– Здесь кто-нибудь убирается по ночам? – спросила Лорель.
Она почувствовала безумную тяжесть в желудке, предвкушая конец игры и возможность немного поспать. Ее глаза стали тяжелыми, но она все равно не смогла бы заснуть из-за душевного беспокойства. Прошлый час они с Даной разговаривали о том, о сем, их разговор носил скорее поверхностный характер. Лорель пыталась копнуть глубже, но Дана кокетливо увиливала от ответов. Им предстояло просидеть в замкнутом пространстве еще несколько часов.
– По пятницам, этажи убирают по скользящему графику. Сегодня будут чистить ковры в другом крыле здания.
Лорель зевнула.
– Везде все по расписанию.
Дана прокашлялась.
– Можно я задам тебе вопрос? Нормальный вопрос.
– А какие раньше были вопросы?
– Ну, мы просто ходили вокруг да около.
Дана широко открыла глаза, и Лорель могла увидеть еле заметный пульс ее зрачков в изумрудно-зеленой оболочке. Казалось, что только ее прядь хорошо сложенных золотисто-каштановых волос не соответствовала всей обстановке лифта, в котором они уже просидели пару часов. Волосы прикрывали одну сторону лица, и Лорель хотелось прикоснуться к ним и почувствовать их мягкость. В Дане было что-то удивительно красивое. Она была одного роста с Лорель, слегка полновата в лице, а тело казалось таким чувственным, что Лорель ощутила слабость в коленях.
Наконец-то они принялись за еду.
– Конечно, ты можешь задать мне вопрос, – Лорель догадывалась о вопросе Даны.
– Что ты хочешь узнать?
– Мне просто интересно, почему ты решила заняться именно стриптизом?
– Мне больше нравится называть это танцами, – этот ответ у нее был давно наготове. – Мне платят хорошие деньги, и часы работы меня устраивают, так как можно совмещать работу с учебой.
– Но, – Дана снова пыталась аккуратно подбирать слова, чтобы не задеть Лорель.
– Эта работа оскорбительна, – договорила Лорель. Когда Дана кивнула, Лорель отрицательно покачала головой: – Я с тобой не согласна.
– Я занимаюсь этим по собственному желанию, и я не заставляю других людей делать то, чего они не хотят. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы оплатить свою учебу в колледже. Скоро я стану доктором Стэнли, поэтому глупо винить в чем-то свою работу.
– Но мне кажется… Я не знаю. С твоим интеллектом лучше не в таком месте работать.
– С моим интеллектом, – повторила Лорель и пожала плечами. – Это работа. Я очень хочу завязать с этим и стать ветеринаром, но не вижу на самом деле ничего плохого.
– Сколько ты уже работаешь?
– Примерно шесть лет, – сказала Лорель. Впервые за несколько минут она смущенно улыбнулась Дане. – Я думаю, что это уже достаточно долгий срок.
– И обычно ты исполняешь приватные танцы? Как сегодня вечером?
Лорель покачала головой:
– Нет, я работаю в клубе. То, что произошло сегодня, это нечто другое.
– И как Скотт нашел тебя? – спросила Дана.
– Я подала объявление в лесбийский журнал несколько месяцев назад. Как исполнительница приватных танцев. Танцую только для женщин.
Дана опустила взгляд на колени:
– Значит, ты не танцуешь для мужчин?
– Нет, я танцую для них в клубе. Но мне бы не хотелось исполнять приватные танцы для мужчин.
– У тебя было много клиенток? – спросила Дана напряженным голосом.
– Ты была третьей, – ответила Лорель. – Это что-то вроде подработки. Дополнительная работа, которая приносит удовольствие. – Она снова прокашлялась. Ощутив странную необходимость в оправдании своего нового приключения, она спрятала руки в задние карманы джинсов. – Я имею в виду, я раньше танцевала и для женщин в клубе. Женщины приходят в клуб чаще, чем ты думаешь. Вот поэтому я решила еще потанцевать на стороне.
Казалось, Дана была заинтригована, но все же беспокойство взяло вверх.
– Тебе не нравится танцевать для мужчин?
