми руками насмерть, если бы никто не вмешался.

– Уведите нашего почтенного Главу, ему сейчас о многом нужно подумать, – сказал Марк, когда всё затихло. – И поднимите этот кусок говна и подлатайте его, он нам ещё пригодится, – он махнул рукой в сторону лежащего на земле Эдгарда.

Ада услышала, как открылась дверь в дом. Она буквально слетела вниз по лестнице на первый этаж. Отец сидел прямо на полу в прихожей, прислонившись к стене, держа свои разбитые окровавленные руки на коленях. Он шумно дышал, а его невидящий взгляд полный гнева был устремлён в одну точку прямо перед собой. Ада могла себе только представить насколько ему сейчас непросто. Снег сидел с ним рядом встревоженно оглядывая хозяина и то и дело поворачивая уши в сторону двери за которой раздавались громкие голоса собравшихся чистильщиков. Девушка подошла к отцу и тихонько присела рядом. Она взяла его руки и принялась их осматривать. Кровь закапала на подол её платья, оставляя крупные тёмные кляксы на тёмно-зеленой ткани.

– Платье… – хрипло отозвался отец.

– Это ерунда, пап, – ответила Ада. – Надо подлечить твои руки.

На улице велось какое-то бурное обсуждение. Аду оно уже не волновало, она даже не пыталась вслушиваться. Единственное что девушку заботило сейчас, это разбитое состояние отца, и чтобы крикливые митингующие не разбудили её сына. Ада сходила на кухню и намочила пару полотенец. За это время отец так и не сдвинулся с места, оставшись сидеть на полу в прихожей. Девушка начисто вытерла ему руки от крови. Отец отделался парой содранных костяшек пальцев, которые она быстро затянула при помощи магии. После этого Ада вновь вернулась на кухню и набрала там огромный стакан холодной воды и отнесла его папе.

– Тебе нужно попить, – сказала она.

Он не глядя взял стакан из её рук и осушил одним залпом, после чего с силой швырнул его в стену. Ада вздрогнула от звука удара. Осколки стекла с легким звоном усыпали пол прихожей. Девушке было страшно. Она знала своего отца, но никогда прежде не видела его в состоянии такого гнева. Ада абсолютно не представляла, что можно от него сейчас ожидать.

Отец медленно поднялся с пола. Настроен он был довольно решительно.

– Я не дам им сделать это, – сказал он, посмотрев на Аду. – Не дам им совершить эту глупость. Я должен объяснить им что это самоубийство.

– Мне кажется это уже бесполезно… – тихо ответила Ада.

– Нет! – отец был разъярен до предела, – Я не дам ЕМУ разрушить Орден! Не дам ЕМУ повести всех этих людей на убой!

– Орден принял своё решение, – раздался за спиной голос Марка. Он снова вошёл так тихо, что никто не заметил.

Отец медленно повернулся к нему.

– Орден проголосовал против старого Главы и Совета, – Марк без всякого страха смотрел её отцу прямо в глаза. – Решение было быстрым. Исполняющим обязанности Главы, временно, назначили меня.

Отец схватил Марка за грудки и припёр к стене.

– Ты не сделаешь этого, – прохрипел он ему в лицо. – Я не позволю тебе убить их всех.

– Орден проголосовал, – ответил ему Марк. – Вы сами сказали, что примете любое его решение. И где же ваша исполнительность? Чего стоит ваше слово?

– Я раздавлю тебя! Без тебя они одумаются. И пускай это будет стоить мне жизни, – отец занёс свой кулак…

Каким-то невообразимым способом Марк перехватил направленный ему в голову удар и вывернулся из цепкого захвата её отца, заломив ему руку за спиной и приперев лицом к стене. Снег с громким рыком бросился на помощь хозяину. Марк, слегка повернувшись в его сторону нанёс ему точечный удар кончиком ножен Меча в голову, оставив пса без сознания.

– Орден покидает Место, – голос Марка был всё таким же спокойным. – Все разошлись собирать свои вещи. Вы можете пойти с нами, если захотите. В конце концов, вы оба такая же часть Ордена.

Ада продолжала безмолвно наблюдать за ситуацией. С того момента как Марк зашёл в их дом, она уже знала, что ему нужно.

– Ты пришёл забрать нашего сына, – сказала она.

– Да, – ответил Марк, продолжая держать отца стальной хваткой. – И вы не сможете мне помешать.

Ада бросила в него парализующее заклятье, самое сильное из известных ей, которое должно было оставить его бездвижным на пару суток. Но ничего не произошло. Парализованным оказался её отец, застывший как восковая фигура, прислоненная лицом к стене. Марк рассмеялся. И этот смех был совсем незнаком Аде.

– Как ты не поймёшь? – сказал он, отпуская её отца, парализованного заклятьем. – Меч не позволит кому бы то ни было причинить мне вред. Ты бессильна Ада, вместе со всей своей магией и амулетами.

Сдаваться просто так она не собиралась. Ада бросила в него самый простой огненный шар, который просто разлетелся оранжевыми брызгами разбившись об его грудь. Марк улыбнулся, правда теперь это уже была совсем другая улыбка. Это была ухмылка мрачного ликования. Ада схватила первое что попалось под руку и бросилась на него. К несчастью под руку ей попала какая-то ваза. Марк легко увернулся от удара Ады и аккуратным толчком отбросил её обратно на лестницу. Она споткнулась об первую ступеньку и упала, ударившись ребрами об перила.

– Я не хочу причинять тебе боль, – сказал Марк, медленно приближаясь к ней. – Я всё ещё люблю тебя, хоть ты этого уже и не понимаешь. И я совсем не против чтобы ты пошла вместе со мной. Ребёнку нужна его мать, так или иначе.

В груди Ады вспыхнула ярость. Человек стоящий перед окончательно перестал быть «тем самым» Марком, её мужем, её любовью, ради которой она была готова даже идти против отца. Он стал незнакомцем. Мрачным, пугающим, ведомым какой-то только ему понятной одержимостью. Ада мысленно обратилась к Месту, взывая о помощи. Если что и могло ей сейчас помочь так только это.

– Ты получил что хотел, – сказала Ада, поднимаясь на ноги. – У тебя есть Орден. Зачем тебе наш сын, про которого ты за всё это время ни разу даже и не вспомнил? – в её голосе отчетливо звучало презрение и ненависть.

– Избавь меня от этих трюков, – ответил он, извлекая Меч из ножен. – Я знаю, что у тебя теперь есть новый «друг». Даже не думай использовать его силу против меня, – острие Меча поднялось в воздух, указывая на грудь Ады. – Я всё равно окажусь быстрее. А что до нашего сына… Что ж у него очень важная роль во всём этом. Именно он станет тем, кто спасёт всех нас.

Древняя сила Места уже начинала переполнять Аду. Она понимала, что остановить Марка ей удастся только ценой своей жизни. Пускай будет так, лишь бы это чудовище, когда-то бывшее её мужем не добралось до её малыша…

– Мама, папа? – раздался удивленный детский голос.

Их сын стоял наверху лестницы и потирал заспанные глаза. Ада моментально оттолкнула от себя всю силу Места и бросилась к нему. Марк так же поспешно убрал Меч в ножны.

– А что вы делаете? – с легким недоумением спросил мальчуган.

– Ничего, радость моя, – ответила Ада, присев рядом с ним и поглаживая его по голове. – Просто разговаривали.

– Не очень похоже, – ответил он. – А что с дедушкой?

– Ничего, мой хороший, – ласково ответила Ада, вплетая в свои слова усыпляющее заклинание. – Тебе это всё сниться.

Девушка аккуратно подхватила моментально заснувшего ребёнка на руки.

– Дай нам собрать вещи, – сказала Ада Марку, – и перенеси отца в его спальню. Если ты всё еще хочешь, чтобы мы поехали с тобой.

Марк кивнул.

Ада поднялась в свою комнату, уложила спящего малыша на кровать и принялась собирать вещи. Пара платьев, несколько книг, часть приспособлений для изготовления амулетов и игрушки сына – вот и всё что она уложила в небольшую дорожную сумку, которую нашла в глубине своего бельевого шкафа. Ада присела на кровать рядом со спящим ребёнком и оглядела себя. Тёмно-зелёное платье на ней было испачкано кровью отца, поэтому ей пришлось спешно поменять его на белое. Девушке хотелось заплакать. Слишком многое произошло с ней в одночасье, но она не могла позволить себе эту слабость сейчас. Нельзя показывать это Марку. И нужно быть сильной для своего сына.

Она снова взяла спящего малыша на руки и хотела было уже покинуть свою комнату, когда заметила на столе слабое поблёскивание. Это был тот самый амулет, который Ада сделала специально для своего сына. Девушка подняла его и одела на шею ребёнка. После этого, захватив сумку со своими пожитками, она спустилась вниз. Ведомая желанием защитить своего сына от того чудовища, которым стал его отец, Ада покидала Орден, абсолютно не представляя, чем это для неё обернется.


Вереница из машин, состоящая из нескольких автобусов, пары грузовиков и десятка легковых автомобилей, въехала на центральную, и наверняка единственную, улицу, какой-то заброшенной деревушки. Ада выглянула в окно. Её отнюдь не хотелось ехать с Марком в его машине и поэтому она заняла место в одном из автобусов. Вдоль дороги стояли покосившиеся деревянные домишки, заросшие мхом и зеленью. Кое-где виднелись полуразвалившиеся сараи и загоны для скота. Люди покинули это место очень давно. И теперь Орден решил организовать здесь свою новую базу… Ада не представляла где Марк собирается размещать такое количество человек. Времени на строительство, учитывая угрозу со стороны Южного Клана, у них явно не было. Сама идея покинуть Место была чистой воды безумием. Там Орден был в полной безопасности – ни один кровосос не сможет ступить на ту землю, даже если каким-то чудом ему удастся её найти. Но выбор был сделан и теперь они здесь… Ада посмотрела на мирно спящего рядом с ней сына. Обновленное, уже в третий раз, заклинание сна всё еще действовало. Девушке не нравилось, то что ей пришлось применять магию на собственном ребенке, однако Марк не оставил ей выбора. Меньше всего Аде хотелось, чтоб её мальчик увидел, как его родители убивают друг друга, или в худшем случае – остался один на один с тем чудовищем, в которое медленно превращался его отец. Впрочем, девушка тоже не планировала задерживаться рядом со своим мужем в этой заброшенной деревне где-то у чёрта на куличиках. При первом же удобном случае, она собиралась вернуться обратно домой к отцу. Ада переживала за него. Неизвестно как на нём отразятся последствия того парализующего заклятья. Да и душевное состояние отца волновало её не меньше. За какие-то считанные минуты его мир перевернулся с ног на голову, а он остался в одиночестве, парализованный случайно отраженным в него заклятьем. Ада вздохнула и вновь выглянула в окно.

Колонна автомобилей медленно ползла дальше по узкой деревенской улочке. Разбитые и перекошенные домишки сменились на вполне приличные свежеокрашенные постройки. Ада увидела несколько длинных одноэтажных бараков и пару небольших бревенчатых срубов. Стало понятно, что Марк готовил эту деревушку заранее, как будто знал всё наперед. Даже успел найти время и желающих помочь в строительстве. Ада ещё раз удивилась насколько непохожим это было на её мужа.

Автобус плавно остановился возле одного из бараков и люди неторопливо начали выходить наружу. Ада бережно взяла своего спящего сына на руки и последовала их примеру. На выходе из автобуса их уже поджидал Марк.

– Пойдём со мной, – сказал он, забирая у неё из рук сумку с её скромными пожитками. – Я приготовил отдельное место для нас.

Ада ничего не ответила, только крепче прижала сына к себе. Марк уверенным шагом двинулся к одному из бревенчатых срубов, кивая по пути некоторым чистильщикам и отдавая короткие указания. Он был доволен собой. Это было заметно и по играющей на его лице легкой улыбке и по его походке и движениям. Он добился своего или был очень близок к этому.

Марк подошел к двери одного из небольших бревенчатых домишек, стоящих чуть поодаль от бараков, в которые активно заселялись остальные члены Ордена, и вошёл внутрь. Ада последовала за ним. Внутри дом был таким же неказистым что и снаружи. Голые бревенчатые стены, четыре небольших окна, два из которых выходили на лес окружающий деревушку, стол, пара стульев, старый, бог весть откуда притащенный шкаф, большая кровать в углу комнаты и стоящая рядом с ней детская кроватка завершали всю скромную обстановку.

– Теперь это наш новый дом, – сказал Марк, положив сумку Ада на край кровати. – Это конечно не то к чему мы привыкли, но со временем можно будет тут всё получше обустроить.

– Уходи, – ответила Ада, укладывая спящего сына в его новую кроватку.

– Не понял?

– Уходи, – повторила Ада, повернувшись к нему.

– Ясно, – кивнул головой Марк. – Я зайду попозже, и мы всё обсудим.

– Нечего нам с тобой обсуждать, – сказала Ада, открывая свою сумку.

– Возможно и так, – задумчиво сказал он, – но мне есть что тебе сказать, и ты меня выслушаешь.

