Я стояла возле двери. Так и не решаясь дернуть ручку снова. Свист ножа был очень свеж в памяти.
– У меня в руках еще есть вилка, – напомнил хриплый голос за спиной.
– Я не хочу с вами есть, – процедила во мне королевская гордость. – Я пленница. Поэтому есть не буду. В плену не едят!
– Не хочешь есть со мной – не будешь есть вообще, – хрипло ответила пиратская наглость.
– Девушка, девушка, – гаркнул попугай. – А непр-р-риятности у вас свежие?
И тут же сам себе ответил.
– Свежие! Тогда взвесьте мне все и ср-р-разу! – проскрипел призрак. – Нежнее Искандер-р-р! Нежнее!
– Сядь на место, – голос пирата стал тише. – Голодом морить буду.
– Я не буду есть с вами, – твердо произнесла я. – Вы только что уронили достоинство в моих глазах.
– Не представляю, что вы скажете, когда оно поднимется на ваших глазах, – хрипло произнес пират.
Позади меня что-то грюкнуло. Я вздрогнула и стиснула зубы.
– Я могу спеть р-р-романтическую песню! – обрадовался Кракен. – Возле чер-р-рного-чер-р-рного мыса… Др-р-рейфуют они много лет! Матр-р-росы поймали кр-р-рысу! И съели ее на обед!
Я зажала рот рукой. Мне кажется, после этой песни я не смогу есть еще несколько лет!
– Искандер-р-р! Я сделал все, что мог! Тепер-р-рь твоя очер-р-редь уговар-р-ривать ее поесть! – сдался Кракен.
– Ты скоро сдохнешь от голода, – предпринял попытку меня очаровать этот мерзкий грубиян.
– Вам не удастся меня соблазнить едой, – ответила я. Это были самые трудные переговоры в моей жизни. Потому что первые.
– Хорошо, дорогая принцесса, – тяжело вздохнул пират. Он как бы подчеркивал, что вежливость ему тяжело дается. – Я обещаю вам, что больше не стану подкалывать вас этикетом. Если вы изволите отужинать со мной.
Послышался тихий «Фух!». И едва слышный шепот: «Я справился!».
– Вы обещаете? – повернулась я к пирату. Желудок не урчал как-то не по-королевски.
Я ничего не ела со вчерашнего дня. Перед свадьбой невест не кормят. Чтобы талия казалась уже. Поэтому я была жутко голодна.
– Обещаю, – улыбнулся пират, приглашая меня за стол. Холодные глаза ненавидели меня до глубины души. – Забудем о том, что вы пленница. Сейчас вы – моя гостья.
Я вздохнула, отпуская дверную ручку. Сомнения одолевали меня. Как принцесса я не имела права соглашаться. Как пленная, я должна была согласится.
– Я могу спеть пр-р-родолжение р-р-романтической песни! – обрадовался Кракен. – Не вер-р-рят они в пр-р-ровиденье! И в то, что вер-р-рнутся домой! Матр-р-росы поймали тюленя. Тюлень стал их общей женой!
Я посмотрела на призрака попугая. Тот расхаживал по спинке кресла-трона.
– Нет, – внезапно ответила я, снова хватаясь за ручку. – Всего хорошего. Приятного аппетита!
– Искандер-р-р! Я не пр-р-ричем! – орал попугай, когда я открывала двери. – Погоди! Я попр-р-робую ее остановить! Пр-р-ринцесса! У песни хор-р-роший конец! Р-р-романтический!
Я уверенно шла по коридору. И искала глазами знакомую дверь кладовки с трюмо. Вот она! Я дернула ее, вошла и тут же закрыла.
– У песни хор-р-роший конец! Р-р-романтический! – орал призрак попугая пока еще за дверью. – У капитана тоже! Пр-р-ринцесса! Дослушайте, чер-р-рт бы вас побр-р-рал!
Я закрыла уши руками. Не буду слушать я эту гнусную песню. Но даже так был слышен противный голос попугая.
– Тюлень изменил с капитаном! И бросился за бор-р-рт стар-р-рпом! Р-р-разбитое сер-р-рдце тар-р-раном! Но песня совсем не о том!
Усевшись на тюки, я прижала руки к урчащему животу. Придворный этикет не выносит оскорблений за столом! Я все сделала правильно. Согласно этикету.