– Мне как-то все равно, – это было по большей части правдой. – Танцы для мужчин были средством заработка, и, в основном, мне попадались истинные джентльмены. – Лорель догадывалась, о чем думала сейчас Дана. Она встала перед выбором, когда заболела ее мама, и их бросил отец, и она взвалила всю ответственность за семью на свои плечи. – Я имею в виду, клиенты бывают хорошие и плохие, понимаешь? Некоторые парни, чаще всего просто рабочие, как правило, грубые или просто неприятные типы. Но со многими из них весьма приятно иметь дело. У меня есть постоянные клиенты, которые приходят просто пообщаться.
– У вашего клуба есть правила обращения клиентов с вами?
Лорель снова догадывалась о мыслях Даны. Раньше она думала то же самое, когда разговор заходил об экзотических танцах, или срыванию одежды для вожделеющих посетителей сомнительных стриптиз клубов.
– Конечно, есть правила. Мы носим стринги все время. Никаких прикосновений. Мы можем прикасаться к мужчинам, но они держат свои руки в стороне от нас. – Она одарила Дану нежной улыбкой. – На самом деле, все не так ужасно, как ты подозреваешь. Я много танцую на столе. Мне не нравится исполнять приватные танцы для парней.
– Но у тебя хорошо получается, – Дана искоса удостоила ее улыбкой.
– Хорошо, когда клиент уже на взводе.
Улыбка Даны тут же испарилась, и Лорель заметила волну неуверенности на ее лице. В то же время Дана явно смутилась от сказанного собой комплимента в адрес Лорель.
– В первый раз, наверное, было тяжело? В смысле, раздеваться и танцевать перед большой аудиторией.
– Конечно. Первое время я очень нервничала, как и в первый раз, когда у меня случился секс.
Дана не знала, как ответить на данную реплику. Ее щеки порозовели.
– Я потом даже плакала, – призналась Лорель. – Когда вернулась домой. Моя мама ждала меня дома, и я просто расплакалась в ее объятиях. – Она пожала плечами. – Это произошло спустя несколько месяцев, как нас оставил папа, и я все еще была ошеломлена случившимся. Моя мама хорошо относилась к танцам. Она знала, что я этим занимаюсь, и она одобрила мой выбор.
– Ты даже не представляешь, какой дурой я себя ощущаю, – ответила Дана тихим голосом. – Тебе было девятнадцать, ты ухаживала за больной матерью и, тебе еще приходилось оплачивать учебу в колледже. Я не собираюсь снова извиняться, потому что знаю, что ты уже простила меня, но мне бы хотелось сказать кое-что. Я думаю, что ты выглядишь удивительно молодо для своего возраста. И к тому же ты хороший человек.
– Спасибо, – Лорель обратила внимание на то, что Дана больше говорила о себе, чем о ней. Но все равно приятно было слышать, что та признает свою вину. – Должна признать, что вначале я была не самого лучшего мнения о тебе, но сейчас все изменилось. Я вижу, что внутри тебя живет жизнерадостная, интересная женщина.
– Я рада, что ты так считаешь, – сказала Дана. – Иногда я в этом сомневаюсь. – Ее слова прозвучали как-то безрадостно.
– Ты просто боишься открываться перед другими людьми.
– Да, вот такая я безнадежная, я знаю.
Она казалась такой опустошенной, что Лорель решила перейти к более легкой теме разговора: – Где ты училась?
– В университете штата Мичиган, – ответила Дана, – в Энн Арборе, я выпустилась семь лет назад, получила степень бакалавра по специальности «Управление бизнесом». – Сделав паузу, она добавила: – С уклоном в сферу компьютерных информационных систем. В то время разрабатывали новую программу, и я заинтересовалась технологической стороной бизнеса. Мне больше нравилось этим заниматься, нежели бухгалтерским делом, хотя я и в нем очень хорошо разбираюсь. Моя команда прекрасно справляется с поставленными задачами, обычно мы действуем в пределах выделенного бюджета.
– Я представляю, как твои родители гордятся тобой, – сказала Лорель.
– Так оно и есть. Но мы не часто общаемся. Они больше времени уделяют моему младшему брату, который собирается поступить на юридический факультет, правда, я слабо представляю его юристом.
