Без кофе я слишком агрессивная, даже оператор, с которым мы всегда ладим, заметил напряжение и недовольство. Конечно, дело не только в неполученной дозе кофеина, а в том, что я дико волнуюсь. Это серьезный клиент, серьезный проект – они надеются на меня, я не могу никого подвести, и от этого пульс шкалит, а ледяные руки постоянно дрожат. Даже всегда твердый голос подводит – дребезжит, и я никак не могу унять беспокойство.
У нас не возникает никаких сложностей, мы снимаем короткими предложениями, Мирослав говорит четко, избегая дополнительных смыслов во фразах, сразу видно – человек часто общается с прессой. Он не торопит нас, повторяет слова заново, если необходимо, соглашается поправить легкий грим и даже отснять еще один короткий ролик для соцсетей, когда я его уговариваю.
Съемки занимают два с половиной часа, во время которых я напрягаюсь, расслабляюсь и снова натягиваюсь пружиной, когда на финальных словах выключается свет во всем здании.
– Надо отсюда переезжать, – тихо возмущается Мирослав.
Мы хватаемся за телефоны, подсвечиваем комнату фонариками. С естественным освещением не подснять – на улице пасмурно, да и бизнес-центр – не самая тихая площадка, соберем все шумы и получим любительское видео, с таким же успехом можно снимать на старый Nikon без аппаратуры.
– Можем попробовать найти генератор или подождать, – тихо говорит оператор, наклоняясь ко мне, но слышат все, потому что на несколько мгновений воцаряется тишина.
– Генератор – это долго. У меня через полтора часа встреча в другой части города. Сейчас все узнаем. Ксюша, наберешь? – он переводит взгляд на жену. В полумраке кабинета, в котором пришлось опустить жалюзи, чтобы выправить свет, Мирослав протягивает руку супруге, двигаясь ей навстречу. Она кивает и тут же утыкается в телефон, немного расслабляясь в объятиях мужа.
Становится неловко. Я отворачиваюсь, потому что застала интимный семейный момент. Они настолько органичная пара, что все улыбаются, глядя на них. Интересно, Ярик бы тоже забыл обо всех приличиях, если бы работал с любимой женой? Мирослава и Ксению точно не беспокоит тот факт, что они в офисе, нежность сквозит в каждом их прикосновении, в каждом взгляде и движении.
Через пару минут мы узнаем, что свет дадут через двадцать минут, а пока можем немного прерваться.
Я выхожу из кабинета. Хочется глотнуть воды и немного подышать свежим воздухом. Переволновалась, и теперь места себе не могу найти. Так будет до конца съемок. Только когда отпустим главу компании, я выдохну с облегчением и расслаблю плечи.
По коридору навстречу мне вышагивает Ярослав с двумя стаканчиками кофе. И судя по улыбке, которая появляется на его и без того красивом лице, один на подставке мой. Сжимаю и разжимаю кулаки несколько раз, надо как-то быстро сбежать, но я пока не знаю, каким образом это сделать. Идти ему навстречу – перебор, подумает, что я слишком сильно рада встрече, а не пытаюсь уйти. Стоять и ждать вообще ужасный план! Дальше только ужин с десертом в постели.
Не придумав ничего лучше, хватаюсь за телефон и, сделав вид, что мне кто-то звонит, прикладываю трубку к уху и ныряю за соседнюю от кабинета, в котором идут съемки, дверь. Это, кажется, мини-кухня, в которой нет окна, а значит, и нормального света.
Наверное, выгляжу крайне нелепо – Ярик повеселится. Включаю фонарик и ищу свободный стул, на крайний случай хотя бы табуретку. Здесь ожидаемо ничего не обнаруживается, только если присесть на столешницу, но как-то нехорошо задницей тереться там, где немногим позже кто-то будет разливать по чашкам кофе и чай.
– Попытка спрятаться засчитана, – мне не нужно светить фонариком, чтобы узнать имя преследователя. Я запомнила его голос слишком хорошо – мягкий тембр, но царапающие интонации. Таким голосом стихи читать или книги эротического содержания озвучивать надо. – Пообедать вместе не получится, поэтому я принес кофе сейчас. – Стакан на подставке уже один.
Ярик подходит ближе, ставит все на столешницу. Я кусаю губы и радуюсь, что в темноте не видно, как я на него пялюсь. Мне становится нечем дышать, весь кислород будто сжигают искры, вспыхивающие между нами.
– Спасибо. Мне надо позвонить, поэтому не мог бы ты… – жестом указываю на дверь. Не надо нам в крохотных помещениях наедине оставаться, у меня от этого всякий романтический бред в голову лезет.
– Не мог, – обрубает и делает еще шаг навстречу. Останавливается напротив, так близко, что между нами даже кошка не пробежит. – И не смогу, пока не согласишься на свидание. У меня есть билеты в театр от партнеров. Пойдем со мной, м-м? – наклонившись, шепчет искуситель в мой висок.