После этих слов Ада услышала звук закрывающейся двери. Девушка медленно села на кровать, отложив сумку в сторону. Она и не собиралась разбирать свои вещи, это просто был способ проигнорировать Марка, дать ему понять, что разговор ей неинтересен. Ада была чётко уверена в том, что надолго здесь не задержится. Оставалось только найти способ и улучшив момент сбежать из этой богом забытой деревни.

Усталость навалилась на Аду, как только девушка присела на кровать. Она не спала уже больше суток, страх перед тем что Марк может забрать её сына стоит ей только сомкнуть глаза, не отпускал всю дорогу. Сейчас сил уже почти не оставалось. Ада запечатала мощным охранным заклинанием дверь и все окна в доме, и легла на кровать, заснув глубоким сном, едва её голова коснулась подушки.


Она открыла глаза. Ада не знала сколько ей удалось проспать. За окном уже начали сгущаться сумерки. Марк сидел посреди комнаты на стуле и держал их сына у себя на коленях. Мальчуган завороженно разглядывал Меч, который отец дал ему подержать в руках. Сон покинул Аду мгновенно. Она резко поднялась с кровати и шагнула в сторону сына.

– Спокойно, любимая, – сказал Марк, сделав примирительный жест рукой. – Не надо нервничать.

– Забери у него этот Меч, – в голосе Ады играли нотки неприкрытой ненависти… и страха.

– Клинок не причинит ему никакого вреда, уверяю, – спокойно ответил Марк. – Тем более он ему нравится.

Ада не была до конца уверена в однозначности этой фразы.

– Отпусти моего сына, пожалуйста, – взмолилась девушка. – Он здесь не при чём. Это только между нами.

– Мамочка, смотри какой меч! – восхищенно сказал мальчик.

– Вижу, мой хороший, – через силу улыбнулась Ада, – а теперь отдай его папе.

Сын как будто бы не слышал её, продолжая вертеть в руках заключенный в чёрные ножны клинок.

– Что ты сделал? – Ада сдерживалась из последних сил чтобы не закричать.

– Это не я, – всё так же спокойно ответил Марк. – Меч знает, что нам с тобой нужно поговорить, поэтому ребёнок нас не слышит.

Ада вздрогнула. Он снова говорил об этом клинке, как о живом.

– Хочешь поговорить – хорошо, я согласна, – сказала девушка. – Только сначала я уложу сына спать.

– Это ни к чему, – махнул рукой Марк. – Но если ты так сильно этого желаешь…

– Да, – оборвала его Ада. – Так я буду спокойна.

Марк вздохнул и забрал из рук мальчика Меч. Ребёнок остался сидеть растерянно поглядывая по сторонам, как потерянный котёнок. Ада быстро подхватила его на руки и ласково поглаживая его по голове снова усыпила мальчишку заклинанием. После того как она уложила сына в кроватку, девушка повернулась к Марку.

– Говори, – сказала она.

Марк отвёл взгляд в сторону. В его глазах стояла какая-то странная грусть.

– Мы все в опасности, – прервал молчание он.

– Из-за тебя, – ответила Ада. – Из-за того, что ты убил того древнего вампира.

Марк усмехнулся.

– Нет, любимая, – ответил он. – Вампиры – это ерунда, по сравнению с тем что может нас ожидать.

– Может просветишь?

– Как тебе конец света? – сказал Марк. – Достаточно опасно?

– Ты ненормальный… – покачала головой Ада. – Не знаю, что с тобой случилось пока ты искал этот меч, да и не хочу знать, но это определенно лишило тебя мозгов.

Марк встал со стула.

– Меч рассказал мне всё, – в его глазах снова разгорелась одержимость. – Мы надоели ИМ. И поэтому нас уничтожат. Но Меч может помочь, может спасти нас.

– Как этот Меч может нас спасти? – спросила она. – В нём же нет ничего…

– Нас спасёт его сила, – в голосе Марка читался фанатизм. – Точнее сущность, заключенная в нём. Но пока она слаба…

– Вампиры, Орден – зачем было делать всё это? Если нужна только «сила» в этом Мече? – с плохо скрываемым скепсисом спросила Ада.

– Ты всё ещё не веришь мне, – усмехнулся Марк и продолжил. – Мне нужна их сила, их души. Все без остатка. Только так я смогу вернуть Мечу его былую мощь.

– А причём тут мой сын? – задала Ада, главный для себя вопрос.

– Наш сын, – подчеркнул Марк. – Станет тем, кто возьмёт Меч. Станет…

Его прервал истошный крик, раздавшийся с улицы. За ним последовали звуки стрельбы, животное рычание и новые вопли. Вампиры нашли их. Страх, тягучей жидкостью, начал заполнять всё нутро Ады. Девушка никогда не участвовала в зачистках, даже вампира вблизи не видела. Правда сейчас Ада боялась совсем не за себя. Недолго думая, она набросила на детскую кроватку маскирующее заклятье, полностью скрыв спящего в ней ребёнка. Звуки борьбы приближались к их домику с пугающей скоростью. Марк повернулся лицом к двери и встал, сложив руки на груди. Его абсолютно не пугали предсмертные крики и нечеловеческое рычание за дверью. Он даже не попытался бросится на помощь. Просто стоял ожидая чего-то.

– Души… – тихо проговорила Ада, осознав истинные намерения мужа.

– Именно, – не поворачиваясь ответил Марк. – Через пару минут ты сама всё увидишь.

Борьба уже разворачивалась под самой дверью их дома. Ада видела в окно как вампиры рвали на части молодых чистильщиков. Южный Клан Ночи собрал своих лучших и старейших бойцов, в то время как Орден был просто не готов. Чистильщики упорно отбивались, но убить кого-либо им практически не удавалось. Марк обнажил Меч и приготовился. Раздался последний выстрел, после чего что-то хрустнуло и забулькало. Наступила гробовая тишина. Краем глаза Ада заметила через окно, как вампиры обступили их бревенчатый сруб.

Дверь дома слетела с петель и внутрь медленно вошёл мужчина. Среднего возраста, светловолосый, высокий и статный, в забрызганной кровью форме цвета хаки. Совершенно не обращая внимания на Марка и Аду, он прошёл к столу, уселся на один из стульев и извлёк из кармана безукоризненно белый платок. Вытер капающую с лица кровь и только после этого обратил свой взгляд на присутствующих.

– Ты будешь жить, – сказал он Марку. – Я убью только твоего сына, – после этих слов Ада вздрогнула, – а твою жену заберу с собой и сделаю своей, – вампир внимательно оглядел девушку и одобрительно цыкнул. – Нечасто встретишь такую красоту. Отнюдь не хотелось бы её портить банальным убийством, – он вновь повернулся к Марку, – а ты будешь жить. Бессильный что-либо изменить. Я закрою тебя в одной из своих тюрем и дождусь пока ты станешь дряхлым сумасшедшим стариком, но это будет только начало…

– Кончай пиздеть и нападай, – грубо прервал его Марк.

Всё произошло с такой скоростью, что Ада даже не успела толком ничего сообразить. Вампир буквально исчез со стула, на котором сидел, оказавшись рядом с Марком. Кровосос попытался выхватить из его рук Меч, но как только он прикоснулся к клинку раздалось громкое шипение. Кожа на руках вампира начала пузыриться.

– Что?! – удивленно произнёс он. – Как?!

Марк вырвал Меч из рук вампира и вонзил его по самую рукоятку в грудь кровососа. В этот момент Ада почувствовала, что начинает происходить что-то странное. Время как будто бы остановилось в тот момент, когда клинок пронзил древнего вампира моментально лишив его жизни. Капли крови, капающие с острия Меча, торчащего из спины кровососа застыли в воздухе рубиновыми осколками. Воздух в комнате заметно похолодел, а сумерки за окном мгновенно превратились в непроглядную ночь. Ада почувствовала приближение чего-то тёмного и древнего, это было нечто такое по сравнению с чем древний вампир и его Клан Ночи были просто ясельной группой. Марк отпустил рукоятку Меча и сделал два шага назад. Вампир так и остался стоять с застывшим на лице немым удивлением. Неожиданно наступивший мрак ночи начал медленно проникать через дверной проём, словно густая жидкость растекаясь по дощатому полу дома. Ада задрожала. Она не могла понять, что Марк натворил, кого призвал своими действиями. Мрак начала подниматься с пола вверх, принимая очертания человеческой фигуры. Вскоре перед ними предстал высокий, аккуратно причесанный, необычайно худой и бледный пожилой мужчина с заостренными, почти хищными чертами лица. Одет он был в строгий костюм-тройку чёрного цвета. Мужчина сделал глубокий вдох и взглянул на них с Марком. Ада заметила, что зрачков у их жуткого «гостя» попросту не было. Только две блестящих агатовых бездны, которые с особым интересом разглядывали её. Девушка ощущала сочащуюся от незнакомца тёмную силу, заполняющую всё пространство вокруг и мягкой рукой сдавливающее ей горло, не давая толком вздохнуть. Мужчина в чёрном перевёл взгляд на детскую кроватку со спящим в ней мальчиком, мигом рассеяв маскирующее заклятье, наложенное ранее. Внутри Ады всё похолодело.

– Ты справился, – холодным тоном проговорил мужчина, не отрывая взгляда от ребёнка. – Души этого вампира хватит чтобы разрушить нити Судьбы. Теперь бери меч и убей остальных, их сила тоже пригодится.

Марк кивнул, извлек из тела, стоящего напротив него вампира Меч и вышел из дома. Незнакомец двинулся к детской кроватке. Каждый его шаг гулким эхом раздавался в голове Ады, наполняя её всё большим страхом. Что ему нужно от её ребёнка? Она попыталась перегородить ему путь, но двигалась очень медленно, как будто увязла в болотной трясине.

– Не стоит, – бросил ей незнакомец, даже не поворачивая в её сторону головы. – Ты сильна, но не настолько. Тем более рядом нет вашего драгоценного… как вы её там назвали? Место? Впрочем, ей идёт, – на его лице заиграла достаточно паскудная ухмылка. – Не пытайся мне помешать, девочка. Твой сын нужен мне живым, так что можешь не переживать.

Но Ада не могла успокоиться. Тёмная энергия, витавшая вокруг незнакомца, пугала её. Она никогда в жизни не ощущала ничего подобного и не видела ни в одной из прочитанных ею книг чего-то похожего. Незнакомец, как и его сила, был чужд этому миру. Ада попыталась ему ответить, но невидимая рука, сдавливающая ей горло, усилила свою хватку. Девушке удалось только что-то жалко просипеть.

– Я не желаю тебя слушать, девочка, – ответил ей незнакомец, встав рядом с детской кроваткой. – Твой материнский инстинкт туманит твой разум, поэтому ты вряд ли можешь сказать что-то интересное. Так что не трать воздух у тебя его и так не много, – после этих слов он склонился над спящим малышом.

Магическое чутьё внутри Ады забило тревогу. Количество высвобожденной энергии душ умерших чистильщиков и вампиров, стягивающееся к фигуре незнакомца было колоссальным. Мёртвые духи, не способные найти достойного посмертия, отчаянно кричали, водя мрачный хоровод вокруг тёмного силуэта, склонившегося над детской кроваткой. Ада слышала их леденящие душу голоса, умоляющие дать им спокойно умереть. Незнакомец не обращал на них никакого внимания, пристально вглядываясь в лицо спящего ребёнка.

– Наконец-то, – с тихим торжеством проговорил он. – Наконец-то они ответят, – Ада увидела, как из-за спины незнакомца появилось тонкое блестящее щупальце, чёрное как сама ночь. – Долгие тысячелетия я ждал этого момента, – щупальце резко дернулось и со свистом пронеслось над головой спящего мальчика, рассекая невидимые путы. Сила, затраченная на это действие, обратной волной покачнула Аду и заставила дребезжать стекла в оконных рамах. – О, юное дитя, ты станешь тем, кто свершит возмездие, – продолжал незнакомец, – станешь орудием небывалой мощи. Станешь моим вместилищем!

Ада хотела было рвануться в сторону кроватки. Отшвырнуть это чудовище, возникшее здесь, неизвестно из каких глубин мироздания. Тёмная тварь, невиданная никем ранее хотела сделать что-то с её сыном, с её малышом! Но воздух вокруг неё был всё так же похож на густой кисель, не дающий толком двигаться. В дверях появился Марк, изрядно вспотевший. С Меча обильно капала кровь.

– Всё сделано, – коротко сказал он.

– Я знаю, – не поворачиваясь к нему ответил незнакомец в чёрном. – Можно начинать. Отдай мне меч, – он протянул свою худую бледную ладонь.

Марк молча повиновался и вложил рукоятку клинка в руку незнакомца.

– Теперь этот меч по праву твой, юное дитя, – торжественным тоном произнёс тот, укладывая рядом со спящим ребёнком окровавленный клинок. – Пришла пора начинать, – после этих слов из-спины незнакомца появилось ещё больше щупалец, которые начали неторопливо оплетать кроватку, подползая к спящему малышу.