– Так почему же твои родители больше времени уделяют брату?
Дана придвинула ноги к груди.
– Потому что ему нужна их поддержка. Он просто привязан к родительскому дому, еще молод и все такое. Он живет там по выходным. А у меня своя жизнь и мне она нравится. Я думаю, что я просто одиночка по жизни.
– А я всегда торчала у своей матери, когда она была еще жива, – сказала Лорель. – Мой отец… Я больше не хотела иметь с ним ничего общего. Я признаю, что я до сих пор не могу его простить.
– У меня прекрасные родители, – Дана торопилась объяснить. – Но рядом с ними я почему-то чувствую себя не в своей тарелке.
– Это плохо, – прошептала Лорель. – Я надеюсь, что ты их все равно ценишь, пока они у тебя еще есть, – она медлила. – Не хочу говорить плохие вещи, я просто…
– Я понимаю, о чем ты, – в глазах Даны была искренность. Их зеленый цвет напоминал весенние холмы. – Мне всегда казалось, что я еще успею сблизиться с ними. Возможно, мне лучше предпринять усилия для сближения с ними.
Лорель едва сдерживала эмоции:
– Правильное решение.
– И твоя мама знает о твоей ориентации?
– Конечно. Мне было восемнадцать лет, и я ей сказала об этом сразу после того, как ей поставили диагноз рак. На тот момент, я уже несколько лет знала о своих лесбийских наклонностях, но предпочитала молчать. А когда я узнала о болезни матери, я больше не могла скрывать свою ориентацию.
– И как она восприняла эту новость?
– Сначала она очень удивилась. Но я думаю, что в тот момент моя ориентация была меньшим из ее зол. – Лорель вспомнила испуганное, почти потерянное лицо матери в последние месяцы ее жизни, когда она оставалась наедине или думала, что на нее никто не смотрит. Даже сейчас, вспоминая ее взгляд и зная, как много страха и горечи скрывалось в прощальных словах, сердце Лорель разрывалось от боли. – Она даже обвинила меня в том, что я не во время сообщила эту новость. После того, как она узнала, что у нее рак груди, она была не в силах ругать свою дочку за то, что ей нравятся девочки.
Фырканье Даны было скорее нервным, чем удивленным.
– Так твой камин-аут прошел безболезненно?
– Я плакала в тот день, но, если честно, все прошло без особых травм, – казалось, Лорель, не хотела вдаваться в подробности. – А как у тебя все прошло? Как твои родители восприняли новость о том, что ты гетеро?
Дана рассмеялась:
– Вот чертовка.
– Тебе нравится меня так называть.
– А тебе нравится быть такой, – выдала Дана ответ, – а твой отец тоже знает, что ты лесби?
Ей явно нравится говорить на эту тему, подумала Лорель.
– Он знает, но мне все равно, что он там себе думает.
– Хоть чуть-чуть его мнение должно иметь значение для тебя, – Дана казалась озадаченной. – Мнение родителей всегда важно.
– Мнение моего отца перестало быть ценным, когда он бросил мою мать, а она в нем сильно нуждалась, особенно в тот момент, – сказала Лорель, – мама любила его. Что же касается меня, то его поступок сыграл главную роль в моем отношении к нему. Желая перейти на более легкую тему, она с воодушевлением спросила: – Ну, что готова сыграть в игру «Правда или действие», я же уже рассказала тебе три самых страшных эпизода из своей жизни.
– Возможно, – Дана пересчитала вслух, загибая пальцы, – потеря девственности, первая ночь в стриптиз-клубе и признание своей ориентации матери. Все?
– Думаю, вполне достаточно. Теперь твоя очередь.
– Я устала.
– Да, ладно. Разговаривать со мной не такое уж скучное занятие, не так ли?
– Надеюсь, ты не будешь задавать действительно трудные вопросы, – у Даны появилась нервная ухмылка, – или придумывать сложные действия.
– Я обещаю быть хорошей, – Лорель невинно взмахнула ресницами.
– Боюсь, что ты вкладываешь совсем другое понятие в слово «хорошая».
