– Тише малыш, тише! – слышу знакомый голос, но боюсь раскрыть глаза, ожидая смертельного удара тяжелых копыт.
Секунда, ещё одна и еще, ничего не происходит. Лошадь недовольно фыркает, её успокаивает мелодичный мужской голос, и я решаюсь посмотреть на своего спасителя. На долю секунды в голове мелькает мысль: «а вдруг это мой таинственный идеал?».
Приоткрываю один глаз, но не вижу лица мужчины, потому что свет падает на него сзади, но даже по силуэту понимаю, что пора подниматься и начинать собирать раскатанную по всему полу губу, – это не он.
– Ты в порядке, не ударилась? – спрашивает «спаситель» наклоняясь ко мне. Это Уилл, теперь я его отчетливо вижу. – Кажется, это начинает входить в привычку. Что ты не поделила с моим конем? – с улыбкой спрашивает парень, и я медленно перевожу взгляд на животное за его спиной.
– Так это он? Серьезно, опять? – рука инстинктивно тянется ко лбу, которым я треснулась об этого самого жеребца утром. – В своем оправдание могу сказать – он первым начал, – сквозь улыбку говорю я, хватая протянутую мне руку и Уилл помогает подняться. Смахиваю сено, выравниваюсь, тяжело вздыхаю: – Спасибо, – говорю, поворачивая голову к парню.
Вообще, он прилично выше меня, поэтому под «поворачиваю» имею в виду «задираю голову».
– Рад помочь. Ты что тут делаешь? – он такой беззаботный и невероятно милый, это немного смущает, но в хорошем смысле. Может хоть сейчас у меня получится выяснить, что происходит и позвонить домой?
– Да я, – в этот момент моя босая нога опускается на осколок, и я звучно шикаю, мысленно прокручивая все известные мне ругательства.
– Что, что случилось? – замирает брюнет, настороженно глядя на меня, прыгающую на одной ноге.
– Стекло, оно впилось в ногу, – поскуливая от боли, говорю я, хватаясь одной рукой за парня, чтобы не шлепнуться, так как больно ставить раненную конечность на пол.
– Пойдем к свету, – он указывает рукой в сторону, откуда льется свет, и я активно киваю. – Тебя понести или допрыгаешь? – простодушно уточняет Уильям, тактично не нарушая границ моего личного пространства.
– Допрыгаю, только придерживай меня, пожалуйста, – полным решимости голосом произношу я, не желая злоупотреблять добротой.
– Хорошо, – соглашается Уилл и, придерживая меня обеими руками, медленно ведет вглубь конюшни к столу, на котором находится канделябр с зажженными свечами. Возле стола стоит стул, рядом висят полочки со всякими примочками для лошадей. Сбоку на крючках болтаются уздечки и седла. На старом столе также стоит небольшая плетеная корзина, лежат какие-то бумаги, широкие гребни и прочие мелочи.
Не могу не заметить, что это полноценная конюшня, что странно. Если и допустить мысль о том, что все участники игрищ привезли с собой по скакуну, разве они стали бы настолько детально обустраивать помещение? Сомневаюсь.
Уилл подтягивает тюк сена к столу и садится напротив, опуская взгляд к моей правой ноге, из ступни которой торчит кусочек стекла.
– Я помогу? – он такой добрый, что я не могу отказаться.
– Угу, – произношу сквозь плотно сжатые губы и тут же отворачиваюсь, чтобы не смотреть на процесс.
Парень берет канделябр, снимает его со стола и ставит на пол, чтобы лучше видеть рану.
– Не волнуйся, стекло одно и оно небольшое. Я достану его на счет пять, хорошо? – его голос приглушенный, внушающий веру в лучшее.
– Подожди, а почему пять? – поворачиваю голову к Уиллу, и именно в этот момент он выдергивает осколок, а я дергаюсь, издавая громкое: «ай».
– Молодец! И совсем ведь не страшно было, – улыбается брюнет, показывая мне небольшой кусочек стекла размером не более одного сантиметра.
– Ты даже не начал считать! Кто так делает? – возмущаюсь, но беззлобно.
– Я, – простодушно отвечает парень, пожимая плечами.
– Спасибо, Уилл. Никогда не думал стать врачом? – с долей язвительности интересуюсь я, глядя на собеседника, который поднялся с места и тянется за кожаной сумкой, висящей на крючке.
