Я падаю в воду. В этот раз я не успеваю задержать дыхание, и нос наполняет соленая вода. Мерзкий, отвратительный вкус. Всплыв на поверхность, я откашливаюсь.
За последние несколько часов я поняла одно – я ненавижу океан всеми фибрами души.
Кэмерон громко смеется, заставляя меня в очередной раз злиться.
Хватаюсь за доску и плескаю в него водой. Он не уворачивается. Лишь улыбается и подплывает ко мне.
Как я вообще согласилась на это сумасшествие?
Ах да, я поддалась на его убеждения в том, что это будет безумно круто.
Залезаю на доску, отстегиваю лиш и заваливаюсь на нее. Тяжело дыша, пытаюсь успокоить сердцебиение. Солнце припекает и ярко светит в глаза. У меня же едва хватает сил, чтобы держать их открытыми.
Я не слабачка. Хожу в спортзал. Игра на барабанах тоже заставляет попотеть, но, черт возьми, доска меня просто уничтожила. Каждая мышца в теле горит адским пламенем.
Теперь я прекрасно понимаю, почему Кэмерон так хитро улыбался, когда я заявила, что через пять минут встану на доску. Встать-то я встала, но никто не говорил, что я удержусь на ней, когда меня накроет волна.
– Ты цела? – спрашивает Кэмерон.
Он садится на доску и, свесив ноги по бокам, с улыбкой смотрит на меня.
– Думаю, я не смогу выйти из океана.
– Глупости. У тебя почти получилось. Ты простояла десять секунд, – даже с закрытыми глазами я вижу его саркастичную ухмылку.
У меня хватает сил только повернуть голову и гневно посмотреть на него.
Кэмерон кладет ладонь на поверхность воды и закрывает глаза.
Такое ощущение, будто он прислушивается к океану. Говорит с ним на одном языке. У него такой умиротворенный вид. Каждая черточка на его лице разглаживается. Капли воды стекают по крепкой накачанной груди. Закинутые назад мокрые волосы блестят на солнце, а губы растянуты в легкой расслабленной улыбке.
Этот парень чертовски сексуален. А еще в нем есть что-то, от чего захватывает дух.
Будто он родился для такой жизни: чувствовать природу каждой клеточкой своего тела.
– Ты сконцентрирована на конечной цели: встать на доску и все. Но ты должна почувствовать океан.
– О, поверь, я чувствую его всем телом. Особенно задницей, – ворчу я.
Я уже все себе отбила.
– Плыви за мной, – Кэмерон гребет в сторону берега.
Нехотя сажусь на доску и следую за ним. Еще одного падения я не вынесу.
Мы подплываем к берегу, Кэмерон отстегивает лиш и, отнеся доску на берег, возвращается ко мне.
– Слезай, – командует он.
Я подчиняюсь. Во мне теплится надежда, что больше мне не придется это повторять, иначе я сама лично уйду под воду.
– Вся проблема в том, что ты слишком зажата. Ты не хочешь чувствовать.
– Каждый раз, когда я расслабляюсь, я падаю!
Кэмерон фыркает и подплывает ко мне. Он притягивает меня спиной к своей груди и кладет свою руку на мой живот. По коже пробегают мурашки. Если сначала это было от того, что вода прохладная, то сейчас – от его легкого прикосновения. Жар медленно распространяется по телу мягкой волной.
Судорожно сглатываю и провожу рукой по мокрым волосам. Наши взгляды на мгновение встречаются, и я замечаю, как он смотрит на мои губы.
Понятия не имею, что он задумал, но у меня такое ощущение, что я сейчас упаду в обморок. Он слишком близко.
Кэмерон берет мою руку и кладет на поверхность доски.
– Что ты чувствуешь, когда играешь на барабанах? – шепотом спрашивает он.
Его вопрос вводит меня в ступор. Что я чувствую?
Барабаны – это то, что заставляет меня проживать совершенно разные эмоции. В одно мгновение – это зашкаливающий адреналин, из-за которого сердце так стучит по ребрам, что становится тяжело дышать, а в другое – умиротворение. Когда я вижу со сцены толпу фанатов, то понимаю, что все, к чему я так долго и упорно шла, осуществилось. Я добилась своего. И от этого все остальное отходит на второй план. Это не передать словами. Это надо чувствовать. Барабаны – это не просто вещь, инструмент. Это что-то большее.
– Свободу, – тихо говорю я и нервно сглатываю.
– Так позволь ей вырваться наружу. Не контролируй. Представь, что ты и доска – это барабаны, а океан – фанаты. Ты управляешь ими. Каждым ударом задаешь ритм. Заставляешь сердце биться чаще. Слейся с ними воедино.
Его дыхание так обжигающе близко, что по мне пробегают мурашки. Я чувствую аромат, исходящий от него: цитрус и океан. Это слишком опьяняющая смесь. Морской воздух словно пропитал каждую клеточку тела Кэмерона.
