– Нам обязательно туда идти? – кисло поинтересовался я.
– Иного пути нет, ярл. – Тэн Атли схватил меня за руку, словно испугавшись, что я попробую удрать. – Идем же!
Я вздохнул и неторопливо зашагал к выступающему из тумана… мосту? Вратам?
По функционалу гигантская конструкция из серого камня определенно являлась первым – опоры уходили в неторопливо катившиеся в никуда черные волны. Река прорезала бескрайнюю пустошь мира мертвых уродливой ломаной линией, но то, что неторопливо текло по ней, перестало быть водой давным-давно… или вовсе никогда и не было. Но я на всякий случай спросил.
– Мы не сможем перейти вброд? Или… переплыть?
– Самому Всеотцу не дано ступить в темные воды Гьёлль, ярл. – Тэн Атли невесело усмехнулся. – Дорога в Чертоги Хель только одна – через этот мост.
Значит, все-таки мост – хотя в высоту каменный гигант едва ли был сильно меньше, чем в глубину. Серые столбы уходили ввысь, а ограждения больше напоминали стены – в три-четыре человеческих роста. Будто строились не для людей, а для доисторических гигантов.
Которые, похоже, и оставили на древних камнях следы. Дыры, царапины и сколы, похожие на старые шрамы – из тех, что никогда не перестают болеть. Похоже, когда-то здесь шла битва, по сравнению с которой сражение с Черным Копьем показалось бы возней первоклашек в песочнице. Я почему-то сразу представил себе самого Одина, ведущего в битву воинство Асгарда, чтобы навеки запереть своих древних врагов-великанов в этом жутком месте. Гиганты проиграли – но стояли намертво. Прямо здесь, на этом мосту через реку Гьёлль, что теперь отделяет каменную пустошь, этакое Чистилище, от царства Владычицы Хель. Когда-то давно, когда мир был еще молод, когда «Светоч» еще не развалился на десять обломков, а демиург-Романов только завершил просчет финальной версии…
– Идем! – Тэн Атли снова потянул меня за руку. – Не стоит заставлять Владычицу ждать.
Это точно. Мост через черную воду не только разделял два мира, но служил еще и надежными воротами. И едва ли кому-то из смертных или самих богов суждено пройти здесь дважды. Мне до безумия не хотелось даже приближаться к древним камням, хранившим отпечатки ног гигантов и следы мечей в два моих роста длиной – но иного пути не было.
Только так. Только смерть может судить меня – и только ей решать, что будет дальше… Так что не стоит злить старушку-Хель излишней медлительностью.
Стоило нам сделать еще пару десятков шагов, как камни моста пришли в движение. Стряхнули пыль, вытянулись вверх… То, что я сначала принял за обломки, обвалившиеся с ближайшего столба, оказалось…
Женщиной?!
Впрочем, причислить ЭТО к женскому полу я мог разве что весьма условно. Великанша не только была вчетверо выше меня, но и оказалась уродливо-непропорциональной. Ноги короткие, а руки – наоборот – длинные, как у орангутанга, и огромные, с широченными ладонями. Она запросто могла бы прихлопнуть человека, как муху – и все же зачем-то носила на поясе меч. Здоровенный и ржавый – похоже, им не пользовались с самого сотворения мира. Как и круглым щитом метра в два диаметром, который великанша даже не потрудилась поднять с камней.
Не знаю, сколько она так просидела, но с ее то ли кольчуги, то ли платья, сплетенного из металлических звеньев, до сих пор сыпалась пыль вперемежку с каменной крошкой. В общем, зрелище вышло угрожающее… и неприятное – красотой лица стражница моста тоже ожидаемо не блистала. Нет, она не походила на обезьяну или просто изуродованную болезнями или самой природой женщину. В ее чертах почти не было человеческого.
Копна когда-то рыжих, но посеревших то ли из-за седины, то ли из-за вековой пыли волос. Слишком узкий лоб, огромный крючковатый нос, острые скулы, выступающие чуть ли не на половину лица вширь, и тяжелая челюсть. Великанша выглядела, как шарж на женщину, нарисованный обозлившимся на весь белый свет художником… Нет, даже не так.
