Немного опешившая после такого обращения Лиза вновь воспряла духом. Она была жутко голодной и мечтала о нежнейшем стейке из лосося и салате, а после такой внеплановой тренировки могла позволить себе и парочку профитроли. Вот только у Тимура, кажется, были совсем другие планы. Потому что, выбравшись с промышленной территории и проехав несколько кварталов, он остановил машину не у ресторана и даже не у кафе, а в какой-то тёмной глуши, где среди многоэтажек светилась окнами крохотная забегаловка со стоячими столиками. Такие часто показывали в старых советских фильмах.
Желудок у Лизы мгновенно взбунтовал и зашёлся спазмами. То ли напоминая, что она не ела ничего с самого утра, то ли протестуя. Она ведь в жизни не бывала в подобных местах и не пробовала ничего, что там могли готовить.
– Здесь лучшие чебуреки в городе. Как в детстве. Сейчас уже таких нигде не найдёшь, – Тимур воодушевлённо заглушил двигатель и вышел, и Лизе не оставалось ничего другого, как поплестись за ним. Не оставаться же в не успевшей прогреться машине в одиночестве в непонятной подворотне. В заведении с громким названием «Чебуреки у тётушки Кеки» будет хотя бы тепло. И наверняка подают чай, пусть даже в пакетиках. Сейчас она не отказалась бы даже от такого.
Стоило Тимуру открыть дверь, Лизе в нос тут же ударил запах масла и жареного мяса, и она на мгновение прикрыла глаза, борясь с отвращением. Пальто придётся отдавать в химчистку, чтобы не вонять как эта самая тётушка Кеки с вывески. И извести пол флакона шампуня на волосы.
– Что ты будешь? – обернулся Тимур, стоя у крошечного окошка в кафельной стене, над которым на скотч был приклеен засаленный лист бумаги с ассортиментом чебуреков и пирожков.
Лиза сглотнула и выдавила:
– Только чай. Я не голодная.
– Уверена? – ровные брови Тимура слегка подскочили, а на лбу появилась тонкая морщинка. – Может, всё-таки чебурек? С сыром и зеленью. Они не такие жирные как с мясом.
– Только чай, – повторила Лиза и отошла от окошка к одному из свободных столиков. Достав из сумки пачку влажных салфеток, она брезгливо протёрла небольшой кусочек поверхности, на который и облокотилась, удивляясь тому, что кроме них здесь были ещё люди.
Лизе казалось, что такие места уже никто не посещает, или даже больше – что их вообще давно не существует. Но входная дверь открылась, впуская свежий морозный воздух, и в помещение вошло несколько неопрятных мужчин, окинувших Лизу масляным взглядом. Ей же захотелось сбежать отсюда как можно дальше. Но не успела она и подумать об этом, как к ней подошёл Тимур, нагруженный картонными тарелками и двумя пластиковыми стаканчиками – с кофе и кипятком – а в его зубах был зажат зелёный квадратик «Гринфилда». Выставив тарелки на стол, Тимур протянул Лизе стакан и чай:
– Я больше чем уверен, что ты пьёшь без сахара, но если что…
– Нет, сахар не нужен, – уставившись в свой кипяток, Лиза разорвала упаковку подрагивающими то ли от напряжения, то ли от холода пальцами и кинула пакетик с заваркой в стаканчик, молясь, чтобы её спутник побыстрее поел и отвёз её домой, ведь телефон, как назло, сел, и она не могла даже вызвать себе такси, а бродить вечером в одиночку по тёмным окраинам Красноярска было не очень разумной идеей. Она даже не знала, где ближайшая остановка общественного транспорта, как и не знала, какая маршрутка ей нужна.
– Так, ты снова потеряла хорошее настроение, – пробурчал Тимур, проглотив большой кусок зажаристого теста. – А на скалодроме оно было. Я уверен, что это от голода. Поэтому настаиваю, чтобы ты попробовала, – он протянул ей свой чебурек, из раскрытой середины которого шёл пар и запах сыра, заставивший Лизу сглотнуть слюну. Выглядело это «блюдо» не так уж и страшно. Но она всё равно упрямо мотнула головой.
– Я такое не ем.
– Да-да, я помню, – хохотнул Тимур, снова с аппетитом вгрызаясь в похрустывающее тесто. – Здоровая еда и всё такое. Но иногда можно и запрещёнкой себя побаловать. Когда я был маленьким, точно такие готовила моя бабушка. Помню, набегаешься весь день на улице с пацанами, занесёшься домой часов в десять вечера, а на всю квартиру запах стоит, и на сковородке шкварчит. Быстро руки помоешь и за стол, а там целая гора на тарелке, – с упоением впиваясь зубами в жирный чебурек, Тимур продолжил делиться воспоминаниями, а Лиза, несмотря на весь свой скепсис, тихонько хихикала над его дворовыми рассказами – у неё в детстве такого не было – и мысленно облизывалась под урчание собственного желудка. На тарелке осталось два чебурека, потом один. А потом она сдалась и схватила Тимура за запястье, дёргая его руку к себе. Тот удивлённо замолчал на полуслове, а Лиза с жадностью откусила почти всю начинку из зажатого в его пальцах полукруга из теста.
– Ну что? – проглотив обжигающий язык сыр, она смущённо промокнула жирные губы салфеткой, которую вытянула из ярко-розового пластмассового стакана на столе. – Сам же предлагал попробовать.
– И как? – прищурился Тимур, а Лиза стыдливо потупила взгляд, пытаясь сдержать виноватую улыбку. Если бы девочки узнали, что она только что съела, ужаснулись бы, а после засмеяли.
– Очень вкусно.
Расхохотавшись над выражением её лица, Тимур закинул в рот оставшийся уголок чебурека и пошёл к окошку, чтобы заказать ещё несколько штук.
В чебуречной они провели ещё около часа, выпив по меньшей мере по два стакана чая и кофе, а потом Тимур отвёз Лизу домой, спохватившись, что ему нужно работать – вечерне-ночные смены в такси были самыми прибыльными. А высадив Лизу у её дома, поиграл бровями:
– Номер-то дашь? Или мне опять придётся приглашать тебя на свидание через менеджера?
– Опять? – улыбнулась Лиза, держась за пластиковый рычаг открывания двери. – Значит, это тоже было свидание?
– Мы повеселились, потом поели, так что да, это было свидание.
К слову, самое необычное свидание, на котором Лиза была. И пусть оно вызвало много противоречивых эмоций, но в целом ей понравилось. Как раз и этими эмоциями, и своей нестандартностью. Да и Тимур ей был действительно приятен. Поэтому, посмотрев на него из-под полуопущенных ресниц, она взяла с приборной панели его телефон, оказавшийся даже без пароля, и внесла в телефонную книгу свой номер. А потом, не сказав ни слова, выпорхнула из машины, а через пару мгновений скрылась в подъезде, улыбаясь этому вечеру.