– Кем? – уточняет он, и я закатываю глаза. Точно-точно, у них же это не так называется. – Что это я, в самом деле. Прости, – театрально извиняюсь, немного склонив голову, а после торжественно произношу: – Целителем.
– Я кое-что в этом смыслю, – на этих словах Уильям садится на прежнее место, держа в руках кусочек светлой ткани и маленькую стеклянную бутылку с неизвестной жидкостью.
– А что у тебя там, перекись? – интересуюсь, указывая на пузырек.
– Нет, отвар из разных трав, который поможет снять воспаление, и ускорит процесс заживления раны, – он говорит все это так спокойно и уверено, что будь у меня при себе Оскар, я бы его тут же вручила.
– Позволишь тебя подлатать или продолжим говорить, пока кровь заливает пол? – Уилл многозначительно смотрит мне в глаза, а после указывает на маленькую алую лужу, которая успела образоваться под ступней.
– Да, пожалуйста, – немного убавив пыл, прошу я, внимательно наблюдая за действиями парня.
На самом деле он очень привлекательный. До загадочного незнакомца ему, конечно, далеко, но тем не менее. Уильям отличается высоким ростом и жилистым телосложением. Пусть я не видела его без рубашки, но пока он вел меня к освещенному участку, успела подержаться за его бицепсы. У него выразительные, большие глаза. При свете свечи трудно сказать, какого конкретно цвета, но не карие, серые или зеленоватые. Нос имеет небольшую горбинку, которую видно только в профиль, но она его не портит, скорее придает определенного шарма. Нижняя губа пухлая, верхняя чуть тоньше. Улыбка красивая, добрая и открытая. Волосы темные, вьются, совершенно обворожительно закрывают уши и частично шею, иногда ниспадают на лоб. Подбородок овальный, узкий, слабовыступающий, высокие скулы. На левой щеке три маленьких родинки, а может и больше, сейчас толком не разглядеть.
Увлеченная детализацией нового знакомого даже не замечаю, как ловко он обработал крошечную рану и закрепил повязку.
– Готова, теперь можешь снова бегать по округе, как лесная нимфа, – с улыбкой заявляет Уилл, поднимая на меня взгляд, а я тут же вспоминаю его разговор со взрослым мужчиной, когда он назвал меня красавицей. Помимо воли, начинаю ощущать легкое смущение, из-за чего отвожу взгляд в сторону, и закусываю ноготь большого пальца левой руки.
– Пить хочешь? – он протягивает мне бурдюк с водой, и я с жадностью делаю несколько глотков. – Я требую плату, – подобное заявление прогоняет прочь все милые чувства, и я возвращаю к парню взгляд полный непонимания и неприкрытого возмущения.
– Плату? – решаю сначала уточнить, может мне просто почудилось.
– Именно так, – он как-то слишком загадочно улыбается, что я решаю подыграть.
– Допустим. И чего же ты хочешь? – мне любопытно. Уильям, будто бы почувствовав это, нарочно держит паузу. – Ой, да брось! Говори уже, – не сдержавшись, требую я, – никогда не умела сдерживаться, слишком эмоциональная.
– Назови мне свое имя, – просит брюнет, не сводя с меня изучающего взгляда. Мое поведение его явно забавляет, словно это я здесь чудик из другого мира.
Я могла бы продлить эту игру ещё на пару «действий», но не хочу растягивать интригу, тем более такую пустяковую.
– Меня зовут Лу̀на с ударением на первый слог.
Для норвежцев мое имя вполне обычное, но американцам лучше пояснить доступно.
Что? С чего я взяла, что он американец, а не норвежец? Да тут все очевидно: разговорный язык, внешность не скандинавская и акцента нет (у меня он отчетливо слышен, когда говорю не на родном языке). Я бы заподозрила в нем англичанина, так как черты лица подходят под привычный образ, но у тех тоже достаточно четкая и узнаваемая дикция, а в речи Уилла не слышны напыщенные нотки.
– Красивое имя. Приятно познакомиться, Луна, – говорит парень, немного склоняя голову и тут же возвращая на меня пронзительный, внимательный и изучающий взгляд.
– Взаимно, Уильям, – подражаю его манере склонять голову, а затем, как бы ненавязчиво, ведь мне нет никакого дела, и вообще я случайно вспомнила, спрашиваю: – А как зовут мужчину, который утром был с тобой в лесу?
Взгляд парня меняется. Он выравнивает спину и смотрит на меня с небольшим прищуром: – А что, он тебе понравился? – ехидно спрашивает Уилл, а я чуть ли не захлебываюсь возмущением, хватая воздух рваными глотками.
