Росс сдержал обещание гораздо скорее, чем собирался.
Несмотря на свое бедственное финансовое положение, несмотря на все личные неудачи последнего года, он искренне считал, что должен попытаться найти работу в «Макдауэлл Индастриз», аэрокосмической фирме, расположенной в Хьюстоне. Они взяли его резюме два месяца назад, и, хотя на собеседование пока не вызывали, начальник отдела кадров позвонил ему лично и заверил, что он в шорт-листе. А потому для него стало ударом, когда на следующий день после Хэллоуина он получил стандартный отказ: письмо, присланное по электронной почте, сообщало ему, что на интересовавшее его место уже принят другой человек.
Эта неожиданная новость заставила Росса критически взглянуть на сложившуюся ситуацию, после чего он решил, что должен воспользоваться предложением Литы и сделать это лучше раньше, чем позже, пока у него еще есть деньги и он может потратить их по своему усмотрению, прежде чем окончательно станет пиявкой и иждивенцем. Эта перспектива пока еще не слишком его устраивала, но возможность сделать собственный взнос делала для него ситуацию гораздо более удобоваримой, к тому же он не отказался от плана, который придумал на всякий пожарный: он ведь может работать и не на полную ставку или наняться на какую-нибудь сезонную работу (зарабатывать физическим трудом или в каком-нибудь сервисе), что позволит ему хотя бы содержать себя.
По крайней мере, на нем не будет висеть неподъемный долг. Коллега Росса, такой же, как и он, старший инженер, Алекс Йун, уволенный одновременно с ним, тоже до сих пор не мог найти работу и весь прошедший год прожил на свою кредитку, ресурс которой теперь был полностью исчерпан, и он больше не мог проводить даже минимальные платежи. Один финансовый советник сказал ему, что единственный оставшийся для него вариант – личное банкротство.
Росс в сравнении с ним был не в таком уж дурном положении.
Пока.
Он сообщил всем о своем решении за несколько недель до его реализации в надежде, что это как-то подстегнет его родителей и брата с сестрой хоть немного ему помочь. Но они только поздравили его, словно переезд в тот домишко на краю света мало чем отличался от получения новой перспективной работы. Ему не стоило ожидать чего-то другого, он сам был виноват в том, что думал, будто что-то значит для своей семьи, но их реакция, как и прежде, вызвала у него лишь злость и разочарование.
Оказалось, что личных вещей у него не так много, как он думал. Друзья помогли ему перевезти мебель в хранилище, а с мебелью две-три коробки книг, игр и компакт-дисков, еще несколько коробок потребовалось для упаковки кастрюль, сковород, тарелок и всяких кухонных принадлежностей, всевозможный хлам уместился в нескольких мешках для мусора. В машину, на которой он уезжал, переместилась одежда, несколько книг, ноутбук, инструменты, настольная лампа и пара-тройка предметов первой необходимости, которых не было в гостевом домике Литы. Он завез ключи от кондоминиума риелторам, встретился с друзьями в «Раундтейбл пицце», где угостил их то ли поздним завтраком, то ли ранним обедом – «лабедом», пошутил Трент, – пивом без ограничений и поблагодарил их за помощь.
– И когда ты думаешь вернуться? – спросил Патрик.
Росс пожал плечами.
– Думаю, когда найду работу.
– То есть… никогда? – сказал Алекс.
Все рассмеялись, но подспудный юмор этого вопроса содержал горькую правду, а потому над их столиком повисла меланхолическая атмосфера, не рассеявшаяся до конца «лабеда», как они ни старались. Наконец они разошлись, и Росс поехал в Чендлер, собираясь последнюю ночь провести в доме родителей, а утром сесть за руль. Они приготовили для него постель, но больше не предприняли никаких усилий для того, чтобы его последняя ночь в их доме стала какой-то особенной. Была суббота, и его мать испекла пирог с мясом по ее любимому рецепту, и пирог, на его вкус, был самым отвратительным из тех, что она пекла. В конечном счете он ограничился только салатом, белым хлебом и жареной кукурузой со сливками – все, как в детстве. Ни семья сестры, ни семья брата не были приглашены, чтобы попрощаться с ним, и после обеда он пошел в гостиную, а его родители сели перед телевизором смотреть игру-викторину «Джеопарди», а потом очередную серию «Места преступления», после чего отправились в постель.
