Индейская хитрость

После звонка прошло уже минут десять, все уже давно сидели за партами, а учитель географии не являлся. Сладкая надежда стала закрадываться в сердца некоторых – именно тех, которые и не разворачивали вчера истрёпанные учебники географии… Сладкая надежда:

– А вдруг не придёт совсем.

Учитель пришёл на двенадцатой минуте.



Полосухин Иван вскочил, сморщил свою хитрую, как у лисицы, маленькую остроносую мордочку и воскликнул деланно испуганным голосом:

– Слава богу. Наконец-то вы пришли. А мы тут так беспокоились – не случилось ли с вами чего.

– Глупости. Что со мной случится…

– Отчего вы такой бледный, Алексан Ваныч?

– Не знаю… У меня бессонница.

– А к моему отцу раз таракан в ухо заполз.

– Ну и что же?

– Да ничего.

– При чём тут таракан?

– Я к тому, что он тоже две ночи не спал.

– Кто, таракан? – пошутил учитель.

Весь класс заискивающе засмеялся.

«Только бы не спросил, – подумали самые отчаянные бездельники, – а то можно смеяться хоть до вечера».

– Не таракан, а мой папаша, Алексан Ваныч. Мой папаша, Алексан Ваныч, три пуда одной рукой подымает.

– Передай ему мои искренние поздравления…

– Я ему советовал идти в борцы, а он не хочет. Вместо этого служит в банке директором – прямо смешно.

Так как учитель уже развернул журнал и разговор грозил иссякнуть, толстый (хохол) Нечипоренко решил «подбросить дров на огонь»:

– Я бы на вашем месте, Алексан Ваныч, объяснил этому глупому Полосухину, что он сам не понимает, что говорит. Директор банка – это личность уважаемая, а борец в цирке…

– Нечипоренко, – сказал учитель, погрозив ему карандашом. – Это к делу не относится. Сиди и молчи.

Сидевший на задней скамейке Карташевич, парень с очень тугой головой, решил, что и ему нужно посторонним разговором оттянуть несколько минут.

Натужился и среди тишины молвил свои слова:

– Молчание – знак согласия.

– Что? – изумился учитель.

– Я говорю: молчание – знак согласия.

– Ну так что же?

– Да ничего.

– Ты это к чему сказал?

– Вы, Алексан Ваныч, сказали Нечипоренке «молчи». Я и говорю: «молчание – знак согласия».

– Очень кстати. Знаешь ли ты, Карташевич, когда придёт твоя очередь говорить?

– Гм, кхи, – закашлялся Карташевич.

– …когда я спрошу у тебя урок. Хорошо?

Карташевич не видел в этом ничего хорошего, но принуждён был согласиться, сдерживая свой гудящий бас:

– Горожо.

– Карташевич через двух мальчиков перепрыгивает, – счёл уместным сообщить Нечипоренко.

– А мне это зачем знать?

– Не знаю… извините… Я думал, может, интересно…

– Вот что, Нечипоренко. Ты, брат, хитрый, но я ещё хитрее. Если ты скажешь ещё что-либо подобное, я напишу записку твоему отцу…

– «К отцу, весь издрогнув, малютка приник», – продекламировал невпопад Карташевич.

– Карташевич. Ступай приникни к печке. Вы сегодня с ума сошли, что ли? Дежурный! Что на сегодня готовили?

– Вятскую губернию.

– А-а… Хорошо-с. Прекрасная губерния. Ну… спросим мы… Кого бы нам спросить?

Он посмотрел на притихших учеников вопросительно. Конечно, ответить ему мог каждый, не задумываясь. Иванович посоветовал бы спросить Нечипоренку, Патваканов – Блимберга, Сураджев – Патваканова, а все вместе они искренно посоветовали бы вообще никого не спрашивать.

– Спросим мы…

Худощавый мечтательный Челноков поймал рассеянный взгляд учителя, опустил голову, но сейчас же поднял её и не менее рассеянно взглянул на учителя.