Робкое беспокойство Даны вызвало покалывание в теле Лорель. Она казалась такой милой, почти скромняшкой, но Лорель ощущала сексуальную, игривую женщину за этой скрытой оболочкой. В предвкушении игры Лорель проговорила гортанным голосом:
– Еще ни разу никто не жаловался на то, что я вкладываю в это слово.
Дана посмотрела на нее со страхом и возбуждением.
– Хорошо, давай попробуем, – прохрипела она.
Дана не знала, с какого момента их общение приняло такой оборот. Сейчас они разговаривали друг с другом, как будто им было нечего терять. Внутри нее буйствовало смешанное чувство сильного возбуждения и явного страха.
– Сколько у тебя было мужчин, с которыми ты спала? – спросила она.
Ее сразу же удивило собственническое чувство, которое появилось у нее при этой мысли. Ей не хотелось представлять Лорель с мужчинами, тем более, как она танцует для них. Она попыталась представить ее, исполняющей эротический танец для другой женщины, подобный тому, что она танцевала у нее на коленях. Эта мысль тоже оказалась неприятной. Нужно взять себя в руки, подумала она. Лорель была красивой женщиной с прекрасной грудью и обширным кругозором, а она была 28-летней заново рожденной девственницей, которой не мешало бы сбросить лишних 6 килограмм.
Лорель посмотрела на нее загадочным взглядом, и Дана почувствовала, что ей стало трудно дышать. Она закашлялась от смущения. Лорель протянула ей свою руку и погладила по спине. Шок от нежного прикосновения успокоил дыхание Даны, но, все равно, ощущалась некая нервозность.
– С тобой все в порядке? – спросила Лорель, – если ты устала, то мы можем попытаться заснуть.
Теперь мысли о сне казались невозможными, так как она постоянно думала об игре «Правда или действие» с этой женщиной. У Даны появилось ощущение, будто ее рассматривают под микроскопом и это не давало ей покоя.
– Все хорошо, – соврала она.
Лорель помолчала некоторое время, а потом ответила на вопрос:
– Ни с одним. А ты?
– У меня был один мужчина, – она заметила, как Лорель производила мысленные подсчеты.
– Двадцать восемь лет. Один мужчина. Для гетересексуалки не так уж и внушительно.
Успокоившись тем, что не последовало обсуждения этой темы, она обратилась с этим же вопросом к Лорель:
– Так сколько у тебя было женщин?
– Три, – ответила Лорель без колебания.
Дана удивилась. Она ожидала, что их будет гораздо больше:
– Правда?
– Правда. Тебя это удивляет?
– Нет, – солгала Дана.
Лорель зевнула.
– «Правда или действие», мисс Ваттс?
Дана пыталась не обращать внимание на приятное покалывание в клиторе, когда Лорель обратились к ней подобным образом. Она сразу вспомнила свои самые любимые сексуальные фантазии, в одной из которых она оседлала очень сексуального раба на большом дубовом столе у себя в офисе.
– Правда, – выдавила из себя Дана.
– Сколько тебе было лет, когда ты лишилась девственности?
– Все вопросы будут о сексе? – выразила недовольство Дана. Не то, чтобы она не ожидала этот вопрос, но ложь легко можно было вычислить под таким надзором милых голубых глаз. – Я же говорила тебе, что не люблю говорить на эту тему.
Лорель провела кончиком пальца по запястьям Даны, быстрая, нежная ласка, которая появилась ниоткуда и так быстро оборвалась. Она ободряюще улыбнулась ей.
– Ты же никогда меня больше не увидишь. Почему бы тебе не открыться? Я обещаю быть хорошей.
Дана расстроилась, так как ее лицо постоянно выдавало себя своей пунцовой краской, и, пытаясь побороть комплексы, она ответила:
– Мне было семнадцать. Мы с ним учились в университете. Его зовут Джейсон. Она пыталась перестать говорить, но затем осознала, что ответила уже на последующий вопрос, который могла задать Лорель. Боже мой. Вот так она сама себя и выдаст.
– Видишь. Ничего постыдного в этих вопросах нет.
Дана засмеялась.
– Но ты же не узнала всю историю. «Правда или действие»?