Уехал он рано, родителей будить не стал, как и не стал прощаться. Он заехал в «Макдональдс», перекусил на скорую руку и отправился в путь. Когда он выехал на шоссе, накрытое предутренней тьмой, и огни Финикса исчезли в зеркале заднего вида за низкими холмами, настроение у него было не самое хорошее. Но вскоре появилось солнце, оно быстро поднялось, ясное и яркое, и тут, когда он проезжал Пикачо-Пик, его охватило странное чувство свободы.
К тому времени, когда он добрался до окраины Тусона, его переполнял вернувшийся к нему оптимизм. Он обогнал грузовой поезд, медленно пыхтевший на путях, параллельных хайвею. Он не просто оставлял в прошлом прежнюю жизнь – он открывал новую. Это не было отступлением. Это было началом. И если случится так, что он никогда не найдет работы, на которой будет зарабатывать столько денег, сколько ему платили в «Воздушных исследованиях», если он будет сводить концы с концами, зарабатывая физическим трудом или работая на земле, то и это его устроит. Он выживет. Может быть, даже будет процветать.
Он не знал, что приготовило для него будущее.
И впервые такая перспектива не пугала, а возбуждала его.
Он предупредил Литу, что приезжает сегодня в середине дня и ждать его с обедом нет нужды, он перехватит что-нибудь в пути. В Тусоне он нашел сетевой супермаркет «Таргет» и принялся искать что-нибудь в благодарственный подарок своим хозяевам. Ничто его тут не устроило, и он заглянул в соседний «Букман», где после часа разысканий купил книгу по юго-западной кухне и упаковку компакт-дисков с записями «Битлз», что непременно должно было понравиться Лите и Дейву. Когда подошло время обеда, он заглянул в «Сабвей» в Бенсоне, тут же рядом была и заправка, он залил себе полный бак и вскоре уже съехал на грунтовку, ведущую в Магдалену.
Как и в прошлый раз, подсказки, продиктованные Литой, лежали на пассажирском сиденье рядом с ним, только в этот раз нужды в них не возникло. Он помнил маршрут и свернул на вторую грунтовку, проехал мимо салона красоты и домов, оказался на открытом пространстве и свернул у почтового ящика на узкую подъездную дорогу, которая привела его к L Bar-D. Он остановился перед главным, а не гостевым домом, решив, что сначала должен сообщить о своем приезде, но не успел он еще выйти из машины, как на веранде появилась Лита и помахала рукой в сторону гостевого домика:
– Паркуйся там, – крикнула она.
Росс кивнул, снова завел движок, проехал вдоль Большого дома и еще несколько ярдов до маленького и остановился перед ним.
Из двери последнего появился Дейв – он там присоединял экономичную лейку к шлангу в душе, – и в этот же момент подбежала Лита. Россу почти мгновенно стало ясно, что муж с женой поругались (уж не из-за него ли?), но они оба, каждый по отдельности, если не вместе, были искренне рады появлению Росса. Дейв помог ему перенести в дом вещи потяжелее, а Лита принесла из Большого дома бумажные полотенца и бутилированную питьевую воду. Жилое и спальное пространства оказались больше по площади, чем запомнилось Россу, что не могло не радовать, ведь вещей с собой он привез немало. Он попросил Литу и Дейва сложить его вещи на пол или на стол – позже он для всего найдет место. Из букмановского пакета, который лежал на переднем пассажирском сиденье, он извлек кулинарную книгу и компакт-диски «Битлз», купленные им в Тусоне.