– Что? Нет! Ещё чего, я просто поинтересовалась, – отмахиваюсь, хотя, наверное, этим жестом больше выдаю себя, чем создаю образ незаинтересованной дамочки.
– Ну-ну, – задумчиво произносит брюнет, отводя взгляд. Всего на секунду, но мне кажется, что в светлых глазах промелькнула грусть.
– Уилл, а у тебя, случайно, телефона с собой нет? – спрашиваю с надеждой в голосе.
– Э… не уверен, что понимаю тебя, – он пожимает плечами, а я тяжело вздыхаю. Собственно, ничего удивительного.
– Ладно, давай перейдем к сути. Мои родители уже изнервничались, да и подруги, так что мне пора домой, – поднимаюсь со стула, ставя раненую ногу на носочек. – Далеко до трассы? – раз затея с телефоном провалена, решаю сразу ловить попутку. – И вообще, где мы? Мы что выехали за территорию города? Берген далеко? – ставлю руки в боки и смотрю на Уилла. Он мгновенно меняется в лице, теперь его выражение отчетливо передает обеспокоенность.
– Не знаю, что такое Берген, но поблизости нет таких поселений. В любом случае, Луна, подожди до утра, ночью за пределами особняка опасно, – предупреждает меня парень, поднимаясь с места.
– Ничего страшного. Я знаю несколько приемов самообороны и смогу за себя постоять. Не переживай, – важно заявляю, а после смотрю вниз на голые ноги. – А можно где-то раздобыть какую-нибудь обувь? – вопросительно смотрю на брюнета, понимая, что с таким внешним видом не каждый водитель рискнет остановиться, подумав, что я городская сумасшедшая. Нужно хотя бы обуться.
– Сейчас я вряд ли тебе что-то найду. Давай я проведу тебя в комнату, а утром все обсудим? – начинает настаивать он, из-за чего я напрягаюсь. Это уже на похищение смахивает.
– Где я, Уильям?
– В Форест Трайбе, – медленно отвечает собеседник, внимательно следя за каждым моим движением.
– Что ещё за Форест Трайб? Возле Бергена нет таких городов! Хватит играть в свои дурацкие игры, скажи мне правду.
– Я говорю тебе правду, – растерянно отвечает Уилл, а я психую. Он прямо-таки непрошибаемый. – Ой, короче! – раздраженно говорю и иду к массивной двери, которая как раз находится в поле зрения.
– Луна, подожди, так нельзя делать.
– Отстань, я устала от этого представления, мне нужно домой! – брюнет хватает меня за руку в отчаянной попытке утихомирить пыл, но я резко выдергиваю руку и распахиваю дверь, делая несколько поспешных шагов вперед.
Улица встречает меня прохладным воздухом и темнотой, буквально! Я смотрю вдаль и не вижу огней города, фонарей, больших строений, мобильных вышек или хоть чего-то знакомого, тех же холмов! Впереди лишь темный лес, освещенный луной и маленькие одиночные дома, в окнах которых не горит свет.
Я словно отрезана от всего мира, и от осознания этого у меня начинается паника. Голова идет кругом, сердце в груди болезненно сжимается, и пульс выстукивает по вискам с огромной скоростью. Мне становится как-то совсем нехорошо, и я пошатываюсь. Дышать сложно, но воздух вокруг неожиданно приобретает уже знакомый сладковатый аромат с пьянящим воздействием. Тело начинает слабеть, становится мягким и безвольным. Пытаюсь стряхнуть это наваждение, но руки не слушаются, и я падаю назад, но меня ловит Уильям, при этом опасливо оглядываясь по сторонам.
– Прости, я не хотел, чтобы так вышло. Тебе нужно отдохнуть, поэтому я отнесу тебя обратно в комнату, а утром поговорим.
Я против! Не хочу ни в какую комнату, не хочу спать! Мне нужны ответы, объяснения. Хочу домой! Пытаюсь протестовать, но не могу произнести ни единого звука. Голова становится тяжелой, а картинка перед глазами расплывается. Парень подхватывает меня на руки и несет через конюшню обратно в ту жуткую комнату.
– Пожалуйста, не злись на меня, но тебе нельзя убегать ночью, там опасно, – тихо повторяет брюнет, пронося мне вдоль длинного коридора.
Неужели он меня чем-то опоил? Но как? Он же не мог знать, что встретит меня в конюшне.
Боги, вот это я вляпалась…