Ада закричала. Закричала внутри себя, моля о помощи. Хоть кого-нибудь – Бога или самого Дьявола. Это было уже неважно – она была готова продать свою душу за спасение сына…

Ада не сразу заметила яркий свет, вырывающийся из-под рубашонки её сына, мирно сопящего во сне. Амулет… Тот самый созданный силой Места, как маленькая лучина в тёмной комнате звал её к себе. Ада потянулась к нему всем своим естеством, всем своим магическим даром, отчаянно продираясь сквозь густую тьму сил незнакомца и холодный рой мертвых душ, кружащихся внутри дома… Она почувствовала тепло, плавно разливающееся по телу, кончики пальцев вновь начали покалывать легкие электрические разряды. Ада услышала далекий рокот… Такой знакомый и родной… Место… Оно отозвалось на её крик о помощи, тянулось к ней навстречу. Ада не знала, что ей делать, но сила Места начала переполнять её, успокаивая мягким теплом, давая возможность вновь двигаться и убирая цепкую тёмную лапу, сдавившую горло. И в тот момент, когда девушка вновь смогла глубоко вдохнуть полную грудь воздуха пришла ясность. Ада поняла, что ей нужно сделать чтобы спасти своего сына. Незнакомец почувствовал, что что-то не так. Он резко повернулся к Аде. Щупальца нехотя отцепились от кроватки и хищно нацелились на девушку.

– Нет, – протянул он, прищуриваясь. – Ты не помешаешь мне. Этот ребёнок мой. Он станет моим сосудом, моей плотью!

Сила всё ещё наполняла Аду, но недостаточно быстро. Место было слишком далеко… Удар в грудь одного из щупалец отбросил её к стене, ломая рёбра. Ада упала навзничь. Он чувствовала, как одно из рёбер проткнуло ей легкое. Изо рта потекла тонкая струйка крови, стало больно дышать. В глазах начало предательски темнеть. Незнакомец опять развернулся к кроватке, в этот раз щупальца оплели спящего малыша. Ада видела, как густое чёрное естество плавно перетекало внутрь души её сына. Новая волна силы Места подняла её на ноги. Боль отступила.

– Сделай это, любимая, – услышала Ада рядом с собой голос Марка. – Я не смог сопротивляться ему, но ты можешь. Можешь спасти нашего сынишку.

Она взглянула на него. Он стоял виновато, понурив голову, боясь даже взглянуть на неё.

– Я люблю тебя, – Марк наконец-то осмелился взглянуть на неё. Одержимость покинула его, сменившись на бесконечное чувство вины и боли. – Прости меня… если сможешь… – продолжил он.

После этих слов Марк рванулся к тёмному силуэту незнакомца и схватил его, заключив в объятия. Щупальца встрепенулись и отпустили мальчика.

– Ты? – удивился незнакомец в чёрном. – Я же открыл тебе правду!

– Это только ТВОЯ правда, – выкрикнул ему в лицо Марк. – Ты подчинил меня себе сломил мою волю этим Мечом, но теперь… Давай, Ада!

Щупальца взвились в воздух и ринулись к Марку, пронзив ему грудь, живот, горло, голову. Он выиграл ей время. Слёзы потекли по щекам Ады, но она понимала, что сейчас нет времени оплакивать мужа. Девушка сконцентрировалась. Силы Места уже было достаточно, но она не переставала прибывать. Ада вспомнила, то заклятье, которым спасла жизнь Снегу. Она одним махом собрала все души, кружившиеся вокруг незнакомца и начала вкладывать всю их силу в душу маленького мальчика, всё так же спящего в своей кроватке. Глаза незнакомца расширились.

– Ты не посмеешь!.. – вскричал он.

– Даже не сомневайся! – усмехнулась Ада.

Как и в прошлый раз, яркий свет сливающихся душ ослеплял Аду. Однако Место опять пришло на помощь, чуткой рукой направляя действия девушки. Ада не задумывалась о последствиях. Она желал только защитить своего мальчика от этой твари, жаждавшей завладеть им. Она выжгла всё ту темноту, успевшую проникнуть в душу её малыша, отмахнулась от попытки незнакомца вмешаться в процесс, лишив его пары щупалец. Ада вплетала в это заклятье всю себя, всю свою материнскую любовь и заботу. Всю свою жизнь до последней капли… Ада почувствовала тупой удар в грудь, одно из щупалец пронзило её. Место подхватило её, поддерживая в её теле жизнь, давая завершить начатое. Ада вытянула всю силу душ погибших чистильщиков и вампиров, вложив её в сына, сделав его сильнее любого известного ей существа. Незнакомец бился в ярости и продолжал протыкать Аду своими щупальцами. Девушка уже не чувствовала этого. Она спасла своего малыша, своего мальчика. Остальное было неважно…

Ада рухнула на колени. Силы стремительно покидали её. Незнакомец в чёрном встал над ней и оплел своими щупальцами, поднимая девушку в воздух.

– Думаешь ты чего-то добилась? – из его слов буквально сочилась злоба. – Ты сделала тоже самое что и хотел сделать я!

– Нет, – устало качнула головой Ада. – Я сделала больше. И я ещё не закончила.

Место подхватило Аду и в этот раз. Собрав все свои последние силы, девушка нанесла незнакомцу удар. Щупальца, сжимавшие её плечи рассыпались прахом. Незнакомец попятился.

– Почему?! – прокричал он, растерянно глядя куда-то поверх головы девушки. – Почему ты помогаешь этой девчонке?!

Ада ещё раз сконцентрировалась для завершающего штриха. Девушка выпрямилась и покачиваясь выбросила руку вперёд, нанося последний сокрушающий удар, загоняющий и запечатывающий тёмную сущность незнакомца обратно в Меч…

Ада неуверенным шагом подошла к детской кроватке и присела на стул рядом. Жизнь покидала её. Девушка в последний раз взглянула на лицо спящего мальчика.

– Я люблю тебя, Виктор, – ласково сказала она, поглаживая мальчугана по голове. – И навсегда останусь с тобой, – после этих слов Ада вытащила из рубашки ребёнка амулет и сжала его в руках. Место всё еще было с ней и поняло её желание.

Сознание Ады угасало. Амулет выскользнул из её ладони, и она рухнула на пол рядом с кроваткой сына…


Алиса вернулась из пучины темноты обратно в комнатку с кроваткой. В глазах у неё стояли слёзы. Ада отпустила её ладонь и снова заняла своё место рядом с детской кроваткой.

– Ты забудешь всё что увидела, – сказала она своим печальным голосом.

– Но… – попыталась запротестовать Алиса.

– Не спорь, – ответила Ада. – Я показывала это отцу. Надеюсь это ему поможет, – она подняла своё красивое усталое лицо и взглянула на Алису. – У меня к тебе только одна просьба.

– Какая? – тихо спросила Алиса, всё ещё шокированная увиденным.

– Позволь мне поговорить с отцом, ещё раз услышать его голос, – голос Ады слегка дрогнул. – Твой дар позволит мне это сделать через тебя.

Алиса кивнула…


Когда девушка открыла глаза Альберт уже сидел в стороне. По его морщинистым щекам текли слёзы. Он посмотрел на Алису. Ярко-голубые глаза девушки стали темно-зелёными, совсем как у…

– Ада? – сомневаясь спросил Альберт.

– Привет, папа, – голос был печальным, но таким родным и давно забытым.

– Доченька, прости меня, – он бросился к девушке и обнял её. – Если бы я только выкинул этого ублюдка из Ордена раньше…

– Всё хорошо, пап, – ответила девушка. – Ты бы ничего не смог изменить. Марк разбудил слишком серьёзные силы.

Альберт уткнулся лицом ей в ладони.

– Я так скучаю…

– Я знаю, – ответила она, погладив его по седым волосам.

– Нужно избавиться от этого Меча, – выпрямился он.

– Нет, – остановила она его.

– Почему?! Он же приносит только беды.

Алиса-Ада вздохнула.

– Пока он в его руках он приносит добро, – ответила она. – Меч не имеет над ним власти. Только Виктор может ему сопротивляться. Так что безопаснее для всех если Меч будет у него.

– Ты не понимаешь… – удрученно сказал Альберт. – Когда я нашёл его в этой залитой кровью деревне… Когда Снег привёл меня туда. Он сидел в своей кроватке и обнимал этот меч… Весь вымазался кровью, но не выпускал клинок из ручонок… Сидел, совсем один, а рядом была ты…

Она обняла его.

– Не представляю через, что тебе пришлось пройти, – успокаивающе произнесла девушка. – Но ты смог воспитать его настоящим мужчиной. Спасибо тебе за это.

– Я жив только благодаря ему, – покачал головой Альберт. – Он это всё что у меня осталось от тебя, от Вероники…

– Я знаю, папа, – она погладила его по щеке. – И ещё одно…

– Проси что угодно…

– Эта девушка… Алиса, – ответила она. – Берегите её. Она нужна этому миру, я чувствую. Она нужна тебе и Виктору, чтобы вы вспомнили что есть ещё и что-то светлое на этой земле.

– Хорошо, – кивнул он. – Доченька?

– Да, пап?

– Ты… – Альберт замялся. – Ты жива?..

Она улыбнулась.

– Сложно сказать, – ответила девушка, – Я существую между двух миров.

– Я не понимаю…

– И не надо, – сказала она. – Главное, что я всегда рядом. И мне уже пора.

Алберт с грустью взглянул на неё.

– Алиса ничего не вспомнит, я позабочусь об этом, – сказала она напоследок. – И ты тоже не говори ничего Виктору, ему незачем знать. Он наверняка захочет уничтожить Меч или сущность живущую в нём, но пока ему это не по силам. Так что пусть всё будет так как есть. Придёт время и он всё узнает сам.

– Хорошо, – кивнул он.

– Прощай, папа. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, девочка моя…

Алиса закрыла глаза и обмякла, распластавшись на кресле. Девушка спала глубоким сном. Альберт тяжело вздохнул и подхватил её на руки. Старик поднялся на второй этаж и отнёс её в одну из комнат. В ту, в которую уже не заходил много лет…


Алиса проснулась от щебета птиц, раздающегося за окном. Солнце уже поднялось над горизонтом и игриво заглядывало к ней в комнату. Видимо девушка заснула, пока Альберт рассказывал ей свои истории про Орден, и он отнёс её на руках в спальню. Алиса почувствовала себя немного глупо. Малознакомый пожилой мужчина относит её спящую в спальню, как маленькую девочку… «Неудобно как-то получилось», – подумала Алиса оглядываясь. Возле одной из стен стоял большой шкаф, в углу был стол, заваленный непонятными ей приспособлениями, куча книжных полок на стенах и детская кроватка в углу. Причем смятое одеялко и небольшая подушка внутри неё выглядели так, как будто малыш, спавший в ней совсем недавно ушёл. Алиса удивилась, ведь кроме Виктора и Альберта здесь судя по всему уже никого давно не было. Но больше всего её внимание привлекло огромное зеркало в раме, выполненной в виде переплетающихся серебристых змей. На одну секунду Алисе даже показалось что она видит в нём отражение красивой темноволосой девушки в белом платье печальное лицо которой на короткий момент даже показалось ей знакомым. Но видение быстро пропало, не оставив и следа в памяти. Алиса сладко потянулась, прогоняя остатки сна и решила, что пора подниматься с кровати. Тем более что снизу уже раздавался звук гремящей посуды. Завтрак, видимо, уже был готов…


Глава 3

Раскрой свой разум.


«Синее небо обернулось темнейшей ночью…

Теперь тебя нет, и это неправильно.

Кроме нашего последнего прощания,

Врезавшегося мне в память,

Твой лик никогда не покинет меня.

Кроме нашего последнего прощания,

Меня убивает то, что я больше не смогу услышать,

Как ты смеёшься…»


“Save our last goodbye”, Disturbed.


Она была юна и невинна, переполненная свойственной для скромных шестнадцати лет наивностью и верой в добро. Её сложно было назвать красавицей, но многие считали её круглое личико, усеянное легкими брызгами веснушек, достаточно милым. Как и большинство девушек в таком возрасте она была многим недовольна в своей внешности. Небольшой аккуратный носик ей казался слишком курносым, маленькие губки слишком пухлыми, задорные светло-зелёные глаза слишком невыразительными, а волосы медного цвета слишком непокорными. Она совсем не замечала, как мальчики из школы заглядываются на её выпирающие из-под блузки небольшие груди, и как провожают взглядом её мерно покачивающиеся при ходьбе бёдра. К своим шестнадцати годам все формы, отличающие юную девочку от женщины, у неё округлились как надо. Это дало немалую пищу для бурных «влажных» фантазий её сверстников. Однако она не воспринимала мужскую половину школы всерьез, считая их слишком глупыми и недалёкими. Даже когда к ней подошёл тот самый мальчик, от мыслей о котором сердце билось чуть сильней, а внизу её живота начинало теплеть, ноги становились слегка ватными и внутри начинали порхать мириады игривых бабочек – его тоже ждал короткий отказ. Немногочисленные подруги не раз укоряли её за это, потому-что знали, как она вздыхает о нём. Они не понимали главного – она готовилась для другого. Её избрали для совершенно иной цели, нежели кокетливое общение с юношами из школы, даже если они ей нравятся. И не дай Бог, если кто-то из них посмеет прикоснуться к ней, и уж тем более посягнёт на её невинность. Последние несколько лет она знала о том, что ей суждено стать невестой человека, более значимого, чем какой-то мальчик из школы, заставляющий трепетать всё её юное и ранимое девичье нутро одним своим видом. Она готовилась к тому чтобы стать верной супругой для личности, величие которой было куда более важно, нежели какие-то вздыхания и чувства молоденькой девушки шестнадцати лет. Правильные жёны не вздыхают об других, не мечтают об прикосновениях к их коже чужих мужских рук, не мечтают о поцелуях с теми, с кем их не связывают узы брака. Она упорно выкорчевывала из себя любые мысли и фантазии о том мальчике, даже те, которые заставляли её дрожать в сладостной истоме, те, которые её мама назвала бы срамными и похабными. Пыталась их искоренить, свести на нет, но получалось плохо. Девичье сердце, по-прежнему трепетало и тянулось к тому юноше. И она продолжала бороться со своими желаниями, в боязни не оправдать перед родителями возложенную на неё ответственность. Она должна хранить свою невинность только для одного мужчины, должна быть верной ему душой и телом. Правда разум всё это время твердил обратное, раз за разом возвращая полёт её мыслей к тому юноше и снова заставляя её вздохнуть от безысходности этих неисполнимых мечтаний. Ведь день, когда она должна будет стать невестой другого уже совсем близко. К сожалению, никому было не под силу изменить грядущего.