– Добычу делили щедр-р-ро! Пилили сундук мертвеца! Все ждали попутного ветра! Чтобы надул пар-р-руса! – противно пел Кракен. – Причалили в порт Воскресенье! После скитаний и бед! И капитан с тюленем пр-р-рожили еще много лет!
За дверью воцарилась тишина. Я обрадовалась ей.
– Искандер-р-р! Искандер-р-р! Это ты во всем виноват! – орал попугай в коридоре. – Р-р-романтик хр-р-ренов!
Я посмотрела на тюки и вспомнила старый закон! Как хорошо, что меня учили морским законам! Помню, как старый учитель объяснял: «Если высокопоставленное лицо взяли в плен во время военных действий на море, он имеет право открыть посольство своей страны на территории противника! И это посольство неприкосновенно!».
– Я – высокопоставленное лицо. Принцесса, – рассуждала я, осматривая свое будущее посольство. Идея мне понравилась.
Голос старого учителя снова послышался в голове. «Вы должны объявить выбранную территорию посольством и защищать ее по морским законам три часа! А потом в обязательном порядке вывесить свой флаг!».
– Я объявляю эту комнату официальным посольством Ивернеса! – громко произнесла я.
– Кар-р-раул! У нас завелось посольство! – орал Кракен в коридоре. – Капитан! Вас послали! У нас посольство!
Я сгребала к двери все, что есть. Мне же еще защищать мое посольство? А вдруг они бросятся его отвоевывать обратно? Мои уставшие руки складывали вещи друг на друга. Всего лишь три тюка, а я уже устала. Никогда еще битва за Ивернес не была такой сложной!
Мне срочно нужен флаг, чтобы вывесить его! Единственное, что было выполнено в цветах флага Ивернеса были мои брачные панталоны. На них был даже вышит герб! Розовый закат переходящий в синее море и чайка.
Я сняла панталоны, краснея и стесняясь. Достала деревянную палку с острым наконечником. Получилось что-то вроде флага. Но только с кружевами. Не настоящий, но сойдет!
– Это что еще за новости, – послышался хриплый голос за дверью.
– Я объявляю эту комнату официальным посольством Ивернеса! На правах военопленного! И готова защищать ее три часа, – произнесла я, поставив флаг рядом с собой.
Призрачный попугай просочился сквозь двери и сделал круг надо мной.
– Капитан! Р-р-разведка пр-р-рошла успешно! – гаркнул он, снова проходя сквозь двери. – Такими темпами, Искандер-р-р, ты лишишься кор-р-рабля! И скор-р-ро на мачте будут р-р-реять ее тр-р-русы! Под кр-р-ружевным флагом мы будем идти на абор-р-рдаж!
Да! Вспомнила! Учитель говорил, что есть еще один древний закон! Как я могла о нем забыть?
– Если над кораблем поднимается флаг страны, то корабль считается захваченным, – прошептала я.
Если я подниму над пиратским кораблем флаг Ивернеса, они будут считаться захваченными. И тогда я смогу отдать приказ вернутся в Ивернес!
Я достала губную гармошку и стала играть гимн Ивернеса. Получалось неплохо. Я ошиблась только десять рад в первом куплете!
Дверь дернулась от удара. Я поняла. Началось. Главное продержаться три часа!
– Перед входом в посольство – вытирайте ноги! – крикнула я, кашляя.
– Я вытираю их. Об дверь, – послышался разъяренный голос.
Тюки дрогнули. И стали отъезжать.
– Я согласен на твое сраное посольство. При условии, что ты прекратишь играть гимн! – послышался хриплый голос.
– Не бывает посольства без гимна, – пояснила я. – Я могу предложить политическое убежище каждому, кто готов отказаться от разбоя! Каждый, кто переступит порог, находится под защитой Ивернеса! И лично под защитой принцессы!
Дверь прекратили выносить. Я бросилась к тюкам с гремящей посудой. И снова стала бросать их на дверь.
– Ты что творишь? – процедил голос за дверью.
– Обороняю посольство! – заявила я, таща по полу огромный тюк. Из него сыпались драгоценности и какой-то сервиз.
– Если будешь играть, то оборонять его придется чаще! – рявкнул хриплый голос пирата. – Выйдешь оттуда – я тебе устрою большие неприятности, принцесса!
Какой он нервный! Я сидела и пыталась сыграть без ошибки хотя бы пять нот.
– У него большие непр-р-риятности, пр-р-ринцесса! – орал Кракен в коридоре. – Очень большие непр-р-риятности!