– Вот, – смущаясь, сказал он, – маленький благодарственный подарок за то, что позволили мне пожить у вас.
– Ну, это было совсем необя… – начала было Лита.
– Отлично! – сказал Дейв. – Битлы!
Лита неободрительно посмотрела на мужа.
– И я хочу платить за аренду, – сказал Росс. – Каждый месяц, я собираюсь…
– Нет, – одновременно сказали Лита и Дейв; они посмотрели друг на друга, мило улыбаясь.
– Ты наш гость, – сказала ему Лита. – А не арендатор. Мы тебя пригласили и никаких денег с тебя не возьмем.
– Но…
– Никаких «но», Росси. Разговор окончен.
Он помнил этот голос с детства и знал, что спорить с ней бесполезно.
– Спасибо, – искренне сказал он.
– Мы оставим тебя одного, обустраивайся. Я крикну, когда ужин будет готов. Можешь есть с нами, а можешь брать еду сюда – как пожелаешь.
Он уже начал ощущать неловкость – вторгся, понимаешь, в чужую жизнь.
– Тебе не нужна помощь? – спросил он. – Повар я не ахти какой, но если на подхвате…
– Я справлюсь. – Она улыбнулась. – Обживайся. А завтра мы поговорим о подробностях. И спасибо тебе за кулинарную книгу. Тебе не стоило на нее тратиться, но с твоей стороны это было очень предусмотрительно.
– И за диски! – проговорил Дейв, выходя на улицу. И уже на подходе к Большому дому: – Целый комплект!
Остальную часть дня Росс провел за разборкой своих вещей, каждую минуту проверяя почту и расхаживая туда-сюда по комнате. Он нервничал, был не уверен в себе и думал, что, быть может, совершил огромную ошибку, приехав сюда. Росс был не из тех ребят, что выросли в диких местах, да и место это было не для таких, как он. Он не собирался сидеть в комнате и сочинять роман, не собирался купить мольберт и писать местные пейзажи. Он был инженером, черт побери. Он работал над проектами, сотрудничал с другими людьми в шумном офисе, и даже отдых его подразумевал городскую жизнь. Но здесь он не мог пойти ни в кинотеатр, ни в клуб, ни на концерт, не мог проводить время с друзьями в пиццерии или заниматься чем-то из того, чем он обычно занимался дома.
Хорошо хоть у него есть компьютер.
Он играл в «Растения против зомби» и «Злые птицы», пока во двор не вышла Лита и не сообщила, что пора ужинать. Он посмотрел в окно и с удивлением понял, что день прошел и на улице темно. Проходя между двумя домами, он увидел вдали и немного ниже огни городка, хотя дорога на ранчо казалась ему прямой. На небе появилось много звезд, они собрались в столь причудливые сочетания, что стали напоминать облака. Росс не заметил этого, когда месяц назад приезжал на уик-энд, а теперь его поразил тот факт, что он здесь больше не в качестве туриста. Он здесь живет. И, по крайней мере пока, здесь его дом.
Росс никогда не испытывал такого чувства одиночества.
Будучи не уверен в тонкостях здешнего этикета, он постучал в кухонную дверь и не входил внутрь, пока Лита не открыла ее.
– Такие формальности ни к чему, – пожурила она его.
– Я не был уверен…
– Если бы тут происходило что-то, не предназначенное для твоих глаз, дверь была бы заперта. Во всех остальных случаях входи без опаски. Наш дом – твой дом.
Дейв, сидевший за кухонным столом, покраснел.
– Что ж… гм… спасибо, – сумел выдавить Росс.
– Добро пожаловать в мой мир, – иронически проговорил Дейв.
Лита улыбнулась.
– Он любит его.
Никто толком не понял, что имела в виду Лита, и поэтому промолчали; Росс неловко уселся за стол против Дейва.
Лита приготовила энчиладу[5] из курицы по рецепту из подаренной Россом кулинарной книги.