В назначенный день мама разбудила её с самого раннего утра и отвела в ванную. Впервые за последние несколько лет она собственноручно взялась мыть свою дочь. Было немного неловко. Обе предпочли молчать. Мама волновалась не меньше дочери, ведь для них с отцом это тоже был большой день. Их плоть и кровь избрали для такой великой цели! Подумать только! Мама тщательно намывала её в ванной на протяжении часа, после чего, насухо вытерев девушку белоснежным полотенцем, принялась всё с тем же усердием расчесывать медные пряди волос девушки. Волнение продолжало нарастать. Девушка поняла это по слегка дрожащим рукам матери, держащим расческу. Она и сама почти не сомкнула глаз этой ночью, легкая тень сомнения во всём происходящем, не давали спокойно заснуть. Ощущение какой-то обреченности не покидало девушку последние пару недель.

– Сегодня, – нарушила долгое молчание мама, тихим торжественным голосом. – Ты станешь нашей гордостью.

Девушка смущенно промолчала.

– Конечно тебе далеко до твоего старшего брата… – пробормотала себе под нос мама. – Но сегодня, ты станешь частью великого.

Девушка вновь не ответила.

Всего в их семье было шестеро детей – по три мальчика и девочки. Её старший брат, которому уже стукнуло двадцать четыре был любимой темой для разговора у её матери, которая даже не пыталась скрывать своего пренебрежительного отношения к остальным своим отпрыскам. Девушка была средним ребёнком и втайне радовалась за своих двух младших братьев и сестричку, которым не довелось расти рядом с их старшим «венценосным» родственником. Он был заносчивым и избалованным ребёнком, позволявшим себе достаточно жестокие выходки, пока мама не видит. От его «шалостей» у девушки и ещё одной её сестры осталось несколько шрамов и пара ожогов. Мать, ослепленная безмерной любовью к своему сыну, не верила, что её излюбленное чадо, которое всегда хорошо себя ведёт в её присутствии, может совершить такое. За «враньё» им доставалось ещё и от неё. Отца, работающего не жалея шеи, чтобы прокормить такую семью, почти никогда не было дома. Да и от него было немного толку, так как он был в полном подчинении у их матери.

После того как мама закончила её расчесывать, она отвела девушку, всё еще завернутую во влажное полотенце, обратно к ней в комнату, где расстелила на кровати бесформенное белое платье с кружевным воротником и манжетами. В любой другой день девушка даже бы не посмотрела на подобную одежду, не говоря уже о том, чтобы её носить, но сегодня выбора у неё не было совсем. Мама с каким-то странным благоговением разгладила складки на ткани этого уродливого платья, постояла над ним в задумчивости несколько секунд и повернулась к дочери.

– Знаешь, что обозначает это платье? – спросила она.

Девушка помотала головой.

– Оно обозначает твою девственную чистоту и невинность, – повествующим тоном продолжила мать.

Каким образом это платье обозначало то что сказала её мать оставалось для девушки загадкой. Да ей и не хотелось особо думать об этом, её переполняло волнение и… страх?

– Никакого макияжа, – строгим тоном сказала мать. – Он для распутных девок. Нижнее белье тоже можешь не одевать, оно тебе не понадобиться, – она снова задумалась. – Ну всё, переодевайся, – мама сдержанно погладила её по волосам. – Как только будешь готова, отец отвезёт тебя.

Мама вышла из комнаты, оставив девушку одну, наедине с мыслями, кружащими бешенные хороводы, в её голове и этим уродливым белым платьем, лежащим на кровати. День, к которому её готовили последние три года настал! Но сейчас она уже не была уверена в том, что готова к нему и что действительно желает стать невестой человека, про которого не знает практически ничего. В голову снова начали проникать мысли о том юноше из школы, о его улыбке и глазах, и о звуке его голоса и смеха. Вместе с нарастающим волнением, внутри девушки вспыхнуло желание сбежать от всего этого. Найти этого мальчика уговорить уехать с ней. Куда? Да неважно, главное, чтобы подальше от этого места и этой роли невесты, которую она не выбирала. Родители решили за неё. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточится и отогнать от себя все крамольные мысли. Слишком многое зависит сейчас от неё. Если она не будет достойной и верной, это плохо скажется на всей её семье. С этой установкой девушка взяла в руки платье. Полотенце тихо соскользнуло с её тела на пол…

Отец, напряженно сидя за рулём их скромного семейного автомобиля, хранил молчание, пристально следя за дорогой. Его худые руки неотрывно лежали на руле, стискивая его сильнее чем следовало бы. Его глаза за толстыми линзами очков в чёрной роговой оправе смотрели в одну точку, абсолютно игнорируя сидящую рядом дочь. Девушка, облаченная в белое платье, больше напоминающее мешок с кружевными рюшечками, сидела рядом с ним на пассажирском сидении. От зашкаливающего волнения у неё начали слегка подрагивать колени. Осознание того что через буквально несколько минут она станет суженой для почти незнакомого ей человека тяжелым грузом повисло над ней в воздухе. Назад пути не было. Или…?

– Пап, – позвала она, её голос слегка осип из-за пересохшего от волнения горла.

– Да? – отозвался он, не поворачивая головы.

– Увези меня отсюда, – попросила девушка.

– Не понял?

– Ну, совсем, – она замялась. – Увези куда-нибудь, пожалуйста.

– Я тебя не понимаю, – недоуменным тоном ответил ей отец, всё так же, не отрывая взгляда от дороги.

– Я не хочу туда, – тихо сказала девушка.

Отец резко свернул на обочину и остановил машину.

– Я тоже, – ответил он, всё еще не отпуская руль.

– Тогда увези меня подальше отсюда, – воодушевилась девушка.

Отец опустил голову. Она заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих руль.

– Нельзя, – сказал он, подняв голову, – ты была избрана. Другого пути нет.

– Но почему… – она опять знала ответ наперёд. – Почему я?..

– Потому что мы с мамой хотели этого, – удрученно ответил отец. – Хотели, чтобы ты стала частью великого…

– Вы вместе? Или только она?

– Вспомни писание, доченька, – ответил ей отец, – «Моё тело и дух едины, и не убоюсь я раскрыть разум свой, ради благой цели…»

– Не надо, – оборвала она его, это писание ей было знакомо наизусть, хоть она и нечасто бывала на собраниях.

– Тогда нам пора, – сказал он, вновь выруливая обратно на дорогу. – Мы не должны опаздывать.

Девушка отвернулась к окну. Писание… Было в этих нескольких строчках, что-то магическое. Что-то успокаивающее…

– Ты же помнишь, что от твоей верности очень многое зависит? – напоследок спросил её отец.

Она помнила. Ни смотря на то что всё её естество дрожало в волнении и страхе перед грядущим. Она помнила, хоть ей и хотелось бы навсегда это забыть. «Ты должна быть достойной и верной, чистой и девственной». Да, она прекрасно это помнила. Последние три года, ей при любом удобном и не очень случае об этом напоминали. Поэтому забыть она это не могла, даже если бы попыталась. А ей так этого хотелось… Хотя бы на один день стать беззаботной юной девушкой, единственными проблемами которой являются – не достаточно модный гардероб и симпатичный мальчишка из параллельного класса, не понимающий её намёков. Но нет… Ей приходилось каждодневно нести на себе весь груз мнимой «избранности», взваленный на неё родителями. Помнит ли она что от неё зависит слишком многое? Естественно, ведь никто даже не дал ей шанса этого забыть. Так что вопрос отца был скорее риторическим. Она всё прекрасно помнила…

Коридор, по которому её вели двое незнакомых ей людей, казался бесконечным. Она не смотрела по сторонам и не слышала никаких звуков. Волнение как будто оглушило её. В ушах стояла необъятная звенящая пустота, перебивающая все остальные звуки. Она даже не рассмотрела двоих людей, что вели её. Мужчины это были или женщины? Ей было без разницы. Она видела только длинный ярко освещенный коридор перед собой. В голове пульсировала только одна мысль – сбежать. Выкрутиться из этой ситуации. Сказать, что лишилась девственности. Солгать, чтобы её отпустили. Или резко рвануть в обратную сторону по коридору, не обращая внимания на окрики её провожатых. И бежать… Бежать обратно на прохладный воздух улицы. Возможно отец ещё не уехал и всё так же сидит в машине, вцепившись в руль и уставившись в одну точку? Возможно он увезёт её подальше отсюда? Но она прекрасно знала, что этому не бывать. Отец скорее всего лично приведет её обратно и будет после этого долго извиняться за её поведение. Слишком долго они с матерью готовились к этому дню. Для них грядущее было чем-то настолько важным, что даже собственная дочь на этом фоне казалась разменной монетой. И этой монетой они не раздумывая воспользовались, чтобы стать частью чего-то большего, чего-то великого, нежели всё их жалкое бытие. В этот момент, она ненавидела их. Ненависть заглушила все её эмоции, заставив даже неотступающее всю дорогу волнение сделать шаг в сторону. Как они могли? Как они могли решать за неё? Как им пришла в голову такая мысль? Как можно обрекать родную дочь на подобное? Она была на сто процентов уверена, что всё это было идеей её матери, чтущей Писание превыше всего остального. Отец лишь безмолвно повиновался. Хотя… Возможно он и пытался, что-нибудь возразить, но ему просто не хватило настойчивости и уверенности в себе. Эта женщина, их мать, выдавила из него всё то что делало его самостоятельным мужчиной и стала безраздельно властвовать, а он лишь стал источником доходов и донором спермы, для очередного раза, когда их матушке вздумается забеременеть… Ненависть едким туманом проникала всё глубже и глубже в её мысли, отравляя всё больше семейных воспоминаний.

Её резко остановили возле одной их немногочисленных дверей. Погруженная в свои мысли, она даже не сразу этого заметила. Один из провожатых, который оказался её старшим братом, молча указал ей на дверь и отошёл в сторону. Он улыбался. Широкой издевательской улыбкой, такой же которая не сходила с его лица в детстве, когда он терроризировал двух своих младших сестёр. Улыбался так, как будто бы знал, что ждёт её там за дверью и это неизбывно радовало его. Своего брата она ненавидела тоже. Но эта ненависть не была мимолетной как в случае с родителями. Это былое старое чувство полной и бесповоротной неприязни. Теперь этот ублюдок причинившей ей столько боли в детстве, стоял и даже не смотрел в её сторону, только пялился в противоположную стену коридора и продолжал улыбаться своей гаденькой ухмылкой. Она вдруг поняла, что слишком долго разглядывает его и перевела взгляд на широкую двустворчатую дубовую дверь, за которой её ждало её сомнительное будущее. Ненависть мгновенно отхлынула от неё, уступив под натиском оглушающего волнения. Ноги налились свинцом и каждый шаг в сторону двери давался с неимоверным трудом. Она взялась за дверную ручку и плавно нажала на неё. Дверь беззвучно отворилась, впуская её в обильно освещенную солнечным светом комнату. Манжеты платья неожиданно стали казаться ей дико неудобными, и она принялась их нервно теребить. Дверь за ней всё так же бесшумно закрылась, но девушке уже было не до этого. Она встретилась лицом к лицу с тем к чему её так долго готовили. И окончательно поняла, что совсем не готова к тому что её ждет в этой комнате.

Мужчина, ждавший её, стоял возле большого окна, купаясь в лучах солнечного света. Он даже не повернулся, когда она вошла, всё так же продолжал смотреть куда-то за пределы оконного проёма. Её руки продолжали рьяно теребить неожиданно ставшие раздражающими манжеты платья. Волнение накрыло девушку с головой, полностью заставив забыть все мысли, кружившие до этого в голове, оставив вместо них ещё одну необъятную звенящую пустоту.

– Здравствуйте, – робко произнесла она тихим голосом.