Кончики его пальцев нежно поглаживают мой живот. Я непроизвольно откидываю голову на его грудь.
Солнечные лучи играют на нашей коже. Опустив взгляд, замечаю, как Кэм переплетает наши пальцы, а затем опускает ладонь на поверхность воды.
– Закрой глаза и просто послушай, – шепчет он.
Делаю, как он говорит: закрываю глаза и просто слушаю. Сначала я слышу лишь то, как сильно мое сердце бьется в груди. Но потом, отбросив все мысли… Я действительно слышу океан. Как вода скользит под моей ладонью. Омывает ее. Просачивается в каждую пору. Слышу, как волна разбивается о берег и шипит, оседая пеной на песке. Слышу, как чайки кружат высоко в небе.
Такие простые звуки, но я никогда не обращала на них внимания.
А еще я слышу, как сердце Кэмерона бьется в таком же сумасшедшем ритме, как и мое.
– Я хочу попробовать еще раз, – голос выходит слишком хриплым.
Кэмерон кивает, его губы едва уловимо касаются моего виска, так что я не могу понять, случайность ли это или поцелуй, и он отстраняется.
Забираюсь на доску.
– Не бойся океана, чувствуй.
Я слабо киваю и начинаю грести. Мышцы рук вновь горят, а ноги дрожат, но я сделаю это. Главное – не конечный результат, а эмоции. Просто надо чувствовать.
Я разворачиваюсь. На мгновение на меня нападает паника, когда я замечаю идущую на меня волну. Она больше тех, что были раньше.
«Просто чувствуй», – повторяю я себе.
Делаю большие гребки. Доска набирает скорость, скользит по воде. Сердце вновь заходится в сумасшедшем ритме, а в горле так пересыхает, что становится тяжело дышать.
Закрываю глаза и представляю, что доска – это барабаны. Если Кэм рожден, чтобы чувствовать природу, то я рождена, чтобы быть одним целым с музыкой. Я чувствую ее каждой клеточкой тела. Управляю ритмом своей жизни. Управляю теми людьми, которые приходят на мои концерты. Они вскидывают руки каждый раз, когда я ударяю палочками. Я дарю им часть себя, своей свободы, той энергии, которую чувствую сама.
Раз океан похож на людей, следующих моему ритму на концертах, то я хочу дать почувствовать ему, что сейчас происходит внутри меня.
Я гребу еще сильнее, взбираюсь на гребень волны и, когда приходит пора встать на доску, отбрасываю страх и делаю это. Ноги неуверенно подрагивают, но я расставляю руки в стороны и, поймав волну, плыву, стоя на доске.
Поверить не могу. Я сделала это! Адреналин мощным потоком выбрасывается в кровь. Эмоции переполняют меня, и я кричу.
Доска начинает вилять, я на доли секунды теряю равновесие. Слышу восторженный крик Кэмерона. Волна заворачивается в трубу, и я падаю.
Меня переворачивает в воде, но я не поддаюсь панике. Доска тянет меня за ногу, а следом сильные руки хватают за талию и вытаскивают на поверхность.
– Алекс, ты как? – обеспокоенно спрашивает Кэмерон.
Он затаскивает меня на доску и внимательным взглядом осматривает, чтобы удостовериться, что я не пострадала.
Я еще никогда в жизни не чувствовала такого кайфа.
– Я сделала это! – кричу я во все горло и начинаю смеяться.
Несмотря на то, что полчаса назад я умирала, сейчас во мне полно сил. Спрыгиваю в воду и кидаюсь Кэмерону на шею.
– Это все ты! Я сделала это благодаря тебе! – подняв голову, смотрю ему прямо в глаза.
Его рука скользит по моей спине все выше, он касается ладонью моей щеки и поглаживает ее.
– Нет. Ты все сделала сама, – шепчет он.
Его губы слишком близко. Но меня притягивают его глаза. Они сводят меня с ума и заставляют потерять рассудок.
А точнее, то, что я вижу в них.
Свободу.
Переворачиваюсь на живот и нехотя беру из сумки телефон. Эйфория и адреналин быстро прошли, оставив усталость. Несколько пропущенных от Алана и ребят. Если было бы что-то срочное, то менеджер нашел бы меня с сиренами. А вот два пропущенных от сестры заставляют насторожиться.
Рэйчел мне никогда не звонит просто так.
Она отвечает со второго раза.
– Ты спалила мой дом? – сразу спрашиваю я.
– Ты не особо-то в меня веришь. Я всего лишь хотела спросить, можно ли мне надеть что-нибудь из твоей одежды? Все свое барахло я оставила дома, – с досадой произносит она.
На заднем фоне слышится звук открывшейся двери и шелест.
– Рэйч, если я сейчас переключу на видеосвязь, то увижу тебя в гардеробной, так что не прикидывайся, – ворчу я.
Сестра хихикает.
– Ты же знаешь, как я тебя люблю?
– Ты любишь мои вещи. Не спали дом!