Театр. Меня никто и никогда не звал в театр на свидание. Я ходила с подругами два раза, пока те у меня еще были, а потом… как-то не до того стало. С Артуром, бывшим, мы тоже не приобщались к культуре. Он любит экстремальный отдых, поэтому мы ездили в Альпы кататься на лыжах, прыгали с парашютом и смотрели на Большой барьерный риф у берегов Австралии. А в театр не ходили.
И сейчас мне это кажется огромным упущением. Нарядиться в роскошное вечернее платье, надеть дорогие украшения, доехать на такси, чтобы не запачкать туфли, которые совсем не по погоде, но чертовски идут наряду. И все два с половиной часа ловить восхищенный взгляд спутника, для которого главная прима находится не на сцене, а рядом.
Я бы хотела. Но тогда это все слишком усложнит, поэтому качаю головой едва-едва, чтобы только не разорвать физический контакт, который горячит кровь, но удивительным образом успокаивает. Мне будто все утро не хватало крепкого плеча, на которое можно опереться. Не пользоваться помощью, а просто знать, что за спиной у сильной девочки есть тот, кто не даст упасть.
– Я не приму отказ, – говорит так же тихо, мажет губами по виску, и я жмурюсь.
Мы в полумраке, я почти ничего не вижу, потому что Ярик загородил собой фонарик, поэтому все органы чувств включаются в работу. С кислородом, которого здесь становится все меньше, в легкие попадает аромат мужского парфюма. Я слышу тяжелое дыхание Евсеева, уверена, тахикардию вызываю я. Мое сердечко тоже шкалит, так что в кардиологию, если что, попадем вместе.
– Тогда я просто не соглашусь, – хмыкаю. Надо уже как-то развеивать эту странную магию, пока я окончательно не сдалась.
– Цепляешься к формулировкам?
– Это все, что мне остается. – На самом деле нет. Слова – лишь малое зло, но браться за тяжелую артиллерию я не хочу. Там физическая расправа, а за такое и уволить могут.
– Можешь сказать «да».
– Нет.
– Яны ответ. – Вздыхает. Его пальцы ложатся на шею сзади и легкими движениями давят на мышцы. Я прикрываю глаза и тихо мычу от удовольствия. Кажется, именно здесь и сосредоточилось все напряжение, которое теперь исчезает.
– Это не поможет, – усмехаюсь. По коже мурашки разбегаются, я поджимаю пальцы ног – настолько хорошо.
– А это? – я не успеваю сообразить, а его губы уже находят мои.
В этот раз поцелуй не такой робкий. Ярик с самого начала четко показывает, чего и как хочет. Кусает мои губы, толкается языком в мой рот. Голова кружится, я будто попадаю в сладкий сон и кошмар одновременно. Глупо отрицать, что мне нравится все, что происходит в этой комнате. Я прекрасно разбираюсь в своих ощущениях и желаниях. Ярослав определенно тот мужчина, с которым я хочу сходить на свидание. Но он сам связал нас трудовым договором.
Позволив себе немного заиграться, облизываю его губы. Ярик хмыкает, довольный происходящим. Ему идет самоуверенность, тем более что все вполне оправданно. Будь я на четыре года моложе, наверняка отдалась бы ему на этой недокухне, а потом предавалась сладким воспоминаниям.
Хорошо, что я не та легкомысленная девица.
– Это харассмент, – упираюсь ладонями в его грудь, она ходуном ходит от частого дыхания.
– А я думал, это лекарство от стресса, – большим пальцем он поглаживает мою ключицу, сдвинув ворот рубашки. – Ты была слишком напряжена, а теперь расслабилась.
– Это плохое лекарство от стресса, – бросаю очередной снаряд в попытке защититься.
– Я могу повторить и доказать обратное. – И я ни на секунду не сомневаюсь, что сможет. У него уже все получилось. Я думаю только о том, насколько сильно размазалась помада и как мне выйти отсюда незамеченной. А о том, что замучилась за пару часов съемок, – нет.
– Мы работаем вместе. – Эта преграда пока еще не ломается, но вряд ли выдержит порыв бешеной страсти.
– Не вижу проблем. Ты даже не моя подчиненная.
– Но коллега.
– И бывшая жена, – не уступает в аргументах Евсеев. И вот как его спровадить? Я уже начинаю думать, что Ярослав из той категории мужчин, которым проще дать, чтобы отвязался, чем объяснять, почему «нет».
– Фиктивная, – цежу сквозь зубы. Ну почему все так сложно? Еще эти поцелуи, после которых хочется продолжения…
– Ты красивая женщина. – Кажется, я изрядно потрепала его копилку ответных реплик. Комплимент как мед для ушей, я даже улыбаюсь, соглашаясь.
– И красиво ухожу! – Решаю поставить жирную точку и, схватив стакан с кофе, стремительно сбегаю из кухни. Дурость такую ляпнула, что самой стыдно. Вот тебе и профи, а как до личной жизни доходит, превращаюсь в блеющую овцу.
Ярослав не спешит за мной, позволяет уйти. Только на пороге слышу в спину короткое:
– До вечера. – И понимаю, что он просто дает мне передышку.