Мужчина повернулся. Он был невысоким, ещё не совсем старым, но в волосах уже поселилась легкая седина. В его лице не было абсолютно ни одной выразительной черты, кроме больших карих глаз. Без них он скорее бы напоминал офисного менеджера средней руки. Был бы серым и незапоминающимся лицом в толпе. Но эти глаза… Было в них что-то таинственное и завораживающее. Она видела этого мужчину и раньше. Тогда он не показался ей интересным или хотя бы мало-мальски необычным. Теперь столкнувшись с ним так близко, она была готова пересмотреть свои первые впечатления.

– Приветствую тебя, – его голос был спокойным и приветливым.

Она опустила глаза, продолжая теребить манжеты платья.

– Не стоит так сильно волноваться, – сказал он, подойдя к ней. – Я не кусаюсь, – он мягко взял её за подбородок, заставив её заглянуть ему лицо.

На секунду девушке показалось, что в его больших глазах, внимательно разглядывающих её, вспыхивают мириады крошечных искр. Это одновременно завораживало и пугало. Однако волнение, переполнявшее девушку, моментально улетучилось. Было в глазах этого мужчины и что-то успокаивающее.

Он слегка повертел её лицо, разглядывая его с разных сторон и отпустил её подбородок.

– Боже, во что они тебя нарядили? – усмехнулся он, приглаживая свою козлиную бородку, не сразу замеченную девушкой.

– Это платье должно показать мою чистоту… – вспомнила слова матери девушка.

– Давай избавимся от него, – улыбаясь произнёс мужчина. – Повернись спиной. Позволь я помогу тебе.

Она повиновалась. Мужчина быстро расправился с застежкой на спине и платье с тихим шелестом упало на пол, оставляя её полностью обнаженной. Он с силой притянул её к себе, прижимаясь к ней всем телом. Девушка почувствовала, как что-то твёрдое уперлось ей в спину чуть повыше талии.

– Мужчины ни разу не касались тебя, – подытожил он, его голос заметно изменился, стал более возбужденным. – Это хорошо! – его руки взлетели вверх по её телу от талии к груди. – Это просто отлично! – он сильно стиснул её небольшие грудки, причиняя ей боль.

– Не надо… – судорожно прошептала она. – Мне… больно… не… надо…

Мужчина никак не отреагировал. Его пальцы с силой сжали её небольшие соски. Волна пронзительной боли прокатилась по её телу. Он освободил правую руку и откинул рассыпавшиеся по её шее медные волосы и принялся страстно целовать её. Его мокрый язык заставлял девушку вздрагивать при каждом касании. Было во всём этом что-то грязное и мерзкое. Он грубо развернул её лицом к себе и впился ей в губы страстным поцелуем, одновременно сжимая в руках её ягодицы. Она пыталась отстраниться, но мужчина был слишком силён для неё. Что-то твёрдое теперь упиралось ей в живот.

– О да! – произнёс он, отрываясь от долгого поцелуя. – Ты идеально подходишь!

Его голос больше не звучал успокаивающе. В нём затаилось какое-то тёмное торжество. Девушка задрожала. В глазах этого мужчины вспыхивали демонические искры и теперь она была точно уверена, что ей не показалось. Страх скользким червём начал извиваться внутри её живота. С этим мужчиной было что-то не так.

– Я… Отпустите… пожалуйста… – дрожащим тихим голосом взмолилась она, – я… я не хочу… пожалуйста… мне страшно…

– Ты должна быть верной! – прокричал он ей в лицо. От былого спокойствия и дружелюбия не осталось и следа, им на смену пришли злоба и возбуждение.

– Я… Я не могу… Простите… – она пыталась извиняться сама, не зная зачем. – Отпустите меня… пожалуйста… – по щекам потекли слёзы.

– Нет! – злобно ответил мужчина. – Теперь ты моя!

Мужчина легко поднял её за талию и швырнул на кровать. Сам же он принялся срывать с себя одежду. Девушка стыдливо отвернулась, ей никогда ещё не приходилось видеть обнаженного мужчину в возбужденном состоянии.

– Смотри на меня! – прокричал он, взгромоздившись над ней на кровати. Его голос стал больше походить на утробный рык.

Девушка испуганно посмотрела на его лицо. Глаза мужчины полыхнули жёлтым пламенем, в нос резко ударил едкий запах серы, его зубы расплылись в злобной ехидной ухмылке. Она задрожала. Страх безраздельно властвовал над её телом.

– Не хочешь, значит? – снова прорычал он. – Значит тебе больше нравиться тот хилый сопляк из твоей школы, грязная сука?! – после этих слов он залепил ей сильную пощечину. – Мечтаешь ему отсосать, да?

Обида, боль, страх и ненависть всё переплелось внутри неё в один большой пульсирующий ком. Она уже совсем не понимала, что происходит и почему её родители обрекли на подобное родную дочь.

– Не… надо… пожалуйста… – выдавила она из себя сквозь душащие её слёзы.

– Я тут решаю, что надо! – он ударил её ещё раз. – Я знаю о чём ты мечтаешь. Чтобы он ласкал тебя там, чтобы целовал тебя. А потом вы бы занялись неуклюжей подростковой еблей. Я всё знаю! – его рука поползла вниз к её промежности, нащупывая там чувствительное место. Она слегка подалась вперёд, издав тихий стон. – Нравиться, грязная малолетняя шлюха?

Ей не нравилось, но тело говорило обратное. Ей хотелось вырваться и сбежать, ударить этого мужчины в ответ, но его пальцы… Ей не доводилось испытывать ничего подобного.

– Да! – злобно зарычал он. – Я знаю, что тебе нравится. Все вы шлюхи с самого детства одинаковые!

Слёзы заливали ей лицо. С каждым движением его пальцев с её губ срывались всё новые стоны. Стоны мерзкого и нежеланного для неё удовольствия. Девушка действительно начала чувствовать себя грязной.

– Да, теперь ты поняла кто ты, грязная шваль? – сказал он, будто читая её мысли. – Я накажу тебя! Ты должна была быть верной, сука! Должны быть моей! Но ты мечтаешь о блядском малолетке! За это я накажу тебя! – он ещё раз ударил её разбив ей нос и губу.

Запах серы усилился, полностью обволакивая девушку. Она видела, как глаза незнакомца горели жёлтым пламенем, в котором не было ничего кроме злобы и ненависти. Ей было невыносимо страшно.

– Ты станешь верной! – он раздвинул её ноги. Она попыталась сопротивляться, но он только усилил хватку, причиняя ей новую боль. – Ты станешь моей – хочешь ты этого или нет, грязная сука!

Он с грубо вошёл в неё. Боль пронзила всё её тело от самых пяток и до кончиков волос. Мужчина начал мерно двигаться, проникая всё глубже и глубже в неё. Каждое его движение приносило новую волну невыносимой боли. Девушка почувствовала, как что-то горячее течёт по её промежности. Кровь?.. Мужчина захохотал и ускорился. Её сознание помутилось. Каждый его толчок отдавался острой болью, пронзающей всё тело девушки острым копьём до самого мозга. Она истошно закричала. Вопли стали перемежаться со всхлипами и невнятными мольбами о помощи. Внизу живота начал подниматься жар, усиливающийся с каждым движением мужчины.

– О да, сука! – прорычал он. – Ты такая узкая и горячая! Настоящий подарок!

Он опять стиснул её грудь, но она этого уже не почувствовала. Всё ей тело горело от боли. И ещё этот поднимающийся жар… Вскоре ему надоело. Девушка не знала, сколько времени прошло, для неё всё было в сплошном тумане из боли и слёз. Мужчина перевернул её и вошёл в неё сзади.

– Только посмотри, сука! – закричал он. – Ты замазала своей блядской кровью чистые простыни! За это я тебя тоже накажу!

Он схватил её за волосы. Девушка почувствовала, как в его руках остаются целые пряди. Это взбудоражило мужчину ещё больше, и он принялся двигаться большей интенсивностью. Она почувствовала, как внутренней части бёдер, что –то потекло. Видимо всё-таки кровь. Каждое движение мужчины начало сопровождаться омерзительным хлюпаньем, жар из низа живота начал постепенно охватывать всё тело.

– О ДА! – возопил он, ещё сильнее потянув её за волосы, вырывая новые пряди. – Какая сладкая пиздёнка! – он сильно шлёпнул её по ягодицам свободной рукой. – Нравиться? Получай ещё!

Он принялся усердно лупить её по ягодицам. Она плакала не переставая. Плакала переходя на тихий вой. Плакала от боли, унижения и бессилия. Она уже не пыталась умолять. Это было бессмысленно. Всё к чему её готовили было ложью. Слезы вперемешку с кровью из разбитого носа и губы стекали по её лицу, капая на белоснежные смятые простыни. Никто не готовил её к жестокому изнасилованию. Если к такому вообще можно подготовить юную шестнадцатилетнюю девушку.

– Да да да! – победоносно прорычал он, ещё больше ускоряясь.

Мужчина резко остановился. Девушка почувствовала, как внутри неё изверглась струя жидкого пламени, исходящая из его пениса. Она закричала. Казалось, что огонь испепеляет все её внутренности. Жар пламени достиг груди, перехватив дыхание. Она рухнула лицом в простыни судорожно хватая ртом воздух. Её трясло. Кричать она уже больше не могла, а слёзы высушило неутихающее внутри пламя. Наверно так себя чувствуют горящие на костре. Она закрыла глаза готовясь к смерти… Но пламя резко отступило, превратившись в лёгкий уголёк внизу живота. Девушка открыла глаза. Мужчина уже слез с кровати и тщательно вытирал свой испачканный кровью член уродливым белым платьем, в котором её привели.

– Готовилась к смерти? – его тон снова стал спокойным и дружелюбным. – Напрасно. У тебя другая цель, грязная сука, ты умрёшь только когда выполнишь её – он швырнул ей перепачканное кровью и выделениями платье в лицо и принялся одеваться. – Ты станешь частью великого дела, – он вздохнул. – Вот если бы ты только была верной… Я бы был с тобой нежным, а так, – он смачно харкнул ей в лицо, – ты останешься просто грязной шлюхой. Моей грязной шлюхой, – он улыбнулся, поправил свою одежду и подошёл к дверям.

Двое провожатых юркнули внутрь.

– Отмойте её, дайте чистую одежду и заприте где-нибудь, – повелевающим тоном произнёс мужчина.

Её брат, с неизменной гаденькой ухмылкой на его лице, первым подошёл к кровати. Она была слишком разбита, унижена и подавлена, чтобы ненавидеть его сейчас.

– Поднимайся, грязная сука, – с усмешкой сказал он.

За его спиной тихо возник мужчина с большими карими глазами, которые вновь полыхнули жёлтым пламенем. Он схватил её брата за голову и развернул её на сто восемьдесят градусов, с отвратительным хрустом ломая ему шею.

– Только Я могу её так называть, – сказал он спокойным голосом, глядя в искаженное предсмертной гримасой лицо её брата.

Сознание медленно покидало девушку. Боль отступила и вместе с ней пришло забытьё… Она просто отключилась из-за пережитых потрясений, так и оставшись лежать униженная, оплёванная и голая на залитой кровью простыне, укрытая изгаженным белым платьем. Сознание покинуло её, угаснув вместе с задором в юных светло-зелёных глазах…


Тихий рокот звучал громче обычного. Виктор открыл глаза. Сон покинул его сразу же. За долгие годы, проведенные в истреблении разного рода тварей, он научился просыпаться мгновенно. Но не здесь. Дома Виктор позволял себе спать очень долго. Порою дело не ограничивалось даже сутками. Однако тихий рокот в ушах только усиливался. Виктор не раз слышал его раньше находясь здесь, в Ордене. Значит что-то произошло. В этот раз рокот был особенно настойчивым. Виктор поднялся с кровати и выглянул в окно. Солнце только начинало подниматься из-за горизонта, робко касаясь верхушек деревьев. Виктор чувствовал, что усталость, накопленная за долгое время работы, отступила не до конца. Но рокот в ушах, говорил о том, что в скором времени ему снова придется покинуть Орден и выйти на охоту. Он потянулся, разминая мышцы, и покинул комнату. В коридоре он заметил непривычную деталь. Дверь комнаты его матери была слегка приоткрыта. Альберт не заходил в неё больше тридцати лет. Виктор тихо подошёл ближе и заглянул внутрь. На большой кровати, бережно укутанная пледом, безмятежно посапывала во сне Алиса. Виктор удивился. Альберт всегда запрещал открывать дверь этой комнаты. Старик будто бы запер всю боль от утраты дочери здесь и боялся, что она может вырваться наружу и вновь поглотить его. Видимо Алиса о чем-то напомнила Альберту, заставив его вновь открыть эту комнату, в которую он столько лет не заходил. Виктор аккуратно прикрыл дверь и направился к лестнице на первый этаж. В гостиной на диване спал Альберт. На небольшом столике рядом с ним стояла пустая бутылка вина и бокал – познавательный вечер со старыми историями об Ордене явно был длинным. Снег, чутко спавший на полу рядом, услышал шаги Виктора и поднял свою огромную белоснежную голову встревоженно взглянул на него. Пёс тоже слышал этот рокот – Виктор знал об этом. Снег поднялся со своего места и последовал за ним.