– Черт, я снова выбираю правду, – сказала Лорель. – Давай, срази меня.
– Сколько тебе было лет, – спросила Дана, – когда ты лишилась девственности?
– Мне было восемнадцать, – сказала Лорель. – Это случилось с моим партнером по дискуссионному клубу в выпускном классе. Мы жили в одном номере в отеле, когда ездили на соревнования… и спали в одной кровати.
Ага, я попрошу ее рассказать об этом поподробнее в следующий раз, когда она выберет правду в игре, – задумалась Дана. – Задай мне еще один вопрос.
– Тебе понравилось, – спросила Лорель, – с Джейсоном?
Дана нахмурилась.
– Мы занимались этим всего два раза.
– Значит, было не так хорошо, если не последовало третьего раза.
– Было не очень, – призналась Дана.
Лорель посмотрела с таким видом, как будто хотела задать еще один вопрос, но вместо этого она покачала головой.
– Почему бы на этот раз мне не выбрать действие?
Сердце Даны остановилось на секунду. Сейчас пришло время, чтобы напомнить ей правила игры. Задавать вопросы оказалось легко, но придумывать действия для обеих или одной из них – это уже другая история.
– Начни с чего-нибудь простого, – предложила Лорель, – с чего-нибудь глупого.
Дана могла вспомнить только один раз, когда она будучи подростком играла в эту игру на дне рождении своей подруги Кристы Доннели.
– Я бы хотела, чтобы ты играла оставшуюся часть игры без лифчика.
Лорель вся засветилась, залезая себе под рубашку и начиная сложный процесс снятия лифчика под одеждой.
– Я думала, что ты будешь смотреть, когда я буду уже без него.
– Ты отказываешься выполнять действие? – спросила Дана. – Я уверена, что будут последствия после твоего отказа.
– Конечно же, я не отказываюсь, – Лорель сняла лифчик и вытащила его из-под футболки, передав его в руки Даны. – Я думаю, что согласно правилам, ты будешь гордым обладателем этого предмета до конца игры.
Дана окинула взглядом грудь. Футболка так вкусно обхватила соски, кроме того, от тонкого запаха парфюма, исходящего от лифчика в ее руках у Даны закружилась голова.
– Как насчет тебя? – спросила Лорель. Ее соски начали твердеть, под тайным взглядом Даны, но все равно Лорель бы не надела обратно лифчик, даже если бы заметила этот взгляд. Ее бледно-желтая футболка оставляла мало места для фантазии.
– Действие, – выпалила Дана, набравшись смелости.
– Я бы хотела, чтобы ты меня обняла, – сказала Лорель, – обеими руками, в течение хотя бы тридцати секунд.
Это действие просто ошеломило Дану. Обнять? Она тут же ощутила прилив влаги у себя между ног, что еще больше ее смутило.
– Обнять?
Лорель кивнула и поднялась с колен.
– Я сама хотела тебя обнять. Вот сейчас я и воспользуюсь этой возможностью.
– Ты хочешь пошалить? – ошарашено спросила Дана, тоже вставая.
– Ох, ты даже не представляешь, как я умею шалить, – Лорель вытянула руки вперед, приглашая Дану в свои объятия. В результате этого выпада, ее возбужденные соски просто вырывались наружу и манили к себе, скрываясь под тонкой тканью. – Давай же.
Дану уже полгода никто не обнимал, да и то в последний раз это был папа. Она обвила руками шею Лорель так бережно, как будто прикасалась к хрупкому фарфору. Она стеснялась того, что Лорель своим плоским животом заметит относительно мягкое тело Даны.
– Расслабься, – прошептала Лорель ей в ухо. Она помогла своей рукой приблизить Дану к себе, а другой в это время гладила ее по шее, большим пальцем касаясь затылка.
– Тебе нравится?
Дана медленно отодвинулась, боясь, что Лорель почувствует, как безудержно бьется ее сердце и как участилось ее дыхание. Она пыталась отвлечься, считая секунды. Казалось, тридцать секунд будут длиться вечность.