– Заткнись, – процедил пират.
– Я р-р-рекламир-р-рую! – обиделся призрачный попугай. – Мало ли? Вдр-р-руг заинтр-р-ригую!
Я разучивала гимн старательно. Когда-то давным-давно. Когда мне было семь лет. Я проснулась от того, что суетится служанка.
– Вставайте! Сегодня приплывет ваш жених! Вы теперь помолвлены, принцесса! – улыбалась она.
Я помню этот жуткий день. Меня наряжали со страшной силой. Мы поменяли с десяток нарядов. Вокруг меня суетились слуги. Придворный художник рисовал портрет – виньетку. Я позировала для нее долгие часы.
А потом услышала крик: «Принц уже здесь!». Я помню, как меня торжественно вывели принцу. Я была ему по пояс.
– Ваша будущая невеста, – послышался голос за моей спиной. – Принцесса Крессида.
Я была маленькой. И даже не запомнила ни имя принца. Ни страну, откуда он. К нам часто приезжали короли и королевы с детьми. И я обязана была сидеть с ними в одной комнате. Но ни разу мне не говорили: «Ты помолвлена».
Помню, как мы с одним толстым, противным белобрысым принцем подрались. Нас даже разнимали! Он плюнул бумажкой из золотой трубочки в портрет моей покойной мамы. Я набросилась на него и стала его колотить. Короной. Да так, что камни повылетали. Слуги позвали родителей.
Мне в тот день порвали платье. Но я разбила ему нос. Случайно. Был дипломатический скандал. И даже война. Тогда у нас был хороший флот. И мы победили.
Тот белобрысый принц упал с коня. И разбился насмерть. Я была рада этому. Нечего плевать в чужих мам!
Я сжала кулаки, вспоминая, как в пять лет мутузила короной нахала. И решила, что захвачу корабль. По морским законам! Осталось дождаться ночи, когда все лягут спать. И если удастся, то собрать под свои знамена раскаявшихся пиратов.
Губная гармошка выдавала страшные звуки. Я играла уже почти два часа. Без остановки. Под аккомпанемент голодного желудка. Я дернулась, слыша, как в дверь ломятся.
– Вы пытаетесь пересечь границу официального посольства Ивернеса, – торжественно произнесла я. – По каким вопросам вы обращаетесь в посольство?
– По официальным, шлюпка!– орал сиплый голос. – Дверь открой!
– Если вы перейдете на сторону Ивернеса, то я гарантирую вам неприкосновенность, – официальным голосом произнесла я. – И защиту со стороны принцессы Ивернеса!
– Быстро открой дверь, медуза сраная! – орали пираты, пытаясь вынести тяжелую дубовую дверь. Я стерпела оскорбление. Они же пираты. От старых привычек избавиться очень сложно.
– Капитан пр-р-риказал ее не тр-р-рогать! – истошно орал Кракен. – Р-р-рыдать можно! Ор-р-рать можно! Но тр-р-рогать нельзя! Пр-р-риказ капитана!
– Долой капитана! – заорали пираты.
Я не знаю, что случилось, но по коридору послышались шаги.
– Бунт на кор-р-рабле! Бунт на кор-р-рабле! – орал Кракен. В коридоре слышались выстрелы.
Я выдула еще один протяжный и тревожный звук. Кто-то ударился о мою дверь. Послышался крик. Потом выстрелы. Кто-то отчаянно пытался вынести дверь.
Я бросилась таскать вещи. Мне даже со страху удалось дотолкать по комнате огромный черный кованый сундук. Он был неимоверно тяжелый. Я привалила его к двери и устало опустилась на него.
– Пр-р-ридурки! Не знаете, с кем связались! Да он за эту девку вами р-р-рею укр-р-расит! Ха! – орал Кракен. – Девка, ты как там? Тут такое пр-р-роисходит! Бунт на кор-р-рабле!
– Пустите к девке! – орали пираты под дверью. Иногда их крики обрывались на полуслове. После громкого выстрела. Они, видимо, решили перейти на сторону Ивернеса! Раз так ломятся в посольство!
Через полчаса все угомонилось. В коридоре снова стало тихо. Кажется, три часа прошло. Я отстояла свое посольство.
– Слышь, посол! Выходить думаешь? – послышался хриплый голос. Он тяжело дышал. В дверь что-то ударилось.
Я и сама была не прочь выйти. Посольство есть. Я имею право покинуть его спустя три часа. По древним морским законам.