Виктор вышел на крыльцо их дома, вдохнул поглубже порцию прохладного утреннего воздуха, уселся на верхнюю ступеньку и закурил. Снег улёгся рядом, привалившись боком к мужчине. Они часто так сидели, когда Виктор приезжал в Орден. Рокот в ушах всё не унимался, продолжая встревоженными волнами биться об барабанные перепонки. Видимо случилось, что-то слишком жуткое. Виктор тяжело вздохнул и глубоко затянулся сигаретой, вдыхая такой едкий, и в тоже время, сладкий табачный дым. Ему не хотелось уезжать отсюда так скоро. Снег положил свою морду ему на плечо. Пёс понимал, что значит этот рокот. Место предупреждает их о чём-то. Снег еле слышно заскулил. Виктор успокаивающе погладил его по шее.

– Я знаю, дружище, – тихо сказал он. – Я тоже буду скучать.

Пёс ткнулся влажным носом ему в щёку.

– Надеюсь в этот раз я побыстрее вернусь, – сказал Виктор животному.

Рокот начал постепенно затихать, отступая под звуками щебета птиц, приветствующих утреннее солнце. Виктор задумчиво наблюдал, как длинные тени, расползающиеся по внутреннему двору Ордена, медленно извиваются и постепенно становятся всё короче, пытаясь скрыться от натиска света нового дня. Рокот совсем затих, оставив только легкий гул в ушах и чёткое осознание случившейся беды. Место никогда попусту не тревожило Виктора. Снег, сидящий рядом, негромко заворчал. Этот пёс был слишком умным и понимающим. Возможно Место раскрывало ему даже больше деталей, только сказать о них он не мог. Виктор снова успокаивающе погладил собаку.

– Всё будет хорошо, дружище, – сказал он.

Пёс извернулся и лизнул его ладонь. Снег был очень привязан к нему, хоть его хозяином всегда оставался Альберт. Виктор буквально вырос вместе с псом. Это был его единственный друг и товарищ по играм в детстве. Снег это тоже помнил. Эти двое засыпали и просыпались вместе. Пёс участвовал в суровых тренировках Виктора, устраиваемых Альбертом. Они вдвоём гоняли белок и зайцев в окрестных лесах, бегали наперегонки по полосе препятствий. Виктор всегда поражался долголетию Снега. В более юном возрасте он готовился, что его мохнатый друг однажды перестанет быть таким задорным и энергичным, а потом и вовсе ему придется с ним попрощаться навсегда, но Альберт не раз упоминал что это необычный пёс. Белоснежный щенок был последним подарком Ады старику, и он ни на секунду не сомневался, что в собаке целая тонна магической энергии.

Виктор выбросил дымящийся окурок в урну, предусмотрительно установленную рядом с крыльцом, и поднялся со своего места. Больше ничто не мешало ему вернутся обратно в постель и как следует выспаться. У него ещё было немного времени чтобы передохнуть, перед тем как Альберт найдёт ему новое задание, о котором его только что предостерегало Место. Виктор тихо, дабы никого не разбудить, вернулся в свою небольшую комнату на втором этаже и заснул едва его голова коснулась подушки. Засыпать он умел так же мгновенно, как и просыпаться.


Всю следующую неделю Виктор наблюдал, как Альберт вооружившись кипой старых толстенных книг из Архивов Ордена пытается обучать Алису. Девушка была очень сообразительной и смышлёной, быстро вникала в суть и с каждым днём всё больше начинала контролировать свой дар. Впервые за долгое время на лице старика заиграла непринужденная улыбка. Алиса, ни смотря на свою скорбь, не переставала быть светлым и добрым человеком, иногда совершенно по-детски удивляясь некоторым вещам. Для неё жизнь Виктора и Альберта была загадкой, страшной тайной. Она не догадывалась и об одной тысячной правды, происходящей в мире, которая стала обыденной для обоих мужчин. Помимо занятий, понемногу раскрывающих Алисе её уникальный дар, Альберт рассказывал ей и об разного рода тварях, населяющих ночные тени. Его явно забавляли округляющиеся от непомерного удивления большие красивые глаза девушки каждый раз, когда он доставал из своей большой копилки опыта очередной факт про одного из чудовищ и козырял им. Старик был с ней мягок, опускал ужасающие детали, говорил только о том, чего в первую очередь стоит опасаться при встрече с той или иной тварью. Виктор же большую часть времени оставался безмолвным наблюдателем, лишь изредка поправляя Альберта. Все его факты были тридцатилетней давности, и некоторая часть из них безнадежно устарела. Твари тоже не стоят на месте и развиваются вместе со остальным миром. Однако за плечами старика было непростое боевое прошлое и многое из известного ему, даже для Виктора было достаточно познавательным. Альберт был чистильщиком почти сорок полных лет, за это время он успел нахлебаться дерьма разной степени паршивости и вынести для себя из всего этого определенные знания и опыт. Всё-таки Главой Ордена никогда бы не назначили абы кого – это место издавна получали самые опытные чистильщики с длинным послужным списком за плечами.

В один из вечеров Альберт позвал Виктора и Алису в свой (как он его в шутку называл) штаб. В подвале их дома стояло несколько компьютеров, стены были завешены газетными распечатками и разными фото. Напоминало это всё скорее убежище какого-нибудь хакера, скрывающегося от правительства, нежели место где много времени проводит человек достаточно преклонного возраста. Здесь Альберт обычно отслеживал все необычные происшествия, творящиеся в мире, и давал наводки Виктору на ту или иную угрозу. На удивление Виктора, старик довольно быстро освоил компьютер и плавал в интернете как рыба в воде. За отсутствием ныне в Ордене аналитиков и операторов Альберту пришлось взять эту роль на себя. Правда и чистильщик остался тоже всего один, что немало упрощало ему задачу.

В штабе Альберта царил вечный полумрак. Старик уселся в одно из кресел и вывел на большой монитор на одной из стен подвала заметку с одного из сайтов какой-то небольшой газетёнки, которая повествовала об странных событиях в окрестностях небольшого городка с поэтичным названием Тихая Долина.

– Знаете, что всё это значит? – обратился к Альберт к Виктору и Алисе.

В заметке говорилось об нашествии саранчи, совсем нетипичным для той местности, о падающих замертво с небес птицах и массовых вспышках бешенства среди домашних животных. Жители, судя по информации на сайте, были сильно встревожены.

– А скоро там начнут появляться болезни, которыми уже давно никто в современном мире не болеет, – продолжил Альберт, – а завершит всё кровавый дождь.

– Что? – в очередной раз удивилась Алиса.

– Кровь вместо капель дождя, – мрачно ответил старик. – Я сам с таким ни разу не сталкивался и надеялся, что никогда не придется…

– Мы с тобой думаем об одном и том же? – не отрываясь от монитора, спросил Виктор.

– Где-то у них произошло Зачатие, – ответил Альберт, – то самое с большой буквы «З».

Алиса молча перевела взгляд на Виктора.

– Невозможно, – покачал головой он.

– Факты, прям как по учебнику, – сказал Альберт. – Всё сходится один к одному.

– Кто из демонов настолько силён чтобы зачать Антихриста? – Виктор всё еще сомневался.

– Любой из большой Семёрки, любой из приближенных их большого начальника… – начал перечислять старик.

– Думаю вырвись кто-то из них из Ада мы бы знали, – прервал его Виктор.

Глаза Алисы становились всё шире.

– О чем вы вообще? – ошарашенно спросила она.

– О том, что кое-кто из нижней части нашего мира решил устроить кровавую баню, – мрачно подытожил Виктор.

– Как ты красиво обозвал Апокалипсис, – ответил ему Альберт.

Алиса присела на один из стульев переводя взгляд напуганных и удивленных глаз с одного мужчину на другого.

– Апо…калипсис? – спросила она.

– Антихрист – демон, рожденный вне пламени Ада, приведёт своего господина на Землю, дабы царствовал он во всём мире, а смертные захлебнулись в кровавых муках, – процитировал Альберт.

– Не говорите мне, что такое действительно возможно, – испуганно сказала Алиса.

Виктор уселся за один из компьютеров и принялся молча перебирать информацию, собранную стариком.

– Самое страшное, – продолжил Альберт, – что такое возможно. Один раз Антихрист даже почти родился. В далёком 1666 году… Символично, да? – старик задумался и, надев очки, повернулся к монитору своего компьютера. – Единственное что меня смущает помимо сильного демона, способного на Зачатие, это большое количество условностей, которые необходимо соблюсти для этого, – он принялся перебирать какие-то материалы на рабочем столе. – В прошлый раз им хватило цифры года и парада планет… – Альберт затих, сосредоточенно вчитываясь в найденную информацию.

– Стоп! – сказала Алиса. – Как это Антихрист уже почти рождался?

– В тот раз его остановил Орден, – ответил старик, не отрываясь от монитора. – Точнее всё было сделано вовремя и почти никто не пострадал, если не считать пары десятков чистильщиков. Демона изгнали обратно в Ад, а девушку носившую ребенка успели спасти, но сейчас Ордена нет… – он снова замолк, зачитавшись каким-то отрывком текста на мониторе. – Подожди, Алиса, не отвлекай. Нужно понять, как кому-то удалось сделать это сейчас. Урок истории проведём потом.

По тону Альберта, Алиса поняла, что спорить не имеет смысла.

– Даже в самом городе ничего примечательного, – задумчиво подал голос Виктор, перебиравший газетные вырезки на мониторе своего компьютера. – Кроме…

Альберт оторвался на секунду от чтения и взглянул на внука.

– Кроме небольшой религиозной группы, – Виктор откинулся на спинку кресла, – называют себя Свидетелями Мира.

– И что в них особенного? – спросил Альберт, глядя на него поверх очков.

– Да особо то и ничего, – ответил Виктор. – Существуют уже больше десяти лет. Проповедуют единство тела и духа. Отрицают почти все существующие религии, кроме христианства. Несмотря на это, всё равно считают себя единственной правильной религией.

– Ну тут как раз ничего удивительного, – усмехнулся старик. – Религиозные фанатики все одинаковые. Думаешь они как-то связаны с Зачатием?

– Возможно, – ответил Виктор. – Вся их секта – это единственное что выделяется на фоне этого городишки.

– Ну что уж сразу секта-то? – посетовал Альберт. – Может вполне себе милые люди.

– Ты не хуже меня знаешь, что так редко бывает, – ответил ему Виктор, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая.

– Да, – покачал головой старик. – Сарказм явно не твоё…

– Если дело касается Конца Света, – серьезным тоном ответил Виктор, – то мне вообще не до сарказма и шуток.

– Кажется нашёл, – произнёс Альберт, закончив читать. – Совсем недавно было кровавое затмение Луны. Если демону удалось найти девочку шестнадцати лет, рожденную шестнадцатого числа второго месяца две тысячи второго года, то получаются….

– Ещё одни три шестерки, – закончила за него Алиса.

Альберт кивнул.

– Умница, – похвалил он её и продолжил. – И если в канун кровавой Луны ему удалось её осеменить… Напишут же… То велик шанс Зачатия нового Антихриста.

– Недолго получилось передохнуть, – сказал Виктор, выдыхая клубок дыма в потолок.

Альберт тяжело вздохнул.

– Когда выезжаем? – неожиданно спросила Алиса.

Мужчины одновременно удивленно посмотрели на неё.

– Ты не поедешь, – коротко ответил Виктор.

– Но… почему? – запротестовала девушка. – Я же могу помочь. Могу найти этого демона…

– Для тебя сейчас это слишком опасно, – сказал Альберт. – Демоны такого уровня любят влезать людям в голову и переворачивать там всё верх дном. Все твои желания и эмоции, все твои сомнения и переживания они используют против тебя будь уверена. Ты просто не готова к такому.

– Но…

– Никаких «но», – оборвал её Виктор. – Ты не едешь. Остаешься здесь и продолжаешь учиться. Разговор окончен.

Алиса опустила глаза. Виктор поднялся со своего кресла, туша сигарету в стоящей на столе рядом с клавиатурой пепельнице.

– Мне надо выспаться, – сказал он. – Поеду с утра.

Альберт кивнул.

– Мы с Алисой останемся тут, я думаю, – ответил старик, поглядывая на притихшую девушку. – Поищем ещё информацию про этот город и демонов. Может потом сходим в оружейную да накопаем там пару полезных вещей. Да, Алиса?

Девушка подняла на него свои голубые глаза и кивнула.

– Дело ваше, – ответил Виктор, поднимаясь по лестнице, ведущей наверх из подвала.

– А он всегда такой мрачный? – спросила Алиса старика, как только наверху затихли шаги.

– Он просто редко общается с людьми, – ответил Альберт. – И видел слишком много… всякого. Он хороший парень, не сомневайся.

– Я и не сомневаюсь, – сказала Алиса. – Просто его эмоций я не вижу. Вижу только серую дымку вокруг него…

Альберт снял свои очки и помассировал переносицу.

– Ладно, – сказал он. – Хватит болтать. Садись за любой компьютер и начинай искать, а я пока пойду принесу нам чего-нибудь пожевать. Вечер будет долгим, мне кажется.