– Прекрати считать и желать скорейшего завершения игры, – пожурила ее Лорель. Она слегка отодвинулась, но все равно ее руки полукругом обнимали Дану. – Уверена, что тебе понравилось. Просто у тебя на лбу написано, что тебе нужно, чтобы тебя кто-то обнял.
Отодвинувшись, Дана кивнула, стараясь больше не считать секунды и начать наслаждаться самим процессом игры. Ее эмоции лежали на поверхности, она решила окунуться всей головой в эту игру. Когда Лорель выбрала правду, Дана воспользовалась этой возможностью, чтобы расспросить Лорель о ее первом партнере. В ответ она рассказала Лорель о Джейсоне. Впервые кому бы то ни было, она призналась, каким ужасным был секс с этим парнем.
Теперь Лорель знала о ней больше, чем кто-либо другой.
Дане хотелось продолжить эту игру:
– Сколько у тебя было серьезных отношений?
– Только один раз, – сказала Лорель. – Ее зовут Эш. Мы были знакомы со школы, и встречались с ней два с половиной года. Она не была готова к разрыву наших отношений, ей было очень сложно смириться с нашим расставанием. Я проводила много времени у кровати матери, я возила ее в больницу на химио… – Она содрогнулась. – Тогда, я не могла думать об отношениях. Но, все равно, я любила Эш. Я была еще больше опустошена, когда мы перестали встречаться.
– Мне очень жаль, – сказала Дана. Хотя она солгала, притворяясь, что сожалеет о том, что Лорель была сейчас одна. Мысленно упрекнув себя в этом, Дана выбрала правду.
Лорель нежно улыбнулась:
– Если бы ты могла что-то изменить в своей жизни, что бы ты сделала.
Дана задумалась над вопросом.
– Я бы хотела меньше бояться, – она уставилась в пол, стараясь уловить свой же голос.
– Бояться чего? – Лорель сложила руки на коленях, но Дана увидела сочувственный взгляд в глазах Лорель, что придало ей ощущение безопасности.
Дана пожала плечами, хотя уже знала ответ:
– Себя, я думаю.
Лорель осталась удовлетворена ответом. Дана заметила, как та о чем-то напряженно думала, когда они переглянулись. На несколько секунд в лифте воцарилось молчание.
– А сейчас перед нами настоящая Дана Ваттс? – наконец-то спросила Лорель.
– Именно сейчас? – Дана ни на минуту не могла расслабиться с того самого момента, как оказалась в лифте. – Учитывая, что я легко могу ответить на любой твой вопрос. Думаю, что да.
– А раньше? – спросила Лорель.
Дана покачала головой:
– Не всегда.
Кончиками пальцев Лорель дотронулась до колена Даны.
– Почему у меня такое ощущение, что та часть тебя, которая мне нравится, – это именно ты и есть?
Жар прошел по лицу Даны. Сейчас я, наверно, похожа на самую неуклюжую, раскрасневшуюся, немую идиотку.
– Ты можешь выполнить одну мою просьбу? – Лорель подняла вверх свою руку над коленями Даны. – Будь собой. Вот именно с этим человеком я хочу застрять в лифте. Настоящая Дана Ваттс – это вовсе не та женщина, которой ты хочешь казаться. Заметив нервный кивок Даны, она спросила: – Ты боишься?
Конечно, внутри Даны шла борьба. Она ответила голосом, предназначенным «специально для других людей», и он был несколько мягче, чем ее внутренний голос:
– Немного.
Лорель посмотрела ей в глаза:
– Не бойся, хорошо? Ты мне действительно нравишься. Может быть, тебе покажется странным, но мне хорошо с тобой.
– Мне тоже. – Сейчас уже не было пути назад. Дана знала, что Лорель нравилось находиться в лифте с ней. Признать правду значило сдаться. – У меня есть еще один вопрос, – сказала она.
– Спрашивай все, что хочешь.
Дана искренне спросила:
– Что ты хочешь найти в женщине? Я имею в виду, что ты считаешь привлекательным в женщине, которая тебе нравится.
– Ты имеешь в виду, на что я сначала обращаю внимание? – Лорель все еще пристально смотрела в лицо Даны. – Глаза, – сказала она. – Люблю веснушки. Губы. Люблю рыжеволосых и брюнеток.