– Но я не повторяла рецепт в точности, – предупредила она. – Кое-что мне пришлось изменить, потому что у нас нет всех ингредиентов. Как ты, наверное, уже успел заметить, мы не можем сбегать в ближайший супермаркет, если нам что-то нужно.
– Уж если ты сама сказала – где вы покупаете еду? – поинтересовался Росс.
– За продуктами долгого хранения мы раз в месяц ездим в Уилкокс, – сказал Дейв, показывая на открытую кладовку рядом с холодильником. – Бобы, рис, всякие моющие средства – все, что нужно. В городке есть небольшой бакалейный магазин, если возникла нужда в каких-то повседневных вещах, но много чего мы обмениваем или покупаем у соседей.
– Или покупаем на фермерском рынке, – добавила Лита, принеся тарелку с энчиладой.
– Или покупаем на фермерском рынке, – подтвердил Дейв. – Мы там и сами кое-что продаем.
– Выбор, конечно, не такой, как в большом городе, – согласилась Лита. – Но у нас в ходу более здоровая пища, чем в те времена, когда я была ребенком. Гораздо больше свежих продуктов и еды, которую мы сами и делаем. – Она прикоснулась к плечу мужа – их ссора, или то, что случилось между ними, определенно осталась в прошлом. – Нас это устраивает.
Росс кивнул и занялся едой, которую принесла Лита.
– Великолепно, – совершенно искренне сказал он.
– Спасибо. И отдельное спасибо за книгу.
Они ели. Они разговаривали. Обо всем понемногу и ни о чем конкретно. Все было мило, приятно, и время пролетело быстро, но наконец они покончили с едой, и Росс выглянул в окно и посмотрел на домик. Там горел свет, а вокруг стояла темнота. Осознание того, что он теперь живет здесь, фактически в квартирке-студии, окруженной непроходимой тьмой, нагоняло на него тоску.
Это чувство, вероятно, отразилось на его лице, потому что Лита накрыла его руку своей и спросила:
– О чем задумался?
– Если честно, – сказал Росс, – то я не знаю, как долго сумею все это выдержать. Я провел здесь сколько – четыре часа? И уже потерян. Не знаю, чем себя занять.
– Культурный шок, – сказала Лита. – Я чувствовала то же самое, когда впервые сюда приехала. Но ты быстро привыкнешь. И тогда сам удивишься, зачем жил в городской суете.
– Может быть. Но пока я вижу только груду свободного времени.
– Можешь поискать работу в интернете.
– Ну, час в день буду убивать на это. – Он подался вперед. – Дейв, я подумал, у тебя не найдется какой-нибудь работы для меня? Я бы помогал тебе в чем-нибудь. Не за деньги, – быстро добавил он. – Только для того, чтобы немного похудеть.
– Да вообще-то ничего такого нет.
– Да ладно. Наверняка найдется что-нибудь мне по уму, какая-нибудь работенка, чтобы я не шатался без дела.
– Мм… В четверг мы уходим на фермерский рынок, – медленно проговорил Дейв. – Я немного отстаю с ремонтом крыши на курятнике, так что ты мог бы помочь мне, собрав яйца. Это определенно сэкономит мне время.
– Договорились. – Росс помедлил. – А как ты собираешь яйца?
Дейв рассмеялся.
– Я тебе покажу завтра утром.
– Окей. – Еще одна пауза. – Вы, фермеры, когда по утрам встаете, часа в четыре?
– Это не про нас. Мы встаем, когда встаем. Обычно я завтракаю, смотрю новости и ухожу около восьми.
– Вот это по мне.
– Летом пораньше, потому что днем жарища, но сейчас… – Дейв пожал плечами.
– Идеально.
Росс обычно не баловал себя десертами, но Лита в честь его приезда приготовила лимонный торт, и он не мог не съесть кусочек. Торт получился очень вкусным, о чем Росс и сказал хозяйке, а та ответила, что лимоны растут прямо за домом. Так Росс узнал, что в дополнение к обширному саду у Литы с Дейвом есть несколько фруктовых деревьев и они собирают лимоны, апельсины, яблоки и хурму.