Гордо встав с тюков, я стала оттаскивать вещи обратно. Один раз я чуть не уронила флаг Ивернеса. Но вовремя успела подхватить. Оставался сундук. Его я поднять не смогла. Он так и остался стоять возле двери.
Я попыталась потянуть его за ручку. Но он не сдвинулся с места. Я заперла сама себя! Это ж надо! Откуда у меня взялись силы дотащить его до двери? Наверное, я сильно испугалась. Мне рассказывали, что такое бывает у людей. Даже у королей.
Один мой предок сумел поднять перевернувшуюся карету, в которой была его семья. Хотя на портретах он был хилым и чахлым. И звали его Хьюгард Слабый.
Закусив губу от волнения, я снова попыталась утащить сундук в сторону. Но он остался на месте.
– Нет, я не выйду! – гордо ответила я. Сердце в груди билось. Я чувствовала, как дрожат руки. Ручки, а ручки? Как вы умудрились сдвинуть с места сундук?
Единственное, что я видела – это круглое окно в самом верху. Но я до него не допрыгну. Я снова впряглась в сундук. Ручки дрожали. Я села попой на ковер.
– Ты ей настолько нр-р-равишься, что она забар-р-рикадировалась! – послышался голос Кракена. Он сидел на трюмо. И чистил призрачные перья. – И не может отр-р-рыться! Тут возле двер-р-рей сундук!
– Отойди от двери! – послышался хриплый приказ. Каждое слово он цедил сквозь зубы.
Я встала, отряхнулась и отошла подальше. Дверь дернулась. Сундук сдвинулся на пару волосков. Еще один удар заставил меня вжать голову в плечи.
– Умр-р-решь ты, пр-р-ринцесса! – вздохнул призрак попугая. И оставил призрачную какашку на трюмо. Какашка полежала. А потом стала испаряться. От нее даже следа не осталось.
Сильный удар в двери, заставил меня снова посмотреть на сундук. Тот сдвинулся буквально вот настолечко. Совсем на капельку. За дверью кто-то дышал очень тяжело.
– Никакого пр-р-рогресса! – сделал вывод Кракен, дергая головой.
По коридорам послышался топот. Дверь снова попытались сдвинуть. Я видела, как доска пола просела. Сундук упирался встык досок. И от каждого удара, он просто бился об доску.
– Пр-р-роклятье! – закричал Кракен. – Как ты умудр-р-рилась, пр-р-ридурь?
– Попрошу меня не оскорблять! – огрызнулась я попугаю.
– А то что? Выстр-р-релишь глазками? – произнес хамский попугай. – Стой! Буду стр-р-релять глазками! О, как он зол! Ты себе не пр-р-редставляешь! Я бы на твоем месте еще и подпир-р-рал сундук! Искандер-р-р р-р-рвет и мечет!
В дверь выстрелили. Но она не поддалась. Послышались шаги. Я присела на тюк. Внезапно под потолком возник Кракен. Сквозь него просвечивались доски.
– Пр-р-рощай, пр-р-ринцесса! Р-р-рад был познакомится! – гаркнул он. – Ты заставила капитана лезть в окно, как мальчишку! Искандер-р-р! Штур-р-рмуй свой кор-р-рабль!
Он покрутился и прошел сквозь потолок.
Внезапно стекло окошечка вылетело. А в него пролез пират. На его щеке была кровь. Волосы намокли. А в глазах виделась моя смерть. Вся она в его глазах не помещалась. Так, слегка кокетливо выглядывала.
Тяжело выдохнув, он с грохотом приземлился на пол. Рубаха была разорвана. Кое-где виднелась кровь.
– Добро пожаловать в посольство Ивернеса! – вспомнила я правила этикета. – Вы имеете право просить политическое убежище. И защиту принцессы.
Черный сапог ударился в сундук и сдвинул его с места. Огромная рука схватила ручку и с легкостью подняла его. Надо мной склонились и смотрели на меня. Мне показалось, что меня сейчас придушат!
– Самое вр-р-ремя для р-р-романтики! – послышался голос Кракена. – Р-р-романтическая песня! Однорукий Билл не сходил с кор-р-раблей. Везде он плавал с невестой своей. В одном бою было жар-р-рко и тесно! В этом бою отр-р-рубили невесту! Билл безутешен. Теперь он без рук! И вместо невесты тепер-р-рь стр-р-рашный кр-р-рюк!