Люблю веснушки. Дана задумалась, ощутив каждую коричневую точку на своих покрасневших щеках. Рыжеволосых?
– Мне нравятся умные женщины, – продолжила Лорель. – С мотивацией. С хорошим чувством юмора. Доброжелательные. Милые, по крайней мере, со мной. Я действительно люблю женщин, которые обожают заниматься сексом. Женщины, которые делятся эротическими фантазиями, а также умеют веселиться.
Дана увлеченно слушала. Умные: есть. С мотивацией все в порядке. Насчет другого, не уверена.
– Я ищу женщину, которая будет заинтересована во мне. Только во мне. Я хочу найти того, с кем смогу лениво проводить воскресенья, оставшись дома вдвоем, или просто сидеть, обедать после работы и разговаривать о событиях дня. Того, кто находит походы в супермаркеты увлекательным занятием только из-за моего присутствия рядом. Лорель перестала говорить и взглянула на Дану: – Ты думаешь, у меня много требований?
Дана покачала головой:
– Ты достойна той женщины, которую хочешь найти, и я думаю, что она бродит где-то рядом.
На самом деле, я так ревную ее, что готова свернуть шею любой сучке, которая даже посмотрит на нее.
Лорель, казалось, погрузилась в свои мысли. Тень неуверенности пробежала по ее лицу. Колеблясь, она сказала:
– Дана, мне действительно жаль о том, что я сказала ранее. О том, что ты такая злая, потому что не трахалась несколько лет. Я просто злилась на тебя. Глупо было так говорить. – Она сделала паузу, ее голубые глаза подрагивали. – Так получается, что последний секс у тебя был… одиннадцать лет назад?
– Да, – смущенно призналась Дана. Еще никому она об этом не говорила.
– Почему?
– Я не знаю, – сказала Дана, она и на самом деле не знала, почему все так получилось. Она предполагала, что никто бы в ней не заинтересовался. К тому же, первый сексуальный опыт не принес ей никакого удовольствия, зачем тогда вообще этим заниматься. Зачем открывать кому-то свое сердце, чтобы потом оказаться отвергнутой?
Но после пары часов, проведенных рядом с Лорель, было бы глупо не разрешить себе открыться этому человеку. Она готова была кусать локти за то, что столько времени провела в одиночестве, и лишь страх был ее единственным попутчиком. Когда в последний раз она чувствовала себя такой счастливой, как сейчас? К черту все это. С этого момента она решила, пусть все идет как идет.
– Я думаю, что настало время повеселиться в нашей игре, – сказала Лорель. – Я выбираю действие.
Повеселиться, говоришь? Дана поразмыслила секунду, затем нахально ухмыльнулась.
– Хорошо. Притворись, будто ты мастурбируешь через одежду, – у нее внутри что-то перевернулось, предвкушая наслаждение при одной только мысли об этом. – И сымитируй оргазм в конце.
Глаза Лорель сузились:
– Ох, я вижу, мы переходим на нехорошие игры, да? Я запомню это, когда настанет мой черед загадывать действие.
Дана странным образом почувствовала возбуждение при данном обещании выполнить задание. Чувствуя легкую, но приятную слабость в животе, она сказала:
– Меньше жаловаться, больше подчиняться.
Лорель расстегнула свой рюкзак и, улыбаясь, вытащила покрывало из сумки.
– О-о, женщина, которая всегда и всем раздает указания, – она мурлыкнула и соблазнительно подмигнула. – Да, это, кстати, еще одно качество в женщине, которое мне очень нравится.
Дана ухмыльнулась, при этом снова чувствуя себя неловко.
– Тебе для этого нужно покрывало?
– Ну, да. Если я хочу лечь, то мне как раз пригодится покрывало.
Дана облизала губы.
– Ясно.
Лорель расстелила покрывало во всю длину лифта, позволяя тем самым Дане сидеть лишь на маленькой полоске ковра. Она встала на четвереньки, выравнивая каждый уголок покрывала. Затем, с грацией кошки, Лорель легла на спину.
С такой позиции Дане открывался отличный вид на красивую форму тела Лорель. Ей оставалось лишь удивляться тому, как женщина с такой внешностью как у Лорель могла подарить ей целый вечер?
