Яркий свет круглой луны заливал парк призрачным светом. Смешиваясь с белым киселем тумана, размывал границу между воздухом и землей. Черные деревья с изломанными ветвями и кривыми стволами выглядели таинственно и пугающе. Тропинка, коротким путем ведущая через лес к пруду, постепенно терялась в молочной белизне. Справа и слева от нее что-то, а может быть кто-то, шуршал опавшими сухими листьями, тихонько шептал и постанывал. Туман мешал и путал звуки, гасил громкость, доносил то с одной стороны, то с другой. Будто неизвестный «шуршун» хаотично прыгал по лесу.
Люди всегда побаивались полнолуния, предполагая, что в это время можно столкнуться с опасным и необъяснимым. И все же, некоторые, то ли из храбрости, то ли по дурости, не боялись ночных прогулок. У края опушки замерли две тоненькие женские фигуры. Они держались близко друг к другу, и настороженно прислушивались к шепоткам ночи. Молодые девушки. Одинаково одетые в потертые джинсы, красные толстовки с розовой эмблемой женской общины и обыкновенные кеды.
– Бекка, может не пойдем? Скажем, что испугались и не смогли. Я не верю, что они угрожают всерьез, – шёпотом проговорила одна.
– Мы уже это обсуждали. Забыла, что у них есть видео в телефоне? Хочешь стать посмешищем всего колледжа? – тихо, но эмоционально ответила ей брюнетка с длинными волосами.
– Мне страшно, – продолжила первая и поежилась.
– Мика, я тоже дрожу, но пойду. С тобой или без тебя, – резко закончила спор вторая.
Мишель сдавленно всхлипнула и кивнула.
– Ладно, давай сделаем это.
Девушки осторожно двинулись вперед, одновременно шагнув в клубящийся у ног туман.
Стараясь идти как можно тише, они спотыкались, останавливались и постоянно оглядывались. Им казалось, что кто-то страшный прячется за деревьями и неотрывно следит за ними из темноты. Чувство тревоги усиливалось с каждым пройденным шагом. Однако, никто не выпрыгнул из-за деревьев, никто не заступил им дорогу. Минут через двадцать подруги вышли к узкому пляжу и синхронно облегченно выдохнули – почти добрались.
Большой пруд или, скорее, озеро почти правильной овальной формы со всех сторон окружала вековая чащоба. Вода в темноте казалась маслянистой. Темно-синего, почти черного цвета с яркими бликами на поверхности. Луна освещала только середину озера, а берега терялись в тени нависающих над водой деревьев.
Ребекка огляделась и, кивком указав на расположенные вблизи деревянные мостки, подтолкнула к ним Мишель
– Вон тот мостик, про который они говорили, – прошептала она.
– Не хочу туда идти, – заныла Мика.
– Мы почти выполнили задание, еще чуть-чуть. Ну же, пойдем.
Несколько шагов, и они подошли к первой доске настила. Конструкция выглядела хлипкой, ненадёжной. Старые доски подгнили, некоторые из них надломились и обломками свисали вниз. Подруги, осторожно ступая и стараясь не попасть ногой в одну из дыр, медленно поплелись к дальнему краю. Мостик скрипел и покачивался, но разваливаться, кажется, не собирался. Приободренные этим девушки подошли к концу мостков и невольно взглянули вниз. Черное зеркало воды приковало их взгляды.
– Я ничего не вижу. Только свое отражение, – сдавленно проговорила Бекка.
– Я тоже. И что дальше? – в тон ей отозвалась Мика.
– Надо позвать… – ответила Ребекка, сделав шаг назад.
– Боже… Зачем я на это согласилась, – запричитала Мика.
Ее охватило неприятное чувство свершившейся непоправимой ошибки.
– Прекрати, давай заканчивать. Зря что ли пришли… – нетерпеливо отозвалась Бекка.
– Зачем? Все равно никто не узнает, что мы тут делали. Пришли и пришли. Скажем, что сделали все как надо. Мне не по себе, давай уйдем отсюда, – перебила Мика подругу.
– Мы должны записать на диктофон слова. Забыла? – Бекка вытащила из кармана телефон.
– Я сейчас включу запись, – продолжила она.
– Ох! Хорошо, – простонала Мика, обхватывая себя руками и отворачиваясь к воде.
– Включила, давай.
Громкий шепот Бекки мурашками отозвался по спине Мишель. Она дрожащим голосом произнесла.
– Та, что раньше жила, отзовись.
– Та, что давно умерла, покажись.
– В сиянье луны окунись.
– Лик обновить торопись.
Произнося странные слова так похожие на заклинание, Мика нехотя, словно против воли, наклонялась над водой. Одной рукой она держалась за торчащий из воды столб-опору. Ладонью второй закрывала рот, чтобы не вскрикнуть от накатившего волнения. Всматриваясь в воду, она не сразу поняла, что говорила одна, тогда как по инструкции проговаривать фразы нужно было вдвоем хором. Удивленная, она вскинула голову и собралась повернуться к подруге с вопросом, но не успела.
На ее затылок обрушился мощный удар. Кто-то с силой толкнул ее в спину. Падая в воду, последней мыслью в затухающем сознании мелькнуло, что ее подло обманули.
Всплеск потревожил гладь озера, и расходящиеся круги разбили мерцающую лунную дорожку.
К краю настила подошла Ребекка. Глянула вниз, хищно улыбнулась, обнажив в улыбке острые мелкие зубы. Размахнулась и забросила подальше в воду обломок массивной доски со следами крови. Поправила растрепавшиеся волосы.
– Какие они все дуры, – мелодичным голосом пропела она, рассматривая свои ухоженные руки с изящными пальцами.
На кончиках пальцев красовались острые черные когти. Они медленно втягивались, становясь обычными длинными ногтями покрытыми черным лаком.
– Всегда срабатывает, – продолжила она.
– Мне уже становится скучно. Может придумать новую причину, чтобы приходить к этому озеру? С другой стороны, если глупышки всегда боятся разоблачения их личной жизни, то зачем искать иной предлог.
Удовлетворенно вздохнув, она закрыла глаза и подставила лицо лунному свету. Раскинула в стороны руки, будто взлетая поднялась на цыпочки. Некоторое время она стояла, едва покачиваясь в такт одной ей слышимой музыке.
Затем еще раз глубоко вздохнув, она открыла глаза и, повернувшись, легкой походкой зашагала к берегу. Дойдя до высокой раскидистой ивы, росшей у самого края помоста, она остановилась и оглянулась на озеро.
– Спасибо за подаренные очередные десять лет жизни, дурочка. В следующий раз приведу тебе новую подружку.
Она заливисто рассмеялась и поспешила обратно в общежитие. Никто не должен связать ее с исчезновением одной из девочек курса. Она как всегда постарается остаться незаметной, ведь жизнь так интересна и за триста лет еще ей не надоела. Впереди еще столько лет полных веселья и развлечений. И длинная череда новых дурочек…