Обед растянулся больше чем на час, и Росс, извинившись, поднялся со стула, не желая злоупотреблять гостеприимством хозяев. Лита казалась разочарованной и попросила его остаться, чтобы вновь предаться воспоминаниям об их детских годах, но он сказал ей, что у них еще будет на это время. Да и Дейв не просил его остаться. Росс же меньше всего хотел, чтобы из-за него ссорились, хотя его приезд уже послужил этому причиной.
– До завтра, ребята, – сказал он.
– Спокойной ночи, – ответила Лита. – Тебя позвать на завтрак?
– Нет, я себе сделаю овсянку. Не могу же я приходить к вам каждый раз.
– Это…
– И к тому же я не ахти какой любитель завтраков. – Он обратился к Дейву: – Я встану в семь и к восьми буду готов. Сюда прийти или… – Он не договорил.
– Я за тобой зайду.
Росс кивнул.
– Годится.
Остановившись в дверях, Росс помахал Лите и Дейву и зашагал к той тропинке, по которой пришел.
Он оставил свет включенным, но вокруг дома не было ничего, кроме тьмы, чернильной пустоты, что поглощала мир, насколько хватало глаз. Росс вновь почувствовал себя беспокойно, и это чувство не покидало его, даже когда он вошел в дом и запер за собой дверь. Он подумывал посмотреть телевизор, но ничего достойного не показывали, и Росс, отправив парочку эсэмэсок друзьям, следующий час провел в переписке, рассказывая про свой первый день в ссылке, а потом, переполненный грустью и одиночеством, пораньше лег спать. Он заснул под кудахтанье кур, бросавших вызов всеподавляющей тишине пустыни.
Утром Россу стало лучше. Он не знал, объясняется ли это тем, что у него сегодня будут заняты руки, или тем, что он уже начал привыкать к этому месту, но он, можно сказать, был рад, когда налил в пиалу с сухим завтраком молоко и заварил кофе. Помог ему и телевизор. Он посмотрел шоу «Сегодня», что делал и раньше, увидел толпы людей, пытающихся привлечь внимание синоптика, вышедшего из студии[6], и почувствовал, что не потерял связи с большим миром, но, услышав, что в следующем сегменте будет интервью с Маппетами[7], выключил телевизор. Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, видя, как уважаемый репортер, который обычно задавал вопросы главам государств, делает вид, что берет интервью у куклы, и заставляет себя смеяться, слыша дежурные ответы невидимого человека, манипулирующего мисс Пигги или лягушонком Кермитом.
Он почистил зубы, потом раздвинул занавески на окнах. Дейв уже нес к курятнику ящик с инструментом и лестницу. Росс открыл дверь и поспешил за ним.
– Я думал, ты за мной зайдешь.
– Я собирался – думал, принесу инструмент, потом гляну, встал ли ты.
Росс не был уверен, что правильно понял Дейва. У него создалось четкое впечатление, что Дейв не ищет его компании, но никакой открытой неприязни он не видел, а потому, надев туфли, поспешил в курятник.
Дейв уже приставил лестницу к стене и теперь находился на самом ее верху у почти горизонтальной крыши. Рядом с лестницей стояло пластиковое ведро с разными кровельными материалами.
– Подай мне его, пожалуйста, – сказал он, посмотрев вниз.
Росс поднял ведро за металлическую ручку – оно оказалось тяжелее, чем он предполагал. Он поднял ведро двумя руками до уровня плеча, где Дейв перехватил его.
– Спасибо.
Он поставил ведро на крышу рядом с ящиком для инструментов и спустился.
– Идем, – сказал он.
Курятник являл собой пространство гораздо большее, чем можно было подумать, глядя снаружи, а примыкающий к его задней стене двор был размером с бейсбольную площадку. Во дворе и курятнике бегали птицы в таком количестве, что подсчитать их было невозможно.