Скромно посмеиваясь, Лорель раздвинула согнутые в коленях ноги.
– Обычно, я лежу в такой позе. И чаще всего я делаю это руками. Но иногда, при более сильном возбуждении не помешает и… дильдо.
Дана затаила дыхание, отчаянно стараясь ничего не пропустить.
Лорель снова начала хихикать, и ее слова стало труднее различить.
– Боже, это оказывается не так просто! Я ощущаю, как… Я не знаю. Ты думаешь, что я смогу сделать это на публике?
– Нет, это скорее что-то более личное, – признала Дана. – Ты хочешь прекратить игру? – Но ее внутренний голос умолял, пожалуйста, не останавливайся, пожалуйста.
Лорель покачала головой.
– Я не хочу, чтобы ты потом говорила обо мне, будто я не выполняю своих обещаний. Она опустила свою руку ниже. – Ух, я люблю использовать два пальца, и просто тереть клитор, вот так.
Дана изумленно наблюдала за тем, как рука Лорель начала неспешно кружить над швом ее джинсов. Невероятно. Она действительно притворялась будто мастурбирует. Дана сама чуть было не начала помогать ее рукам.
– А еще я люблю… – не пытаясь закончить предложение, Лорель положила свободную руку на свою левую грудь. Изумленная Дана наблюдала, как та подняла руку и затем зажала свой возбужденный сосок между кончиками двух пальцев.
Это прикосновение было настоящим, и обе женщины непроизвольно издали легкий стон.
– Да, – прохрипела Дана. – Я поняла. – Она передвинулась, теперь она уже точно осознавала, что вся мокрая от возбуждения. – А теперь изобрази оргазм.
– А, точно. Оргазм, – Лорель продолжила круговые движения над джинсовой тканью. Отпустив свой сосок, она положила ладонь на возбужденную грудь, обхватив ее сквозь футболку. Затем, приподнимая бедра на встречу своей руке в чувственном ритме, она начала постанывать, от чего у Даны случилась дрожь по всему телу.
С открытым ртом Дана наблюдала за тем, как Лорель демонстрирует ей самое сокровенное, самое сексуальное действо, которое она когда-либо видела. Она пыталась собраться с мыслями, но глаза, будто приклеились к раскрасневшемуся лицу Лорель и ее полным, слегка приоткрытым губам. Дана с открытым ртом созерцала происходящее.
– О, Боже, Дана, – выпалила Лорель, продолжая двигать бедрами, в этот раз ее пальцы почти касались джинсовой материи. Она застонала, издавая искренний звук удовольствия и наклоняя голову в сторону Даны. – Я сейчас кончу, Дана. Я сейчас кончу.
Как Дана хотела, чтобы это было правдой.
Бедра и рука Лорель находились в постоянном движении, и она не отрывала взгляда от лица Даны во время столь интимного действия. Ее стоны стали громкими и более гортанными, и Дана задумалась над тем, что любовницы Лорель, наверно, считают себя самыми счастливыми, когда могут довести ее до подобного состояния.
Ее спина выгнулась, в то время как рука все упорней нажимала на промежность, и тут Лорель закричала в экстазе, симулируя освобождение. Ее слова, прерываемые вздохами, были несвязными. В конце концов, Лорель притихла, когда ее расслабленное тело опустилось на покрывало. Ее грудь вздымалась и быстро опускалась, как будто она действительно пыталась прийти в себя после наступившего оргазма.
Выдохнув, она повернула голову и улыбнулась Дане:
– И как это было?
– Кульминация не заставила себя долго ждать, – Дана сдерживала нервный кашель. – Хорошо.
Лорель села и поднесла руку, которую она использовала для этого маленького представления, ко рту.
Подмигнув, она засунула два пальца в рот, начиная их сосать, как будто выдавливала из них сок.
Киска Даны сжалась, и удовольствие передалось позвоночнику. Она издала невнятный возглас удивления, достигнув оргазма без всяких прикосновений.
Глаза Лорель засверкали, прекрасно понимая, к чему привели ее действия.
– «Правда или действие»?