Алиса послушно уселась за один из столов, а Альберт не торопясь направился наверх, на кухню.


Солнце едва выглянуло из-за верхушек деревьев, когда Виктор уже закидывал свои немногочисленные вещи в багажник старого верного черного седана. Альберт, Алиса и Снег вышли его провожать. Девушка устало зевала, а по покрасневшим глазам старика было видно, что он не спал всю ночь, выискивая информацию, способную помочь в предстоящем деле. Единственным кто из всей троицы выспался – был Снег. Пёс угрюмо поглядывал на Виктора, слегка поскуливая. Ему тоже не хотелось, чтобы он уезжал.

– Будь осторожен, – сказал старик Виктору. – Мы так до конца и не поняли с чем ты можешь там столкнуться.

– Я уже убивал демонов раньше, – ответил он Альберту, закрывая багажник.

– То были простые солдаты, – сказал старик. – Пушечное мясо. Если этот демон способен на Зачатие, то с подобным ты ещё не сталкивался.

– А как же древние вампиры? – парировал Виктор.

– Им далеко до такого, – ответил Альберт. – Просто будь пожалуйста осторожен, – вновь повторил Альберт.

– Хорошо, старик, – улыбнулся Виктор. Его дед редко так открыто проявлял свои эмоции.

Альберт крепко обнял его на прощание. Следом, на удивление, подошла Алиса и тоже прижалась к нему. Последним стал Снег. Пёс понуро подошёл к Виктору, опустив хвост.

– Не грусти, дружище, – сказал он Снегу, потрепав его по голове.

Пёс снова еле слышно заскулил.

– И запомни одно, – сказал Альберт, когда Виктор уселся на водительское сидение и завёл мотор. – Если ты увидишь, как пойдёт кровавый дождь, то назад пути уже нет.

Виктор кивнул и, лихо развернув машину, покинул территорию Ордена, оставив всю троицу наблюдать, как его автомобиль удаляется в сторону шоссе.

Тихий рокот снова начал биться в ушах. Место, на прощание, тоже предупреждало его об опасности. Большей чем ему когда-либо приходилось встречать. Виктор уверенно покинул дорогу, идущую через лес и, вынырнув из зелёной ограды, направил свой автомобиль в сторону небольшого городка с поэтичным названием Тихая Долина.


Внутри салона автомобиля грохотал рокот агрессивных гитарных рифов и надрывный вокал Дрэймана повествовал историю об заблудшей душе, не желающей идти в рай. Виктор почти не слышал его, даже несмотря на то, что громкость была выкручена достаточно сильно. Он был погружен в собственные мысли. Машина быстро скользила по серому асфальтовому полотну дороги, с каждым часом всё больше приближая его к Тихой Долине. Однако Виктор размышлял совсем не о Зачатии и Антихристе. С этим для него всё было ясно с самого начала – выследить и убить демона. После, найти девушку, носящую в своей утробе злобного выродка, и попытаться её спасти. Если будет не слишком поздно… Мысли Виктора кружились вокруг Алисы, спящей в комнате его давным-давно погибшей матери. Он так и не спросил у Альберта, что сподвигло его уложить их гостью именно там. Старик был всё время слишком увлечен обучением светловолосой девушки, а Виктор нечасто видел, чтобы его дед был таким радостным, и попросту решил его не отвлекать по пустякам. Да не так уж это было и важно. Смерть Ады, матери Виктора, навсегда отпечаталась в душе старика, оставив в ней огромную зияющую рану. Альберт пытался не показывать вида, но иногда, обычно ближе к весне, пропустив пару бокалов вина, он то и дело порывался войти в её комнату. И каждый раз останавливался, едва его рука касалась дверной ручки. В такие моменты Виктору казалось, что, его несгибаемый под напором лет дедушка, мгновенно старел прямо на глазах. Скорбь не угасала в Альберте ни на секунду все эти долгие тридцать с небольшим лет. Сам Виктор почти не помнил свою мать. Он видел черно-белые фото красивой молодой девушки с чёрными волосами, но не мог вызвать в своей памяти ни одного фрагмента с её участием. Только смутные образы, чей-то нежный голос и заботливые руки и больше ничего. Альберт говорил, что, когда нашёл его в той деревушке, где погиб Орден и почти весь Южный Клан Ночи, Ада было рядом с кроваткой. Точнее её мёртвое и израненное тело в окровавленном белом платье. Этого Виктор не помнил совсем. Словно кто-то стёр из его памяти все упоминания о его родителях. Он знал только как их звали – Ада и Марк. В десять лет Виктору даже удалось накарябать эти имена на одной из плит в холле главного здания Ордена. Альберт попытался стереть имя Марка, но почему-то у него не вышло.

Единственным напоминанием о матери для Виктора стал его медальон с изображением сворачивающейся в кольца змеи. Блестящий металл которого, потерся и потерял былой блеск. Виктор с самых ранних лет никогда не расставался с ним. Хоть он и почти не помнил свою мать, медальон был крохотной частичкой её любви к нему, и ему хотелось сохранить эту малую толику, храня её всегда при себе. После того как Виктора окрестили Жнецом, он собственноручно добавил к рисунку змеи устрашающего вида косу. Медальон стал ещё и своего рода символом – символом страха для тех, кто не привык бояться.

От размышлений Виктора отвлёк дорожный указатель, говорящий о том, что до Тихой Долины осталось всего пара километров.


Городок совсем не оправдывал поэтичности своего названия. Серые многоэтажки тянулись вдоль узких улиц, заворачивая на перекрестках и изредка перемежаясь с низкорослыми павильонами разных торговых точек. Центральная улица выглядела более ухоженной. Из окна автомобиля Виктор видел красочные вывески кафе и прочих увеселительных заведений. По пути даже попался крохотный городской парк с небольшим прудом, на берегу которого красовались вместительные беседки. Главная улица, как это часто бывает, вскоре уткнулась в большую кольцевую дорогу, обозначившую центр городка, пестрящий неоновыми вывесками больших торговых центров и супермаркетов. Всё это слабо разбавляло общую серость атмосферы, царившей вокруг. На улицах, вплоть до самого центра города, Виктор почти не заметил людей. Он остановил свою машину, припарковав её напротив какого-то кафе, заглушил мотор и вышел на улицу. Воздух в этом городе как будто налит свинцом. Виной тому, скорее всего был огромный механический завод, мимо которого Виктор проезжал по пути. Он неторопливо закурил и огляделся. На улицу уже спустился вечер, из немногочисленных дверей кафе и ресторанов доносились тихие звуки музыки, но через большие витражи стёкол было видно, что посетителей внутри них особо нет. Центр города, загруженный разного рода развлечениями, совсем не кипел жизнью в столь подходящий для этого час. По тротуарам не спеша прогуливались небольшие группки жителей, но их тоже было немного. Парковка напротив одного из расположившихся здесь торговых центров практически пустовала. Город внутри оказался таким же угрюмым, как и снаружи. Виктор продолжал оглядывать редких прохожих. В большинстве своём это были люди с абсолютно безразличным и угрюмым выражением лица, мерно шествующие по улице, не обращая никакого внимания на яркий свет разнообразных вывесок. Единственное чем этот город оправдывал своё название это тишиной. Помимо приглушенной музыки, доносящейся из редких увеселительных заведений, и шагов немногочисленных пешеходов, больше не было слышно ни единого звука. Ни урчания моторов машин, ни голосов, ни смеха. Город был таким же угрюмым и молчаливым, как и его жители. И это было странно. Но Виктор догадывался в чём дело.

На подъезде к городу один из амулетов, врученных ему перед отъездом Альбертом, начал понемногу теплеть. Это было ничем не примечательное кольцо, которое Виктор надел на мизинец левой руки. Сейчас, в центре города, амулет нагрелся настолько, что поневоле возникало желание его снять. Виктор и раньше пользовался этим кольцом, но такого ещё ни разу не случалось. Обычно амулет становился теплым только когда демон появлялся в непосредственной видимости. Тварь, поселившаяся здесь, действительно была невероятно сильной.

Начать свои поиски Виктор решил, как обычно, с местных сплетен. Это был проверенный и, в большинстве случаев, надежный способ узнать всё необходимое. Если в городе происходит что-то сверхъестественное, то страшные байки гуляют из уст в уста местных жителей практически без остановки. Почти каждая из них будет густо приправлена преувеличениями и домыслами рассказчика, Виктору останется лишь отсеять нужное ему зерно истины. Как это было со стариком-дальнобойщиком, перед тем как он нашёл Алису.

Виктор вернулся в машину и неторопливо двинулся вдоль тротуара, выискивая подходящее для его цели заведение. Заходить в рестораны или приличные кафе никакого смысла не было – публика таких мест редко предается громкому обсуждению сплетен, обычно общаясь в полголоса, сидя за своими отдельными столиками. Виктору нужен был бар или дешевая закусочная, причем чем паршивее, тем лучше. Место с заядлыми завсегдатаями, привыкшими бурно обсуждать все последние новости, приняв перед этим немалые дозы алкоголя. Центр города ничего подобного предложить, естественно, не смог. Да и заезжал в него Виктор только ради того чтоб проверить работу амулета, который, как оказалось, при таком количестве демонической энергии, накрывшей город, был почти бесполезным.

Поколесив по менее фешенебельным улочкам, прячущимся за напускным лоском центрального проспекта, прошивающего город, практически насквозь, и вдоволь насмотревшись на бесконечную серость одноликих многоэтажек, молчаливыми изваяниями, закрывающими вечернее небо, Виктор нашёл что искал. Небольшой бар рядом с подворотней, ведущей в очередной бетонный колодец двора многоквартирного дома. Заведение было классической рыгаловкой. Обшарпанная дверь, запыленные стекла и парочка покачивающихся посетителей возле входа, вышедших на свежий воздух дабы решить свой спор в честном поединке на кулаках, открыто намекали на явную «элитность» бара. Именно это и было нужно Виктору. Он припарковал свою машину недалеко от входа и заглушил мотор. Кольцо на мизинце, при таком удалении от центра города, стало еле тёплым. Виктор мысленно отметил эту деталь и покинул автомобиль. Парочка возле входа всё еще не решалась переходить к драке, продолжая вести нечленораздельный диалог, понятный только им. Виктор прошёл мимо них и толкнул дверь бара, входя в помещение. Внутри заведения царил полумрак, откуда-то из-за барной стойки доносились звуки какой-то незамысловатой музыки, в воздухе витали непередаваемые ароматы застарелого перегара и пропитавшего всё вокруг табачного дыма дешёвых сигарет. Само помещение было достаточно небольшим – примерно метров десять на десять. Возле левой стены растянулись немногочисленные столики, занятые местными выпивохами, как минимум половина из которых носила спецодежду с нашивками местного механического завода. Возле правой располагалась барная стойка. В дальней стене виднелась приоткрытая дверь общего туалета. Приличная публика подобные места, как правило, обходит за километр из-за висящей в воздухе атмосферы беспробудного пьянства и морального разложения. Более стойкая часть посетителей, будучи ещё в сознании, в отличии от своих менее крепких собутыльников, что-то активно обсуждала, сопровождая свои реплики бурной жестикуляцией, создавая не прекращающийся гомон. Виктор занял один из стульев за барной стойкой неподалеку от выхода и махнул рукой бармену, молодой полноватой девушке в чёрной жилетке поверх белой рубашки с коротким рукавом, с выбеленными от бесконечных осветлений волосами, стянутыми в тугой хвост на затылке. Она устало протирала стаканы и, то и дело, бросала прищуренные взгляды на некоторых особо активных завсегдатаев.

– Что будете заказывать? – бросила ему девушка дежурную фразу, не отрывая взгляда от одного из дальних столиков, за которым разгоралась нешуточная дискуссия.

– Кофе? – спросил Виктор.

Девушка наконец перевела взгляд на него и на секунду зависла. Подобные заказы тут явно были редкостью.

– Кофе… – она на секунду задумалась. – Если только обычный растворимый.

– Сойдёт, – кивнул Виктор.

Девушка, всё еще поглядывая на компанию в дальнем углу, скрылась за дверью подсобного помещения за барной стойкой. Через пару минут она вернулась с дымящейся кружкой горячего кофе и поставила её перед Виктором.

– Вы уж простите, – сказала бармен. – У нас тут просто кофе обычно не заказывают.

Виктор сделал глоток. Кофе был из сильно пережаренных зёрен и горчил, но пить вполне можно.

– Спасибо, – поблагодарил он девушку, протягивая ей банкноту.

– Ой, тут многовато для кофе, – ответила она, забирая у него деньги.

– Я пока ещё не ухожу, – ответил Виктор, делая ещё один глоток и доставая из кармана пачку сигарет.

– Вы тут проездом? – спросила девушка, пододвинув к нему одну из пепельниц.

– Да, по работе, – честно ответил Виктор закуривая.

– Сразу вижу, что не местный, – улыбнулась бармен. – К нам то в основном только работяги заводские ходят – она махнула рукой в сторону других посетителей, – их то я уже всех знаю, а тут хоть одно человеческое лицо.