Как черновик. Набросок, чтобы набить руку перед чем-то более изящным и замысловатым. Так обычно рисуют дети… Кто знает, может быть, создатели этого мира, демиурги, что несли волю самого Романова, и правда лишь тренировались на великанах, и только потом перешли к творению богов и людей?..
– Кто вы такие?
Пасть полная кривых и острых зубов ничуть не добавила великанше обаяния. Да и голос оказался под стать внешности: хриплый и гулкий, рокочущий, словно в широкой груди под кольчугой с грохотом перекатывались огромные камни.
– Мое имя Атли, сын Хринга! – Тэн Атли шагнул вперед. – Я вернулся, Модгуд.
– А кто рядом с тобой?
– Мое имя Антор! – Я шагнул вперед. – Ярл Барекстада.
– Верно… – медленно пророкотала стражница моста – по-видимому, ее звали Модгуд. – Ты нашел того, кого искал, сын Хринга. Я сдержала свое слово… сдержи и ты свое!
– Я никогда не пачкал свой язык ложью, Модгуд Серая, – отозвался тэн Атли. – Не испачкаю и теперь. Я помню наш уговор.
– Сто зим, тэн. – Великанша склонилась над ним, словно опасаясь, что ее не услышат. – Сто зим сна ты подаришь мне, а сам займешь мое место и будешь хранить вход в Чертоги моей хозяйки, куда нет дороги живым, и откуда никогда не выйти мертвому. Ты не будешь знать ни сна, ни покоя, не займешь места в Чертогах Всеотца, что принадлежит тебе по праву – до того дня, пока я не вернусь обратно.
– Да будет так. – Тэн Атли кивнул. – Через сто зим ты вернешься на свое место, Модгуд Серая. Сто зим – и ни днем больше. Поклянись!
– Клянусь! – гулко пророкотала великанша.
И, развернувшись, зашагала прочь, в туман – по-видимому, посчитала, что разговор окончен. Или просто не хотела упустить даже мгновение выторгованного отдыха.
Теперь вместо нее стражу будет нести тэн Атли. Сто лет. Здесь, на самом краю бесконечной пустоши Чистилища. Он не соврал – цена, что он заплатил за то, чтобы встретить меня там, в тумане, оказалась страшной.
– Зачем? – простонал я. – Разве я сам не отыскал бы дорогу сюда?! Зачем?!
– Даже богам не ведом путь к этому мосту, ярл. – Тэн Атли улыбнулся. – Когда я лежал на снегу Барекстада, пронзенный копьем моего врага, я видел тебя.
– Я знаю, – буркнул я. – Прости, что не успел помочь…
– Я видел то, что грядет! – Тэн Атли возвысил голос. – Я видел, как ты поднимешь меч, подобного которому не ковала рука человека, и шагнешь туда, где пламя встречается со льдом. И твой враг шагнет навстречу тебе.
– Кто? Кто мой враг?!
– Это мне неведомо, – вздохнул тэн Атли. – Как неведомо и то, сможешь ли ты победить. Но тебе суждено встретить его… как мне суждено остаться здесь, друг мой. Однажды мы увидимся в Чертогах Всеотца – но этот день настанет нескоро… А теперь ступай. Владычица ждет.
А что мне еще остается делать?
Я изо всех стиснул тэна Атли в объятиях и зашагал через мост и дальше. Никакой карты в интерфейсе, никаких стрелочек… и никакой дороги или тропинки – я просто знал, куда идти. И спешил – словно что-то подталкивало меня в спину, советуя поторопиться. Обернулся я только в самом конце моста. Почти скрывшийся в тумане тэн Атли помахал мне рукой, и на мгновение мне захотелось вернуться… Но нужно было идти вперед.
Туда, где из белесой дымки понемногу проступали очертания Чертогов Владычицы. Угловатые формы, башни из черного камня, высокие окна… Чем-то замок Хель неуловимо напоминал готический собор, который я видел в Праге, куда мы с Викой укатили сразу после свадьбы… Только тот был поменьше.
Раз этак в двадцать.