«Ого! – подумал он. – Глядит на Блимберга. А ну-ка, Блимберг, раскошелив…»

– Челноков.

Челноков бодро вскочил, захлопнул под партой какую-то книгу и сказал:

– Здесь.

– Ну? Неужели здесь? – изумился учитель. – Вот поразительно. А ну-ка, что ты нам скажешь о Вятской губернии?

– Кхе. Кха. Хррр…

– Что это с тобой? Ты кашляешь?

– Да, кашляю, – обрадовался Челноков.

– Бедненький… Ты, вероятно, простудился?

– Да… вероятно…

– Вероятно… Может быть, твоему здоровью угрожает опасность?

– Угрожает… – машинально ответил Челноков.

– Боже мой, какой ужас! Может быть, даже жизни угрожает опасность?

Челноков сделал жалобную гримасу и открыл было уже рот, но учитель опустил голову в журнал и сказал совершенно другим, прежним тоном:

– Ну-с… Расскажи нам, что тебе известно о Вятской губернии.

– Вятская губерния, – сказал Челноков, – отличается своими размерами. Это одна из самых больших губерний России… По своей площади она занимает место, равное… Мексике и штату Виргиния… Мексика одна из самых богатых и плодородных стран Америки, населена мексиканцами, которые ведут стычки и битвы с гверильясами. Последние иногда входят в соглашение с индейскими племенами шавниев гуронов, и горе тому мексиканцу, который…

– Постой, – сказал учитель, выглядывая из-за журнала. – Где ты в Вятской губернии нашёл индейцев?

– Не в Вятской губернии, а в Мексике.

– А Мексика где?

– В Америке.

– А Вятская губерния?

– В… Рос… сии.

– Так ты мне о Вятской губернии и говори.

– Кгм… Почва Вятской губернии имеет мало чернозёму, климат там суровый, и потому хлебопашество идёт с трудом. Рожь, пшеница и овёс – вот что, главным образом, может произрастать в этой почве. Тут мы не встретим ни кактусов, ни алоэ, ни цепких лиан, которые, перекидываясь с дерева на дерево, образуют в девственных лесах непроходимую чащу, которую с трудом одолевает томагавк отважного пионера Дальнего Запада, который смело пробирается вперёд под немолчные крики обезьян и разноцветных попугаев, оглашающих воздух…



– Что?

– Оглашающих, я говорю, воздух.

– Кто и чем оглашает воздух?

– Попугаи… криками…

– Одного из них я слышу. К сожалению, о Вятской губернии он ничего не рассказывает.

– Я, Алексан Ваныч, о Вятской губернии и рассказываю… Народонаселение Вятской губернии состоит из великороссов. Главное их занятие хлебопашество и охота. Охотятся за пушным зверем – волками, медведями и зайцами, потому что других зверей в Вятской губернии нет… Нет ни хитрых, гибких леопардов, ни ягуаров, ни громадных свирепых бизонов, которые целыми стадами спокойно пасутся в своих льяносах, пока меткая стрела индейца или пуля из карабина скваттэра…

– Кого-о?

– Скваттэра.

– Это что за кушанье?

– Это не кушанье, Алексан Ваныч, а такие… знаете… американские помещики…

– И они живут в Вятской губернии?

– Нет… я – к слову пришлось…

– Челноков, Челноков… Хотел я тебе поставить пятёрку, но – к слову пришлось, и поставлю двойку. Нечипоренко!

– Тут.

– Я тебя об этом не спрашиваю. Говори о Вятской губернии.

Нечипоренко побледнел, как смерть, и, по принятому обычаю, сказал о Вятской губернии:



– Кхе.

– Ну, – поощрил учитель.

И вдруг – все сердца ёкнули – в коридоре бешено прозвенел звонок на большую перемену.

– Экая жалость! – отчаянно вздохнул Нечипоренко. – А я хотел ответить урок на пятёрку. Как раз сегодня выучил…

– Это верно? – спросил учитель.

– Верно.

– Ну, так я тебе поставлю… тоже двойку, потому что ты отнял у меня полчаса.