– Сколько у тебя кур? – спросил Росс.
– Сотня.
– Ух ты.
– Это не так уж много, как может показаться. Мы хотели бы взять еще сотню, но не можем себе это позволить. У чувака, у которого я покупаю животных, ферма со свободным выгулом за Уилкоксом, и у него пять сотен несушек. Мы бы неплохо зарабатывали, будь у нас столько птиц. Я бы, наверно, нанял одного-двух человек в помощники. – Он пожал плечами. – Но мы, конечно, на это не пойдем.
– Так что я должен делать? – спросил Росс.
– Собирать яйца.
– Окей.
– Сиди они по клеткам, это было бы гораздо проще, – признал Дейв. – Иди себе по проходу и доставай яйца с решетки. Но мы в это не верим. Это жестоко. Такие куры не имеют никакой свободы. Они даже повернуться толком не могут и приговорены к одному и тому же положению на всю их взрослую жизнь. Они превращаются в машины, чтоб нести яйца. А у нас, как ты видишь, они могут поскрести земельку, могут поваляться во дворе, чтобы пыль попала на перья, а это, хочешь верь, хочешь не верь, помогает бороться с паразитами. Мы к тому же не обрезаем им клювы, хотя на многих фермах, даже на так называемых «органических», это делают, потому что куры любят драться. Но у нас пока никаких драк не случалось.
– И как вы собираете яйца?
Дейв показал на сооружения, тянущиеся вдоль стен.
– Это куриные домики. Там они откладывают яйца. По большей части. Есть еще и несколько других мест, я тебе покажу, где ты, вероятно, найдешь несколько. В общем, берешь одну из этих корзинок, достаешь оттуда поднос, сбрасываешь с него корм, а когда курица отправляется клевать корм туда, куда ты его сбросил, ты достаешь из домика яйца и складываешь их в корзину. Наберешь полную – несешь в дом, ставишь ее там и возвращаешься, берешь другую корзину и работаешь в том же духе. Мы храним яйца в погребе рядом с сараем по другую сторону дома. Это такой естественный холодильник. Но прежде чем положить их туда, мы их очищаем, просматриваем, раскладываем по коробкам и только тогда опускаем на хранение.
– А потом продаете?
Дейв кивнул.
– У нас заключены контракты на длительные поставки с крупными покупателями, они приходят в течение недели и сами забирают товар, но немало продаж мы делаем и через фермерский рынок. – Он поднял руки, давая понять, что сказал все. – Вот, пожалуй, и все, добавить больше нечего.
Он прошел вместе с Россом мимо одного ряда домиков, наполняя первую корзинку, но процесс был довольно простым, курицы охотно бежали за зерном, и вторую корзинку Росс уже наполнял один, пока Дейв работал на крыше. В сборе яиц было что-то странно успокаивающее. Что-то буддистское, подумал Росс. Президенты и люди во власти всегда устраивали шоу вокруг физического труда в свободное время. Он всегда считал, что делалось это ради пиара, чтобы показать толпе простаков: власть – это не только яйцеголовые интеллектуалы, но и простые, честные работяги, коими чувствовали себя богачи. Россу это всегда казалось обманом, ухищрением. Но теперь, приобретя некоторый опыт сельской жизни, он понимал, что простой, однообразный труд может способствовать прочищению мозгов, может дать отдых от современной жизни, требующей постоянного напряжения.
На обед Лита приготовила фриттату[8], взяв парочку собранных яиц и законсервированные ею в конце сезона овощи с огорода. Получилось вкусно, Росс взял тарелку с остатками фриттаты с собой, намереваясь подогреть к ужину в микроволновке.
– Я рада, что ты приехал, – сказала Лита перед его уходом. – И что ты с нами.
Росс подумал о тающем банковском счете, о последних выплатах пособий по безработице и о кондоминиуме – удастся ли сдать его в аренду или продать.
– И я рад, – сказал он.