Сбрасываю вызов и, убрав телефон обратно в сумку, откидываюсь на полотенце и смотрю на небо. Наверняка Рэйчел уже перерыла всю гардеробную, и по возвращении домой меня ждет бардак.
– Иногда я просто мечтаю задушить свою сестру, – выдыхаю я.
Кэмерон смеется. Он только что вышел из океана, и морские капли покрывают его крепкую грудь и живот, а влажные волосы, едва доходящие до шеи, слегка завиваются.
– Она младшая?
– Да, но не в этом дело, – переворачиваюсь на живот и смотрю на него. – Рэйчел не приспособлена к жизни. Она всегда попадает в неприятности. С самого детства она заставляла родителей сходить с ума. Она взбалмошная и легкомысленная. Да маму бы удар хватил, если бы она узнала, что сестрица должна тридцать штук непонятно кому.
Точнее не она, а этот неудачник. Я могла бы отказать, но тогда сестра либо обратится за помощью к родителям, либо найдет альтернативный вариант. Ни один из пунктов меня не устраивает.
– И ты дала ей деньги? – в его голосе нет обвинения, лишь интерес.
– Да. Знаю. Может, это неправильно, ведь Рэйчел как заноза в заднице, но она моя сестра. Я не могу бросить ее.
Выдергиваю из песка травинку. Кажется у меня входит в привычку оправдываться за сестру.
Кэмерон с улыбкой смотрит на меня.
– Знаешь, я вечно влипал в неприятности, когда был младше. Трэв всегда меня вытаскивал. Когда мы ушли из дома, мне едва исполнилось восемнадцать. Кроме ранчо, я ничего не видел. Но рядом с братом мне всегда было спокойно. Когда я делал очередную ошибку, он подставлял плечо и подталкивал меня идти дальше.
Вчера в голосе Кэмерона было столько боли, когда он говорил о брате, сейчас же видно, как эти воспоминания вызывают в нем теплоту и тоску, но не ту, от которой щемит сердце.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать: хорошо, когда есть на кого опереться. Но посмотри на себя, ты очень многого достиг. Победы в соревнованиях, восхождения, прыжки. А Рэйч… такое ощущение, что ей нравится весь этот бардак, – с сожалением шепчу я.
– Значит, ты гуглила меня, – замечает Кэмерон.
– Пресса подкинула твою фамилию, так что – да, – мне почему-то становится стыдно. – И надо признаться, я подумала, что ты псих.
Он откидывает со лба светлые волосы, берет банку «Доктора Пэппера» и делает несколько глотков.
– Что тебя шокировало больше? – с усмешкой спрашивает он.
– Пожалуй, все. Ты столько раз получал травмы, но возвращался в спорт.
– Я им живу, – он пожимает плечами. – Это круто, когда то, что приносит тебе удовольствие, позволяет зарабатывать и жить так, как тебе хочется.
– Но ты ведь можешь погибнуть, – слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать.
Улыбка Кэмерона на мгновение меркнет. Он поправляет солнцезащитные очки и поднимает их на лоб.
– Могу. Но какой смысл просиживать всю жизнь в пыльном кабинете? Единственное, что я понял со смертью Трэва, – надо жить на полную катушку. Брат умер на доске. И отчасти за это я ненавижу океан. Но я больше чем уверен в том, что он был счастлив, как бы глупо это ни звучало. Он жил спортом. Дышал океаном. Трэвис пошел за своей мечтой и умер свободным.
Я слабо киваю.
Это действительно звучит странно, но все же в словах Кэмерона есть доля правды.
Нельзя стать счастливым, если жизнь проходит не так, как ты хочешь.
– У нас вечером будет вечеринка в память о Трэве. Если ты не занята, я хотел бы, чтобы ты пошла со мной.
Я сказала ребятам, что меня сегодня больше не будет. Запланированных выступлений или шоу нет. Да, после проката на доске я думала поехать домой, чтобы приглядеть за Рэйч: очень опасно оставлять ее надолго одну. Но она взрослая девочка, и часть ее проблем я уже решила. Так почему бы и мне не воспользоваться заслуженным отдыхом? Тем более против компании Кэмерона я ничего не имею.
Только сначала мне действительно надо заехать домой.
– Не думаю, что я подходяще одета.
– Не говори ерунды. Ты потрясающе выглядишь, – он многозначительно осматривает мой купальник. Фыркнув, кидаю в него горсть песка. – Серьезно. Это не такие вечеринки, на которые ты привыкла ходить. Будет костер у океана, много пива, идиотские шутки и приятная компания.
– Значит, ты тоже меня гуглил? – я смотрю на него с прищуром.
– Нет, – отвечает он серьезно. – Не вижу в этом смысла. Ты же передо мной и, если я захочу что-то узнать, то просто спрошу.
Я закусываю губу. Да уж, я-то первым делом полезла в интернет.
Кэм смотрит на меня в ожидании ответа.
– Хорошо, – отвечаю я, и на его губах появляется довольная улыбка.