– И на том спасибо, – ответил Виктор, затягиваясь сигаретой.

– Да не за что, – отмахнулась он. – Хоть поговорить можно с кем-то, не то что с этими. Ну если вы не против.

– Совсем всё плохо? – слегка усмехнулся Виктор.

– Да не то слово. Только и знают, что гудят о своей работе, ну или про саранчу с птицами.

– Саранчу? – вскинул бровь Виктор.

– Ой, точно, – добродушно засмеялась бармен. – Вы ж не местный. Я-то уже по привычке. Да была у нас тут пара историй, вот все теперь на ушах и стоят.

Виктор сделал ещё один глоток кофе. Напиток быстро набивал оскомину.

– Саранча тут нашествие недавно устроила, – сказала девушка. – Всю траву в городе и округе пожевала и сдохла вся. Замаялись потом выметать её дохлую.

– Странно, – Виктор стряхнул пепел с сигареты. – Откуда у вас тут саранча?

– Да никто и не знает, – пожала плечами девушка. – Может ветром снесло. Я слышала, что где-то ураган неподалёку был.

– И из-за этого столько шума?

– Ну почти… – ответила она. – Так я на секунду, – девушка отвернулась от него, бросив взгляд на дальний столик, где дискуссия начинала превращаться в вялую потасовку. – А ну ка успокоились там на хер! – гаркнула бармен. – А то вылетите отсюда быстро, алкаши долбаные!

Неудавшиеся дебоширы быстро успокоились, усевшись на свои места.

– Так о чём я? – продолжила девушка, повернувшись обратно к Виктору. – Ах да! На сверчках этих всё не закончилось. Потом начали птицы дохлые с неба падать.

– Чего чего? – Виктор сделал вид что удивлён.

– Ага, дохлые прямо с неба, – кивнула девушка. – Сама пару раз видела. Ну и потом домашнее зверьё с ума сходить начало – на хозяев бросаться. У самой так кота усыпить пришлось. Бешенство сказали. Где подцепить мог – непонятно. Из дома не выходил никогда толстый был и ленивый котяра-то.

– Сочувствую, – ответил Виктор, делая очередную затяжку. Разговор подходил к интересующим его моментам.

– Да ну его, – ответила она. – Только жрал и спал, прорва пушистая.

– Ну вообще не весело тут у вас получается, – сказал Виктор. – Саранча, птицы дохлые. Как-то всё объяснили хоть? Хоть кто-нибудь?

– Неа, – помотала головой бармен. – Только панику наводят лишнюю. Этих только если послушать – такого бреда можно наслушаться, – она обвела рукой завсегдатаев. – Библейские казни приплетают и другую чепуху. Местный священник вообще крышей поехал от этого. Про конец света песни запел. Грешны мы говорит, кара нас небесная ждёт. В крови, говорит, захлебнемся.

– Ну это уже явно перебор.

– Естественно, – сказала девушка. – Как гласит Писание – «Моё тело и дух едины, и не убоюсь я раскрыть разум свой, ради благой цели. Убойтесь же еретики и лжепророки, коих Господь наш обожжёт светом своим, одаряя нас, несущих истинное слово его, мудростью своей и благодатью, единственно верно служащих Царствию его! Аминь!» Так что брешут они все.

– Вы не выглядите религиозным человеком, – засомневался Виктор.

– Я-то? – засмеялась девушка. – Это наверно из-за работы.

– Нет, я серьезно, – ответил Виктор. – Вот совсем бы не сказал. Тяжело наверно с учётом что священник ваш умом тронулся.

– Что? Нет, – ответила бармен. – У нас другой пастырь. Верующие, в основном, к нему в Церковь ходят. Слышали про Свидетелей Мира?

Виктор покачал головой, туша сигарету и сразу доставая из пачки следующую.

– Да ладно? – неподдельно удивилась бармен. – Нашего пастыря даже по телевизору показывали. Про то как он свой путь в религии проложил. Был никем, ушёл в отшельничество и через пару лет вернулся просветлённым и открыл тут свою церковь. Великий человек.

– К сожалению, не смотрю телевизор, – виновато ответил Виктор.

– Ну и не страшно, – сказала она. – Сходите к нам в церковь. Она неподалёку от центра города стоит. Пообщайтесь с людьми – сами всё поймете.

– Да мне ни к чему, – ответил он. – Я-то уж точно не религиозный человек.

– Я тоже так думала, пока наш пастырь матушку мою от смерти не спас. Руки на неё наложил и от рака вылечил представляете? – в глазах девушки блеснули искорки фанатизма. – После того я и уверовала.

– Даже так, – удивился Виктор, в этот раз по-настоящему. – Тогда может и загляну.

– Не пожалеете, – заверила его бармен.

За одним из столиков снова завязалась драка.

– Простите, – сказала девушка. – Всегда приятно поболтать с нормальным человеком, но долг зовёт.

– Мне тоже было приятно поболтать, – ответил Виктор. – Да и мне уже пора.

– Стойте, мне же сдачу вам нужно отдать…

– Не страшно, – прервал её Виктор. – Пускай будут чаевые.

Девушка улыбнулась, махнула ему на прощание рукой и с криками бросилась к дерущимся выпивохам за одним из столиков, судя по их реакции своего бармена они не слабо побаивались.

Виктор поднялся из-за барной стойки, так и не допив кофе, и направился к выходу. Девушка-бармен была неплохим источником информации. Церковь Свидетелей Мира совершенно точно нужно было проверить. Да и находилась она почти в самом центре города, что тоже было одним из забавных совпадений.

Виктор сел в свою машину, завёл мотор и вновь отправился колесить по узким улочкам городка. Время на часах приборной панели показывало без малого полночь. Ехать к Свидетелям сейчас смысла не было. Правда на данный момент Виктора интересовало совсем другое.

Небольшая часовенка расположилась на окраине города, на отшибе от ближайших бетонных коробок жилых домов. Шины прошуршали по усыпанной гравием дороге и остановились возле запыленной таблички с названием церкви. «Церковь Святого Петра» – гласила надпись. Виктор заглушил мотор и вышел из машины. За зданием часовни, как и за всем её окружением, уже давно никто не следил. Ставни в немногочисленных окнах покосились, на одной из стен кто-то баллончиком краски чёрными буквами вывел матерное слово, слой штукатурки на фасаде облупился, а кое-где и вообще обвалился, обнажая рыжие потрескавшиеся от времени, кирпичи. Крест на крыше церкви слегка наклонился вбок, а вокруг единственной дорожки к дверям буйно разрослась трава, доходящая взрослому мужчине до колена. Виктор обошёл часовню вокруг. Его интересовала небольшая пристройка, примыкающая к основному зданию церкви. Местный священник скорее всего обитает именно там и у него может быть ещё немного полезной информации. Виктор, наверное, был одним из немногих кто не считал несчастного служителя церкви сумасшедшим и, возможно, это поможет разговорить его.

В одном из окон горел приглушенный свет. Виктор направился напрямую к задней двери пристройки. Видимо священник ещё не спал в такой час. Виктор постучал в дверь. Изнутри не раздалось ни звука. Он постучал настойчивей. Возможно священник попросту уснул, забыв выключить свет. После того, как Виктор забарабанил в дверь в третий раз, за ней раздался раскатистый мужской бас:

– Кто там?

– Впустите, святой отец, – ответил Виктор. – Есть разговор.

– А чего так поздно-то? – в голосе звучали нотки недоверия.

– У меня всего пара вопросов, а потом я уйду, – спокойно произнёс Виктор.

– Нечего мне вам Свидетелям сказать, – рявкнул его собеседник за дверью. – Иди отсюда.

– Я не из Свидетелей, – ответил Виктор. – Я из Ордена.

После нескольких щелчков замка, дверь распахнулась. На пороге стоял лысый крепкий мужчина лет сорока, в помятой белой рубашке и чёрных брюках.

– Ордена? Какого ещё Ордена? – его тон был заинтересован.

– Орден Чистоты, – ответил Виктор.

Священник выглянул за дверь, с опаской озираясь по сторонам.

– Ладно, заходи, – сказал он, закончив оглядываться.

Виктор не преминул воспользоваться предложением. Священник быстро захлопнул за ним дверь и начал закрывать один замок за другим. Закончил он это действо задвинув огромный засов.

– Предосторожность никогда не помешает, – опередил священник вопрос Виктора. – Тем более в моём положении. Пойдём.

Он провёл его в небольшую каморку, вероятно служившую ему домом последнее время. Это была крохотная комнатушка с узкой койкой в углу, тумбочкой возле неё, парой стульев и большим письменным столом, заваленным ворохом разного рода документов и записей. Практически все стены были увешаны газетными вырезками и фотографиями разных людей. Только уголок стены над изголовьем кровати был свободен, там висело небольшое деревянное распятие. На столе одиноко горела маленькая лампа, больше напоминавшая ночник нежели настольный светильник. Священник сел на один из стульев и кивнул головой Виктору на второй.

– Орден Чистоты, говоришь? – спросил он его.

– Да, – ответил Виктор, усаживаясь напротив.

– Я слышал, что вас больше нет, – прищурившись сказал священник. – Чем докажешь?

Виктор ожидал подобного и подготовился, захватив из бардачка машины перстень с эмблемой Ордена, который сразу же достал из кармана куртки и протянул священнику.

– Никогда бы не подумал, что встречусь с чистильщиком, – задумчиво сказал священник, вертя перстень в руках.

– Я последний из чистильщиков, – ответил Виктор.

– Вот повезло, так повезло, – сказал священник, возвращая перстень.

– В смысле?

– Ты же сюда точно не ради моей церкви приехал? – усмехнулся священник. – Наверняка про Знамения слышал.

Виктор кивнул.

– Меня здесь никто всерьез не воспринимает уже лет пять как, – ответил священник. – Говорят крыша у меня поехала. А я давно им всем говорил держаться от этого пастыря Матфея подальше… Он как только сюда вернулся из своего, типа, отшельничества, я сразу недоброе в нём почувствовал.

– Я знаю, что вы, святой отец, не сумасшедший, – ответил Виктор. – И думаю Зачатие для вас тоже не секрет.

– Да брось ты тоже… Святой отец… – горестно сказал священник. – Пастырь без паствы я теперь. Не уберёг я их. А про Антихриста я прямо в центре города им говорил. Ещё когда они первых своих дочерей к нему повели.

– Первых дочерей?

– Я уж не знаю, что им там их отец Матфей в уши льёт, но они ему целый гарем устроили, – ответил священник. – Девушек от восемнадцати до 26 лет, приблизительно, к нему толпами водили. Некоторых потом не видел никто, другие тихими как мыши возвращались или умом трогались.

– И никого это не смущает? – удивился Виктор.

– А чего им смущаться? – ответил священник. – Всё ж по доброй воле. Никого насильно к нему не таскали, девушки сами соглашались. Родителям на радость. Правда последние пару лет это прекратилось. А сейчас вон что началось…

– Связаться со своими не пробовали? – спросил Виктор.

– С кем? С нашими-то Копьями Церкви? – усмехнулся мужчина. – Пробовал. Они мне тоже не верят. Отец Матфей пользуется уважением среди наших глав духовенства, а без их указа ни один из Копьев Церкви никуда не рыпнется.

– А Знамения?

– Мне сказали, что отец Матфей и его паства сами разберутся. Пастырь он, якобы, опытный – знает что делать.

– И никого не смущает, что здесь завелся сильный демон? – Виктор не раз сталкивался с безразличием церковных чистильщиков, но этот случай был из ряда вон.

– Кроме меня? Никого, – ответил священник. – Поэтому я готов поверить даже человеку, который называет себя последним из Ордена.

Виктор промолчал.

– Я любой помощи сейчас рад, – продолжил священник. – Я уже пытался достучаться до людей – всё без толку. Значит остаётся эту мразь изгнать обратно в Ад, теми силами, которые есть… Спрашивай что угодно, расскажу всё что знаю.

Виктор хотел было закурить, но потом вспомнил где находится и остановился.

– Откуда он взялся, этот пастырь? – спросил он священника.

– Раньше он был неудачником. Закончил Духовную Семинарию, но обычного христианства ему было недостаточно, – ответил мужчина. – Якобы ему Глас Божий послышался и своё Писание ему продиктовал. Погоди, сейчас найду, вместе посмеемся… – он принялся рыться в бумагах, густым ковром, усеивающим письменный стол.

– Не надо, – остановил его Виктор. – Я уже слышал.

– Тогда ладно, – священник снова уселся на свой стул и продолжил. – И решил он тогда свою церковь открыть. Вроде и христианскую, а вроде и не особо. Но зато единственную, которая будет учить как в Господа нашего правильно верить нужно.

– Свидетели Мира?

– Тогда этого названия ещё не было, – ответил священник. – Просто арендованный зал, несколько стульев и пара последователей. За пару лет паствы у него не прибавлялось. Да и те что были всерьёз к его «учению» не относились. Ну тогда он видимо разочаровался во всём и ушел отшельником в леса жить. Разорвал все связи с миром, так сказать. Ушел чтобы взывать молитвами к Господу, дабы вновь Глас его услышать, чтобы на путь истинный себя вернуть.

Загрузка...